Текст книги "На крыльях муссонов"

Автор книги: Артур Лиелайс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 25 страниц)

Караваны судов с пряностями

Встреча на восточном побережье Мадагаскара. – «Морские скитальцы». – Дорога домой тоже нелегка. – Знатная прибыль.

В январе 1506 года корабли с грузом пряностей отплыли на родину. Пять кораблей под командованием Фернана Суариша 2 января вышли из Каннанура и в четыре недели пересекли Индийский океан. Штурманы рассчитывали вывести эскадру к Мозамбику, ко ветры и течения незаметно снесли корабли к югу. Первого февраля завиднелась земля. Измерения показывали 14° ю. ш., и все думали, что эскадра находится у побережья Африки к югу от Мозамбика. Корабли медленно скользили на юг. К эскадре с берега подошло десять долбленых челноков о многочисленными гребцами, вооруженными короткими, тонкими дротиками, луками, стрелами и щитами. Человек двадцать пять коричневых нагих мужчин поднялись на палубу и удивлялись всему увиденному, словно никогда не встречали ничего похожего. Переводчики никак не могли с ними объясниться.

Командир Суариш приказал на славу угостить туземцев и одарить хлопчатобумажными тканями. Они не заставили себя просить, поели, попили и, захватив с собой посуду, торопливо сели в челноки, оттолкнулись от корабля и тут же принялись пускать в Суариша стрелы. Двух выстрелов из бомбард было достаточно, чтобы туземцы, гребя во всю мочь, удалились.

Другие лодки подошли ко второму кораблю, где уже был известен приказ командира – дать острастку туземцам. Когда челноки пристали к борту корабля, вооруженные португальцы спрыгнули в них, чтобы захватить пленных. Туземцы бросились в воду, спасаясь вплавь, но двадцать один пленник был обречен на тяжкий путь в неволю, на далекую чужбину.

Плавание вдоль побережья продолжалось, но моряков все больше обуревали сомнения – материк ли это? Земля здесь была гористая. Да и туземцы, казалось, принадлежали к другой расе и оружием встречали португальцев, выходивших на берег за водой. Каждую ночь поднимался ветер и бушевали грозы.

Первого марта берег справа внезапно, оборвался, я все увидели, что это все-таки был остров. Измерения показывали 24° ю. ш. Это был Мадагаскар (см карту), простирающийся от 12° ю. ш, до 25° 30' ю. ш., – следовательно, португальцы проплыли вдоль восточного побережья острова и познакомились с его жителями мальгашами (малагасийцами).

Арабы уже давно знали этот остров, сообщал о нем в свое время в Португалию и Педру ди Ковильян. В 1500 году его первым из европейцев обнаружил капитан Диогу Диаш.

Жители Мадагаскара, мальгаши по языку и культуре, относятся к малайцам. Полагают, что переселение малайцев на Мадагаскар произошло в далекой древности, за восемьсот – тысячу лет до нашей эры. Потомки переселенцев смешались с местными негроидными племенами, – так образовались мальгаши.

И в более поздние времена сюда прибывали в целях торговли большие суда с Явы. Мадагаскарцы и яванцы понимали язык друг друга. Это подтверждают арабские историки. Однако дальше Софалы яванцы не плавали, так как считалось, что из-за сильного Мозамбикского течения ни один моряк не может вернуться обратно.

Барруш, португальский историк, писал: «Яванцы – исключительно умелые мореплаватели. По их утверждению, они были первыми моряками в мире. Однако некоторые думают, что яванцы учились у китайцев. Нет сомнения, что яванцы некогда на своих парусниках доходили до мыса Доброй Надежды и поддерживали связь с Мадагаскаром».

Хотя сведения в письменных источниках скудны, можно утверждать, что Мадагаскар в достаточно далеком прошлом посещали и индийские суда, унесенные муссонами от африканского побережья, и арабы, открывшие остров примерно в IX-XII веках. Да и многочисленные малайцы в средние века, без сомнения, не раз приплывали на Мадагаскар, так как они принадлежали к так называемым морским скитальцам – «ора нг’-мелайю», рассеявшимся по огромной территории: от Новой Зеландии на юге до Гавайских островов на севере, от островов Пасхи и, может быть, даже от Южной Америки на востоке и до Мадагаскара и африканского побережья на западе.

Эскадра Суариша без особых происшествий обогнула мыс Доброй Надежды и счастливо достигла Португалии.

