Текст книги "Я не сдамся! (СИ)"
Автор книги: Аврора Добрых
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 21 страниц)
Глава 28
Осмотрев Машу, медики, приехавшие на место пепелища, решили отвезти ее в больницу. По их словам, все признаки указывали на отравление угарным газом и прочими продуктами горения, что может привести к непредсказуемым последствиям, поэтому госпитализация необходима. Отпираться у девушки не было сил – она и сама понимала, что они правы.
В больнице после осмотра дежурным врачом ее определили в одноместную палату, поставили капельницу, на лицо поместили кислородную маску и велели отдыхать. Маша подозревала, что такой царский прием вызван шумихой вокруг пожара. Как ей обмолвилась одна из медсестер, возможно, завтра сюда пожалуют репортеры местного разлива, поэтому руководство больницы выделило пострадавшей платную палату. Дескать, для сюжета будет хорошо, да и реклама платных услуг какая-никакая.
– Если все будет в порядке, утром отпустят домой, – заверила пожилая медработница. – Так что тебе повезло. На большее время они бы на платный бокс не расщедрились.
– Я вообще по жизни везучая, – вяло улыбнулась Маша.
У нее ужасно кружилась голова, а еще начало тошнить. Благо кислородная маска оказалась отличной штукой, и через полчаса девушка смогла уснуть.
Рано утром к ней пришли Сурен и Ахмед. Они изначально хотели ехать в больницу в карете скорой помощи, но, во-первых, им этого не позволили, а во-вторых, Сурена допрашивали полицейские.
После трехчасового сна Маша чувствовала себя прекрасно, все симптомы отравления прошли, и она попросила врача отпустить ее домой. Тот осмотрел ее глаза, измерил пульс, давление и, убедившись, что все действительно хорошо, прописал покой и свежий воздух и отправил пациентку долечиваться дома.
Медперсонал предупредил девушку, что снаружи уже собрались репортеры с местного телевидения и газет. Дожидались момента, когда можно будет заглянуть в палату или хотя бы поговорить с врачами. Чтобы не попасть под их прицел, из здания больницы Маша вместе с Суреном и Ахмедом вышли через черный вход, к которому их любезно проводила одна из медсестер.
– Нужно немного пройтись до парковки, – сказал Сурен. – Отвезу тебя домой.
– Простите, что подожгла вашу палатку. Я очень виновата и готова покрыть все убытки. Буду работать бесплатно сколько скажете.
Мужчина вскинул наполовину седую бровь:
– Палатка была застрахована. Кроме того, ты спасла мои документы, без которых об открытии ресторана пришлось бы забыть. За то время, что ушло бы на их восстановление, я бы понес кучу убытков на аренде, зарплате работников, которых уже нанял, и во многом другом. Продукты для заведения уже заказаны и оплачены, их скоро доставят. Некоторые из них нельзя хранить больше пары недель. В общем, – подытожил Сурен, – я, конечно, шокирован твоей отвагой, но теперь у тебя в долгу. Сейчас отдохнешь недельку-другую и пойдешь работать ко мне в ресторан. Согласна?
– Господи, – воскликнула девушка, не веря своему счастью, – ну, конечно! Спасибо вам, Сурен! Я не подведу.
– А я не сомневался, – улыбнулся мужчина. – Добираться придется чуть дольше – ресторан находится в соседнем районе. Но есть и плюсы: жулики Дьякона больше нас не побеспокоят, они властвуют только по Чертаново.
– Дьякона? – Маша задумалась. – Где-то я уже о нем слышала...
– Больше не придется. Сейчас у него тяжелые времена. Сына убили, а сам Дьякон никак не оправится после инсульта. Сейчас его бизнес растащат по кускам, ничего и не останется. Так и надо. Много горя он принес в свое время.
Все трое загрузились в видавший виды мерседес Сурена и тихонько покатили по утренним улицам.
– А теперь расскажи нам с Ахмедом, как же тебе удалось спастись? Пожарные упомянули про какой-то подпол, но я не припомню, чтобы он там был...
– Лаз! – подал голос Ахмед. – В палатка есть лаз, Надира сказала.
– Какой еще лаз? Не было там никакого лаза. Я бы знал!
– Был лаз, Надира спросите! Лаз!
