Текст книги "Синдром вечного возвращения (СИ)"

Автор книги: Артем Курамшин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 17 страниц)

28. Посещение не вовремя

Темно и пыльно.

Грязь такая, что ступить страшно: как бы не нарваться на какой-нибудь острый мусор. Не насадить ногу на что-нибудь травмирующее, иначе всему делу конец: позвать на помощь – опасно, скрываться в четверти – ненадёжно, могут застать, вдруг до сих пор наблюдают. Город плохо знаком, не его это город, чуждый и враждебный.

Поэтому пробирается на ощупь, осторожно. Если с темнотой ещё как-то совладал, глаза привыкли, и он уже более или менее ориентируется в хаотичном нагромождении хлама, то с бардаком на полу так и будет, приходится с этим мириться, ничего с этим не поделаешь.

На нелегальном положении. В Карамюсте он – существо бесправное и почти разыскиваемое. Слишком похож на брата, который тут порядочно, должно быть, наследил, после чего скрылся. По крайней мере, так говорил Знёрр, а Знёрр с братом были подельниками, многое прошли вместе. Были у них успешные налёты, были и сроки по совместным делам, можно сказать – старые боевые товарищи.

Сдаётся ему, что Знёрр и помог его брату отбыть в последнее путешествие, из которого никто не возвращается, да тот труп опознать так ни у кого и не получилось. Зарафодские дозорные приходили к нему, интересовались, мол, не знает ли он, где сейчас находится его брат, и не похож ли мёртвый мужчина на Бётэрмыца?

Но он тогда наотрез отказался ехать в танаториум на осмотр, а о брате давно не слышал. Мог бы, конечно, дать наводку, помочь следствию, да не стал, зачем ему это? Категорично открестился от брата, а кто на его месте поступил бы иначе?

Кажется, тут. В углу. Об этом месте Бётэрмыц рассказывал в одну из последних с ним встреч, полгода назад или около того. Их со Знёрром тайник, совместный. Так и сказал: если с ним, с Бётэрмыцем, что-нибудь случится, то он, как брат, имеет право на половину содержимого этого ящика.

Право там или просто бандитская традиция, но он не собирается отказываться от претензий. Долго не решался из соображений безопасности: опасался приезжать в Карамюсту потому, что ждал, когда Бётэрмыца тут окончательно забудут.

Сегодня же вполне так спокойно прошёлся по центральной улице, и никто его не остановил. Маршрут, которым следовал, на самом деле – от незнания города. Ориентировался бы получше – выбрал бы более безопасный участок, по местам поглуше. А так – шёл почти наугад, и даже – чуть ли не мимо местного участка.

Ага, вот он – этот ящик. По описаниям – как будто он. Открывается ключом, однако видно, что взломан. Разворочен, и похоже, не так уж давно: пыль осесть ещё не успела. Даже в полутьме видно, глаза привыкли настолько, что можно различить подробности.

Он замер перед ящиком, задумался. Уж не Знёрр ли тут был? Причём – на днях. Если они встретятся…

Впрочем, справедливо. Совладелец, по бандитским правилам – вполне законный. Запросы наследника Бётэрмыца Знёрр, пожалуй, вполне поймёт. Убивать уж точно не будет, всегда есть выбор отказаться от претензий и уйти восвояси.

Тем более что Бётэрмыц говорил ещё об одном тайнике, тут, рядом, есть какой-то спуск к какой-то Дозорной дорожке. И там тоже спрятана часть их добычи…

Впрочем, и Знёрр о нём тоже знает, сам же закладывал этот тайник…

Да чего там гадать? Раз пришёл – нужно проверить. Иначе, зачем он пришёл?

Он тянет руки и осторожно, бесшумно открывает ящик. Почти не удивляется, что внутри пусто. Маленький, в него могло влезть что-то не очень большое, но чего уж теперь фантазировать – здесь ничего нет.

Опередили, и это неприятно. Знёрр, конечно – кому же ещё? Все усилия впустую. Рисковое предприятие – напрасно. Не стоило приезжать и украдкой пробираться по оживлённым улицам, зазря подвергая себя весьма ощутимой опасности.

Разве что, ради второго тайника. Но находится он в более оживлённом месте, да и Знёрр уж, наверное, его выпотрошил. Разве есть в том сомнения?

