Текст книги "Синдром вечного возвращения (СИ)"

Автор книги: Артем Курамшин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 17 страниц)

– Я помню, как шеф это сделал, – задумчиво протянул Эрнст, имея в виду изыскания главного инженера, когда в прошлый раз он безошибочно определил положение «Артемиды» во времени.

– А у меня где-то лежат его исходники, – добавил Вальтер, ожесточённо вспоминая, затёр он их или нет.

– Вот и хорошо! – с радостью оживился Ли, и в его манерах опять отчётливо проступает тень командора: – Сколько времени вам понадобится? Дня два?

Инженеры в очередной раз переглянулись, обменялись немыми мимическими посланиями и, повернувшись к вице-командору, дружно пожали плечами.

9. Изделие нарасхват

А Эневойтт в месте его пересечения с Хейиси – окраина хорошей Карамюсты. Можно сказать – последний островок цивилизованного мира.

Дальше, вверх по набережной – Гермесий с его Общей плоской, с грязной, испорченной алчностью атмосферой, и это уже не шутки. На то она и Общая, на то она и торговая, хотя уже давно не плоская, а застроенная нелепыми зданиями, кишащая непонятными личностями, что прячутся и пережидают днём, а потом выходят на охоту. Не всем хватает гражданской ставки и желания добрать недостающие средства легальным путём. Особенно – ночью. Не каждый дозорный осмелится податься в район Общей плоской в тёмное время суток, не говоря уже о безопасности молодой девушки.

Поэтому Тимго перебегает по мосту через Хейиси, спеша поскорее покинуть неблагополучный район. Однако тут же видит впереди шумную и небезопасную с виду компанию. До Элщимающа, на котором даже ночью полно прохожих, – рукой подать, но Тимго смущает эта компания, а фонари на этом участке не горели никогда – сколько она себя помнит.

По другому никак, и Тимго сворачивает влево, переходит Эневойтт. Идти через Кемисты – идея не самая лучшая, тем более что вчера где-то тут, говорят, в канале нашли тело какого-то неизвестного бродяги. Однако ж этот путь кажется Тимго знакомее и роднее. Особенно – когда у тебя в сумке вещь ценою в весь этот мост.

Угораздило же её связаться с этим Омжлусо! Подталкивал её, а она и купилась. Впрочем, обвинять звездочёта, пожалуй, неправильно. Тимго самой хотелось поучаствовать и развлечься, но если б она знала, во что это выльется, то разумеется, не стала бы ввязываться.

Она замечает какого-то парня, что идёт за ней на небольшом отдалении, и думает о том, что приклеился он к ней именно с Эневойтта. А ещё Тимго упрекает себя в мнительности, в том, что зря дёргается, и в том, что не стоило пренебрегать помощью Омжлусо, когда он предлагал себя в качестве провожатого.

Отца тоже можно понять: центральный экспонат всё-таки. К тому же, в последнее время – он упоминал об этом в повседневном разговоре – Полумесяцы вдруг стали пользоваться бешеным спросом. Какое-то движение возникло вокруг этих Полумесяцев, и отец даже подумывал продать свой, пока цены, может быть, выросли.

И тут – пожалуйста! – в кой-то веки решил перебрать коллекцию. Ни с того ни с сего, в последний раз, между прочим, занимался этим года три назад… А Полумесяца нет!

Соврать не получилось, да и на лице у Тимго было всё написано. Вот и пришлось рассказывать про звездочётов и их исследования, да отец ведь и не поверил. А кто бы поверил? Тимго, например, тоже рассмеялась бы, если б услышала что-то подобное. Скандала избежать не получилось…

И чего он за ней увязался? Замедляет шаг каждый раз как Тимго останавливается. Будто следит, но ей это, разумеется, лишь кажется. Просто – прохожий, может, и не адекватный, но вполне безобидный, идёт себе своей дорогой.

И Омжлусо… Тимго не может сдержать улыбки, вспоминая его круглые глаза и обескураженный вид, когда она закатила истерику. Ладно хоть не успел отнести Полумесяц в наблюдариум, к Хабартшу. Иначе пришлось бы туда тащиться, а это – далеко не ближний свет. Сейчас они ещё только выходили бы из наблюдариума, а домой Тимго вернулась бы ближе к утру.

