Текст книги "Чистка (СИ)"

Автор книги: Аста Зангаста

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 31 страниц)

Его когорта вглядывалась из за дверей своего логова. Он повернул руку ладонью наружу, выгнав их. Кончик Йиреленного пальца прошелся по полоске бледной кожи, на том месте, где раньше располагался медицинский пластырь.

– Нет веснушек, – с грустью сказала она.

– Вернутся, куда денутся, – отмахнулся Деллиан, но потом замер, – веснушки… То есть это было не сон? Ты действительно приходила ко мне в палату!

– Да, это была я.

– А я гадал, – вздохнул он, – те успокоительные, которыми они меня пичкали, очень действенные, знаешь ли.

– Это было на самом деле, – улыбнулась девушка, – наш разговор – вторая всамделишная вещь в той истории.

– Вторая? – удивился Деллиан, – а какая тогда первая?

Она улыбнулась и наклонила голову вперед, чтобы их носы коснулись. Прядя её жестких волос щекотали его щеки.

– Пума, – сказала она.

– И верно! – улыбнулся Деллиан, – Святые! Как она меня напугала!

– Не думаю, что сильно, – сказала она дрогнувшим голосом, – ты нашел в себе храбрость, чтоб встать перед пантерой, чтоб защитить меня.

Пальцы гладили мышцы его груди. Деллиан не мог поверить, как такое нежное прикосновение могло вызвать такую бурю чувств.

– Я должен был, – признался он, – не мог допустить, чтобы тебе было больно. Только не тебе.

– Второй раз ты меня спасаешь. Думаешь, я забыла?

– Матч на арене против команды Ансару! Ты помнишь! Сколько нам тогда было лет? Тринадцать?

– Двенадцать.

– Святые святы! Какие же мы с тобой старые!

Хихикнув, Йирелла поцеловала его в губы.

– Где тут у тебя спальня? – спросила она.

* * *

«У вас что, всё так серьезно?» – было самым распространенным замечанием среди их одногруппников следующую пару недель.

А ведь они вовсе не были особенно близки. По крайней мере на людях – они не бродили взявшись за руки и не целовались каждую свободную минуту, как Ореллт с Малло и еще несколько других парней. Они просто проводили каждую ночь вместе расставаясь только на завтраке, который проводили в компании своих друзей и подруг – было сложно изменить сложившиеся привычки. Но они старались – все чаще и чаще они завтракали и обедали в уединении бунгало.

Благо, график занятий позволял – на время проведения телесных модификаций боевая подготовка была сведена к минимуму. Никто не удивился, когда Джанк вызвался быть первым.

– Как я всё это ненавижу! – крикнула Йирелла на третий вечер их совместной жизни.

Они только закончили ужинать и вышли на улицу, чтобы посидеть на террасе, наблюдая, как солнце плавно скрывается за горизонтом. Бунгало тихо играло музыку, записанную на Земле тысячи лет назад – Йирелле нравилось ковыряться в старых музыкальных записях.

Её соседи по общежитию не разделяли её пристрастий. По крайней мере, не тихие, более мелодичные песни, которые она всегда выбирала.

– Ненавижу что? – спросил с удивлением Деллиан.

– Модификации тела. Они переделывают нас, не спрашивая нашего разрешения, понимаешь? У нас нет контроля за процессом.

– Это наше решение. Александр сказал, что это важно, и мы согласились, – он налил остатки пива в их бокалы.

– Типа, мы могли отказаться! – воскликнула, всплеснув руками Йирелла, – Какое будущее нас ждет, если мы не согласимся на операцию? Мы останемся куковать на Юлоссе? Феерические перспективы!

– Без модификаций ты не будешь допущена до боевых операций, только и всего. Не всем нужно участвовать в военных действиях.

– Ага. Мне разрешат мыть палубы на борту нашего линкора!

– Я ненавижу когда ты так говоришь! – Деллиан схватил её за руку, – что за манера выворачивать всё наизнанку! Ты сама делаешь себя несчастной!

– Я не несчастна. Я зла.

– Тогда ладно, – сказал он, делая глубокий глоток из бокала, – со злобой я как-нибудь справлюсь.

