Текст книги "Я не сдамся! (СИ)"
Автор книги: Аврора Добрых
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 21 страниц)
Глава 53
К пяти вечера в коридоре коммунальной квартиры уже был накрыт стол, собранный из нескольких отдельных столов. Он ломился от салатников, тарелок, мисок, графинов и бутылок – казалось, что пиршество накрыто в тронном зале во дворце, куда придет куча народу. Здесь народу было куда меньше, но жильцы уже не первый год вместе отмечали праздники, поэтому знали, что все будет съедено до последней косточки и выпито до дна.
Принарядившись каждый в своей комнате, соседи потихоньку начали подтягиваться к столу. Наталья надела платье в огромные красные маки и накинула шаль, дядя Юра где-то откопал строгий костюм и теперь выглядел как метродотель. Вот только чистой рубашки у него не нашлось, так что пиджак пришлось надеть поверх майки-алкоголички. Алевтина Прокофьевна была в простом платье небесно-голубого цвета и в мягких домашних тапочках, ее муж Пантелеймон облачился в длинную льняную рубаху с воротом на груди, обшитую золотистым бисером, и свободные хлопковые брюки. Ульяна выбрала джинсы и свитер, Лизок – красное платье с рюшами, а остальные оделись кто во что горазд. Помимо жильцов коммуналки, за столом были подруги Натальи, санитары из псих-диспансера со стороны Лизка, брат Юрия и взрослые дети Алевтины Прокофьевны и Пантелеймона.
– Юрик, твою медь налево!! – взревела Наталья, когда, выйдя в коридор, увидела, что Маркиз поедает с большого блюда бутерброд с икрой. – Я ж тебе русским языком велела не отлучаться из коридора! Щас он всю икру пожрет, а затем обдристает нам тут все к чертовой бабушке! Кто убирать будет? Уж явно не ты!
– Не шуми, Наташ, уже бегу. – Юрий спокойно взял кота под мышку и поставил его со стола на пол. – У нас праздник и у кота тоже праздник! Имеет право, знаешь ли, он же хищник.
– Хищники охотятся, а не воруют. Он простой рыжий воришка, усатое жулье, вот и все. И где шляешься, пока у тебя из-под носа воруют?
– А мне по нужде нужно было, не за столом будет сказано. Что ж мне теперь тут лужу наделать новогоднюю? Да и не жалко мне для усатого немного икры. Он же совсем чуток подъел, смотри, – в доказательство Юрий приподнял кусочек багета, – пускай это мой бутерброд будет, я не брезгую.
– Кот не скидывался на икру, значит, икры ему не видать, ясно тебе? Твою ж за ногу, Юрик!!
Мужчина аж подскочил на месте:
– Да что опять не так, Наташ?
– Дождик, едрить-копать!
– Где дождик??
– Из зада торчит!
– У кого??
– Ну не у меня ж! У кота, блин, разунь зенки! Ты погляди только! Говорила же, дождик на елку не вешать!! Ну только кто ж слушает! Хватай его скорее, а то разнесет здесь кишечную палочку, и завтра все дружно сляжем!
Из кухни на крик подоспела Алевтина Прокофьевна:
– Я им займусь. Вынимать украшение из кота следует аккуратно, это тонкая работа. Сейчас все сделаем.
Женщина достала Маркиза из-под стола, взяла его на руки и понесла в ванную. Пользуясь случаем, дядя Юра снял с антресолей чехол с баяном и начал протирать его от пыли. Затем вынул инструмент и, прикрыв глаза, с чувством растянул его в руках. Вскоре все жильцы и гости были в сборе, и Юрий завел зажигательную мелодию. Пиршество началось!
К девяти вечера, несмотря на огромное количество гостей, еды на столе все еще было в достатке, а вот пустых бутылок прибавилось. Дядя Юра, как и обещал, не принял ни грамма алкоголя, его примеру следовали и Ульяна с Пантелеймоном. Все они пили Дюшес и компот.
