Текст книги "Детский отпуск или провал (ЛП)"
Автор книги: Ава Хантер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 26 (всего у книги 51 страниц)
Идя на поводу у Грузии, в начале 1994 года Россия учредила экономическую блокаду Абхазии, желая добиться от республики признания ее вхождения в Грузию.
Абхазия оказалась, как бы в Зазеркалье: нет финансовой и валютной системы, нет источников дохода, нет более жесткой границы в СНГ, чем граница на реке Псоу между Абхазией и Россией. Границу закрыли под предлогом событий в Чечне. Усилиями определенных кругов в российском руководстве этот режим все время сохранялся. И только 1995 году было разрешено пересекать границу детям, старикам и женщинам.
Преследуя беспорядочно отступавшие грузинские войска, абхазская армия 30 сентября вышла к абхазо-грузинской границе на р. Ингур, откуда год назад началась война.
Переговоры по достижению взаимоприемлемого урегулирования между Грузией и Абхазией начались спустя два месяца после окончания боевых действий. Их первый раунд состоялся в Женеве, где 1 декабря 1993 года был подписан Меморандум о понимании. Стороны обязались «не применять силу или угрозу силы друг против друга на период продолжающихся переговоров по достижении полномасштабного политического урегулирования конфликта». Была достигнута договоренность об обмене военнопленными по принципу «всех на всех», об обязательствах по решению проблемы беженцев и о начале работы групп экспертов по выработке рекомендаций о политическом статусе Абхазии.
На завершающем этапе грузино-абхазской войны только в сентябре 1993 года абхазцы захватили 70 единиц бронетехники. Кроме того, в том же месяце в качестве трофеев оказалось более 80 артустановок различного калибра, 5 установок БМ-21 «Град», 42 миномета 120- и 80-мм калибра, а также зенитные орудия ЗУ- 23 и С-60 и огромное количество боеприпасов к ним.
Впрочем, абхазские военные не скрывали, что большую помощь в обучении артиллерийских кадров абхазской армии в 1993 году оказали офицеры запаса бывшей Советской армии.
Более 400 боевых вылетов совершили абхазские пилоты во время войны. Кроме того, они доставляли военные грузы на Восточный фронт, вывозили раненных, женщин, детей и стариков из блокадного Ткварчели. Высаживали десанты. Работали преимущественно ночью, садились на грунтовое покрытие и взлетали с него.
В сентябре 1992 года в Пицунде инициативная группа, которую возглавил гражданский капитан Л. Катиба, начала формировать абхазские ВМФ из тех немногих плавсредств, которые оказались в руках ополченцев. Это были прогулочные теплоходы «Комсомолец Абхазии», «Сухум», катера «Радуга-5» и «Радуга-08», а также морская самоходная баржа.
Первой операцией абхазского ВМФ можно назвать участие в освобождении Гагры и ее окрестностей. Дальнейший период становления ВМФ Абхазии тесно связан с именами Р. Нанбы и Ю. Ачбы. Первый был мичманом российского ВМФ. Второй до демобилизации в 1985 году служил капитаном 2-го ранга ВМФ СССР, командовал боевой частью атомной подводной лодки Северного флота. После того как ему удалось выбраться из оккупированного Сухуми в январе 1993 года, он возглавил абхазский ВМФ. Несмотря на то что на грузинской стороне находилось боль-
шее число плавсредств, именно абхазские военные моряки доминировали в водах Абхазии [2].
Конфликт принес для руководства официального Тбилиси много неожиданностей. Никто и, прежде всего, инициаторы похода — действовавший в тот период триумвират Шеварднадзе-Китовани-Иоселиани, — не ожидали, что кампания не ограничится двух-трехдневными стычками с последующим подавлением абхазского сепаратизма, а завершится лишь через год поражением и беспорядочным бегством из Сухуми.
Поражение стало для Грузии едва ли не высшей точкой общественного разочарования, разрушившего последние надежды на ожидавшийся государственный и культурный ренессанс страны. Потеря Абхазии развенчала и другую, казавшуюся незыблемой константу общественного самосознания — идею единой, неделимой, унитарной Грузии, в рамках которой виделась единственная возможность ее независимого существования.
Большой неожиданностью для грузин стала поддержка, оказанная Абхазии северокавказскими народами, прежде всего родственными абхазам адыгами (кабар-дины, адыгейцы, черкесы), а также чеченцами, осетинами, казаками и др.