Он захлопывает ящик и следует обратно, стараясь наступать в те же места, по которым шёл.

По крайней мере, проверил и не будет теперь терзаться в сомнениях по поводу целесообразности и упускаемой выгоды.

Но раз уж пришёл, нужно повнимательнее осмотреть четверть, где обитали Знёрр и Бётэрмыц. Он заходил туда сегодня, но ознакомился бегло. Не то что осмотреть – нужно обыскать её, да потщательнее. Возможно, ещё не всё оттуда вынесли.

Он выглядывает в окно. Да и не окно это, в общем-то, а так – дырка, отверстие для вентиляции. Если бы его не было, то на чердаке было бы намного затхлее, дышать бы было не возможно, наверное. Осторожно высовывается, и ой как не зря!

Внизу, на улице, у подножья высокого здания копошится группа фигур. С виду – притаились и чего-то ожидают.

Как вовремя он выглянул, так бы и не знал – вышел бы с чердака в общий коридор и попал бы в руки дозорных. Вне всяких сомнений – это дозорные. А кто же ещё будет окружать дом и выстраиваться под окнами? Присмотрелся, прикинул – да, в самом деле, стоят прямо под окнами четверти Знёрра и Бётэрмыца.

Это хорошо, что он заранее выглянул, но что же теперь делать? Полезут ли они на чердак? Будут ли досконально обыскивать здание? Видел ли кто-нибудь из соседей и сейчас даёт им наводку, что некто пробрался наверх?

Он давит в себе панику и берёт себя в руки. Из той же породы, из рода Бётэрмыца, нечего дёргаться, и он будет спокоен, тем более – ещё рано поддаваться отчаянию. В конце концов, ничего противоправного он не совершил. Как и не делал до этого, почти всю сознательную жизнь. Не в чем его упрекнуть, нечего вменить в вину.

Ищет брата, в конце концов. Можно ли столь благой порыв поставить под сомнение? На крайний случай, может выложить весь расклад: да, мол, решился проверить тайник, да ведь намеревался сдать всё дозорным. Не было злого умысла, и обогатиться за счёт награбленного не желал! Почему заранее не сказал? Так ведь – не хотел зря тревожить, баламутить занятых служащих. Мало ли баек может быть в бандитской среде.

И хорошо, кстати, что не потревожил – в итоге-то оказалось, что нет тут ничего сколь-нибудь ценного. А?

Однако ж, откуда такое внимание? Что за тревога? Заметили или просто ради профилактики устроили облаву?

Или, быть может, не по его душу они тут? Просто совпадение – ведь может быть? Если уж заметили его ранее, на улице, сразу же должны были схватить – разве нет?

Странно, однако… Как же это понимать?

Он смотрит вниз, на дозорных, а сам уже решил, что ещё вернётся сюда. Если не обнаружат его, если переждёт этот обыск, то зайдёт в четверть… Чуть позже, завтра, наверное…

29. Арей, Лёжюерр

Уньёктти начал как всегда откуда-то издалека, и Хабартш довольно долго плутал в предположениях, к чему тот вообще клонит. Зачем пришёл, что хочет сказать? Ведь должен же главный книжник наблюдариума преследовать какие-нибудь цели, а не просто мимо проходил. Понятно, что личность из него взбалмошная, но Хабартш никогда не поверит в то, что у Уньёктти, что называется, в голове ветер.

Взгляд прячет, что затрудняет выяснение общей нити разговора. Но что-то сказать хочет, наболело у него, и нужно ему с кем-то поделиться. Выложил бы сразу, а то – гадать… – с тоской подумал Хабартш, только и мечтая о том, чтобы поскорее уже закончить и вернуться к работе.

– …И главное – я им говорю, буквально вашими словами… – нудит Уньёктти, и Хабартш не сразу улавливает, что речь идёт о службе безопасности, о их ненаглядных серых плащах. – Мол, что это – достояние всего населения нашей планеты, что посланники должны иметь возможность общения со всеми и с каждым… – вдохновлено увещевает Уньёктти, а Хабартш между слов отчётливо слышит фальшь. – А они… Вы знаете… – Уньёктти в очередной раз отводит взгляд в сторону, и Хабартш уже не сомневается в том, что Уньёктти говорит неправду.

