Текст книги "Чистка (СИ)"

Автор книги: Аста Зангаста

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 31 страниц)

«Интересно, если я так близко к берегу, то почему я еще не нащупал дно?» – подумал Каллум.

– Вот ты и доплыл, чувак, – крикнул голос.

В следующую секунду фонарь положили на землю и в его свете Кэл разглядел несколько движущихся теней.

– Лови веревку, ёба! – крикнул голос.

Тут же из темного воздуха вылетела веревка, приземлившись на пенистую поверхность. Каллум протянул руку, не зная, смогут ли его распухшие от кипятка пальцы ухватиться за нее.

– Обмотай вокруг руки, чувак, – крикнул незнакомец, – я тебя вытяну!

Каллум сделал все возможное своими ватными пальцами. Внезапно он почувствовал рывок, когда веревка потянула его вперед. Через несколько секунд чьи-то руки схватили его за воротник, вытянув на покрытый инеем каменистый берег. Оглянувшись, Кэл увидел только прорезанную его телом полосу в лежащей на воде вонючей пене. Все остальное было скрыто прядями поднимающего от воды плотного тумана.

– Поздравляю с прибытием в ад, чувак, – доброжелательно поприветствовал его незнакомец.

Каллуму было не до того – он едва удерживался на четвереньках, истекая дымящейся водой и пеной на камни. Мучительный жар от горячей воды, пронизывающий всё его тело, делал любое движение болезненным, а наполненный вонью серы ледяной воздух заставлял его кашлять при каждом вдохе.

«Мне нужно избавиться от брони охранника» – подумал Кэл. Но было поздно.

– Опа, а это что за хуйня? – воскликнул его спаситель, направляя на него луч фонаря.

– Что, что ты нашел? – спросил второй голос. Женский.

– Это броня охраны. Этот еблан охранник корпорации.

– Это правда? – спросила невидимая женщина.

– Нет, – прохрипел Каллум. Ну, или попытался прохрипеть.

– Не муди, – его схватили за волосы, приподняв голову и заставив смотреть вверх, – Ты охранник. А сюда свалился по ошибке.

– Нет.

– У нас тебе будут очень рады!

В следующую секунду Каллум получил сильнейший удар в живот, уронивший его на бок. Но не успел он подняться, как получил еще один удар. И еще. Луч фонаря слепил его, не давая увидеть нападавших – он слышал только хруст их шагов по изморози.

Следующий удар пришелся по ребрам, выбив искры из глаз. Кэлу хотелось кричать от боли от отчаяния, но в его легких совсем не осталось воздуха.

– А давайте бросим его обратно, – радостно сказал женский голос, – и скажем что так и было!

– Да… можно и так, наверное… – неуверенно согласился его спаситель.

Использовав представившуюся возможность, Каллум потянулся к поясу, больше надеясь на свою мышечную память, чем в возможность нащупать распухшими пальцами кобуру. Мышцы протестовали против каждого движения, но он всё же сумел ухватить рукоятку оружия.

– Я заставлю тебя кричать как сучку, – начал мужчина, – Ты будешь умолять меня убить тебя, когда я начну резать тебя полосками. Я просто пиздец какой умелый в этом деле… Вот, зазырь, что я для тебя припас.

Луч фонаря осветил огромный блестящий нож. Неожиданно для себя Каллум улыбнулся. Теперь он видел, куда стрелять.

И немедленно выстрелил из тазера на свет.

Дальше был яростный визг, который вскоре сменился каким-то судорожным повизгиванием. Свалившийся на землю мужчина бился в конвульсиях, переживая поток электричества, который тазер отправлял в его тело по проводам.

– А это еще что? – с удивлениям воскликнула женщина.

Каллум оглянулся. Упавший фонарь светил в её сторону, позволяя ему прицелиться. Сделав огромное усилие, он заставил свои пальцы еще раз сжаться, выстрелив в неё. Женщина коротко взвизгнула, когда дротик попал ей тело, затем упала. Выроненный ей фонарик покатился по скале, в конце пути съехав в кипящую воду.

Каллум перевернулся на спину и зажмурился на долгое время. "Что пиздецовый пиздец тут творится?»