21 января 1506 года из Каннанура в Португалию вышли еще три корабля с грузом. Для них обратный путь оказался неудачным. Эскадра попала в зону неблагоприятных ветров и лишь 11 марта добралась до Коморских островов; через три дня она достигла африканского побережья, а 19 марта – Мозамбика. Один из кораблей на входе в бухту наскочил на мель и получил течь. Потребовался ремонт. Лишь 14 апреля плавание могло возобновиться. Эскадра, преодолевая волнение и бурю, медленно подвигалась к югу. Особенно тяжелым выдался день 19 мая. Одни из кораблей, с голыми мачтами и зарифленными парусами, боролся с разгулявшимися в шторм волнами. Под вечер огромный океанский вал через высокую носовую надстройку обрушился на судно и разметал спущенную рею и паруса. По палубе перекатывались огромные массы воды. Корабль сильно завалился набок, и левый борт оставался под водой так долго, что моряки успели прочесть «Отче наш», как рассказывает Шпренгер, участник этого плавания. Но в последний момент матросам удалось поднять переднюю рею с парусами, и корабль выпрямился. Вода, сорвав крышку одного из люков, затопила часть трюма. Затем сорвало люк склада, где хранился перец. Вся команда день и ночь, не переставая, двумя помпами откачивала воду, трудясь до полного изнеможения. Уже казалось – гибель неминуема, но наконец удалось починить такелаж и поднять паруса. Корабль обрел способность маневрировать, и 21 мая опасность уже была позади.

Однако лобовой ветер по-прежнему задерживал корабли. Они были вынуждены войти в бухту Алгоа, но и там, на вздыбленных волнах, лопались якорные канаты и на судах не досчитались нескольких якорей. Эскадра вскоре сделала новую попытку продвинуться вперед, чтобы, наконец, обойти мыс Доброй Надежды. Однако ветер бушевал столь яростно, что командир эскадры приказал возвращаться в Мозамбик, чтобы переждать там время зимних бурь. Для моряков это было подобно грому с ясного неба. Они знали, что в Мозамбике не будет достаточно продуктов, что корабельные запасы скоро иссякнут и люди будут обречены на голодную смерть. Один из кораблей – «Лионарда» – 8 июня оторвался от остальных и, вопреки приказу командира, попытался пробиться на родину. До 7 июля продолжалась борьба «Лионарды» со встречным ветром, пока, наконец, мыс Доброй Надежды не оказался позади. Все это время корабль перемещался взад и вперед, лавировал, стоял у берега, пока экипаж выменивал у готтентотов мясной скот и ловил рыбу. Туземцы взамен скота охотно брали необработанное железо и ножи, денег они не знали, а золото и серебро для них не представляли ценности.

Но и за мысом Доброй Надежды каравеллу преследовали напасти. Лишь к середине августа «Лионарда» достигла островов Зеленого Мыса, где пополнила вконец исчерпанные запасы воды и провизии. Можно было надеяться, что корабль вскоре прибудет на родину. Но надежды эти не сбылись. «Лионарду» остановило в пути безветрие. Снова иссякли припасы, и каравелла вернулась на острова за продовольствием.

По дороге на родину корабль еще не раз попадал в штормы; двадцать человек слегли в лихорадке, трое умерли. В конце октября каравелла завернула на Мадейру и провела там одиннадцать дней. Лишь 15 ноября 1506 года «Лионарда», наконец, вошла в Лиссабонский порт.

Из девяти кораблей, отправленных Алмейдой на родину, три еще долго блуждали по морям и прибыли в Португалию лишь в конце 1506 и начале 1507 года. Этот пример говорит о том, что не все корабли в далеком плавании сопровождала удача. И все же пряности уже поступали в Португалию – их доставляли целые караваны судов. Хронист рассказывает, что купцы, вложившие средства в эту экспедицию, заработали сто пятьдесят семь или даже сто восемьдесят три процента (по различным подсчетам), хотя король и взымал в свою пользу по тридцати процентов от стоимости груза.

Железный кулак у ворот востока

Могущество на море превыше всего. – Албукерки на аравийском и персидском побережье. – Неудача под Чаулом. – Блестящая победа под Диу. – Сикейра на Суматре. – Португальская эскадра в Малакке. – Спасение бегством. – Отставка а гибель Алмейды.

Пока груженные пряностями эскадры одна за другой уходили в Португалию, вице-король Индии Алмейда оставался в Кочине и старался укрепить могущество португальцев на море. Он послал на юг экспедицию на поиск Мальдивских островов; острова эти она не нашла, зато открыла путь на Цейлон (см. карту), откуда арабы вывозили корицу. Этот остров называли венцом Индии, жемчужиной Индийского океана.