Наконец, само военное поражение от абхазов, которых обычно третировали как меньшинство («вас всего 17 % в Абхазии и менее 1,5 % в Грузии»), больно ранило обостренное национальное самосознание грузин [3].
Чтобы объяснить себе и миру происшедшее, грузинами были пущены в ход различные пропагандистские трюки с целью принизить вклад в победу собственно абхазов, которые якобы пользовались неограниченной поддержкой «красно-коричневых сил имперского реванша», а сами составляли меньшинство в своей армии, набранной в основном из «боевиков, наемников, чеченцев-басаевцев, афганцев, кадровых офицеров русской армии, бойцов армянского батальона имени Баграмяна и прочего интернационального сброда».
Одним из факторов, который мешает сегодня Грузии установить контроль над «непокорной» Абхазией, является военная мощь этого непризнанного многими причерноморского государства.
Урегулирование конфликта в Абхазии. Совет глав государств Содружества Независимых Государств, подтверждая свою приверженность суверенитету и территориальной целостности Грузии, ссылаясь на Декларацию Лиссабонской встречи глав государств — членов ОБСЕ (декабрь 1996 года), осудившей «этническую чистку, результатами которой являются массовое уничтожение и насильственное изгнание преимущественно грузинского населения в Абхазии», а также действия, препятствующие возвращению беженцев и перемещенных лиц, руководствуясь положениями Меморандума о поддержании мира и стабильности в Содружестве Независимых Государств (Алма-Ата, 10 февраля 1995 года) и Заявления Совета глав государств Содружества (Минск, 26 мая 1995 года) о преодолении угрозы сепаратизма как важнейшего условия обеспечения стабильности на Кавказе и урегулирования конфликтов в этом регионе, осуждая позицию абхазской стороны, препятствующей достижению договоренностей по политическому разрешению конфликта в Абхазии, Грузия, безопасному и достойному возвращению беженцев и перемещенных лиц в места их постоянного проживания, отмечает, что предпринятые в соответствии с его Решением от 19 января 1996 года меры по урегулированию конфликта в Абхазии, Грузия, способствовали определенной активизации переговорного процесса.
Вместе с тем не преодолены разногласия в решении ключевых проблем урегулирования, включая определение политического статуса Абхазии, Грузия. Не решена проблема безопасного, постойного возвращения беженцев и перемещенных лиц в места их постоянного проживания. Вызывало серьезное беспокойство расширение масштабов диверсионно-террористических акций в Гальском районе, продолжаются нарушения Соглашения о прекращении огня и разъединении сил от 14 мая 1994 года. Жертвами террора и насилия являются местное население, беженцы и перемещенные лица, военнослужащие Коллективных сил по поддержанию мира.
Совет глав государств заявил, что государства — участники Содружества:
• бу^^т добиваться скорейшего достижения полномасштабного политического урегулирования конфликта в Абхазии, Грузия, возвращения беженцев и перемещенных лиц в места их постоянного проживания;
• продолжат осуществление в полном объеме Решения Совета глав государств Содружества Независимых Государств от 19 января 1996 года «О мерах по урегулированию конфликта в Абхазии, Грузия» и усилят контроль за его выполнением;
• будут и впредь оказывать полную поддержку суверенитету и территориальной целостности Грузии в пределах ее международно-признанных границ.
Выражая глубокую озабоченность неурегулированностью политических и гуманитарных проблем, порожденных конфликтом, Совет глав государств призывал государства — участников Содружества и мировое сообщество продолжать оказание гуманитарной помощи населению и районам, пострадавшим во время войны.
Совершено в городе Москве 28 марта 1997 года в одном подлинном экземпляре на русском языке. Подлинный экземпляр хранится в Исполнительном секретариате Содружества Независимых Го «^^^арств, который направит каждому государству, подписавшему настоящий документ, его заверенную копию. '
Документ подписали; Азербайджанская Республика, Республика Армения, Грузия, Республика Казахстан, Кыргызская Республика, Республика Молдова, Российская Федерация, Республика Таджикистан, Республика Узбекистан, Украина.
