Текст книги "На крыльях муссонов"

Автор книги: Артур Лиелайс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 25 страниц)

В страну черных мавров

Христово воинство и рыцари в погоне за рабами. – В стране черных мавров. – Открытие Сенегала и Гамбии. – Бесславная кончина Нунью Триштана. – Воинственные племена у Зеленого мыса, – Вести о золотой земле в глубине континента.

Пока экспедиции не давали видимых результатов, принца Энрики всячески высмеивали как расточителя средств, наивного мечтателя. Едва же в Португалию привезли первых рабов, недавние критики поняли, что принц был весьма дальновиден и начали славить его как нового Александра Македонского.

В Португалии возросла потребность в дешевой рабочей силе как в деревне, в латифундиях, так и в городах.

В 1445 году за рабами в Африку отправилось двадцать шесть португальских судов, среди них четырнадцать каравелл под командованием Лансароти. Очевидно, вельможу соблазнила на новое плавание полученная прежде внушительная прибыль.

Каравеллы Лансароти собрались в Аргенском заливе, приветствуя друг друга пушечным салютом. Затем начался шумный пир с обильными яствами и возлияниями.

На следующий день был разработан план битвы. Двести семьдесят рыцарей решили разбиться на три полка: впереди пойдут копьеносцы, в центре – арбалетчики, а за ними – одетые в доспехи солдаты. Затем десант высадился на берег. Португальцы подняли флаг Христова воинства и принесли торжественную присягу – сражаться не на жизнь, а на смерть. Как иронизировал хронист Азурара, после этой пышной церемонии можно было ожидать великих дел. Прошагав три лиги, португальцы наткнулись на мавров и под звуки труб напали на них. Туземцы бежали, оставив восьмерых убитыми, четверо было взято в плен. Такова была добыча. Азурара прибавил еще: «Многие кавалеры, маршируя по рыхлому песку, настолько устали, что уже были не в силах пешком воротиться к кораблям. В сей великой беде они стали хватать ослов, во множестве бродивших по острову, и верхом на сих вислоухих отправились назад к побережью».

Второе нападение было успешнее – португальцам удалось захватить пятьдесят семь туземцев.

В 1446 году в торговле у африканских берегов уже был занят пятьдесят один корабль; флотилия продвинулась далеко к югу за мыс Бохадор и бухту Арген. Португальцы, борясь с ветрами и течениями, уклоняясь от мелей и подводных рифов, отбивая нападения туземцев, хватали рабов и плыли все дальше. С экспедицией вновь поплыл и Нунью Триштан; он впервые увидел землю, где жили черные люди, – настоящую негритянскую страну. Он открыл устье Сенегала (18° с. ш.) и мог доложить принцу, что Великая пустыня осталась позади. Португальцы обнаружили чернокожих, которые были дружественно настроены и с которыми белые могли бы вести торговлю.

Экспедиции Энрики Мореплавателя 1415-1460 годов (по И. Магидовичу).

Такие добрые вести побудили Диниша Фернандиша, уже немолодого представителя известной династии мореплавателей, выпросить у Энрики каравеллу, за свой счет подготовить ее к плаванию и обещать, что он, Фернандиш, проплывет вдоль земли черных мавров так далеко, как не заплывал еще ни один португалец (черными маврами португальцы называли негров, в отличие от белых мавров – арабов и берберов).

Диниш Фернандиш не успокаивался до тех пор, пока не достиг Сенегала и не проплыл мимо устья огромной реки, которое скрывалось за широкими песчаными банками. Здесь корабль был замечен африканцами, которым он показался вначале не то птицей, не то огромной рыбой. Несколько смельчаков в долбленых лодках поплыло к нему, чтобы рассмотреть поближе. Как только туземцы заметили на палубе – спине неведомого чудовища – людей, они в страхе обратились в бегство. Дальше к югу португальцы наткнулись на целую флотилию пирог и начали хватать черных гребцов. Это были первые чернокожие, захваченные португальцами в Черной Африке, а не на земле берберов.

Хронист Азурара замечает, что принцу Энрики выпала честь завладеть добычей по соседству с Египтом, – в те времена считалось, что Сенегал – один из рукавов Нила. Здесь мореплаватели видели крокодилов, а так как эти животные встречались им только в Ниле, то, вполне естественно, португальцы могли вообразить, что открыли западный рукав Нила. Эта легенда укоренилась на столетия; в свое время даже Александр Македонский, увидев во время индийского похода крокодилов в Инде, решил, что и эта азиатская река связана с Нилом.