Наверняка ведь, было не совсем так, а скорее всего – совсем не так. Если уж нечто подобное и имело место в действительности, то Уньёктти, который серых плащей до ужаса боится – и Хабартш в этом не сомневается – так вот, этот самый Уньёктти сидел и слушал, что ему говорят эти самые блюстители безопасности. Сидел и слушал, и боялся им что-либо возразить.

– Они решили всё это засекретить! – наконец выпалил Уньёктти, а Хабартш недоумевает: кто б сомневался? – Дадут какую-нибудь официальную версию… – продолжает Уньёктти, хотя дело более чем очевидно.

– Ну да, конечно, – кивнул Хабартш, не желая выслушивать прописные истины.

– Ага, скажут, что это были слухи… – воображает Уньёктти, несмотря на то, что в этом нет необходимости.

– Да-да, понятно, – пытаясь прервать поток чепухи, сказал Хабартш, и на этом можно было бы закончить.

– Ну, или скажут, что… – не уловив здравого посыла, продолжает Уньёктти. – Мол, слухи ходили… и прочее…

– Да, да, я понял, – уже с некоторым нажимом кивнул Хабартш.

Ясно ж, как воды Элщимающа в солнечную погоду. Конечно, скрыть, а как же иначе? Непросто это будет – ведь очевидцев было порядочное количество, однако наша безопасность и не на такое способна, – усмехаясь, думает Хабартш. И не такое утаивали, и ничего удивительного в этом нет.

– Скроют, а потом… – неуверенно и по выражению лица – не до конца понимая, о чём вообще речь, говорит Уньёктти. – А потом… – заело его, хотя сам представить себе не может возможные последствия. – А потом… Послушайте, Хабартш, – неожиданно, сам себя перебивая, говорит главный книжник, – а вам не показалась странной внешность… этих… – хотя жест неопределёнен, Хабартш, разумеется, понимает, на кого тот намекает.

– Хм… – задумался звездочёт из Карамюсты. – А что в них такого? – Хабартшу постановка вопроса кажется нелепой: явились пришельцы из другого мира, почему бы им не выглядеть по-иному?

– Ну… – взор Уньёктти привычно блуждает по сторонам. – Хилые такие… И бледные… – главный книжник наблюдариума вдруг замолчал, и Хабартшу показалось, что его собеседник просто устал юлить.

Уньёктти поднял взгляд и в упор посмотрел на Хабартша. В его глазах Хабартш видит крайнюю озабоченность. Его тревожит что-то, связанное с визитом пришельцев. Что там с ними не в порядке, понять невозможно, но проницательный звездочёт из Карамюсты улавливает страх.

Уньёктти боится, – безошибочно определяет Хабартш. Боится или его запугали. Серые плащи, должно быть. Или же это вполне естественный и оправданный страх перед неизвестным. Новое неопределённо, то, с чем сталкиваешься впервые, не может не пугать. Но настолько… – думает Хабартш, отмечая про себя, как мечется взгляд коллеги, а руки подрагивают – чуть заметно, правда, но всё-таки.

– А собственно – что в этом такого? – произносит Хабартш, стараясь звучать как можно спокойнее. – Другая раса… Развивались в других условиях, вероятно, весьма отличных от Таугана…

– Да… – в ответ протянул Уньёктти, взгляд его вновь отправился в путешествие по жилищу Хабартша, а вид при этом сделался такой, словно бы сожалеет, что предыдущие разъяснения его никоим образом не устроили. – Но всё же… – заново пытается он, неизвестно чего желая. – Бледная кожа… Вы же видели… И осанка…

А Хабартша осеняет яркая и вполне правомерная догадка: про лампирид это он! Ведь точно на них намекает! Вспомнил старую историю и опять пытается её пропихнуть!

– И что там? – холодно осведомился Хабартш. – С осанкой.

– Такая… – Уньёктти чуть горбится, будто бы пытаясь изобразить визитёров. – Не сказать, чтобы неправильная… – говорит он, однако закончить не в силах: пристальный взгляд собеседника убивает развитие идеи.

Ну да, – подумал Хабартш. Бледность их внешности можно назвать благородной, а уничижительную хилость превратить в изысканную утончённость. Всё зависит от точки зрения, от того, подо что хочешь подогнать результат. Итог зависит от запроса – кажется, так это называется.