Операция по поддержанию мира. Миротворческо-разделительную миссию в Абхазии осуществляют батальоны с лета 1994 года, их мандат должен был бы
закончиться 31 июля 1997 года, однако разрешение этого вопроса, как и следовало ожидать, зависло. Грузинская сторона неоднократно высказывала неудовлетворение действиями миротворцев, которые, по мнению Тбилиси, практически ничего не делают для начала процесса массового возвращения грузинских беженцев и фактически выполняют роль пограничных сил. После неоднократных попыток обратить внимание России на невыполнение решений мартовского саммита СНГ, неоднократных безуспешных обращений Эдуарда Шеварднадзе к руководству РФ и командованию миротворческих сил, Парламент Грузии 30 мая 1997года принял решение о выводе российских миротворцев после 31 июля 1997 года, если последние не выполнят возложенные на них функции, однако это решение так и осталось на бумаге.
Оценивая деятельность российских миротворцев в зоне грузино-абхазского конфликта, можно сказать следующее. Батальоны миротворцев были введены в зону конфликта через восемь месяцев после прекращения огня, когда опасность возникновения конфликта уже была минимальна по причине установившегося баланса сил между конфликтующими сторонами и исчерпавшимися ресурсами у Грузии измотанной войной.
Деятельность российских подразделений не соответствовали положениям соответствующих международно-правовых документов, а также международно-признанным стандартам ООН и ОБСЕ в области осуществления миротворческой деятельности. Данные стандарты, к которым присоединилась Россия, оговаривают:
• необходимость наличия мандата ООН или ОБСЕ для проведения операций по поддержанию мира (ОПМ);
• формирование миротворческого контингента в составе многонациональных сил;
• наличие политического контроля за деятельностью миротворцев;
• непредвзятость и нейтральность со стороны миротворцев в осуществлении операции по поддержанию мира и т. д.
Ни одно из вышеперечисленных условий не было учтено при проведении ОПМ в Абхазии. За СНГ не было признано международным сообществом права на проведение под эгидой Содружества миротворческих операций на пространстве бывшего СССР, что определено разделом VIII Устава ООН. Более того, Содружество не имело механизмов контроля за проводимыми Россией ОПМ. Контроль за их проведением осуществлял Генеральный штаб России, что уже само по себе противоречит практике осуществления данной деятельности. Присутствующая в зоне конфликта Миссия военных наблюдателей ООН не имела полномочий контроля за деятельностью миротворческих сил России. Комплектование миротворческого контингента не менее казуистично. Так, например, 345-й воздушно-десантный полк России, дислоцированный в Гудауте и принимавший участие в боевых действиях на стороне Абхазии, выполняет миротворческую функцию в Гальском секторе зоны безопасности.
Военный анализ размещения миротворческих батальонов и вооружений в секторе Гали и Зугдиди зоны безопасности, показывает их направленность на Южное направление. Сектор Гали (абхазская часть} контролируется воздушно-десантными батальонами, а Зугдидский мотострелковыми, со всеми вытекающими из этого оперативными задачами. В подтверждении к сказанному командование миротворческих сил неоднократно заявляло о наличии достаточных средств для предотвращения попыток сторон возобновить боевые действия. Понятно, что для Абхазии нет никакого смысла расширять свою территорию, и она не станет нападать на соседний — Зугдидский район Грузии. В этой связи военная мощь миротворцев направлена в сторону Грузии и задействуется для борьбы с грузинскими партизанами.
Российские военные в очередной раз стали заложниками недальновидной политики своего руководства и вынуждены терпеть обвинения во всех грехах со стороны одной из конфликтующих сторон, что, в свою очередь, приводит к обострению морально-психологического состояния подразделений в зоне конфликта. Так, в мае 1997 года, контрактник в составе российских миротворческих сил в секторе Гали расстрелял десять своих сослуживцев во время несения службы в карауле, а затем покончил жизнь самоубийством.
В целом, когда одна из сторон конфликта, особенно на уровне местного населения, теряет доверие к пребыванию российских миротворцев и начинает активно выражать недовольство их функциями, а местные власти не способны предотвратить террористическую деятельность радикальных элементов, это приводит к потере всякого смысл пребывания этих сил.
Постановка вопроса грузинским руководством о выводе миротворцев России после 31 июля 1997 года и возможной замене их на многонациональный контингент ООН, вызвала негативную реакцию со стороны РФ и Абхазии.
