Текст книги "Пока не проснулись сомнамбулы (СИ)"

Автор книги: Артур Гафуров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 23 страниц)

– Ничего страшного, я доберусь, – улыбнулась Маша. – Мне бы только до метро. В Москве на метро можно добраться почти куда угодно, не то, что в Питере.

– Нет, я не за это извиняюсь. За Всеволода.

– За него тем более. Люди бывают разные. Кто же знал…

– Мне кажется, ты ему симпатична, – заметил я.

– Если бы я не была ему симпатична, вряд ли некоторые факты из моей биографии так его шокировали.

– А он тебе?

Раз уж заговорили, решил я, давай разберемся до конца.

Но я ошибся.

– Он очень хороший, – ответила Маша. – Я знаю его всего неделю, но кажется, будто уже целую вечность. И Дена тоже.

Большего добиться от нее не удалось. Ну и хрен с вами, сами разбирайтесь.

Проводив Машу, вернулся домой и застал там покой и умиротворение. Братья уже помирились. Похоже, не в первый и не в последний раз. Вздохнув с облегчением, проследовал было на кухню за новой порцией чего-нибудь холодненького, но в коридоре был перехвачен вездесущей Верой.

– Значит, возникал соблазн жене изменить? – прошипела она, болевым приемом (у меня же и научилась!) прижав меня к стене. – Я тебе твой соблазн оторву нахрен!

– Я думал, ты уже забыла…

– Забыла? Забыла?! Такое не забывают, Лазарев. Смотри у меня.

– Куда смотреть?

– В глаза смотреть! Глаза выше, извращенец!

На шум борьбы пришел недовольный заспанный Агат, после чего конфликт рассосался сам собой: дружно умилившись, мы наперегонки кинулись выражать любовь верному псу. К явному удовольствию последнего.

Глава V: Побудка

Я подозревал, что сплю. Конечно, как правило, спящие до последнего не догадываются, что все, что происходит с ними – лишь иллюзия: во сне даже самые невероятные события кажутся вполне себе естественными. Но, все же, не каждую ночь ты оказываешься в меловом периоде да еще и в кишащих динозаврами джунглях. Признаюсь, даже окажись я там взаправду, первой моей мыслью было бы «А не сон ли это?»

В общем, ранний или поздний мел. Я был вооружен мачете и искал Машу. Откуда Маша взялась в доисторических тропиках? Видимо, оттуда же, откуда и я – из ниоткуда. Просто она где-то там, и я должен ее спасти. От кого спасти? Зачем? Этого я не знал. Но я искал и уже был близко… Я видел следы. Вот где-то здесь она должна быть, за ближайшим деревом… Нет, вон за тем… Нет, тут копошатся какие-то археоптериксы. Свет! Я остановился, не в силах больше сделать ни шагу вперед. Прямо передо мной из земли бил в небо мощный луч света. Как знакомо… До самых облаков. И дальше. Но где же источник? И почему свет такой яркий, если сейчас день? Ах да, я же сплю… Вдруг я понял, что уже стою в круге этого самого света. Да не просто стою – проваливаюсь под землю. Ниже и ниже – туда, где тепло…

– Филипп, любимый, проснись!

Это не я проваливаюсь. Это диван трясется. А трясет его испуганная Вера.

– Что случилось? – пытаюсь оперативно прийти в себя. Душно, хочется пить. – В чем дело, родная? Плохой сон приснился?

– Нет, – Вера отрицательно замотала головой. – Прислушайся. У нас на площадке что-то происходит. И Агат беспокойный.

Действительно, пес был явно не в себе. Вообще, он почти не лаял, как-то отучился в городе. Но когда чувствовал угрозу, не то рычал, не то ворчал, угрожающе опустив голову. Со стороны выглядело довольно внушительно и, главное, полностью демотивировало к проявлению ответной агрессии. Прислушавшись, сквозь голос собаки я также различил и посторонние звуки, доносившиеся с лестничной клетки. Похоже, там какая-то заварушка.

Придется вставать и разбираться.

– На место, – я положил руку на собачий загривок. Агат недовольно зыркнул, но замолчал и ушел в угол на свой коврик. Оттуда он продолжил внимательно наблюдать за происходящим, готовый в любой момент прийти на помощь.

