Текст книги "Синдром вечного возвращения (СИ)"

Автор книги: Артем Курамшин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 17 страниц)

Внешне Ли безучастен и безразличен, однако коллеги знают, что боковым зрением Ли наблюдает за обстановкой.

– Значит так, – провозглашает он, – если через полчаса система гравитации не прочухается, Упёртый и Лойз пойдут в криоблок и поднимут Вальтера и Эрнста.

– Но как же?..

– Только их! – отрезал Ли, и спорить с ним бесполезно.

4. Ушедший по волнам

Хорош Урхающ ночью. Тёмная, чуть ленивая водная рябь в каменном рукаве.

Если взглянуть с набережной, кажется даже, что она неподвижна, но это не так: потратив минуту, привыкнув к тусклой поверхности, освещённой расположенными за спиной фонарями, приглядевшись, можно заметить, что вода чуть ходит. Из стороны в сторону, лёгкие и не претендующие на что-то серьёзное волнения гладят друг друга, убаюкивают прохожего наблюдателя, нашёптывают на сон грядущий.

 

Тишь Передней Карамюсты. Урхающ – канал узкий, но прямой, провинциальный, хотя и значимый в транспортном смысле – уходит вдаль, а одно из его мелких боковых ответвлений теряется между домами, гладит своими холодными ладонями стену скамеечной ГВЗ.

Выходные заканчиваются, через несколько часов – подъём и новая семидневка, которая неизвестно что может с собой принести. А сегодня ещё есть возможность позволить себе отдохнуть, умиротвориться и забыться во сне.

Прохожий – мужчина средних лет с грустным лицом – явно не из этих мест. Одет как все, держится уверенно, будто бы хорошо ориентируется в данной местности, но есть в нём что-то от приезжего. Явно обитает тут давно, но так и не привык к тихой и старой Карамюсте. Наивно, с любопытством вглядывается в гладь Урхающа, чуть задерживается на набережной, после чего проходит в скамеечную.

Далеко внутрь мужчина заходить не стал, а присел рядом с выходом – по удовлетворённому виду можно догадаться, что это его любимое место. Кивнул стоящему возле стойки скамеечнику и даже окрикнул его по имени:

– Тине! – по-свойски, на всё заведение зовёт мужчина. – А плесни-ка мне чего-нибудь!

Высокий и представительный Тине неспеша приближается к заказчику, становится возле столика.

– Горячих трав? – тихо, дабы не мешать остальным немногочисленным посетителям, спросил он.

– Чего-нибудь покрепче! – добродушно ответил тот…

– Молодость… – с грустью говорит мужчина, когда скамеечник приносит заказанный напиток. – Когда-то давно, и я даже это помню, граждане служили ради заработка. Ты ведь не слышал про такое, Тине?

– Слышал, – нехотя ответил скамеечник, ставя перед посетителем кружку с напитком и блюдце с лёгкой закуской. – Но это было очень давно.

– А теперь у всех есть гражданская ставка, – уже на тон ниже продолжает тот. – И незачем напрягаться и хорошо делать свою работу. Так ведь, Тине?

Но скамеечник в ответ лишь кивает и отходит к соседнему столику выполнять другой заказ. Посетитель становится ещё более печальным и кидает Тине вслед:

– А у тебя что написано в изъявлении соискателя? – сказал он это тихо, и скамеечник его явно не расслышал, а может быть, не захотел услышать. – Неужели, скамеечная? – но собеседник уже исчез в недрах заведения…

– А я очень долго искал своё место, – говорит он, когда Тине вновь оказался рядом. – Но найти не смог… То тут, – бормочет он себе под нос, отхлёбывая из чашки, – то там… Скитаюсь, но нигде нет мне счастья. Ведь счастье – это быть нужным. А ты нужен им, Тине? – погромче говорит он.

И скамеечник поспешно кивает: мол, чего привязался? Он готов ответить что угодно, лишь бы беспокойный посетитель не доставал его и не распугивал публику.