Она слабо улыбнулась и тоже сделала еще глоток пива.

– Меня злит, что мы не можем контролировать свою жизнь. Да, нам сказали, что мы можем отказаться воевать, но что предложили взамен? Как только самые юные ученики закончат обучение наш лагерь будет свернут. И что – я смогу остаться здесь, дожидаясь прибытия врага? Они приходят к каждой звездной системе, которую мы освоили, как чума, разрушая всё.

– Вот поэтому, мы и зовем их врагами, – многозначительно сказал Деллиан, болтая остатками пива в бокале, – и вообще, заканчивай кочевряжиться. Твой талант управлять боем нужен парням. А еще ты нужна мне.

– Конечно, я пойду с вами. Я не дура, чтоб сидеть здесь в джунглях, дожидаясь пока враг не найдет Юлосс. И, конечно же, я не брошу тебя. Я тебе обещала, помнишь? Просто пойми, мы больше не будем одноклассниками. Не будем командой, которая играет против других команд на арене. Мы станем солдатами. Настоящим боевым отрядом.

– Это временно. После окончания войны мы сможем жить так, как захотим и где захотим.

– Если мы победим, Деллиан, – горько сказала Йирелла, – если мы победим…

– Мы не можем проиграть, – выпалил Деллиан, удивленно глядя на подругу, – нам помогают святые!

На мгновение показалось, что Йирелла будет спорить, но вместо этого она ударила краем своего бокала о его, расплёскивая пиво.

– Конечно, мы победим!

* * *

На следующее утро они отправились в медицинское учреждение, чтобы навестить Джанка. На время лечения, его когорта была в специальном логове с широким окном, позволяющим им видеть любимого хозяина и спокойно перенести разлуку.

Но они не были допущены в палату послеоперационного восстановления.

Когда вошли Деллиан и Йирелла, Джанк лежал посреди широкой кровати, его конечности были скрыты толстыми кожаными рукавами зеленого цвета, а широкая выбритая полоса на макушке, делящая череп на две половины, прорастала множеством проводов волоконной оптики, словно диковинный ирокез. Все эти провода, были подключены к ИИ клиники, который контролировал и модифицировал силовые имплантаты.

Релло сидел на краю кровати, держась руку на груди Джанка, при этом оба придурковато улыбались, словно им только что сошла с рук одна из их проделок.

– Неплохо выглядишь, – натужно улыбаясь сказал Деллиан.

– Чувствую себя отлично, – рассмеялся Джанк, – настроение на пять с плюсом. Не иначе как мои импланты впрыснули мне в кровь «счастливый коктейль», для ускорения заживления.

Йирелла знала, что импланты на это не способны, но тактично промолчала.

– Контроль за выбросом эндорфинов – это наше всё, – веско сказал Релло, – мы, может быть и согласились на операцию, только чтоб этот контроль заполучить. Представить не могу, во что превратится секс под эндорфинами!

– Попробуем, когда придет наше время, – сдержано кивнул Деллиан.

– Ооо… да… – застонал Релло.

– Вы, парни, вообще способны думать хоть о чем-то, кроме ебли? – вздохнула Йирелла.

– А нужно? – трое парней самодовольно переглянулись.

– В отличии от вас, фантазеры, я прочитала документацию. И точно знаю, что импланты не будут вам впрыскивать природный амфетомин по вашему желанию. Не для этого их вам вживляют, – процедила она.

– Серьезно? Ты должна была нас предупредить! – возмутился Релло.

– Не парься, братюня – рассмеялся Джанк, – мне достаточно тех эндорфинов, что дает близость с тобой.

– Рассказывай, что еще они в тебя вставили? – Йирелла не стала сдерживать любопытство.

– Помимо исскуственных желез? Клапаны встроили во все основные артерии.

– Исключительно полезно, если тебе оторвут ногу, да, – сказал Деллиан с насмешливым энтузиазмом.

Йирелла заметила, что шуточка выглядела натужно. Внедрение в тело устройств ознаменовало, в числе прочего, завершение обучения. Вскоре после этого они погрузятся на линкор и отправиться в галактику. Статистика, о том, сколько из них выживет, если таковая вообще велась, была недоступна. Но, сам факт того, что эта информация была скрыта, был довольно красноречив.

