Текст книги "Чистка (СИ)"

Автор книги: Аста Зангаста

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 31 страниц)

И хотя на Морей-Плейс и соседних улицах по-прежнему оставалось место для такси, роботов доставки и машин скорой помощи, в эти дни их было относительно немного. Единственный раз, когда Каллум действительно видел много такси, был во время нехарактерного для Эдинбурга сильного ливня. В отличии от велосипедистов, которых всегда было множество и которые, как казалось Кэлу, старались использовать для проезда любую плоскую поверхность в городе, совершенно игнорирую пешеходов.

– Почта от Сави приходила? – спросил он у ассистента, сворачивая на улицу Форрес.

Он толком не знал, почему спросил. Почтовый ящик находился в его поле зрения, и он прекрасно видел, что в нем находилось около двух десятков писем, которые, кроме одного письма от его матери, связаны с работой.

– Нет, – ответил Аполлон.

– Как насчет писем из папки спама? Может быть использует одноразовый адрес. Поищи там, может найдешь признаки личного сообщения.

– Уже проверял. Никаких признаков.

– Вызовы? Обычные телефонные звонки или сообщения?

– Нет.

– Голосовая почта?

– Нет.

– Сави проявляла активность в соцсетях?

– Ничего нового нет с тех пор как она выложила свои видео о Барбуде за ночь до твоего отъезда. Ее родители и сестра оставили сообщения на своих страницах, в последние тридцать часов, с просьбой перезвонить им.

– Как насчет упоминания меня на трекере?

– Ни одного с того момента, как вы потеряли свой умный браслет в ноябре прошлого года. Вы оставили его в квартире Фитца после его вечеринки.

– А, помню. А можешь сейчас набрать Сави?

– Да.

– Набирай.

– Номер не отвечает.

– Набирай снова.

– Нет ответа.

– Черт! Почему супер-умная девушка не может ничего придумать, чтоб сообщить мне, что она в порядке? Хоть что-нибудь?

* * *

Как и в любом городе, центры Сопряжения в Эдинбурге были организованы по принципу паутины. На карте это выглядело как концентрические окружности, пересекаемые под прямыми углами радиальными линиями.

Пассажиры могли двигаться в обоих направлениях вокруг окружностей, в ту и другую сторону – по часовой стрелке и против, а так-же переходить на радиальные направления. Простое приложение на мобильнике под названием Хаб-Сеть помогало выбрать самый быстрый маршрут к месту назначения.

Каллум никогда не использовал его по утрам – его путь на работу был настолько знаком, что давно стал мышечной памятью. Он вошел в сеть на перекрестке с улицей Юнг. Это был кольцевой центр с пятью платными барьерами через вход, ведущий к серому серо-зеленому кафельному вестибюлю. Аполлон передал турникету свой код Сопряжения, и он прошел прямо через открывшиеся створки.

Как и в любом вестибюле хаба, расположенные с разных сторон врата порталов, были обращены друг к другу, образуя бесконечный коридор. Каллуму он напоминал иллюзию, возникающую, когда стоишь межу двух зеркал. За исключением, конечно, того, что его отражение не появлялось во всех вестибюлях спереди и сзади.

Глядя через череду портальных врат, он увидел, как его попутчики по пригородным маршрутам проходят между несколькими вестибюлями, чтоб свернуть и исчезнуть из вида, достигнув нужного хаба.

Кэл не раздумывая повернул направо, чтобы пройти через расположенную по ходу часовой стрелки от него дверь портала, которая вела к центру улицы Тисл, и дальше, в центр площади Андрея Первозванного, который был перекрестком, на котором он повернул направо и через входную портальную дверь радиальной станции пошел прямо к узлу Уверли.

Уверли был узлом сети станций Сопряжения, расположенных на месте старой железнодорожной станции. Двенадцать радиальных веток, которые вели в него, выходили в зал круглого здания со стеклянной купольной крышей, через которую был виден суровый старый замок, возвышающийся на каменном утесе высоко над головой.