Капитан Диниш Фернандиш велел даже наполнить бочку водой из великой реки, чтобы привезти домой в подарок принцу. Фернандиш плыл все дальше и на 14° с. ш., за просторными песчаными равнинами, открыл поросшие лесами холмы, которые назвал Зеленым предгорьем, или Зеленым мысом (см. карту). Он находился уже в восьмистах километрах от мыса Бланко – настолько и мыс Бланко, в свою очередь, был удален от мыса Бохадор.

В районе Зеленого мыса уже появилась пышная тропическая растительность. Сенегал находился в жаркой зоне, но сильные ливни здесь поили землю, и пустыня отступила. У зеленых холмов Африки португальцы убедились, что теория Аристотеля и Птолемея ошибочна. Вопреки утверждениям древних мыслителей, жаркий пояс был густо заселен, здесь росли зеленые леса и текли широкие реки, солнце не убивало ни людей, ни растения, а море и не думало превращаться в пар или в соленое месиво.

Один из кораблей под предводительством Алвару Фернандиша, отбившись во время бури от флотилии, проник еще дальше к югу и открыл устье Гамбии с густо населенным побережьем. Здесь начиналась Черная Африка, где жили только чернокожие племена, а берберы и арабы уже не встречались. Повсюду были большие поселки, повсюду можно было набирать рабов – «черную слоновую кость», сальных, выносливых землепашцев и ремесленников.

Нунью Триштан, который глубже других проникал в честолюбивые замыслы богобоязненного дона Энрики, божьего слуги и мечтателя, в 1446 году вновь поспешил в Африку за рабами. Заплыв за 12° с. ш., он открыл архипелаг Бисагуш, а затем вошел в устье огромной реки Когона.

Двадцать два моряка сели в лодку и направились к берегу, чтобы чем-нибудь поживиться в ближайшем негритянском поселке. Португальцы еще не достигли берега, как заметили плывущие по реке двенадцать лодок примерно с семьюдесятью хорошо вооруженными неграми. Аборигены приготовились к нападению, чтобы не дать белым высадиться на берег, и окружили португальцев. Однако чернокожие не приближались, лишь издали обстреливали пришельцев из луков. С большим трудом удалось израненным португальцам добраться до своих. Туземцы преследовали их до самой каравеллы. Четверо раненых умерли еще в лодке. Окончательно обессиленные, португальцы не могли ни поднять на борт лодку, ни сняться с якоря и были вынуждены перерубить якорный канат, чтобы поскорей убраться об враждебных берегов. Пока поднимали паруса, африканцы поразили своими стрелами еще двух матросов. За короткое время от ран скончался двадцать одни португалец, и в их числе сам Нунью Триштан. Стрелы были отравлены, и малейшая царапина влекла за собой смерть.

В этот период открытий самым упорным и удачливым из мореходов, без сомнения, был Нунью Триштан. В течение шести лет он участвовал почти во всех экспедициях и обошел побережье с 20° по 10° с. ш. – достижение, которое лишь через 40 лет превзошел своими плаваниями Диогу Кан. Теперь этот славный мореход был убит, а корабль остался почти без людей. Из команды в живых осталось всего пятеро – корабельный писарь Айриш Тиноку, один матрос, двое юнг и один мальчик-негритенок. Целых два месяца они плыли по океану, не видя ни берега, ни других судов. В конце концов, пройдя около трех с половиной тысяч километров против ветра и морских течений, они случайно встретили какую-то пиратскую лодку и узнали, что находятся у португальских берегов. Это небывало долгое плавание с таким маленьким экипажем да еще под предводительством неопытного моряка-писаря лишний раз говорит о том, какие отличные корабли умели строить португальцы.

Хронист отмечает, что и первооткрыватель реки Гамбии Алвару Фернандиш как-то был ранен отравленной стрелой. Однако он вырвал стрелу, промыл рану мочой и ворванью да еще положил на нее сироп. Он тоже терпел большие мученья и чувствовал рядом смерть, но отстоял свою жизнь.

Итак, не все складывалось удачно. Дальше к югу воинственные племена ожесточенно сопротивлялись пришельцам, не позволяли им высаживаться на берег и порой причиняли большой ущерб. Как свидетельствует хронист, как-то раз португальцы, желая проверить, будут ли местные чернокожие настроены дружественно, оставили на берегу пирог, зеркало и лист бумаги со знаком креста. Африканцы пришли, посмотрели, пирог растоптали, зеркало разбили копьями, а бумагу разорвали. Из этого следовало, что надо надевать доспехи – чернокожие пустят в ход стрелы.

