Текст книги "Аттические ночи. Книги XI - XX"
Автор книги: Авл Геллий
Жанр:
Античная литература
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 17 страниц)
(4) Когда же мы удалились, Фаворин сказал: „Мы подошли к этому человеку в неподходящий момент. Ибо мне кажется, что он пребывает в дурном настроении (ε̉πισημαίνεσθαι). [1170]1170
39 Основное значение этого ε̉πισημαίνεσθαι – «давать знак», «делать (условный) знак», «выражать что-либо знаком». Хозиус ставит здесь крукс, а Гертц исправляет ε̉πισημαίνεσθαι на ε̉πισήμως μαίνεσθαι (явно безумствовать). Маршалл и Мараш оставляют текст без изменения, ссылаясь на известные примеры употребления данного глагола в значении «быть в дурном настроении» (Арр. Bel. civ., 5,15; Diod., XIII, 21).
[Закрыть]Однако знайте, что то несчастье, которое называется меланхолия (μελαγχολία), случается не только с умами малыми или низкими, но болезнь эта почти исключительно свойственна героям (α̉λλὰ ει̃ναι σχεδὸν τι τὸ πάθος του̃το η̉ρωικόν), и [подверженные ей] смело говорят правду, но не обращают внимания ни на обстоятельства, ни на меру (μήτε καιρου̃, μήτε μέτρου). Например, что вы думаете о только что сказанном им о философах? Разве, если бы это сказал Антисфен или Диоген, оно не казалось бы достойным упоминания“?
(5) А вскоре после этого [Домиций] прислал Фаворину обещанную книгу – мне кажется, она принадлежала Веррию Флакку, [1171]1171
40 Веррий Флакк – см. комм. к Noct. Att., IV, 5, 6. Fr. 31 Fun.
[Закрыть]– в которой по данному вопросу было написано следующее: senatus (сенат) – говорится и о месте, и о людях; civitas (община) – говорится и о месте, и о городе, и о всеобщем праве, и о множестве людей; tubus (трибы), как и decuriae (декурии), – говорится и о месте, и о праве, и о людях. [Слово] же contio имеет три значения. (6) [Во-первых], место, трибуна, откуда произносятся слова, как сказал Марк Цицерон в речи, (7) которая озаглавлена „Contra contionem Q. Metelli“ (Против речи Квинта Метелла): „Я поднялся на трибуну (escendi in contionem), собралась толпа народа“. [1172]1172
41 Fr. 4 Orelli.
[Закрыть](8) Точно так же [con/io] обозначает собрание народа, как тот же Марк Туллий говорит в „Ораторе“: „Я видел, как целые собрания (contiones) встречали одобрительными криками складно оконченные фразы. Ведь слух ожидает, чтобы мысль была представлена стройными словами“. [1173]1173
42 Cic. De orat., 168. Перевод Μ. Л. Гаспарова.
[Закрыть][Contio] означает также саму речь, с которой обращаются к народу.
Примеры в этой книге приведены не были. Но впоследствии мы, по желанию Фаворина, представили образцы всех этих значений, обнаруженные и у Цицерона, как я выше написал, и у древних [авторов], наиболее взыскательных [в выборе слов]. (9) Что же касается более всего им ожидаемого употребления contio для обозначения слов и речи, то это я продемонстрировал ему на примере заголовка книги Марка Цицерона, названной „Contra contionem Q. Меtelli“, где оно означает, конечно, не что иное, как саму речь, произнесенную Метеллом.
Глава 8
О том, что гомеотелевты (ο̉μοιοτέλευτα) и гомеоптоты (ο̉μοιόπτωτα) и другие [фигуры] того же рода, которые считаются украшениями речи, являются нелепостью и ребячеством, что показано и в стихах Луцилия
(1) Гомеотелевты (ο̉μοιοτέλευτα), исокаталекты (ίσοκατάληκτα), парисы (πάρισα), гомеоптоты (ο̉μοιόπτωτα) [1174]1174
43 Гомеотелевты – сочетание грамматически однородных слов, имеющих сходные окончания. Исокаталекты – слова с одинаковыми окончаниями. Гомеоптоты – употребление серии слов в одном и том же падеже. Парисы – сочетание в одной фразе разных членов предложения, имеющих одинаковую длину.
[Закрыть]и прочие подобного рода риторические тонкости – вот чем те люди, лишенные чувства красоты (apirocali), [1175]1175
44 В тексте apirocali – латинская транслитерация греческого α̉πειρόκαλοι; Геллий уже прибегал к использованию этого слова в Noct. Att., XI, 7, 7.
[Закрыть]которые желают, чтобы их воспринимали как последователей Исократа, [1176]1176
45 Исократ – см. комм. к Noct. Att., Χ, 18, 6.
[Закрыть]уснащают без меры и вкуса свою речь. На то, насколько они нелепы, безрассудны и ребячливы, клянусь Геркулесом, весьма остроумно указывает Луцилий [1177]1177
46 Гай Луцилий – см. комм. к Noct. Att., I, 3, 19.
[Закрыть]в пятой книге „Сатир“. (2) Ибо, пожаловавшись на друга за то, что тот не посетил его во время болезни, поэт тут же с юмором добавляет:
Quo me habeam pacto, tametsi non quaeris, docebo,
Quando in eo numero mansi, quo in maxima non est
pars hominum <***> [1178]1178
47 В тексте лакуна.
