Текст книги "Названия я так и не придумал, так что принимаю предложения (СИ)"

Автор книги: Artur Frashner

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 19 страниц)

Мы во времени никто, движемся в пути к ни что.

Управляемы судьбой, остаемся лишь с собой.

                                                                              Введение.

 Здесь начало…

  -Тупой какой-то... – девочка обсуждала меня, с довольно маленьким мальчиком, хотя скорее не просто разговаривала, а заключала соглашение. Они уже были в том возрасте, когда мальчики и девочки начинали отчетливо осознавать свои различия и отделяться в небольшие группы по половому признаку. Чтобы лет этак через пять или шесть, после того как отвыкнут друг от друга окончательно, заинтересоваться друг другом с новой силой.

  -Да он странный какой-то. Смотрит всегда на всех как истукан, но все вроде понимает.– Дети всегда дразнятся. Дети жестоки – это их инстинкт. Инстинкт сражаться за блага жизни. Чем человек старше, тем больше он проходит эволюционных этапов своего развития. Дети учатся ни выделяться среди членов своей группы и ни просто, ни выделяться, а подрожать своим согрупникам. Учатся не приемлить членов других групп. Учатся ненавидеть всех тех, кто на них непохож. Учатся объединяться в группы, что бы кого-то ненавидеть.

 Cлабые всегда жестоки. Чем ты слабее, тем ты более жесток. Я стоял, слушал дразнилки детей. Странные они какие-то, зачем они тратят столько сил и энергии? Для чего не понимаю. Может я какой-то особенный, раз мне уделяют столько внимания. Не знаю, я не чувствую себя особенным... Я совсем ничего не  чувствую.

 Кругом так много говорят о чувствах. Фильмы о любви (мелодрамы), отваге (боевики, военные), потерях, отчаяние (драмы), комедии. Стихи. Вспомните хоть одну музыкальную группу, которая не поет про любовь... я кстати могу. Наши эмоции –  это наши реакции. Я не реагирую. У меня нет эмоций.

 Когда они дразняться, я слушаю. Тогда у меня не было причин отвечать, я не знал, что окружающие ощущают обиду.

   Они ненавидели меня за то, что не понимали. Я не вел себя, как они. Я не отвечал на их глупые подколы. Я не понимал зачем, тогда как для них это было очевидно и значимо.  Социальный статус для меня пустой звук. Я никогда не расстраивался и не о чем не сожелел. Не испытывал зависти к чужому или смущения от того что выгляжу ни как все вокруг. Мне не было страшно, и я никогда не врал. Я никогда их не поддерживал, и мне не бывало их жалко. Я не чувствовал того, что и они, я вообще ничего не чувствовал. Совсем.  Врожденная апатия.

   Апатия – безразличие, полное отсутствие эмоций, при котором не возникают желания и побуждения («ноль» эмоций, «бодрствующая кома»).

 В отсутвии, эмоциональных влияний, в жизни я преуспел куда больше своих сверстников. Я никогда не принимал не взвешенных решений, никогда не пускался в дело очертя голову, никогда не рисковал и никогда не влюблялся. Всегда вел дела логично и методично.

Когда не к чему стремиться, стремишься к тому, чего не имеешь, а когда ты “другой”, стремишься быть похожим на всех, кто тебя окружает.  Простые истины просты и понятны каждому, но узнать их далеко не так просто. Понимать – не значит уметь объяснять. Когда вырос, будучи успешным человеком, мне захотелось узнать. Что значит быть таким же как они. Что значит чувствовать. Чтобы понять в полной мере, что чувствуют другие,  я сделал легкую удобную и понятную рекламу c заглавным лозунгом:

“ Присылайте свои необычные истории, За  вознаграждение.”

Это было как просьба объяснить, что такое чувства у всего мира сразу. Учиться чужим примером намного удобнее.

Прошел месяц, историй прислали превеликое множество. И оно и понятно, истории в карман не положишь, а деньги нужны всем. Историй присылали так много, что мне пришлось нанять двух человек в помощники, чтобы они выискивали среди всех присланных писем действительно стоящие моего внимания. Примерно через год я собрал ряд историй, которые, по моему мнению, наиболее полно описывают большинство проявляемых человеком чувств. Ниже привожу их, дабы сей труд был не голословным и максимально полным. Все имена и места действия изменены. Все реальные авторы получили свои гонорары.