Алмейда не стремился захватывать новые территории, на это у него пока не хватало сил. Главным ему представлялось создание могучего флота, обеспечивающего господство на море и расширение торговли. Он писал королю, что могущество на море – превыше всего. Не следует гнаться за новыми землями, торопиться со строительством новых крепостей, если в них нет крайней нужды для защиты факторий от внезапных нападений. Прежде всего надо взять в свои руки торговлю товарами, приносящими наибольшую прибыль, пряностями, рабами и рабынями, шелком, конями.

Аффонсу Албукерки, уже упоминавшийся выше, держался иных взглядов, нежели Алмейда. Он первым из португальских вельмож и европейских государственных деятелей выдвинул идею создания колониальной империи путем завоеваний.

В 1506 году на Малабарское побережье с шестнадцатью судами направились Триштан да Кунья, командир эскадры, и Аффонсу Албукерки.

После остановок у островов Зеленого Мыса и мыса Агостинью в Бразилии эскадру Триштана да Кунья снесло ветром далеко на юг Атлантики, где на 37° ю. ш. и 14° з. д. португальцы открыли три необитаемых острова. Их назвали именем командира эскадры.

Триштан да Кунья безуспешно пытался овладеть городом Могадишо, затем отправился на острова Сокотры у входа в Аденский залив, после бомбардировки занял арабскую крепость и перебил весь гарнизон. Кунья и Албукерки заложили на Сокотре новые укрепления и оставили гарнизон, чтобы угрожать арабским судам, проходящим из Красного моря.

Из Сокотры да Кунья отправился в Кочин, а Албукерки с несколькими кораблями поплыл в Ормуз, богатейший город на берегу Персидского залива. По дороге он грабил и жег города и поселки на побережье Персидского залива и взял в плен много иранцев и арабов. В пламени погибли Кольят, Курьят и Маскат. Почти все их население было истреблено. Каждому пленнику Албукерки распорядился отрезать нос, кроме того – мужчинам отрубить правую руку, а женщинам отрезать еще и уши.

Ормуз, эта драгоценность в кольце мира, как называли его арабы, был большой, красивый, богатый город.

Здесь перегружались дорогие товары, поступавшие с юга Азии и Дальнего Востока. Ормуз господствовал над входом в Персидский залив, где пролегал важнейший торговый путь. С захватом Ормуза можно было бы полностью преградить египетским кораблям путь в Индию.

Едва вошли в Ормузскую гавань, как Албукерки направил местному султану ультиматум, чтобы тот немедленно признал господства Португалии и подчинился ему, Албукерки. Государственные мужи Ормуза медлили, надеясь выиграть время и стянуть войска. Албукерки, разгадав этот замысел, внезапно напал на Ормузский флот, хотя у самого было под началом всего шесть кораблей. Исход битвы решила португальская артиллерия. Персы покинули горящие корабли и пытались спастись вплавь. Португальцы ворвались в город, подожгли его и устроили кровавую бойню.

Правитель Ормуза признал господство Португалии, обязался платить победителям большую ежегодную дань, позволил португальцам построить здесь крепость и оборудовать факторию. Послам персидского шаха, которые пытались припугнуть португальцев, Албукерки пригрозил: если персы не оставят его в покое, ое возведет стены ормузского форта из костей мусульман, прибьет их уши к крепостным воротам и водрузит свое знамя на их черепах.

Но Албукерки не смог удержать Ормуз. Некоторые капитаны самовольно покинули его, утверждая, что Албукерки не придерживается инструкций короля Мануэла, поэтому он был вынужден оставить Ормуз и отказаться от этой исключительно важной для флота базы у входа в Персидский залив.

Аффонсу Албукерки с флотом направился в Индию, в Кочин. Как рассказывает хронист, он дал обет не брить бороду до тех пор, пока Ормуз не скажется вновь б руках у португальцев.

Операции португальского флота в Индийском океане приносили ощутимые результаты. В Лиссабон доставлялось все больше индийских товаров, в то время как привоз их в Левант, в порты Ближнего Востока, значительно сократился. Наибольшие убытки понесли Египет и Венеция. Торговля с восточными странами была жизненно необходима для Венеции, и венецианцы не собирались уступить португальцам без борьбы. Они, вопреки всем папским, запретам, вступили в союз с мусульманами. Синьория Венеции а египетский султан договорились объединить свои силы в борьбе против португальцев.

