Текст книги "Синдром вечного возвращения (СИ)"

Автор книги: Артем Курамшин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 17 страниц)

37. Маршруты вечного возвращения

– Что читаешь? – спросил Вальтер – он застал компаньона за книгой и не преминул уточнить.

– Это… – Эрнст захлопывает пухлый и по первому впечатлению – вполне академичный том, поворачивает к себе передней обложкой и вчитывается в неё так, будто бы сам видит её впервые. – Это… – произносит он. – Это… Хм… «Многомерность времени на примере структур пятой и шестой степени», – прочитал Эрнст.

Вальтер пристально посмотрел на лежащего перед ним в вальяжной позе коллегу, особенно обратил внимание на его закинутые друг на друга ноги и неприязненно кинул:

– Антинаучное чтиво.

– Ну почему же? – оживился Эрнст.

– Слышал где-то про данную теорию, – пояснил Вальтер. – Вот уж не знал, что ты увлекаешься подобными вещами.

– Это не я увлекаюсь, – говорит Эрнст, и в его тоне нет и намёка на оправдания. – Нашёл эту книгу прямо тут, в шкафчике.

Вальтер с претензией оглядел шлюзовой блок и глубокомысленно заметил:

– Самое то, чтобы читать в ожидании команды спасателей. В серьёзных кругах считают эту теорию ошибочной.

– И зря! – горячо возразил Эрнст. Он скинул одну ногу с другой, приподнялся со скамьи, после чего продолжил: – Автор… Эта… как её?.. – он вновь обращается к книжной обложке. – Некая Зоя Тельман… Так вот, интересные вещи пишет! И как ни странно, это касается нашей ситуации… – уверяет Эрнст и замолкает в ожидании реакции коллеги.

Вальтер нахмурился, пожал плечами, пытаясь сопоставить сведения, известные ему из сомнительной теории, с наблюдаемым в реальности положением дел. Однако общего мало, найти точки соприкосновения не получается. Заблудившись в поисках здравого смысла, он недоумённо произнёс:

– Не понимаю. О чём это ты?

– Она – эта самая Зоя – утверждает, что любое развитие циклично: история в целом, человеческая цивилизация в частности. Даже само время – не прямая линия и уж тем более не круг, а нечто вроде спирали, – охотно рассказывает Эрнст, он уже не возлегает на скамейке, а сидит, вперив увлечённый взгляд в напарника. – Всё в этом мире, да и в других тоже – разумеется, если таковые вообще существуют – всё циклически повторяется вновь и вновь. Проходит один этап развития, достигаются определённые высоты, а потом неизменно происходит падение, откат в прошлое, на предыдущие уровни.

– Ерунда-то какая… – между делом вставляет Вальтер, однако Эрнст его, разумеется, не слышит.

– Тельман жила в какую-то древнюю, допотопную эпоху, чуть ли не в докосмическую эру, – одержимо продолжает он. – Но и тогда находила подтверждения своей точки зрения. И думается мне, что она не так уж далека от истины: вот оглянись вокруг – где Веретено? Где оживлённые подпространственные трассы? – риторически вопрошает Эрнст, имея в виду привычный для его эпохи освоенный космос. – Система Веретена распалась! – провозглашает он, торжественно, чуть ли не с радостью. – Миры разобщены – и с этим ты, надеюсь, спорить не будешь? Миры разобщены до крайней степени – и это было бы ещё половиной беды. Соль в том, что наша вселенная – имею в виду знакомую нам, освоенную человеком сферу – она явно на уровне какой-то предыдущей версии. Ты не находишь?

– Ну и что? – спросил Вальтер с неприступным видом, по которому можно сделать вывод, что если и есть во Вселенной что-то постоянное, то это скептичность старшего инженера.

– А то! – нисколько не смущаясь недоверием коллеги, вещает Эрнст. – То! Если принять во внимание теорию Зои Тельман, то всё становится на свои места: такое уже было! Если бы Тельман застала космическую колонизацию, то наверняка вычислила бы параметры того, что я назвал бы периодическим коллапсом.