Обида и Прощение.

В целом мире различий мы ищем себя... и находим либо бесконечное понимание, либо вечное одиночество...

  Ее звали Максим. Я встретил ее, когда еще был совсем молодой. Мне трудно понять, зачем люди едут отдыхать в теплые страны летом. Летом и так тепло. Мы часто что-то не понимаем особенно когда мы уже в возрасте и особенно нововведения прошлых поколений поколения. Это не глупость или невежество – это просто здравый смысл. Зачем менять то, что и так работает. Из этого здравого смысла я никогда ни старался понять любителей тур-поездок в летние месяцы.

 Как бы там ни было, был я тогда где-то у экватора, там, где никогда ни перестает светить солнце. Небольшой мини-отель никакой суеты, солнце, море и красивые женщины. Тогда я только еще год отучился в университете и был совсем еще молодой. Там я познакомился подобной себе отдыхающей молодежью. Людям привычно обосабливаться по возрасту. Нас собралась, тогда приличных размеров группа молодых отдыхающих людей. В основном, довольно не зрелых и горячих.

 Ох, молодость, молодость. Ни все из нас были из обеспеченной социальной группы. Вдали от дома основной критерий знакомство – понимание. Проще говоря, достаточно возможности общаться и некоторых общих интересов. Мы проводили время на пляже, потом шли в бар. Я некогда ни напивался и говорил мало. Обилие народа не пропускало тишины. От этого напрягать себя общением не было необходимости. Я слушал. Молодость всегда мечтательна.

  Роберт  был двадцать один год. Он был чуть старше, хотя и чуть моложе. Он был из небогатой семьи, время он проводил в вечной войне со всем миром... С ним никогда не было скучно. Максим мы встретили в том же баре. С ней познакомилась Дженнифер, которая спала с Германом. И Дженифер и Герман думали, что никто не докадываеться об их тайной страсти и поэтому,  на публике они сидели порознь... молодость ... даже ни подозревают, что не все в мире невнимательные. Дженнифер, была довольно развязанной особой. Хотя может это просто был ее способ отдыхать. Отдыхая она сразу увидела в Максим подругу на весь оставшийся отдых. Так Максим оказалась за нашим столиком.

 Кроме меня, кажется, ее  вообще никто не заметил, но Роберту она понравилась сразу. Она обладала такими отточенными природой чертами глянцевой  модели. Худощавое  телосложение, с таким, же четко выраженным характером, как и линии всего тела. Умные глаза с ярковыраженной привычкой держать все в себе, наработанной от обилия внимания.

 Нас было много. Все говорили с теми, кто сидел по соседству. По всему бару стоял общий гул. На отдыхе все быстро напиваются и не смотрят дальше своего носа. Максим смотрела на всю компанию, которая ни произвела на нее особо приятного впечатления, своими глубокими скрытными глазами и улыбалось загадочной улыбкой Моны Лизы. Роберт ни потерялся. Пока Дженнифер расставляла напитки, заигрывая глазами с нечего не видящим напившимся Германом, Роберт, пристально глядя на нее, предложил ей сесть рядом:

 -Садись са мной если хочешь.– И видимо смутившись, улыбнулся, но глаз, не отвел. Она, видимо тоже от смущения, улыбнулась в ответ и видимо тут же влюбилась. Вот так это бывает. Роберт же, как истинный мужчина он опередил ее на одно мгновение. Немая, но глубокая сцена. В ней есть что-то глупое, но такое милое и греющее чистую душу. Мне было все равно. Молодость... эх, молодость.

                                                                                     Она.

 Он не как все. В нем есть что-то особенное. Наверное, мне надо, поскорей, представиться раз он меня пригласил посидеть рядом. Или лучше подождать, пока он сам спросит. Лучше подожду, вдруг еще подумает, что я его цепляю.

 Он просил что-то ему передать у моей новой знакомой. Такая большая компания, все какие-то пьяные. Наверное, я зря к ним присоединилась. Нечего страшного. Я на отдыхе. Потусуюсь с ними чуть-чуть.

 Незнакомец повернулся и протянул бокал с коктейлем, который оказался моим.

–Привет.– Он растянулся в улыбке. "Черт я должна что-то сказать". Все эти мысли звучали у нее в голове гиганским потоком, как  это и бывает у любой девушки. Как он улыбается. Ой, я тоже улыбаюсь.

