Текст книги "Названия я так и не придумал, так что принимаю предложения (СИ)"

Автор книги: Artur Frashner

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 19 страниц)

 Максим начала свой стрип-тур напару с Джули. Должен признаться, захватывающее зрелище. Для объективности изложения фактов, следует заметить, что Макси почти ничего и ни обнажила.  Только то, что и без того мог лицезреть любой желающий, посещая днем пляж. Зато, сиськи Джули были очень, даже ничего.

 Максим снова в настроении, теперь стоит наблюдать плотнее. Замечу, что она все еще ни замечает, что твориться вокруг. Рассеяное внимание, признак внутреннего беспокойства. Видимо, подьем настроения, был связан с тем, что она просто отвлеклась от каких-то мыслей. Женщины постоянно о чем-то думают. Столько проблем в одной маленькой головке.

 Вот и ее Роберт. По-моему она его испугалась. Она молчит, и кажется собирается в туалет. Джули в усмерть пьяна. И к тму же безприцендетно вульгарна. А вот кажется и мой момент.  Роберт вытянул пьяную Джулли и, кажется они надолго. Макси вернулась. Определенно решительно настроенная. Пора…

–Привет Макси.– Окликнул я ее, не вставая с места.

–О привет, скажи, ты Роберта ни видел?– удачный вопрос.

–Видел, они только что танцевали с Джулей. Довольно привольно, должен заметить. Ну чему тут удивляться Джули симпатичная пьяная девушка, не мудрено, что ему захотелось ее раздеть.– Слова идут из моих губ, руша ее угасающую надежду. Теряющий веру человек, зрелеще не из приятных, но открывающее второе дыхание.

–Танцевали...– тон ее медленно угасал. Она снова была на пути к самой себе.

–Да, обнимались с обоюдными ласками.– Она о чем-то задумалась на секунду. Я тем временем подозвал официанта и попросил у него бутылку коньяка и пиво. Хороший набор, чтобы забыться.

–Макси давай выпьем. За все то, что не оставляет нас равнодушными.– Я немного сузил пространство между нами и налил нам по стопке. Ничего, не говоря, она немного улыбнулась мне и заглотила спиртовой раствор.

 Стоит ли пояснять, что так мы пили, пока она в конец ни потерялась в себе. Дальше я дал ей пиво и вывел на прогулку.

Пару раз она приложилась к горлышку бутылки, немного, но такое резкое понижение градуса с ее весом не может пройти без следа. Мы шли по берегу. Я что-то говорил, как и там, в баре... что-то малосвязанное. Она ни слушала. Я старался, не поощрять тишину, создавая ощущение кампании для нее. Ей было хорошо на берегу море. Оно было в каком-то смысле продолжением ее. Утром мы проснулись вместе на берегу. Должен заметить секс на берегу нелепейшее дело, хотя и романтичное. Песок заползает и натирает абсолютно везде, можно, наверное, даже получить травмы при особо бурной страсти. Мне не то чтобы, не понравилось. Секс и секс. Но, наверное, если бы я знал, что буду это конспектировать, я бы уж как-нибудь довел до ее дома что и собирался сделать в самом начале. Хотя, скорей всего я бы вообще не стал с ней спать. Было в этом, что-то не хорошее.

 Она проснулась намного раньше и долго смотрела вдаль. Она не была удивлена или испуганна. Она принимала прошлую ночь, как должное. Забавно, как быстро женщины делают выбор в пользу того, что им не нравится, если они не могут изменить обстоятельств. Мужчины другие. Ни все, разумеется. Бывают и женоподобные, а бывают и те, кто выстраивают эти обстоятельства... Каждому свое,  как говориться. И все мы бываем чьими-то марионетками.

Она.

  Снова бесчисленная рутина отпускной жизни. Череда отдыхающих. Отдых – это самодеятельность, как говорят великие. Люди отдыхают от работы в сомнительных поездках по теплым странам. Отдых от одной бессмысленной деятельности, сменой ее на другую бессмысленную деятельность.