– Каким ещё коллапсом? – вздыхает Вальтер, желая, чтобы побыстрее всё это закончилось.

– Похоже на то, что человечество периодически достигает определённого высокого уровня развития, успешно в своей экспансии. В данном случае – расширило ареал обитания до сумасшедших пределов, завоевало обширную часть космоса, но потом по какой-то причине потеряло связь с отдельными своими популяциями и забыло, кто оно и что собой представляет, – на одном дыхании выпалил Эрнст, чуть отдышался и вновь кинулся в бой: – Если идти дальше, то можно предположить, что и Земля когда-то давно была так же вот – заселена извне. Ведь на Земле тоже были обнаружены фигуры в скафандрах, запечатлённые на пещерных рисунках. Ведь так? Однако впоследствии земляне утеряли связь со своими корнями. Понимаешь? – он пытливо заглядывает в глаза Вальтера, и тому не остаётся ничего другого, как снизойти до попытки объективного рассмотрения выкладок взбалмошного товарища.

– И как ты себе это мыслишь? – через силу спрашивает он, лишь для того, чтобы не обидеть впечатлительного коллегу.

– Возможно, дело в том, что… – задумался Эрнст, но тут же перескочил на соседнюю ветвь параллельных рассуждений. – А ты не заметил, что в книжке, которую дали нам местные, есть упоминания о светлячках?

– Вот как? – удивился Вальтер, усиленно вспоминая, в каком именно месте сводного описания жизнеустройства Полярии имеются сведения о физиологически особенных людях, биология которых позволяет им путешествовать по подпространственным тоннелям. – Судя по всему, не заметил, – решил Вальтер.

– Возможно, в этом-то всё и дело! – изрёк Эрнст и даже поднял вверх указательный палец. – Скажи, как ты считаешь – исчезновение светлячков сказалось бы на общем состоянии взаимосвязей между мирами Веретена? – задав ситуационную задачу, Эрнст выжидающе замолчал и даже прищурил один глаз.

– Ну разумеется! – не задумываясь, ответил Вальтер. – Мы – связующее звено, без нас, без нашей деятельности Веретено тут же распалось бы… – сказал и осёкся: ведь несколько минут назад Эрнст уже говорил о распаде системы Веретена, но тогда Вальтер даже не стал рассматривать такое событие всерьёз.

Возможность подобной катастрофы нельзя было принять даже гипотетически – поскольку невозможно вообразить себе причину подобной катастрофы. Теперь же, с лёгкой руки Эрнста (или тяжёлой – зависит от отношения к проблеме) – точнее, не с руки, а благодаря его неординарному разуму – простая, но вполне реальная причина нашлась.

Вполне себе правдоподобно – ведь никто до сих пор так и не выяснил природы явления: никто во времена рождения «Артемиды» или, скажем, Вальтера, так и не приблизился к пониманию того, почему светлячки вообще появляются на свет.

Они просто рождаются в семьях самых обыкновенных людей – никакой генетической предрасположенности, никаких внешних факторов к тому нет. И в чём-то Эрнст прав: если светлячки появляются спонтанно, то почему бы им так же спонтанно не перестать рождаться?

– А вот теперь представь себе, что в каком-то отдельно взятом мире – а может быть, и во всех мирах вокруг Веретена – выродились все светлячки, – зловещим тоном говорит Эрнст – он будто бы заглянул в мысли Вальтера. – И появления новых светлячков ожидать бесполезно…

– Но по какой причине? – упирается Вальтер.