Нет, определённо идёт по её следам. Не свернёт никуда в сторону, да тут, конечно, и некуда. Не в Кемисты же ему гулять… Хотя – почему бы и нет? Вот, что он будет делать, если она сейчас метнётся вправо, в следующую же калитку? Идея неплоха в качестве проверки, однако ж – что будет делать сама Тимго, если он и тут увяжется за нею?

В Кемистах на помощь уж точно рассчитывать не стоит. Есть там гуляющие, да вот, кто поручится, что кинутся на зов одинокой девчушки, а не пройдут мимо? Пожалуй, нужно пройти ещё чуть подальше, туда, где жилые дома, хоть и с противоположной стороны канала, но вон там, например, кто-то есть. Пятеро или около того, стоят, разговаривают.

Дойду до них и остановлюсь, – решает Тимго, ускоряя шаг.

Омжлусо… Он хороший. И даже забавный в свой непосредственности. Все думают, что Тимго с ним крутит – роман или что-то в этом роде. По крайней мере, аудитория ночных плясок уверена в этом, да и соседи часто и косо смотрят на молодого и странноватого звездочёта, что наведывается к дочери состоятельного коллекционера.

Никому и в голову прийти не может, что отношения у них чисто духовные. Звёзды… И деловые – ведь не задаром Омжлусо преподаёт ей звёздную науку. А ей просто скучно, а Омжлусо умеет рассказывать. Мало, и оттого – ценно.

И нервы не выдерживают.

Не отдавая себе отчёта в действиях, Тимго бросается вперёд, к Зрелищнице Созидателей. Хотя и нет в ней, где укрыться, но именно она кажется Тимго спасительной. Дух захватывает, дыхание сбивается от безудержного порыва, от проносящегося мимо ветра.

Не оглядываться! – приказывает она себе, но тут же оборачивается.

Он – высокий и сильный – не отстаёт, припустил изо всех сил и скоро, конечно, догонит.

Кричать – но нет сил, и дыхание от неожиданного, неподготовленного рывка прихватило.

Не оглядывайся! – кричит всё внутри.

Темп потерян, движения не скоординированы, и Тимго со всего размаха падает вниз. На чёрную дорожку, на жёсткую и шершавую поверхность, обдирая руки, зацепившись за что-то длинной, до самых стоп, юбкой.

Больно, аж в глазах темнеет. И без того ничего не разобрать, а тут ещё и вспышки боли перед внутренним взором.

Вскрикнула в отчаянии, но тут же вскочила и бросилась дальше. Собралась, и неизвестно ещё, чья возьмёт!

Ему ведь нужна сумка… – стучит в голове. Полумесяц, и больше ему ничего не нужно! Не она сама, а ценное изделие! Тимго-то тут при чём?

Те, через канал, смотрят в её сторону, удивлённо, небось. Вместо того чтобы окрикнуть, образумить преследователя, или хоть как-то помочь.

Взгляд назад – высокий ещё сравнительно далеко, скрылся на миг за изгибом ограждения.

Тимго забегает на мост через Хейиси и призывно глядит на тех, что стоят на другой стороне канала. Но они отворачиваются в противоположную сторону, демонстративно – мол, не нашего ума это дело, твои проблемы, сама ввязалась, вот и расхлёбывай теперь сама.

Не дождаться от них поддержки, а высокий, что уже на подступах, не будет их брать в расчёт. Заграбастает Тимго, которая в два раза слабее его, утащит с собой, вон там ведь – тёмный угол Кемистов, два шага, и тебя уже никто не видит.

Тимго решилась и зашвырнула сумку в Хейиси. Подальше от себя, но в бок, к краю моста, может быть, даже мимо воды…

Нет, бултыхнуло! Всплеск резкий и сильный, волнами пошло. Но преследователь не услышал – это точно. Потому что если б услышал, то не стал бы бросаться на мост, а сразу спустился бы вниз, к кромке набережной.