Для Абхазии вывод основных гарантов ее безопасности и замена их нероссийскими силами, являлся крайне неприемлемым шагом. Поэтому Ардзинба неоднозначно дал понять, что в случае вывода российских батальонов, подразделения Абхазии и «миротворцы» Северного Кавказа (подразумевая наверное Конфедерацию горных народов Кавказа и казаков) займут их позиции. Для России такой исход событий был крайне неприемлем, поскольку таким образом международное сообщество могло признать неэффективность миротворческих операций проводимых под эгидой СНГ на постсоветском пространстве и тем самым пошатнет «исключительное право» России в этом вопросе.
С другой стороны, вывод миротворцев мог вызвать негативный прецедент для подобных шагов в зоне грузино-осетинского и молдово-приднестровского конфликтов, где также находятся российские миротворцы, поддерживающие статус-кво между конфликтующими сторонами. Поэтому, как наиболее приемлемой формой, пугающей Запад, был выбран тезис, что в случае вывода «миротворческих сил СНГ» могут возобновиться боевые действия между конфликтующими сторонами. В дополнению к сказанному Посол по особым поручениям, представитель МИД России по урегулированию конфликта в Абхазии Геннадий Ильичев заявил, что мирное развитие ситуации в зоне грузино-абхазского конфликта вряд ли удастся обеспечить без использования российских миротворческих сил.
Переговоры между Грузией, Россией и Абхазией, проведенные в течение мая-июня 1997 года на различных уровнях, не привели к кардинальным сдвигам в нахождении приемлемых путей урегулирования конфликта. В это же время активизировалась дипломатическая активность Грузии, направленная на поиск альтернативных вариантов урегулирования и предотвращения возможной поддержки Абхазии со стороны Чечни и российских казачьих формирований в случае негативного развития событий. Чеченцы не пойдут больше воевать на стороне Абхазии поскольку их пути разошлись. Абхазия стремилась присоединиться к России, а Чечня из нее выйти. Кроме того, Чечня была заинтересована в установлении дружественных отношений с Грузией, тем самым укрепляя свои южные границы. Казаки не пойдут больше воевать с грузинами, поскольку абхазское руководство обмануло их не дав ни земли, ни домов в качестве платы за их участие в событиях 1992–1993 годов.
Грузинское руководство выступило с инициативой проведения международной конференции по урегулированию данного конфликта, а также проведения раунда переговоров в расширенном составе в Женеве. Для усиления своих позиций Президент Грузии совершил визит в Вашингтон и Штаб, квартиру ООН. При этом, лейтмотивом визита, стало заявление Эдуарда Шеварднадзе о том, что «потенциально возможности России монопольно решать вопрос об урегулировании конфликтов на Кавказе полностью исчерпаны». Он призвал максимально интернационализировать этот процесс, поскольку поддержание мира в Абхазии не должно быть функцией одной страны. По словам Шеварднадзе, конфликт серьезно затрудняет экономическое развитие Грузии и создает социальные проблемы. В связи с чем Тбилиси готов к урегулированию «в любом формате» — будь то переговоры под эгидой России в Москве или же региональная конференция под эгидой ООН с участием ОБСЕ, а также стран, входящих в состав группы «Друзья Генерального секретаря ООН по Грузии», в которую входят Франция, Германия, Россия, США и Великобритания.
Реакция США, по понятным причинам, была сдержанная. Президент США подтвердил поддержку Соединенными Штатами «территориальной целостности Грузии и мирного урегулирования трагического конфликта в Абхазии». Й совместном заявлении прозвучало, что «США и Грузия поддерживают возобновление в ближайшем будущем переговоров по Абхазии под эгидой ООН при посредничестве России и с участием ОБСЕ и других членов группы «Друзья генерального секретаря ООН по Грузии».
21 июля 1997 года Президент Грузии 3. Шеварднадзе встретился с Генеральным секретарем ООН Кофи Аннаном и выступил перед членами Совета Безопасности ООН. Он изложил свое предложение о расширении миротворческой операции в Абхазии и проведении ее на многонациональной основе под эгидой ООН. Выступая по завершении программы своего пребывания в Нью-Йорке, Шеварднадзе сообщил, что, по его мнению, предложение встретило в ООН «позитивное отношение». При этом Президент Грузии признал, что осуществление такой операции потребует решения как финансовых, так и организационных вопросов.