[Закрыть]
Ut periise velis, quem visere nolueris, cum
Debueris. Hoc nolueris et debueris te
Si minus delectat, quod 'άτεχον et Eisocratium est
Ληρω̃δες [1179]1179
48 Конъектура Скалигера.
[Закрыть]que simul totum ac συμμειρακιω̃δες, [1180]1180
49 Конъектура Каррио, рукописное чтение обоих греческих слов испорчено.
[Закрыть]
Non operam perdo, si tu hie.
(Спросишь иль нет про мой обиход, я все же отвечу,
Ибо я из таких людей, которых на свете
Не большинство <***>
Хоть и желаешь пропасть тому, кого видеть ты должен,
Только не хочешь: твое „не хочу“ и „должен“ не в радость
Даже тебе самому, ибо в них исократство, бездумность,
Нрава ребячливость и ничего, кроме чуши и вздора.
Если таков ты и есть, о тебе не стану стараться). [1181]1181
50 V. 181 Marx. Перевод Е. Г. Рабинович.
[Закрыть]
Глава 9
О том, что означает у Марка Катона глагольная форма „insecenda“ и о том, что предпочтительнее читать „insecenda“, чем, как думают многие, „insequenda“
(1) В старой книге, в которой помещалась речь Марка Катона [1182]1182
51 Марк Порций Катон – см. комм. к Noct. Att., I, 12, 17.
[Закрыть]„О Птолемее против Терма“, было написано так:
„Однако если он все совершил посредством обмана, все сделал из-за жадности и денег – нечестивые преступления такого рода, о которых мы не знали ни со слов, ни из книг, – необходимо, чтобы он понес наказание в соответствии с проступками <***>“. [1183]1183
52 Fr. 177 Malc. Текст обрывается.
[Закрыть]
Начали выяснять, что такое insecenda (извещать, возвещать). [1184]1184
53 Та часть цитируемой Геллием речи Катона, где содержалось рассматриваемое слово, утрачена.
[Закрыть](2) Тогда среди присутствовавших обнаружились один преподаватель и один знаток словесности, то есть один был обучающий, другой – выучившийся. Они разошлись во мнениях. (3) Преподаватель грамматики утверждал, что <следует писать insequenda>, [1185]1185
54 Вставка Гертца.
[Закрыть]ибо он сказал: „<Подобает> [1186]1186
55 Вставка Гертца.
[Закрыть]писать insequenda, а не insecenda, потому, что insequens <***> [1187]1187
56 В тексте лакуна.
[Закрыть]передают, что inseque примерно то же, что perge dicere (продолжай говорить) и insequere (продолжай). Именно так написал Энний [1188]1188
57 Квинт Энний – см. комм. к Noct. Att., I, 22, 16.
[Закрыть]в этих стихах:
(4) Другой из них, более образованный, настаивал на том, что нет никакой ошибки, и что все написано правильно и должным образом, и следует доверять Велию Лонгу, [1190]1190
59 Велий Лонг (II в. н. э.) – римский грамматик, из его сочинений сохранилось только одно произведение – «Об орфографии».
[Закрыть]человеку достаточно ученому, который в составленных им записках „Об употреблении древних слов“ написал, что у Энния следует читать не inseque, но insece. Вот почему древние называли insectiones (повествования) то, что мы называем narrationes (рассказы). Варрон [1191]1191
60 Марк Теренций Варрон – см. комм. к Noct. Att., I, 16, 3.
[Закрыть]же толковал следующий стих Плавта из „Менехмов“
следующим образом: „Нужно рассказывать об этом ничуть не больше, чем о сне“. Так они спорили между собой.
(5) По моему же мнению, и у Марка Катона insecenda и у Квинта Энния insece [1193]1193
62 Insece – конъектура Кантера, рукописное чтение insciie (грубо, безыскусно) не вписывается в контекст.
[Закрыть]написано без буквы u. [1194]1194
63 Написание подобных слов могло колебаться: inseco / insequo.
[Закрыть]Дело в том, что я обнаружил в библиотеке города Патры поистине древнюю книгу Ливия Андроника, [1195]1195
64 Луций Ливий Андроник – см. комм. к Noct. Att., III, 16, 11.
[Закрыть]которая была озаглавлена „Одиссея“ (Όδύσσεια), где в первом стихе это слово было без буквы u:
Сочинен же он по образцу следующего стиха Гомера:
Лонг также составил комментарии к „Энеиде“ Вергилия, ссылки на которые можно обнаружить у позднейших комментаторов.
(6) В этом случае я полагаюсь на книгу действительно древнюю, ибо тот факт, что в стихе Плавта сказано sectius quam somnia, не является аргументом в пользу той или другой стороны. [1198]1198
67 Partes – конъектура Гертца; рукописное чтение plus (больше) не дает удовлетворительного смысла.
[Закрыть](7) Даже если древние говорили не inseque, a insece, то, я полагаю, потому, что [такое произношение] было более мягким и легким; смысл же слова, как кажется, оставался тем же самым. (8) Дело в том, что sequo с sequor (следовать) и secta (правило, учение) с sectio (разделение, разрезание) различаются в силу привычного произношения, но если посмотреть глубже, [станет очевидно,] что происхождение и значение у обеих [групп слов] одно.