– Откуда ж я знаю? – фыркнул Эрнст. – Так как признак ненаследуемый, исчезновение феномена могло произойти в силу… – выдумывая нарочитую несуразицу, Эрнст закатил глаза. – Ввиду особых физических условий на планете… Ну, это я так – вроде предположения… Ну, скажем, химический состав атмосферы… – размышляет он. – Или гидросферы, или литосферы – выбирай сам, что тебе больше нравится. Никто ж не знает, они просто исчезли. И что же? – вопрошает он, будто лектор в студенческой аудитории, не хватает лишь заложенных за спину рук. – А то! Мир откололся, связь потеряна. Чуть позже, возможно, деградация, утрата знаний, забвение истории. А ещё чуть позже им предстоит заново изобретать велосипед, а точнее – открывать Космическое Веретено. Доступно? – спросил Эрнст, подразумевая доступность изложенных идей.

– Вполне, – легкомысленно хмыкнул непрошибаемый Вальтер.

– А если ты заметил, то среди встреченных нами жителей Полярии не было ни одного светлячка, – заявил Эрнст, сделав многозначительное лицо.

– Как это ты определил? – недоверчиво спросил Вальтер.

– Косвенно, конечно. Ксенологический тест Эрлиха, – ответил Эрнст, на что Вальтер опять хмыкнул. – На прямые исследования у нас возможностей не хватит. Но прими во внимание, что мы наблюдали несколько сотен местных жителей, но ни один из них светлячком не является.

– Ничего не значит, – отрезал Вальтер. – По статистике…

– Плюс к этому, из местных источников мы узнаём о неких существах, способных путешествовать меж мирами, – гнёт свою линию Эрнст. – И эти существа в моём понимании – светлячки. Причём, местные наделяют их чертами небожителей, чуть ли не поклоняются им. Отсутствие же истинных светлячков имело сугубо практические последствия: охладило интерес к космосу, цивилизация Полярии самоизолировалась. Хотя, думается мне, это весьма специфический пример самоизоляции. Если уж на то пошло, частный случай общего правила неминуемого регресса. Более распространённый путь к тому – войны, болезни, тирания, морально истощение, культурная деградация, но тут этого не произошло. Редкий, должно быть, пример сравнительно мирного и безболезненного фазового перехода.

– Но где-то ведь могли остаться те, кто не поддался? Некие осколки Веретена на других планетах, которые не подверглись разрушающей силе упадка.

– В рамках теории Зои Тельман такое исключено, – тут же ответил Эрнст. – Однако ж, кто знает? Может, болтаются сейчас на орбите и тайком наблюдают за нами, – пошутил он.

– Фантазёр ты, напарничек! – весело и с дружеским добродушием в голосе упрекнул Вальтер. – Чего-чего, а воображения тебе не занимать!

– Что есть – то есть, – согласился Эрнст, и в его тоне явственно звучит мотив самодовольства.

– Время зря теряешь, – голосом построже заметил старший инженер. – Тратишь на всякую псевдонаучную ерунду… Скажи мне лучше, – тем не менее, на полном серьёзе говорит Вальтер, – откуда они так быстро овладели нашим языком? И почему их главный постоянно говорит о водороде? – спросил он, имея в виду момент второй встречи с местными жителями, когда глава делегации назвал часть даруемых сведений водородом.

– Сложности в интерпретации, – легко ответил Эрнст – кажется, на любую проблему у него есть готовое решение. – Любопытный, кстати, документ, – он говорит о материалах, вложенных в основную книгу. – Там рассказывается о недавних исследованиях некого предмета, который у них тут считается чем-то вроде античного коллекционного экспоната. И у меня складывается впечатление, что это весьма важно. Быть может, в нём кроется ключ к ситуации.

– Ты опять говоришь загадками.

– Мне кажется, на Полярию этот экспонат попал в какие-то незапамятные времена, и он имеет отношение к нашей космической цивилизации. Быть может, это часть какой-нибудь нашей техники, и в ней содержится определённая информация. Они, конечно, делают из неё культ, но в конечном счёте это даже и не важно.

– Может, попросим у них эту вещицу для исследований? – предложил Вальтер.

– Было бы неплохо, – согласился Эрнст. – Хотя эта задача далеко не первоочередная.