Дон Энрики пообещал большую награду – сто золотых крузаду капитану, который первым проплывет сто лиг (пятьсот – шестьсот километров) за Зеленым мысом. На юг устремилось несколько каравелл, но особых успехов они не добились. Одна экспедиция, к примеру, не обнаружила ничего стоящего внимания, кроме кучи слоновьего помета в человеческий рост. Кто-то из капитанов обменял на побережье восемнадцать берберов на пятьдесят одного негра и привез принцу оттуда живого льва; другой доставил золотой песок, кожи, шерсть, масло и сыр, а также финики, тюленьи шкуры и ворвань.

Капитан Диогу Гомиш с тремя каравеллами проплыл за реку Риу-Гранди (Рио-Гранде), где встретился с очень сильными морскими течениями, не дававшими каравеллам далее удержаться на якоре. Но, несмотря на это течение, к кораблю приплыли на лодках туземцы и привезли португальцам хлопок, шелк, слоновую кость и, к большой радости Гомиша, несколько мер малагеты (пряность – семена стручкового растения, напоминавшие настоящий индийский перец). На берегу португальцы видели тысячи рогатых животных, вероятно, антилоп.

На берегах Гамбии Гомиш на разные безделушки выменял сто восемьдесят фунтов золота. Он выяснил, что во внутренних районах страны – Томбукту и Кукисе – золота огромное множество и что его возят в сарацинские – мусульманские земли. Кукис расположен на берегу какой-то огромной реки, по-видимому, Нигера. Там у ворот царского дворца стоит золотой болван, который едва могут стронуть с места двадцать мужчин. Царь привязывает к этому болвану коня. У всех его придворных золотые обручи вокруг шеи, кольца – в ушах и ноздрях.

Пока Гомиш замешкался на берегах Рамбии, экипаж его корабля заболел лихорадкой, многие матросы умерли. Однако командир продолжал меновой торг и засылал в глубь страны разведчиков. Один вождь пригласил белых в гости, и четыре негра доставили на корабль богатые дары – драгоценную слоновую кость. Португальцы приняли приглашение и погостили у вождя, хотя там бродило множество пантер, угрожавших жизни. Ромиш на прощание получил подарок – шесть великолепных шкур пантер и много хорошего слоновьего мяса.

В этих районах португальцы подружились и с могучим правителем Номи Мансой. После большого пира и угощений правитель одобрительно высказался о христианском вероучении и попросил окрестить его, его многочисленных жен и вождей и изгнал из своей страны мусульманских священнослужителей. У христиан самый лучший бог иначе как же они могли бы иметь столько хороших вещей!

Но у португальцев не оказалось ни одного священника, и Номи Мансе пришлось подождать еще два года, пока не пришли другие корабли Гомиша.

В эти годы португальцы начали и колонизацию открытого побережья, устраивали на нем фактории – торговые стоянки и строили укрепленные поселки. Дон Энрики приказал построить крепость и в Ар гене, чтобы покончить с произволом капитанов торговых судов. Они без разрешения грабили и острова, и побережья, уводили в плен берберов.

Кадамосто в Сенегамбии

Знатный искатель приключений с острым глазом. – Дружественный прием, оказанный венецианцу в Сенегале. – Стычки с воинственными племенами в Гамбии. – Открытие архипелага Зеленого Мыса. – В устье Гамбии. – Выгодная торговля «черной слоновой костью». Константинополь в руках у турок. – Новый крестовый поход португальцев.

Единственное крупное географическое открытие в последние годы жизни принца Энрики совершил – притом совершенно случайно – венецианец Алвизе да Кадамосто, отпрыск древней патрицианской семьи. Он первым из европейцев посетил острова Зеленого Мыса. Этот знатный венецианский вельможа, торговец и искатель приключений, в 1455 году вместе с генуэзцем Антоньотто Узодимаре получил у принца Энрики разрешение отправиться на двух кораблях в Гамбию за живым товаром. Их влекла прибыль, которая порой вдесятеро превышала вложенную сумму. Принц пригласил этих чужеземцев после гибели знаменитого капитана Нунью Триштана и поручил им пройти вверх по реке Гамбия, попытаться достичь Эфиопии или Мали в глубине материка. Устье Гамбии было легкодоступным, берега покрыты светлым лесом, густо населены.