(9) Знатоки и толкователи греческих слов утверждают, что в
и
выражено то же, что по-латыни передается словом inseque, так как в одном случае вставлено удвоенное ν, в другом – σ. [1201]1201
70 В действительности ’έπομαι (следовать) и ’έπω (говорить) в отличие от приведенных выше латинских примеров имеют различное происхождение.
[Закрыть](10) Однако даже само [слово] 'έπη, которое обозначает слова или стихи, по их мнению, образовано ни от чего другого, как от 'έπεσθαι (следовать) и ει̃πειν (говорить). (11) По этой же самой причине наши древние называли рассказы и речи [словом] sectiones.
Глава 10
О том, что те, кто думают, будто при диагностировании лихорадки щупают пульс вен, а не артерий, ошибаются
(1) Я удалился в середине лета на виллу сенатора Герода, [1202]1202
71 Герод Аттик – см. комм. к Noct. Att., I, 2,1, где действие так же происходит на вилле Герода.
[Закрыть]которая находится в Аттике, в местечке, называемом Кефисия, богатом водными источниками, лесами и рощами.
(2) Там я оказался прикован к постели расстройством желудка и внезапным приступом лихорадки. (3) Когда туда из Афин прибыл меня навестить философ Кальвизий Тавр [1203]1203
72 Кальвизий Тавр – см. комм. к Noct. Att., I, 9, 8.
[Закрыть]с несколькими своими учениками, врач, который нашелся в тех местах и сидел рядом со мной, начал рассказывать Тавру, какой болезнью я страдал и с какой периодичностью, с какими интервалами лихорадка наступала и отступала. (4) И вот при беседе, отметив, что мой организм идет на поправку, он говорит Тавру: „Ты можешь сам в этом убедиться ε̉άν 'άψη αυ̉του̃ τη̃ς φλεβός“, что на нашем языке, конечно, означает: „если дотронешься до его вены“.
(5) Эту оговорку – что он назвал вену вместо артерии – [заметили], и когда бывшие с Тавром сведущие в таких вопросах люди дали об этом знать шепотом и выражением лиц, словно встретили врача-неумеху, Тавр, как было ему свойственно, сказал достаточно ласково: „Мы уверены, добрый человек, что ты не находишься в неведении относительно того, что называют веной, а что артерией, и что вены по своей природе неподвижны и их нащупывают только для того, чтобы пускать кровь, а артерии своим движением и пульсацией показывают состояние и стадию лихорадки. (6) Однако, я полагаю, ты сказал [так], скорее следуя общему употреблению слова, чем проявляя незнание. Я ведь слышал, что не только ты, но и другие допускали ту же самую ошибку, говоря о вене вместо артерии. (7) Поэтому докажи нам, что во врачевании ты более искусен, чем в разговоре и – с благословения богов – своими трудами сделай этого [больного] здоровым и сильным как можно скорее“.
(8) Когда я потом вспомнил об этом упреке в адрес врача, я решил, что не только врачу, но и вообще всем свободным людям, а также тем, кто получил образование, приличное свободному гражданину, не подобает со своей стороны не ведать даже о том, что относится к нашему знанию о собственном теле. Эти сосуды не упрятаны слишком глубоко и укромно, и природа ради заботы о нашем здоровье пожелала сделать их доступными нашему взору. И поэтому, насколько у меня было свободного времени, я взялся за книги по медицинской науке, которые мне казались годными для обучения, и из них, как мне кажется, я узнал – наряду с многим другим, не лишенным пользы для образования – о венах и артериях примерно следующее. (9) Вена является вместилищем, которое врачи называют α̉γγείον (сосуд), для крови, смешанной и соединенной с жизненным дыханием. В ней крови больше, жизненного дыхания меньше. Артерия же является вместилищем жизненного дыхания, смешанного и объединенного с кровью, в котором больше дыхания и меньше крови. [1204]1204
73 Вены переносят необогащенную кислородом кровь от тела к сердцу, артерии, напротив, переносят обогащенную кровь от сердца, так что описание, данное Фаворином, вполне справедливо. Что касается словоупотребления, то древние часто путали понятия «вена» и «артерия»; нередко слово vena использовалось для обозначения артерии, что и продемонстрировал упомянутый в данной главе медик.
[Закрыть](10) Что же касается пульса (σφυγμός), то это – естественное и непроизвольное напряжение и расслабление в сердце и артериях. (11) Древними медиками это было так определено по-гречески: „Пульс есть непроизвольное расширение и сжатие артерии и сердца“. [1205]1205
74 В оригинале цитата приведена по-гречески.
[Закрыть]
Глава 11
Слова из поэм Фурия Анциата, ошибочно порицаемые Цезеллием Виндексом; и [тут же] добавлены сами стихи, в которых находятся эти слова
(1) Нет, клянусь Геркулесом, я не придерживаюсь того же мнения, что и Цезеллий Виндекс, [1206]1206
75 Цезеллий Виндекс – см. комм. к Noct. Att., II, 16, 5.
