Текст книги "Детский отпуск или провал (ЛП)"
Автор книги: Ава Хантер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 45 (всего у книги 51 страниц)
Идеальным полигоном для отработки совместных операций в рамках «кризисного реагирования» стала Босния (в ходе операции СВС НАТО 20 стран, не являвшихся членами НАТО, предоставили около 30 % всех сил), а также участие партнеров НАТО в ежегодных маневрах по «управлению кризисами».
Совокупность концептуальных разработок и оперативно-тактических нововведений, базирующихся на десятилетнем опыте вмешательства в конфликты и кризисы 1990-х годов, составила основу современной антикризисной стратегии НАТО, которая продолжает динамично развиваться. Ее нынешнее состояние зафиксировано в новой Стратегической концепции НАТО, принятой на юбилейном саммите альянса в марте 1999 года. Несмотря на то что характер и географические параметры «новых вызовов» безопасности альянса определены весьма условно (речь идет о «нестабильности в Евроатлантическом регионе и вокруг него, а также возможных региональных кризисах на периферии альянса»), они стоят на первом месте в числе наиболее вероятных угроз, опережая опасности, исходящие от ядерных держав, связанные с распространением ОМУ и т. д.
Практика международных отношений показала, что наиболее эффективным методом «управления кризисами» является их успешное предотвращение, важность которого подчеркивается и новой Стратегической концепцией НАТО. Однако доктринальная и практическая зацикленность альянса на «кризисном реагировании» не позволяет уделить адекватное внимание этому важнейшему направлению миротворческой деятельности. Более того, в отдельных случаях вмешательство НАТО в острейшие этнополитические противоречия, в том числе на ранней стадии, оказывает дестабилизирующее влияние и скорее служит средством обострения конфликтов, чем способствует их урегулированию.
B.3. Концепция превентивных действий
Как свидетельствует мировой опыт урегулирования вооруженных конфликтов, возникла острая необходимость в создании эффективной системы долгосрочного предотвращения конфликтов. Предотвращения являются, несомненно, намного более лучшим вариантом для тех, кто в противном случае страдал бы от последствий войны, и намного менее дорогим вариантом для международного сообщества, чем военные действия, чрезвычайная гуманитарная помощь или восстановление государства после завершения войны.
Сейчас всеми признано, что раннее предупреждение есть одним-из необходимых условий эффективной превентивной дипломатии. К сожалению, одного этого условия недостаточно, как это наглядно показала трагедия в Косово, где дипломатические усилия не увенчались успехом и взяла верх разрушительная логика развития событий с применением военной силы.
Залечивание ран пострадавшего от войны общества никогда не было легкой задачей. Особенно сложно решать эту задачу в Косово, которое, как и раньше, вплетено в сложные и противоречивые политические процессы на Балканах, способное в любой момент нарушить хрупкое этническое равновесие в некоторых близ-расположенных государствах.
Превентивная дипломатия используется для предупреждения шагов, которые могут вызвать политическую и социальную напряженность, в том числе и в области нарушения прав человека, среди которых отказ в свободе слова, права на справедливый суд, дискриминация на этническому, языковому и религиозному признакам или по политическим убеждениям.
В плане превентивных действий ООН постоянно отслеживает возможные источники напряженности внутри и среди государств в интересах сдерживания и урегулирования возможных конфликтов, уделяя первостепенное внимание их коренным причинам.
Наиболее важными элементами превентивной дипломатии являются: установление фактов возрастания конфликтного потенциала и проведение соответствующего их анализа, раннее предупреждение; мероприятия по предотвращению перерождения конфликтов во вспышки насилия. При этом ООН исходит из того, что превентивная дипломатия должна быть внешне неброской и сдержанной в силу риска непреднамеренной эскалации из-за того, что к потенциальному конфликту привлекается внимание международного сообщества и, прежде всего, ведущих государств мира.
Будучи мировой державой, Соединенные Штаты считают своим долгом реагировать на угрозы развитию демократии и региональной стабильности (естественно в понимании США). Алгоритм подготовки решений по такому реагированию предусматривает поиск ответов на кючевые военно-политические вопросы [61:
• как оценить, какие национальные интересы США могут быть затронуты в регионах, охваченных конфликтами;
• как определить готовность Конгресса и американского народа пойти на риск, необходимый для защиты этих интересов;
• как настроить дипломатические и военные инструменты власти на максимальный эффект, если США решат действовать.