Я прильнул к дверному глазку, но ничего не увидел: потасовска (если это потасовка) происходила не в «тамбуре», где располагались входные двери квартир, и был свален всякий хлам (в том числе и наш), а дальше, возле лифта.

– Нужно вызвать полицию, – Вера уже стояла рядом и протягивала мне чехол с травматическим пистолетом.

– А Денис еще не вернулся?

Младший Верин братец, отчаявшись обзавестись компанией в нашем лице, свалил таки вчера вечером в клуб. Лично мне эта идея не понравилась, но кто меня спрашивал? Да и мальчик не маленький уже, паспорт есть. Мы снабдили его ключами, объяснили дорогу и строго-настрого наказали по возвращении не дразнить в темноте собаку. Только вот во сколько он должен вернуться? Неужели его еще нет?

– Его нет! – Вера распахнула дверь в комнату, где мы поселили обоих братьев, и убедилась, в настоящий момент там почивает только один.

– А Сева?

– Сева спит. И еще…

– Не сейчас. Жди здесь, – я отпер замок и вышел наружу.

В глаза ударил свет, не яркий, но достаточный, чтобы потребовалось некоторое время на адаптацию. Звуки возни стали громче. Похоже, кого-то мутузят.

– Помоги! – из-за второй двери раздался сдавленный крик.

Я распахнул дверь и увидел кучу-малу: поваленного на пол Дена охаживали сразу двое парней. Били, правда, не сильно, скорее, просто валяли, поддевая ногами, как футбольный мяч. Мой дальний родственник безвольной куклой катался по грязной плитке от одного «игрока» к другому.

Один из обидчиков в процессе экзекуции без устали повторял:

– Пришел, родимый, сам пришел… Теперь не кричи… Говорили тебе, чтобы не ходил… А он пришел…

Моего появления они даже не заметили. Пора отметиться.

– Эй, народ, бросай футбол. Год нечетный, чемпионат Европы только в следующем.

От неожиданности они аж подпрыгнули на месте, получилось даже довольно синхронно. Потом, набычившись, двинулись было в мою, но тут же замерли в нерешительности: заметили травмат в руке. Здоровые лбы и молодые совсем – уж точно младше меня. Похоже, старею, раз начал обращать внимание на возраст… Один в спортивном костюме (и не жарко ему?) и кедах, второй – в шортах и белой футболке с золотой надписью «Великая Россия». Про себя я назвали их «спортсменом» и «патриотом». Морды, кстати, знакомые, где-то я их уже видел.

Денис даже не попытался подняться. Несмотря на то, что его больше не трогали, он так и остался лежать, закрывая голову руками.

– Тебе чего, мужик? – тот, что в шортах, «патриот», решил поговорить.

– Вы кто такие? – вопросом на вопрос ответил я. – И что вам надо от моего… родственника?

– Он твой родственник? – опешил второй. – А ты тогда кто такой? Подожди… Ты что, падла, тоже к Светке ходишь? Вдвоем ходите?

Как много вопросов… Но зато кое-что сразу прояснилось. Выходит, эти пацаны – очередные ухажеры моей соседки – Светы Коваленко. Она так часто их меняет, что всех и не упомнишь. Вообще, могла бы быть и поразборчивее: ладно бы нормальные парни были, а то ходят гопники всякие…

– Я здесь живу, дебилы. И хожу сюда домой.

Надо показать, кто здесь хозяин.

– Ты кого дебилом назвал, ты, недоделанный? – «спортсмен» принял угрожающую позу. – Думаешь, мы твоей перделки боимся? У нас у самих…

– А его? – перебил я. – Его боитесь?

– Оу…

Приятно наблюдать, как апломб на человеческом лице сменяется выражением неприкрытого страха, особенно, когда подобная метаморфоза происходит менее, чем за секунду. На сцену вышел Агат, и его появление в корне изменило расклад сил. Услышав, что хозяину угрожают, он тихонько покинул свое место и вышел посмотреть, кто это такой дерзкий?

– Эй, мужик… – «патриот» подался назад, не сводя глаз с огромной кавказской овчарки. – Ты давай, не шути… Убери собачку.