– Сейчас все расскажу, – заверила Маша, пока эти двое не переругались. – Когда я открыла сейф и достала папку с документами, в кухне начался обвал: все попадало и разгорелось еще сильнее. Ахмед, есть вода? В горле пересохло, наверное, от стресса. Сделаю пару глотков и продолжу.
Сурен припарковался на обочине и отправил Ахмеда за водой. Попив, девушка во всех подробностях рассказала, как было дело.
Когда огонь отрезал ей пути к отступлению, Маша запаниковала. Она боялась не самого огня, ей было страшно задохнуться. В подсобке имелась неплохая вентиляция, однако толку в такой ситуации от нее было не много. Легкие уже резало от едких испарений, кашель раздирал горло, лишая остатков кислорода. У Маши около минуты, чтобы выбраться, максимум полторы, но в подсобке нет ни окон, ни дверей. Выход в палатке один-единственный, и он снизу доверху охвачен пламенем. Зажав лицо подолом куртки, девушка швырнула в дверной проем металлическую стойку, чтобы та немного сдержала огонь и не дала перейти в подсобку. Затем легла на пол. Так было больше шансов выжить. Она надеялась, что пожарные вот-вот ее вызволят, а пока она постарается продержаться как можно дольше.
Ее взгляд упал на кольцо в полу под столом. «Подвал?» – пронеслось в голове.
Что бы это ни было, раздумывать времени не было. Маша перевернула стол, ухватилась за кольцо и потянула на себя. Оно не поддавалось, а сознание уже начало путаться.
«Ну давай же, пожалуйста!»
Что-то хрустнуло, скрипнуло, и вход открылся. Снизу повеяло одновременно свежестью и тухлятиной. Вероятно, там находилась канализация.
Девушка встала на лестницу, немного спустилась и захлопнула дверь. Глаза жгло, кашель душил, голова кружилась, а тело стало ватным. Маша чуть не свалилась вниз, где слышался плеск канализационных вод. Она понятия не имела, какая там глубина и скорость течения, поэтому упасть крайне не хотелось. Обхватив лестничные перила руками и ногами, девушка нащупала папку с документами Сурена и облегченно выдохнула, а затем ее вырвало. Хорошо хоть, успела повернуть голову в сторону колодца. После этого стало ощутимо легче, но все равно никак не получалось отдышаться, казалось, что сколько ни вдохни – этого все равно мало.
В таком состоянии Машу обнаружил один из бригады спасателей. Ну а остальное Сурен с Ахмедом уже видели своими глазами.
– Это же чудо какое-то, не меньше! – изумленно воскликнул Сурен. – Мы были уверены, что наружу вынесут носилки с черным мешком сверху, Ахмед плакал как ребенок, молился всем богам: и своим, и нашим. А я, помню, уже еле держался на ногах. Многое в жизни повидал, но чтобы потерять сотрудника... Такое спокойно перенести я бы не смог.
– Лаз! Говорил же, что лаз был!
– Да говорил-говорил. Твоя правда.
– Сурен, вы даже не спросили, как случился пожар, и зачем я это сделала. Дело в том...
Мужчина отмахнулся и поглядел в зеркало заднего вида:
– Не надо, Маш, рассказывать. Ахмед уже рассказал. Он же все слышал, что происходит. Полицейским мы передали версию, что пожар случился из-несчастного случая, никто не виноват.
– Как никто? Я виновата. Пожар устроила именно я. Из-за меня вы теперь лишились прибыльной точки.
– Ничего я не потерял, все равно собирался ее перепродать, да и страховка покроет все убытки. Отстрою новый павильон и продам его. Не хочу больше работать в Чертаново, плохой район для бизнеса, очень плохой. И ты все правильно сделала, Маш. Честь для человека – это главное. Ты сохранила ее, не испугалась. А эти подонки еще свое получат. – Сурен указал ладонью вверх. – Бог-то он все видит.
Глава 29
Уже будучи дома, Маша обняла кота и вновь уснула. Все-таки пережитое давало о себе знать и проявлялось в виде упадка сил и общей слабости.
Во сне девушка видела языки пламени. Она шла через огромный бушующий пожар, который растянулся на километры и никак не кончался. Несмотря на пламя и раскаленные угли, по которым шла Маша, она понимала, что не чувствует боли и ее совсем не страшат огненные лепестки, взрывающиеся искрами. Она посмотрела наверх и увидела чистое ночное небо. Вдруг ее кто-то окликнул; девушка обернулась и увидела Дмитрия. Он махал ей рукой, в его глазах читался страх.