Реагирование основывается на балансе между внешнеполитическими и оборонными интересами и предусматривает укрепление военных отношений с помощью таких «инструментов» внешней политики, как помощь в сфере безопасности, программы военного образования и подготовки, передача вооружений, диалоги по вопросам безопасности и меры по укреплению доверия. При этом США считают, что все эти усилия окупаются более прочными отношениями с союзниками и другими странами в области безопасности, что не всегда подкрепляется практикой, например при так званом международном реагировании на кризисы, подобным разразившимся в Ираке и Косово.
Помощь в сфере безопасности представляет собой программу иностранной военной помощи со стороны США государствам (где есть интересы США. — Прим. Авт). При этом Госдепартамент намечает политику и обеспечивает финансирование, Министерство обороны осуществляет программу, а правительство США выигрывает благодаря этому взаимодействию. Главная цель помощи в области безопасности, которую при этом преследуют США, — культивировать поддержку демократических идеалов иностранными правительствами, предоставляя разнообразные американские военные ресурсы и оказывая услуги, а также осуществляя подготовку военнослужащих [6].
«Инструменты» для достижения этой цели, как правило, материализовываются в таких программах:
Иностранное военное финансирование (ИВФ). Ориентируясь на максимальный эффект, США активно реализовывают программы ИВФ, что позволяет основным друзьям и союзникам США совершенствовать свой оборонный потенциал и расширять круг партнеров. США при этом финансируют приобретение американского военного инвентаря и услуг, что стабилизирует работу военно-промышленного комплекса и социально-политическую ситуацию в США, подготовку военнослужащих стран-партнеров инструкторами из США, например, какэто делается в Узбекистане, Грузии и в других странах. К настоящему времени программа ИВФ позволила создать несколько коалиционных сил, используемых в горячих точках, благодаря чему США несут меньшую нагрузку и потери личного состава.
Международное военное образование и подготовка (МВОП). Программу МВОП американцы рассматривают — как очень эффективный компонент американской помощи в сфере безопасности, обеспечивающий на грантовой основе ежегодную подготовку более 8 тыс. курсантов из союзнических и дружественных государств. Главное состоит в том, что МВОП позволяет устанавливать отношения на уровне самих военных, полезные при согласовании региональных мероприятий по обеспечению стабильности с принимающими странами. Происходит это за счет того, что иностранные курсанты проходят обучение в условиях действующих в США профессиональных военных организаций и процедур. Важный элемент в рамках МВОП — «информационная программа», знакомящая курсантов с многочисленными культурными и гражданскими аспектами американской жизни. Программа предусматривает обязательное обучение английскому языку. По одной только этой программе навыкам английской речи обучены десятки тысяч иностранных курсантов. Свободное владение английским языком не только создает основу, позволяющую военным наших стран общаться в мирное и военное время, но и очень многими считается фундаментальным элементом в продвижении американских ценностей и идеалов демократии [6]. Максимальный эффект от программы американцы видят в ненавязчивой пропаганде американского образа жизни и культуры, поскольку после возвращения в свои страны курсанты уже своими словами и на своем языке будут рассказывать о том, что они увидели своими глазами (или то, что им показали).
Расширенная программа МПОП (Р-МПОП). В расширенную программу МВОП включены вопросы, связанные с нарушениями прав человека, допускаемыми отдельными офицерами, с конфликтами между военными и гражданскими структурами и совершенствованием управления военными ресурсами. Программа обеспечивает подготовку военнослужащих в таких областях, как управление оборонными ресурсами, роль и ответственность гражданских и военных структур, а также военная юстиция. Один из ключевых элементов такого обучения — возможность посещения занятий по Р-МВОП гражданскими руководителями. Это дает им и их военным коллегам возможность проводить откровенные дискуссии на деликатные темы — зачастую впервые. Многие курсы Р-МВОП специально строятся применительно к условиям конкретного государства и проводятся в нем. На проведение курсов по этой программе направляется свыше 30 % средств МВОП. Среди курсантов более 25 % составляют гражданские руководители. По мере роста популярности Р-МВОП расширялся и диапазон предлагаемых курсов. Иностранные государства активно «просят» разрабатывать курсы, специально предназначенные для решения их наиболее острых проблем. Достигаемый максимальный эффект состоит в облегчении доступа к важной «управленческой» информации, в упрощении процессов подтверждения информации, добытой по другим каналам, в расширении возможностей влияния на процес принятия важных государственных решений через персоналий, готовящих эти решения, экспертов, советников, помощников лиц, принимающих решения.