– Ага. Если мне получу серьезную травму, то клапаны перекроют кровоток, – кивнул Джанк, – еще в они встроили в меня дублирующую нервную систему, как раз на этот случай. Для самых больших мышц, естественно.

– Эй, основное назначение этой системы – передача команд мункам, – сказал Релло, – дублирующая нервная сеть позволяет тебе командовать ими на расстоянии.

– Точняк. Знаете, до операции я не понимал, сколько подсознательных жестов мы делаем, отдавая приказы братьям нашим меньшим, – Джанк поднес руку к лицу, сгибая пальцы по одному, словно проверяя как они работают.

Йирелла посмотрела на окно, из которого на них таращились мунки когорты Джанка.

– Мы выросли, постоянно совершенствуя навык управления мунками, так чему удивляться, что ты чувствуешь их как свои мобильные дополнительные конечности? Это было сделано специально, чтоб вы могли использовать их в бою.

– О! – воскликнул Деллиан, словно вспомнив о чем-то, – а когда они начнут операции по улучшению твоей когорты?

– Завтра, – улыбнулся Джанк.

– И ты так спокойно об этом говоришь? – воскликнула Йирелла, – тебе что, совершенно их не жалко?

– Жалко? – с неподдельным удивлением переспросил Джанк, – а чего их жалеть?

Остальные парни так-же смотрели на неё с таким непониманием, что ей показалось, что она слышит как рвутся связывающие их узы. «Все кончено, – внезапно холодея осознала она, – мы больше не одно целое. Наши различия стали сильнее связывающей нас любви». Йирелла до боли стиснула кулаки в карманах своей легкой куртки. Это было необходимо сделать, чтобы не разрыдаться перед парнями.

– Конечно, мне их не жалко, – продолжил Джанк, – после того, как моих мунков переделают, они станут еще более важными для меня. Так что эта операция неизбежна, Йирелла. Всё меняется, все растет. Мне не нужна стая домашних питомцев, даже таких милых, как мои. Мне нужны бойцы.

Сказав это, он с вызовом оглядел присутствующих. Деллиан согласно кивнул, а Релло ободряюще сжал его руку.

– Всё верно, – сказала Йирелла нейтральным тоном, – ничего больше не будет прежним.

– Самое главное остается прежним, – сказал Деллиан, почувствовав смятение в душе подруги, – мы с тобой не изменимся, – заверил он ее.

* * *

Ветеринарная больница для мунков всегда казались Йирелле средоточием покоя и надежды. Ели Ума и Дуня страдали, она спешила к Уранти, зная, что он поможет – царапины и ушибы будут промыты и закрыты повязками, а её саму успокоят и ободрят.

Так было всегда. Но, не сейчас.

Войдя в огромную, проходящую через весь диаметр купола приёмную, девушка не ощутила ожидаемого спокойствия и домашнего уюта. Вместо этого её ожидал по больничному белый плиточный пол и светло-серые стены. В отличии от впечатлений детства, дизайн помещений казался ей слишком функциональным, символизирующим истинную природу мунков: искусственных созданий, созданных с утилитарной целью.

Уранти находился в процедурной комнате в задней части клиники, где ухаживал за крошечным мунком, принадлежавшем мальчику из пятой возрастной группы клана. Он улыбнулся, указав Йирелле на сиденье, не переставая обертывать поврежденную конечность мунка эластичным бинтом.

Девушка дождалась, когда мальчик и мунк покинули кабинет, восхищенно держась за руки. В спины им неслись угрозы Уранти, обрекающие на ужасные кары, в случае отступления от прописанного им щадящего режима тренировок.

– Арена? – спросила Йирелла.

– Если бы… – вздохнул Уранти, стягивая гигиенические перчатки с рук, – хоккей на траве. Я понятия не имею, какой гений додумался выдать мункам хоккейные клюшки, чтобы они свободно махали на заполненном людьми поле.

– Думаю, что эта тренировка имела какой-то неочевидный смысл, – нейтрально сказала Йирелла, – и окажется полезной нам в дальнейшем.

