Текст книги "Синдром вечного возвращения (СИ)"

Автор книги: Артем Курамшин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 17 страниц)

23. В свободном падении

– Пеленг? – не отрываясь от экрана, спросил Вальтер.

– Сорок два на тринадцать, – отрапортовал Эрнст.

Вальтер наморщил лоб, будто в уме прикидывая, где это. Подумал некоторое время, после чего глубокомысленно изрёк:

– Нормально… – можно подумать, что если бы координаты отличались, это в корне что-то поменяло бы. – Но возьми чуть в сторону… Километров на десять…

– Южнее? Севернее?

– Понятие не имею… Откуда мне знать? – огрызнулся Вальтер и недовольно посмотрел на товарища по несчастью. – Ты же снимал местность… – сказал он, имея в виду фотографии, которые Эрнст сделал во время прошлого витка. – Есть там большие водные пространства?

– Каналы, как и везде… – отозвался Эрнст.

– Ну, тогда без разницы. Главное – не сесть на сам город! Вокруг него – чистое поле?

– Вроде того, – Эрнст пристально вглядывается в снимки.

– Вот и отлично. Наметь точку в окрестностях города, на расстоянии километров десяти, направление уж сам выбери – как тебе больше нравится, – Вальтер усмехнулся.

Несмотря на то, что усмешка явно в его адрес, Эрнсту очень даже понравилось: после апатии на грани истерики, что охватила их сразу после отстыковки от «Артемиды», Эрнст просто безумно рад видеть душевный подъём в поведении коллеги. Приободряет и настраивает на позитивный лад, а это в их ситуации ой как нелишне.

Вот что значит – упустить момент. Когда «Артемида» отторгла резервный модуль, на обоих аппаратах, которые теперь стали независимыми, чужими друг другу, активировались рулевые двигатели. Стандартный сценарий, позволяющий при разделении разойтись подальше друг от друга: ведь риск столкновения обратно пропорционален расстоянию между объектами. Сценарий заложен в автоматику по умолчанию, и при каждой конкретной отстыковке, если она плановая, корректируется – в зависимости от поставленных задач. В целях экономии энергии, отстыковываемую часть, как правило, ориентируют в направлении её дальнейшего движения, и корабль как бы стреляет ей в сторону цели. Сам, соответственно, чуть отдаляется в противоположном направлении.

Но это при штатной отработке сценария. Вальтера же с Эрнстом «Артемида» отшвырнула внепланово и строго вниз – уж так получилась, что её хвостовой отсек в тот момент был направлен в сторону Полярии. И если б инженеры не были в совершенно не позволительном для людей их квалификации и закалки состоянии шока, то сообразили бы подкорректировать траекторию движения в первые минуты после происшествия. Или хотя бы прервали работу рулевого двигателя.

Но этого не произошло – двое заключённых в модуле, как заворожённые, будто бы со стороны наблюдали за тем, как их метнуло к Полярии.

– Они нас видят? – Вальтер глядит на экран, прикидывая положение модуля относительно выбранной для посадки точки.

– Что? – не понял Эрнст.

– Те ребята… С Полярии… С которыми мы общались – они видят нас? – с трудом подбирая слова, уточняет Вальтер.

– Хм… Да. Я их вижу, – Эрнст тоже испытывает затруднения в правильных формулировках. – Точнее – вижу сигнал от них. Значит – и они нас видят.

– Вышли им приветственное послание ещё раз.

– Зачем? – удивился Эрнст.

– Ох, Эрнст… – вздохнул Вальтер. – Если они хоть что-то понимают в небесной механике, то поймут, что мы снижаем высоту, а значит – собираемся приземляться.

– Ну да, – виновато согласился Эрнст. – На следующем витке ещё раза три вышлю – пусть готовятся к встрече!

– Вот именно! – добившись своего, кивнул Вальтер. – Только – не паникуй! – одёрнул он, заметив в движениях коллеги излишнюю суету.

Паника уже имела место, и оба опасаются её повторения. Оба со стыдом вспоминают полнейшую растерянность, которая сковала их в первые минуты после отстыковки, когда резервный модуль стремительно терял высоту околопланетной орбиты.