  Теперь у меня есть кавалер. Мы гуляем с ним, проводим обыденный отпуск вместе. Я думаю, в этом нет нечего плохого, наверное. Ведь я одна. Я имею право завести маленький курортный роман. Он довольно спокойный, рассудительный, немного меркантильный, красивый. Сексом мы больше после той ночи не занимались. Почему-то мне становиться противно, когда у нас до этого  доходит.

  Интересно, чем сейчас занимаеться Роберт? Я очень по нему скучаю, почему-то. Я как во сне, когда его нет рядом. Ем, сплю, загораю, но все это как будто не я. Это только оболочка. Когда он рядом я оживаю. Я делаю все, чтобы он не заметил, что я сама ни своя, но думаю у меня не слишком хорошо получаеться. Это слишком заметно, чтобы он совсем не догадывался. Он флиртует с другими, по-моему, ему весело. А я сижу как дура. Хотя я конечно не одна, но все равно я зла на него. Ведь он мог бы подойти, уделить внимание и мне. Я бы ему улыбнулась манящей улыбкой и повиляла попкой, когда стала бы уходить. Я тут сижу и жду его, а он там *тусуется*. Мужики такие недогадливые.

  Я люблю его – это очевидно. Мне надо забыть это. Любовь должна пройти. Соломон носил кольцо, глядя на которое он улыбался, когда кругом было горе, и плакал в минуты всеобщей радости. На кольце было написано  “И это пройдет”. Значит и любовь пройдет. Черт, но почему, же она, не проходит. Я опять плачу...

  Мы снова сидим всей компанией... кто-то уехал, появились новые лица. Безумный Артем, которому сам черт не брат. И Ирина, которая только три дня как приехала, а уже переспала почти со всеми мужчинами острова, и с некотороми женщинами тоже. Я знаю, что Роберт сегодня тоже придет. Мы не торопливо пьем свои коктейли и выясняем, кто с кем вчера переспал, а кто с кем собирается переспать. От скуки и избытка энтузиазма люди всегда опускаються до пошлости. Трудно назвать это отдыхом. Я почему-то снова жду Его. Когда смотришь на сплетни отвлеченно и безучастно становиться непонятно, как они называют это отдыхом? А ведь по приезду будут рассказывать направо и налево, как они: ”Классно оторвались!!!!”. Очень класс нечего сказать. Хотя, кто вообще у таких будет интересоваться объективной оценкой веселья, максимум такие же, как они сами. Не зря же говорят, скажи мне кто твои друзья, и я скажу кто ты. Люди, наверное, тоже думают, что я богатая дура глядя на выходки Артема, с которым я делю столик. Да я заслужила.

 И почему я ни уделяла больше внимания Роберту, он не такой как они. Он умный, рассудительный, сильный, красивый. Почему я не подбежала и ни прыгнула ему на шею после той прекрасной ночи вдвоем... могла бы каждый день его целовать. А сейчас я сижу с ними, и все окружающие думают, что я обычная набитая дурра. И самое ужастное, что они правы. Какая я все-таки глупая.

  Роберт. Урааааааааа. Сегдня он загадочней обычного.

–Привет Роберт.– Он не любит когда его нызвают Роб. Нада ему как можно сильнее улыбаться ,может он начнет со мной флиртовать как со всеми, и мы сблизимся. Так плохо без него.

 Он вежливо поклонился и поздоровался. Пересекая зал, Роберт улыбнулся еще нескольким дамам, довольно приятной внешности.

 Неужели ему нравяться такие шлюхи. Вечер тянулся неспешно. Не понимаю, зачем ходить в бар, чтобы играть в детские игры. Правильно говорят пьяные как дети, говорили как всегда о сексе искусственных стимуляторах и дорогих игрушках служащих прожиганию времени. По-моему, прошла целая вечность.  Роберт охмурил какую-то, очередную Джули, с которой он видимо он и пойдет домой. Вот стерва, так и вьется вокруг него.

–Дорогой обними меня.– Я плотнее прижалась к своему кавалеру. Мне было холодно, но погода была, непричем. Мы стали как-то непринужденно целоваться. Кажется, я отвлекла его от какой-то беседы, хотя он не очень-то сопротивлялся. Не хочу так. Почему он лапает эту набитую дуру? Почему он не рядом и не целует меня? Дурак.