Жара спала. Немного, но достаточно, чтоб Кэл пришел в себя. Стянув с тела спасший его ребра бронированный жилет, он увидел как в свете фонаря исходят паром его рубашка и брюки. Скрипя зубами, он стянул и их, поморщившись от отвратительного лососево-розового оттенка обожженной кожи.

Царящий вокруг мертвящий холод быстро заставил его поежиться, заставив задуматься о том, что он может убить его так-же верно, как жар минуты назад. Он уже чувствовал как немеет.

– Где, черт возьми, они откопали это место? – пробормотал он, склоняясь над человеком, в которого стрелял. Его жертве было около тридцати лет. Невыразительное лицо с густой бородой. Одет в тяжелое стеганое пальто и ватные брюки, похожие на те, в которых переодели Аккара и Димона после ареста.

– Пошили скотине пальто на ватине, – пробормотал Каллум, снимая с бесчувственного тела стеганую куртку, – скажи спасибо, что я оставлю тебе свитер, – добавил он, стянув валенки и брюки.

Правильно одевшись, Каллум уделил несколько минут, попытавшись разобраться с оборудованием, которое было прикреплено к украденной броне Фила Мюррея. Его обожженная кожа чесалась и свербела как одна огромная болячка и он чувствовал, как с понижением уровня адреналина избитое тело начинает чувствовать боль.

Немного отдышавшись, Кэл начал понимать, что именно произошло. Вода кипела потому что окружающий его отвратительный и вонючий воздух был разреженным, позволяя воде кипеть при более низкой температуре. Если судить по серной вони – то воду подогревали вулканические процессы. Значит это озеро должно быть геотермальным.

И где тогда оно находится? Исландия? Но тогда почему тогда он не может поймать навигационные спутники? Это внушало беспокойство.

Он встал и прошел к воде, чтоб выловить фонарик. Когда он осветил женщину, то увидел пожилую даму с черной кожей и массой вьющихся седых волос, выбивающихся из-под темной шерстяной шапки. Ее стеганое пальто было похоже на мужское, как впрочем, и ее брюки и ботинки.

Он повернул луч факела обратно к раздетому им мужчине. Он оставил ему свитер, но его голые ноги стали синими, и на них уже не таял налетевший снег.

Каллум медленно обернулся, обводя лучом фонаря окрестности. Непосредственно перед самым падением он слышал, о каких-то запасах, которые собирались выбросить вместе с заключенными, чтоб помочь им выжить. Возможно, в них могла быть теплая одежда. Так и есть – два желтых пластиковых цилиндра валялись неподалеку у кромки воды.

Он подошел к ним и вскрыв один из контейнеров заглянув внутрь. Внутри лежали комплект такой-же стеганной одежды и теплое одеяло. Была даже фляга с чаем, которую Каллум немедленно открыл, сделав пару больших глотков.

Чай горчил. Как будто его это волновало.

Еще раньше он нашел в одном из карманов ворованной брони целую связку пластиковых наручников, и Кэл провел пару минут сковывая ими все еще лежащих без сознания мужчину и женщину вместе. Голые ноги мужчины он все же постарался укутать одеялом, чтоб у бедняги не было обморожения или переохлаждения.

Затем Кэл поглубже натянул капюшон пальто и приготовился ждать.

Первой пришла в сознание женщина. Она жалобно застонала, вздрогнула и попыталась подняться. «Вот дерьмо» – вздохнула она, убедившись что надежно примотана к своему спутнику.

– Добрый вечер, – улыбнулся Каллум.

– Не подлизывайся, гаденыш, – воскликнула дама, – ты в меня стрелял, сратый кусок дерьма.

– Ага. Как раз во время вашего спора – сварить меня живьем или порезать на полоски. Но я не держу на вас зла. И меня, кстати, зовут Каллум.

– Хилял бы ты отсюда, ебучий фашисткий выблядок. Донбул еще до всего этого был зол, и я даже боюсь представить, как он озвереет после того, как ты его тазером поджарил. Мы славно повеселимся, устроив на тебя охоту.

– Я не из Сопряжения. То есть я конечно из Сопряжения, но я не дуболом из охраны.

– Лжец.