В центре зала находились пара широких портальных врат сети междугородних сообщений – вход и выход. Даже ранним утром у врат было людно. Обогнав медлительных пешеходов, Каллум вышел в огромный зал.

Огромный, как заводской цех, Центр Британской сети междугородних порталов был построен двадцать пять лет назад на месте купленной за бесценок заброшенной промышленной зоны в Уверли. Поскольку физическое местонахождение узла не имело значения, бухгалтеры выбрали место с самыми низкими ставками муниципальных налогов в стране.

Помещение, в которое вошел Кэл, представляло собой кольцо, шириной в сотню метров, с высокими полированными стенами из черного гранита и черно-белым мраморным полом. Огромные гирлянды ламп свисали с арочного потолка, заливая ярким полуденным светом плотный поток пассажиров двадцать четыре часа/семь дней в неделю.

Зал был построен для обеспечения функционирования ста тридцати портальных врат: шестидесяти пяти на внутренней стене и столько же на внешней. Все врата внутренней стены были связаны с городами Британии, позволяя пассажирам переместиться в зал и перейти к шестидесяти пяти портальным вратам во внешний мир, расположенным по периметру наружной стены, каждое с названием города, сияющим ярким бирюзовым неоном вверху.

В зале не было специально размеченных дорожек вдоль стен, предназначенных для чтоб переходить между вратами, никаких удобных движущихся полос пола, не было даже улыбающегося персонала, способного помочь.

Зал представлял собой бурлящее человеческое море, где выживал сильнейший. Путешественники использовали свое приложение Хаб-Сеть, чтобы найти, где находились необходимые им портальные врата, после чего шествовали к ним, уткнув лица в телефоны, что приводило к постоянным скандалам, в которых выплескивалась агрессия от инцидентов, когда на них налетали спешащие постоянные путешественники. Родителигромко кричали на отстающих детей, багажные лентяйки пищали, не успевая за владельцами, и все без исключения болтали, создавая шум, сравнимый с криками толпы на футбольном стадионе.

Каллум скользил сквозь толпу, словно покрытый тефлоном. Дверь в Лондон была шестой слева от выхода из Эдинбурга. Он преодолел это расстояние за сорок секунд. Пройдя через врата он оказался в центре Сопряжения «Трафальгарская площадь» с двадцатью пятью радиальными дверями, ведущим к районам огромной столицы, плюс одна дверь в нише, закрытая защитным барьером, который открылся, пропуская Каллума и позволяя ему напрямую войти во внутреннюю сеть порталов корпорации Сопряжения.

Три портала спустя он находился в «Экстренной Дезактивации», крупном специализированном отделе корпорации в Брикстоне, вольготно занявшим восемь огромных боксов, заполненных специализированным оборудованием – и это не считая расположенных там же офисов и пунктов технического обслуживания.

В «ЭД» работали семь команд быстрого реагирования, что гарантировало, что две из них всегда находятся в режиме ожидания, способные моментально переместиться в любую часть Европы.

Задача подразделения состояла в контроле за инцидентами, связанными с возможным загрязнением окружающей среды, с целью предотвращения утечек. Это означало, что команды быстрого реагирования должны прибывать на место быстрее всех и решать проблемы напрямую, используя преимущество в возможности мобилизации ресурсов, предоставляемой командам корпорацией Сопряжение.

Для этого потребовалась две постоянно находящаяся на базе в Брикстоне команды, постоянная техническая поддержка от работающих в офисе специалистов, способных организовать ускоренную процедуру эвакуации гражданских и оперативно доставить, в случае серьезной катастрофы, медицинские бригады скорой помощи со всего мира.

Управление этими службами, призванными справиться с любыми проблемами за минимальное время и с минимальными затратами, возлагалась на руководителя группы быстрого реагирования. Политический и финансовый вес принимаемых им решений был огромен.