Очнулись они от аварийного предупреждения – бортовая система невозмутимым металлическим голосом оповестила умников о том, что модуль только что миновал точку невозврата – предел стабильности орбиты, достигнув которого, модуль неизбежно упадёт на Полярию, если не подкорректировать орбиту движения. Однако на корректировку, которая позволила бы им набрать необходимую скорость, требовалось израсходовать почти всё имеющееся на борту модуля топливо, о чём, собственно и оповещала аварийная система.

Момент был безвозвратно потерян, и умники приняли решение садиться.

– Аэродинамика? – спросил Вальтер.

– В норме, даже с большим запасом, чем я ожидал, – ответил Эрнст, пытаясь не показывать охватившего его волнения. – Похоже, на самом деле, атмосфера чуть разрежённее, чем мы думали.

– Это хорошо, – Вальтер оторвался от высвечивающихся на экране сводок и посмотрел на товарища, взгляд у него усталый: сказывается неимоверное нервное напряжение и недавно появившиеся перегрузки. – Выкатывай скафандры! Пора закупориваться.

– Не рановато?

– Самое то. Хватит с меня неожиданностей.

– Но… – Эрнст сопротивляется необходимой процедуре, хочет по максимуму оттянуть время облачения в громоздкие доспехи первопроходцев Космоса, однако Вальтер неумолим:

– Через пятнадцать минут ты станешь настолько тяжёл, что не сможешь натянуть на себя скафандр, – строго сказал Вальтер, имея в виду всё возрастающие перегрузки. – Так что – давай сейчас.

Эрнст с видимым усилием встаёт и выдвигается в сторону шкафа.

Для приземления они выбрали окрестности небольшого города – той точки, откуда они получили загадочное послание. Не город даже, а так – городишко, намного меньше других, которые они заметили, находясь на орбите.

Ещё вчера оба были против контакта, который, по их мнению, противоречил естественному ходу событий. Однако сегодня всё поменялось – в корне и необратимо. Если контакт неизбежен, нужно вступить в него, находясь во всеоружии, – решили умники, спешно выбирая место посадки. И разумеется, с той стороны тоже хотелось бы видеть существ, которые хотя бы понимают, что тут происходит.

А раз на Полярии есть кто-то, кто смог их обнаружить, да ещё и выслать им сообщение, то и гадать не о чем. Кого более подходящего можно выдвинуть на роль первого контактёра?

– Ну, всё, – Вальтер подытоживает подготовительный этап.

Скафандр неудобен, сковывает движения, однако что может быть надёжнее? Последнее средство, финальная защита, верная и никогда не подводящая. Вальтер посмотрел на коллегу и с недовольством обнаружил, что тот не закрыл забрало на своих доспехах. Погрозил Эрнсту, жестом показал, что требует неукоснительного соблюдения инструкции.

Тот подчинился, и теперь они переговариваются не вживую, а по внутренней связи.

– Твои выводы мы проверим самым прямым способом, – подшучивает Эрнст для поддержания морального духа. – Мы увидим их собственными глазами! – говорит он, имея в виду таинственных обитателей Полярии.

– А то! – отзывается Вальтер, однако тон у него не так бодр, как у коллеги. Он продолжает считать себя главным в их звене, а это обязывает к ответственности.

– Ради этого стоило всё затевать! – продолжает Эрнст, но Вальтер не может понять, к чему это он:

– В смысле?

– Я про махинацию с резервным модулем!

Вальтер поворачивается к Эрнсту всем телом – через забрало шлема не так-то просто увидеть то, что находится чуть сбоку. Заметив обескураженное лицо Вальтера, Эрнст тут же стушевался:

– Это я так пошутил… – оправдываясь, проговорил Эрнст.

– Это хорошо, что у вас ещё есть силы шутить! – неожиданно врывается в разговор кто-то третий, и теперь обескуражены уже оба. – Хорошо, что сохраняете самообладание! – доносится по внутренней связи голос Эдгарса.

– Ребят, следим за вами, – это уже Марава. – Отслеживаем ваш отчаянный полёт, только никак не могу понять, зачем нужно было держать всё в тайне? Лично я поддержал бы ваше начинание, если б сказали раньше.