Путешественник вначале посетил Мадейру и Канарские острова и лишь потом тронулся вдоль берегов Африки. Дорогой он видел много интересного и старался запечатлеть это в своих заметках. Так, например, он рассказывает, что возле мыса Бланко шла весьма оживленная торговля рабами, там за коня можно было получить десять и даже пятнадцать невольников. Людей обменивали также на шелковые ткани из Туниса и Гранады. Португальцы ежегодно вывозили с Аргенских островов тысячу рабов.

Кадамосто рассказал о жителях пустыни туарегах, об их обычаях закрывать лицо и смазывать волосы рыбьим жиром, об обычае женщин оттягивать свои груди книзу до пояса – это был своеобразный идеал красоты.

У мыса Бланко путешественник узнал, что в Африке ведется торговля солью – немой торг. Здесь добывали соль, которую арабы и туареги везли в негритянскую страну Мелли (Мали) и продавали там за дорогую цену. Путь соляных караванов до Томбукту длился сорок дней, а от Томбукту до Мелли – еще тридцать дней. На тяжелом пути нередко погибало до трех четвертей верблюдов и лошадей. Да и не все люди выдерживали палящее солнце и тяготы пути. Соль продавали на берегу какой-то реки. Торговцы оставляли на берегу кучи соли и отходили прочь, а покупатели затем рядом с каждой кучей клали золото или другие товары, пока обе стороны не соглашались на предложенный обмен. Торг происходил без единого слова, покупатель с продавцом даже не встречались. Еще древнегреческий историк Геродот писал, что так же поступали карфагеняне, уезжая торговать далеко за Столбы Мелькарта.

На этих берегах порой случается такая жара, пишет Кадамосто, что африканцы могли бы погибнуть, если бы не соль. Они добавляют соли в кувшин с водой и пьют соленое питье каждый день. Это единственное их спасение от страшного зноя.

Иногда на эту землю нападает саранча. Полчища саранчи затмевают солнце, и на десять миль вперед не видно ничего другого.

За Зеленым мысом Кадамосто попал в районы негритянских племен. Вождь какого-то племени прибыл к путешественнику в сопровождении эскорта из пятнадцати всадников и ста пятидесяти пеших. Вождю очень нравились кони, и венецианец за несколько коней и седел выменял сто невольников да в придачу девочку лет двенадцати или тринадцати для своих надобностей.

Он достиг реки Сенегал, которая служила границей между негритянскими районами на юге и берберами на севере. Эта река, пишет Кадамосто, по мнению ученых мужей, берет начало из земного рая. Один из ее рукавов – Нил.

Путешественник отметил, что негры выращивают здесь много хорошего хлопка и ткут красивые ткани. Мужчины занимаются той же работой, что и женщины, – стирают белье и ткут.

Во время плавания вдоль побережья Кадамосто часто встречался с дружественными племенами, ему нравилось бродить по рынкам и наблюдать пеструю толчею. В свою очередь, негры – мужчины и женщины – приходили поглазеть на путешественника, удивляясь его одежде и белой коже. Некоторые даже прикасались к белому, послюнявив пальцы, терли его кожу, чтобы убедиться, что чужеземец не окрашен. Негров чрезвычайно изумлял белый цвет кожи. Поражала их и пугала также стрельба из бомбард – пушек того времени – и из арбалетов – больших луков. Кадамосто часто приглашал туземцев на корабли и демонстрировал им искусство стрельбы. А когда венецианец сказал им, что одним выстрелом бомбарды можно сразу убить сто человек, они с ужасом вскричали, что такое оружие выдумал сам дьявол. Зато их порадовали различные музыкальные инструменты, в особенности волынка, на которой играл один из матросов; гости говорили, что это устройство, наверное, сделал сам бог, так сладко поет оно на разные голоса. Для этих людей и свеча была подлинным чудом, они были знакомы только с пламенем костра, Кадамосто показал им, как отлить свечу из пчелиного воска, который туземцы, выжав мед, выбрасывали. Когда он зажег сделанную неграми свечу, восторг их был бесконечен. Туземцы верили также, что глаза, изображенные на носу корабля, действительно зрячие и что корабль сам видит свой путь.