А тот в свою очередь грустит ещё сильнее, не встретив понимания со стороны молодого и не очень почтительного товарища, который, к тому же, опять куда-то исчез.

Мужчина отворачивается к окну. Он смотрит на волны Урхающа, отблёскивающие в темноте уже чем-то острым, и ему кажется, что он видит неизвестный ему канал в неизвестном ему городе.

Потом рядом опять появился Тине.

– Тебе пора, – сказал он очень тихо, так чтобы никто из окружающих не услышал. Сказал он это с уверенностью, будто бы точно знал, куда грустному посетителю нужно спешить.

– Ты прав, – спохватился тот.

Он залпом допил напиток, поднялся и спешно вышел из скамеечной.

Мужчина проходит по берегу бокового безымянного ответвления Урхающа, выбирается к каналу Майилма и спускается по набережной вниз, в сторону Круглого свода. Временами он погружается в свои невесёлые мысли, и ход его от этого замедляется. Но всякий раз мужчина прибавляет, подгоняет себя – торопится, ведь до назначенного времени осталось совсем чуть-чуть, а опаздывать этой ночью никак нельзя.

Важная встреча, и он это осознаёт. Может быть, не стоило заходить в скамеечную, а лучше было сосредоточиться на ответственном поручении. Важное дело, если не сказать – рисковое. Никому, пожалуй, не известно, чем оно может закончиться, а предчувствия чего-то нехорошего не покидают мужчину.

Возле самого тупика Майилмы, там, где канал упирается в спуск к Дозорной дорожке, он останавливается и осторожно озирается по сторонам. Темнота порядочная, разглядеть что-либо не так-то просто, отблески от тусклых фонарей неясные и обманчивые.

Тупик канала с квадратными углами и высокими каменными берегами – перестраховка на случай полноводья. Он заглядывается на воду и с удивлением обнаруживает, что течение всё же есть – если ему не мерещатся неясные блики в тёмной воде. Хотя и тупик, какое-то движение всё же имеется.

Скамейки и непонятные сооружения-коробки разнообразят ландшафт, делают его неоднородным и загадочным. Нельзя с уверенностью сказать, что тут никого нет. Многоэтажное жилое здание, дальше, чуть в стороне, должно быть, место назначенного рандеву.

Мужчина с грустным лицом проходит тупик, а навстречу ему из частокола высоких тёмно-зелёных мачт появляется некто в плаще и шляпе – прячется от окружающих, и ему от этого неловко, сразу видно.

На несколько секунд оба замирают, остановившись в пяти шагах друг от друга. Напряжённо вглядываются друг в друга, хотя разобрать детали или составить общее впечатление непросто.

– Кхм… – сказал незнакомец, призывая собеседника начать разговор.

– Знёрр? – тихо говорит мужчина с грустным лицом. – Тгамо Знёрр? Я – от Куныза…

– Опаздываешь, – ответил Знёрр низким хриплым голосом, в котором явственно звучит угроза и недовольство.

Он делает несколько шагов вперёд и приближается к посланнику на расстояние вытянутой руки.

– Извини, – неуверенно говорит романтик каналов. – Задержался… – и ему вдруг становится не по себе – в глазах мутнеет, а дыхание перехватывает. То ли волнение, то ли крепкий напиток в скамеечной был лишним.

– Задержался… – пробурчал Знёрр, сверкая подозрительным острым взглядом. – А чего сам Куныз не пришёл? Обещал явиться собственной персоной.

– Он… – начинает тот, но продолжить не получается – в горле отчётливо образуется ком.

Он вспоминает, как Куныз говорил, что Знёрр уже полгода в бегах, что Знёрр очень опасен и аморален даже по криминальным меркам. Куныз много от чего предостерегал, и у него сложилось впечатление, что Куныз сам его опасается – поэтому и не пришёл на обещанную встречу.