 Отпуск заканчивается. Тот, кто нравиться с другой. Кто не нравиться всегда рядом.

 Веселье продолжалось, все пили, иногда танцевали. Я не танцевала. Настроение было совсем не то. Я задумала признаться ему в любви,  раз он не понимает моего равнодушия. Я думаю так: главное выбрать благоприятный момент. Когда мы останемся одни, тогда я попробую с ним поговорить, и если ничего не поможет, и он снова не поймет моих намеков, то я скажу что люблю его прямым текстом.

 Момент представился не скоро. Роберт немного перебрал пива и к моей жуткой ревности облазил руками всю эту шлюху, которую я назвала Джули вторая. Но пиво дало о себе знать, он пошел в туалет... Не лучший шанс, но другого может и, ни быть. Он зашел в туалет. Я собралась с духом и зашла следом. Мужской туалет такой интересный. Как не странно, но зайдя туда, я почувствовала ощущение минимизированости, всего того, что там происходит. Он стоял у писсуара. Как интересно его используют. Надо будет обязательно тоже попробовать так. Интересно, что он подумает?  Решит, что я полная дура. Притворюсь, что я перебрала.

–Ох, Роберт, Роберт.– Он не то, что удивился, скорее даже испугался. И прекратив писать, смотрел на меня в полоборота взглядом удава.

–Макси, а ты дверью не ошиблась?– видимо он поверил, что я перепила.

–Я? Наверное.– Я стала оглядываться по сторонам– А что ты тут делаешь?– надо как-то намекнуть, что я хочу его.

–Облегчаюсь.– Страх перерос в недоумение. Надо что-то сказать.

–Хочешь, я помогу?– глупо, глупо, глупо. Я пристально посмотрела ему в глаза, ожидая его реакции.  Он качнул головой.

 – Я справлюсь, Макси. Мне уже приходилось это делать.– Кажется, я скатилась до непроходимой дуры. Все или ничего. Макси соберись.

–Роберт я не могу забыть той ночи. Я страдаю, что ты с другой, ревную тебя, хочу быть с тобой. – выпалила. Зачем я постоянно все выпаливаю, где мой такт? Не тяни Роберт скажи, что тоже меня любишь, можешь даже ни застегивать ширинку.

–Время упущенно...– он отвернулся и начал застегивать ширинку.

–Но Роберт...– я не знала, что сказать, слезы сами полелись у меня из глаз. Как я, наверное, глупо выгляжу. Он застегнулся, улыбнулся мне немного неловкой улыбкой и вышел.

 Я не знала что делать.  Что-то оборволось внутри меня, я выбежала на берег залитая слезами. Я шла и плакала, никаких четких мыслей у меня не было, я даже не знаю, почему плакала, мне стало почему-то очень плохо. Я ведь знала, что он может отказать. Я ведь просто хотела попробовать. Последний шанс. Больше шансов не будет. Чувство утраты, как самая тонкая струна неожиданно лопнувшая и не подлежащая замене. Я никогда не буду с ним. Я всегда буду одинока. Теперь уже всегда. Какая я дура. Я хочу, что бы он был счастлив. Я желаю ему только самого лучшего. Как прекрасен океан. Внутри какая-то пустота. Когда ты в океане, внутри наступает какое-то спокойствие. МЫ все состоим из воды. Окруженные водой, мы чувствуем ее поддержку. Стихия такая могучая. Неси меня далеко-далеко. Мне больше не хочется никогда быть одной...

Я.

  Ночь день. День ночь. Отличный отдых. МТВ придумывает нам новые праздники. Индустрия подарков, навязывает нам покупки. Что бы вечеринка перешла в разряд “клевых”, надо соблюдать четыре правила МТВ: ударь, сломай, кричи, танцуй. Это закон хорошей вечеринки. Летний отдых один большой праздник. Лето отдых для тех, у кого каникулы только летом. Поколение МТВ. Все остальные идут спать, когда устают, а для этих с усталостью начинаеться праздник. Вечеринка!!!!!