– Помоги! Помоги мне! – закричал он, а потом языки пламени охватили его ноги и стали подниматься вверх по туловищу.
Первым порывом Маши было желание бежать на помощь, но она остановилась как вкопанная, увидев рядом с Дмитрием его жену. Надя тоже махала ей рукой и плакала.
– Маша! Маша, помоги! – продолжал кричать мужчина, пожираемый пламенем.
Но девушка просто стояла, не в состоянии двинуться с места.
– Маша!! – продолжал кричать уже женский голос. Казалось, он был очень близко, раздавался прямо над ухом.
В какой-то момент она услышала свое имя так отчетливо, что проснулась.
Оказывается, Наталья барабанила в дверь и кричала:
– Маша! Машка, твою за ногу!! Сонное царство! Тебя по телеку показывают! Подымайся давай. Не каждый же день такое происходит, але!
Потом женщина закашлялась и продолжала кашлять, пока сонная девушка не открыла дверь.
– Напугала меня, – сказала Наталья. – Я уж думала, ты там богу душу отдала. Пойдем на кухню, щас скоро будет повтор по Чертаново ТВ.
Женщина махнула рукой в сторону пищеблока и поплыла по коридору как пароход, дымящий сигаретным дымом.
На кухне для Маши уже была приготовлена тарелка с борщом, сметаной, на второе ей были обещаны морковные котлеты, а к чаю жители коммуналки купили ягодный пирог.
– Давай, давай, Машка. Навертывай. А то еще не хватало с голоду упасть, да упасть! – приговаривала Лизок, увеличивая громкость на телевизоре.
– Во, во, глядите, щас еще раз покажут, – указывая сигаретой на телевизор провозгласила Наталья. – Давай, Чертаново ТВ, вещай.
На кухне уже собрались другие жильцы. Пантелеймон сидел на табуретке возле окна, Дядя Юра, еще не совсем пьяный, но уже поддатый, стоял возле раковины, опершись об пень, который ее поддерживал.
– Юрасик! – рявкнула Наталья. – Я тебе сколько раз говорила, не наваливайся на полено?! Твою же мать! Раковина ж на нем! Все ж на соплях держится!
– Пардоньте, мадмуазель. – Юрий слегка поклонился, приложив руку к груди, а затем присоединился к Пантелеймону у окна.
По Чертаново ТВ начался повтор репортажа про пожар. Маша предположила, что это потому, что больше попросту нечего было показывать. Увидев первые кадры с места событий, она подметила, что снаружи пожар выглядел просто огромным, тогда как изнутри ей казалось, что стены сжимались от огня и палатка была крохотной.
После кадров пожарища и небольшой речи местной репортерши, которая вводила зрителя в курс дела, запустили видеоинтервью со спасателем. На заднем плане уже пенились остатки шаурмечной. Мужчина рассказывал, что чудом удалось спасти из огня девушку, однако в ту же секунду он решил перефразировать свой ответ:
– Точнее сказать, она спасла себя сама. Спряталась в канализационном отсеке, каким-то чудом сумев открыть люк. Знаете, в спокойном состоянии его и культуристу не сдвинуть с места, а уж хрупкой девушке весом в 50 кило – и подавно. Но это уже не первый случай в моей практике, когда человек демонстрирует несвойственную ему силу благодаря выплеску адреналина.
И тут же на экран вывели съемки спасения Маши. Шатаясь, она ступала по обломках палатки, а по обеим сторонам ее поддерживали спасатели.
– Смотрите, какая ж красотища! – стряхивая пепел в консервную банку, воскликнула Наталья. – Как будто фильм про Терминатора смотрим.
К Машиному удивлению, кадры действительно выглядели весьма эффектно. На видео ее волосы развевались в разные стороны как само пламя. Лицо ее было в саже, но от этого голубые глаза казались еще ярче. Зрелище до того завораживало, что даже не верилось в правдивость этих кадров. Словно это вовсе не она была на видео, а какая-то совсем не знакомая девушка.
– Не, ну Маха у нас красавица! Чертановская амазонка! – крикнула Наталья, и все остальные, кроме Маши, дружно закивали головами.
– Бурерожденная из Чертаново – именно так окрестили выжившую очевидцы, – вещала репортерша. – Сотни завораживающих кадров уже разлетелись по социальным сетям и завирусились по всему рунету. Теперь в придачу к чудесному спасению Мария Ермолова получила еще и популярность.