– А чего я? Вдвоем на одного для вас нормально, а отвечать за свои поступки – нет?

– Да не били мы его… – ответил «спортсмен». – Так, поучили немного. Эй, малой, вставай.

Ден послушно поднялся, затравленно посмотрел на меня. Я мотнул головой, мол, иди в дом.

– Что тут происходит? – за моей спиной внезапно возникла заспанная Света в ночнушке, по пятам за которой следовала успевшая одеться Вера.

Света Коваленко была очень интереной девушкой. Миниатюрная худенькая блондинка с красивыми чертами лица и огромными доверчивыми глазами – в нее легко можно было бы влюбиться. Но, увы, вкусы Светланы недвусмысленно намекали на склонность к садомазохизму. Когда ее родители переехали в другой район, оставив в распоряжении дочери свою старую квартиру, к Свете тут же протоптали дорогу различные ухажеры. Впрочем, сами ухажеры были довольно однообразными, точнее даже – однообразно-неприятными. Различными получались доставляемые ими неудобства. Про грязь на лестничной площадке и в лифте я уж молчу, тем более, Света часто сама убирала следы жизнедеятельности своих гостей. Но постоянное присутствие посторонних, да еще и с ярко выраженным маргинальным складом характера утомляло жильцов подъезда. Особенно тех, у кого были маленькие дети. Как-то раз даже пришлось вызывать полицию, когда один несдержанный поклонник начал выламывать дверь Светиной квартиры, в то время, как хозяйка находилась внутри с другим поклонником. Что привлекало красивую девушку во всех этих отморозках? И самое грустное – она ведь искренне их жалела и пыталась помочь.

– Антон! – Света кинулась к «патриоту», по пути едва не сшибив покидающего поле боя Дена. – Зачем вы его били?

Вера под шумок схватила брата за руку и увела прочь. Приоткрылась дверь еще одной квартиры – соседи тоже не спали.

– А что он, это… к тебе ходит, – Антон потупился, в присутствии своей пассии вся спесь слетела с него вмиг. Даже быстрее, чем при появлении Агата, с невольным уважением отметил я.

– Он не ко мне! Он у Филиппа с Верой живет! Они в другой квартире!

– Да, нам уже объяснили… – задумчиво изрек «спортсмен», не сводя глаз с собаки.

Я хотел было разразиться короткой осуждающей тирадой на тему недопустимости асоциального поведения в местах человеческого общежития, но не успел.

– Филипп, прости меня, пожалуйста! Они не нарочно, честно, – Светлана схватила меня за руку, по всему было видно, что она еле сдерживается, чтоб не заплакать. – Не надо никого вызывать, не надо полиции! Наш участковый уже забирал Антона один раз…

Но Филипп, то есть я, был немного раздражен, а потому за здорово живешь уступать не собирался.

– Ага… Я так понимаю, во второй раз участковый может его и не отпустить. Не могу сказать, что в этом случае я сильно огорчусь. И вообще, что значит «они случайно»? Я не слепой, и сам все видел.

– Ну, пожалуйста, пожалуйста!

Господи, ну за что мне это все… Нужно как-то решать дилемму. Отпустить этих двоих – значит, испортить отношения с пострадавшим Денисом, который не обладает русской привычкой к немотивированному всепрощению и наверняка не захочет спускать дело на тормозах. Звонить в полицию и заводить уголовное дело – морока. Если этих ребят закроют на годик, так и того хуже: на выходе можно обзавестись целой компанией врагов в лице их самих, а также их многочисленных друзей. И Светку жалко. Дура она, конечно. Про нее уже такие разговоры ходят, какие при детях не перескажешь. А девчонка красивая. Не глупая и не злая совсем, хоть общается со всякими отбросами. Да и с Агатом без проблем соглашается гулять, когда мы куда-нибудь уезжаем. Как бы так все разрулить…

– Ладно. Слушайте сюда. Мой родственник – иностранный гражданин. Я не шучу, вы сами слышали акцент. Если он явится в полицию, его не пошлют куда подальше, как вы можете надеяться. Начнут разбираться. Вам оно надо? Если не надо, завтра днем принесете извинения. Извинения оставите у Светы, я вечером заберу. Надеюсь, вы понимаете, что извинения должны быть не устными.