[Закрыть]грамматик, который, как я думаю, вовсе не лишен познаний. (2) Однако же он написал дерзко и невежественно, что Фурий, [1207]1207
76 Фурий Анциат (конец II в. до н. э.) – римский поэт; от его творчества почти ничего не сохранилось.
[Закрыть]древний поэт, опозорил латинский язык изобретением такого рода слов, которые мне, однако, не кажутся не соответствующими поэтическому искусству и сами по себе не отвратительны и не неприятны в произношении и в разговоре, как некоторое количество других [слов], тяжеловесно и безвкусно измышленных знаменитыми поэтами.
(3) Вот что осудил Цезеллий у Фурия: он сказал lutescere о земле, превратившейся в грязь; noctescere – о сумерках, сгустившихся до своего рода потемок; uirescere – о возрождении былой силы; о ветре, наводящем блеск на синее море, покрытое рябью, он сказал purpurat; а о том, когда обогащаются, – opulescere.
(4) Я добавил сами стихи из поэм Фурия, в которых есть эти слова:
Глава 12
О том, что у наших древних было обыкновение изменять глаголы пассивного залога, переводя их в действительный
(1) Бывало обыкновением при сочинении речи ради своеобразного изящества употреблять активные формы глаголов вместо пассивных и затем их по очереди между собой менять. (2) Ювентий [1213]1213
82 Juventius – общепринятая издательская конъектура; рукописное чтение испорчено. Ювентий (II в. до н. э.) – автор паллиат; от его сочинений до нас дошли незначительные отрывки; не сохранилось ни одного названия его комедий.
[Закрыть]написал в комедии:
Pallium <***> flocci ut splendeat.
(He забочусь, чтобы плащ блестел). [1214]1214
83 V. 5 Ribbeck. В цитируемом фрагменте, безусловно, лакуна, так как глагол, о котором далее говорит Геллий, в тексте Ювентия отсутствует. Зайфферт предлагает дополнить: «…non facio ut splendeat an maculet», тогда перевод будет: «Мне дела нет, блестит ли плащ или запачкан».
[Закрыть]
Разве это не в большей степени изящно и приятно, чем если бы он сказал maculetur (запачкан)? (3) Сходным образом выразился и Плавт:
(4) Точно также Плавт говорит pulveret не о том, что наполняет пылью, но о том, что само полно пылью:
(5) В „Ослах“ он употребляет contemples вместо contempleris: [1217]1217
86 Contemplor – в классической латыни отложительный глагол, но в отдельных случаях у авторов более древней эпохи (Энния, Плавта) мог выступать в форме активного залога.
[Закрыть]
(6) Гней Геллий [1219]1219
88 Cellius – конъектура Меурзия; рукописное чтение – Vellius. Гней Геллий – см. комм. к Noct. Att., VIII, 14.
[Закрыть]в „Анналах“: „После того, как погода успокоилась (sedavit), Адгербал принес в жертву быка“. [1220]1220
89 Fr. 30 Peter.
[Закрыть]
(7) Марк Катон [1221]1221
90 Марк Порций Катон Старший – см. комм. к Noct. Att., I, 12, 17.
[Закрыть]в „Началах“: „Многие пришельцы прибыли из сельской местности в одно и то же место. Благодаря этому возросло (auxit) их благосостояние“. [1222]1222
91 Fr. 20 Peter.
[Закрыть](8) Варрон [1223]1223
92 Марк Теренций Варрон – см. комм. к Noct. Att., I, 16, 3.
[Закрыть]в трактате „О латинском языке“, посвященном Марцеллу, сказал: „В первом глаголе острые ударения, которые были, остаются, прочие меняются (mutant)“. [1224]1224
93 Fr. 85 Goetz et Schoell.
[Закрыть]Он весьма изящно сказал
94 Добавляет Каррио.
[Закрыть]вместо mutantur (подвергаются изменению). (9) Судя по всему, подобным же образом мог сказать Варрон в седьмой книге „Дел божественных“: „Можно отметить, чем различаются (quid mutet) между собой две царские дочери – Антигона и Туллия“. [1226]1226
95 Fr. 1. P. CXLV Merkel. Антигона была поводырем для своего слепого отца Эдипа; Туллия переехала на колеснице тело своего отца Сервия Туллия.
[Закрыть](10) Глаголы же в пассивном залоге вместо активного встречаются практически во всех сочинениях древних авторов. Вот несколько таких [примеров], которые мы припоминаем: muneror te (делаю тебе подарок) вместо munero; significor (обозначаю) вместо significo; sacrificor (приношу жертву) вместо sacrifico; adsentior (соглашаюсь) вместо adsentio; faeneror (даю ссуду под проценты) вместо faenero; pigneror (отдаю в залог) вместо pignero [1227]1227
96 В действительности практически во всех представленных в данной главе случаях речь идет не о пассивном, а о медиальном залоге. Так, muneror, adsentior и faeneror засвидетельствованы гораздо чаще, чем munero, adsentio, faenero; sacrificor – варроновское слово; significor больше нигде не встречается. Pigneror значительно чаще, чем pignero, встречается в значении «брать в залог», в то время как активная форма означает «отдавать в залог».
[Закрыть]и многие другие такого же рода, которые мы не преминем отметить, когда они встретятся при чтении.