 День сменяет ночь... Уберите четыре правила, а день все равно будет сменять ночь. Отпад.

 Роберт и Максим. Максим и Роберт. Задумчивые немного отрешенные как будто в своем мире... вдвоем. Я знаю точно, в мире влюбленных никто ни водит машину, потому что мир любви практически полностью слеп, но при этом прекрасен, значит, очков там не носят. Он чудовищно слеп, а чудовищно слепым прав не дают. Мы с Макси много времени проводили вместе. Только она давно распрощалась с этим миром и была в том, слепом, но прекрасном мире.  Дофамин изчез из организма. Тело посылает сигналы тревоги, ничего больше ни радует влюбленную без любимого, ком в горле от сокращения мышц гортани. Это признак начинающейся депрессии.

Они всегда были вместе, даже когда не были рядом. Он входил – она оживала. Я не уверен, что она всегда помнила, что я где-то рядом, что я наблюдаю, но когда входил он, казалась, я становился ее центром мира. Она была само внимание, сама забота. Не скрою, мне это нравилось. Правда, стоило Робу отойти в туалет, она снова забывала, как меня зовут. Все обиженные так себя ведут.

 Одни люди могут обидеть других, и могу даже не знать об этом.  Случайно. Люди не редко отвечают на обиду физически или готовы даже объявить войну. Чем человек мстительней тем он более раним, тем чаще окружающие плюют ему в душу сами того ни осознавая, тем чаще он объявляет им невидимую войну. Вспомните, самое большое зло, которое вам сделали люди и подумайте, что же сделали с их душой, чтобы они так с вами поступили. Истерзанное тело Исуса несло крест к месту своего распятия. Тогда он просил бога о прощение людей, которые сделали с ним такое. Какие же эти люди, наверное, были несчастные...

 Роберт старался не показывать своего отношения к жизнерадостной Макси. Думая, что ей хорошо, он не хотел обнажать своих страданий, перед ней. Макси думая, что Роберту весело старалась выглядеть счастливой.

 Кажется, тогда был мой предпоследний день на острове развлечений. Я хотел спокойно собраться, а не наблюдать по закрытии сезона очередной, переходящий в бар, балаган на пляже.  На истории Роберта и Макси я давно поставил крест. Да и антураж, красивой девушки в моем ненавязчивом обществе, мне больше не требовался, но она так настаивала. Я подумал, что это честная жертва ради нее. Вечер строился по обычному сценарию. Ей было уезжать через пару дней не раньше. Роберт тоже все это знал. Он давным-давно все выяснил про нее что мог. Он был хорошим слушателем и знал, и чего хочет.

 Она снова была не отразима, когда он пришел. Снова все повторилось, и снова он нашел себе новую тень для демонстрации Максим своих чувствие. Он уезжал сегодня ночью, не знаю, знала ли она. Он изрядно перепил и позволял, на мой взгляд, лишнее. Макси очевидно ревновала, наверное, она все-таки не знала, что он через два часа уедет и что это приятной и доступной мадам нечего не “обломится”, кроме как побыть декорацией для любимой девушки Роберта. Интересно, почему влюбленные так бесхитростно пытаются друг друга обмануть... Парочка, занимающаяся быстрым сексом в парке, наверное, тоже надеяться, что ее поймают. Макси даже потрясывало.

 Я отошел принести ей выпить и больше ее не нашел. Я искал не долго. Всё, что она просила я давно сделала, и мне пора было уезжать. Где-то в глубине души у меня зародилась надежда, что она догнала его, пока он шел в туалет, что их взгляды встретились, она сказала, что не может без него жить, и со мной пошла только потому, что полная дура, что они бросились в объятия и никогда больше друг друга ни отпускали.

 Уезжая, я узнал, что она бросилась в море со скалы, но от берега далеко не отплыла. На дне была довольно острая скала, она частично ее пронзила и так она и осталась между морем и своей любовью. Роберт уехал еще ночью и думаю, что так никогда и ни узнал, что случилось с его возможно единственной настоящей любовью. Обидно.