– Где она? – запыхавшись от бега и задыхаясь от злости, хрипит он – черноволосый, лицо круглое. И неприятное в оскале.

– Кто? – пытается изобразить удивление Тимго.

– Сумка! – он хватает девушку за локти и трясёт так, что чуть ли не дух выколачивает. – Я же видел! У тебя была сумка! Где она?..

– Там… – жалко пищит Тимго и кивает вниз, в сторону канала.

– Чего?! – он вне себя от ярости. Сверкает страшными глазами, оглядываясь и выискивая.

– Я… Я уронила… Туда, в воду… – едва выговаривает от страха девушка.

И он тут же её отпускает. Чуть ли не бросает, отталкивая от себя. Кидается к ограждению, перевешивается за перила.

Не воспользоваться моментом – последняя глупость, что могла допустить Тимго. Она припустила, что было сил. Будто ветер, пронеслась мимо ошарашенных ночным представлением безучастных, нырнула в первый попавшийся двор.

И только тут отдышалась. Скрылась в тени какого-то навеса и даже прикрыла рукой рот, чтобы ненароком не обнаружиться.

Тихо! – внутренне приказывает себе Тимго. Сердце послушалось, через полминуты сбоить перестало. С гигантскими усилиями, но нормализовало свой ход, почти не ёкает. И дыхание почти вошло в стабильный ритм, ещё несколько глубоких вдохов – и можно выдвигаться…

Но куда? Тимго только сейчас осознаёт всю отчаянность своего положения. Как она покажется отцу? Без Полумесяца, увидеть который он ожидает завтрашним утром. Без которого он запретил ей возвращаться. Что она ему скажет? Разве он ей поверит? После того, что уже было, после всех этих нелепых россказней и маловероятных оправданий.

Еонле на меня рассердился… – ругает себя Тимго. За беспутность твою и эгоизм! За взбалмошность и глупость! Сердится дух ветра, вот и не везёт тебе, дурочка!

Тимго нашла в себе смелость, сделала несколько шагов и выглянула из-за угла здания.

Никого.

Даже те, что стояли поодаль, – и те ушли. Испугались? Не рискнули мешать? Или пошли за дозорными? Этих ещё не хватало!

Хотя – нет! Вон же он, высокий и страшный, рыщет по набережной, будто потерял самое последнее.

Не там, между прочим. Довольно далеко, и Тимго удивляется, какую дистанцию она преодолела, хотя времени у неё было – каких-то полминуты. Но даже отсюда видно, что ищет высокий не там, где нужно – на другой стороне, на той, куда убежала Тимго, а сумка валяется с противоположной, с той, откуда они оба появились, со стороны Кемистов.

Хоть далеко и темно, но видно, свет фонаря выхватывает налётчика и его резкие, хищные движения – как он нагибается к воде, всплёскивает тёмную гладь, будто бы процеживая в поисках аргентума, как когда-то работали искатели на каналах Карамюсты.

Но у высокого сегодня цель покрупнее, поценнее – чистый аурум. И не в дорогой ценности материала дело, а в том, что Полумесяц Путешественника нынче пользуется необычайным и непонятным спросом. И ради этого он будет стараться на славу…

Омжлусо… Если хорошенько попросить, то он поможет. Утром вернуться сюда и выловить самим. Высокий не найдёт в такой темноте, и не всю же ночь ему тут торчать. Место она запомнила, так что проблем не возникнет.

Или дозорные? Лишний шум, и отец не одобрит. Не то слово – не одобрит – ругани будет на целый месяц. Мол, я… А ты опять выставила меня на потеху всей Карамюсты. Склоки да пересуды. Мало мне твоих ночных игрищ…

Да, так и будет. Каждый раз так бывает.

А этот – не найдёт! Тем более – отчаялся, похоже. Встал в полный рост и обречённо оглядывается.

Заметил! Прямо сюда смотрит! Заметил Тимго! И уже бросился в её сторону.