– Хотел бы я в это верить… – отмахнулся Уранти, – но нет. Все ваше обучение не более чем огромный эксперимент, о исходе которого мы знаем не больше вашего. Кстати, где твои мунки? – воскликнул медик, наконец-то заметив, что Йирелла пришла одна.

– Дома.

– В самом деле? И как они переносят разлуку?

– Я полагаю, что спокойно. У нас нет такой прочной связи, как у парней с их когортами. Думаю, потому что не настолько эмоциональна, как парни. Ума и Дуня копируют мою сдержанность.

– Вот только не старайся казаться черствой, – Уранти мягко, по отечески улыбнулся, – я знаю, что никто, кроме тебя, не дал своим мункам имен.

– Это против правил.

– Эти правила касаются и тебя, моя девочка. Уж не отголоски ли бунта я слышу в твоём голосе?

– Я просто стараюсь быть сдержанной и вежливой. Что кажется мне бессмысленным в последнее время.

– Почему ты так решила?

– Потому что вы не откажетесь от задуманной вами перестройки наших тел. Это слово использовал один забытый политик со старой Земли, и я нахожу его очень подходящим, учитывая, что вы собираетесь сделать с нашими бедными телами.

– Понятно. И поэтому ты здесь?

– Да, – сухо ответила девушка.

– И что ты хочешь узнать?

– Я хочу увидеть их.

– Кого «их»? – поднял брови Уранти.

– Боевые ядра, естественно. Которые вы модифицируете. Я видела изображения и изучала чертежи. Но это не они. Я хочу увидеть их лично.

– Понятно, – пробормотал медик, – карта не заменит путешествия.

– Да, именно, – Йирелла кивнула.

Поднявшись, Уранти отвел ее обратно в главный коридор, по которому они проследовали в портальную шестиугольную камеру. Активированный им портал вел в часть комплекса, в котором Йирелла еще никогда не была.

Они находились в смотровой галерее, которая проходила под потолком чистого сборочного цеха, длиной 150 метров с бесшовными жемчужно-белыми стенами, полом и потолком, внутри которого находились небольшие, размером с комнату, герметичные боксы со стеклянными стенами.

В футболке и шортах, с сандалиями на ногах, Йирелла чувствовала себя не в своей тарелке. Немногие сотрудники, которых она видела, работали в выполненных в медицинском стиле больничных костюмах.

– Это молекулярные сборщики выполнены по технологиям Неаны, – сказал Уранти учительским голосом, указывая на расположенный внизу ряд стеклянных контейнеров, – по крайней мере, мы хотим в это верить. На самом деле, мы не уверены, что полностью освоили заложенный в эту технологию потенциал – наше понимание биогенетики, к сожалению, не достигло требуемого уровня.

– Так это неанцы сделали мунков… – тихо прошептала Йирелла.

– Да. Мунки созданы на основе неанских клеток. Но, с гордостью могу сказать, что кроме базовой биологии, у них совершенно человеческий дизайн. У нас никогда не было доступа к программам создания, которыми обладал инсерционный корабль неанцев.

– А боевые ядра… – спросила девушка, – что они из себя представляют?

– Соединение биологического и традиционного оружия. Позволь, я покажу, – сказал Уранти, делая пригласительный жест рукой.

Они шли по галерее, пока не дошли до огромных сооружений из стали и стекла. Внутри, в механических колыбелях, окруженные сложнейшими измерительными устройствами, лежала когорты боевых ядер, вокруг которых двигались механические манипуляторы, монтирующие последние из их компонентов.

Живые машины представляли собой матово-серые цилиндры шириной в два и длиной в три метра, с похожим на осиную талию сужением, примерно на одной трети от общей высоты. Оба конца цилиндра заострены, образуя острые конусы, на коже сверкают кольца из серебряных штекеров и розеток, готовые к подключению внешних сенсоров и вооружения. В число которых могли входить и дополнительные двигательные установки, если узел должен был эксплуатироваться к космосе или в атмосфере газового гиганта.

– Разве они не прекрасны? – шептал Уранти, поглаживая пальцами толстое, бронированное стекло, – в центральной части находится ядро системы жизнеобеспечения, в котором будет размещен головной мозг мунка после его удаления из организма. Вместо рук и ног он будет управлять манипуляторами, использующими экзотическую материю и гравитонные компенсаторы, питание которых поступает от трехнезависимых камер аневронного синтеза.