В целом, оценивая результаты заокеанского визита Э. Шеварднадзе, можно сказать, что Грузии дали понять что ни США, ни ООН не пойдут на обострение отношений с Россией, что следует из предостережения в отношении поспешности с выводом российских миротворцев. США и ООН заняли выжидательную позицию рассчитывая на Женевский раунд переговоров, а также развития событий после 31 июля 1997 года.
Визит 3. Шеварднадзе в США вызвал резкую критику со стороны руководства Абхазии, в особенности его инициатива по расширению миротворческой операции в зоне грузино-абхазского конфликта и проведение ее под эгидой ООН. В интервью агентству Рейтер абхазский лидер Владислав Ардзинба заявил, что Грузия «может выступать со своими предложениями сколько угодно, но мы отвергаем эту идею». По его мнению, как раз грузинская сторона «должна быть больше всех заинтересована в сохранении присутствия русских миротворцев, понимая, что одна искра может возобновить войну». Глава правительства Абхазии Сергей Багапш выступил против замены российских миротворческих сил в зоне грузино-абхазского конфликта на силы ООН. Комментируя в интервью «Интерфаксу» заявление Президента Грузии 3. Шеварднадзе в США о целесообразности замены российского миротворческого контингента на многонациональные силы ООН, абхазский премьер подчеркнул, что «в этом случае Абхазия будет разделена по боснийскому варианту».
С 23 по 25 июля 1997 года в Женеве прошли переговоры между представителями Тбилиси и Сухуми, в которых наряду с конфликтующими сторонами представленными министрами иностранных дел, принимали участие представители ООН, ОБСЕ и группы «Друзей Генерального секретаря ООН по Грузии». При всей дипломатической риторике посвященной приукрашиванию результатов переговоров, призванной згладить неудачное мероприятие, следует отметить, что Женевские переговоры были заблокированы абхазской стороной, которая не пожелала изменения «московского формата» урегулирования по известным причинам. По мнению некоторых аналитиков, за данной позицией стояла Россия, проинструктировавшая абхазскую делегацию.
Позиция официального Тбилиси в урегулировании грузино-абхазского конфликта становились все более непоследовательной. В последние дни 1997 года, приняв Энвера Капба — посланца президента Абхазии, Эдуард Шеварднадзе в традиционном радиоинтервью весьма благожелательно отозвался об этой встрече, отметив, что он м^[^1^^^-^ствует диалог с любым абхазским лидером или с каждым абхазом».
Э. Капба в свое время работал в Тбилиси под началом Шеварднадзе, заведуя отделом ЦК Компартии Грузии. В отличие от своего бывшего шефа, Капба не поменял убеждений и возглавляет ныне Коммунистическую партию Абхазии. Официальная информация о консультациях была крайне скупа, но сразу вслед за этим из Тбилиси прозвучал призыв использовать в отношении Абхазии силовой «боснийский вариант». В таком случае хрупкий мир, поддерживаемый в этом регионе российскими «голубыми касками», в одночасье будет взорван.
Москва крайне негативно оценила экстремистские потуги перейти в Абхазии от политики мира к политике «принуждения к миру». Весьма прохладно они были встречены и мировым сообществом.
Однако окопавшиеся в грузинской столице структуры, претендующие на звание «легитимных властей Автономной Республики Абхазия», всеми силами пытаются склонить чашу весов в сторону войны. Провозгласив наступивший год «годом возвращения Абхазии», они объявили о новом политическом курсе. Суть его сводится к немедленному созыву чрезвычайной сессии грузинского парламента, объявлению на ней «чрезвычайного положения на территории Абхазии», усилению экономической блокады «сепаратистов», к переходу на чрезвычайный режим работы всех государственных структур и т. д. [4]
В то же время в Грузии росло число политиков, высказывающихся за применение элементов силового принуждения для окончательного урегулирования грузиноабхазского конфликта. Недавно о возможности проведения в Абхазии миротворческой операции по так называемому «боснийскому формату» заявил и президент Э. Шеварднадзе.
По мнению представителя президента Абхазии Анри Джергения, «меры по принуждению к миру могут применяться, когда идут боевые действия либо когда действия одной из сторон конфликта ведут к войне. Наши действия к войне не ведут: мы не препятствуем организованному возвращению беженцев, мы ведем переговоры и не совершаем никаких террористических диверсионных ак^^^.в отношении Грузии.