Мгновение – и Тимго уже несётся прочь. Двор, выход, дорожка между домами…

Мимо мелькают строения, столбы и ещё что-то – не разобрать в темноте. Только бы не споткнуться опять!

На Хейиси, конечно, было бы лучше, но не рискнёт она показаться на широкой и хорошо освещённой набережной. Пусть лучше двор, но в темноте – может, и высокий заплутает, отстанет.

Вот она – арка! А за ней – дом Омжлусо. Который подъезд? Вспомнить бы! Полчаса назад тут была же! Этот! Ближний!

Тимго влетает в дверь, не разглядев в полутьме, больно врезается во что-то твёрдое и выпирающее…

Перила! Еонле их тут поставил! Вспышка боли разрывает колено, но Тимго уже как-то всё равно. Уже почти ничего не чувствует, в глазах мутнеет, а голова идёт кругом.

Шатнуло ощутимо. Чтобы не упасть, Тимго хватает за перила, но они то ли подаются за ней, то ли её кружит так сильно, что показалось, будто хлипкая перегородка качнулась в её сторону.

Нет, действительно – хлипкие. Шатаются вместе с беглянкой, та выпускает из рук, и старые перила заваливаются вбок.

Из последних сил Тимго пробирается выше, на второй этаж. Находит нужную дверь и что есть мочи колотится в неё.

– Омжлусо! – шепчет она. – Омжлусо, открой! Это я… – Тимго замирает, прислушиваясь к звукам снаружи, но там никого нет.

– – —

Тишь ночной Карамюсты. Старый уютный двор, возраст которого сравним с годами самого города. Эневойтт едва слышно о чём-то спорит с Хейиси, журчат, их голоса переливаются в арке, причудливыми тонами проникая внутрь двора.

И лишь инспектор Лаасти у окна – отчего-то не спится ему в эту ночь. Он выглянул на шум, увидел растрёпанную девчонку, что вбежала в подъезд дома напротив.

Молодость… – думает он. Ничего особенного, в Карамюсте и не такое бывает.

Много странных вещей происходит вокруг, – невозмутимо решает он, зябко зевает и идёт спать.

10. В ставке вице-командора

– Они всё знают! – воскликнул Фарж и сделал испуганные глаза. Его тон граничит с настоящей истерикой: – Они определённо всё знают!

Ли, напротив, спокоен и уравновешен. Неизвестно, что творится в него внутри, но по внешнему виду можно подумать, что всё идёт по плану.

– Что делать будем? – не унимается Фарж, на что Ли невозмутимо отвечает:

– Не верещи! Нас могут услышать!

– Но что делать-то будем? Если они…

– Не «если» и не «они»! – обрывает его вице-командор. – Замолчи и успокойся!

Дело происходит в ответвлении рубки, которое в штатном режиме выполняет функции рабочей каюты боцмана – командующего оперативной службой.

Хозяин кабинета – начальник дежурных – временно отсутствует, поскольку поднимать из криосна его не стали – ввиду его повышенной лояльности командору. Вполне естественно – одного поля ягоды, не стал бы командор держать в своих заместителях людей, которые не преданы ему до последней фибры души, поэтому доверием оппозиции он не пользуется.

Каюта боцмана отделена от командного центра выдвижной дверью из матового полупрозрачного пластика, сквозь неё Ли вполглаза наблюдает за оставшимся на рабочем посту Эдгарсом. Остальные заговорщики рядом – рассевшись за столом, собрались на совет, экстренный и импровизированный.

– Не переживай, Фарж, – мягким, убаюкивающим тоном говорит вице-командор. – Эрнст и Вальтер – фигуры временные. Они помогут нам сориентироваться, а потом мы выкинем их к чёртовой матери.

– Это как это? – округлил глаза Лойз, в нём ещё осталась какая-то сознательность, которая сочится скудными каплями сомнения.

Ли понял, что с оборотом он перебрал, и не слегка. Круто взял и на самом деле он так не думает. Для красного словца, есть в их положении что-то от романтики древних залихватских пиратов, вот и тянет на лихие фигуральности.