–Привет.– Ух, выдавила-таки. Хоть какое-то начало.

–Меня зовут Роберт.– Перевел разговор мужчина.

–Роберт интересная у вас компания.– Съязвила я.

–Вы находите? по-моему, в ней недоставало вас.– Он снова посмотрел своим, одному ему присущим взглядом и улыбнулся. Пристает ведь ... ну ладна-ладна

–По-моему я сдесь лишняя.– бебебебе, вот тебе. Тоже мне,  Дон Жуан нашелся.

–Чуть позже я вас отсюда заберу на вечернюю прогулку.– не соглашайся, не соглашайся, не соглашайся.

–Помоему уже ночь.– Черт не отказалась. Но ведь я не сказала да.

 Он на кого-то отвлекся. Потом отошел и  с кем-то разговаривал, не скрывая, поглядывая в мою сторону. Черт, о чем они говорят.

 Когда рядом есть кто-то симпатичный, поглядывающий в твою сторону, становиться, так сложно совмещать обычную беседу, или просто сосредоточить на чем-то внимание, с постоянным бдением за осанкой, выражением лица (непринужденная улыбка с нечастым шевелением губами, странно, но так очаровательно со стороны).

  Я разговаривала с Джулией. Кажется, я рассказывала что-то смешное. Не могу сказать, когда я поняла что пора уходить. Джули что-то рассказывала. Я сказала, что мне нужно к стойке и, проходя мимо Роберта с его незнакомым мне собеседником, ненавязчиво и с улыбкой представилась:

–Меня зовут Максим.– Хорошо получилось.

  Улыбнувшись, продолжила путь мимо стойки, намереваясь сбежать домой. Сперва Я заглянула ненадолго в туалет, который распологался как раз за стойкой и неподалеку от выхода. Потом Роберт меня притянул за локоть откуда-то из темноты, и сказал, что пришло время сбежать. Все внутри оживилось. Я не собиралась так делать, но все равно сбежала с ним, от всех этих пьяных разговоров, а заодно и от мыслей пойти домой сегодня ночью.

 Мы гуляли по пляжу. Ночью с воды дует ветер. Волосы развиваются. Слышно шум прибоя. Вода темная. В ее мгле проглядывают только отражения звезд. Вода громадная. Его внимание окутывает меня словно громадная вода. Целая стихия и при этом мы тут совсем одни.  Он какой-то особенный. И такой близкий сейчас.

 Мы сидели на камне, я прислонилась к его груди, он обнял меня. Мы совсем умолкли. Мы так похожи. На пути домой я постаралась его отшить. Я очень боялась, что он подумает обо мне плохо, или как-то испортит вечер, приставаниями на прощание. Но он просто проводил меня домой. Когда он уходил, я стояла и смотрела ему в след. Потом не выдержала, подбежала к нему поцеловала быстро в щечку и юркнула к себе в номер. В номере я приняла душ, разделась, легла,  обняла подушку, но так и не смогла уснуть.

                                                                                Он.

 Снова все напились. Мне начинает надоедать эта пьяная компания. Нада попробовать удрать. Просто сбежать от этой обыденности курортной жизни.

 Она... Такая милая как маленький огонек в костре. Совсем слабый, но в любой момент готовый превратиться в стихию. Чего я сижу, я не знаю что сказать. Она стоит. Ей так идет улыбка.

–Присаживайтесь рядом со мной.– Улыбаюсь как дурак. Но как прекрасно она улыбается дураку в ответ.

 Она села. Может я ей тоже понравился. Да нет, ей просто надо было куда-то сесть. Надо не теряться. Чего я сижу? Надо попробовать воспользоваться моментом и понравиться ей.

–Привет.– Ну, ты и оригинал парень! Мог бы придумать что-нибудь поумнее, что-нибуть вроде: “Вы сразили мой взор, своей необузданной красотой. А может, просто, я сражен вашим чарующим ликом в свете этого тусклого бара...”.

–Привет.– Слава богу, она ответила. Наверное, она подумала, что я глуповат и не хотела вступать со мной в беседу. Рано сдаваться, надо попробовать себя подать по-другому. Например, сделать вид, что это я только начинаю осторожно, но на самом деле я серьезный, оригинальный и умный молодой человек, который достоин, сидеть рядом с ней.