Глава 13
Каким образом философ Диоген отомстил одному диалектику, испытывавшему его бесстыдным софизмом
(1) Во время Сатурналий в Афинах случалось нам весело и благопристойно предаваться своего рода игре по следующим правилам. (2) Собираясь в большом числе во время омовения, мы, люди одних и тех же занятий, обдумывали уловки, именуемые софизмами, и, словно бросая разного вида кости (tali aut tesserulae), [1228]1228
97 Talus – игральная кость, где цифры нанесены на четыре грани; tessera – игральная кость с цифрами на шести гранях.
[Закрыть]поочередно выставляли их на общее обсуждение. (3) Премия за разрешенную уловку или наказание за недостаточную сообразительность [при разгадке] равнялись монете в один сестерций. (4) Собранные в результате этой забавы деньги все мы, участвовавшие в игре, тратили на скромный обед.
(5) Софизмы же были примерно такого типа (пусть даже по-латыни будут они выражены не слишком искусно и чуть ли не топорно): „То, что есть снег, не есть град; снег белый, следовательно, град не белый“. Другой подобный [образец]: „То, что является человеком, не является лошадью; человек – животное, следовательно, лошадь – не животное“. (6) Итак, тот, кто, согласно ритуалу игры в кости, был призван для разрешения или опровержения софизма, должен был сказать, в какой части [фразы] или в каком слове заключена ловушка, что не нужно принимать или в чем не следует уступать; если он не говорил, то наказывался штрафом в один сестерций. Этот штраф шел на оплату обеда.
(7) Приятно сказать, сколь остроумно Диоген ответил на софизм того рода, что я привел выше, некоего диалектика из школы Платона, сформулированный с целью поношения. (8) Ибо когда диалектик спросил: „Тем, что есть я, ты не являешься?“, Диоген кивнул в знак согласия, и тогда тот добавил: „А я – человек“, и когда [Диоген] и с этим согласился, диалектик в ответ сделал следующий вывод: „Следовательно, ты не человек“. – „Да ведь это ложно, – сказал Диоген. – А вот если ты хочешь, чтобы это [положение] стало истинным, начни с меня“. [1229]1229
98 Этот анекдот про Диогена воспроизводит Ноний (Р. 171, I. 22).
[Закрыть]
Глава 14
Что означают [греческие] числительные „hemiolios“ и „epitrios“; и о том, что слова эти наши [авторы] с трудом решались перевести на латинский язык
(1) Некоторые числа, для которых у греков есть определенные наименования, соответствий в латинском языке не имеют. (2) Те же, кто писал по-латыни о числах, использовали греческие слова; образовать же наши [слова] не захотели, так как это было бы нелепо. (3) В самом деле, какое слово может соответствовать числительному hemiolios или epitrios? [1230]1230
99 Латинское соответствие η̉μιόλιος – sesquialter (Cic. Tim., 20; Vitr., III, 1), ε̉πίτριτος – sesquitertius (Cic. Tim., 21).
[Закрыть](4) Hemiolios – числительное, которое содержит какое-либо целое число и его половину, например, три вторых, пятнадцать десятых, тридцать двадцатых. (5) Epitrios – это [числительное], которое содержит какое-либо целое число и треть этого числа, как четыре третьих, двенадцать девятых, сорок тридцатых. (6) Отметить это и запомнить представляется небесполезным, потому что, если не знать этих числительных, невозможно понять некоторые утонченнейшие рассуждения, представленные в книгах философов.
Глава 15
О том, что Марк Варрон отметил требующую тщательного и обстоятельного внимания особенность эпических стихов
(1) Знатоки метрики заметили, что в длинных стихах, которые называются гекзаметрами, и точно так же в сенариях, первые две стопы, равно как и две последних, могли содержать отдельные целые слова, а средние [стопы] – никогда, но что они состоят из слов разделенных [цезурой], или смешанных и объединенных слов [в пределах одной стопы].
(2) Марк Варрон [1231]1231
100 Fr. 116 Goetz et Schoell. Марк Теренций Варрон – см. комм. к Noct. Att., I, 16, 3.
[Закрыть]в книгах „Дисциплин“ написал, что пятая полустопа всегда завершала слово и первые пять полустоп имели точно такое же значение в построении стиха, как и последние семь. Он же пишет о том, что это происходит на основе своеобразной геометрической закономерности.
Книга XIX
Глава 1
<***> [1232]1232
1 Названия всех глав этой книги не сохранились.
[Закрыть]
(1) Мы плыли от Кассиопеи [1233]1233
2 Город на острове Коркира.
[Закрыть]в Брундизий по Ионийскому морю, широкому, бурному и жестокому. [1234]1234
3 Ср.: August. De civ., IX, 4.
[Закрыть](2) Затем, после первого дня плавания, настала ночь, в течение которой свирепый боковой ветер наполнил волнами корабль. (3) После для всех наших, плакавших и метавшихся в трюме, наконец все же засиял день. Но опасность и ярость ветра ничуть не ослабели; скорее наоборот, вихри участились, небо стало черным, облака клубились, устрашающие фигуры, складывающиеся из них, которые называли тифонами, [1235]1235
4 Typhon – «тайфун, смерч».
[Закрыть]нависали и надвигались и, казалось, готовы были раздавить корабль.