– Понимаем… – мрачно кивнули оба.

– Замечательно. Прошу больше не шуметь. Спокойной ночи, – с этими словами я хотел было покинуть лестничную площадку, но мелькнувшая на задворках сознания мысль заставила задержаться. – Подождите! Почему вы вообще решили, что он именно к Свете шел. Вы что, всех жильцов знаете?

– Нет, – ответил Антон. – Нам мужик один сказал.

– Что за мужик?

– Вечером вчера я Светку… Свету домой провожал, а он меня у подъезда встретил. Сказал, здесь живет. Мол, понравился я ему, правильный пацан.

– И что?

– И то, – Антон достал из кармана сигарету, закурил. – К твоей подружке, говорит, еще один ходит. Вроде как, она его отшила разок, но тот упрямый. Описал, как выглядит, во что одет был. Сказал, что он может этой ночью прийти. Ну, мы и решили его подождать, поговорить по душам.

– Дурак, – бросила Света и, не дослушав рассказа, ушла к себе. Антон проводил ее недоуменно-разочарованным взглядом.

– И вы поверили словам какого-то незнакомого человека? – из вежливости поинтересовался я, мысленно апплодируя своей соседке за эффектный жест. Ответ же лежал на поверхности.

– Ну, он ведь сказал, что я пацан нормальный…

– Действительно, о чем еще можно говорить, – вздохнул я. – Ладно, удачи вам ребята. Про извинения не забудьте.

И ушел в квартиру, сопровождаемый бдительным Агатом.

После душного и прокуренного подъезда воздух квартиры показался настолько свежим и бодрящим, что даже спать расхотелось. Часы показывали начало четвертого, в непроницаемую черноту за окном уже потихоньку начали вкрапляться частички серого. Но чернота только сверху, над головами – внизу же город переливается ярчайшими, красками ночной жизни. Москва никогда не спит. Чудесная выдалась ночка, что ни говори. Не хуже, чем у Гоголя, с поправкой на местность, правда. Как там наш раненый?

Раненый оказался на кухне, окруженный заботой моей дорогой жены. При визуальном осмотре выяснилось, что никаких серьезных повреждений гопники ему действительно не нанесли: так, рассадили бровь и малость намяли бока. Но Денис был неестественно бледен, двигался заторможенно – все указывало на сильный шок. Небось, в Кельне так не прилетало. Он даже не догадывается, насколько легко отделался.

– Может, ему валерьяночки?

– Да, пожалуй, не помешало бы, – согласилась Вера.

Ден, видимо, не знал значения слова «валерьяночка», поскольку испугался и попытался улизнуть в ванную комнату. Но мы и не таких ловили: две минуты, и клиент был накачан успокоительным.

– Все, – Вера закончила обработку боевых ран и удовлетворенно посмотрела на результат. – Теперь можно в душ. Постарайся только рану не мочить, а то пластырь отклеится.

– Во всей этой истории меня удивляет вот что, – заметил я, когда жертва немотивированной ревности была нами отпущена на помывку. – Почему Сева не проснулся? Мы так шумели, что, кажется, полподъезда перебудили, а ему хоть бы что. Или у них подобное в порядке вещей?

– Да, Сева странный… – Вера вдруг словно вспомнила что-то. – Пойдем, тебе стоит это увидеть. Если он, конечно, еще не перестал.

Приоткрыв дверь в комнату братьев и взглянув на спящего Всеволода, я просто обомлел: тот лежал с открытыми глазами! Мало того, он говорил! Слов было не разобрать но губы спящего отчетливо шевелились, а до уха долетало невнятное бормотание, кажется, на немецком. Вот те раз! Картина была настолько жуткой и завораживающей, что у меня по спине пробежали холодные мурашки.