Каллум пожал плечами, отпив из фляжки еще немного странного чая. Конечно, женщине удалось промолчать не более минуты.

– И чего ты ждешь? – спросила она с искренним недоумением, – второго пришествия?

– В некотором роде. Я жду прибытия своих друзей. Их арестовала охранка Сопряжения, за то, что они помогли мне, так что вскоре их отправят сюда. И кстати, – где это мы? Я было подумал, что в Исландии, но сейчас чего-то сомневаюсь.

– А то ты не знаешь.

– Не знаю. Вот уж представь себе.

Женщина фыркнула от презрения и отвернулась. Когда она отворачивалась, Кэл увидел настоящий гнев на ее лице. «Я убью тебя» – говорили её глаза. «Нет, не убьешь» – ответил он широкой улыбкой.

– Какие друзья? – снова не выдержала собеседница.

– А с кем я, простите, разговариваю? Я не расслышал твое имя.

– Зачем мне говорить покойнику своё имя?

– Да ладно! Как раз покойнику можно говорить что угодно.

– Фолувакеми, – выплюнула она, насупившись.

– Ну и откуда ты, дорогая подруга, такая грозная? Нигерия?

– Ага! – возмущено крикнула женщина, – вот ты и спалился, шпик! Ты узнал это из файлов секретной службы!

– Ах, какой впечатляющий карьерный рост, – в тон ей ответил Каллум, – минуту назад я был свалившимся в кипяток тупорылым охранником – но вот, я уже шпион, засланный к вам с тайной миссией! Увы, но нет. Я не шпик. Я предложил Нигерию, потому что мой смарт сообщил мне, что ваше имя из языка Йоруба.

– У тебя что, есть работающий смарт? – удивилась женщина.

– А то, – самодовольно ответил Каллум.

– Тогда ты точно шпик, – поджала губы собеседница.

– Опять за рыбу деньги! – в сердцах плюнул Каллум, – можешь думать что хочешь, дамочка. На самом деле, – он обвел рукой окрестности, – я признаю, что в этом окружении сложно сохранить здравый рассудок. Между прочим, мой смарт не может подключиться к каким-либо базовым станциям сотовой связи. Это, что за ебеня такие, простите? Горы Эллсворт в Антарктике? Их высота объяснила бы разреженный воздух.

Её широкая улыбка заставила Каллума почувствовать себя не в своей тарелке – у его собеседницы всё еще было преимущество перед ним.

– Неправильный ответ. И теперь мой черед спрашивать.

– Я уже сказал тебе. Я Каллум.

Донбул застонал. Его голова поднялась, и он принялся сверлить взглядом Каллума.

– Развяжи меня, – прорычал он, – быстро!

– Чтоб ты снова на меня набросился? – недовольно сказал Каллум, – Спасибо за предложение, но нет.

– Я буду резать тебя на куски, – неуверенно пробурчал пленник, – неделями.

– А ты умеешь завоевывать доверие, приятель, – улыбнулся Кэл, – я прямо уже бросился тебя развязывать!

– Думаешь, что сумеешь убежать от нашей мести?

– А что, похоже чтоб я куда-то бежал?

– Не похоже, – признал пленник, наморщив лоб, – ну и кто ты тогда такой?

– Я Каллум. Начальник подразделения экстренной дезактивации отдела чрезвычайных ситуаций корпорации Сопряжение.

– А похож на говорящий труп, – удивился собеседник.

– Ну, вот откуда в тебе столько агрессии? – вздохнул Каллум, – тебе надо быть добрее. И люди к тебе потянутся.

– Не, – пленник замотал головой, – мне трупы в друзьях не нужны.

– А ты походи по рынку, поторгуйся. Может, кто другой предложит вытащить тебя отсюда.

Сказанное заставило обоих собеседников вытаращиться на него голодными глазами.

– Чу! – подытожил Кэл, – кажется, я сумел достучаться до аудитории!

– Не надо так шутить, – горько сказала Фолувакеми, – никто и никогда не сможет вытащить нас отсюда.

– А это мы еще посмотрим, – улыбнулся Кэл.

– Скажи правду, зачем ты здесь?