– Пошутил, – изображая саму невинность, Ли расплылся в широкой улыбке. – У меня несколько вариантов, как обезопасить умников. Пока не определился, какой из них выберем…

Тоннельная вахта, как и следует из названия, работает только во время скачка через червоточины. И хотя обычно говорят именно «скачок», на самом деле, событие это не единовременное. Две, три и даже четыре недели по субъективным, корабельным часам. А стороннему наблюдателю, если бы такой нашёлся, вообще показалось бы, что прошли целые годы.

В этот раз пролёт по подпространственному тоннелю гладким не получился и был прерван раньше срока. Почему так вышло, никто пока не знает, да и на самом деле, мало кто рассчитывает, что у них получится прояснить причины произошедшего.

Одним словом – выкинуло не там и не тогда, но не тоннельная смена тому виной.

Тоннельная вахта – занятие вообще не благодарное. Двенадцать часов дежурства, которое кажется настоящей бесконечностью, такой же по продолжительности отдых, потом снова дежурство и опять перерыв, которого едва хватает на то, чтобы поспать – и так несколько недель. Тошнотворные визуальные и звуковые эффекты, сон с кошмарами или вообще без сюжетных сопровождений – любого доведёт до нервного срыва, немудрено, что во время скачка большая часть экипажа и все без исключения пассажиры обязаны находиться в криосне, а в тоннельную вахту набирают самых опытных и выносливых.

Но не в эту. Вышеуказанное правило применимо к текущей смене лишь отчасти, и тому были веские причины: экспедиция на Юлианию ощутимо потрепала коллектив, и многие из штатных тоннельщиков не смогли быть задействованы, кто чисто физически, кто – морально. Хотя момент был не то что решающий – без преувеличения можно сказать, что скачок был судьбоносный.

– Ещё раз: инженеры – люди тут временные! – настойчиво повторяет Ли. – Как только они закончат с ориентированием, мы от них избавимся.

– Например? – требует привыкший к конкретике Упёртый Кват.

– Банально – запрём их в каком-нибудь отсеке, где нет внешней связи, – ляпнул Ли первое что пришло в голову. – Ну, или… – задумался он. – К примеру, положим их в криокамеру… Ну, я не знаю… В общем, придумаем что-нибудь…

И в этом заключается просчёт командора, а также кадровые недоработки боцмана. Неправильно подобрали они эту смену, выставили не тех, кому можно было доверить корабль, себя и пассажиров. Тем более – когда сам находишься практически в беспомощном состоянии.

Подобно картам в руках судьбы-злодейки – да всё сплошь тёмными джокерами подобралась компания неблагонадёжных с точки зрения командования, но момент уже упущен. Ситуация уже вышла из-под контроля, а в спасительном резерве – разве что колеблющийся Эдгарс (слабое, по мнению Ли, звено) да умники, по воле случая поднятые из небытия криосна.

Не так уж и мало, с одной стороны, однако у потенциального сопротивления нет общего вектора, которым можно было бы следовать. И плана. Да что там плана – у них даже общего мнения по сложившейся ситуации не выработалось. Быть может, прав Ли и его соратники в их стремлении установить контроль над «Артемидой»: если наблюдается разброд во мнениях – забирай и властвуй!

– В конце концов, можно с ними поговорить, – наконец предложил Лойз хоть что-то здравое. – Может, они примут нашу сторону?

– Ну, как вариант… – нехотя согласился Ли, хотя по глазам видно, что так он делать не намерен. Не верит вице-командор в сговорчивость умников, а согласился сейчас только ради того, чтобы не спорить. – Не суть, в общем-то. Главное – не подаём виду, продолжаем по намеченному плану и… Глаз да глаз за ними нужен! – говорит он и обводит свою команду строгим взглядом.

Идея возникла ещё до вылета к Мнемозине. Основной предпосылкой к ней стала непокладистость, а иногда и откровенное самодурство командора и боцмана. В критические и драматические моменты событий у Юлиании стиль руководства зашкаливал в степени своей неадекватности.

Мне до смерти надоел командор! – рычал Ли, когда они вошли в Мнемозину, а командование отправилось в криокамеры.