–Меня зовут Роберт.– Уже лучше я почти познакомился.

–Роберт интересная у вас компания.– Точно, она меня за дурака приняла. Ну а как же иначе? Сижу молчу, приветы говорю. Еще с какими-то полупьяными отдыхающими тинейджерами. Дурак и есть.  Куда мне до нее.

–Вы находите? По-моему, в ней недоставало вас.– А я еще, что-то могу, у меня почти получился комплимент.

–По-моему я здесь лишняя.– По-моему, я тоже. Хотя скорей всего она в слово "здесь" включала и меня тоже.

–Чуть позже я вас отсюда заберу.– Все равно собираюсь уходить спать. Хоть попытаюсь выжать свидание .

 Я встал, напуская на себя, как можно больше загадочности, и пошел к Джеку, который о чем-то мне долго рассказывал. Я так и ни понял, что он рассказывал, но иногда смеялся, думал о новой знакомой. Только забывшись в бурчании Джека, меня сразила страшная мысль. Забыл спросить как ее зовут. Вот дурак! А она, наверное, и ни хотела мне говорить.

 Надо улучить момент, чтобы ее забрать. Возможностей у меня не так много. Ей, явно сейчас весело, и никуда идти она ни собирается. Уж кто-кто, а Джулия может рассказать какую-нибудь смешную пахабщину, об этом я не по наслышке знаю. План рушится, видимо она собирается задержаться на всю ночь.. Наверное, все-таки только я тут лишний. О! Кажется, она направляеться в туалет. Это шанс… попробую ее забрать с собой. Если не получиться, пойду домой, как собирался. Она идет ко мне.

–Меня зовут Максим.– Фраза была спокойной и непринужденной, шаги медленными и легкими. Я смотрел ей в след глупо и по идиотски. Как ей идет это имя. Да именно Максим... Я мог бы даже и догадаться.

 Я проследовал за ней в туалет и под странноватые взгляды встал чуть поодаль у выхода из женской уборной. Вот она выходит. Довольно быстро надо заметить, я таки не успел приготовиться. Сейчас или никогда. Нада взять ее за талию, обязательно за талию. Локоть! Ладно, главное, что она рядом. Да дададада. Кажется, она не сопротивляется. Теперь нада найти какое-нибуть более романтичное и уединенное место. Так, чтобы побыть только вдваем. На берегу так красиво. Пожалуй, это, то самое.

 Море загорается и гаснет лучиками света, Море как-будто играет с огнем, давая ему чуть разгорется и снова гося. Мы присели. Я не помню, о чем мы говорили, но это было похоже на танец. Мы так похожи, мы говорим почти в унисон. Пака мы сидели, мы в унисон молчали и я обнимал  ее. Просто так, запросто. Ей не было холодно. Я обнимал ее не чтобы согреть, а чтобы подарить ей свое тепло.

 По дороге домой я много обдумывал, удобно ли будет ее поцеловать на прощание. Она как бутто хочет меня отшить. Может, у ние есть парень. А прогулка была мимолетной слабость. Да, наверное, есть. Такая девушка не можит быть одна. Ладно, зачем ставить ее в неловкое положение, она и так достаточно минут подарила мне сегодня. Уйду по-простому. Мы попрощались. Я пошел домой глубоко задумавшись. Вдруг она догнола меня прыгнула на мою удивленную шею и жарко прижалась к моим губам. Я возбудился. Мне показалось, что это ужасно романтично. Когда я опомнился, она уже убежала… но, о боже… Я влюбился.

Я.

  Максим – молодая, полная жизни, чарующая богиня водной стихии. Роберт – сильный, уверенный, бескомпромиссный повелитель огня. Интересно, почему влюбленные так слепы? Когда человек тебя любит, он смотрит на тебя по-особенному. Во взгляде сквозит, что-то невероятное, как будто перед глазами находится внеземная форма жизни с планеты Парадокс 6. Когда человек встречает кого-то, кто ему сильно нравиться, в кровь выбрасывается серия гормонов. Расширяются зрачки, повышаеться артериальное давление, сердце начинает биться чаще в полтора раза, сосуды расширяются, дыхание становиться более глубоким, появляеться румянец, температура повышаеться. Со стороны это выглядит как обнюхавшийся амфитаминами юнец, после ночного марафона. Взгляд пристальный, глаза открыты, но впечатление такое,  что  собеседник смотрит не в сами глаза, а куда-то глубже. И по выражению его лица можно догадаься, что он видит что-то необычное... Неизвестность того, что он видит, создает жуткое впечатление.  Люди которые нас любят, кажутся нам пугающими.