38. Проблематика старшинства

Некоторое время все молчат и просто разглядывают друг друга. Никто не решается нарушить нервную тишину и начать неприятный разговор. Противоборствующие стороны изучают друг друга, приглядываются, и каждый думает о чём-то своём.

Во главе единомышленников находится Крон. Он чуть выступил вперёд, на полшага, не больше. Вид у него неустрашимый и уверенный, он словно прикрывает своими широкими плечами делегацию, взяв на себя явно лидерскую роль. Крон безразлично и, может быть, даже с некоторым презрением глядит на лежащее на столе перед Ли оружие, в его остром взгляде поверх старомодных очков нет и тени смущения или оценки. Можно подумать, что пистолет этот вовсе не лазерный, а какая-нибудь игрушка или часть кабинетного интерьера. Конторский аксессуар, либо же Ли привёз его в качестве сувенира с какой-нибудь далёкой и экзотической планеты, и Крон его вполне обоснованно игнорирует.

По левую руку от него, вполоборота к фронту стоит Марава. Он тоже вполне самоуверен. В уголке его губ – зубочистка, которую он периодически пожёвывает, но не от того, что нервничает – вовсе нет. Кажется, его больше беспокоит гигиена ротовой полости, а не какие-то там разногласия внутри коллектива. Крепкий и сильный Марава ловкими движениями языка перебрасывает зубочистку из одного угла губ в другой, взор его больших, наивно-добрых, прямо-таки лучезарных глаз направлен на Ли, словно бы он совсем не замечает пистолета, лежащего у его рук на столе.

Озабоченность происходящим проявляет разве что третий из оппозиционной делегации – Эдгарс. Вероятно, он самый из них здравомыслящий. Наиболее трезво смотрящий на жизнь человек, поэтому и реальнее всех оценивающий возможные последствия такого противостояния. Он пытается удержаться от выражения своего беспокойства, однако получается с переменным успехом: взгляд его нет-нет, но пробежится по линии «стол – пистолет – руки вице-командора – сам Ли». Эдгарс рассчитывает перспективы развития событий и намечает первостепенную цель в случае обострения ситуации – если дело вдруг дойдёт до физической схватки. Его намерения вполне очевидны и легко различимы – особенно находящимися напротив соперниками, и не поможет тут даже каскетка, козырёк которой отбрасывает полутень на верхнюю часть его лица.

– Ну? – не выдержал наконец Ли. Ему до смерти надоел этот молчаливый поединок и возможно, что ему наплевать на исход. – Что у вас есть сказать мне, коллеги? – говорит он таким тоном, будто бы только и хочет, чтобы побыстрее всё закончилось.

Они вошли без стука, и было это минуты две назад. Они что-то хотят, но выжидают, своим молчанием словно бы провоцируя вице-командора и его помощника. Команда против самопровозглашённого капитана, который должен понять, что его узурпированные полномочия истекли. В редких случаях, если того требует команда, капитан должен уступить. Таковы общепринятые правила, и Ли об этом прекрасно знает.

Они вошли, не постучавшись, но плотно закрыли за собой дверь, и это о чём-то, но символизирует.

– Ли, ты слишком много на себя взял, – спокойно говорит Крон. – И слишком многое себе позволяешь.

– Ты против того, что мы ушли с орбиты вокруг Полярии? – криво ухмыляясь, спросил Ли.

– И это тоже, – кивнул Крон. – Сразу по окончании этого разговора, что бы ты ни предпринял, мы разворачиваемся и идём обратно к планете, – уверенно заявил он. Говорит он чуть в нос, будто бы простыл, однако знакомые с ним признали бы в таком голосе явный признак того, что Крон заупрямился, будет стоять на своём до последнего, и никто не в силах его сдвинуть.

– Зачем тебе это? – продолжает склабиться Ли. – Думаешь, там будет лучше?