– Я пришел, чтобы найти свою жену. Думаю, что Сопряжение бросило её здесь.

– Ну, и зачем по твоему, Сопряжению делать это?

– Её поймали, когда она участвовала в акции против того, что австралийскую пустыню засеивают льдом. Задержанных тогда людей сослали сюда, верно?

– Да, – Фолувакеми кивнула, – Здесь более сотни из их числа.

– Я хуею, дорогая редакция! Так сколько здесь людей?

– Нас тысячи.

– Тысячи?

– Тысячи!

– Иже еси на небеси! Тут что, ебучий концлагерь?

– Ну, типа того. Только тут кроме нас никого нет. Сопряжение выбрасывает сюда людей, предоставляя нас самим себе.

– Звучит херово.

– А на деле это даже хуже, чем ты можешь себе представить. Например семена, которые они нам скидывают, тут не всходят. Биологи из наших считают, что это потому, что в почве слишком много железа.

– Семена? Вы что, пытаетесь развести огороды здесь? За полярным кругом?

– Каким, каким кругом? Ты всё еще веришь, что мы на Земле? Разуй глаза, дятел.

Вздохнув, Каллум сделал, как ему сказали. Пока они разговаривали, к ним, незаметно, из за ярко горящего фонаря, подкрался рассвет. Вот только это не было нормальным рассветом. Вместо светлеющего из за поднимающегося светила края неба, на небе стала медленно проявляться полоса, такого же мрачного серого оттенка, но более светлая.

Кэл нахмурился, пытаясь разобраться в виденной аномалии. Постепенно, по мере усиления света, он начал понимать, что находится на дне каньона. Видимые им с обеих сторон темные полосы, были без сомнения каменными стенками каньона. Из за темноты, он никак не мог определить расстояние до них. Точнее мог, но его разум упорно отказывался принимать то, что видел. Кэл вертел головой, пытаясь скорректировать перспективу.

И тут его челюсть медленно отвалилась – пробившийся сквозь щель в облаках слабый солнечный свет наконец заставил принять реальность. Высота отвесных стен каньона была не менее семи километров, а возможно, и больше. Сам же каньон имел ширину никак не меньше пяти километров в поперечине.

От осознания размеров этого величественного природного образования у Кэла закружилась голова. Он был в Гранд-Каньоне несколько лет назад, четко отыграв всю туристическую рутину – сплавился по парочке рек, поднялся по не особо сложному склону и пересек пропасть по веревочному мосту.

Но то, что он видел сейчас, было настолько больше, что у него вырвался истерический смешок. Увиденное потрясало.

– Где мы? – шепотом спросил он.

– Тебе уже сказали, мудень, – усмехнулся Донбул, – мы в аду, мистер. Мы в аду! Ну, или на Загрее, что в общем-то тоже самое.

– Нет, – сказал Каллум, – нет, нет и нет. Это невозможно.

Ему не нужно было просматривать файлы Аполлона для этого; Загрея был экзопланетой, немного больше Земли размерами, но с такой-же тонкой атмосферой, как у Марса, делающей невозможным нахождения воды в жидком виде. Эта планета находилась на расстоянии в три астрономические единицы от звезды А, тройной звездной системы Альфы Центавра. Когда космический корабль Орион замедлился в системе Центавра, даже шли разговоры о возможности терраформирования этой планеты. Которые так и остались разговорами – было намного дешевле построить вторую волну космических кораблей и отправить их дальше к звездам для поиска более подходящих для проживания людей экзопланет.

– Ну, что? Все еще считаешь, что сможешь вытащить нас отсюда? – усмехнулась Фолувакеми.

* * *

Печально вздохнув Юрий окинул взором зону природной катастрофы, которую представляла собой квартира Каллума, и сморщил нос, частично от вида царящего там погрома, частично из за гнилостного запаха, исходящего с кухни.

– Шеф, этому Каллуму, что, не хватало денег на уборку?

– Очевидно же что нет, – хмыкнул Юрий.

Стоя посреди комнаты Кохай и Юрий наблюдали, как два технических сотрудника корпорации прокладывали себе путь среди разбросанных вещей к маленькому белому блоку управляющего комнатой искина.