Я не считаю, что грузино-абхазский конфликт представляет угрозу мировому сообществу. Ни «боснийский вариант», ни любая другая модель силового решения такого рода конфликтов никогда не приводила к миру. Применение «^(^снийского варианта», даже если оно будет «освящено» Советом Безопасности ООН, не сможет урегулировать конфликт и будет фактически не принуждением к миру, а принуждением к войне» [5].
Российско-грузинские переговоры по пограничным вопросам могли привести к радикальным изменениям системы охраны границы по двум рубежам. Состоявшееся в Москве первое заседание российско-грузинской рабочей группы по пограничным вопросам под председательством первых заместителей министров иностранных дел РФ и Грузии Бориса Пастухова и Михаила Укдебы подтвердило прогнозы о том, что разногласия двух стран зашли чрезвычайно далеко.
Принятый документ предусматривает радикальные изменения, скорее даже разрыв действовавшего до сих пор соглашения между Москвой и Тбилиси от 3 февраля 1994 года, согласно которому внешние рубежи Грузии (320 км грузинотурецкой и 254 км морской границы) охраняли российские погранвойска. Эта ситуация, именуемая Федеральной погранслужбой «системой охраны границы по двум рубежам», позволяла России не вводить предельно жесткого контроля на собственно российско-грузинской границе, сохраняя ее относительную «прозрачность», как того требовали договоренности между членами СНГ.
По сведению источников «Русского Телеграфа», прозвучавшее по окончанию консультаций в Москве заявление о том, что начинается «новый этап сотрудничества, связанный с переходом под полную охрану грузинской погранслужбы госгра-ницы Грузии с Турцией», скорее всего не подразумевает одномоментного вывода подразделений ФПС РФ с территории республики. Тем более что в этом случае внешние границы Грузии в пределах абсолютно неконтролируемой Тбилиси Абхазии окажутся полностью открыты. Россия вряд ли согласится на столь серьезную угрозу в непосредственной близости от своих собственных черноморских рубежей.
Тем не менее, силовым ведомствам РФ сейчас была поставлена задача разработать комплекс мер по ужесточению прикрытия собственно российско-грузинской границы на случай ухода подразделений ФПС РФ с грузинской территории. Специалисты считают, что сделать это будет довольно сложно, но в общем-то вполне реально, если использовать для этого средства, расходовавшиеся прежде на охрану внешних границ Грузии (за последние четыре года Россия потратила на это свыше 250 млрд рублей) и передислоцировать на «второй рубеж» нынешний состав погрангруппы «Грузия», насчитывающей сейчас 2700 военнослужащих.
Из 898 км российско-грузинских рубежей действительно серьезной проблемой для Москвы могут стать лишь 81,4 км границы, проходящей по территории Чечни. Впрочем, этот крохотный участок (всего лишь около 0,1 процента от общей протяженности госграниц РФ) уже несколько лет вызывает у Москвы серьезную головную боль и, несмотря на существование самых экзотических проектов его надежного перекрытия (вплоть до сплошного минирования с воздуха), как-либо реально изменить здесь ситуацию так до сих пор и не удастся.
России в ближайшее время предстоит столкнуться с необходимостью вносить серьезные коррективы в существующую систему обеспечения своих национальных интересов на Кавказе с учетом изменившейся позиции [6].
Известно, что во время грузино-абхазского конфликта Чечня помогала абхазцам. Батальон Шамиля Басаева получил боевое крещение в боях с грузинами. Теперь руководство Чечни решило поменять союзников и выбрала для этого удачный момент, когда развернулась борьба за транспортировку нефти, Чечня решила примкнуть к Грузии.
Грузино- абхазский военный конфликт и его последствия во многом изменили геополитические реалии на территории Западного Кавказа, обострили многие латентные противоречия внутри и вне региона, сделали зону конфликта ареалом соперничества многих заинтересованных сторон; нынешняя ситуация в грузино-абхазском пограничье продолжает оставаться весьма опасным и дестабилизирующим фактором политического процесса на Кавказе.
На пути к примирению стоят две нерешенные проблемы.