Команда быстрого реагирования Каллума занимала офис, с застекленной стеной, выходящей в зал Объединенного Центра Кризисных Ситуаций, создатели которого скопировали планировку с центра управления полетами космического отдела корпорации Сопряжение.

Каллум поприветствовал свою команду и встал около стекла, наблюдая за происходящем в кризисном центре. Он обратил внимание что у каждого пульта внизу находится несколько человек. Это означало, что команда кризисного сопровождения уже была на месте, помогая дежурной команде справиться с ситуацией.

Верный признак непредвиденной ситуации.

Специалисты изучали скользящие по дисплеям данные под наблюдением пяти начальников групп.

На видеостене, к которой было приковано их внимание, демонстрировалось дюжина видеопотоков. На большинстве из них были те же самые новости о незначительных бедствиях, которые он видел в квартире.

Одно из двух главных окон показывало процесс утилизации опасных веществ на стареющем химическом заводе на берегах Висты недалеко от Гданьска. Команды ЭД работали над этим еще до его поездки в Барбуду. Земля вокруг завода использовалась в качестве могильника для химикатов в течение десятилетий, никого не оповещая ни о содержимом, ни о месте захоронений.

Агентство по охране окружающей среды обнаружило этот участок только тогда, когда химикаты начали просачиваться в Висту. ЭД пришлось раскопать всю территорию на глубину в пятьдесят метров, чтобы остановить утечку.

На втором большом окне были видны ворота центра по утилизации Гилгена. В длинных темных зданиях за двойным забором из сетки рабица не было заметно никакой активности. Словно нарочно, ворота были припорошены снегом, наглядно показывающим, что их давно не открывали. И это всё именно тогда, когда Каллум точно знал, что Брикстон отправит команду.

Он наблюдал за Докал Торрес, их советнице по внутрикорпоративному взаимодействию, стоящим рядом с Фитцем Адамовым – по мнению Каллума, лучшим из исполнительных директоров ЭД. Как было видно по их жестам, они вели напряженный разговор.

– Выглядит подозрительно, – сказал Каллум.

– Как и всегда, когда замешены большие деньги, – весело сказал Моши Лян.

Двадцативосьмилетний Моши никогда не упускал шанса проявить себя, демонстрируя смесь щенячьего рвения и здравых выводов отточенного интеллекта. Каллум был убежден, что в веке ракет его заместитель был бы подходящим кандидатом в астронавты НАСА. Но теперь, когда Сопряжение изменило мир, у Моши осталось не так много возможностей прославиться, рискуя своей шкурой на благо человечества.

Увлеченность Моши была схожа с одержимостью. И не у него одного – у всей команды.

– Новости? – спросил Каллум.

– Мы собираемся позвонить сами, – ответил Моши, – Бойнак в своих отчетах до сих пор не сообщил вообще ничего конкретного.

– Ничего? – удивленно спросил Каллум, – А мы вообще уверены, что там чрезвычайная ситуация?

– А чем они тогда заняты? Мебель переставляют? – вмешалась Алана Китс, – Докал сообщила, что всё техническое руководство компании собралось на месте аварии еще час назад.

– Оценивают ущерб, – сказал Каллум, – ничем другим это быть не может.

– Докал тоже так думает, – согласилась Алана, – и, кстати, что случилось с твоими волосами?

– Я их вымыл, – Кэл провел рукой по волосам. На ощупь они казались немного жестче, чем обычно, и он все еще чувствовал запах геля для душа.

– У нас есть планы завода?

– У меня есть, – сказала Райна Яцек.

Она была экспертом по поиску данных, и была настолько полезна, что Каллум не согласился поменять её на любых двух других сотрудников. Райна умела обходить защиту закрытых сетей лучше, чем все известные Кэлу специалисты, часть из которых имела университетскую степень. Будучи хакером она посвятила свою юность противоборству с системой по политическим и экологическим причинам. Её несколько раз арестовывали, и один раз она даже провела три месяца в лагере для несовершеннолетних правонарушителей Норвегии.