Телевизор, который вынесли из кухни в коридор и водрузили на деревянные коробки, вещал «Иван Васильевич меняет профессию». В какой-то момент один из гостей принялся запускать фейерверки прямо из окна чьей-то комнаты. Тут же с первого этажа высунулась соседка в бигудях и рявкнула, что вызовет полицию, на что Наталья послала ту трехэтажным матом, впрочем, не забыв дополнить свою брань пожеланием счастливого Нового года.
– Праздник все-таки, – пожала плечами женщина на немой вопрос Ульяны, – нельзя ж без поздравления. Не по-людски как-то даже.
К двенадцати часам открыли шампанское, делая это как можно громче. Женская часть стола радостно визжала, а мужская – задорно смеялась, метя пробкой в потолок. Начали бить куранты, и Наталья заставила всех топать правой ногой, на каждый бой часов, как делал ее покойный муж прапорщик Михаил. Гостям так понравилась эта идея, что через мгновение квартира аж затряслась от топота. Когда пробило полночь, все радостно заорали поздравления, Юрий вновь растянул инструмент, а кот принялся гонять под столом пробку от бутылки.
Через 15 минут все жильцы высыпали на улицу запускать салюты.
– Юрка, заводи баян! – крикнула Наталья, не вынимая изо рта сигарету. – Давай нашу любимую!
Юрий уселся на заснеженную скамейку и заиграл. Звуки баяна начали смешиваться с хлопками и взрывами от салютов – так жильцы второго этажа уже много лет праздновали Новый год. В разгар веселья дверь подъезда распахнулась, и на улицу высыпала ватага соседей снизу. Руководила шествием женщина, которая обычно была с бигудями на голове, но в честь праздника сняла их с волос и теперь щеголяла с пережженными кудрями.
– Вообще-то это наше место для салютов! – рявкнула соседка, расталкивая толпу. За ней следовал огромный мужик – тот самый, которого Наталья не так давно била Машиным ведром.
– С какого такого рожна?! – раздвигая людей, с вызовом крикнула Наталья.
– С такого! Мы всегда тут ставим салюты! Каждый, твою мать, год!
– Да вы каждый год ужираетесь в срало, вываливаетесь из подъезда и падаете в сугробы. Утром после вас весь снег заблеван – вот и весь вклад в веселье. Так что салюты тут запускаем только мы, а вы, алкаши, ими просто любуетесь!
Никто не желал уступать, и две квартиры встали друг напротив друга в ожесточенной битве взглядов. Над ними вовсю грохотали фейерверки, которые запускали жильцы соседних домов. Мужик за спиной у тетки с кудрями еле стоял на ногах, он был вусмерть пьян. Наталья живо это смекнула, значит, убрать его не составит труда. Она уже прикидывала, как лучше начать бой, но вступать в драку не спешила, так что битва взглядов начала затягиваться.
Юрий продолжал играть на баяне заводные мелодии, что ужасно бесило соседку с кудрями. Жестом она указала на источник дотошного звука, и пьяный мужик тут же выплыл из-за ее спины. Словно гигантская скала, он двинулся на Юрия. Недолго думая, Наталья сунула сигарету в зубы и бросилась на подмогу. Ее перехватила кудрявая соседка, и между женщинами завязалась драка. В это время пьяный мужик схватил баян и потянул его на себя. Юрий в свою очередь принялся тянуть инструмент обратно, но не рассчитал силы и свалился со скамьи в сугроб. Огромный мужик отшатнулся, едва устояв на ногах, а в руке у него остался болтаться наполовину порванный баян.
– Дикари, изверги, супостаты! Порвали баян! – вскричал Пантелеймон и схватился за седую бороду.
Толпа ревела, Юрий, застряв в сугробе, матерился и пытался подняться, Наталья и женщина с первого этажа катались перед подъездов, выдирая друг другу волосы, а здоровый мужик внезапно камнем рухнул в снег. Сначала никто не обратил на это внимания, ведь тот и так не держался на ногах, но вскоре кто-то заметил, что мужчина не дышит.