И вершиной всей этой технического совершенства является квантовая запутанность, при помощи которой будет поддерживается их связь с хозяином.

– Прямо из имплантов, которые вы внедрите в тела парней, – сказала Йирелла.

– Да. Мунки, как и раньше, смогут читать каждую фразу на языке тела, которую покажут им мальчики. Они понимают и мгновенно реагируют, значительно опережая простые устные приказы. Это самое близкое приближение к тому, что мы называем телепатией. В боевых ситуациях это должно стать фундаментальным преимуществом. Больше не надо терять время, выкрикивая приказы или стараясь их понять. Боевая когорта мунков инстинктивно знает, чего хочет их хозяин и готова выполнить его приказы не тратя время на осмысление.

Вы все провели шестнадцать лет, совершенствуя эту эмпатическую связь. Ваша реакция в боевых условиях будет мгновенной. А ты, вместе с другими девушками будете руководить этим боем – вы станете истинными королевами стратегии.

– Должно быть, ты гордишься тем, что вы сделали… – с горечью прошептала Йирелла.

– Горжусь ли я? Конечно, я горжусь! – с пылом воскликнул Уранти, – я счастлив. Это мой вклад в борьбу с врагом!

– А мунки? Мунки счастливы?

Захлебнувшись словами, Уранти бросил на нее долгий вопросительный взгляд.

– Не надо ихантропоморфизировать, Йирелла. Это неправильно. Мунки, не более чем сложные биологически машины, основанные, при этом, на инопланетной технологии.

– Уже так? – холодно сказала девушка, – а как же человеческий дизайн? Вы создали их, но теперь-то они живы. Их неврология работает по образцу человеческого мозга. У них есть память и эмоциональные реакции. Просто потому, что у них чужая, отличная от нашей клеточная биохимия, не делает их машинами. Они разумные. Они способны на мыслить и чувствовать. И именно поэтому, – тут голос Йиреллы сорвался, – они и не протестуют, когда вы делаете с ним это, – она махнула рукой в сторону боевых ядер, – они соглашаются, потому что парни, этого хотят, – она перешла на крик, – потому что они их любят!

– Конечно, мунки с радостью соглашаются на операцию, потому что доверяют людям и хотят помочь им в битве с врагом, – пожал плечами напуганный горячностью Йиреллы Уранти, – вот почему мы все здесь. Это наша цель.

– Вести войну – это не цель, а вынужденная мера. Мы должны пытаться как можно скорее с этим покончить.

– Мы пытались. Мы не можем сбежать из сферы их досягаемости, потому что враг более распространен, чем мы. Мы не можем спрятаться у звезды Святилища, просто потому, что её не существует – об это упоминали сами Святые, говоря о том, что эти рассказы не более чем красивая легенда. Мы не можем попросить неанцев о помощи, потому что, даже если они все еще существуют – потому что просьба выдаст наше местоположение врагу.

Мы одиноки во вселенной и кольцо охотников постепенно сужается. Наша единственная надежда состоит в том, чтобы рассеять наши поколения кораблей по всему миру, чтоб в один прекрасный день развернуться и дать отпор. Почитай исторические хроники – сейчас эти файлы для тебя доступны. Все файлы, без купюр и ограничений. Директор Дженнер разрешил это.

Прочитав их, ты увидишь, как мало мы знаем. Мы даже не знаем, сколько людей погибли или были захвачены, пытаясь достичь этой благородной цели. Все, что у нас есть, точнее, что нам осталось, – это наш крестовый поход по защите человеческой расы. Мы можем сделать галактику безопасной только когда полностью уничтожив врага .

– Вы не можете быть уверены в том, что победите.

– Естественно, не можем. Но, мы стремимся создать величайшую армию. Самую лучшую, какую только может создать наша наука и техника. И я тоже в этом участвую. Упорно тружусь, чтобы достичь успеха. Если мы и потерпим неудачу, то это точно будет не потому, что я плохо старался.

– Поздравляю, – Йирелла остановила его, резко взмахнув рукой, – а когда мой выход?