(4) На том же корабле находился прославленный философ-стоик, которого я знал в Афинах как человека весьма влиятельного и собиравшего вокруг себя много юношей – учеников. (5) Тогда, в столь великих опасностях и при такой буре в небе и на море, стал я искать его глазами, желая знать, каково же состояние его души, спокоен ли он и неустрашим. (6) И мы увидели человека, испуганного и охваченного ужасом, [1236]1236
5 Pavidum et exterritum («испуганного и охваченного ужасом») – конъектура Гертца; рукописное чтение – pavidum et extrilidum («мужественного и бесстрашного») – не согласуется с дальнейшим текстом.
[Закрыть]который, однако, не издавал ни рыданий, как все прочие, ни каких-либо подобных звуков, хотя волнением и цветом лица немногим отличался от других. (7) А когда небо прояснилось, море утихло и непосредственная опасность миновала, к стоику подошел некий богатый грек из Азии, погрязший в бесчисленных усладах тела и души, с большим багажом и множеством челяди. (8) Он как бы шутя спросил: „Что же ты, философ, когда мы были в опасности, побледнел и испугался? Я вот не испугался и не побледнел“. (9) Философ же, несколько поколебавшись, стоит ли ему отвечать, сказал: „Если в такой жестокий шторм я и кажусь немного испуганным, причину этого ты услышать недостоин. (10) Но тебе вполне ответит за меня ученик <Сократа> [1237]1237
6 Добавляет Гертц; в рукописях лакуна – имя учителя философа утрачено.
[Закрыть]Аристипп. Когда его в сходный момент подобный тебе человек спросил, почему философ боялся, тогда как он, напротив, ничуть не испугался, [Аристипп] ответил, что их обстоятельства неодинаковы, поскольку тот не слишком беспокоился за жизнь негоднейшего бездельника, тогда как сам он боялся за жизнь Аристиппа“.
(11) Этими словами стоик тогда отделался от богатого азиата. (12) Но затем, когда мы прибыли в Брундизий и море с небом были спокойны, я спросил, какова же причина его страха, которую он отказался назвать тому, кто обратился к нему не вполне уважительно. (13) И мне он тихо и ласково ответил: „Поскольку ты желаешь внять, послушай, что думали о кратком, но неизбежном и естественном страхе наши предшественники – основатели школы стоиков, или лучше, – сказал он, – прочитай, ибо, прочитав, ты легче поймешь и лучше запомнишь“. (14) И тут он у меня на глазах достал из своего узелка пятую книгу „Бесед“ философа Эпиктета. Эти „Беседы“, собранные Аррианом, [1238]1238
7 Эпиктет, Арриан – см. комм. к Noct. Att., I, 2, 6.
[Закрыть]без сомнения, согласуются с тем, что написано Зеноном [1239]1239
8 Зенон – см. комм. к Noct. Att., II, 18, 8.
[Закрыть]и Хрисиппом. [1240]1240
9 Хрисипп – см. комм. к Noct. Att., I, 2, 8.
[Закрыть]
(15) В этой книге, написанной, разумеется, по-гречески, мы прочитали следующее: „Видения души, называемые философами φαντασίαι (образы), [1241]1241
10 На этом важном понятии философии стоиков Геллий несколько более подробно останавливается в Noct. Att., XI, 5, 6–7.
[Закрыть]приводящие в движение человеческий разум при первом взгляде на вещь, с каковой сталкивается душа, возникают не по желанию и не согласно суждению, но появляются у людей благодаря какой-то силе, которую следует изучить. (16) „Принятия“ (probationes), называемые греками συγκαταθέσεις, [1242]1242
11 В философии стоиков συγκαταθέσεις – логическое признание достоверности суждения. Как можно видеть, здесь, на выразительном примере реакции психики в экстремальной ситуации, объясняется весь вообще способ действия разума по отношению к алогической стихии душевных впечатлений, с помощью которого он вносит в них понятийное расчленение и классификацию, а также удостоверяет их истинность или ложность.
[Закрыть]с помощью которых те же видения познаются и различаются, возникают по желанию и формируются согласно человеческому суждению. (17) Поэтому, если внезапно раздается какой-нибудь ужасный звук или с неба, или от обвала, либо что-то предвещает неожиданную опасность, либо произошло нечто другое такого рода, неизбежно, что и душа мудреца некоторое время будет пребывать в состоянии потрясения и подавленности не из-за составленного о каком-либо зле мнении, а из-за неких быстрых и неосознанных движений [души], опережающих ум и здравый смысл. (18) Но затем мудрец [внутренне] не одобряет такие φαντασίαι – ужасные видения своей души, то есть не принимает и не признает (ου̉ συγκατατίθεται ου̉δέ προσεπιδοξάζει), но отталкивает и с презрением отвергает, и ему кажется, что не следует бояться этих обстоятельств. (19) Говорят также, будто разница между душой мудрого и [душой] глупца состоит в том, что глупец те вещи, которые, согласно первому движению души, ему кажутся страшными и дикими, считает таковыми в действительности и тем самым принимает и „признает“ (προσεπιδοςάζει) – ибо это слово употребляют стоики, рассуждая о подобном деле, – происходящее. (20) Мудрец же, после того как слегка и ненадолго изменился в лице и побледнел, не принимает (ου̉ συγκατατίθεται), но сохраняет крепость и силу своего мнения; он всегда держит [в уме], что подобного рода видений, пугающих ложной наружностью и пустым страхом, следует менее всего бояться“. [1243]1243