– Батюшки, Васька-то помер!
Женщины тут же прекратили драку. Кудрявая соседка с первого этажа рухнула на колени возле покойного и, возводя руки к небесам, взвыла:
– Погубили мужа, кормильца, родную душу! На кого ж я теперь осталась с тремя детьми?? О, горе, какое горе!! Оу-ее-ии-оо!!
– У него сердечный приступ, расступись! – подал голос Пантелеймон и рванул к лежащему мужику.
– Расступись, кому говорят?? – крикнул Юрий и начал расталкивать толпу. – Пантелеймон знает, что делать! Он доктор наук, академик!
Оказавшись возле пострадавшего, Пантелеймон мгновенно оценил ситуацию и принялся делать искусственный массаж сердца, с силой давя на грудную клетку и отсчитывая временные интервалы. В это же время он велел вызвать скорую.
Наталья бросилась успокаивать соседку:
– Ирка, ты не волнуйся, мы Ваську как положено похороним, устроим достойные проводы, царствие ему небесное! Помер прям как мой Колька – вот так в одну минуту жил, а в другую уже почил! Но это не приговор, не ставь на себе крест!
Эти слова ничуть не успокоили соседку, и она, уткнувшись в шубу Натальи, принялась громко рыдать.
Вдруг огромный мужик издал то ли хрип, то ли вздох.
– Матерь Божья, живой! – крикнул кто-то. – Васька воскрес!
Тут же со стороны въезда во двор показались огни скорой помощи. Ирина с ревом бросилась к мужу на грудь, кто-то предложил выпить за счастливое воскрешение, а Наталья и Лизок уселись в сугроб и начали радостно хлопать в ладоши. Часть соседей с первого этажа кинулась к Пантелеймону, подняли его на руки и принялись подбрасывать вверх, крича: «Спаситель!»
Загрузив Василия и его жену Ирину в карету скорой помощи, медики уехали, напоследок всучив Наталье пару пластырей, поскольку у той была разбита бровь. Не успела она нацепить первый пластырь, как в кармане завибрировал телефон.
– Юрик, подсоби, не могу подняться, трезвонит кто-то, – попросила она. Поднявшись с сугроба, женщина заголосила в трубку: – Алло, Машка?? У нас тут такое! Чего?? Что?? Как?! Алло!!
Ее обеспокоенный вид привлек людей – гости и жильцы с двух этажей мигом столпились вокруг.
– Наташ, ты чего? Что там случилось?
Перекрестившись, женщина с ошарашенным видом проговорила:
– Машка наша… Машка погибла…
Глава 54
За все девятнадцать лет в хирургии вижу такое в первый раз. Семь пуль, коллеги! Семь! Но из них только одна могла оказаться фатальной – и то не оказалась. Спленэктомия и пара-тройка швов – подумать только! Эта девочка точно родилась в рубашке.
В нее стреляли из УЗИ, да еще и на ходу. У этого оружия очень большой разброс. Но ведь стреляли именно в нее! Да ее должно было изрешетить, но по итогу ничего такого и близко нет. Это просто чудо, не меньше!
Поразительно то, что она намеренно бросилась закрывать своего жениха от пуль, как только увидела ту машину. И не испугалась ведь, хотя совсем еще молодая. Да... конечно, женщины в России – это нечто удивительное и особенное. Не поддающееся объяснению. Они у нас не только красивые, но резкие, стойкие и бесстрашные,
И... невероятно удачливые. Да, с этим не поспоришь. По крайней мере в случае с Марией Ермоловой.
Однажды в детстве я поймала удачу за хвост и с тех пор ее не отпускаю. Она всегда со мной…
– Маша? Машенька! Ты очнулась! Хочешь пить? Много пока нельзя, но, если очень хочется, то доктор сказал, что пару глотков вполне можно.
«Я сказала про удачу вслух? Или сон продолжается?»
Маша медленно открыла глаза. Создавалось ощущение, что она делала это в первый раз, до того это было непривычно.