Но вслух этого, разумеется, не скажешь, да и ком в горле мешает. Ещё чуть-чуть – и дышать будет сложно.

Посланника берёт мелкая дрожь, а стук в груди усиливается, становится всё более тяжёлым, гулким, кажется, что сердце вот-вот выпрыгнет наружу. И он уже не может сформулировать цель, ради которой он сюда пришёл. Куныз, рассчитывавший поживиться богатым и как говорят – неучтённым, товаром с ограбления магазина на Олкутмаани, увидев сейчас своего приспешника, вероятно, был бы очень не доволен. Важное дело, сулящее нехилые прибыли, а он мямлит что-то, ведёт себя в высшей мере безответственно. Если не сказать – странно: хватается за сердце, жадно глотает воздух.

– Вот что, – говорит Знёрр, будто бы не замечая ненормального состояния прыгуна от Куныза. – Товар у меня и в самом деле ценный и чистый – неучтённый, никто его не хватится. Прошло уже полгода, я наводил справки – никто не заявлял претензии, так что Кунызу – самое то! Почти легальное дело, жирная для перекупщика тема. Сам бы скинул, да сам понимаешь – не могу этим заниматься, мне тут находиться-то опасно, не то, что сбагривать товар… – Знёрр оборачивается на шум издалека и сверкает затравленными глазами. – Думаю, до сих пор ищут… – продолжает он. – Если Кунызу интересно, пусть даст знать – через тебя, например. Но имейте в виду – время ограничено, буду в Карамюсте всего два дня, потом уеду. Навсегда. Если Куныз не объявится, то заберу барахло с собой, и никогда уже не будет у него такого выгодного предложения. Вещички запрятаны тут, рядом, – Знёрр небрежно кивает в сторону Дозорной дорожки, а сам глаз не сводит с приближающейся группы – судя по легкомысленным выкрикам, это ночные танцоры. – В общем, передай Кунызу… Да что ж с тобой такое?..

Посланник шатнулся вперёд и схватил Знёрра за одежду, повиснув на нём всем телом. Он хрипит что-то нечленораздельное, и даже в полутьме Знёрр различает кошмарное, отражающее внутренние судороги лицо прыгуна.

– Да чего случилось-то?.. Сердце?.. – Знёрр отцепляет схватившие его руки и резко отстраняется от несчастного. – Что?.. – шёпчет он, пытаясь разобрать, что говорит посланник. – Пробка в сердце?.. – раздражённо воскликнул Знёрр, переживая прежде всего о том, что сделка может сорваться. – Воздушная пробка?.. Ну, ты даёшь… Так ведь, тебе не жить… – бормочет Знёрр, и словно бы в подтверждение его слов, прыгун замирает и валится на каменный тротуар.

Приступ скрутил его в одно мгновение. Он даже не выставил руки, чтобы хоть как-то смягчить падение. Знёрру хватило беглого взгляда, чтобы определить, что его собеседник, который ещё минуту назад должен был помочь ему провернуть выгодное дельце, мёртв.

Он умер внезапно и без внешних на то причин, без длительных мучений, и ничего ему не могло бы помочь – так всегда бывает при воздушной пробке в сердечных каналах. Больной обречён, а медицина не знает спасения от того недуга.

– Вот ведь не повезло! – вполголоса ругнулся Знёрр, с ужасом наблюдая за приближающимися игроками, которым до места происшествия осталось не более тридцати шагов.

Увидев лежащего на земле – а они его точно увидят, идут ведь прямо сюда – они тут же поднимут шум – знает он этих танцоров. На шум через минуту сбегутся дозорные – они вечно ошиваются в этом районе, и этого Знёрру только не хватало!

В отчаянии он хватает тело и волочит его к каналу – благо, не более десяти метров, а ограждений нет. Ничего другого ему в голову не приходит, тем более что ночные бездельники уже заметили Знёрра, и просто так отсюда не улизнёшь.