В портах Красного моря началось строительство огромного флота. Египтянам помогал турецкий султан, отправляя в Египет моряков, кораблестроителей и воинов. Венецианские суда доставляли в египетские порты дерево и пушки, мастера из Венеции обучали мусульманских кораблестроителей, мореходов и артиллеристов.

В 1508 году флот египетского султана – шесть кораблей и шесть галер с полутора тысячами воинов – двинулся от Суэца на юг по Красному морю, вступил в союз с шахом Гуджарата, получил от него еще сорок фуст и под Чаулом (см. карту) напал на португальский флот, которым командовал Лоуреншу Алмейда, единственный сын вице-короля. Португальские корабли находились в устье реки в невыгодной позиции. Первый день битвы не дал перевеса ни одной из сторон. Алмейда не воспользовался ночью, чтобы выйти в море и ускользнуть от превосходящих сил противника. На следующее утро морской бой разгорелся снова, и португальская эскадра потерпела поражение. В корабль Лоуреншу Алмейды попало ядро бомбарды, он начал тонуть и при этом застрял в сваях, вбитых в дно реки. Но командир, тяжело раненный, продолжал сражаться до тех пор, пока не погибла вся команда и флагманский корабль не ушел на дно. Остальные португальские корабли с трудом спаслись и вернулись в Кочин.

К победителям примкнули саморин Каликуты с сотней судов, раджа Диу и еще целый ряд правителей малабарских городов со своим флотом, готовясь разделаться с ненавистными чужеземцами.

Вице-король Индии Алмейда глубоко страдал, узнав о смерти любимого сына, хотя внешне не проявлял этого, утверждая, что печалиться пристало только женщинам. Однако Алмейда жаждал мести, собирал войска и снаряжал суда, готовясь к решающей битве.

3 февраля 1509 года оба враждебных флота встретились у острова Диу на западном побережье Индии (см. карту). У египтян с союзниками было около двухсот кораблей и множество опытных воинов – мамелюков, венецианцев и далматинцев. Вице-король Алмейда решил сам командовать абордажным боем с флагманом противника, но после настойчивых просьб командиров он поручил эту задачу капитану Пирейре. На корабле Пирейры «Сан-Эспириту» сражался и Фернан Магеллан. «Сан-Эспириту» и еще один португальский корабль подошли к флагману египтян с обоих бортов и завязали абордажный бой. После ожесточенной схватки флагман перешел в руки португальцев.

Во флоте противника началось замешательство. Португальская артиллерия зажгла и потопила много судов. В битве при Диу португальцы уничтожили более трех тысяч вражеских воинов.

Велики были потери и у самих португальцев. Среда раненых был Фернан Магеллан, а его командир Пирейра был убит вражеской стрелой.

Битва при Диу кончилась победой португальцев. Флот противника был полностью разгромлен.

Португальцы не только успешно воевали, но и старались постепенно проникать в области, откуда на Малабарское побережье поступали наиболее ценные пряности. Они знали, что их источник – далекие острова Пряностей за Малабарским проливом. Эти далекие острова и страны вызывали большой интерес у португальского государя.

Весной 1509 года в Кочин прибыла эскадра Диогу Лопиша Сикейры. Сикейра получил от короля дона Мануэла пространную инструкцию – завернуть в Софалу и собрать там золото, исследовать недавно открытый остров Мадагаскар, а затем отправиться к востоку от Цейлона, чтобы обследовать области Малакки и собрать сведения о Китае.

Алмейда, как уже говорилось, не был энтузиастом новых завоеваний и открытий; он стремился как можно лучше наладить торговлю пряностями. Многие солдаты были очень не довольны такой политикой. Теперь же Алмейда дал возможность этим недовольным, а в их числе Фернану Мегеллану и его другу Франсишку Серрано отправиться вместе с Сикейрой в восточные моря.

19 августа 1509 года Сикейра вышел с эскадрой в море и вдоль индийских берегов и Цейлона направился к югу на поиски новых земель.

За Цейлоном начались моря, в которых еще не бывал ни один португальский корабль. Однако Сикейра уже кое-что знал о чужих краях. Он взял с Собой некоего Лудовико ди Вартему, авантюриста, страстного путешественника, который много лет странствовал по восточным странам – от Афганистана до Абиссинии и от Мекки до Малакки, – выдавая себя за лекаря-мусульманина. Вартема скитался не только по Индии, Суматре и Яве, но и первым из европейцев посетил острова Пряностей Молуккские острова.