– Скопируйте всю память, – сказал Юрий, – рассортированные по степени важности файлы должны быть у меня на рабочем столе через два часа.

– Да сэр. Будет исполнено сэр, – отозвались сотрудники.

Юрий прошел через гостиную, стараясь не наступать на валяющиеся на полу коробки из под пиццы. Множество коробок из под пиццы.

– И как в него столько влезло? – удивленно спросил Кохей.

– Здесь было много людей, – ответил Юрий, – и да, Каллум не стал наводить тут порядок, поскольку знал, что его ожидает поездка в один конец.

– Значит именно тут он и спланировал всё со своей командой?

– Скорее всего. Но это не имеет большого значения.

– Тогда что мы тут забыли, шеф?

Юрий поморщился, не в силах вразумительно объяснить чувство, что он что-то упускает. Что-то важное, дающее возможность Каллуму вдоволь посмеяться над ним. После стольких лет работы в безопасности Юрий был особо чувствителен к таким вот штукам. В конце концов, он родился, вырос и получил образование в России, где все без исключения граждане замышляли что-то коварное против правящего ими неэффективного и коррумпированного правительства.

Теперь, работая в Сопряжении, Юрий старался научить впитанной им с молоком матери российской подозрительности выросших в совершенно другой атмосфере сотрудников. Он требовал от них искать проверять все, даже кажущиеся незначительными отклонения от матрицы стандартного поведения объекта.

До пришествия Юрия, сотрудники корпорации, стремящиеся отыскать кого-то не выходили из офиса и не охотились за ними, они просто сидели и ждали, пока алгоритмы распознавания лиц не находили подозреваемого в видеопотоке с одной из уличных камер. Но и даже обнаружив его, они не бросались в погоню, оставляя эту работу полиции. Максимум, что они могли сделать – только направить одного из автоматических дронов отслеживать перемещение объекта.

Именно эта косность и являлась причиной столь бурного карьерного роста Юрия. Анализ, агентурная работа и сбор данных – все то, в чем традиционно были сильны выходцы из спецслужб России позволял ему чувствовать себя единственным зрячим в этом королевстве слепых.

Ровно до вчерашнего дня. До появления этого проклятого Каллума Хепберна. Клятый ассенизатор не встраивался ни в одну из привычных Юрию схем. Его мотивацией не была жадность, идеология или религия. Он не было психически больным и даже не являлся наркоманом. Он не хотел править миром.

Каллум был всего лишь влюбленным и отчаявшимся человеком. А еще, что гораздо хуже, он был умным и решительным. И не боялся рисковать.

– Вот скажи мне, дружище Кохей, – сказал Юрий, обводя рукой разгром в квартире, – не кажется ли тебе, что мы что-то капитально упускаем.

– Неа, – отмахнулся тот, – Мы же всех уже задержали. Что тут может пойти не так?

– Да всё что угодно! – возмутился Юрий, – ты не забыл, что уже разок считал, что все кончено. А потом бдыщ – мы нашли Фила Мюррея. Кто бы его спас, если бы ты руководил операцией?

– Он сам бы себя спас, шеф! Он уже почти прожевал тряпку, которой ему заткнули рот! Он позвал бы на помощь!

– Ага. На складе где только роботы.

– Там ежедневно бывают сотрудники, которые этих роботов чинят! И вообще, как только Каллум реализовал свой план прыгнув в портал, мы бы сразу поняли, что что-то тут не так!

– Ты опять оправдываешься, Кохей. Хотя должен был обдумать свою ошибку и понять, что к ней привело. Чтоб больше не повторять.

– А я и обдумал. И твердо уверен. Все арестованы. Дело закрыто.

– Давай порассуждаем вместе, – сказал Юрий, – смотри сюда.

Юрий показал на большую фотографию в рамке на стене. В углу фото была видна дата: 30 августа 2091 года. На снимке Каллум стоял, вместе со членами своей команды, возле раритетного Ducati 999. Все широко улыбались, положив руки на плечи друг друга. По настоящему сплоченная команда.

– Вот ты, Кохей, в случае чего, рискнул бы всем, чтоб помочь мне в одном незаконном и смертельно опасном дельце? – спросил Юрий своего помощника.