   Портрет любимого человека отпечатываеться на сетчатке глаза и навечно остаеться запечатленным в памяти. К нему добавляеться его запах, который постоянно заставляет мозг вспоминать все самые приятные моменты жизни и связывать их с этим запахом. Голос любимого человека незабываем. Желание близости и ощущение полного доверия удесятиряет все эти чувства.  Известно, что влюбленные могут проводить до восьмидесяти процентов времени в мыслях о предмете своей страсти. Окситоцин – гормон ласк создает ощущение привязанности, желание находиться всегда рядом с любимым челвеком, а также блокирует критическое мышление и скрывает недостатки. Окситоцин и дофамин решают нас покоя, создают из нас наркоманов, которым может помочь только новая доза. Конечно, для влюбленного потерять всё это – трагедия.

 Огонь и Вода. Вода и огонь. Две стихии, всегда ходящие на небольшом расстоянии друг от друга. Интересно ни потому ли мир любви так прекрасен, что он так слеп...

Страх  и Смелость.

Мы способны на всё ... если это всё, что у нас есть.

    Это был счастливый момент для всех гаражан. День был чудесный, воздух дарил всем улыбку. Солнышко грело душу. Горожане собрались на окраине для открытия мэром новой целлюлозной фабрики. Новые рабочие места. Город предвкушал процветание. Молодой, красивый Мэр с неописуемой теплоты улыбкой, был воплощение радости и грядущего счастья для всего города.

–Я счастлив, открыт этот новый, современный завод.– Он улыбался всем горожанам, доброта сеялась по толпе. Все горожане улыбались ему в ответ, как природы поднимаеться навстречу лучикам солнца. – Сулящий новые возможности нашему небольшому городу. Я надеюсь, он принесет много счастья в каждую из наших семей.

–Александр Владимирович... заканчивай пожалуста, выпить уже охота.– Раздался довольно нетактичный выкрик из толпы. Мэр еще сильнее улыбнулся и примиряюще, сказал.

–Сейчас Джорж. Еще минутка и всё будет. Если никто не против, пусть ленточку разрежет мая дочка.– Маленькая девочка, лет пяти скромно, но с явным блеском в глазах взошла на импровизированный подиум, приготовленный специально для того, что бы ей было проще дотянуться, и разрезала ленточку, которую придерживали двое горожан, одетых в комбинезоны и рубашки. Действо было закончено, но девочка не хотела уходить. Мэр тепло улыбнулся ей и, подмигнув, взял на ручки. Опрятный, лет тридцати в джинсах он был очень мил.

 Мэр совершенно не был похож на политика, а скорее на одного из моих соседей. Горожане отправились на церковную площадь, где в такой погожий день уже было приготовлено пиршество и танцы для всего города. Целый город радости и веселья.

 Площадь перед церковью не была велика по меркам большого города, но была огромна для такого маленького провинциального места. По краям большая огороженная арена для танцев и представлений, с правого края столы с едой для празника. Левее распологается небольшой подиум для местной группы и для речи мэра. Пока Мэр пробирался к подиуму, чтобы открыть праздник, он никак не выделялся среди горожан. Даже на самом подиуме бросалось в глаза, как не привычно он себя ощущяет с микрафоном в руке.

–Веселимся!– крик доноситься до последних рядом и общий возглас стартует городское веселье. Мэр сходит в сторону и тут же смешивается с толпой. Он идет к столам с едой и выпивкой.

–Алеш ты чиго такой хмурый ... Веселись.–  Он подходит к своей точной копии, но слегка по-другому одетой.

–Саш я счастлив ты чиво. Столько людей. Такой пир.– Он указал на толпу и стал рассматривать на танцы с огнем вприкуску к пиву.

–Это все твоя заслуга.– Он похлопал его по плечу и слегка приобнял.– Говорят всегда грустно, когда праздник заканчивается.

–Вечером зайдешь к нам?– он многозначительно посмотрел на брата.

–Ну, разуметься.  Как же я пропущу семейный празник.– он заулыбался и пошел, допив пиво, пошел танцевать.