– Еонле тебя забери! – шёпотом проклинает посланника Знёрр, спихивая труп в Майилму.

Ощутимо бултыхнуло, но это лучше, чем если бы его застали рядом с умершим. К тому же, игроки, вероятно, не расслышали, ведь они громко болтают и гогочут – в их группе Знёрр замечает также крикливых и взбалмошных девчушек.

Знёрр отворачивается от группы ночных странников, которые проходят в каких-то десяти метрах от него. Стараясь не упустить их из виду, он осторожно косится, выбрав ориентиром двоих внешне похожих друг на друга парней – тех, что идут бок о бок, понурив головы, спрятав руки в карманах своих курток и почти не разговаривая между собой.

И что же мне теперь делать? – задался донельзя насущным вопросом Знёрр, когда процессия скрылась за спуском к Дозорной дорожке.

Вот он – его дом, высокий, статный. И между прочим, Знёрр не обнаружил признаков слежки или хоть какого-то наблюдения, когда обходил его перед встречей. Дерзкой идеей мелькнуло в голове желание переночевать в своей четверти, от уюта которой он отвык за полгода скитаний.

Нужно отдохнуть и перевести дух. Это объективная необходимость.

А утром Куныз найдёт возможность связаться со Знёрром. Ведь он же должен будет выяснить, куда подевался один из его сподвижников, и Знёрр сможет ему растолковать, что и как.

– – —

А процессия тем временем присоединяется к торжествующим у Дозорной дорожки. Ночные актёры празднуют в преддверии некой даты, смысл которой известен лишь им, да и то – не всем.

Один из пары полноватых и несуразных мужчин удалился к месту основного действа. Его коллега и с виду – чуть ли не близнец, остался возле огня. Поддерживать трепещущее и эфемерное пламя.

Розовые и зелёные блики танцуют, призывают и дразнят.

– Звёзды… – говорит он, а сам украдкой и с хитрецой следит за девушкой, что составила ему компанию.

Он видит, как девушка задирает лицо вверх, подставляя себя ночному холодному ветру. Настрой у неё романтический, и это вполне соответствует его намерениям. Девушка готова, и он осторожно начинает:

– Тимго, нам очень нужен этот Полумесяц…

– Что-что? – переспросила Тимго. Она не оборачивается, смотрит вверх и не проявляет заинтересованности.

– Полумесяц, который есть у твоего отца…

– Так и спроси у него сам.

– Я спрашивал, но он наотрез отказывается…

– Ну, нет – так нет, – безразлично ответила Тимго. – Чем я могу тебе помочь?

– Хабартш… – вздыхает звездочёт. – Он требовательный. Как только узнал, что у твоего отца есть этот Полумесяц…

– Так ты, небось, и возишься со мной только ради этого, – усмехнулась она. – Омжлусо, признайся… – Тимго наконец повернулась к нему.

– Нет, ну, почему же… – оправдывается Омжлусо, однако по глазам видно, что так оно и есть.

Для него это просто развлечение, приключение вокруг задания, которое поставил перед ним начальник. Вроде тех, что выдумывают себе ночные актёры.

И Тимго – интеллектуалке и рисковой авантюристке – на самом деле это даже нравится, просто не подаёт вида. Что ещё может развлечь дочь состоятельного коллекционера, которой скучно в сытом и благополучном мире?

Многочисленные романы одновременно с несколькими мужчинами – уже не то, пресытили. Актёрские пляски, куда привёл её Омжлусо, порядком поднадоели. Звёзды, которые принёс в её жизнь, опять же, несуразный книжник, слишком далеки, чтобы можно было считать их своими.

Выкрасть у отца ценный экспонат. Дорогостоящий, как говорит он сам – венец его коллекции. Не это ли настоящая игра? С дрожью, щекочущей нервы. Спасение от тоски обеспеченной повседневности.

– Ты видел? – Тимго вскинула руку, указывая куда-то в сторону горизонта.