– Не понял? – неуверенно сказал тот.

– Ну, если бы злодеи украли мою жену, а я планировал отправиться за ней. Ты бы помог мне, понимая, что о твеой помощи станет известно и тебя отправят в ссылку с неизбежностью восхода? В вечную ссылку в самой отдаленной и адской дыре, которую только можно себе представить, а?

– Шеф, а мы что злодеи?

– Не переводи стрелки, Кохей, – назидательным тоном сказал Юрий, – Думаешь, мне не очевидно, что ты просто боишься мне соврать и не решаешься сказать правду? Да, да, ты бы не стал мне помогать. И никто из наших не стал. И я вас в этом не виню – это нормально, я сам бы поступил точно так-же. А вот они, – Юрий ткнул пальцем в фотографию, – поступили по другому.

Подружка Генри Орме вот вот родит. Каллум из за этого даже не стал брать его на завод Гилген, спровадив от греха подальше на Хаумею, заняв работой, которую могли выполнить тамошние работники. О чем это говорит? О заботе. О том, что Каллум думает о своих сотрудниках, как о членах своей семьи. Что еще нам о них известно?

– Ну… – нейтрально протянул Кохей, – они заботятся о друг друге. Они дружат. Они ежедневно трудятся вместе, выполняя смертельно опасную работу. Они вместе владеют мотоциклом.

– И Каллум, не рассуждая, обрек их на изгнание, попросив участвовать в операции, которая не могла кончиться ничем другим. Очень достоверно, правда?

– Но шеф… – Кохей возмущенно вытянулся, – ведь именно это и произошло! Каллум знал что его сотрудников отправят в ссылку когда поймают. У нас просто не было других вариантов – только так мы можем остановить возможную утечку данных в СМИ.

– Вопрос был не что Каллум сделал, а почему. Думай, Кохей, думай.

– Ну, свою жену он любил всяко больше чем их.

– Серьезно? Он считал сотрудников членами своей семьи. Никто не отправит в ссылку свою семью, чтоб помочь одному человеку. И вот еще пища для размышлений, Кохей – Каллум предложил участвовать в операции четырем своим сотрудникам. Это полностью уничтожит их жизни. И прикинь, никто не отказался. Такое вообще возможно?

– Но ведь так все это было, – неуверенно повторил Кохей.

– Нет. Не так. Это только посторонние думают, что каждая ликвидация последствий катастрофы смертельно опасна. Тогда как на деле Каллум никогда не терял членов своей команды. О чем это говорит? О доверии. О том, что члены команды привыкли доверять ему. Он дотошно планирует операции, сводя риск к минимуму. Мы думаем, что они рискуют, но на самом деле они этого не делают.

Каллум слишком умен, чтоб допустить бессмысленный риск. Он точно знает, где подостлать соломки, еще до того, как они сделают первый шаг в опасную зону. Понимаешь, куда я клоню?

– Нет, шеф. Не понимаю, – Кохей виновато опустил глаза.

– Ну, вот, вот, прямо на этой фотографии. Можешь сказать, чего здесь не хватает? Это же так просто. Смотри – они все тут. Каллум, Моши, Генри, Алана, Райна. Вся команда. А кто остался в лавке?

– Шеф?

– Кто сделал этот снимок?

* * *

Полчаса и множество оскорблений спустя они наконец-то договорились отправились в путь. Каллум радовался небольшой положительной динамике в отношения с Донбулом – до того наконец-то дошло, что пленивший его человек не был охранником корпорации, а просто носил его костюм. На практике это вылилось только в небольшом изменении его риторики – он перестал называть его шпиком и полицаем, перейдя к терминам вроде «ублюдка» и «сучьего выблядка». Это изменение давало надежду что к концу пути их отношения сумеют наладиться. Небольшую надежду, но хоть что-то.

Каллум расстегнул ремень охранника, стягивающий его пленников, после чего вытащил тазер и осторожно разрезал пластиковые хомуты на их руках. После чего отошел на пару шагов назад, держа пленников на прицеле.

– Я вам не доверяю. Звучит грубо, но что поделаешь. Поэтому не приближайтесь ко мне и не пытайтесь от меня убежать. Не забывайте, что я всем пожертвовал, чтоб спасти жену. Могу пожертвовать и вами.