12 Fr. 2 Schenkl.
[Закрыть]
(21) Мы прочли, что так думал философ Эпиктет и написал в книге, которую я назвал, и решили, что следует отметить по этому поводу: мы не считаем свойством глупого или малодушного человека недолгую робость. Как не побледнеть, когда внезапно возникают обстоятельства такого рода, о которых я сказал? Однако в этом недолгом естественном побуждении мы скорее уступим слабости, чем будем думать, что вещи таковы, какими кажутся.
Глава 2
<***> [1244]1244
13 Главу с небольшими изменениями воспроизводит Макробий (Sat., II, 8, 10–16).
[Закрыть]
(1) Есть пять человеческих чувств, называемые по-гречески αι̉σθήσεις, посредством которых, как представляется, мы ищем удовольствия для души и тела: вкус, осязание, обоняние, зрение, слух. Удовольствие, которому с помощью всех этих [чувств] предаются неумеренно, считается постыдным и неподобающим. (2) Но те излишества, которые происходят от вкуса и осязания, как полагали мудрые мужи, самые отвратительные из всех, и тех, кто более всего предавался двум этим скотским удовольствиям, греки называют словами, [обозначающими] ужаснейшие пороки: <или α̉κρατει̃ς> [1245]1245
14 Восстановлено из текста Макробия; в рукописях «Аттических ночей» отсутствует.
[Закрыть]или α̉κόλαστοι; а мы называем их incontinentes (невоздержанными) или intemperantes (неумеренными); ведь если ты захочешь передать α̉κόλαστοι более сжато, то слово получится слишком необычным. (3) Вот эти удовольствия вкуса и осязания, то есть страстное влечение к пище и Венере, – единственные, которые у людей являются общими с животными, и по этой причине всякий, кого одолели эти звериные страсти, причисляется к скоту и диким зверям. (4) Удовольствия, происходящие от трех других чувств, как кажется, свойственны только людям. (5) Я привожу слова философа Аристотеля об этом, чтобы суждение славного и знаменитого мужа удержало нас от столь опасных наслаждений: „Почему те, кто неумерен в отношении удовольствий от осязания и вкуса, называются невоздержанными? Ибо одни из них неумеренны в любовных наслаждениях, а другие – во вкушении пищи, причем у одних удовольствие от пищи – на языке, а у других – в глотке; вот почему Филоксен молился о том, чтобы иметь глотку журавля. Или это потому, что удовольствия, происходящие от этих чувств, являются у нас общими с другими животными? Насколько они общи, настолько эти два удовольствия презираемы и постыдны, так как побежденного ими человека презирают и называют „невоздержанным“ и „неумеренным“, оттого что он побежден наихудшими удовольствиями. А так как чувств всего пять, нужно сказать, что другие животные получают удовольствие только от двух, <названных выше,> [1246]1246
15 Восстановлено по тексту Аристотеля; в рукописях Геллия отсутствует.
[Закрыть]а от прочих или совсем не испытывают удовольствия, или испытывают его случайно“. [1247]1247
16 Arist. Рrobl., 28, 7.
[Закрыть](6) Итак, кто, имея хоть каплю человеческого стыда, будет наслаждаться удовольствием от еды и соития, которое у человека общее со свиньей и ослом? (7) Сократ же говорил, что многие люди для того хотят жить, чтобы есть и пить, а не есть и пить, чтобы жить. (8) А Гиппократ, муж божественных познаний, полагал, что любовное соитие – некая часть неприятнейшей болезни, которую римляне назвали morbus comitialis; [1248]1248
17 Эпилепсия называлась morbus comitialis («комициальной болезнью»), потому что эпилептический припадок с участником комиции (народного собрания) считался дурным предзнаменованием.
[Закрыть]ведь таковы его собственные слова: τὴν συνουσίαν ει̃ναι μικρὰν ε̉πιληψίαν („соитие – это небольшая эпилепсия“). [1249]1249
18 Эта фраза Гиппократу приписывается только у Геллия; в корпус гиппократовских сочинений ее не включают.
[Закрыть]
Глава 3
<***>
(1) Философ Фаворин [1250]1250
19 Фаворин – см. комм. к Noct. Att., I, 3, 27.
[Закрыть]говорил, что более позорно, когда тебя хвалят кратко и прохладно, чем когда сурово и с ненавистью бранят. (2) „Так как тот, – говорил он, – кто злословит и бранит, чем более неприязненно это делает, тем большую приобретает репутацию недоброхота и ненавистника, и поэтому зачастую не заслуживает доверия. Однако представляется, что у того, кто хвалит скупо и вяло, и при этом считаясь другом того, кого желает похвалить, не способен найти ничего, что по праву достойно славы, – извиняющего обстоятельства нет“.