Вернулись на кухню в гробовом молчании. Также молча сели, Вера сделала кофе, и мы оба, не сказав друг другу ни слова, выпили по чашке. Вот так Всеволод! Нет, в самом говорении во сне я не видел ничего страшного – во многих семьях есть такой «говорун», а то и несколько. Я сам не раз развлекался в детстве, разговаривая со спящим другом, когда ночевал у него. Все беседы тщательно записывались на магнитофон, а под утро я победно демонстрировал ему очередную запись, получая массу позитивных эмоций от его реакции на услышанное. Но ТАКОГО видеть мне еще не доводилось. Может, поэтому у него проблемы с противоположным полом, на которые намекал Ден. А что, проснешься ночью, увидишь любимого в таком состоянии – и все, вместо жаркой любви бегом к психотерапевту на курс реабилитации! Как Денис может спать с ним в одной комнате? Вернется из душа – спросим.

Когда он вернулся, мы так и сидели друг напротив друга, думая каждый о своем. Денис, казалось, немного успокоился. По крайней мере, с его лица сошла неестественная бледность. Вера протянула ему чашку с горячим кофе.

– Спасибо, – он отпил и закашлялся: кофе был без сахара.

– Эти двое принесли свои извинения, – как бы мимолетом заметил я, когда досадная оплошность была исправлена.

– А полиция? Она приезжала?

– Мы решили не вызывать ее.

– Почему? – Денис недоуменно воззрился на нас. – Я думал, их посадят за нападение.

– Понимаешь… – как бы ему поделикатнее объяснить? – В данной ситуации лучше было их отпустить. Тем более, они действительно обознались и искренне раскаялись.

– Обознались и раскаялись? – Ден, как будто впервые сам произнес эти слова. – Меня там чуть не убили! А ты отпустил их!

– Ты преувеличиваешь…

Черт, не так следовало начать.

– Преувеличиваю?! – парень вскочил на ноги, кофе расплескалось. – Ты был там и все видел! Возможно, вы живете в такой дикой стране, что у вас это в порядке вещей… Но я терпеть не буду! Завтра я пойду в полицию.

– Завтра мы едем на природу, – возразила Вера.

– Я пойду утром.

– Ха-ха, – только и мог ответить я. – Ты не знаешь русскую полицию. На немецкую она похожа только названием. Придя туда утром, ты имеешь все шансы уйти не раньше вечера. Следующего.

– Говори медленнее, – хмуро ответил Ден. – Я с трудом понимаю.

– Я говорю, что это будет пустая трата времени. Их все равно не найдут, а если и найдут, предъявить им практически нечего, поскольку на тебе даже следов не осталось. Разбитая бровь не в счет, за нее их, в лучшем случае, оштрафуют.

– Хорошо вы здесь живете… – Ден бессильно плюхнулся обратно на стул и раздраженно отпихнул от себя чашку. Кофе разлилось вторично. Вера, бросив на брата укоризненный взгляд, вытерла стол полотенцем.

Денис испытывал то чувство, которое сейчас принято описывать модным словосочетанием «разрыв шаблона». Он считал себя пострадавшим, он жаждал возмездия – и он не мог понять, почему виновным все сойдет с рук. Бедняге можно было только посочувствовать, но такова наша безрадостная действительность. Как счастлив он, что все происходящее для него – не более, чем экзотика. Чтобы отвлечь парня от неприятных мыслей, я решил поспрашивать его о проведенной ночи.

– Как сходил в клуб?

– Хорошо сходил.

– Понравилось?

– Да.

– Как музыка?

– Нормально.

– А девушки?

– Красивые.

– Познакомился с кем-нибудь?

– Да.

– И как?

– Хорошо.

Разговор немного не клеился, и я собирался уже махнуть рукой и пойти спать, как внезапно Ден оживился.

– Когда я вышел из такси, то увидел, что возле твоей машины стоит человек. Мне показалось, он смотрит, что там внутри.

– Человек? Что за человек?

– Не знаю. Я не рассмотрел его. Может, он просто остановился рядом.

– Ага, в четыре часа утра, – я поднялся со стула. Недавний рассказ гопника Антона сам собой всплыл в памяти.

– Ты куда? – хватилась Вера. – На улицу?

– Да, схожу проверю.

– Может, утром? Чего сейчас-то? А вдруг там эти… Ладно-ладно, я поняла, машина – это святое… Только осторожнее, хорошо?

Я ободряюще улыбнулся жене.

– Ты же знаешь, я всегда осторожен. Ден, покажешь?