– Что там?

– Звезда упала. А ты проглядел… – разочарованно ответила Тимго. Но тут же повеселела. – Твой Полумесяц упал!.. – задорно рассмеялась она.

5. Селия, Лёжюерр

С какого-то момента Уньёктти понизил громкость голоса настолько, что временами его едва слышно. И это ставит перед Хабартшем необходимость следовать его примеру – на одной волне, вроде как. И не то чтобы Хабартша это как-то стесняет или раздражает, скорее – он испытывает неловкость: двое солидных мужчин, книжников, а перешёптываются что нелегалы. Глянуть со стороны – подпольщики, но не одёргивать же Хабартшу хозяина. Он тут – главный, по крайней мере, в книжной области, вот и ведёт себя так, как считает нужным.

– Мои коллеги до сих пор сомневаются, – Уньёктти звучит сейчас чуть погромче, перешёл на общение в полголоса. – Но лично я уверен, что происходит что-то грандиозное. Небывалые события, если не сказать – открытие века! – говорит он, нависая над столом и клонясь к Хабартшу всё ближе и ближе.

– Что ж там, наконец? – от нетерпения у Хабартша аж руки зачесались.

– Мы засекли некий сигнал в эфире! – торжественно провозгласил Уньёктти и замолчал. Будто бы этого достаточно. Именно за этим объявлением они и притащили Хабартша из Карамюсты.

– Сигнал?.. – недоверчиво переспросил Хабартш, можно подумать, ранее он об этом не догадывался. – Что за сигнал? – говорит он так, словно бы сам никогда с таким не сталкивался.

– Да, сигнал, – кивнул Уньёктти. – Эфирный. Хотя, думаю, он существенно отличается от того, с чем работали вы.

– Так-так? – подталкивает коллегу Хабартш, от волнения руки начинают слегка трястись, взгляд заметался из стороны в сторону.

– Вероятно, наш сигнал исходит из другой точки неба, нежели тот, который удалось обнаружить вам. Другой сектор, другой диапазон, интервалы… – Уньёктти лезет в стол, копошится там.

Не преминувший полюбопытствовать Хабартш видит, что собеседник вытаскивает оттуда стопку широкоформатной фольги.

– Отличия не существенны, – внёс замечание Хабартш, пытаясь ускорить процесс оглашения информации.

– Возможно… – неопределённо протянул Уньёктти, морща лоб и, как показалось Хабартшу, выбирая из стопки листы, которые он может представить на обозрение, и оставляя в столе то, что Хабартшу знать не разрешается.

– Послание? – рискнул предположить тот, беспокоясь прежде всего причиной, по которой сам не обнаружил таинственных эфирных колебаний.

– Не совсем. Не будем делать поспешных суждений, – Уньёктти наконец извлёк наружу требуемые листы и принялся расстилать их на столе. Делает это с некоторым даже шиком, стараясь поразить коллегу размахом своих графических схем.

Однако Хабартшу такой формат не в диковинку, неоднократно с ним работал, сам исписал таких сотни. А жадно набрасывается на записи из исключительного интереса к содержимому.

– Впервые мы обнаружили это… – Уньёктти пробегается по фольге беглым взглядом, не найдя – просматривает более тщательно. – Здесь… – наконец находит он нужные данные и указывает на них.

– Вижу… – с готовностью отвечает Хабартш, буквально впиваясь взглядом в столбцы чисел.

– Четыре дня назад, – сверившись с соответствующими пометками, уточнил Уньёктти.

– Четыре дня… – Хабартш задумался и даже оторвался от записей. Посмотрел в потолок, прикидывая, куда в означенный промежуток времени глядело его оборудование в Карамюсте.