Серо-голубые стены, жалюзи на окнах, какие-то мерные пиликающие звуки. Роскошная одноместная палата. И… Игорь. Он сидел у койки и едва ощутимо поглаживал тыльную сторону Машиной ладони, словно боялся сделать ей больно.
– Я рада, что ты жив, – улыбнулась она. Боль она ощущала только в нижней части живота, и то тупую, не острую. Еще немного саднило плечо на левой руке и жгло где-то в районе виска, но это было вполне терпимо. – Ты что, плачешь? Не надо, я же не умерла.
– Зачем ты это сделала? – В его голосе звучало отчаянье. – Ты должна была слушать меня и стоять за мной, а не впереди. На мне был бронежилет.
– А со мной была удача.
Маша снова улыбнулась и прикрыла веки. Глаза немного болели, поэтому было комфортнее держать их закрытыми.
– Дать тебе попить?
– Я пока не знаю. Значит, наверное, не надо. Я слишком странно себя чувствую.
– Больше никогда так не делай, хорошо? Не смей пытаться меня защитить, это моя задача, а не твоя.
– Если надо будет – сделаю так еще сто раз. Если бы с тобой что-то случилось, я бы не пережила.
– Да это я бы не пережил, если бы с тобой что-то случилось, глупая. Когда я вез тебя в больницу, собрал все штрафы, какие только бывают, а в приемном покое пригрозил персоналу, что пристрелю каждого, если через секунду все не будет готово к операции. Я действительно был готов всех убить, врачи до сих пор косо на меня смотрят, хотя я, как мог, постарался загладить конфликт: триста раз извинился, пожал всем руку и щедро отблагодарил за работу. Маша, я поседел за эти сутки. А еще многое понял. Больше никаких секретов. Обещаю.
– Это я виновата. Если бы не я, ты бы не прогнал тех двоих здоровяков. Уж они бы точно не позволили тебе торчать возле дороги и любоваться салютами. Но я не сразу поняла, что тебя хотят убить, и...
Страшная правда стрелой врезалась в полусонное сознание и Маша, широко распахнув глаза, закричала:
– Тебе нельзя здесь находиться! Им ведь ничего не стоит пробраться в больницу и завершить начатое! – Она схватила Игоря за руку и постаралась приподняться, однако резкая боль живо вернула ее в лежачее положение. – Я видела такое в кино, клянусь! Черт, как же больно.
Игорь ругнулся и поправил ей катетер, а затем подоткнул одеяло.
– Лежи, Маша, прошу тебя. В кино она видела... Тебе удалили селезенку, нельзя вставать. Слышишь меня, а?
– Слышу. Больше так не буду. Но тебе нужно срочно вызывать своих амбалов, желательно, чтобы их было сразу десять. Если тебя убьют, я просто умру. Мне уже плевать, что ты криминальный субьект, я просто люблю тебя и все тут. А с криминалом мы справимся вместе.
– Я тоже тебя люблю. Ты даже не представляешь, как.
– Тогда уходи отсюда! Уезжай из города, из страны, они ведь придут за тобой!
Игорь склонился над девушкой и серьезно сказал:
– Никто не придет, Маш.
Несмотря на общее неважное состояние и замедленную реакцию, она сразу уловила основной посыл его фразы.
– Ты их убил что ли? Серьезно, Игорь? Убил?
Он молчал. Черты его лица заострились и стали хищными. Наконец, на выдохе, он тихо произнес:
– Не спрашивай меня об этом. Я не хочу врать, а правда тебе не понравится. Я жалею только о том, что не решил этот вопрос раньше. Тогда ты бы не лежала сейчас на больничной койке.
– Я уже сказала, что это моя вина. Если бы я не...
Игорь приложил ей палец к губам:
– Тихо. Ты не можешь быть виновата. Ты стала жертвой, и в этом виноват только я. Но теперь тебе не о чем волноваться, все вопросы уже решены.
– Для их решения ты воспользовался методами из девяностых?