 Со стороны влюбленность всегда самоочевидна. Все в курсе, кроме непосредственных участников. Я давно приметил Максим за ее пренебрежение к окружающим, ее желание чего-то большого и  светлого.  Ей не хватало только Роберта с его вечной войной и желанием изменить окружающий мир. Они были непримиримы, как огонь и вода. Как это символично…

 После той ночи мы встречались еще пару раз. Максим с Робертом много общались. В основном  это был глупый флирт. Нейромедиаторы атакуют речевую зону мозга и влюбленные говорят всякую ерунду. Такой разговор больше похож не на разговор, а на словарь случайных намеков, но влюбленные слепы, и всегда сомневаются.  Дофамин – привозносит нас на седьмое небо от счастья при встрече с предметом обожания. Один выброс дофамина заставляет лицевые мышцы сокращаться и приводит к непроизвольной улыбке, служащей сигналом тому кого любишь. Любимый человек точно знает, что это за улыбка и улыбаеться в ответ.

 При первой встрече влюбленные стараются выйти за рамки чисто сексуальных отношений и создать доверительное пространство вокруг друг друга. Синхронность движений, одновременные разговоры, ответы невпопад, атмосфера смущения, которой наслаждаються сразу оба одновременно. Что ж, Максим была красавицей, и если Роберт этим не пользовался, то глупо было это упускать. Не стану объяснять,  что я тут же стал ухаживать за Максим.  Ее реакции на мои ухаживания не менее смехотворны, чем их общение с Робертом. Каждый раз, когда Он выходил куда-то или его просто не было рядом, она уходила в себя, и как только он появлялся, она сразу мне улыбалась. А я просто ей не препятствовал... Нужного момента проще выжидать неподалеку. А уж момент всегда настает.

Она.

 Роберт не спеша шел по пляжу, подходя все ближе к тому месту, где расположилась небольшая компания очень шумных молодых людей.

Вот он. Надо любыми средствами не показывать ему, что я всю неделю ждала этой встречи. Надо сделать  вид чуть скучающим, когда он подойдет.

 -Всем привет.– Не буду обращать  на него внимания ... пусть первый со мной поздоровается.

 Роберт поздоровался за руку со всеми представителями шевенисткого пола, потом поцеловал всех дам в щечку. Дойдя до Максим,  он слегка наклонился и сказал: “привет”. Максим улыбнулась и по-королевски подставила щечку для поцелуя. Раздевшись под ее жадные взгляды, он прилег рядом и стал обновлять загар.

 Как он со мной холоден, зря, наверное, я его тогда поцеловала. Теперь будет думаеть, что я за ним бегать буду... дурак.

 Примерно через полчаса Роберт видимо устав загарать встал.

–Кто со мной окунуться пойдет? – и, повернувшись, добавил – Максим пойдешь? – Он что, думает, если  никто ни пошел, то я значит пойду. Как бы ни так. Пусть сам идет.

–Благодарю, я бы хотела еще позагарать, а Вы идите, охладитесь. – Ненавижу его.

Роберт пошел плавать. После плавания, он включился в игру с мячем на воде. Мы еще немного полежали, но солнце стало утомительно, и я пошла домой обиженная и неудовлетворенная.

Он.

 Вот она. Ее поцелуй все еще на моих губах. Хочеться крикнуть, что люблю ее, но тут столько народа. Наверное, будет не к месту. Надо, хотя бы, как-то намекнуть. Улыбнуться, думаю, идеальный вариант. Сделаю, пожалуй так: поздороваюсь са всеми и посмотрю на нее с улыбкой, а в улыбке уже постараюсь отразить все то важное, что так хочу ей сказать.