Обычно, подобные поступки ставили крест на самой возможности работы на Сопряжение, но в ее файле было указанно, что она перешла на другую сторону после реабилитации.

Однажды ночью на вечеринке, когда они оба были сильно на веселее, Райна рассказала Каллуму, что она без малого прошла по самому краю – её компании была продана плохая партия кристального Нсима. Ее парень скончался на месте, но приехавшие на вызов врачи были достаточно хороши, чтоб реанимировать её.

Случившаяся трагедия заставил девушку пересмотреть свои приоритеты, заставив понять, насколько опасным может быть мир криминала.

Райна считала что она продолжает хранить верность своим юношеским идеалам, поскольку Экстренная Дезактивация действительно трудилась на благо человечества. С тем, что ЭД приносит корпорации баснословную прибыль она была вынуждена смириться.

Они сидели за офисным столом, и Райна перекинула схемы завода Гилген на настенный экран.

– Стандартная схема центра утилизации, – сказал Генри Орм, эксперт по радиоактивным материалам, – Бойнак имеет контракт с целой кучей европейских компаний, пользующихся его услугами по захоронению опасных отходов.

– Какие отходы они принимают на утилизацию? – спросил Каллум.

– Обычный набор: биологические материалы, отходы больниц и исследовательских лабораторий. Ничего страшного, пока ты не начнешь все это смешивать.

– И, именно это они и сделали? – спросил Колин Уолтерс.

– Скорее всего. Между заводом Гилген и одной из камер на нашей астероидной станции Хаумее есть портал. Бойнак собирает отходы партиями на заводе в Гилгене и отправляет их на Хаумею, откуда их выбрасывают в глубокий космос вместе со всеми остальными опасными вещами, от которых Земля желает избавиться.

Сорок астрономических единиц – расстояние, признанное экспертами безопасным. Это простой и безотказный способ.

– С которым, тем не менее, случился отказ, – радостно возвестила Райна.

– Расскажи подробней, – попросил Каллум, игнорируя смешки.

Колин использовал указку, чтоб чтобы выделить часть планов. В центре главного здания располагались пять больших цилиндров диаметром четыре метра и длиной в пятнадцать. Стоящие одной группой они походили на толстые колонны.

Внизу цилиндры сужались, заканчиваясь трубами шириной в один метр, которые, в свою очередь, были подключены к метровому порталу, через ряд клапанов.

– Эти резервуары способны выдержать высокое давление, – сказал Колин, – Вы собираете отходы у клиентов в маленьких закрытых канистрах и сбрасываете их в резервуар через воздушный шлюз наверху. Как только бак заполняется, вы повышаете давление до пяти атмосфер, – его указка показала на дно бака, – и тогда вы открываете клапан. Под действием силы тяжести и давления отходы направляются прямо к порталу, откуда они вылетают в вакуум на Хаумее. Вот так это и работает.

Каллум кивнул. Он уже видел варианты этой схемы десятки раз. Она была гениально простой, при этом надежной и безопасной. Каждый год десятки тысяч тонн токсичных отходов выбрасывались в космос с Хаумеи – это было единственное предназначение открытого на транснептуновой карликовой планете портала.

– Райна права, – вмешалась в разговор Докал Торрес, – в процессе произошел сбой.

Присутствующие повернулись к вошедшему в комнату юристу. В отличие от остальной команды, она была одета в светло-серый костюм с темно-бордовой блузкой, демонстрирующем что она не является членом команды и наглядно показывающим, насколько высоко она поднялась по карьерной лестнице.

Каллум нравилось работать с ней, несмотря на исходящие от неё настойчивые требования соблюдения инструкций и составления отчетов. Она была достаточно умна, чтобы понимать, когда следует предоставить ему полную свободу действий для решения проблем.

У них сложились хорошие профессиональные отношения. Иногда она даже присоединялась к остальным членам команды в баре, когда они пропускали по стаканчику пива после работы.

– Что случилось? – спросил Моши.