Фолувакеми потянулась и потерла запястья. Донбул просто посмотрел на него исподлобья и подошел к цилиндрам, чтобы найти себе новые брюки и ботинки.

Теперь, когда дневной свет усилился, Каллум разглядел сквозь пар, что озеро на самом деле представляло собой грубый круг диаметром несколько сотен метров. На каменном берегу, около воды лежал плот, целиком собранный из соединенных вместе желтых цилиндров.

– Это вулканическая кальдера, – сказала Фолувакеми, тоном экскурсовода. – В этой части каньона их несколько. Без них мы были бы тут загнулись в течении недели. Мы получаем от них тепло и воду.

– А воздух? Воздух вы тоже получаете из них.

– Нет. Только сернистый газ, – ответила женщина, – воздух здесь из за вот этих вот красавцев, – и она обвела рукой феноменальной высоты стены каньона.

Каллум недоуменно оглядел безжизненные каменистые склоны.

– Мы на семь километров ниже среднего уровня планеты. Вот почему у нас здесь еще есть воздух. Это крошечный карман, возможно последний на Загрее. Должно быть, когда-то тут была такая же как на Земле атмосфера, может быть, миллион лет назад.

Но теперь везде слой воздуха тонкий, как на Марсе. Вот поэтому никто не удосужился его терраформировать. Сюда нужно было переместить целую новую атмосферу. Слишком дорого, особенно когда телескопы обнаружили так много миров с азотной атмосферой поблизости.

– Насколько далеко простирается ваш каньон?

– Километров на триста, по крайней мере, так принято считать. Некоторые люди здесь помнят снимки, сделанные в ходе исследования планеты и показанные по новостям. К сожалению, только меньше двадцати процентов дна пригодно для обитания, и здесь только одна группа геотермальных прудов.

– Где размещен портал? – спросил Каллум, глядя, прищурившись в небо.

По мере наступления утра то изменило свет, став из бледно серого сапфирно ярко-синим.

– Мы думаем, что это какой-то дрон-дирижабль, – крикнул прислушивающийся к разговору Донбул, – они его спускают, когда людей сюда запуливают. Ночью спускают, чтоб мы не увидели и не пролезли обратно на Землю. Все остальное время он висит где-то в небесах, от нас подальше.

– Логично, – согласился Каллум. – Значит, он не прилетит до сегодняшнего вечера?

– Никогда раньше не прилетал, – сказал Фолувакеми, – но так раньше всякие дятлы добровольно через него сюда не прыгали…

– К вечеру, я уверен, корпорация успеет арестовать и допросить мою команду. Так что в следующее окно доставки мы получим не только Аккара с Димоном, но и моих ребят.

– Аккар? Ты сказал Аккар? Они арестовали Аккара? – заволновалась негритянка, – вот дерьмо!

– Не поймали. Аккар мирно сдался, чтоб дать возможность мне попасть сюда. Ну, не очень, конечно, мирно…

– Сантехник, не шути так! – с угрозой в голосе сказала Фолувакеми.

– А я и не шучу.

– Аккар идет сюда?

– Ага. И когда придет, мы все отправимся домой. Мы все.

– Я отведу тебя в наш дом, – сказала Фолувакеми, – чтоб ты смог найти там свою жену.

– Спасибо, – улыбнулся Каллум.

– …если она еще жива, конечно, – с некоторой опаской договорила спутница.

– Не волнуйся, – Каллум стиснул зубы, – я всё равно всех вас отсюда вытащу.

* * *

Когда они наконец-то добрались до потрясающего воображение своим разнообразием набора каменных лачуг, выстроенных для себя ссыльнопоселенцами, Каллум приказал Аполлону записать все, что попадает в поле зрения его камер. Все это должно пригодиться для прессы, когда он вернется на Землю.