– Какое начинание? – мямлит Эрнст. – Какая тайна?..

А Вальтер лишь многозначительно хмыкнул: после несвоевременной шуточки Эрнста насчёт махинации с модулем, которая ушла, похоже, в прямой и общедоступный эфир, их недоумение выглядит нелепым и невразумительным оправданием.

– Шифровальщики… – смеётся Марава. – Ещё и радиостанцию перевели на скрытые частоты. Я целый час искал ваш канал. Можно сказать – в ожидании весточки…

– Ага, они такие… – вставляет в разговор кто-то ещё, и инженеры не сразу узнают противный голос Фаржа.

– Ну да ладно! – это вновь Эдгарс. – Довольно лирики, вернёмся к делу! – строго призывает он. – Мы тут собрались почти полным составом, каждый взял себе по категории, – Эдгарс имеет в виду, что каждый из дежурных сопровождает тот или иной аспект их полёта. – Разобрали вас по косточкам! – смеётся он. – И судя по телеметрии, пока у вас всё в порядке!

А Вальтер с недовольством думает о том, что, благодаря неудачной и далеко не смешной шутке Эрнста, теперь каждый на «Артемиде» считает их авантюристами, а их предположения относительно заговора Ли так и останутся нелепыми и непристойными домыслами. После того, что случилось, кто им теперь поверит?

– Держим за вас кулачки! – приятно заботливым голосом сказала Сато. – Ребят, чего замолчали? Поговорите с нами!

24. Ловушки расставлены

– Неплохо бы компенсацию… – неуверенно бормочет Тине Авикиом.

– Что-что? – не понял Куныз.

– Я про вчерашнее… – мямлит Тине. – Задержал следователей в скамеечной и… – он замолкает, подразумевая, что продолжение Кунызу известно, однако тот лишь недоумённо жуёт губами.

– И? – подтолкнул Фожин Куныз, когда пауза слишком затянулась.

– А меня потом уволили… – чуть бодрее заканчивает Тине Авикиом, намекая на то, что пострадал, спасая общее дело.

Но Куныз лишь рассмеялся в ответ.

– Вот ещё!.. – сквозь гогот проговорил он. – Скажешь тоже…

Тине обиделся и замолчал.

Они прогуливаются по набережной Урхающа. Встретились минуту назад возле скамеечной, однако внутрь, понятно, заходить не стали – дабы не мелькать на публике, тем более – вместе. Чуть срезали дворами и теперь идут пустынным местом, где прохожих почти нет. Рядом – строительство, но сейчас площадка пуста – вечер поздний, тем более выходной.

– Ладно-ладно… – Куныз пытается быть серьёзным, но его скручивает в очередном приступе смеха.

Тине обиженно молчит.

Днём Тине был в участке и добился-таки свидания с Шаобом. Хотя тот и помещён под усиленный надзор, Тине смог переговорить с ним. Естественно, не без содействия Куныза. И по его указке, разумеется.

Всё это – часть плана Куныза, просто, он брезгует осуществлять его своими руками. Вот и ошивается вокруг прыгуна мелочь вроде Тине. Не то чтобы Куныз так уж боится – просто нравится ему манипулировать и передвигать фигуры по игровому полю…

А может быть, и в самом деле боится – попробуй пойми.

– Ладно… – отсмеявшись своё, Куныз ощутимо смягчился, хотя и посчитал претензии Авикиома наглостью. – Будет тебе… компенсация… – великодушно обещает он и тут же переходит к делу, ради которого они и встретились: – Скажи лучше, что там у Шаоба? Всё ли удалось выяснить?

– Не совсем… – начал Тине. – Дело в том, что…

Куныз слушает более чем внимательно, вникает в каждое слово, могучим воображением складывая в целостную картинку. В голове у него развивается план дальнейших действий, анализируются многочисленные аспекты текущей ситуации, обрабатывается поступающая информация, сортируется по отведённым для этого полочкам.

– Полумесяц на чердаке?.. – задумчиво говорит Фожин Куныз. – Это интересно… А точно – из чистого аурума?

– Так сказал Шаоб, – пожал плечами Тине.