– Закупорка основания бака. Он находился под давлением, и Бойнак обеспокоен тем, что некоторые отходы получили возможность взаимодействовать со стенками бака в течении длительного периода. Это выходит за пределы воздействия, которому бак способен противостоять.

– Мы выезжаем? – спросил Каллум, старательно сдерживая волнение в голосе.

– Да, – вздохнула Докал.

Команда радостно завопила, обмениваясь ударами ладоней.

– Бойнак, со своими страховщиками санкционировали разрешение на частичное разрушение и очистку.

– Что они понимают под «частичным разрушением»? – спросил Каллум.

– Если вы не сможете открывать заклинивший клапан, – помедлив несколько секунд ответила Докал, – то можете его уничтожить.

– Ну да… – Каллум коротко кивнул, инстинкт предупреждая его, что ситуация не такая простая, как кажется на первый взгляд. Пауза на обдумывание, которую взяла юрист при ответе на очевидный вопрос, только усилила его подозрения.

– Мы можем окружить дно резервуара защитной оболочкой и разрушить клапан.

– Решай сам, – ответила юрист, – это твой хлеб.

– Отлично, – он хлопнул в ладоши, – выдвигаемся. Моши, Алана, Колин и я. Загрузите в наш тарантас пару пузырей несколько упаковок зарядов на полметра. Райна, вы занимаетесь их диспетчерской —я хочу знать реальное состояние этого бака и всех его фланцев. Мне также понадобятся все его чертежи, и характеристики материала из которого он сделан.

– Будет сделано, босс, – ответила девушка, широко улыбаясь.

– Генри, на тебе станция Хаумея. Подготовь её к приёму груза.

– Ну, да. Кроме меня некому, – простонал Генри.

– Да, некому, – отрезал Каллум ровным тоном.

Подруга Генри была на седьмом месяце беременности. Это заставляло Каллума чувствовать себя ответственным за Генри, словно он был членом его семьи. Оградив Генри от контакта с опасным материалом в Гилгене он почувствовал себя намного лучше.

– Тебе виднее, ты босс, – Генри поднял руки в знак капитуляции.

– Я хочу быть на месте через десять минут. Помните, что наша работа связана с максимальным риском —радиация, с которой мы будем иметь дело не прощает ошибок.

Экипаж поспешил к выходам. Но не успел он дойти дверей в транспортный ангар, как Докал остановила его: «Одну минуточку, Кэл». Нехорошее предчувствие заставило встать дыбом волоски на его коже, но заставил себя дружелюбно улыбнуться, сказав «Конечно», словно это происходящее было обычным делом, какой-то глупой бумажной волокитой, каким-то документом, который нужно подписать.

– Что случилось с твоими волосами сегодня утром? – спросила женщина, когда они поднимались вверх по лестнице.

– Ничего, – огрызнулся Кэл.

Она вопросительно подняла бровь, но ничего не сказала.

Офис Докал находился на втором этаже комплекса ЭД, что наделяло её редкой привилегией иметь настоящее окно. Белые жалюзи были опущены, чтобы никто не видел, или, что более важно, никто не мог подслушать происходящего в офисе, подумал Каллум.

Два человека уже ждали их. Он узнал одну из присутствующих: Пола Ли, директор по безопасности Сопряжения, работающая с Эйнсли Зангари с момента основания компании. Ходили слухи, что она снабжала его пиратским программным обеспечением, в те времена, когда он арендовал свой первый офис на Манхэттене, потому что у него не было денег, чтобы купить лицензионные копии.

Даже сам вид строгой старухи заставил его почувствовать себя виноватым. Её появление ведь не могло быть связанным с Сави. Или могло? Дама внимательно оглядела его, словно он был товаром.

– Выглядите взволнованным, мистер Хепберн, – сказала она, обманчиво мягким голосом.

– Все мои расходы законны, – огрызнулся он.

Второй посетитель встал и деликатно прокашлялся.

– Это майор Дэвид Джонсон, – представила его Докал, – Министерство обороны. Ядерное подразделение.

