Текст книги "Детский отпуск или провал (ЛП)"
Автор книги: Ава Хантер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 41 (всего у книги 51 страниц)
По нашему мнению, для создания целостной теории конфликтов необходимо разработать более всесторонний взгляд, позволяющий связать воедино как подходы дисциплины о мире, так и подходы конфликтологии, а также взаимосвязи, оговоренные в [1]:
во-первых, и конфликты, и мир как состояния взаимосвязи между государствами могут быть объяснены и разрешены только в том случае, если традиционное разделение на внутреннюю и внешнюю политику будет заменено концепцией, в которой также будут взаимосвязаны различные уровни анализа, включая различные секторы общества. Это особенно верно в отношении растущей международной взаимозависимости, регионализации и глобализации вкупе с также растущей «ме-диазацией» — расширением и углублением роли средств массовой информации в динамике конфликтов;
во-вторых, столь же опасно отделение друг от друга внешней, экономической и военной политики. Конфликты «чисто» политического, экономического, военного или иного характера встречаются редко; в большинстве случаев мы находим смешение причин. Идея о том, что мир и безопасность имеют политическое, экономическое, военное, социокультурное и т. п. «измерение», должна вдохновить аналитика на поиски взаимосвязей между этими измерениями. В особенности если обратиться к анализу динамики конфликтов, как в плане их эскалации, так и в плане их разрешения, часто можно обнаружить характерный эффект подпитки между, например, экономическим и военным измерениями: войны не только характеризуются боевыми действиями, но и имеют огромные политические и экономические последствия, как ожидаемые, так и непредвиденные;
в-третьих, в реальной политике очень редко проявляется антагонизм между конфликтами и сотрудничеством в отношениях между обществами или внутри одного общества. В большинстве случаев — и даже в конфликтах с высокой степенью эскалации — налицо и конфликт, и сотрудничество; в некоторых случаях конфликты рождают консенсус, каким бы ограниченным он ни был. Это значит, что при анализе конфликтов должна изучаться взаимосвязь между сотрудничеством и конфликтами, а также что урегулирование конфликтов и миротворчество должны пользоваться существующим открытым или молчаливым консенсусом между конфликтующими сторонами.
Окончание конфликта между Востоком и Западом представляет собой пример того, как действуют эти три императива. Во-первых, разрядка, равно как и политика ОБСЕ, четко увязывали внешнюю политику и внутренние изменения, стремясь к снижению угрозы извне и поощрению внутренних реформ. Во-вторых, концепция и реальность политики разрядки и политики ОБСЕ были основаны на стратегии широкого размаха, устанавливавшей связь между безопасностью и политическим и экономическим сотрудничеством. Именно новое открытие политических и экономических средств осуществления целей безопасности сделало разрядку столь успешной и явилось первым шагом в процессе урегулирования конфликта Восток — Запад. И в-третьих, свойственное разрядке сочетание инициатив и санкций — от сооружения газопроводов до решения НАТО об «улице с двусторонним движением», — а также специфическое разделение труда между США и западноевропейцами в деле разрядки стимулировали процесс обучения советских элит.
Таким образом, хотя исследования о конфликтах и о мире дали серию общих идей по поводу определения и ряд общих подходов к изучению конфликтов, на более операциональном уровне они все еще находятся на младенческой стадии. Насилие не может быть адекватно измерено, а различные его формы не удается сопоставить друг с другом. Даже такие известные взгляды, насчет которых достигнут полный консенсус, как взаимосвязь между конфликтом и сотрудничеством, между экономикой и политикой или между экономическими и военными опорами власти, становятся сомнительными, когда мы хотим использовать их в эмпирических исследованиях.
В общем и целом исследования о конфликтах и о мире не только делают первые шаги, но и могут быть сравнимы с космической физикой: много накопленных знаний, но нет систематического ответа на вопросы. В отдельных областях исследования о конфликтах и о мире получены многообещающие результаты. В сфере контроля над вооружениями — несмотря на все теоретические и политические ограничения — можно отметить множество концепций, подходов, эмпирических результатов и ценных политических рекомендаций, которые имеют значение не только для продолжения контроля над вооружениями, разоружения и мер укрепления военного доверия между Востоком и Западом, но и во многих других регионах, например на Ближнем Востоке и в Центральной Азии.
Таким образом, существует ряд областей, вопросов и тем, в которых исследования о конфликтах и о мире накопили элементы, на базе которых можно ожидать оживления всестороннего или «большого» анализа.