– В редких случаях они оказываются наиболее эффективными. Особенно для тех, кто сам активно ими пользуется.
– Ты про Илью и Глеба?
– Давай закроем эту тему и с этой минуты будем говорить только о самом светлом и прекрасном, хорошо?
– Лады.
Маше вдруг стало так легко и хорошо, что даже боль стала ощущаться меньше. С плеч будто свалился многотонный груз, который не давал вздохнуть. Плевать, что именно сделал Игорь со своими недоброжелателями. Они первые начали действовать по понятиям девяностых, значит, сами напросились. Если бы девушка своими глазами не увидела эту вопиющую попытку покушения на жизнь любимого, она бы ни за что не одобрила противозаконные действия в их сторону. Но она видела. И это начисто лишило ее сострадания по отношению к ним.
И раз теперь Игорю ничего не угрожает, то и тревожиться не о чем. Разве что немного за Маркиза, но Алевтина Прокофьевна ни за что не оставит кота одного, значит, поводов для беспокойства нет. Чтобы окончательно в этом убедиться, Маша начала заваливать Игоря вопросами.
– Какой сейчас день?
– Второе января, 16:35.
– Я была без сознания столько времени??
– Не совсем так. Ты периодически приходила в себя и даже что-то говорила. Вроде как признавалась мне в любви. – Игорь подмигнул, а Маша закатила глаза. – Потом тебя увезли на операцию, и ты была под наркозом. После этого ты пару раз просыпалась, но ненадолго – тебе вкололи обезболивающие с седативным эффектом.
– Маркиз в порядке? Ты же звонил Наталье? Я точно помню, что просила тебя.
– Звонил. Маркиз в норме, накормлен и наглажен. Я уже написал смс, что ты пришла в себя. Похоже, твои соседи всем табором собираются тебя навестить. Я не уверен, что это хорошая идея, да и врач не одобряет, но, если ты хочешь всех увидеть, я с ним поговорю.
– Конечно, хочу! Они же мне как семья, пускай приезжают.
– Хорошо. Только завтра. Сегодня тебе нужен покой.
– Но ты ведь никуда не уйдешь?
– Конечно, нет. Я буду с тобой. И не только в больнице, а теперь всегда и везде.
Игорь наклонился и поцеловал девушку в лоб.
– Не надо меня целовать. В последний раз я чистила зубы утром 31 декабря. И голову мыла тогда же. Я грязная и страшная.
– Ты даже когда грязная и после операции, все равно очень красивая, знала об этом? Пока ждал твоего пробуждения, вспоминал сказку о Спящей Красавице.
– У красавицы все волосы слиплись от пота.
– Это не пот, а кровь. Врачи как могли промыли, но, конечно, не до конца. Одна пуля полоснула тебя по виску. То место пришлось выбрить, чтобы наложить швы, но все остальные волосы целы, я запретил их трогать. Когда тебя выпишут, никто даже ничего не заметит.
– Сурен! Он же наверняка ждет меня на работе!
– Знаешь, лекарства очень забавно на тебя действуют. Ты сейчас настолько милая, что мне хочется прижать тебя к себе и не отпускать. Приходится сдерживаться из последних сил, иначе швы на твоем животе разойдутся. Сурен в курсе событий, он даже приезжал сюда. К тебе его не пустили, но мы с ним долго разговаривали. Он стоял со мной в коридоре и плакал. Сурен – хороший человек, относится к тебе как к родной дочери. Не волнуйся о работе, она никуда не убежит.
Маша действительно чувствовала себя заторможенной, ей тяжело давались какие-то яркие эмоциональные реакции и говорить она могла только односложными фразами, иначе смысл собственных слов мгновенно терялся. Получив ответ на один вопрос, она сначала пыталась его понять и усвоить, а затем сразу переходила к следующему, чтобы ничего не забыть.
– Ты сказал, что мне удалили селезенку. Это очень плохо?