– Подделка, конечно… – вслух размышляет Куныз. – Но вещь, должно быть, ценная… Продолжай!

О том, чтобы провести Шоиноце, Куныз и не думает. Нет, разумеется, и заикаться об этом не стоит. Не тот тип Шоиноце, чтобы можно было всучить ему пустышку. Шоиноце – коллекционер высшей пробы, он сам кого хочешь за пояс заткнёт.

Однако на какое-то время можно будет отвлечь его внимание. Да, именно – отвлечь, отвлекающий манёвр, завлечь посторонней безделушкой, дабы он не торопил с основным.

Основным, с которым связана определённая трудность.

Чтобы лишний раз не расстраиваться, Куныз старается не вспоминать о до боли актуальной на данный момент теме. И думать об этом не хочется, но думать надо! Нужно решать и искать, хоть из-под земли, но достать мерзостного и мелкого Зеддоэфа, который – теперь у Куныза сомнений в этом нет – скрывается от него.

Куныз уверен в том, что фиглярский следователь завладел Полумесяцем. Прямых на то доказательств у него нет, но косвенно об этом свидетельствует многое. И прежде всего – странное, не свойственное ему ранее поведение самого Зеддоэфа.

Раньше встреч он не избегал. В назначенное время являлся в условленное место. А теперь – и на Комалак вчера не пришёл, и дома его застать не получается. Можно было, конечно, набраться наглости и завалиться в участок, но это уже – на крайний случай, от самой отчаянной безысходности. Да и возможности такой, на самом деле, не было – выходные же.

Куныз успокаивает себя тем, что у Зеддоэфа, как у любого смертного, есть личная жизнь с непредвиденными обстоятельствами, которые неожиданно могли вырвать его на какое-то безотлагательное дело. Однако всё больше неприятно и навязчиво вспоминаются подозрительные слова легкомысленного дозорного, когда этот идиот заявил, что отдаст украденный у Лаасти Полумесяц только после того, как получит обещанное повышение.

Гипотетическое исчезновение Зеддоэфа вместе с вожделенным Полумесяцем, с одной стороны, только подтверждает сомнительность затеянного Кунызом блефа вокруг содействия в карьере бездарного дозорного. Лично Куныз, например, ни за что бы не поверил, что Зеддоэфа кто-то может протолкнуть наверх. С другой стороны – то Куныз, который видит всю абсурдность сделки. А то – откровенно недалёкий Зеддоэф, что ведётся на любую ересь.

Куныз крутит в руках небольшой жёлтый мячик и невольно спрашивает себя – а почему, собственно, мячик? И почему именно жёлтый?

Ну да ладно, поживём – увидим, – решает он, накидав себе лёгкий план из пары дополнительных пунктов по поиску Зеддоэфа.

А что касается мячика – то Зеддоэфу виднее. Сказал же, что нужно достать именно такой – неспроста, значит, так и нужно, и есть в этом какой-то смысл.

– Ты передал ему угощение? – спросил Куныз, когда Тине закончил рассказывать про свидание с Шаобом.

– Что-что? – спохватился тот, думая, вероятно, о чём-то другом.

– Угощение, которым я тебя снабжал, – терпеливо пояснил Куныз. – Ты передал его Шаобу? – Куныз подозрительно и напряжённо поглядел на собеседника.

– Да, – ответил наивный Тине.

– Хорошо, – Фожин Куныз тут же расслабился, перестал нервно сжимать мячик и даже подбросил его кверху, поймав уже другой рукой.

– Честно говоря, не понимаю, чего в этом угощении… – с сомнением говорит Тине, но Куныз его тут же перебивает:

– Шаоб очень любит подобные штучки, – категорично отрезал Куныз, будто вопрос с передачей имеет принципиальное значение. – И нечего тебе умничать и думать лишнего! А мы этим показываем, что не забыли про Шаоба, что помним и заботимся о нём! Понимаешь, балбес ты эдакий? – уже намного мягче, по-свойски пожурил Куныз.

– Ага, – кивнул Тине, радостный от того, что шеф на него не злится.

– Так вот, – продолжает Куныз, став серьёзным, – в селию нужно начинать активные действия по спасению Шаоба, – деловито и решительно говорит Куныз. – И ты мне тут понадобишься, так что утром – сразу ко мне!