Поначалу Каллум даже не представлял, что его ожидает. Поэтому ему потребовалось некоторое время, чтоб понять, что странные темные предметы, к которым он приближается – и есть поселение. В своём воображении он успел нарисовать состоящую из круглых хижин с соломенными крышами средневековую деревню. Глупое предположение – на Загрее не было никакой растительности – не было растительности для получения древесины или пальм, для широких листьев. Вместо этого изгои построили себе дома из камня, со стенами высотой в три метра, возвышающиеся прямыми прямоугольниками вдоль улиц. Крыши домов были крыты прозрачной полиэтиленовой пленкой.

– Нам присылают пленку в больших рулонах, – пояснила Фолувакеми, заметив его взгляд, – вместе с другими строительными материалами. Она удобная – тонкая но прочная.

– Что еще вам присылают? – поинтересовался Каллум.

– Одежду, – она похлопала по пальто, – Семена, яйца, строительные инструменты, немного посуды, простые лекарства. По началу присылали еду – но всё меньше и меньше. По их гениальным замыслам мы должны перейти на самообеспечение. Какой-то тупоголовый кабинетный эксперт решил, что это возможно. Вот только на практике это оказалось чертовски сложно. И с каждым днём всё хуже. Плохое питание не способствует росту производительности труда, знаешь ли. И тутошний воздух тоже не слишком хорош для нас. В нем полно вредных веществ.

На улице, на которую они свернули, их встретила целая толпа людей. Пять новых длинных домов как раз были в стадии строительства. Каллум уставился на тачки, в которых везли камни, поражаясь изобретательности. Каждый был сделан из цилиндрического контейнера, с ободком бочки в качестве колеса и ручками, собранными из вырезанных из цилиндра пластиковых полос.

– Гляди, правда удачно придумано? – улыбнулась Фолувакеми.

Тем временем они подошли к одной из бригад, складывающих из камней стену дома. Рука Каллума держалась очень близко к рукоятке пистолета, пока вышедшая вперед спутница представляла его.

Что именно она сказала Кэл не расслышал. Он сделал пару шагов назад, когда строители начали окружать его, держась на расстоянии. В их тихих переговорах слышалась скрытая угроза, руки сжимали кирки.

Он знал, что неприятие вызывает оружие, висящее на его поясе – все находящие здесь люди не ожидали ничего хорошего от людей корпорации. Каллум старался сохранять самообладание и старательно улыбаясь оглядывал их приготовления, всем своим видом показывая, что ничуть не обеспокоен.

Поэтому он был готов, когда случилось то, чего он так опасался – от группы строителей отделился мрачный, крупный мужчина с темной бородой, торчащей на добрый локоть из воротника пальто. В руках мужчина нес топор, рукоять которого была сделана из толстых полос желтого пластикового цилиндра, а клинком служил обтесанный в неандертальском стиле камень.

Его сторонники, до этого осторожно держащиеся в отдалении, осмелев, двинулись вслед за вожаком.

– Ну заебись! – вздохнула Фолувакеми, – только этого придурка нам тут не хватало.

– Ты! – заорал, накручивая себя здоровяк, – ржавый, я к тебе обращаюсь. Кто ты такой?

По своему опыту, Каллум догадывался, что разумная сдержанность в этой ситуации вовсе не является разумным выбором. Поэтому, просто выхватил из за пояса свой пистолет, переключил на одиночный огонь и выстрелил прямо под ноги здоровяка, не особо утруждая себя прицеливанием. Просто, чтоб показать, что так-же легко он может следующим выстрелом прострелить ему бородатую голову. Или дать очередь по следующим за ним шакалам.

В разреженном воздухе шум выстрела показался до удивления звонким и хлестким, словно щелчок бича. Все отпрянули.

– У меня еще около семидесяти патронов, – спокойно сказал Каллум, – поэтому я, смогу пристрелить с полусотню нападающих, прежде чем вы доберетесь до меня. Делать мне это совершенно не хочется. В качестве альтернативы, – тут он поднял карабин, и включив лазерный целеуказатель, провел видимым в легком тумане лучом по толпе, – я предлагаю вам отправиться вместе со мной обратно на Землю. Решать вам.

Здоровяк, на лбу которого Каллум остановил лазерный луч всё время дергал лицом, словно пытаясь согнать алую точку как надоевшую муху, но ничего не говорил. Учитывая все обстоятельства, это можно было счесть хорошим знаком.