Путь прокладывали кормчие-арабы из Кочина по арабским морским картам. Сикейре не пришлось идти по чужим морям ощупью, на авось. От Цейлона эскадра взяла курс прямо на северо-западную оконечность Суматры, в которую вдается гавань Педир.

В Педире Сикейру ожидал дружественный прием, так как власть имущие здесь рассчитывали на то, что португальцы будут конкурировать с индийцами и китайцами в малайские купцы смогут поднять цены на свои товары – пряности и драгоценные камни.

Сикейра заключил договор с раджей Педира о дружбе и торговле и двинулся дальше вдоль лесистых берегов Суматры между бесчисленными островами, островками и рифами.

В конце XIII века эти места своими глазами видел великий венециаиец Марко Поло, который так говорил о Суматре: «Этот остров не так уж и мал, он более двух тысяч миль в окружности… Богатств и всевозможных дорогих пряностей здесь много: есть и дерево алоэ, и такие пряности, какие не доходят до нашей страны… Здесь растет самая лучшая камфара фансури и продается она на вес золота…

Есть в этом королевстве мука, которую получают из особых больших и толстых деревьев… Кора у них тонкая, а внутри одна мука, из которой делают вкусное тесто.

Во всех этих лесах, скажу я вам, есть большие и драгоценные деревья. Есть в них красное дерево, сандаловое дерево, индийский орех, гвоздика… и очень много других добрых деревьев…»

Марко Поло упоминает, однако, и о том, что в этой богатой, чудесной стране живут воинственные племена: «Они едят человечье мясо, никакого закона у них нет…

Мы прожили здесь пять месяцев… построили крепость из дерева, там и жили, ибо опасались этих злых людей; они пожирают человеков, аки звери».

О том же свидетельствовал и Никколо Конти, который в первой половине XV века двадцать пять лет странствовал по Востоку. Он рассказывает, что на этом острове растут перец и камфара, здесь добывают очень много золота, но некоторые племена едят человечье мясо и постоянно воюют со своими соседями. У убитого врага они отрезают голову и сохраняют череп, который используется вместо денег. Когда они что-либо покупают, то дают одну или несколько голов, в зависимости от стоимости товара. Тот, у кого дома больше всего голов, считается самым богатым.

11 сентября 1509 года эскадра Сикейры приблизилась к Малакке, порту, славившемуся по всему Востоку, самому крупному торговому городу в Юго-Восточной Азии, воротам на Дальний Восток, столице малаккского султана (см. карту). Этот порт один из португальских хронистов, сын Аффонсу Албукерки, славит как абсолютно надежный, где в шторм не погиб ни один корабль. В этом месте кончается один муссон и начинается другой, здесь обмениваются товарами купцы Востока и Запада. Каждый год в Малакку приходят корабли с запада – из Аравии, Персии и Индии, а также с юга и востока, даже из Китая и Гореса (так португальцы называли в те времена острова Рюкю и Формозу). В Малаккском порту можно найти любые сорта пряностей, какие только есть на свете.

Сикейра не мог рассчитывать на то, что ему с такими малыми силами, какие были в его распоряжении, удастся захватить этот богатый, исключительно важный порт. Там стояли на якоре бесчисленные корабли, китайские джонки, яванские остроносые суда и рыбацкие лодки. Поэтому он отправил на берег переводчика с известием, что португальцы прибыли с миролюбивыми целями и просят разрешения на торговлю в Малакке.

Малаккский султан Ахмед прислал Сикейре подарки и велел передать, что рад гостям. Они могут без страха располагаться здесь. Португальцев действительно встречали очень приветливо.

Сикейра вскоре позабыл все предосторожности и, как выразился один хронист, держался так, будто бы его корабли опустили якоря в порту Лиссабона; он позволял членам экипажа бродить по берегу и пропускал посетителей на португальские суда.

Султан Ахмед, хотя и поставил португальцам груз всевозможных пряностей, все же, как утверждают португальские историки, вместе с маврами замышлял измену и собирался захватить португальские корабли. Он пригласил чужеземцев на пир, где все были бы перебиты, но Сикейра, заподозрив коварство, отказался от приглашения. Тогда Ахмед стал внушать ему, что скоро изменятся муссоны и португальцы в этом году не смогут вернуться в Индию, если не закончат погрузку в самое короткое время. Он предложил Сикейре выслать все лодки и всех людей на берег за пряностями.