Но путешественник столкнулся и с враждебными племенами. В одном месте туземцы пронзили копьями негра-переводчика, который когда-то был вывезен в Португалию, крещен и обучен португальскому языку. В устье реки Гамбии Кадамосто повстречал семьдесят боевых лодок со ста пятьюдесятью черными воинами в белых хлопчатобумажных рубахах. Африканцы бросились в атаку, осыпая корабли стрелами. Пушечный огонь вначале испугал нападавших, да и стрелы арбалетов внушали им страх. Но аборигены опомнились и вновь бросились вперед. Ни один из христиан, пишет Кадамосто, не сострадал, а река полнилась мертвыми и умирающими неграми.

Наконец переводчик призвал туземцев вступить в переговоры и спросил, почему они напали на белых. Те отвечали, что получили весть о прибытии белых и знают, что христиане питаются человеческим мясом и покупают негров себе на еду, поэтому они не намерены дружить с белыми и хотят перебить их всех до единого.

Экипажи кораблей, встретив такое упорное сопротивление, в один голос потребовали возвращения. Под угрозой бунта Кадамосто был вынужден повернуть в Португалию.

В следующем, 1456 году венецианец и генуэзец на двух кораблях вновь отправились к берегам Африки, чтобы достичь реки Гамбии, где, по слухам, было много – золота, а оттуда двинуться дальше к югу. Энрики послал с ними еще третий – португальский корабль. За мысом Бланко на корабли обрушился шторм и отогнал их далеко в океан, к северо-западу. Когда буря утихла, Кадамосто пошел к югу и примерно в шестистах километрах от Зеленого мыса на 16° с. ш. открыл Боавишту – остров из архипелага Зеленого Мыса. Вскоре показались и другие острова. Они были необитаемы и поэтому не вызвали особого интереса у открывателей. Там было очень много голубей и огромных черепах, всевозможных неведомых рыб и – белой соли.

Добавим, что остальные острова архипелага Зеленого Мыса в 1461 и 1462 годах открыла другая смешанная португало-генуэзская экспедиция. Прошло несколько лет, и на островах начали селиться колонисты, хотя и весьма малочисленные. На острова ввозили невольников и использовали на плантациях в качестве рабочей силы.

Кадамосто, открыв острова Зеленого Мыса, плыл на восток к африканскому побережью. На этот раз в устье Гамбии его ждал дружественный прием. Венецианец двинулся вверх по реке, хотя экипажи судов жестоко страдали от лихорадки. Негры преодолели страх перед белыми и начали оживленную торговлю – несли на обмен белые и полосатые хлопчатобумажные ткани, золотые кольца, павианов, сурков, циветт и звериные шкуры, а также фрукты, особенно много фиников.

Путешественник пишет, что гамбийские негры очень суеверны и верят колдунам, а в остальном похожи на сенегальских негров, хотя едят рис и собачатину, Женщины татуируют себе кожу горячими иголками. Мужчины ходят на охоту с отравленными копьями – асагаи и стрелами и одолевают даже слонов. Мясом одного слона можно накормить две с половиной тысячи человек.

Кадамосто обратил внимание еще на одного крупного зверя, которого туземцы называли рыбьим конем (речной, нильский конь – бегемот). Этот зверь на коротких толстых ногах, с огромной головой, выходит из воды и бродит кругом. Из Гамбии венецианец подался снова к югу; он заходил в устья нескольких крупных рек, пока не достиг берегов Гвинеи, где жители уже не понимала взятых им с собой переводчиков-негров, Торговли не получилось, и он вернулся домой.

После этого плавания исследование береговой линии Африки приостановилось, и португальцы не искали путей дальше на юг. Гомиш Эанниш Азурара в 1453 году завершил свою знаменитую хронику открытия и завоевания Гвинеи (так португальцы в те времена называли все побережье Африки).

За этот период были открыты тропический пояс, большие реки, густонаселенные области. Казалось, надо было бы срочно двигаться дальше вдоль открытых берегов. Но энергия португальцев пошла по другому руслу.

Им казалось, что реки Сенегал и Гамбия и есть пресловутый Западный Нил. От арабов было известно, что в Западной Африке находится богатая страна со столицей Томбукту (Тимбукту), и можно было полагать, что там-то и есть долго разыскиваемая страна пресвитера Иоанна. Водными путями можно было попасть в глубь Черного континента, завязать торговые связи. Было предпринято несколько попыток углубиться в Западную Африку. Португалец Жуан Фернандиш в 1446 году высадился на берег у Рио-де-Оро и семь месяцев провел у кочевых пастушеских племен, пытаясь что-либо узнать о золотых копях. В 1448 году Жуан Фернандиш сошел на берег у мыса Нан, но встретил только нищих кочевников-пастухов, да и сам вскоре пропал без вести.