Денис отрицательно покачал головой. Ну и фиг с тобой. Возьму собаку.

На лестничной площадке все тихо: бутозеры и Света ушли, а новых персонажей не появилось. Выйдя из подъезда, отметил, что наступающий день обещает быть таким же жарким, как и предыдущий. За ночь температура если и упала, то всего на пару градусов, не больше. А на небе ни облачка, только ущербная луна беспомощно клонится к закату, да сияет на востоке яркая голубая горошина – Венера.

Парковка располагалась прямо под окнами, чуть сбоку. Возле машины никаких следов. Да и откуда взяться следам, если последний дождь был две недели назад? Тем более, асфальт… Если здесь кто и стоял, то никак себя не проявил. Может, просто высматривал, нет ли в машине чего ценного, навигатора там или телефона? Скорее всего. Обычная практика: разбить стекло и вытащить забытые хозяевами ценности или обчистить бардачок. Так ведь проще, чем каждый день на работу ходить, деньги зарабатывать. И времени меньше занимает.

Уличная духота быстро нагнала зевоту, а потому, плюнув на все надуманные загадки, я пошел домой – досыпать.

Глава VI: «Ты неси меня, конь»

– Ух, ты! Какой красивый! – Маша с восхищением смотрела на огромного гнедого жеребца, которого подвел ей работник конной базы. – Как его зовут?

– Стрелец. Он у нас новенький.

Я тоже против воли засмотрелся. Похоже, девушка сумела так очаровать распределяющего, что ей досталась одна из лучших лошадей. И уж точно самая статная. Вера бросила в мою сторону ревнивый взгляд: ей кажется, я уделяю Маше и всему, что с ней связано, слишком много внимания.

Это я уделяю много внимания? Да где мне было угнаться за двумя молодыми петушками, которые своим безостановочным кудахтаньем развлекали нас всю дорогу до самого Можайска! Я сразу понял, что идея усадить Машу на заднем сиденье между Деном и Севой, была неудачной. Уж лучше бы она поехала во второй машине, вместе с Вериными друзьями Лешей и Аленой… Поначалу Сева было помрачнел: Мария обратила пристальное внимание на «боевую рану» Дениса, полученную им прошлой ночью. Ден, в свою очередь, кажется, уже не так злился на дружков моей соседки. Но скоро внимание к царапине ослабело, и старший Новиков снова воспрянул. Без малого три часа оба интуриста, не замолкая ни на минуту, шутили, хохмили, острили – в общем, делали все, чтобы добиться положительной реакции своего объекта обожания. А когда таковая реакция следовала, расцветали, как январские розы в парнике. Все бы хорошо, но в этом же парнике мариновались и мы с женой, так что под конец путешествия гиперактивность братьев начала утомлять. То ли еще будет.

Едва добравшись до базы, я, не оглядываясь на царящую вокруг суету, поспешил заняться приготовлениями к предстоящему приключению: разгрузил багажник (продукты, палатки, аммуниция) и стащил все это в общую кучу. Вещи будут ждать нас уже на месте ночлега, их туда отвезет небольшой грузовичок. Что интересно, мне никто не помогал! Господа Новиковы осматривали местные достопримечательности в виде конюшни и левады, время от времени бросая взгляды на Машу, которая демонстративно отошла от них и увлеченно общалась с администраторами. А Вера… Веру я, кажется, уже потерял. Моя жена до безумия обожала лошадей, и каждая конная прогулка приводила ее в неописуемый восторг. Сейчас она переходила от одной коновязи к другой, здороваясь с каждой коняшкой, и угощала всех встреченных копытных кусочками рафинада. Особенно долго она задержалась возле Стрельца – красавец конь появился на базе всего несколько дней назад и был ей незнаком.

Стоит ли говорить, что благодаря увлечению Веры, я довольно неплохо освоил древнейший вид транспорта. Конечно, до настоящих профессионалов мне, как до Марса пешком, но в целом, довольно неплохо. Если вдруг подфартить попасть в прошлое, перед местными точно не облажаюсь. Кстати, как выяснилось, братья также имели представление о верховой езде, причем, даже не совсем поверхностное. Похоже, недостатка в инструкторах Маша испытывать не будет…

– Ну что, когда мы выезжаем? – ко мне подошел Леша Афанасьев, муж Вериной подруги Алены. Очень вовремя, кстати: я как раз дотащил до общей кучи последний сверток. Минутой раньше – и пришлось бы делиться с ним работой.