– Но и возле червоточины нам делать тоже нечего, – возразил Крон. – У нас нет ни ресурсов, ни информации о фазах червоточины. Твои действия – хаотичны, ты просто не знаешь, что делать дальше, поэтому и мечешься из стороны в сторону.

– Остынь, Ли, – дружелюбно говорит Марава и в знак особой учтивости убирает изо рта зубочистку. – Успокойся, никто тебя не осуждает! – Марава проходит вглубь помещения и становится рядом с большим экраном. Движения его спокойны и непринуждённы, он ничего не боится, не опасается того, что у вице-командора или Фаржа сдадут нервы.

– Да я и не переживаю, – с издёвкой в голосе гнусавит Ли. – Чего мне переживать-то? Было бы из-за кого переживать! – он сухо и деланно рассмеялся.

– Ну и мы такого же о тебе мнения, – отшутился Крон, из его уст это не звучит оскорблением – скорее, дружеская подколка.

А Эдгарс, хоть и тоже заулыбался, всё ещё продолжает рассматривать Ли и Фаржа в качестве возможных противников в рукопашной схватке. Взгляд у него такой же, холодный и оценивающий, расслабляться или гасить свою бдительность он пока не собирается.

– И с формальной точки зрения… – начал Марава, однако Ли его перебивает:

– Да, что там? – он оборачивается к дежурному, который стоит теперь сбоку. – Что с формальной точкой зрения? – вице-командор поворачивается к нему всем корпусом – перемещение Маравы существенно обострило угол его обзора с позиции Ли.

Вообще-то, Марава хотел сказать что-то позитивное, как-то сгладить момент, сказать, что поступки Ли нельзя трактовать как нарушения – с точки зрения нормативов и предписаний. Марава даже открыл было рот, чтобы сказать об этом, однако Ли сбил его с мысли, и он замялся.

Зато Крон подхватил оброненную тему, она пришлась ему по душе. Крон почуял, что затронутый вопрос можно переиграть с пользой, взять себе на вооружение и продолжить давление на находящегося в углу Ли.

– С формальной точки зрения наши действия сейчас вполне правомочны, – невозмутимо заявил Крон, глядя на вице-командора чуть исподлобья. – В случае возникновения сомнений в легитимности командующего, команда имеет право обратиться за консультацией к старпому – это закреплено в любой редакции кодекса межзвёздных сообщений, – с металлом в голосе декламирует Крон. – На «Артемиде» должность старпома совмещена с должностью боцмана, но и тот в данный момент недоступен. Поэтому будем считать, что обязанности старпома выполняет сейчас… – Крон задумался и перевёл тяжёлый взгляд на Фаржа.

Тот слёту понял, к чему клонит Крон. Фарж испуганно захлопал глазами. Отстраняясь от ситуации, выгораживаясь из угораздившего его переплёта, Фарж даже отшагнул назад и сбивчиво заговорил:

– А я-то что?.. Я – ничего… – самоустраняясь, он приподнял руки ладонями в сторону оппозиции. – Я, собственно… как большинство скажет… я ж не для себя… И вообще – какой из меня, к чёрту, боцман?.. Никогда таким не был, хоть и дружил с ним. Но ведь это же ничего не значит! – он смотрит на делегатов, будто ожидая от них снисхождения, будто оправдываясь.

А Крон уже не глядит в его сторону. Он вновь вернулся к Ли и холодно осведомился:

– Кто ещё? Быть может, Кват? Ты ведь не можешь командовать корветом, не имея заместителя – это напрямую запрещено корабельным уставом, статья тридцать шесть. Кто твой первый помощник? Дон? – это имя Крон произносит с нескрываемым издевательством: все знают мягкотелость и безвольность Дона, и ни у кого нет сомнений, что Дон тоже не поддержит Ли.