Первая — это формы будущих взаимоотношений Грузии и Абхазии. Вряд ли кого-то сможет удивить, что после войны подавляющее большинство жителей обескровленной Абхазии не желало иметь никаких отношений с Грузией. Любые иные варианты послевоенного развития Абхазии — независимое государство, ассоциированное единство с Россией, субъект РФ, подмандатная территория под эгидой мирового сообщества — опредставлялись в тот период (многим и сейчас] более естественными и справедливыми.
Принцип территориальной целостности Гр^: зии продолжает оставаться краеугольным камнем мироздания. Будем откровенны: координируемые Тбилиси совместные усилия России, ООН и других посредников-наблюдателей дали свои плоды — Абхазию уже почти загнали в единое с Грузией государственное пространство. Проект соглашения, под которым Абхазия готова поставить свою подпись, гласит, что «стороны заявляют о согласии жить в условиях общего государства в границах бывшей Грузинской ССР на 21 декабря 1991 г.». Стороны сохраняют свои Конституции, а взаимоотношения будут регулироваться особым договором, в рамках которого определяются сферы совместной компетенции в таких государственных функциях, как внешняя политика и внешнеэкономические связи, определение и осуществление оборонной политики, пограничная служба, таможенная служба, энергетика, транспорт, связь, экология, обеспечение прав и свобод человека и гражданина, национальных меньшинств.
Вторая проблема — беженцы. Все сходятся на том, что проблема эта очень сложная, однако в реальности она еще сложнее, чем это представляется. Сейчас все внимание приковано к грузинским беженцам, покинувшим свои дома в Абхазии в сентябре 1993 года. Но мало кто вспоминает о беженцах первой волны, той, что с августа 1992 года хлынула из районов, контролировавшихся в тот период грузинскими войсками.
Точно так же все позабыли о беженцах из Ткварчела, которые специальной операцией МЧС России вывозились из блокированного грузинской армией города, а ведь тогда, в июле 1993 года, снимки и репортажи об этих измученных и изможденных людях обошли многие газеты, мелькали на ТВ. Почти все беженцы первой волны (а среди них абхазы, армяне, русские) лишились своих домов и имущества. Многие не могут вернуться в Абхазию, так как на месте дома — голые стены; по этой же причине многие из вернувшихся вынуждены жить в чужих домах и, следовательно, по сей день остаются беженцами. Однако, надеюсь, ни у кого не возникает сомнений, что беженцы первой волны также имеют полное право на возвращение к своим очагам, на возмещение материального ущерба, правовую защиту. Проблемы беженцев первой волны должны быть составной частью решения проблемы в целом.
Владислав Ардзинба находится под сильным давлением со стороны России и европейских государств, которые подталкивают его к определению статуса Абхазии в рамках единого грузинского государства, а собственный военно-политический потенциал не позволяет Сухуми чувствовать себя столь же уверенно, как это может себе позволить тот же Степанакерт. В то же время Ардзинба как вполне реалистически мыслящий политик прекрасно понимает необходимость конструктивного диалога с бывшей метрополией, что предполагает с его стороны значительные уступки, но не может ебе позволить таковых в свете давления снизу, со стороны полевых командиров и части парламентариев. В этих условиях результаты выборов нового состава парламента в Сухуми могут помочь расширению политической базы для компромисса со стороны абхазского руководства. Но пределы такого компромисса на ближайшие месяцы известны и не выходят за рамки той или иной формы конфедеративных отношений. При этом власти Абхазии всегда имеют в виду и иной вариант определения своей судьбы, что сближает их позицию со взглядами Степанакерта.
В Грузии очевидными (и уже отчасти задействованными) точками исламского влияния на политические процессы оказываются в первую очередь Аджария и особенно Абхазия. Нет нужды объяснять, сколь высокую роль играло внимание Турции и ближневосточных исламских государств в развязывании и эскалации абхазо-грузинского конфликта. Экспертные данные свидетельствуют, что вовлечение в этот конфликт Конфедерации горских народов (и в том числе знаменитого Абхазского батальона Шамиля Басаева) также не обошлось без турецкого планирования. Учитывая высокую внутригрузинскую конфликтность, связанную со сложной этнопле-менной чресполосицей, исламский фактор для Грузии крайне серьезен. Заодно отметим, что здесь игровая роль Турции оказывается огромной еще и потому, что именно она оказывается ключевым держателем нефтетранспортных и просто транспортных проектов от Каспия через Закавказье.