– Нет, с этим можно жить, организм приспособится. Орган отвечает за иммунитет, поэтому нужно будет принимать соответствующие препараты, чтобы не было инфекций. Но это только первое время. Селезенку тебе удалили, но не полностью. Там были части неповрежденной ткани, которые удалось сохранить. Не спрашивай меня, как, – я сам не понимаю. Такова современная медицина – если раньше орган удаляли целиком, то сейчас врачи умеют работать с остатками и что-то из них создавать. В общем, ткань, которая осталась целой, со временем начнет нарастать и выполнять функцию селезенки. Ты будешь полностью здорова. Просто нужно регулярно наблюдаться и не нагружать организм. Но ты и так не куришь, не пьешь и не ешь всякую дрянь, а больше никаких особых ограничений нет.
Маше стало страшно от мысли, какие еще у нее могут быть повреждения. Возможно, ее тело изуродовано, просто она пока этого не видит и не чувствует, а сам Игорь боится сказать ей всю правду.
– Игорь, мне же ничего не ампутировали, а?
Он улыбнулся, погладил ее по волосам и сказал:
– Нет. Ты как персонаж из фильма Гая Ричи. Борис Бритва, в которого хрен попадешь.
Маша не выдержала и рассмеялась, но резкая боль в брюшине мигом ее остановила. Из глаз от смеха выступили слезы.
– Серьезно? Мне попали только в живот и все?
– И все. Остальные пули просто тебя задели. – Игорь начал загибать пальцы: – Левое плечо – открытая рана, наложили швы, левая нога, область голени – большая ссадина, правый бок под ребрами, левый бок в области ребер, висок и правая кисть – швы. Все остальное просто летело мимо, даже когда ты упала.
Переварив новую порцию информации, Маша почувствовала, что снова засыпает. Но перед тем, как погрузиться в сон, она хотела наконец услышать всю правду о том периоде, когда они с Игорем практически перестали общаться. Ей было важно иметь полное представление о его жизни и делах, чтобы перевернуть эту страницу и начать с чистого листа.
– Я знаю только первую часть истории, – сказала она. – Кажется, пришло время поведать мне обо всем до конца.
– Давай я буду рассказывать, а ты закрывай глаза, хорошо?
– Хорошо.
Убедившись, что ее веки плотно сомкнуты, Игорь начал свой рассказ.
Глава 55
Когда он заговорил, девушка начала немного подглядывать, чтобы следить за выражением его лица. Если он ей соврет, что-то приукрасит, смягчит реальное положение дел или вовсе решит утаить существенные детали, она обязательно это поймет. По крайней мере, так ей казалось.
Думая, что ее глаза закрыты, мужчина начал смотреть в сторону окна. Лицо его было расслаблено, одна рука лежала на Машиной, другая – на краю больничной кровати. Пока ничего в его облике не свидетельствовало о лжи, Игорь выглядел совершенно искренним.
– Как ты уже знаешь, мой дядя пережил инсульт, – сказал он. – Сейчас находится на реабилитации в Швейцарии. Я временно занял его место, потому что моего двоюродного брата убили. Когда он родился, я уже жил в Европе, поэтому мы почти друг друга не знали. Почему я не отказал выполнить дядину просьбу? Мой бизнес, возможно, никогда бы не увидел свет, если бы не его помощь. Я знал, что начал строить карьеру на деньгах, которые заработаны не совсем чистыми методами, и теперь мой долг – отмыть их и попытаться легализовать весь бизнес дяди. Этим я и занялся – бросил все усилия, чтобы привести в порядок те области, которые считались условно-легальными. В это время за моей спиной происходили разные события, ход которых я не мог контролировать, и вскоре это привело к конфликту внутри организации.