На экране появились яркие и сочные фотографии огня с идущей на заднем плане Машей. Мастера фотошопа определенно постарались: казалось, будто она ступает прямо по огню.
Вся кухня ахнула, а Маша чуть было не подавилось борщом.
– Это же просто графика, вы чего? – сказала она.
– Графика не графика, а красиво, – хмыкнула Наталья, выпуская облако дыма. – Ты клювом-то не щелкай, – женщина указала сигаретой в экран, – щас мой любимый момент покажут…
Следующим эпизодом Маша глядит куда-то в сторону, и небрежно бросает в микрофон: «Пламенному сердцу огонь нестрашен».
– Еще больше новостей смотрите в вечернем выпуске на Чертаново ТВ, – проговорила репортерша, а затем начался прогноз погоды.
– Хорошо бы, чтоб те подлецы сгинули в огне! – возводя руки к потолку, проревел Пантелеймон. Он все так же был одет в длинную льняную рубаху на голое тело. – Грех на душу беру страшный, говоря такие скверные слова, но нет уже мочи терпеть выкрутасы прихвостней Дьякона.
– Это уж точно, – закивала Лизок, – ага, это уж точно!
Маша решила сменить тему, но не придумала ничего путного, поэтому вышло довольно топорно:
– Наталья, а я у вас давно спросить хотела, но все забывала… Кто живет в последней комнате по коридору направо?
– Да Ульянка-шалава и ее сын. Как его… а, Макарка. Только они щас в отъезде. Она то в деревню его сбагрит к дальней родне, то еще кому. А сама в это время либо по мужикам шляется, либо бухает. Скоро вернется – сама увидишь. Хорошо хоть, от пацана ни звука. Тихо сидит как мышь. Жалко его, но опека не видит повода лишать Ульянку прав.
Маша едва ли поняла, о чем идет речь – у нее вдруг закружилась голова.
– Спасибо вам за борщ и котлеты, я…
– А пирог как же?
– Да-да, а пирог?
– Уже не влезет, – улыбнулась девушка. – Я пойду еще подремлю, если вы не против. Сильная слабость какая-то, аж непривычно.
– Надо думать, после пожарища-то… Иди, Маха, дрыхни, посуду оставь, я сама помою.
Еще раз поблагодарив соседей, девушка отправилась к себе в комнату. Завтра с утра ее смена, и хочешь-не хочешь, а придется идти мыть подъезды. Поэтому будет не лишним набраться сил, чтобы суметь хотя бы поднять ведро с водой.
Ночью девушке снова снились странные сны про пожар, но в нем горела не она сама, а Дима с Надей или рэкетиры Глеб с Ильей. И все они почему-то просили у Маши помощи.
Глава 30
То ли от пережитого стресса, то ли от отравления организма и общего ослабления организма, но на следующий день Маша почувствовала, что заболевает. Благо, к тому времени подъезды уже были вымыты и сверкали чистотой, ровно как и полы в коридоре коммунальной квартиры. Просто пришла ее очередь дежурить. Можно сказать, ее первая смена на новом месте жительства. Девушка практически гордилась тем фактом, что ее имя появилось в общем графике, начерченном Натальей на желтоватом листе А4. График висел на стене возле кухонного стола. Так, чтобы каждый мог видеть, когда его очередь мыть полы в общем коридоре и весь санузел.
– Машенька, до вас я даже не предполагал, что у нас линолеум с орнаментом из роз! – подивился дядя Юра, который почему-то был абсолютно трезв. – Всегда думал, что он однотонный, цвета баклажанной икры. А, оказывается, на нем розы!
– Да, – подтвердила Наталья, доставая из кармана халата зажигалку, – Машка у нас спец по уборке. Вон подъезд как выдраила. Даже эти скоты с первого этажа стали меньше свинячить. Видят же, что девка старается, руки в кровь сдирает, лишь бы они не тонули по колено в дерьме, прости господи. – Посмотрев на Машу, женщина нахмурилась: – Че-то квелая ты какая-то. Бледная как жопа Юрика. Иди полежи, отдохни. Щас я тебе градусник притащу. Ртутный! Не то что это современное говно, которое пиликает.
– Все ты, Наталья, о говне да о говне, – сник дядя Юра.
– Не мы такие, жизнь такая.