– Похоже, что скоро… – ответил я, не сводя глаз со Стрельца и его наездницы. Маша уже сидела в седле, да так ловко, что казалось, что она целыми днями только и делает, что объезжает диких жеребцов. Их бы сейчас сфотографировать вдвоем…

– Хорошо, жара немного спала, – заметил Афанасьев. – Будь такое же пекло, как вчера, мы бы уже изжарились.

Вот тебе только о погоде сейчас говорить! Тут такая красота в двух шагах, а ты…

– А где Алена? – любезно поинтересовался я. – С тех пор, как вы приехали, я ее не видел.

– Алена… Точно! Где Алена? Она ведь только что… – не обнаружив жены в поле зрения, Алексей всполошился, как наседка, потерявшая птенца. Он вообще очень нервничал, когда «любимой Аленушки» не было рядом. Интересно, как она на работу ходит? Не иначе, с негласным эскортом.

– Красивая она… – не успел Леша исчезнуть, а я – облегченно вздохнуть, как рядом со мной материализовался Всеволод. Я все еще находился под впечатлением от увиденного прошлой ночью, и потому, оставшись с ним наедине, немного напрягся.

– Да, красивая, – нет смысла спрашивать, кого он имеет в виду, когда и так понятно. – Тебе она нравится?

Сева опустил голову.

– Ты мог бы заметить, что не только мне, – вполголоса ответил он, разглядывая траву под ногами.

– Я думал, братья всегда могут разобраться в таком вопросе.

Мой собеседник невесело усмехнулся.

– Раньше подобных вопросов не возникало. Ден всегда пользовался успехом у девушек… в отличие от меня. И если уж он положил на кого-то глаз, то уже не уступит.

– А что же ты?

– Я как-то больше интересовался самосовершенствованием. С девушками я не особо удачлив. Но, видишь ли, мне кажется, что в этот раз…

– По коням!

Зычный голос нашего инструктора перекрыл все прочие звуки. На секунду воцарилась полнейшая тишина.

– Новички – вперед!

И тишина взорвалась возбужденным гомоном двух дюжин предвкушающих веселье людей. Наконец-то нормальный отдых!

Мне досталась довольно крупная пятнистая кобылка по имени Звездочка. Я помнил ее по прошлым визитам на базу, но в паре мы оказались впервые. Ладно, в список особо отмороженных она, вроде бы, не входит, а значит, мы с ней поладим. В распоряжении Веры оказался молодой гнедой жеребец, которого звали Варяг. Подойдя к своему избраннику, моя жена нежно погладила коня по морде, что-то прошептала ему на ухо – и вскочила в седло да так ловко, что сунувшийся было помочь работник базы одобрительно цокнул языком. Рядом с Верой усаживались на своих одинаковых «яблочных» коней супруги Афанасьевы: он – светловолосый и серьезный, она – рыженькая, веснушчатая и всегда улыбающаяся. Из всех семейных пар, что мне встречались, эта была, наверное, самой необычной. Но про них чуть позже, сейчас – покатушки.

– Ну как, готовы? – сквозь толпу незнакомых мне наездников я протолкался к «своим» и расположился бок о бок с Верой. Всего в группе нас получалось человек двадцать пять, не считая троих инструкторов.

– Готовы! – хором ответило сразу несколько человек, а Варяг утвердительно всхрапнул.

– Сейчас будет краткий инструктаж для новичков, – оповестил нас старший инструктор. – Остальных прошу подождать снаружи.

Вся наша кавалькада длинной цепью покинула леваду и сгрудилась на ближайшей лужайке. Люди, собравшись небольшими группками, обсуждали предстоящий маршрут и ночевку либо развлекались тем, что криками издалека подбодряли новичков. Или пугали. Сева и Ден держались отдельно и о чем-то увлеченно перешептывались, то и дело поглядывая в сторону Стрельца и его наездницы. Надеюсь, они не замышляют какую-нибудь глупость.