Поняв, что нет причин для недоверия, Маша перестала подглядывать и наконец закрыла глаза. Игорь легонько погладил тыльную сторону ее ладони и продолжил:
– Внутренний конфликт привел к столкновениям с нашими ближайшими конкурентами. Братья Пироговы – возможно, ты слышала о них в местных новостях. После случая с пожаром и последующего увольнения Илья и Глеб сразу переметнулись к ним. Перебежчики никогда не пользуются уважением, поэтому, чтобы как-то закрепиться у Пироговых, эти двое начали сливать им информацию. А знали они довольно много. Именно в тот момент я был вынужден прекратить наши с тобой встречи. Достать тебя куда легче, чем меня, а на круглосуточную охрану ты бы ни за что не согласилась. Однако я опоздал, и кому-то стало известно, что какое-то время мы с тобой очень тесно общались. После этого они подкараулили тебя возле работы и повезли на склады, где я должен был подписать кое-какие документы. Если вкратце, Пироговы хотели присвоить часть территории, которую считали своей. Для этих целей они использовали двух хорошо знакомых тебе стукачей. Я узнал обо всем раньше, прежде чем они добрались до складов, и подписал им бумаги. Что касается тебя, то мне удалось заставить их поверить, что ты мне безразлична. Это заслуживает отдельного рассказа, поэтому об этом как-нибудь потом. Главное – я дал им понять, что с тобой они, в целом, могут делать, что пожелают, поскольку мне плевать на тебя и твою дальнейшую судьбу. После этого я приставил к тебе охрану. Так, на всякий случай, но, как выяснилось, тебе уже ничего не угрожало. Подписанные бумаги братья расценили по-своему. Пошли слухи, что Дьякон совсем размяк, а я боюсь эскалировать конфликт, поэтому просто сдался. Все это было мне на руку. Никто еще не подозревал, что я отдал им территорию, бизнес которой уже перешел к отморозкам из Лианозово. Я заранее все предусмотрел. Это вылилось в огромные финансовые потери, но, сохрани я эту часть территории, дядя со временем потерял бы все до копейки и присел на пожизненное. В общем, суть в том, что, получив бумаги с подписями, Пироговы стали обладателями проблем куда посерьезнее, чем конкуренция с Дьяконом. А я разом избавился от балласта, который уже тянул меня на дно, плюс подкинул братьям геморроя на долгие годы вперед. Хотя очень сомневаюсь, что они доживут до преклонных лет. – Игорь хмыкнул. – Что касается стрельбы в новогоднюю ночь, то это жалкая попытка двух крыс выслужиться перед новыми боссами. Когда я подписал бумаги, наши веселые и недалекие друзья Илья и Глеб поняли, что больше стали не нужны. А стукачей, как я уже говорил, нигде просто так держать не станут. Убив меня, они бы сумели доказать свою преданность и верность, реабилитировались бы чужих в глазах и, в целом, смогли бы снискать уважение как парни, которым лучше не переходить дорогу. Я знал, что им уже нечего терять, поэтому собирался избавиться от них не совсем честным, но законным путем – посадить на нары лет на 25. И все бы получилось, не заскучай я по тебе. Если бы в канун Нового года я остался дома, никакого покушения бы не было. Но я не мог без тебя и поэтому приехал. Вот и вся история. А теперь спи, Маша. Тебе нужно набираться сил.
– А как они узнали, что ты поедешь ко мне? – находясь одной ногой в царстве Морфея, сонно спросила девушка, сжимая руку Игоря, чтобы оставаться в сознании.
– Хороший вопрос. Им об этом сообщили. Но не волнуйся, те, кто это сделал, больше на меня не работают.
– От них ты тоже избавился методами из девяностых?
– Давай ты не будешь об этом спрашивать?
– Ладно, давай. Но на этом ведь все закончилось? Ты теперь станешь честным предпринимателем?
Игорь улыбнулся:
– Я уже им стал. Скоро вернется дядя и получит в свое распоряжение легальную цепочку бизнесов. Он, конечно, стал несколько беднее, но зато теперь ему ничто не помешает нарастить капитал законным путем. И, знаешь, кажется, он даже не расстроился. Вся эта работа довела старика до серьезных проблем со здоровьем и лишила единственного сына. Больше он во все это возвращаться точно не захочет. Теперь все будет хорошо.