5.2. Моделирование геополитических ситуаций и процессов и оценка их отрицательных последствий для реализации национальных интересов и обеспечения национальной безопасности Украины
Глобальные изменения последнего десятилетия устранили сдерживающую роль противостоящих сверхдержав и военно-политических блоков. Одновременно усилились межгосударственные противоречия на национально-этнической и религиозной почве, обострились претензии в отношении территорий и ресурсов [3]. Как было показано в п.1 и п.2, возникновение новых независимых государств на постсоветском пространстве породило различного рода противоречия, которые привели к известным вооруженным конфликтам с вовлечением в них государств СНГ. И в начале XXI столетия складывающаяся система международных отношений не уменьшила объем военных угроз, а только изменила их содержание. Декларативные заявления о начале эры партнерства не привели к отказу от применения силы при разрешении межгосударственных противоречий. По-прежнему применение военной силы остается решающим аргументом во взаимоотношениях между государствами. В связи с чем вероятность вооруженных конфликтов продолжает оставаться чрезвычайно высокой. Свидетельство этому — ситуации в Югославии, Афганистане, Ираке, где есть геополитические интересы Украины.
Известно, что Украина на период реализации геополитических замыслов США и НАТО в Афганистане и Ираке предоставила для их военно-транспортной авиации (ВТА) свое воздушное пространство и аэродромы для посадки самолетов в случаях возникновения форс-мажорных обстоятельств [5–7].
Поскольку авторам неизвестны результаты государственной экспертизы гарантий безопасности перелета военно-транспортной авиации США и их союзников через территорию Украины, то была проведена инициативная экспертиза по информации, которая в тот период освещалась открытыми средствами массовой информации. Полученные оценки носят скорее всего гипотетический характер, поскольку располагаемая информация была неполной и носила отрывчатый характер. Проведенное оценивание скорее всего следует рассматривать как пример геополитического моделирования, анализа геополитических ситуаций и процессов, а также прогнозирования отрицательных последствий для обеспечения национальной безопасности Украины. Во избежание претензий «политического» характера авторы не приводят численных значений полученных оценок.
Пример. Рассмотреть вариант пролета ВТА по одному воздушному коридору с предоставлением 2–3 аэродромов для вынужденной посадки при форс-мажорных обстоятельствах.
Для проведения оценивания был выбран научно-методический аппарат, предложенный в [4].
Рис. 5.1. Иерархия задачи оценивания
Иерархия задачи оценивания представлена на рисунке 5.1, а угрозы представлены векторами А, В и С:
Угрозы А:
возможность атаки истребительной авиацией, в том числе террористами-камикадзе;
возможность обстрела украинскими средствами ПВО (дежурными);
возможность отказа самолета в воздухе;
возможность заблаговременной установки взрывного устройства в самолете и его срабатывание в воздухе;
возможность воздействия на самолет с космоса (США, РФ, КНР, Индия);
возможность столкновения с летательными аппаратами в воздухе.
Угрозы В:
нападение на самолеты на земле;
диверсии на земле (минирование взлетно-посадочной полосы, нарушение ее конструкции и т. п.);
заправка на аэродроме недоброкачественным топливом;
диверсия против личного состава самолета (отравление, введение снотворного, заражение инфекционными болезнями и др.);
нарушение связи и управления посадкой.
Угрозы С:
возможность атаки истребительной авиацией, в том числе террористами-камикадзе;
возможность обстрела средствами ПВО (дежурными);
возможность заблаговременной установки взрывного устройства на самолете и его срабатывание в момент заправки в воздухе;
возможность воздействия на самолеты с космоса (США, РФ, КНР, Индия);
возможность столкновения самолетов в процессе заправки с другими летательными аппаратами в воздухе;
возможность столкновения заправщика со своими самолетами.
Результаты расчета гипотетического риска для ВТА:
1. При полете через предоставленный коридор — R1 %.
2. На аэродромах в случае вынужденных посадок — Я2,%.
3. В процессе дозаправок самолетов в воздухе — R3, %.
Моделирование с помощью описанной в [4] компьютерной технологии М7 дало возможность предложить следующие мероприятия по снижению значений R1 R2 и R3flo гарантированного минимума.
При полете в коридоре:
уточнение порядка дежурства истребительной авиации ВС Украины;
проверка летного состава ВВС Украины с целью исключения возможности осуществления ими террористического акта против ВТА США и их союзников;
повышенный контроль за маршрутами всех рейсов в районе досягаемости воздушного коридора, в первую очередь иностранных авиалиний;
контроль лиц, выполняющих функции управления полетами авиации вблизи коридоров пролета ВТА;
усиление разведки за космическими летательными аппаратами.