– Да, четыре, – подтвердил Уньёктти, а Хабартш, припомнив, что сам в этот момент слушал другую часть неба, да и вообще – занят был немного другими делами, вернулся к фольге. – А теперь, каждую ночь мы принимает примерно такое… – Уньёктти тычет пальцем в обширную область, испещрённую беспорядочными рядами символов. – Вот тут подробнее… – он переворачивает лист, открывая перед собеседником другой, а тот недовольно морщится – не успел до конца изучить предыдущие записи. – Что бы это значило, как вы думаете? – тихо, почти одними губами спрашивает Уньёктти, но Хабартш его отлично слышит и даже отвечает:

– Понятия не имею, – пожал плечами, хотя вид у него при этом заинтригованный, он упивается поставленной перед ним задачей, с головой ушёл в озвученную загадку.

– Вот тут, – Уньёктти проводит ладонью по фольге. – Обратите внимание…

– Он движется?.. – с замиранием в голосе спросил Хабартш и с побледневшим лицом посмотрел на Уньёктти.

Тот кивнул и даже позволил себе хмыкнуть – не к месту, несообразно серьёзности волнующего момента.

– Не сомневался, что обстоятельство не ускользнёт от вашего взгляда, – убрав с лица усмешку, ответил главный книжник наблюдариума. – Вот тут – текущие координаты объекта, – исправив предыдущую легкомысленность, говорит Уньёктти. – Передвигается не очень быстро, но передвигается, и это отчётливо видно. Намного медленнее привычных нам эфирных тел, но всё же движется. Довольно странное поведение, вы не находите? – в голосе Уньёктти мелькнула тревога.

– Не то слово! – Хабартш успел оправиться от первоначального шока и вернулся к изучению результатов наблюдений.

– Другой проблемой является то, что мы до сих пор так и не поняли, что это такое, – Уньёктти слегка разочарован ответами знаменитого в узких кругах книжника – наивно, но, если честно, то он ожидал, что стоит Хабартшу лишь издалека глянуть на отчёты, как он тут же выдаст разгадку. – Мы даже примерно не представляем, что это может быть. В этом и заключается задача, поставленная перед нами руководством.

– Очень интересно… – стараясь не отвлекаться от цифр, на автомате произносит Хабартш, однако почти тут же спохватывается и с притворной заинтересованностью добавляет: – И что там?.. С этим… как его… руководством?

– Перемещение неизвестного объекта вызывает у них определённое беспокойство, – говорит Уньёктти. – Они так и спрашивают: что же это такое может быть? Невидимая в визуальных спектрах звезда, которая несётся к нашей планете? Если это так, то что повлечёт за собой такая встреча? Последствия могут быть катастрофическими – громадина, которая падает на Тауган…

– Ну это вряд ли… – между делом кинул Хабартш. – Думаю, переживать не о чем.

– Лично я тоже так считаю! – подхватил Уньёктти – непривычно в полный голос. – Никакая это не звезда и не угроза! – воскликнул он, радостный от того, что авторитетный книжник развеял его смутные опасения. – Однако многие в наших кругах находятся во власти ошибочных суждений. Они наслышаны о ваших работах и устоялись во мнении, что источником эфирных колебаний могут быть только отдалённые звёзды – и ничего более! – с ужасом и возмущением в глазах вещает Уньёктти. – Тем более странным им кажется появление такого источника недалеко от Таугана. Ведь он движется – я про загадочный объект. И есть мнение, что движется он к Таугану!

– Поразительно… – ахнул Хабартш, но не высказыванию Уньёктти – его-то он почти не слышит, а чему-то, что вычитал в отчёте.

– Поэтому, – гнёт свою линию Уньёктти, – сроки поиска ответов донельзя сжаты, а средства – наоборот, практически неограниченны…

– У вас ошибка! – неожиданно заявил наёмный звездочёт.

– Что?.. – не понял Уньёктти, которого реплика Хабартша сбила с толку, опустила с начальствующих небес на исполнительскую землю.

– Ошибка, – невозмутимо повторил Хабартш, и выглядит это самонадеянно, на грани наглости. – Вот тут… Проверка триквадратов не сходится.