– Тебе решать. Как только ты решишь, что готова.

– А вы уверены, что у меня есть эмпатическая связь с моими мунками?

– Естественно. Нервная схема твоих мунков немного отличается от схемы мунков из когорты мальчиков. Они будут работать как твои вспомогательные устройства по обработке информации. Ты быстро убедишься в их пользе.

– Вот только для того, чтоб они мне помогали, вам придется вытащить из них мозги и подключить их к этим вот устройствам в качестве центральных процессоров, – вздохнула девушка.

– Всё верно. Другого пути нет. Когда ты будешь сражаться против врага, ты будешь получать сотни сигналов от отрядов, ведущих бои в величайшем из всех конфликтов. Даже твой, специально созданный для это цели мозг не справится с таким потоком информации. Неважно, насколько хорошо мы сможем усилить возможности нейронной связи – эта задача неразрешима. Единственный выход – расставлять приоритеты и отфильтровывать малозначительную информацию.

И именно эту задачу и будут выполнять твои мунки. В какой-то степени они являются твоими копиями – их мыслительный процесс, символы и образы, которые они используют сегодня, являются закономерным результатом шестнадцати лет вашего общения.

Мысля как ты, они будут осуществлять предварительный анализ и оценку информации, направляя тебе только то, что достойно твоего внимания. Мунки созданы, чтоб использовать интерпретирующую способность для создания правильной сортировки. Правильной – в смысле, совпадающей с твоей, – выпалил, на одном дыхании Уранти.

– Раз мунки настолько хорошо справляются, то зачем вам я?

– Ты знаешь, почему мы нуждаемся в тебе. Директор Дженнер объяснял тебе это. В управляющей группе должен быть человек. Не для контроля, мы доверяем своим созиданьям. Но, ради интуиции. Помнишь, как ты догадалась, что крушение флаера подстроено? Мы так гордились тобой, когда ты это сделала. Никто из нас не ожидал, что твои способности проявятся настолько рано.

– Браво мне, – мрачно сказала Йирелла.

– Ты всё еще не веришь мне, – вздохнул Уранти, – и кажется, я знаю, как тебя переубедить. Если ты действительно любишь Уму и Дуню, то я могу подключиться к их сознанию и эмулировать их мыслительные процедуры в симуляторе неврологии мунка внутри боевого ядра. Мы добавили эту возможность, когда создавали мунков, – он улыбнулся, в поисках одобрения.

– Кажется, вы сумели предугадать все мои доводы, – вздохнула девушка.

– Мы пытались. Но мы и близко не настолько хороши в этом, как ты.

– Хорошо. Я сообщу вам, когда буду готова.

* * *

Йирелла проснулась, когда рассветный хор птиц только начинал свою галдящую ораторию. Некоторое время она лежала в кровати, позволяя своим глазам привыкнуть к слабому, пастельному свету, который просачивался сквозь тростниковые плотные жалюзи, которые она выбрала для окон своей спальни.

Деллиан лежал на матрасе рядом с ней, свободно раскидав руки и ноги. Он всё еще спал. Девушка оглядела его бледное тело, кажущееся по-детски маленьким на её огромной кровати.

Сегодня она не может позволить себе эмоции.

Не в день, когда Деллиан пойдет в клинику, для первого этапа своего возвышения. Не в день, когда она может потерять его. Конечно, вернувшись из клиники, юноша будет так-же обожать её. В этом она была уверена.

Вот только это будет совсем не он.

Конечно, если рассуждать здраво, Деллиан претерпит не больше изменений, чем в любой другой день, который он посвящал тренировкам, отработке новой тактической схемы или изучению образцов оружия в классе. Они взрослели, и каждый день менял их; Йирелла с готовностью признавала это.

Но сейчас Деллиана ждало необратимое физическое изменение, подводящее жирную метафорическую черту итога под его юностью. День, когда возможное станет неизбежным.

Больше никаких сомнений. Деллиан определенно собирался вступить в войну. Это было то, чего он всегда хотел, самое благородное дело, которое человек только мог придумать в эти странные времена. Его жизнь должна была быть посвящена спасению человечества.