– Понял, – с готовностью рапортует Авикиом.

– Без опозданий! – подбадривает Куныз, заранее зная, что на самом деле до селии Шаоб вряд ли доживёт.

Если Куныз правильно рассчитал, то Шаобу остаются сутки или около того. После случившегося Шаоб Кунызу совсем не нужен: жутко наследил и много знает, а вытащить из тюремного подвала – абсолютно нереально.

Сам виноват, – будто вынося приговор, думает Куныз. Знал ведь, с кем имеет дело, мог бы быть поосторожнее со Знёрром…

– Что касается полумесяца Знёрра… – задумчиво произносит Фожин Куныз, стараясь взглянуть на ситуацию со стороны, издалека. – Достань мне его! Сегодня же! Лучше, разумеется, ночью.

Перед внутренним взором Куныза возникает схема ловушки, которую поставил Шоиноце, и в которую он сам и угодил. Куныз невольно усмехается.

Ведь всю эту историю затеял именно Шоиноце: поднял клич, тем самым спровоцировав Генэха, а с ним и Куныза. И вот, когда Полумесяц уже почти был в его руках – в тот момент, когда изделие находилось у звездочётов – он вдруг вильнул своими жёлтыми рогами, а теперь без выкупа Шоиноце его не получит. С лихвой оплатит, да ещё и за второй, за тот, что пылится сейчас на чердаке дома на Майилме. В нагрузку, в придачу, для набора, как дополнение к коллекции.

Некоторым образом Шоиноце стал заложником ситуации, и грех ей не воспользоваться. Не в правилах Фожина Куныза пройти мимо там, где жирный запах достойной наживы.

– Да, именно так! – решает Куныз, соглашаясь со своим внутренним Я. – Пока возвращайся в свою скамеечную… – увидев недоумённое лицо Тине, Куныз прервался. – Ах, да!.. – рассмеялся он. – Я же забыл – скамеечная теперь вовсе не твоя!.. Извини… – говорит Куныз, а сам давится со смеху. – Извини… – повторяет он, но выглядит это форменным издевательством, на которое Тине вновь слегка обижается. – Так вот, – Куныз наконец становится серьёзным, – как стемнеет, скажем, после полуночи, сходи-ка к тупику Майилмы. Только не привлекай особого внимания! Если всё чисто, а я в этом не сомневаюсь, то вытащишь из указанного Знёрром места полумесяц и принесёшь его мне. Доступно?

– Вполне, – торопливо кивает Тине.

– Потом сделаешь вот что, – формулируя мысль, Куныз несколько раз подбрасывает в руке жёлтый мячик. – Как и договаривались, ближе к утру, придёшь на Каменную плоскую, найдёшь нужное окно и забросишь туда этот вот мячик, – он протягивает орудие Тине. – Можно, конечно, обойтись без этого, – морщится Куныз, – но лучше уж сделать…

Не стоит подставлять Зеддоэфа, – думает Куныз. Инсценировка внешнего вторжения лучше, нежели подозрения, что изделие выкрал кто-то из своих. Ведь если Лаасти выйдет на Зеддоэфа, тот без всяких сомнений расколется и без зазрений совести сдаст и Куныза и Генэха.

И если на Генэха Кунызу абсолютно наплевать, то собственная персона ему дорога. И ещё как дорога!

– Фольгу на окне Зеддоэф, конечно, подрезал, – продолжает Фожин Куныз, – однако с первого раза пробить её вряд ли получится. Поэтому, скорее всего, кидать придётся несколько раз. Но у тебя есть вполне правдоподобная мотивация: если тебя заметят и схватят ночные дозорные, скажешь, что решил отомстить ненавистному инспектору. Мол, из-за него тебя уволили из скамеечной, вот ты и решил устроить ему подлость… Как тебе легенда?

– Очень даже, – согласился Тине.

– Не беспокойся – тянет на мелкое хулиганство. Даже если попадёшься, отпустят на следующий день. Да и я, если что, вмешаюсь…

– Всё понятно, – кивнул бывший скамеечник.