При посадке на аэродромы Украины:
изучение антиамериканских настроений в районах аэродромов;
изучение национального состава населения в районах аэродромов;
контроль приезжающих лиц в районы аэродромов на предмет возможности осуществления ими террористических актов;
контроль телефонных разговоров с районов, прилегающих к аэропортам, со странами с антиамериканскими настроениями;
обслуживание самолетов ВТА только проверенным персоналом;
контроль топлива, продовольствия, воды и т. п., предназначенных для предоставления приземлившимся самолетам;
мобилизация дополнительных сил и средств для охраны аэродромов и их инфраструктуры;
усиление подразделений разведки и контрразведки в районах аэродромов и т. п.
Естественно, что повышение требований к величине гарантированных минимальных рисков влечет за собой увеличение количества предлагаемых мероприятий и ужесточение требований к эффективности и рост затрат на их практическую реализацию.
Другим регионом учета геополитических интересов Украины можно выбрать регион Центральной Азии. Эффективная реализация геополитических и национальных интересов в этом регионе, который является частью мировой дуги нестабильности (по С. Хантингтону), возможна при сохранении военно-политической стабильности в нем.
Центральноазиатский регион в последнее время отличается повышенным вниманием ведущих государств мира (центров силы). В последние годы на территории региона были обнаружены, в дополнение к уже разведанным ранее, стратегические сырьевые запасы, реализация которых дала бы мощный импульс развитию региона, и, естественно, эти запасы привлекают повышенное внимание отдельных промышленно развитых стран.
Многообещающие богатства и коммуникационные возможности региона превращают его в объект столкновения геополитических интересов мировых и региональных центров силы. Сами государства региона еще не определились с выбором основных направлений внутреннего и внешнего развития. Все без исключения республики сталкиваются и с объективными трудностями, которые естественны на пути государственного строительства, и с субъективными, которые возникают в результате влияния внешних сил.
Перед государствами Центральной Азии стоят многочисленные проблемы [8, 9]. В первую очередь, проблема, связанная с политикой, проводимой в регионе прежними и новыми центрами силы в лице России, США, Ирана, Пакистана; другая проблема — это вероятность превращения Центральной Азии в самостоятельный центр силы в результате внутрирегиональной интеграции; третья проблема — это проблема, связанная с государственным строительством, т. е. с тем, какие формы здесь утвердятся, — демократические, авторитарные или тоталитарные.
Если в западной части земного шара передел сфер влияния и установление нового геополитического порядка близки к завершению и стабилизации на основе интеграционных процессов, то в восточной части — передел сфер влияния и формирование нового геополитического порядка находится в активной фазе. Подтверждением сказанного свидетельствует война в Ираке (2003 г.). При этом одним из основных объектов передела в этой части мира становится именно Центральная Азия и коммуникации к ней и через нее, правда, пока без использования военносиловых методов.
Соперничество за Центральную Азию в основном разворачивается между Россией, США, Ираном и Пакистаном. Китай вынужден внимательно следить за ситуацией в регионе, поскольку он не может не учитывать сепаратистские настроения в своем северо-западном регионе, где проживают тюркоязычные мусульманские народы и народности, родственные народам Центральной Азии.
Сильной стороной позиции России в регионе является наличие сформированных экономических и военных рычагов давления на государства Центральной Азии [9]. После распада СССР большинство промышленных предприятий и коммуникационных линий осталось в России. Сейчас практически все нефте- и газопроводы, железнодорожные и автомобильные пути, связывающие Центральную Азию с внешним миром, проходят по территории России, следовательно, она имеет неограниченные возможности регулировать грузопотоки из региона и в регион. Более того, большинство государств региона за прошлые годы задолжали России и, не имея возможности вернуть долги, расплачиваются акциями своих предприятий, в первую очередь акциями предприятий энергетической и добывающей промышленности, что еще более увеличивает их экономическую зависимость.
Россия обладает и военными рычагами давления на регион. В четырех государствах из пяти сохраняется военное присутствие России, где российские военные осуществляют охрану внешних границ (исключение пока составляет только Узбекистан).
Слабой стороной позиции России в регионе является некоторая непоследовательность российской внешней политики, но Россия все еще сохраняет ощутимое влияние на регион, и ее присутствие в Центральной Азии в той или иной форме, видимо, сохранится еще долго.
Присутствие США в Центральной Азии в основном связано со строительством альтернативных нефте- и газопроводов и освоением сырьевых месторождений. Главной проблемой для американцев тут является поиск путей экспорта, минуя территории России и Ирана, а это не так-то легко, особенно если учесть, что такие возможности в регионе, даже географически, очень ограничены.
Ликвидация США неугодного им режима С. Хусейна открыла перед ними новые перспективы использования ресурсов Персидского залива и геополитического влияния на государства Центральной Азии. На наш взляд, военное и экономическое присутствие США в регионе будет наращиваться.