Вопреки предупреждениям Магеллана, Серрано и других, командир так и поступил, но тут открылась измена. Началось внезапное нападение малайцев и на корабли, и на португальцев на берегу. Разгорелась ожесточенная схватка. Корабли португальцам удалось отстоять, малайцы, проникшие было на палубы, были изгнаны. Зато оставшимся на берегу пришлось туго – туземцы толпами наседали на отдельных моряков и лодками преградили бегущим дорогу к эскадре.

В этом бою особенно отважно бился Магеллан, который в лодке с солдатами поспешил на помощь оставшимся на берегу. Там он спас жизнь и своему другу Франсишку Серрано. Историк Барруш замечает, что оба друга – Магеллан и Серрано – принесли большую пользу экспедиции и способствовали ее успеху.

Судовая артиллерия португальцев открыла огонь, расстреливая лодки туземцев, угрожавших напасть на эскадру. Части португальцев удалось пробиться к берегу и доплыть на лодках до кораблей.

В этот злополучный день погибло шестьдесят португальцев, двадцать попало в плен. Нечего было и думать об их спасении и о мести. Невозможно было завязать бой в хорошо укрепленном порту, имея всего четыре корабля. Пришлось оставить пленных и самим спасаться бегством.

Португальские историки объясняют это нападение малайцев вероломной натурой султана Ахмеда. В свою очередь, малайский хронист рассказывает, что прибывшие в Малакку чужеземцы всячески оскорбляли туземцев и вызвали всеобщее возмущение. При этом португальцы якобы применили ту же хитрость, что упоминается в «Энеиде» Вергилия, – они купили у малаккского султана участок земли величиной с воловью шкуру, а затем взяли шкуру, порезали ее на тонкие ремни и, связав их, охватили ремешками большой кусок земли, на котором, объявив его своей собственностью, принялись строить крепость.

Это, конечно, всего лишь исторический анекдот, но ясно одно: малаккский султан понимал, с какими целями прибыли сюда эти разбойники, о злодеяниях которых шли слухи по всем берегам, где веют муссоны, и поэтому решил вступить с ними в борьбу.

Можно расценить экспедицию Сикейры и как неудачную; тем не менее португальцы познакомились с водами и землями к востоку от Цейлона и впервые получили сколько-нибудь достоверные данные о странах к востоку от Малаккского пролива.

Возвращаясь из Малакки, Сикейра без малейшего смущения нападал на торговые суда и перехватывал в море лодки. Как-то раз португальцы с каравеллы, на которой плыл Серрано, решили взять на абордаж один арабский корабль, но арабы оказали такое сопротивление, что нападавшим грозила гибель. Тогда на помощь поспешил Магеллан, и арабы были побеждены. Так Магеллан еще раз спас жизнь своему другу.

В январе 1510 года Сикейра отплыл в Португалию, а корабль, на котором находился Магеллан, – в Кочин. Там уже как полновластный хозяин распоряжался Аффонсу Албукерки, новый вице-король Индии.

Вскоре после блестящей победы португальцев при Диу дон Мануэл отозвал вице-короля Индии Алмейду под тем предлогом, что срок его полномочий истек. На его место был назначен Аффонсу Албукерки.

Алмейда упорно не желал покориться приказу короля и оставался на посту до ноября 1509 года. Между обоими высокопоставленными лицами – Алмейдой и Албукерки – началась ожесточенная закулисная борьба. Алмейда утверждал, что Албукерки – безумный изменник, который завлечет Индию в бездну.

Однако не помогли ни письма королю, ни проволочки. В ноябре Алмейда был вынужден отправиться в Португалию. Его корабли на обратном пути пристали к африканскому берегу недалеко от мыса Доброй Надежды, чтобы пополнить запасы питьевой воды. Моряки, высадившись на берег, стали отнимать у готтентотов скот и хватать невольников. Туземцы взялись за оружие и убили двух португальцев. Офицеры решили знатно проучить голых дикарей, но те отважно бросились в бой с одетыми в латы чужеземцами. Деревянные копья готтентотов нанесли чувствительный урон большому отряду карателей. Португальцы стали торопливо отходить к лодкам. Но готтентоты загнали в промежуток между полем боя и берегом свои стада, преградив португальцам путь к отступлению. Все участники карательной экспедиции – до ста пятидесяти солдат, одиннадцать офицеров и а ними бывший вице-король Индии Франсишку Алмейда – были перебиты голыми африканцами. Алмейде не было суждено пожать плоды своей блестящей славы. «Никогда еще, – жалуется историк Барруш, – португальское оружие не знало столь большой неудачи!»