– Вот и молодец, – Куныз похлопал его по плечу, решив про себя, что это задание станет для Тине последним.

Последним в жизни Тине. Слишком глубоко погрузился, знает излишне много – пора с ним заканчивать.

25. Гелей, близ Лёжюерра

Повозка была старой и дряхлой. Плетётся еле-еле, на каждом приличном подъёме норовит заглохнуть. Громыхает так, что почти ничего не слышно, и Хабартш периодически клонится к Уньёктти, чтобы понять, что он там говорит.

У дозорных, разумеется, техника куда как лучше и новее, поэтому они существенно обогнали книжников. Если приглядеться, то можно увидеть хвост их колонны почти на горизонте, и вид этого хвоста раздражает Хабартша. В его разумении, во флагманской повозке ехать должны, конечно же, книжники, а не вооружённые до зубов дозорные. Всё только испортят, – возмущался он первую половину дороги, однако потом как-то поутих – что толку переживать, если к твоему мнению всё равно никто не прислушается?

Путь лежит по пустынной местности. Лёжюерр остался далеко позади, вокруг – чистые гладкие просторы, и лишь канал чуть правее напоминает о разумной деятельности и о том, что Тауган вообще обитаем. По дошёдшим до книжников сведениям, объект приземлился на перекрестье двух магистральных каналов, и Хабартшу почему-то кажется, что выделяющаяся примета должна была служить пришельцам ориентиром при выборе места посадки.

– Что-то около восьмидесяти, – говорит Уньёктти, отрываясь от записей в блокноте.

Хабартш не сразу понял, о чём тот говорит, потом издали пригляделся к каракулям коллеги и с лёгкой неприязнью заключил:

– Ошибка в множителе, – ему хватило беглого взгляда, чтобы это определить. – Возьмите три или даже три с половиной и пересчитайте заново, – посоветовал он, и в голосе сквозит непривычное для него высокомерие.

– Но почему же?.. – удивляется Уньёктти.

– Представьте себе купол размером с пятьдесят таких повозок…

– Это невозможно!

– А вы представьте, – поучает Хабартш. – Почему это – невозможно? Технически реализуемо?

– Ну… – замялся главный книжник наблюдариума. – Как будто бы…

– Вполне возможно! Нужно просто взять побольше ткани, достаточное количество отрезков, и сшить из них такой купол, – Хабартш забирает у Уньёктти фольгу и принимается вычерчивать. – Скажем, метров тридцать в диаметре. В нужный момент выбрасываем его из объекта… Ага, вот так… – он рисует стрелки. – А чтобы он гарантированно распластался в нужную нам форму, делаем вот тут такие закругления. Нужно для того, чтобы воздух набился внутрь и раздул материю в купол… А тут у нас такие вот тросы…

– Как-то это непрактично… – упёрся в своих сомнениях Уньёктти. – Ради одного момента таскать с собой такую груду материи…

– Зато конструкция даёт существенное снижение скорости при посадке! – отстаивает свою точку зрения Хабартш, а двое в серых плащах явно заинтересовались его объяснениями.

Оба заглядывают в чертёж и настроены менее скептично, нежели Уньёктти. Один из них, младший, даже пытается перерисовать наброски Хабартша в свой лист, получается коряво, но в целом правильно.

– Вот увидите! – продолжает Хабартш. – Уверен, что на месте посадки мы найдём нечто подобное!

По виду Уньёктти можно сделать вывод, что идеями коллеги он не проникся, а к его убеждённости относится с недоверием.

– Кстати, – вступил в разговор младший из серых плащей, – по поводу обследования места посадки: не стоит вам на многое рассчитывать.

– Это почему же? – враз спросили оба книжника.

– Нам даны жёсткие указания вас туда не допускать, – говорит сотрудник безопасности. – Чётко сказано: достаточно того, что осмотрят издалека.

– Но…

– Действовать строго по инструкции мы, конечно, не будем… – он поглядел на своего старшего товарища, дождался, что тот согласно кивнул, после чего продолжил: – Но и надеяться на доскональные исследования на вашем месте я бы не стал.

– Но ведь это очень важно… – заныл Уньёктти, обращаясь к старшему плащу.