Глава 4
<***>
(1) Сочинение Аристотеля, озаглавленное „Физические проблемы“, [1251]1251
20 Геллий неоднократно цитирует недошедшее до нас произведение Аристотеля «Проблемы», помещая в название дополнительные эпитеты; возможно, речь идет о разделах этого трактата.
[Закрыть]прекрасно и исполнено всевозможного изящества. (2) В нем он исследует, по какой причине у тех, кто внезапно переживает сильный страх, большей частью немедленно случается понос. [1252]1252
21 Arist. Рrobl., 27, 10; 7, 3. Ср.: Macr. Sat., VII, 11, 8–9.
[Закрыть](3) Он также рассматривает, почему на того, кто довольно долго стоял около огня, нападает желание помочиться. (4) А о причине стремительного очищения кишечника во время страха он говорит, что всякий страх леденит (он называет такой страх ψυχροποιόν (леденящим)) и своим холодом гонит кровь и тепло из верхних покровов тела внутрь, заставляя тех, кто боится, бледнеть оттого, что кровь отливает от лица. (5) „Те же кровь и тепло, – пишет он, – которые собираются глубоко внутри, как правило, приводят в движение кишечник и заставляют извергать“. (6) О частом мочеиспускании, происходящем из-за близости огня, он пишет: „А огонь расплавляет то, что замерзло, как солнце – снег“. [1253]1253
22 Arist. Рrobl., 7, 3.
[Закрыть]
Глава 5
<***>
(1) В летнюю, самую жаркую, пору года съехались в Тибуртинское [1254]1254
23 От названия города Тибура в Лации, где находились виллы многих римлян.
[Закрыть]поместье [нашего] друга, состоятельного человека, я и некоторые мои сверстники и близкие друзья – приверженцы красноречия и философии. (2) Был с нами муж достойный – весьма сведущий в перипатетическом учении и ревностный последователь Аристотеля. (3) [Этот человек] не давал нам пить много воды из растопленного снега и весьма сурово порицал нас. Он приводил нам суждения известных врачей, и особенно философа Аристотеля, весьма сведущего во всем, что касается человека, который говорил, что снежная вода очень полезна для роста плодов и деревьев, но людям пить ее слишком много вредно: через длительное время мало-помалу она вызывает гниение и болезни во внутренностях. (4) Он не уставал благоразумно и благожелательно повторять нам это. Но так как питью снежной воды не было конца, он взял в Тибуртинской библиотеке, [1255]1255
24 Об этой библиотеке см. комм. к Noct. Att., IX, 14, 3.
[Закрыть]которая в то время [располагалась] в храме Геркулеса и была достаточно хорошо снабжена книгами, сочинение Аристотеля, принес его нам и сказал: „По крайней мере, словам этого мудрейшего мужа поверьте и перестаньте разрушать свое здоровье“.
(5) В книге было написано, что вода из снега для питья наихудшая, равно как и глубоко и крепко замерзшая – та, которую греки называют κρύσταλλον (льдом); и вот как изложена причина этого: (6) „Поскольку вода твердеет и замерзает от холодного воздуха, должно происходить испарение, и некое как бы тончайшее дуновение должно исходить из нее и распространяться. (7) То же, – пишет он, – что испаряется, является в ней легчайшим, а остается более тяжелое – грязное и вредное; и от толчков воздуха, которые как бы бьют его, оно приобретает вид и цвет белой пены. (8) Но доказательством того, что немало полезного испаряется и улетучивается из снега, является то, что воды становится меньше, чем было до того как она замерзла“. [1256]1256
25 Ср.: Macr. Sat., VII, 12, 24–27, где также приводится латинское переложение Аристотеля (текст Макробия несколько отличается от приведенного у Геллия). Ниже (§ 9) Геллий приводит точную цитату из Аристотеля по-гречески. О вреде воды из снега и льда см. также: Sen. Ер., 78; Plin. Nat. Hist., 31, 3; Mart. Epigr., V, 64; XIV, 117.
[Закрыть]
(9) Я взял несколько слов Аристотеля из этой книги и привожу их по-гречески: „Почему вода, полученная из снега и льда, – плохая? Потому что самая тонкая и самая легкая часть испаряется из замерзшей воды. Доказательством же является то, что ее становится меньше чем прежде, после того как лед растаял. А после того как самая здоровая часть исчезла, всегда неизбежно остается худшая“. [1257]1257
26 Fr. 214 Rose. Здесь в отличие от приведенного выше вольного латинского перевода Геллий дает точную цитату.
[Закрыть](10) Когда мы это прочитали, нам захотелось оказать честь Аристотелю как ученейшему мужу. Впоследствии я объявил снегу войну, а другие под разными предлогами часто заключали с ним перемирие.
Глава 6
<***>
(1) В „Проблемах“ философа Аристотеля написано так: „Почему те, кто стыдится, краснеют, а те, кто боится, бледнеют, хотя эти чувства похожи? Потому что у стыдящихся кровь разливается из сердца по всем частям тела так, чтобы быть на поверхности, а у боящихся стекается в сердце, уходя из остальных частей тела“. [1258]1258
27 Fr. 243 Rose. У Геллия цитата по-гречески. Ср.: Macr. Sat., VII, 11, где данная проблема дискутируется более подробно, однако рассуждения Аристотеля приводятся без ссылки на автора.
[Закрыть]