Хватит ему распоряжаться! – с ненавистью вторил ему Фарж, невольно цитируя кого-то из классиков.

Формальной же причиной к бунту было стремление, а зачастую – и прямые указания замолчать многие обстоятельства далеко не однозначных событий, имевших место в системе Юлиании.

Ведь это – укрывательство! – возмущался Ли, агитируя товарищей по смене, когда они уже следовали подпространственным тоннелем.

Преступление! – соглашался с ним Лойз, отслеживая курс вверенной ему «Артемиды».

Коллеги по вахте, в разной степени, но в целом поддержали идею по прибытию на базу сдать «всю эту банду» вышестоящему руководству. Начальник Армстронговского отряда дальних космических сообщений мало кому нравился, но за время их путешествия в основном мире должно было пройти немалое время, и вполне возможно, он уже давно сменился…

– Нужны сменщики, – мрачно кидает Лойз, возвращая Ли к сиюминутной реальности.

Фарж согласно кивнул, а Кват хоть и воздержался, но по его лицу видно, что Лойз озвучил животрепещущую для всех проблему. Коллективное пожелание, то, что мучает всех в тоннельной смене.

– Сколько? – не поднимая взгляда, спросил Ли.

Лойз пожал плечами:

– Человека два или три…

Неблагоприятные обстоятельства вносят свои корректировки в ход этого рейса, подвергая определённому риску задуманное заговорщиками предприятие. Физическая измотанность требует восполнения ресурсов, а моральные потрясения – заслуженной компенсации.

В первом варианте их пятерых должно было хватить на всё: провести «Артемиду» через тоннель, добраться до базы и доложить о произошедшем начальнику отряда.

Теперь – другое дело. Скитания корвета в незнакомой системе, затруднения с его ориентированием, контакт с местными – всё это, прежде всего, время. Сколько ещё протянут малоопытные, вымотанные тоннельщики, чуть ли не падающие на ходу от усталости? Надолго ли их хватит?

И самопровозглашённый вице-командор это понимает. Да и сам чувствует на своей шкуре. Поэтому не рыкнул на Лойза, как обычно делал в случае нытья и прошений личного характера. Вице-командор суров, но не до дурости, отдаёт себе отчёт в том, что уставший дежурный – это опасно.

– К тому же, это некоторым образом позволит усыпить бдительность умников, – осторожно добавил Лойз. – Мол, получилось ещё кое-кого поднять…

– Ага, и добавит нам мороки с опекой вновь поднятых, – сердито буркнул Ли, но тут же изменил тон на более дружественный: – Хотя в целом, я с тобой согласен, – вице-командор помолчал с полминуты, обдумывая целесообразность предложения, потом кивнул сам себе и деловито спросил: – У кого какие кандидатуры?

– Однозначно – не Долговязый! – гоготнул Фарж.

– Нет, конечно! – оживился Кват, излишне серьёзно реагируя на шутку: Матиаса, одного из самых сознательных дежурных, будить в их положении не менее опасно, чем оставаться в текущем составе.

– Сато? – предложил Лойз единственную девушку в коллективе. – Лишних вопросов не задаёт, – пояснил он, – не в свои дела нос не высовывает. С ней проблем не будет.

– Если уж на то пошло, неплохо было бы поднять кого-нибудь из пассажиров, – сказал Фарж, чем вызвал недоумённые взгляды товарищей. – Среди археологов были симпатичные девчонки… – игриво намекнул он.

– Пошли трепаться! – недовольно протянул Ли. – Что за балаган? Мы – не пираты! Не преступники! – строго говорит вице-командор. – Заруби это себе на носу! Без твоих девок забот хватает!

Фарж ретировался, виновато опустил взгляд нагловатых глаз. Однако момент упущен – обсуждение сорвано, и он понимает, что после таких шалостей Ли не вернётся к теме: не в его обыкновении потакать разгильдяйствам.

– Ладно, я подумаю, – хмуро пообещал вице-командор. – Поднимем кого-нибудь себе в помощь… А сейчас – по местам! Чего раззевались? Работаем, животные!