Он мечтал об этом. Он жил ради этого.

И она никогда не будет пытаться остановить его.

Но понимание этого, не делало его выбор менее болезненным для неё.

Прошлой ночью она цеплялась за него со страстью, которая удивила его так же сильно, как переполняющий его физический экстаз. И когда они, изнеможенные, лежали напротив друга на кровати, она, похотливо улыбаясь, пообещала, что он запомнит эту ночь на всю жизнь.

И сдержала обещание, став энергичной и раскрепощенной больше, чем когда либо. И больше, чем он мог надеяться. Она восторженно выполняла каждое его желание, какое могла уловить. Недоумевающий Деллиан получил прекрасный интимный праздник, о котором, как он сейчас решил, он не забудет даже спустя века своей долгой жизни.

Затем, даже когда его выносливость была исчерпана, Йирелла наконец разрыдалась. Она плакала тихо, стараясь не разбудить своего любимого. И потом, вдоволь наревевшись, она пообещала себе, что слез больше будет.

Таким было её решение. Её выбор.

Когда-то давно, в детстве, её любимым святым был Юрий Альстер. Она восторгалась им из-за его логики и настойчивости. Теперь, однако, ее верность перешла к Алику Понедельнику, который показал ей, насколько безжалостной и собственнической может быть любовь.

Йирелла молча поднялась, осторожно, чтоб не разбудить Деллиана оделась и проскользнула в логово по соседству, где тоже уже проснулись Ума и Дуня. Она машинально улыбнулась им, думая о том, что Уранти была прав – они просунулись вместе с ней, хотя их и разделала звуконепроницаемая стена.

Строго говоря, эмпатическая связь не была телепатией, но она, без всякого сомнения, связывала её с мунками каким-то магическим, неизвестным науке способом.

Ее мягкие движения, то, как она себя держала, подсказало мункам, что не нужно прыгать и восторженно кричать, что было их обычным приветствием. В свою очередь, Йирелла улыбнулась фальшивой, как поцелуй Иуды улыбкой – которая, несмотря ни на что, обманула мунков.

Может быть потому, что они хотели, чтоб их обманули?

Склонившись, девушка пошурудила пальцами в их мягких шкурках, придав им уверенности. Мунки выжидающе смотрели на нее, и она игриво кивнула. Вскоре, три тени выскользнули из бунгало в влажный утренний воздух.

Озеро, находящееся в паре сотен шагов от уютного полумесяца бунгало, было окружено высокими, пышными деревьями. Лебеди, спокойно плывущие по тихим водам, поворачивая головы, чтоб с любопытством взглянуть на вышедшую из зарослей девушку в сопровождении мунков.

Ни секунды не колеблясь, она вошла прямо в воду, слегка дрожа в её холодных объятиях. Она держала руки Умы и Дуню, увлекая их за собой. Её движения были настолько спокойны, настолько уверенными, что мунки шли рядом с ней с нетерпением, желая насладиться приключением, которое она им приготовила.

Ноги девушки погружались в грязь, а вода поднялась до талии. Видимый, сквозь дымку влажного воздуха лес был прекрасен и безмятежен. «Это хорошее место, – подумала девушка, – последнее, что вы увидите».

Ее руки обвились вокруг плеч мунков.

– Слушайтесь меня, – сказала она, вложив всю свою любовь к ним в голос, – это мой выбор.

Сказав это, девушка опустилась на колени в холодный и липкий ил. Ума и Дуня послушно опустились на колени рядом с ней. Ее голова была намного выше поверхности, но головы мунков полностью скрылись под водой.

Ума пробовала сопротивляться, как Йирелла и подозревала. Она всегда была более самостоятельной. Дуня, в отличи от неё, была абсолютно пассивна, доверяя своей хозяйке. Девушка из всех сил старалась сохранять спокойствие, так как хотела, чтоб ее маленькие эмпаты умерли её объятиях, ощущая любовь и спокойствие, а не бушующий внутри сознания ужас.

Она справилась.

И даже выходя из воды, с двумя безжизненными тельцами на руках, она не позволила себе разрыдаться. И это стало самым пугающим для Александра и других учителей, которые выбежали на берег из-за деревьев.