–Всем привет.– Так теперь надо на нее посмотреть. Она не оборачиваеться. Она, вроде бы не заметила моего появления. Ну и зачем я смотрю, как дурак? она даже не обернулась. Интересно она меня слышит. Может она о чем-то задумалась. Надо, попробовать подойти и поздороваться с ней отдельно. Только, есле я после такого, подойду сразу к ней, то, опосля, моего взгляда на ее затылок все сразу все поймут. Нада быть сложнее. Сперва поздороваюсь со всеми по кругу, а потом завершу дугу,  лицом к лицу с ней и посмотрю еще раз ей в глаза. Так и нужно сделать.

 Роберт не обманул себя. Он поздоровался, как принято в шовинистическом обществе, в первую очередь,  со всеми мужчинами, играющими в волейбол на горячем песке, и только потом уже проследовал обмениваться поцелуями с прекрасной половиной человечества. Девушки, помня его  взгляд на Максим, старались, как можно эротичнее целовать его щечку. Ох, дорогие мои женщины, как вы только уживаетесь? Наконец, очередь дошла и до виновницы торжества поцелуев. Целую долгожданную плоть, Роберт задержался на кусочке ее кожи так долго, как только позволял этикет. Она поцеловалась и тут же вернулась в загарательную позу.

 Черт я ни успел ей улыбнуться. Как все быстро получилось. Как, наверное, я глупо выглядел... Лучше занять место рядом  с ней, пока я все равно тут. Разденусь и лягу загарать, даже есле тут кто-то уже занял, то будить меня все равно никто ни будет. Проще занять соседнее место.

 Роберт разделся, стараясь, не торопится,  лег и сделал вид, что спит. Сам при этом нагнетая свои мысли о такой далекой соседке слева.

 Почему она так холодна, после такой теплой ночи. Нам было так хорошо. Наверное, я даже был счастлив. Я знаю, ей тоже было хорошо. Видимо, я ей просто не нужен. Но тогда ей было хорошо со мной. А поцелуй на прощание был в благарность за единственную ночь. В самом деле, никаких обещания или обязательства нас ни связывают. Она свободная молодая красивая девушка. Такое вполне может быть. А сейчас, она хочет дать мне понять, что прошлая ночь в прошлом. Наверное, мне лучше, пойти остудиться. Тока пока я не ушел, надо попробовать спросить, может она захочет пойти искупаться со мной.

 -Кто со мной окунуться пойдет? – и, повернувшись, добавил – Максим пойдешь? – Последний шанс.....

 -Благодарю, я бы хотела еще позагарать, а Вы идите, охладитесь. – Ну, все ясно.

 Обиженный, чуть ли ни на грани срыва, Роберт пошел топить горе в бескрайней воде...

Она.

 Сегодня я снова присоединилась к необузданной компании, в пьяных барных посиделках. Я надеюсь, он тоже сегодня придет. Я долго думала. Я его люблю, я ему таки скажу. Надо только дождаться пока мы останемся одни, и нас никто не  услышит. Я так решила.

 Давольно обычный вечер. Натан сделал себе коктель, смешав водку, шампанское и пену из огнутушителя со стены. Всем весело. Джулия напилась и сняла трусики. Вот дура. Вот она идет. Вроде бы, даже по направлению ко мне.  Улыбаемся, улыбаемся.

–Максиииии пайдем станцуем стриптиз.–  Вот идиотка.– Ох, какие мальчики там сидят. Пойду, приглашу их потанцевать с нами.– Боже, эта овца без трусиков сегодня точно плохо закончит, с чьим-нибуть членом между ног.

–Джул пойдем вдвоем ты и я.– не надо бы мне с ней никуда ходить, но не бросать, же ее одну на растерзание.

–Вперед мая сучкааааа.– вот ведь вляпалась я с ней.

 Мы залезли на сцену и начали оголять и бес того обнаженные тела под "Ю Кан лив ё ход он".  Не совру, если скажу, что было довольно весело. На сцене мы поцеловались. От ние жутко несло выпивкой, поэтому мы ограничились одним засосом. Мне тогда подумалось, что Джул явно и девочек любит. Я конечно не сильно отставала от нее в этом поцелуе, но она им явно наслаждалась.  Момент  близости на нее подействовал больше, чем демонстрация наготы и разврата на сцене.