Майор был тяжелым мужчиной лет пятидесяти, который двигался с трудом, кряхтя каждый раз, когда ему приходилось сгибать колени. Каллум было даже подумал, что он, вероятно, был ранен во время какой-то секретной и мрачной миссии. Тонкая полоса белых волос обрамляла внушительную лысину, что в сочетании с очками в проволочной оправе, делало его похожим на классический образ профессора. Его присутствие озадачило Каллума сильнее, чем смогла Пола.

– Здравствуйте, – осторожно начал он.

– Рад знакомству, Каллум. Советник Торрес нам уже все уши прожужжала рассказами о ваших подвигах.

– Большое спасибо, Докал, – Каллум иронично посмотрел в сторону юриста.

– У нас имеет одна деликатная проблема, – начал майор, – и под «нами» я имею в виду Британское правительство. Поэтому мы обращаемся к вам за содействием в её решении.

– Которое, корпорация Сопряжение, уже успела гарантировать, – продолжила Пола Ли, – не так ли, Каллум?

– Конечно. Расскажите в чем проблема? – он широко развел руки, стараясь не показывать смятение.

– Проблема в договоре всеобщего разоружения 68 года, – сказал майор Джонсон, – Это по настоящему значимое событие для мировой политики, которое принесло много счастья избирателям.

– Я слышал о нём, – осторожно сказал Каллум.

На самом деле он едва вспоминал отдельные детали – ни политика, ни история не были его сильными сторонами.

– Это было неизбежно, учитывая появление генераторов силовых щитов. Теперь у каждого крупного города в мире есть силовой щит. Ракеты и беспилотники не могут пройти, и если вы обеспечите силовой щит достаточным количеством энергии он сможет противостоять даже ядерному взрыву. Целые национальные арсеналы устарели за одну ночь – ну, ладно, за пять с небольшим лет.

Щит, конечно, не является панацеей от всех угроз – террористы могут применить украденное ядерное оружие, как и страны-изгои, как и экстремистские политические группы и так далее и тому подобное… И единственный способ предотвратить реализацию подобных угроз – избавиться от мировых запасов оружия и расщепляющихся материалов.

– После заключения договора 68 года все страны отказались от своих ядерных бомб и веществ, из которых можно было создавать новые, – продолжила мысль Докал, – Это одна из причин, по которой Хаумея была настолько прибыльной для Сопряжения – мы устроили демонстрацию, показав военным, куда они могут выбросить накопившихся опасные запасы.

Каллум внимательно наблюдал за юристом. Ему не нравилось направление, куда свернула беседы. И изучающиевзгляды опытного вивисектора, которыми его одаривала Пола Ли, наблюдая за его реакцией, вовсе не помогали ему успокоиться.

– И мы поступили как все, – продолжил майор Джонсон, – Сократили наш арсенал. Великобритания осталась с пятью ядерными боеголовками, исключительно для целей сдерживания, без возможности создавать новые. Тем не менее, вынужден признать, что у нас возникла некоторая проблема с запасами.

– Вот дерьмо, – тихонько простонал Каллум.

– Проблема в том, что некоторое время назад, в двадцатом веке и в двадцать первом веке правительство было… – майор скорчил неодобрительную гримасу, – …несколько параноидальным. Они держали в тайне истинное количество накопленного нами плутония.

– Ёбучий Иисус!Вы хотите сказать, что в этом засоренным резервуаре есть плутоний?

– Мы хотели избавиться от него без лишнего шума, – спокойно, словно речь шла о бытовых отходах, сказал майор Джонсон, – чтобы избежать инцидента с межнациональной инспекцией.

– Вы не сказали им?, – в ужасе пробормотал Каллум, – вы не сказали Бойнаку, что отправляли через их систему утилизации?

– Наше высшее руководство было в курсе, – спокойно сказала Пола Ли.

– Наше руководство? – Каллум нахмурившись обернулся к ней.