– Посмотрим! – хмуро кинул тот и, отвернувшись от собеседников, дал понять, что разговор окончен.

Оба серых, как по команде, подняли воротники своих плащей, отгораживаясь таким образом от приставаний звездочётов, и принялись изучать проходящий мимо, совершенно ничем не примечательный пейзаж.

Хабартш хмыкнул в ответ. Хотел было развести свои рассуждения о притеснении книжников, однако вовремя сообразил, что, как и ранее, его возмущения проигнорируют. В целях экономии сил и самообладания звездочёт промолчал, про себя отмечая, что со вчерашнего дня существенно сблизился с опекающими его служащими. Угораздившая его переделка как-то сплотила их – в некотором смысле, они находились в одной команде, противостоя неким вышестоящим структурам, неведомым ни Хабартшу, ни Уньёктти, но от этого не менее могущественным и, вполне вероятно, даже опасным.

В голове Хабартша даже промелькнуло подозрение, что серые плащи отстаивали книжников на каком-то там высшем уровне. Отчего? Да просто потому, что книжники вдруг стали им небезразличны и, может быть, даже симпатичны. Совместный труд, быт, невзгоды, преодолеваемые вместе, сплачивают. К тому же, предпринятую Хабартшем выходку, вероятно, в определённой мере стоит рассматривать как их недоработку, следствие их нерасторопности, поэтому умалить её значение – прямая их заинтересованность…

Впрочем, увлёкся… – подумал Хабартш и дабы развеять не слишком приятные размышления, вновь заглянул в записи Уньёктти.

Как ни в чём ни бывало, тот продолжает вычерчивать и проверять расчёты авторитетного в теории околопланетной механики товарища. Видимо, Уньёктти тоже мучило ожидание встречи с неведомым, и его изыскания – всего лишь способ отвлечься. Уньёктти что-то бормочет себе под нос, но Хабартшу его рассуждения кажутся безынтересными.

Он оглядывается по сторонам и только тут замечает, что оба служащих безопасности пристально наблюдают за чем-то, что находится прямо по курсу и, по всей видимости, в некоторой дали.

Хабартш следует направлению их взоров и почти сразу находит причину их любопытства. Не заметить такое невозможно, и он украдкой толкает в бок Уньёктти.

Здание – первое, что приходит в голову. Высокое сооружение, и расстояние до него – всего полкилометра. Стройное и блестящее, а вот с цветом Хабартш не определился. В половину Окталатии, – с естественным, оправданным ситуацией, волнением отмечает он. Сравнивает с башнями из родной Карамюсты, с самым высоким из того, что ему доводилось видеть, хотя на самом деле, настоящее сооружение – никакое не здание, в этом-то уж сомнений быть не может.

Повозка тарахтит и отчаянно трясётся по пересечённой местности. Дорога сравнительно гладка, однако управляющий подстёгивает немолодой уже механизм, выжимая из транспортного средства последние его возможности. Старший из серых плащей просит его добавить ходу, управляющий жмёт рычаги, и повозка нагоняет ещё чуть-чуть.

Не выдержав нервного натяжения момента, Хабартш на ходу спрыгивает и бросается в сторону объекта – быстрым бегом, на грани его возможностей, он прибудет раньше повозки. Сзади он слышит Уньёктти – лишь возгласы, без понимания того, что тот говорит. Разобрать в тарахтении повозки не получается, да Хабартш и не старался. Но кажется, Уньёктти не увещевает или требует, чтобы Хабартш вернулся, а наоборот – просит подождать, чтобы можно было следовать вместе. Хабартш не уверен, но ему также кажется, что серые плащи вовсе не против их несанкционированной вылазки – вероятно, прониклись волнениям и переживаниям книжников, разве возможно поймать одержимого?

Действительно, высотой в Окталатию, – думает Хабартш, пытаясь на бегу рассмотреть объект и оценить его с небольшой уже дистанции. Дополнительную схожесть придают совершенно неожиданные для Хабартша прямоугольные грани сооружения. В представлении звездочёта бока межзвёздного объекта должны быть закруглёнными, однако что ему известно о настоящих путешествиях?