Успех помощи в области безопасности США связывают с сохранением своего лидерства в сфере внешней политики [4], если мы хотим проявлять решительность в своем стремлении… распространять ценности демократии…, добиваться, чтобы при необходимости нас могли и готовы были поддержать умелые, обученные союзники, — то и Конгресс должен действовать столь же решительно, выделяя ресурсы, необходимые для того, чтобы продолжать использовать эти «инструменты» для реализации наших внешнеполитических целей и защиты национальной безопасности США. Мы убеждены: чтобы решать задачи американской внешней политики, лучше всего вкладывать средства в поддержание жизнеспособности союзников и друзей».
Прогнозирование и урегулирование конфликтов. В связи с частым возникновением конфликтов в различных регионах мира в последнее время появилась необходимость в их прогнозировании и выработки моделей урегулирования. Прогнозирование политического конфликта ставит перед собой следующие задачи [7]:
• оценить возможность возникновения конфликта с упреждением во времени;
• выявить возможные сценарии развития конфликта;
• определить возможные варианты поведения участников конфликта;
• выявить возможные пути разрешения конфликта.
Прогноз должен давать ответы на вопросы: «Что будет, если?..»
В том случае, когда конфликт разразился и приобрел собственную политическую, а порой и военно-политическую динамику, прогнозируются уже возможные сценарии его развития и разрешения.
Чтобы прогнозировать этнические конфликты, необходимо осуществлять мониторинг по таким основным направлениям:
• динамика соотношения различных этнических групп как в целом по стране, так и в местах компактного проживания национальных меньшинств;
• демографические тенденции среди различных этнических групп;
• миграционные потоки этнических групп;
• динамика представительства этнических групп в экономике, политике;
• динамика языковой ситуации т. е. использование и распространенность языка этнических меньшинств, выпуск газет, радио- и телепрограмм;
• динамика смешанных браков;
• динамика образовательных и культурных процессов;
•динамика преступлений на этнической почве.
Ситуация, когда по основным показателям экономического, политического и культурного развития, разрыв между основными этническими группами увеличивается, то создается объективная предпосылка для обострения межэтнических отношений. Косвенными показателями ожидаемого обострения являются: стремление этнических меньшинств к обособлению, уменьшение смешанных браков, сужение ареала смешанного расселения, важно также обращать внимание на тональность публикаций в СМИ.
Органы власти могут выбрать одну из трех моделей поведения:
• игнорирование конфликта, давая ему возможность тлеть и самовозобновляться;
• избегать четкой публичной оценки его природы и своего отношения к нему;
• активно участвовать в урегулировании конфликта.
Процесс демократического контроля над конфликтными ситуациями предполагает ряд специальных процедур:
• оперативный обмен информацией об интересах, намерениях, очередных шагах участвующих в конфликте сторон;
• сознательное взаимное уклонение от применения силы или угрозы применения силы, способных придать неуправляемость конфликтной ситуации и росту конфликтного потенциала;
• объявление взаимного моратория на действия, обостряющие конфликт;
• подключение арбитров, беспристрастный подход которых к конфликту гарантирован, а рекомендации принимаются за основу компромиссных действий;
• использование существующих механизмов или принятие новых правовых норм, административных или иных процедур, способствующих сближению позиций конфликтующих сторон;
• содействие созданию и поддержанию атмосферы делового партнерства, а затем и доверительных отношений как предпосылок исчерпания текущего конфликта и предупреждения подобных конфликтов в будущем.
Конфликт может оказаться и неразрешенным, тогда создается ситуация, которая ведет не к его окончанию, а как бы создает «круговое движение». Конфликт может разрешиться и сам по себе, без попыток его сознательного регулирования (из-за утраты актуальности предмета спора, усталости политических субъектов, истощения ресурсов и пр.).
Урегулирование региональных конфликтов предполагает разработку определенных политических моделей и форм регулирования, которые могут вестись по дипломатическим каналам с участием ООН.
К таким моделям можно отнести:
• прекращение огня путем переговоров и достижения согласия с использованием посреднических функций Генерального секратаря ООН, с участием дипломатии трех заинтересованных стран;
•двустороннее и многосторонее урегулирование при участии государств-гарантов и частичном участии ООН;
• межгосударственное урегулирование при посредничестве третьей стороны;
• политическое урегулирование конфликта на основе диалога.