 Город пил ел и плясал. Все вместе. Наверное, это напоминала древних людей которые только сегодня поймали мамонта и праздновали свой успех от пуза. Завтра мамаон испортится, и может быть, нового они поймаю совсем не скоро. Возможно, многие не доживут до нового мамонта. Но сегодня, ни завтра сегодня сейчас. Сейчас они самый счастливый город во всем мире. Мы сильны, когда мы вместе.

 У самой границы города стоял сосновый лес. Через лес шла главная дорогая. На другом конце леса находился другой населенный пункт довольно дружелюбный. В лесу в глубине леса протекала быстрая река, разделявшая две дороги одна из которых уходила на запад другая далеко на север. Дальше от  быстрой воды километрах в восьми была еще одно селение как раз через него и проходила вторая дорогая. Та дорога была сравнительно более населена. Поблизости от леса, в пределах десяти километров, были около трех населенных пунктов. Город N был среди них самым значительным, с деревообрабатывающей и теперь уже целлюлозной фабрикой там было вдоволь работы и жители соседних деревень частенько захаживали на небольшую площадь в празники. Такие праздники очень объединяют людей.

 Когда люди живут достаточно плотными группа, они многое друг о друге узнают, находят между собой много общего. Чем меньше людей объединены на одной территории тем плотнее они прижимаются друг к другу. в таких местах праздник это что-то особенное. Что-то общее. Большой шабаш вокруг высокотехнологичного огня. Ритуальные пляски, ритуальный прием пищи. И жертва духам.

 В городе N был один полицейский участок. С шестью полицейскими в его штате. Шериф Билл Коул семейный человек. Любил свою семью, любил свою работу. Хорошая работа, иногда разнимай драки в баре, сажай за решетку пьяных пока ни проспяться. Приезжал на семейные ссоры. Изредка расследовал кражи, что было как правило, событием для целого города. Билл даже оружие ни носил.

 Священник Отец Николай. Служил воскресные службы, на которых собиралась большая часть города. Хорошие службы. Продавал прихожанам церковное вино. У него был помощник мальчик по имени Тим. Хороший задумчивый мальчик. Муниципалитет помог построить новую церковь большую каменную с красивыми Купалами. Город жил в мире и согласии. Можно сказать, этот городок был у Бога за пазухой.

 Брат мэра Алексей. Один из самых богатых горожан. Имел в половинчатой собственности обе фабрики. Горожанам нравились близнецы Алексей и Александр. Они выросли в этом городе. Сделали его лучше. Построили фабрику. Издали местные законы. Появились рабочие места. Городок стал промышленным. Продавал бумагу и древесину. Стало больше работы, люди стали лучше жить. Люди стали более счастливыми. С тех пор как Александр стал мэром, шериф перестал носить оружие. Их жены были местными уроженками. Они жили через дом друг от друга между ними жил продавец мяса и владелец местного продуктового магазина Джорж. Братья помогли ему с разрешениями на открытие магазина выделили денег в помощь начинающему предпринимателю.

 Была еще школа. Измаил Натаньяныч директор и по совместительству начальник развития образования в городском муниципалитете. Город был совсем не большой, но школа была очень приличная. В ней учились дети со всех близлежащих деревень и населенных пунктов. Это было большое здание с огромным двором и памятником перед входом. Город ни экономил на своем быте. Горожанам нравилось жить в таком спокойном и заботливом городе. Школа была лучшей во всем регионе, Мэр лично следил за успеваемостью и тем  материалам, который давался учащимся. Дети прекрасно учились под таким непрестанным надзором. Многие из них уезжали из города в университеты для продолжения учебы. Горожане хотели даже построить свой собственный университет пригласить хороших преподавателей на хорошую ставку, чтобы дети ни уезжали, да и бюджет позволял. Но Мэр почему-то был категорически против. Мэра все слушались, потому что очень уважали и знали, что он заботится о горожанах.

 Тут была и н6ебольшая больница, в которой были самые приветливые доктора и медперсонал, каких я только мог видеть. Главного хирурга Академика Павла Павлочича привез сам Мэр. Трудно предположить, как он его уговорил. Но уговорил. И теперь небольшая больница стала вполне респектабельным центром хирургии пусть и не очень большим. Часть больницы была отведена под исследования в области хирургии Академика Павла Павловича, там же был и морг.