В отличие от Окталатий, пришелец с других миров не жёлтый, конечно, а скорее белый. Быть может, из аргентума, – видит Хабартш, с ужасом замечая тёмные пятна на боках объекта, чуть ближе к низу.

Пятна выглядят как будто обгоревшими. Закопчённые, прожжённые участки на блестящей и гладкой поверхности странника. Неужели, сгорели? – с тревогой думает Хабартш, а сам уже приблизился к кольцу из дозорных.

Те выстроились внушительным кругом, в два ряда: внешние дозорные смотрят наружу, внутренние стоят лицами к объекту. Старшие командуют, размахивают руками и ведут себя вполне по-хозяйски. Негодуют по поводу того, что в непосредственной близости от вверенной им ситуации находятся посторонние: несмотря на то, что местность пустынная, Хабартш замечает праздношатающихся, вероятно, из жителей расположенных рядом поселений.

Сам Хабартш сошёл, вероятно, за одного из них. Ближайший дозорный, на которого он чуть было не налетел, довольно грубо оттолкнул Хабартша и прибавил что-то нелицеприятное.

А тут уже подоспел и Уньёктти. За ним – двое сопровождающих от безопасности. Все взволнованы, и есть отчего. Серые плащи остановились в нерешительности, с растерянным видом разглядывая внушительное сооружение.

Их разделяет теперь не более полусотни шагов. Звёздный посланник нависает огромной, цвета свежедобытого аргентума глыбой. Этажей в десять, – прикинул Хабартш, определяя, что объект выше Окталатий. Если приглядеться – а что ещё остаётся оставшимся за внешним периметром? – то кажется, что межзвёздный путешественник чуть накренился. Незначительно, а может быть, это только кажется, но есть наклон влево. Ослепляющая на свету поверхность, а тёмные пятна не выглядят сейчас пугающими – ну, чуть повреждена оболочка, что ж с того?

– Ждите тут! – командует старший сопровождающий и вроде бы что-то бросает младшему коллеге – на ходу и невнятно.

Он как-то ловко продвигается через кольцо из дозорных, полминуты – и он уже на той стороне. Решительным шагом подошёл к кому-то из начальства дозорных и принялся что-то ему говорить. Тот слушает вполуха, видно, что ему совсем не до этого.

– Думаете, получится пролезть внутрь? – спросил Уньёктти у второго серого плаща.

– Вполне возможно, – покровительственно кивнул младший из безопасности. – Как-никак, а мы тут вроде самых сведущих, – он даже позволил себе хитрое подмигивание, что весьма воодушевило звездочётов.

Происходящее вокруг уже напоминает столпотворение. Объект приземлился, по всей видимости, несколько часов назад, и неизвестно точно, сколько зевак и случайно забредших посторонних успело побывать на месте. Могли растащить ценные экспонаты, если, к примеру, что-то отделялось от объекта. Могли вступить с обителями звёздного аппарата в контакт – неразумный и неосмотрительный. Много чего могло произойти, пока Хабартш рассчитывал траекторию их сближения, но так и не поспел вовремя.

Не факт ведь, что первый из столкнувшихся с объектом, заявил о находке куда следует. Не факт, что всё то время, пока они ехали из Лёжюерра, к посланнику никто не приближался, – тревожится Хабартш, ревностно оглядывая площадку перед объектом.

Невесть что могло произойти тут в последние несколько часов, – думает Хабартш, когда раздаётся оглушительный и неприятный звук.

Будто бы металл о металл – скрежет и отрывистое громыхание. После череды первого залпа наступает тишина – никто не решается сказать что-либо вслух или произвести какое-нибудь движение.

Лица всех обращены к основанию объекта. Взгляды нескольких десятков глаз с замиранием следят за некой деталью, что нарушает гладкую целостность конструкции звёздного странника.

Прямоугольная, но не очень высокая – напоминает дверь. Да ведь так оно и есть! – осенило Хабартша. Настоящая дверь – ведь должны же они каким-то образом выбираться наружу! Прямоугольник в самом низу объекта обозначил свои границы, через несколько мгновений зазор между ним и остальной частью оболочки перерос в существенную щель, после чего щель принялась шириться. Пока, наконец, прямоугольник окончательно не отделился от стенки.