Пакистан и Иран конкурируют между собой за влияние не только на Центральную Азию, но и на Ближний и Средний Восток. Объединенная Европа, именно как «Объединенная», в регионе представлена пока еще не явно.
Перечисленные факты отчетливо показывают, что территория Центральной Азии сегодня превращается в арену столкновения интересов самых влиятельных государств мира. Судьба региона, возможность самостоятельного существования государств региона, видимо, во многом будет зависеть от благополучной развязки этого соперничества.
В конце XX столетия военные исследователи как в Китае, в Украине, в России, так и в других государствах уделяли повышенное внимание проблемам обеспечения международной стабильности и безопасности в Центральной Азии [3, 8, 9]. Однако вопросы разработки методического инстументария оценивания геополитической обстановки с учетом особенностей региона Центральной Азии на сегодняшний день исследованы недостаточно.
В целом складывающаяся военно-политическая обстановка в регионе Центральной Азии, как и в районе Персидского залива, создает серьезную угрозу региональной стабильности на ближайшие 10–20 лет. Поэтому для государств, чьи экономические интересы определяются «центральноазиатским» вектором, очень важно сохранить социально-политическую стабильность в этом регионе и не быть втянутым в вооруженный конфликт. Для этого крайне важно своевременно и объективно оценивать военно-политическую обстановку, прогнозировать тенденции ее изменения и способствовать укреплению стабильности в данном регионе.
Большим недостатком в эффективном решении этих вопросов является отсутствие общепризнанного научно-методического аппарата оценивания военно-политической обстановки, учитывающего геополитические особенности региона и влияние заинтересованных центров сил, что не позволяет заблаговременно предотвращать обострение и эскалацию конфликтов между государствами и находить рациональные пути разрешения этих конфликтов без использования военной силы.
Контроль за развитием государств региона, межгосударственными отношениями и источниками возникновения конфликтогенных ситуаций целесообразно проводить по сферам, в которых проявляются наибольшие угрозы стабильности в регионе:
• экономическая сфера;
• политическая сфера;
• социальная сфера;
• международные отношения;
• региональные отношения.
Результаты проведенного исследования позволили сделать вывод о том, что стабильность в регионе будет обеспечиваться в ближайшие несколько лет по так называемой модели «неустойчивой стабильности» [Б-моно] за счет наличия достаточной стабилизирующей силы, создаваемой военно-политическим присутствием США и РФ в регионе, наложения этими же центрами силы ограничений на имеющиеся дестабилизирующие силы внутри региона, а также за счет демократического развития отдельных государств и трансформации их командно-распределительных систем к рыночной экономике.
В связи с этим, рекомендовано мониторинг военно-политической обстановки проводить по двум направлениям:
• контроль за уровнем дестабилизирующих сил в регионе;
• контроль за достаточностью результирующей стабилизирующей силы.
Объективный характер этих данных позволит оценивать и прогнозировать дестабилизирующее влияние отдельных внешних и внутренних факторов на геополитическую ситуацию в регионе, а также прогнозировать возможные отрицательные последствия тех или иных решений, принимаемых на высоком государственном уровне в интересах реализации национальных интересов при условии сохранения стабильности международной обстановки в регионе и за его пределами.
В результате прогнозирования тенденций развития военно-политической обстановки в регионе выявлено пять основных вероятных источников возникновения конфликтогенных ситуаций:
Источник № 7: обострение межгосударственных и внутригосударственных межэтнических проблем, исходящих из несоответствия существующих границ реальному национально-территориальному расселению населения.
Источник № 2: обострение проблемы межгосударственного вододеления, обусловленной ростом противоречий между национальными интересами государств-водопользователей и государств, на территории которых формируются основные водные источники региона.
Источник № 3: наличие территориальных претензий из-за неурегулированности границ, установленных еще при СССР.
Источник № 4: нестабильность внутриполитической ситуации в Таджикистане, которая может в любой момент радикально изменить существующую военно-политическую обстановку в регионе.
Источник № 5: затягивание с решением демографической проблемы, что приводит к росту безработицы и бедности в регионе.
Степень риска перерастания отмеченных источников возникновения конфликтогенных ситуаций в вооруженные конфликты показана в таблице 5.1.
Исходя из рассматриваемой модели стабильности, можно утверждать, что стабильность будет укрепляться, если проводимая в регионе политика центров силы будет направлена на ограничение имеющихся дестабилизирующих сил внутри региона, поддержку демократических преобразований в отдельных государствах и их шагов по внедрению рыночных отношений в национальных экономиках, что создаст благоприятные условия для перехода к модели «устойчивой стабильности» [4].