Ртутный градусник показал всего 37.7, однако Маша ощущала себя на все 39. Ее бил озноб, горло саднило, а лобную часть головы будто начинили свинцом. Соседи принялись активно ее лечить. В ход пошли мед, молоко с маслом, сода с солью, разбавленные в воде для полоскания горла, аспирин, парацетамол, горчичники и даже старая советская грелка. А к вечеру, когда со смены вернулась Лизок, добавился еще и чай с малиновым вареньем. Который, кстати, оказался очень вкусным.
– Пей мелкими глотками, – уходя из комнаты, наказала Лизок, – а то обожжешься. В остальном рисков никаких. Чай с малиновым вареньем – лучшее средство от всего. Ага, от всего. Даже от бесплодия. Ты это, как выдуешь кружку, стучи в стену – я тебе еще сделаю. Да, ага, еще сделаю!
На следующий день Маше стало лучше, однако болезнь еще не отступила, поэтому девушка решила отлежаться. Кто знает, вдруг ресторан откроется быстрее, чем предполагалось, и Сурен вызовет ее на работу. Официантка – это практически лицо заведения, поэтому ей нужно быть во всеоружии, болеть никак нельзя.
К полудню она поняла, что просто лежать в кровати было для нее практически невыносимо. Вероятно, так давно не отдыхала, что уже успела забыть, каково это. Появилось ноющее ощущение безделья, которое вдобавок ко всему вызывало острое чувство вины. Однако вставать было опасно. Маша знала, что, если встанет, то тут же побежит что-то делать. Готовить, стирать, умчится в магазин за продуктами или в гости к семье Саломатхон. Нет, нужно соблюдать постельный режим, чего бы это ни стоило.
Маркиз, который только что поел вареной говядины (Наталья варила борщ и решила угостить пушистого), изящно запрыгнул на кровать к хозяйке, завалился к ней под бок и довольно заурчал. Чтобы сымитировать хоть какое-то действие, Маша взяла с тумбочки телефон и полезла в социальные сети. Чего она никак не ожидала, так это увидеть в новостях себя. Причем ее фотографии были не только в местных группах, но и в крупных пабликах и телеграм-каналах. В основном, там публиковались видео, как она бежит прямо в пекло, и ролики, как выходит оттуда. Все видео были с разных ракурсов, – вероятно, постарались очевидцы. В тексте постов обсуждалось все то же самое, что и на местных ТВ-каналах: бурерожденная из Чертаново; девушка, которая не боится огня; та, что бросилась в огонь ради спасения бизнеса своего начальника и все в том же духе.
Больше всего Машу удивили комментарии. Их были тысячи, и почти все положительные. Все писали, какая она яркая и смелая, называли ее русской красавицей, ставили в пример. А мужская половина комментаторов через одного высказывала пошлые мысли, которые возникали при взгляде на рыжую бестию.
Девушка почувствовала, как пылают ее щеки. Она не привыкла к такому вниманию и даже боялась его. Еще не хватало, чтобы ее начали узнавать на улицах. Хотя вряд ли такое будет. Еще несколько дней – и новости про чертановскую бурерожденную сменятся другими. Эти мысли приносили облегчение.
Маша решила больше не читать комментарии и зашла на сайт ВУЗа, о котором тайно мечтала, еще со времен детского дома. По приезде в Москву она, конечно, туда не поступила, даже помыслить не могла об этом. В итоге подала документы в тот университет, который был доступен для таких, как она. Без денег, связей и выдающихся талантов. Она была самой обычной девушкой, поэтому мечты о ВУЗе мечты решила задавить в себе, запретить даже думать о нем.
«Не по сеньке шапка, – повторяла она про себя, как-то раз проходя мимо величественного здания». Но сейчас – самое время составить план действий. Просто так мечты не сбываются, они всегда требуют особого подхода.