 Когда мы закончили, Джул уговорила миня пропустить по стопке, за совершенное. Мы выпиили, о чем-то поговорили, потом я увидела его. Он подошел прямо к нам, для меня это было совершенно неожиданно. Видимо, я немного забылась в танце и выпивки, настолько, что сейчас от такой неожиданности потеряла дар речи и начала икать. Мне стало ужасно стыдно. Я мгновенно протрезвела, от чего голова чуть припухла. Он приобнял и поцеловал миня.  А я продолжала икать.  Джул тут же повисла на нем.  Продолжая поикивать, я выкрутилась, сказав, что мне нужно вместе с Джул срочно отойти. Но в таком опьянении утащить ее от мужчины оказалось мне не под силу. А мое икание могли и заметить. Это было бы очень стыдно, особенно после стриптиза и перед мужчиной моей мечты. Поэтому я оставила их вдвоем, а сама убежала прятаться в сортире в одиночку.

 Есть множество способов бороться с икотой, но в нужный момент они почему-то все, ни действуют. Я думала, как мне его увести от этой идиотки. И вообще от всех. Куда-нибуть, на улицу и при звездах, при луне, с полной отдачей романтики признаться, что он мне нравится. И может быть, тогда он меня поцелует. Пока я думала, икота понемногу прошла, мои шансы резко возросли. Я дала себе установку начать действовать быстро и решительно, в осуществелнии задуманного.

–Максим!– сказала я себе.– Живо собралась в кучу, и пошла, покорять мир.

 К удивлению вышеуказанной “кучи”, он куда-то подевался. Самое плохое, что и Джулс тоже пропала. Неподалеку сидел Наш общий знакомый. Он, видя, что я кого-то ищу, рассказал мне, что незадолго до моего прихода Роберт с Джулей привольно танцевали, обмениваясь ласками.  Потом, по его словам, Они спешно удалились с видом, что вернуться только завтра. Это был как удар. Я опоздала. Мир был у моих ног, а он успел убежать. Убила бы его за это.

 БАр БАр БАр. Стопка другая. Какой-то парень. Опять небо,  море.  Как тогда с любимым. Теплое плечо на прохладном ветру.  Как мне тогда было с ним хорошо. И почему я тогда ему это ни сказала ... Возьми меня ... Я твоя любимый. Я хочу тебя я хочу быть с тобой. Хочу, чтобы ты был везде.

 Какое большое бескрайнее море.  Оно такое большое, что обволакивает сушу. Куда бы ты ни пытался убежать ты, выходом всегда будет только в море.

 Я долго лежала, смотрела на горизонт в чьих-то объятиях. Вчера было так хорошо, мне казалось, будто он был рядом. Зачем я так много выпила.

Он.

 Вот уже, какой день она ни  приходит к нам. Наверное, решила, что самый простой способ со мной не встречаться это вообще никуда не выходить. Может не глупо  почаще прогуливаться рядом с ее гостиницей, делая вид, что это для того чтобы лучше спалось. Нет, лучше всей компашкой, тогда она может не удержаться и присоединится к гуляниям. Стоит ли сегодня идти в бар? Есть ли смысл ее снова там поджидать, в стороне от всех. Не пойду. Хотя конечно пойду. Вдруг, сегодня повезет. Чудеса – это, ведь результат длительной подготовки.

 Одевшись и проследовав в бар. Роберт сперва встретил знакомых по отдыху, и узнал, какой сегодня стриптиз отжигали две пьяные, голые Максим и Джулия.

 Девочка увидела, что меня нет и вошла во вкус веселья. Винить ее, конечно не зашто, но почему-то я зол. Пусть веселиться, не стоит ее отвлекать. Но с другой стороны, я уже пришел, не удобно так уходить. Пойду хоть поздороваюсь.

 Найдя злополучную парочку стриптизерш, Роберт подошел к ним быстрым шагом. Они были заняты собой и не заметили, как он подошел. От неожиданности Максим немного подпрыгнула и с выпученными глазами уставилась на него. Словно рыба, которая набрала в рот воды, а жабры по каким-то причинам отказались работать. Рыба смотрит и не знает, как быть. Максим некоторое время посидела, в то время, как Джули рассказывала очередную хохму. Потом, когда Джули уже заканчивала, нервно попыталась утащить ее в туалет. Поняв безуспешность усилий, быстро ретировалась одна.  Джули, тем временем, забыв про всё, уселась на колени к Роберту, даже не вспомнив, что трусиков на ней давно нет.

 Я, наверное, ей весь вечер испортил своим появлением. Черт, какая Джули пьяная. Похоже, они весь вечер накачиваются, огромной канистры самогона. Думаю, нада скорей уходить. Неохото смотреть, чем это все закончится.