Наиболее распространенное средство достижения примирения сторон, используемое в технологиях управления и разрешения конфликтов, — это переговоры [8]. Эти модели и формы весьма различны, но в них есть типические компоненты, которые могут стать историческим прецендентом для урегулирования других региональных конфликтов. Население южных районов бывшей советской территории, от Молдовы на западе до Таджикистана в Центральной Азии, пережило период насилия, ассоциированного с усилиями создать новые государства, часто на территории, населенной этническими группами с исторической враждебностью по отношению к другим, с претензией на ее часть как на свою родину одновременно с другими нациями и народами. Это положение часто усугубляется наличием военных баз (войск) России. К тому же, в региональных конфликтах задействованы, как правило, не только его непосредственные участники, но и ведущие державы, создавая тем самым общую конфликтную цепь в мировой политике в целом. Региональные конфликты требуют внимательного исследования, прогнозирования потенциальных причин их возникновения, изучения их эскалации, создания механизмов контроля и урегулирования. В решении этих задач существенную помощь может оказать методический аппарат, описанный в п.4.3.
В 2001–2003 годы мотивации интервенций расширились. Помимо вмешательств по гуманитарным мотивам, как в 1996–1999 годы, Соединенные Штаты стали практиковать «пенитенциарные интервенции» («интервенции возмездия») и «превентивные вмешательства». Предпринимая первые, США одновременно заявили о стремлении «наказать» и одновременно побудить «исправиться» страны, против которых была направлена акция. Начиная вторые — ссылались на секретные заключения американских спецслужб, согласно которым страна — будущий объект вторжения — занималась деятельностью, способной угрожать безопасности других стран (например, разрабатывать оружие массового поражения).
Поэтому превентивная интервенция против нее осуществлялась «в целях профилактики опасности». Примером первых была война за свержение режима талибов в Афганистане (2001-2002 гг.), поскольку талибов обвиняли в укрывательстве руководителя международной организации террористов У. бен Ладена. Примером второй — иракская война 2003 года, поводом для которой послужили подозрения в отношении стремления Ирака создать и начать накопление на своей территории химического оружия.
На базе подготовки и проведения обеих интервенций США в 2002 году разработали свою новую внешнеполитическую доктрину, получившую название «стратегии смены режимов». Она предусматривала выделение среди стран международного сообщества «неблагонадежных» государств (rogue states, позднее — states of concern), применительно к которым провозглашалось необходимым открыто добиваться отстранения стоящих там у власти правительств путем разнообразных методов, в том числе при помощи вооруженной силы. В случае согласия с ней других членов международного сообщества американская доктрина смены режимов фактически могла оказаться в роли универсальной нормы поведения в рамках современного международного порядка. «Неблагонадежные страны» вместе все были названы президентом Дж. Бушем «осью зла», к которой были отнесены Ирак, Иран и Саудовская Аравия. В СМИ циркулировали слухи о готовности американской администрации пополнить это список другими странами.
6.4. Концепция проведения операций в пользу мира
Операции ООН в пользу мира связанны с тремя главными видами деятельности: предотвращением конфликтов и установлением мира; поддержкой мира; строительством мира (миростроительством) [2].
Долгосрочное предотвращение конфликтов разрешает заняться структурными источниками конфликтов ради строительства крепкого фундамента мира. Если такой фундамент валится, предотвращение конфликтов можно обеспечить через дипломатические инициативы, которые уместно начинать на более ранних этапах возникновения кризисных ситуаций [9].
Установление мира относится к конфликтам, которые возникли, и имеет за цель попробовать остановить их с использованием инструментов дипломатии и посредничества. Лица, которые занимаются установлением мира, могут быть посланниками правительств, групп государств, региональных организаций или ООН, или они могут представлять неофициальные и неправительственные организации.
Поддержка мира — это дело, которым занимаются уже 50 лет и которое за последнее десятилетие быстро трансформировалась с традиционной, преимущественно военной модели обеспечения соблюдения прекращения огня и разъединения враждующих сторон после межгосударственных конфликтов, в комплексную модель, которая содержит многочисленные военные и гражданские элементы, которые взаимодействуют между собою с целью установления мира в опасных условиях, как правило, после гражданских войн.
Строительство мира (миростроительство) — это деятельность, проведенная после окончания конфликта с целью восстановить основы мира и дать инструменты для того, чтобы на этих основах построить что-то более значительное, чем просто отсутствие войны [2]. Миростроительство включает в себя реинтеграцию бывших комбатантов в гражданское общество, укрепление правопорядка (например, через подготовку и перестройку местной полиции, проведение реформ судебной системы и др.), обеспечение большего уважения к правам человека с помощью мониторинга, примирение и расследование минувших и нынешних нарушений, предоставление технической помощи в интересах демократического развития (включая помощь в проведении выборов и поддержку свободных средств массовой информации), а также поощрение методов урегулирования конфликтов и примирение.