Через пару часов поиска информации, записей и заметок в блокноте, Маша наконец довольно поставила почти разряженный телефон на зарядку. План был таков: накопить денег и пойти на курсы, сначала одни, потом другие, затем третьи; после снова накопить денег и купить хороший ноутбук; затем долго и упорно практиковаться; потом, используя уже имеющиеся знания, устроиться на высокооплачиваемую работу; а затем снова накопить денег и наконец поступить в ВУЗ мечты. Путь был долог и тяжел, но, если просто идти вперед мелкими шажками, все обязательно получится. Самое главное – научиться работать на компьютере, а потом освоить сложные программы, которые потребуются ей как для работы, так и для будущего обучения в универе мечты. Все упиралось именно в это. Если научиться мастерски владеть этими программами, то можно начать хорошо зарабатывать, а это, в свою очередь, принесет средства для поступления. Бесплатно в этот ВУЗ мог поступить разве что гений. Маша таковой никогда не была и трезво оценивала свои возможности. Всего придется добиваться лишь упорством, трудом и огромным желанием. Она верила, что рано или поздно достигнет цели, и ее покойные родители смогут ей гордиться.
В комнату зашла Наталья.
– Чего так лыбишься? Совсем что ли сплохело?
Маша улыбнулась еще шире:
– Да нет, просто задумалась об учебе, и настроение сразу поднялось.
– У тебя не лихорадка случаем? – Женщина приложила тыльную сторону ладони к Машиному лбу. – Вроде холодная… Но странно, конечно. Нормальные люди от учебы так не радуются. На то она и учеба. Вот, помню Севка, мой муж, когда мы только с ним поженились, волком выл, когда надо было идти на учебу. На токаря учился. Рукастый был, зараза, но книжки читать не любил. А в техникумах у нас совсем без книжек учиться не положено. В итоге Севка запил, и его исключили. До этого вообще не пил, представляешь? Книги, считай, парня и сгубили, царствие ему небесное. С тех пор я ни макулатуру эту, ни образование не люблю. Ни одной книги не прочитала до конца, кроме той, что про собачку глухую.
– Муму что ли?
– Ага, вот про нее.
– Хорошая книга. – Маша решила не рисковать и не поправлять Наталью, что глухой была вовсе не собачка, а Герасим.
– Так ты что, поступать решила снова? В тот же универ пойдешь, где и училась?
– Нет, в тот не пойду, – снова заулыбалась девушка, – хочу поступить в другой. Это будет непросто, но я справлюсь.
– Так кем стать-то хочешь?
– Я пока не могу сказать, извините. Боюсь вслух произносить. Мне все еще кажется, что я такого образования недостойна.
– А, – кивнула Наталья, – понимаю. Я тоже суеверная. Ты, главное, на медика не вздумай идти. Видала, что с Лизком эта структура сделала? А была полностью нормальная баба. Ладно, щас борща тебе принесу.
Ночью Маше снился сон и снова про пожар. Правда, уже не тот, который случился в палатке, а совсем другой. Этот сон периодически повторялся на протяжении почти всей ее жизни. Он не был кошмаром и не приносил боли. Скорее, вызывал облегчение. В этом сне она в последний раз видела своих маму и папу. Они улыбались, вместе лепили тесто для пирожков, а маленькая Маша помогала делать начинку. У нее была прекрасная, любящая семья, но затем в их маленьком, но чистом и уютном частном доме вдруг начался пожар и убил всю любовь, чистоту и уют.
Маша как раз выходила на улицу, где располагалась деревянная кабинка туалета, а когда открыла дверь кабинки, чтобы выйти, увидела в окнах дома яркое зарево. Огонь моментально охватил пространство. Дом вспыхнул как спичка. Девочка, ни секунды не думая, бросилась внутрь. Успела пробежать через крыльцо и предбанник и заглянуть в кухню. Точнее, в то, что от нее осталось. Вокруг ничего не было видно. Ни стола, посыпанного мукой, ни тазиков с начинкой, ни папы с мамой. Даже криков не было слышно.
Маша не помнила, как оказалась в углу кухни, как вообще добралась туда через пожар. Помнила только, как выпало окно, и затем крыша дома начала обваливаться прямо на нее. Казалось, смерть была неминуема, но балка из деревянного сруба, завалившаяся набок, удержала горящий чердак. А затем перед девочкой упала стена, открыв ей доступ к воздуху. После этого вся деревня говорила о какой-то рубашке, в которой якобы родилась Маша, и о ее счастливой звезде.
Со временем, вспоминая детали того пожара, она и сама убедилась в своей невероятной удаче. Как ни странно, после всего произошедшего у нее не появилось страха огня. Даже напротив – Маша будто всю жизнь знала, что огонь никогда не причинит ей вреда. А еще она знала, что в тот ужасный день ее родители послали ей удачу с небес, а она схватила ее за хвост, и с тех пор та стала ее вечной спутницей.