 Минут через десять Джули резко перегнулась, и стала сигнализировать позывные спазмы рвотного рефлекса. Роберт, чуя близкое расставание алкоголя с ее организмом, подхватил ее сзади за талию, и на одной  руке вынес из бара. На улице он поставил ее на землю, и начал ждать картины в духе авангардизма.

 Вот вляпался я с ней. Ладно, все равно уходить надо было.  Отведу эту психопатку домой. Интересно, а ведь когда-нибуть, у нее  семья будет, детей наражает... Видили бы они ее сейчас.

–Пойдем Джулс, прогуляемся по берегу до твоего отеля.– Все отели стоят по берегу ближе к морю. Там живописнее.

–Я бы ты нив жесть.– Будем считать это за да, подумал Роберт и повел вдоль берега легкодоступную спутницу.

 Джули пыталась идти, а Роберт пытался ей не мешать.  Увидя воду Джули решила искупаться. Глупость в духе ее состояния. Роберт само собой ей ни позволил. Она не сильно сопротивлялась,  и поуперавшись, почти мгновенно уснул, как только Роберт взял ее в объятия, что бы удержать.

 Эх... все-таки вляпался. Нести ее далековато. И бросить нельзя. Ничего не поделаешь, сяду, посмотрю на огни океана. Огни были похожи на маленькие пожары, вспыхивающие на воде и тут же гаснущие укращенные стихией.

 Ближе к утру Джули очнулась. Все еще пьяная, но уже чуть более адекватная.

–Роберт?– спросила она с некоторым замешательством.

–Я.– ответил я, подытожив замешательство.

–Ой, я так напилась Роб.– Джулс начала тереть лоб. Так часто делают, когда голова становила на удивление тяжелой.

–Бывает Джулс... только не зови меня Роб я Роберт.– С прежним умиротворением,  достигнутым, в часы ночного бдения, ответил я

–Пойдем домой, дорогой.– Мягким тоном предложила она. Ей хотелось прийти домой в свою крошечную крепость и спрятаться от всего мира. Они встали, ни спеша. Джули делала все медленно и неуклюже. Насколько ей позволяла тяжелая голова на плечах.

 Пройдя вдоль берега по-направлению отеля, они увидали Максим, сидящую на мужчине и мерно двигающую тазом в полутьме. Джули ни отдала себе в этом отчет. Ей было все равно. Роберт на секунду замер, но лишь на секунду. Только одна мысль пронеслась у него в голове как итог их отношений. Как она прекрасна… Обнаженная,  и в свете поднимающегося солнца.

Я.

 Очередной вечер. Мы снова в том же баре. Максим снова удостоила нас своим вниманием. Видимо, она пришла в поисках своего Роберта. Надо с ней поздороваться, но не сейчас. Сейчас она уж очень пасмурная, какая-то вся забитая. Сейчас она точно никого ни воспримит адекватно. Может это Роберт ее чем-то обидел. Врядли, кто-то кроме него смог бы причинить ей обиду.

 Прошло где-то часа два. Молодость,  молодость. Пьяные разговоры. Барные споры. Ребята снова смешивают коктейли. Дерутся из-за маловажных фактов чей-то жизни. Играют в идиотские игры. Некоторые говорят, что когда они под кайфом, то как будто не в себе и смотрят со стороны на то что творят... эти люди врут. Врут потому, что если пьяные люди видели бы себя со стороны – они бы завязали пить. Я знал одно человека, каторый никогда ни отказывался пить. Для него  собутыльник – это тот, кто не пропускает хотя бы каждую пятую стопку. Он предпочитал крепкие напитки. Пить с ним было весело. Помню, он как-то говорил, что с ним многие пить бросили. Я с ним пил, и я ему верю. Пил он много и быстро. Напивался всегда самым первым. И при этом, не сбавляя темп пока, не упадет. Если тебе чем-то не нравится стимулятор, который ты, хотя бы  иногда используешь то, видя его негативное воздействие со стороны, все те минусы, которые ты и так видел, гипертрофируются в миллионы раз. Глядя на него, я понял, что не хочу быть таким же.  Наверное, так же думали многие, кого он называл собутыльниками. Наверное, и такие, тоже нужны, в этом мире.