Наконец, инструктаж подошел к концу, и остатки группы присоединились к нам.

– Стремена у всех нормальной длины? Никого не тошнит? – старший инструктор – кажется, его звали Олег – окинул взглядом нашу разношерстную компанию и, удовлетворенный, махнул рукой. – Новички и средняя группа, все за мной!

Две минуты спустя на поляне осталась всего одиннадцать всадников, в том числе мы с Верой. Все наши знакомые ушли со старшим инструктором. Забавно: Сева и Ден говорили, что хорошо катаются, однако предпочли остаться с Машей. Ну и бог с ними. Я посмотрел на часы: начало седьмого. Значит, в лагере будем к девяти.

– Погнали, – коротко скомандовал Стас (так звали оставшегося с нами младшего инструктора). – Идем хвост в хвост, друг друга не обгоняем. Никакого галопа без моей команды.

Сначала шагом, чтобы лошадки немного размялись, затем рысь, а после, когда вышли на ровное открытое место – в галоп. Вот это кайф! Я не бог весть какой экстремал, да и крупных копытных с детства побаиваюсь (когда мне было двенадцать, летом в деревне меня чуть не растоптала взбесившаяся корова), но лошади… Лошади! Есть в их скачке что-то дикое, первобытное. Эллинские колесницы, тевтонские рыцари, польские крылатые гусары, техасские ковбои… Целые картины исчезнувших эпох проносятся перед глазами, стоит только дать шенкеля могучему зверю. И понеслась…

Конечно, галоп в подобных прогулках – явление редкое, но для опытных групп делают исключение. И хотя даже здесь большую часть времени лошади рысят, а то и вовсе идут шагом (что вполне логично: катальщики приезжают и уезжают, а лошадки работают весь день), все разговоры только о галопе, все ждут только его. И инструктор оправдал наши надежды, устроив нам великолепный забег вдоль старой сельской дороги. Мы казались себе всадниками Апокалипсиса, конницей Чингиз-хана – да блин, это было просто классно!

К сожалению, моя Звездочка оказалась немного с прибабахом: упорно не желала скакать по протоптанным тропинкам (видите ли, попадающиеся по пути какашки собратьев ей не нравятся!) и держалась немного в стороне. Неудивительно, что через десять минут хода рысью обе моих штанины от обилия налипшей растительности стали напоминать детскую аппликацию для урока природоведения. Меня это злило, но сладить с упрямой животиной я так и не смог. Только на галопе, видимо, боясь переломать себе ноги, она переставляла копыта на открытое место, но стоило лишь сбросить скорость – снова возвращалась на обочину. Вот уж звезданутая лошадь! Отчаявшись хоть как-нибудь ее вразумить, я просто забил: все равно простым отряхиванием штаны уже не спасти. К тому же Вера своевременно напомнила, что среди ожидающих нас на стоянке вещей у меня есть запасные.

Наш маршрут пролегал по живописным лугам, перелескам и оврагам. Попадались небольшие деревушки, которые мы обходили стороной, чтобы лишний раз не беспокоить жителей. Им, наверное, не очень по кайфу, что каждые два часа мимо их домов с криками и гиканьем проносится очередная группа фанатов-лошадников, щедро орошая окрестности ненужными удобрениями. Иногда на пути встречалось русло Москвы-реки – здесь она еще узкая, совсем, как ручей – и ее притоков. Тогда лошадки бодро, не сбавляя хода, заходили в прозрачную воду и пересекали препятствие, попутно охлаждая раскаленные тела. А мы спешно задирали ноги, дабы избежать водных процедур. Кто-то даже садился в седле по-турецки, на манер погонщиков слонов, да так и ехал до самого берега.

– Не позволяйте им завалиться на бок! – предупредил Стас. – Им жарко, они хотят купаться. Как только почувствуете, что у нее подгибаются ноги, что есть силы, тяните поводья вверх. Если завалится одна, остальные сразу же последуют за ней. Телефонам и фотоаппаратам в ваших карманах вряд ли понравится.

Места вокруг исторические: более двух веков назад на полях под Можайском решалась судьба всей России. Бородино. Кому не знакомо это название? А оно тут, совсем рядом.