Важными элементами, которые дополняют эффективное миростроительство, есть поддержка борьбы с коррупцией, осуществление программ разминирования в рамках гуманитарных операций, уделение особого внимания примирению, борьбе с инфекционными заболеваниями, мародерством и др.
К окончанию «холодной войны» силы операций ООН по поддержке мира в большинстве случаев имели традиционные мандаты на контроль за прекращением огня и не имели никаких прямых обязанностей в плане миростроительства. «Стратегия вхождения» или последовательная цепь событий и решений, которые ведут к развертыванию сил ООН, была довольно простой: война, прекращение огня, приглашение следить за соблюдением договоренности о прекращении огня и развертывание военных наблюдателей или подразделений с одновременным сосредоточением усилий на политическое урегулирование. Однако традиционная поддержка мира, которая занималась симптомами, а не источниками конфликтов, не имела присущей ей «стратегии выхода», а связанное с ним установление мира нередко требовало времени для достижения прогресса. В результате этого традиционные миротворцы оставались на местах на протяжении 10, 20 и даже 50 лет (например, на Кипре, на Ближнем Востоке, в Индии, Пакистане). Если руководствоваться стандартами более комплексных операций, они являются относительно недорогими, а в политическом отношении их легче сохранять чем свертывать.
После окончания «холодной войны» деятельность ООН по поддержке мира часто объединялась с миростроительством в комплексных операциях в пользу мира, которые разворачивались в условиях внутригосударственных конфликтов. Однако эти конфликтные ситуации одновременно влияли на внешних субъектов и ощущали влияние из стороны внешних субъектов, таких как политические заместители, торговцы оружием, покупатели незаконно экспортированных товаров, региональные государства, которые бросают в огонь свои собственные войска, а также соседние государства, которые принимают у себя беженцев.
Затраты на проведение таких операций более значительные, чем в случае традиционной поддержки мира. Однако сложность задач, которые полагаются на силы ООН, и неустойчивость ситуации на местах обычно возрастают одновременно. После окончания «холодной войны» такие комплексные и рискованные мандаты стали скорее правилом, чим исключением: на силы операций ООН возлагались обязанности по сопровождению грузов гуманитарной помощи, если обстановка с точки зрения безопасности была настолько опасной, что гуманитарные операции нельзя было продолжать без большой угрозы для персонала гуманитарных миссий; им давались мандаты на защиту гражданских жертв конфликтов, если потенциальные жертвы находились в наибольшей опасности, и мандаты на контроль за тяжелыми вооружениями, которые находились в распоряжении местных сторон, если такие вооружения использовались для создания угрозы как для миссии, так и для местного населения.
В 90-х годах операции по осуществлению мирных соглашений были ограниченными по срокам, а не бессрочными, а успешное проведение национальных выборов, как представлялось, служило красивой «стратегией выхода». Однако с тех пор операции ООН, как правило, разворачивались тогда, если конфликт не приводил к победе ни одной из сторон, или конфликт зашел в тупик по военным причинам, или международное давление привело к приостановлению военных действий, но так или иначе конфликт не завершился. Таким образом, операции ООН разворачивались не столько в постконфликтных ситуациях, сколько для создания таких ситуаций. Другими словами, они старались перевести незавершенный конфликт вместе с личными, политическими или другими мотивами из военной в политическую сферу и сделать такой перевод необратимым.
Как показала практика, необратимость существенным образом зависит от позиций политического руководства сторон, которые подписали мирные соглашения, от их готовности соблюдать мирное соглашение. Политики, которые подписали мирное соглашение, имеют наибольший стимул для отхода от мирных соглашений тогда, если они имеют в своем распоряжении независимый источник прибылей, которые позволяют платить солдатам, закупать оружие, обогащать руководителей фракций или которые, вполне возможно, были даже мотивом для войны. История последних лет показывает, что, если не удается прекратить поступления таких прибылей от незаконного экспорта наркотических средств, драгоценных камней или других очень ценных товаров, мир не может быть устойчивым [2].