 Город N был довольно однобразный построенный по американскому типу: параллели– улицы, вертикали – авеню. Все дома были выкрашены в белый цвет, кроме церкви. Церковь была богато украшена, и если учесть ее местонахождение на главной площади то если описывать его простыми лаконичными фразами – белый город, восходящий к богу. Был среди этих белых домов и дом зажиточного брата мэра Алексея, к которому на сегодняшний вечер был приглашен его брат. Не смотря на зажиточный статус брата-близнеца мэра, дом его внешне совершенно ни чем, ни отличался от остальных домов города.

 Внутри дом имел хорошее убранство. Современный высокотехнологичный дизайн нипринужденно включал в себя множество предметов старины. Комнаты отделаны красным деревом. На стенах висели какие-то жуткие маски древних шаманов. Две ванных комнаты на первом и втором этажах. Большая гостиная с камином, для всей семьи, друзей и гостей. Прихожая была не очень большая, как и всегда бывает в таких типовых постройках. В ней находилась лестница. Под лестницей располагался просторный чулан, в котором Алексей держал небольшую мастерскую по изготовлению мебели из дерева. Второй этаж был зоной для детей.  Две девочки. одна часть этажа – игрушки и видео игры. Вторая часть этажа –  тяжелый рок и алкоголь.

 Алексей любил баловать свою семью. Да вообще он любил широкие жесты по отоношению ко всему городу. Дорогие хирурги и учителя, частично оплаченые из его карманы, давали городу ощущение надежности. Надежность и размеренность, те условия, в которых можно растить счастье. В гостиной, перед камином, уже отужинав, сидел Мэр его брат и старшие дочери обоих близнецов. Они вели досужие диалоги о работе, о городе, о будущей поездке девушек в университеты, о том какой вкусный был сигодня ужин, обо всем на свете. Все смеялись, и было полное ощущение счастливой, большой семьи.

–Пап я возьму завтра твой джип?– старшая из девочек Синди просила внедорожник отца.– Мы с Милагресс через три дня уже уезжаем. Можно нам до утра покататься? Обещаю, что пить не буду.– Девочки обе привстали и умоляюще смотрели каждая на своего отца, ища поддержки и понимания. Алекс посмотрел на брата с улыбкой, и безысходно вздохнув.

– Ну что с ними делать. Бери, только, что бы точно бес алкоголя.– Девачка тут же с визгами вскочили, обняли Алексея потом Александра. Те с удовольствием и улыбкой приняли их поцелуи, потом девочки убежали кататься.

–Да мы будем по ним скучать Саш.– Вздохнул Мэр.– Но тут уж ничего не поделаешь.

–Мы во сколько поедим? Ни пара уже спать ложиться?– беспокоился брат.

–Не знаю, к утру, когда все отгуляются. Чем меньше глаз, и чем более они пьяные, тем проще будет доехать. Ты ее, когда последний рас навещал? Я там, около недели уже не был с этой новой фабрикой. Соскучица уже успел.– Он говорил это с грустью в голосе.

–Я тоже занят с фабрикой был. Контракты заключать, ведь я ездил. Зато теперь город разрастется. Работы много. Будем строить дома, магазины, школы. Великое будущее. – Он чуть задумался, очевидно, о будущем родного города.– Я кстати там, только, позавчера был. Сразу после приезда.– Он снова задумался уже о чем-то ином.– Теперь надо там почистить.– Он сказал это как бы в шутку.

–Ох, Лексей мог бы и меня дождаться. Не люблю когда все уже кончено.– Он говорил с легким напускным расстройством.

–Не валнуйся я оставил для тебя сувениры.– Это было чем-то похоже на подколку. Брат улыбнулся в ответ и, условившись встретиться с братом поутру, он пошел к себе спать.