Вице-командор подавлен. Его команда, на которую он рассчитывал, на самом деле оказалась фикцией. Он и представить себе не мог, что она развалится при первом же случае, при малейшем сопротивлении. Команда сброда, команда чушь – вот чем он обеспечил свои тылы. Ни Кват, ни Фарж даже пальцем не пошевелят, чтобы помочь своему лидеру – это просто сообщество по интересам, и этот факт предстал перед Ли во всей своей очевидности. Зыбкой физиономией Фаржа прискорбный факт будто бы отражается сейчас в очках Крона. Он проступает в сочувствующей улыбке Маравы. Он притаился в осторожной позе Эдгарса.

Вот это команда – стоят друг за друга, страхуют друг дружку. Монолит – и каждый горой будет стоять за Крона. Они признали его своим лидером, сплотились вокруг великолепного в своей непоколебимости Крона, а Ли просто промахнулся.

Он опустил взгляд. Вице-командор, по всей видимости – уже бывший, грустно глядит прямо перед собой.

– Вот – мой старпом! – воскликнул Ли, схватив попавшийся ему на глаза пистолет.

Выглядит это очень плохой, но шуткой. Смех сквозь слёзы – а вовсе не реальная угроза.

Однако здравомыслящий и хладнокровный Эдгарс предостерегает:

– Ли, давай без глупостей! – он осторожно приподнимает правую руку – ладонью к Ли. – Ты же понимаешь, что шутки с лазером на борту – это уже слишком.

– Да чего там?.. – усмехнулся Ли – видно, что в действительности применять оружие он не станет.

– Убойная мощность этой штуки… – урезонивает Эдгарс, и по выражению его лица можно понять, что мощность лазерного заряда на самом деле велика.

– Подобная ситуация, несмотря на её исключительную редкость, упоминается в комментариях к корабельному уставу, – неожиданно продолжает Крон. Неожиданно – не только потому, что вообще продолжает, но и по причине абсолютной невозмутимости его голоса. – В случае если командующий теряет доверие старшего помощника, а сам старший помощник по какой-либо причине не может исполнять его обязанности, – бодро декламирует Крон, – вопрос главенства определяется простым большинством голосов среди высшего офицерства корабля… – говорит Крон, и все присутствующие с удивлением смотрят в его сторону.

– Хм… – Марава одобряюще покачал головой: каков Крон! Предусмотрел возможность даже такого поворота.

– Также напоминаю, – говорит Крон, – что из доступных и пользующихся доверием служащих, выше всех по квалификации лишь один человек… – Крон чуть помедлил, после чего скромно объявил: – Это я, – имея в виду, что из бодрствующих лишь он и Ли – дежурные первого класса, а все остальные, включая тех, кто сейчас находится на посту или отдыхает у себя каюте, принадлежат ко второму.

Но Ли теперь, разумеется, не в счёт. Предыдущим постулатом он низвергнут и лишён права голоса. А другие первоклассные специалисты находятся в криоблоке, так же как и высшее командование «Артемиды». А посему, решать, кто будет управлять корветом, – прерогатива исключительно Крона. И результат его выбора не вызывает сомнений, не подразумевает простора для альтернативы.

Ли громко и зло рассмеялся.

– Крон!.. – хохочет он на грани истерики. – Ты как всегда!.. – Ли небрежно бросает лазерный пистолет на стол перед собой. – Себя не обидишь, чёрт тебя подери!.. Любишь ты кусок пожирнее! С маслом!..

Воспользовавшись лирической паузой в долгожданной и благоприятной развязке, Эдгарс пробрался к столу и завладел оружием. Умело выдернув энергетическую обойму, обесточил пистолет, после чего присоединился к всеобщей эйфории доброжелательности.

Опасный момент миновал, фаза обострения позади. Можно возвращаться к размеренному режиму функционирования и развернуть «Артемиду» в обратную сторону, к Полярии.

– Что же дальше? – с трудом отойдя от смеха, спрашивает Ли.

– Нужно продумать, как быть с умниками, – пожимает плечами Крон.

– Разбудите командора? – предположил Ли.

– Посмотрим, – многозначительно ответил Крон.