– Сопряжение имеет владеет долей в Бойнак. Однако персонал объекта Гилген не был проинформирован. Не было необходимости.

– Значит, мы помогаем британскому правительству избавиться от их нелегального плутония?

– Плутоний был ошибкой, допущенной предыдущим поколением, – решительно сказал майор Джонстон, – Было честно и благородно исправить её.

– Теперь вы называете обман так?

– Именно так, – спокойно ответил майор, глядя в глаза Каллуму.

– А теперь вы включили в состав заговорщиков меня, – не мог успокоиться Кэл.

– Вам, как руководителю группы, нужно знать, что находится в засорившемся баке в Гилгене на самом деле, – примирительным тоном сказала Докал.

– Большое, блять, спасибо, – Каллум обхватил лицо руками, пытаясь обдумать сложившуюся ситуацию, – мне всё равно не хватает данных. Может ли эта неисправность быть диверсией террористической группы?

– Маловероятно, – сказал майор Джонсон, – Ранее мы отправили несколько партий без каких-либо проблем. Наши канистры с плутонием числились как медицинские отходы из различных лондонских больниц. Сам плутоний был расфасован на мелкие гранулы, при этом каждая из них была покрыта защитным слоем из керамики для предотвращения окисления, и запечатана в стандартную ёмкость для утилизации. По моему мнению, произошедшее – простая цепь случайностей. Канистра, падая с верхней части бака, могла неудачно приземлиться, налетев на твердые отходы. От удара керамика могла расколоться или даже разбиться.

– Вы не проверяли керамику на способность выдержать удар, – сказал Каллум.

– Мы собирались сделать всё без лишнего шума, – сказала Пола Ли, – То, что мы не провели испытания на прочность керамической оболочки наш недосмотр.

– Если вы подвергаете плутоний воздействию влажного воздуха, он окисляется и гидрируется, покрываясь рыхлой коркой и увеличиваясь при этом в объеме на– Каллум закрыл глаза, пытаясь вспомнить физические свойства плутония.

– До семидесяти процентов, – закончил за него Джонсон, – контейнер должен был разрушиться от вызванного этим повышения внутреннего давления. Контейнеры распечатаны из обычного недорогого пластика, прямо на заводе Гилген, откуда мы их и взяли.

– Контейнеры, прямо и явно не предназначенные для транспортировки плутония. Неспособные сдержать его расширение после контакта с воздухом… – устало подытожил Каллум, —полагаю, что просочившийся из разрушенных контейнеров плутоний собрался на дне бака и заблокировал клапан.

– Мы считаем, что реальное положение дел ещё хуже.

– Ну, конечно, – простонал Каллум.

– Порошок, который образуется при окислении и гидратации плутония, отслаивается и вспыхивает.

– Самовозгорается.

– Да. Если в случае первоначального самовозгорания произошел пожар, то он, вероятнее всего, разрушил другие контейнеры. И каждый сломанный контейнер усугубил случившееся.

– Сколько контейнеров с плутонием сейчас находится в баке?

– Двадцать пять. Вместе в них килограмм плутония.

– Ебать-копать. Будем надеяться, что смогу избавиться от всего этого беспорядка до того, как всё вспыхнет.

– Кэл, – прошептала Докал, – инженеры Гилгена не поднимали давление в резервуаре.

– Но, ты сказала… вот ведь блять!

– Всё верно. Внутри резервуара произошел пожар, – спокойно сказал майор Джонсон, – это и вызвало повышение давления. Там находилось весьма ограниченное количество кислорода, и огонь, поглотив его весь, уже давно потух. Но, мы подозреваем, что пока отходы горели, от жара успело расплавиться много других канистр, позволив плутонию смешаться с остальным мусором.

Плутоний – это тяжелый металл. Он должен скопиться в низу бака. Подозреваем, это и есть причина, по которой сломался клапан. Внутри резервуара не осталось датчиков; огонь уничтожил их. Мы не знаем, в каком состоянии находятся отходы. Пластмассовые канистры могли расплавиться при пожаре. Сейчас, вероятно, они застыли, образовав плотную массу. Если вы проделаете дыру в дне резервуара, отходы не выльются из него.