– Хм… – Уньёктти вглядывается в расчёты. – Не вижу, почему вы так решили…

– У меня своя методика проверки, – без лишней скромности ответил Хабартш. – Как-нибудь вам покажу – сейчас на это попросту нет времени.

– Сказать честно, не вижу… – Уньёктти до глубины души обеспокоен указанным недочётом, но Хабартш не желает вдаваться в подробности.

– Я перепроверю! – просто отрезал он. – Также нужно бы пересчитать полученные вами дистанции – я имею в виду расстояния до объекта. Прикинуть его размеры…

– Это как это? – поразился Уньёктти, который в кругах звездочётов вообще-то считается сильным теоретиком и вполне приличным практиком, но тем не менее, он никогда не слышал о возможности подобных измерений. – Разве так можно?

– И на это у меня есть своя методика! – самодовольно кивнул приглашённый книжник – наконец-то его таланты, кажется, находят достойное применение. – Оценка, конечно, косвенна, но это уже кое-что!

– Хм… Ну, что же, пожалуй… – пробормотал Уньёктти, а про себя уже решил, что с выбором Хабартша они не прогадали.

В кабинет вновь вваливаются серые плащи. Привычно топают в знакомый им угол и сгружают туда недавно прибывшее из Карамюсты оборудование.

– Вам интересно? – вдруг воскликнул Уньёктти.

– Что?.. – Хабартш недоумённо посмотрел на коллегу.

– Вам интересно? – повторил Уньёктти, глядя на вошедших красноречиво и с каким-то намёком.

– Ах, да! – тут же понял тот. – Конечно, интересно! – притворно бодрым голосом заявил Хабартш.

– И вы готовы взяться за проблему? – продолжает играть дурацкий сценарий Уньёктти.

– Ну разумеется! – вынужден подыгрывать ему Хабартш, с такой же ненавистью глядя на серых плащей.

Однако те, кажется, даже не обратили внимания на постановочный диалог. В этот раз надолго задерживаться не стали: поставили коробки на пол и сразу же ушли.

– А чего это они все в серых плащах? – спросил вдруг Хабартш – неожиданно, может быть, даже для самого себя. Лицо такое, будто бы и сам удивлён постановкой своего же вопроса. Спросил не из собственного интереса, а как бы по чьему-то внешнему принуждению.

– Сказать честно – не задумывался… – затруднился Уньёктти. Он, разумеется, тоже озадачен: не только тем фактом, что гость проявил странное любопытство, но кажется, тоже чуть ли не впервые обратил внимание на однотипную одежду блюстителей безопасности.

– Ааа… – тем не менее, ответил Хабартш, как если бы Уньёктти выдал ему исчерпывающую информацию на этот счёт.

– Полагаю, что-то вроде униформы… – разъясняет он так, будто бы мог сказать что-то другое.

– Ну да, – согласился Хабартш, сам уже жалея, зачем спросил – теряют драгоценное время.

– Агенты сопровождающей нас службы всегда так одеваются, – продолжает нудить Уньёктти с таким видом, если бы говорил что-то умное или оригинальное.

– Да-да, – с благодарностью кивнул Хабартш, точно озвученные сведения крайне важны ему как новичку в этом учреждении, проливают свет на какую-то сверхсекретную тайну. – А то я почти было спросил… – зачем-то добавил Хабартш и посмотрел на своего нового начальника. – Спросил у них насчёт их одежды…

А тот хмыкнул в ответ. Заулыбался, вспоминая, видимо, забавный случай, связанный с обсуждаемым вопросом.

– А я как-то на самом деле спросил… – поведал Уньёктти, улыбка его расплывается всё шире.

– Вот как? И что же они ответили?

Уньёктти нахмурился, ожесточённо роясь в памяти.

– Точно не помню, – задумчиво ответил он. – Кажется, то, что их не обязывают, но им так привычнее.