 Время идет, а молодежь никогда не меняется. Они не научаться чувству меры, а когда научаться потеряют молодость. Все горожане давно уже спали крепким сном, и только остатки молодежи все еще не могли успокоить свои бушующие гормоныю. Алекс проснулся в положенный час. Оделся, умылся. Все очень точно и очень опрятно. Пиджак, прическа, начищенные ботинки. Уходя, он нечаянный звуком, разбудил жену.

–Дорогой ты куда?– протянула она капризно.

–Спи радость моя. Я по делам, закрывай глазки, а когда ты их снова откроешь, я уже принесу тебе завтрак.– Он говорил это очень мягко, с теплой улыбкой. Жена тоже улыбнулась лучезарной, счастливой улыбкой. Он ушел, и она мирно заснула.

 На улице Алекса уже ждал брат. Он был одет как всегда: кожаная куртка, джинсы (видимо уже ни первой свежести), кроссовки, и кепка. Вид у него был какой-то деревенский. Солнце еще не встало и на улице моросило. В такую погоду Мэр ежился от утреннего холода. Через каких-нибуть полтора часа погода резко переменится. Но сейчас им было не до погоды.

 Браться переглянулись. Близнецам необязательно здороваться, они никогда ни расстаются. Они сели в машину и поехали.

–Ты сегодня поедешь в город Алекс?– оба близнеца были малоразговорчивы и поэтому делали большие паузы в разговоре.

–Седня? Не сегодня настроения работать нету.– Алекс вел. Водитель всегда и так занят, поэтому, немного рассеяно говорит.  Особенно если с просони.– Если только завтра.

 Они ехали по дороге, проезжая мимо городка пососедству. Мимо проносились папоротники и бесчисленные столбы деревьев. Всегда молчаливые, всегда непреклонные, всегда ожидающие. Лес был сухой и весь усеянный листвой. В таком лесу милое дело собирать крепкие боровики. Они как рас только вылезают после жаркого дня с проливным дождиком из-под листвы.

–Мне сегодня надо еще на работу идти. Вечная война против постройки университета.– Мэр был человеком деятельный, но с просони, глядя на еще, ни проснувшуюся природу, все как-то далеко, нескоро и неохота.

–Иначе никак. С университетом нам придется туго.– Алекс констатировал факт.

–Да не, ща будет намного легче с этим бороться. Фабрика это же новые рабочие места. Приедут новые люди. Город будет расти. Надо подготовиться. Построить новые дома для людей. Муниципалитет нормально так получит с этого. Плюс новые приезжие – это новые налоги, а это  сулит еще большее развитие городу. Да и мы, как ты помнишь, любим новых людей.– Он слегка ухмыльнулся, также ухмыльнулся и его брат.

 Машина подъехала к небольшой избушке. Вокруг которой на много километров росла картошка. Перед импровизированными воротами стояла табличка: “Сельский надел”. По-видимому, это было что-то вроде общей грядки. Машина остановилась перед  большим домом. Это было главное сельсклхозяйственное здание, в котром занимались заготовками всех продуктов для близлежащих населенных пунктов. Тут содержались животные и выраживали огромные площади бесчисленных наименований растений. Вообщем-то ферма была большая, но экспортом она, не занималась. Выращивали исключительно для нужд города и близлежащих населенных пунктов. Здание было построено по очередному удачному проекту мэра. От этого у него и были ключи от здания. На входе дежурил сторож, поэтому в здание братья заходить не стали, а сразу направились в небольшую пристройку для инвентаря. В эту пристройку был вход, как из здания, так и через двор. Алекс не поставил машину на сигнализацию. Но в таком месте, никто не стал бы использовать сигнализацию, независимо, как на долго отлучаешься. Воровать тут некому, да и если даже запищит, врятле кто-то услышит. Хотя может быть они просто не хотели никого будить.

–В надел пойдешь?– Алекс вынул ключи и отпер дверь. Под наделом он имел ввиду основное здание, на котором висела табличка «Сельский надел”

–Да ну. Нафиг там светится?– Его слова были такие же ленивые, как и его внешний вид. Природа просыпается, как только над ней встает солнце. Мэр видимо чувствовал призыв природы и тоже ни хотел просыпатся раньше солнца.