– Всё еще велик риск того, что пожар возобновится, Кэл, – сказала Докал, – Некоторые из этих канистр содержат радиоактивную воду. Если мы допустим еще большее окисление плутония, он может начать гореть и взрываться.

Промедление сейчас действительно подобно смерти. Ты должен утилизировать весь резервуар целиком.

– Он пятнадцать метров в высоту и весит шестьдесят тонн!

– Но его ширина всего четыре метра. Вот, что действительно важно, Кэл. Наплюй на экономию. Здесь и сейчас мы вне бюджета. Ты можешь использовать наш самый большой портал диаметром в шесть метров. Я проверила, у нас есть пара в наличии.

– Хорошо, я принимаю на себя риск руководства операцией, – спокойно сказал Каллум, – Но мне придется рассказать об этом команде.

– Только не Райне Яцек, – в разговор вмешалась Пола Ли, – Не с ее уголовным прошлым.

Каллум почти возразил. Почти. Но какая-то, вероятно довольно испорченная часть его мозга вспомнила о проверке безопасности. Проблемы просто не существовало бы, если бы он мог доверять Поле Ли в этом вопросе.

– Хорошо, Райна будет в диспетчерской Гилгена. Я говорю об Алане, Колине и Моши – именно они, вместе со мной, будут работать непосредственно с баком.

– Им можно сказать, – согласился Пола Ли.

– Ну, тогда приступаем.

* * *

Когда Каллум добрался до пятого ангара, его экипаж вовсю готовился к выполнению задания. Моши, Колин и Алана были одеты в зелёно-жёлтые костюма полной химической защиты, и сейчас проводили цикл проверки систем жизнеобеспечения. Райна сидела на скамейке, с толстой полосой шлема дополненной реальности на лице и бормотала что-то неясное, ловко перемещая видимые ей одной виртуальные значки. Генри, при помощи сотрудников службы поддержки, успел надеть напоминающий чулок, связанный из тонких трубок терморегулирующий костюм.

Ему предстояло надеть скафандр Марк VI, жесткий вакуумный костюм, с ранцем системы жизнеобеспечения, закрывающим маленький прямоугольный люк на спине костюма, через который человек и попадал вовнутрь.

Алан протолкал в люк ноги, затем ему пришлось согнуться почти вдвое, засовывая руки в рукава скафандра и просовывая голову через открытое прижимное кольцо на шее.

Каллум вздрогнул от сочувствия, глядя как бедняга втискивается в неудобный костюм.

– Мы собираемся избавиться от всех отходов разом, – сказал он им, – Я хочу сбросить весь бак через Хаумею.

В ответ раздались возгласы: «Это еще зачем?», «Почему?» «Вы наверно шутите, шеф» и «Это настоящее безумие».

– Вовсе нет, – спокойно сказал Каллум, – Что-то в этих контейнерах протекло и заблокировало клапан. Мы не знаем что это за вещество, и мы не знаем, что получилось от его взаимодействия с остальным мусором. Я не собираюсь рисковать, пытаясь разделить ком спёкшихся отходов – это может привести к значительно большим проблемам, чем мы имеем сейчас. Мы избавимся от всех отходов сразу, быстро и чисто. Докал уже согласовала решение с руководством.

Райна перетащила свои очки на затылок, чтобы скептически взглянуть на него. Все остальные нервно переглянулась.

– Эта штукачетыре метра в диаметре, шеф, – попытался возразить Колин.

– Это меньше, чем расположенная на Хаумее пара порталов диаметром в шесть метров, – довольно улыбаясь ответил Каллум.

– Вы нас дурите, шеф, – воскликнул Генри в восторге, – никому не разрешено использовать шестиметровые порталы.

– Нам можно.

– Тогда приступаем, – Алана поджала губы в знак одобрения, – мы ждем указаний, шеф.