По Западной Сахаре путешествовал генуэзский купен Антонио Мальфанте, которого банкиры Генуи послали на поиски месторождений золота в Африке. Вместе с арабским караваном со средиземноморского побережья Мальфанте в 1447 году добрался до обширного оазиса Таментиту, который находился на полпути от алжирского побережья до Томбукту. Мальфанте сообщил, что к югу от Томбукту протекает очень большая река, из-за которой временами случаются огромные наводнения. Это якобы и есть та самая река, которая пересекает Египет и впадает в море у Каира. Он упомянул также индийских купцов христиан из Эфиопии, которые посещают эти края. Однако сведений о месторождениях золота Мальфанте собрать не удалось.

В конце концов, португальцы тоже остались на обследованном побережье Африки. В густонаселенной Сенегамбии они энергично торговали с племенами, которые привозили сюда товары и из глубинных областей Африки. Торговля приносила огромный доход. В обмен на невольников – «черную слоновую кость», на слоновые бивни, эбеновое дерево, золото, звериные шкуры, гвинейский перец – малагету туземцы получали дешевые пустячки – стеклянные бусы, зеркальца, ножи, ножницы, медные бубенцы и кольца, яркие ткани. У многих африканских племен существовало рабство, и они поставляли португальцам большое количество невольников. Особой нужды в дальнейших исследованиях пока не было. Очевидно, принц Энрики не так уж сильно стремился в далекую Индию. Золото и рабы были ему ближе.

В 1457 году вверх по реке Гамбии отправился Диогу Гомиш, автор хроники открытий 1444-1475 годов. Он достиг крупного поселка Кантор у порогов, преградивших путь каравеллам, и собрал много сведений об окрестных районах, о внутренних областях Западной Африки; он сообщил первые данные о массиве Фута-Джалон и горах Сьерра-Леоне. Однако португальские планы использовать Гамбию как торговый путь к глубинным районам Африки не имели перспективы.

К тому же в Португалии началась борьба между претендентами на престол, а также война с Кастилией за Канарские острова и за право торговли с народами, жившими к югу от мыса Бохадор (1451-1454). Война, однако, не дала перевеса ни одной из воюющих сторон. Кастилия и Португалия обратились к папе Николаю V, который своей буллой 1455 года закрепил Канарские острова за испанцами, а португальцам отдал все земли в Африке, уже открытые и те, которые еще предстояло открыть.

В мире назревали другие, гораздо более важные исторические события. В 1453 году турки заняли Константинополь. Долгие века Константинополь контролировал большую часть торговли с восточными землями. Агрессивные турки постепенно захватывали земли отмирающей Византийской империи. В 1453 году турецкие орды после двухмесячной осады завладели и ее столицей. В пламени, дыму и потоках крови исчезали могущество, слава и богатство Византии. Константинополь перестал быть христианским городом и оплотом европейских народов на Востоке.

Турки навязали свое господство и восточному Средиземноморью, упорно атаковали Балканский полуостров и Греческий архипелаг. Тем самым Турция преградила великие торговые кути между восточными землями я Европой и нанесла смертельный удар по генуэзским торговым колониям на Черном море и по другим торговым городам Италии. Купцы были вынуждены теперь платить чрезвычайно высокие пошлины турецким султанам и их вассалам, которые правили в Египте. Это обстоятельство еще более удорожало восточные товары. Венецианцы, правда, пытались сопротивляться туркам на море, но остановить их агрессию были не в силах.

Весь крещеный мир почувствовал угрозу, и папа поклялся, что организует всемирный крестовый поход против неверных. Поход, правда, не удался, однако король Португалии Аффонсу V, «рыцарственный государь», отозвался на призыв папы и в 1458 году направил против мавританского города Алькасара в Северной Африке двести двадцать кораблей. Даже принц Энрики, невзирая на почтенный возраст, принял участие в военной экспедиции. После ожесточенных сражений, где принц Энрики находился в самых опасных местах, Алькасар пал. Аффонсу V прибавил к своим титулам еще один: «сеньор Алькасара и Африки» – и приобрел небольшую приморскую область к югу от Гибралтарского пролива, так называемое заморское Алгарви.