Соседние государства могут оказывать содействие обострению проблемы, пропуская контрабандные товары, используемые для поддержки конфликта, выступая в качестве посредников или разрешая боевикам разворачивать свои базы на их территории, предоставлять воздушное пространство для пролета ударных средств и др. Для противодействия таким соседям, которые поддерживают конфликт, операция в пользу мира должна пользоваться активной политической, материальнотехнической и/или военной поддержкой одной или нескольких больших государств или больших региональных государств. Предполагается, что чем более сложная операция, тем важнее такая поддержка.
К числу других переменных величин, от которых зависит сложность осуществления мирного процесса, относятся, прежде всего, источники конфликтов. Ими могут быть экономические проблемы [например, вопросы бедности, распределения прибылей, дискриминации или коррупция], политические проблемы (откровенная борьба за власть), ресурсы или вопросы этнического происхождения, религии или грубых нарушений прав человека. Во-первых, политические и экономические цели могут иметь более непостоянный характер и быть более открытыми для компромисса, чем те, которые связаны с потребностями в ресурсах, этническим происхождением или религией. Во-вторых, ведение переговоров и осуществление мирных соглашений ожидаются тем более сложными, чем более многочисленными являются местные стороны и более разнообразными являются их цели (например, некоторые могут стремиться к единству, а вторые — к обособлению). В-третьих, уровень потерь, степень перемещения населения и ущерб инфраструктуре будут влиять на уровень недовольства, вызванного войной, и тем самым на трудности на пути примирения, а также на стоимость и сложность восстановления.
Относительно менее опасные условия — это если есть лишь две стороны, благосклонные к миру, с конкурирующими, но согласованными целями, которые не имеют незаконных источников прибылей, с соседями и «защитниками», благосклонными к миру, являются более благоприятными. В менее благоприятных и более опасных условиях существенным образом возрастает угроза миру, если только не будут задействованы ведущие государства (центры силы).
В этих условиях настолько же важно оценивать, в какой мере местные органы власти готовы и способны принимать сложные, но необходимые политические и экономические решения и принимать участие в развертывании процессов и создании механизмов для урегулирования внутренних споров и предотвращения насилия или повторного возникновения конфликта.
Если комплексные операции в пользу мира разворачиваются на местах, задача миротворцев, которые принимают участие в операции, состоит в том, чтобы сохранить безопасные местные условия для миростроительства, а задача тех, кто занимается миростроительством, — поддержать политические, социальные и экономические изменения, которые позволят создать самоподдерживаемые безопасные условия. Только такие условия обеспечивают благоприятные возможности для вывода миротворческих сил, если только международное сообщество не готово мириться с возобновлением конфликтов после вывода таких сил. История учит нас тому, что миротворцы и «миростроители» являются неразлучными партнерами в комплексных операциях: хотя «миростроители» не могут функционировать без поддержки со стороны миротворцев, миротворцы не могут уйти без успешной деятельности «миростроителей». При проведении таких комплексных операций миротворцы стараются сохранить мир в данном регионе, тогда как «миростроители» стараются добиться того, чтобы этот мир держался на собственной основе.
Таким образом, миротворчество и сегодня является надежным инструментом урегулирования конфликтов. Свою актуальность и эффективность, с точки зрения затрат, показала дипломатия и, в частности, посредничество. По словам Генерального секретаря [21, «если война является неудачей дипломатии, то… дипломатия, как двусторонняя, так и многосторонняя, является нашей передовой линией обороны. Мир сегодня расходует миллиарды на подготовку к войне; так не следует ли нам затратить один-два миллиарда на подготовку к миру?»
Основные проблемы, на которых концентрирует свое внимание ООН, и в особенности Совет Безопасности, состоят в следующем [1]:
• устранение разрыва между существующими международными нормами и их полным уважением и соблюдением;
• обеспечение беспрепятственного доступа гуманитарных работников к нуждающимся;
• обеспечение безопасности гуманитарного персонала;
• рассмотрение более эффективных мер по защите детей в вооруженном конфликте, включая повышение до 18 лет возраста призыва на военную службу, и забота о том, чтобы дети всегда избирались в качестве объекта приоритетного внимания в ходе всяких усилий по миростроительству и разрешению конфликтов;
• тщательная адресация санкций с тем, чтобы свести к минимуму их негативное воздействие на наиболее уязвимые слои населения (женщины, старики, дети); строгое осуществление оружейных эмбарго;
• прекращение безнаказанности за военные преступления и преступления против человечества;
• по мере возможности, предотвращение использования средств массовой информации в качестве инструмента конфликта;
• дополнение согласованных дипломатических, политических и военных акций мерами экономического и гуманитарного характера.