– А вы заметили, кстати, – оживился Уньёктти, видимо, решив сменить тему разговора, – что они все на одно лицо? Внешне практически идентичны друг другу… – выходит у Уньёктти коряво и надуманно: во-первых, лиц было всего два, а во-вторых...

– Это вам так показалось, – невозмутимо возразил Хабартш. – Они слишком отличаются от нас, слишком не похожи на нас, поэтому мы и пытаемся найти сходство между ними. Есть с кем сравнивать, понимаете?

– Правда?.. – замялся тот. – Вы так думаете?.. – рассеянно проговорил Уньёктти, а сам размышляет о чём-то другом. – И глаза… – зачем-то, не совсем к месту упоминает Уньёктти, а Хабартшу действительно вспоминаются их удивительные глаза.

Чуть вытянутые к вискам – вверх и в стороны. Матовые и темноватые глаза пришельцев – какие тайны в них скрываются?

В родном их мире условия, вероятно, существенно отличаются от наших, – думает Хабартш, почти не замечая, что там плетёт собеседник. Вес их тела в родном для них мире должен быть легче, чем на Таугане, – делает он вывод, хотя внятно объяснить такое явление даже самому себе не может. Подобное свойство не понятно и удивительно, – на уровне интуиции догадывается Хабартш: книжной базы для предположения нет. Тауганская наука не оперирует подобными понятиями, и потребности в них до сего момента не было. Но Хабартшу кажется, что разгадка необычных физических особенностей пришельцев должна крыться именно в этом.

Что же касается бледной кожи, то вроде бы цвет покровов определяется интенсивностью небесного освещения. У Хабартша и на этот счёт вразумительной базы не имеется, однако если бы не Уньёктти с его глупыми страхами и неожиданными вопросами, то усердный звездочёт, вполне возможно, уже получил бы кое-какие результаты со своих численных выкладок. Ведь непосредственно перед визитом книжного начальника Хабартш занимался обсчётами условий эфирных пространств…

– Что-что? – спохватился Хабартш, заметив, что Уньёктти уже некоторое время глядит на него с ожиданием. Молчит и явно рассчитывает получить от него ответ на вопрос, который Хабартш пропустил за своими размышлениями.

– Было ли у них оружие? – повторил Уньёктти. – Не заметили ли вы? – осторожно спросил он.

– Оружие? – удивился Хабартш так, словно подобный вопрос совершенно не логичен ситуации, а интерес – противоестественен. – Какое оружие?

– Обычное… – не менее удивлённо ответил Уньёктти. – Хотя, разумеется, нет – не обычное, – поправился он. – У них и оружие должно быть необычное. Ведь так? – навязчиво уточняет главный книжник. – Ведь у них всё нам не привычно. И оружие, наверное, тоже. Именно об этом я вас и спросил.

– Не знаю, право… – пожал плечами Хабартш, догадываясь, разумеется, откуда взялся этот вопрос. – Возможно… – безразлично ответил он, понимая, что тема вооружённости пришельцев – прямой интерес серых плащей.

Возможно, этот самый вопрос и являлся главным в визите Уньёктти. Быть может, только ради этого он и пришёл в келью Хабартша. И по заданию. Да, безусловно, по поручению самих сотрудников, обеспечивающих безопасность проекта.

– Вы знаете, коллега, – подустав от кривотолков и пустой траты времени, сказал Хабартш, – мне кажется, что мы всё ходим вокруг да около, причём – совсем не туда, куда следовало бы.

Уньёктти в крайнем удивлении воззрился на собеседника.

– Что именно? – только и нашёлся он. – Что вы имеете в виду?.. – тяжело сглотнув, уточнил Уньёктти.

– Всё то, о чём вы спрашиваете, – несущественно! – уверенно заявил Хабартш. – Всё это оружие и странности пришельцев – да, это интересно, но на данный момент – не главное.

– А что же, в таком случае?..

– Главное же то, что встреча состоялась, – весомо произнёс звездочёт из Карамюсты. – По крайней мере, я так считаю.

– Ну… – протянул Уньёктти, старательно изображая задумчивость. – Возможно… – он делает вид, что придаёт словам Хабартша большое значение.

– И на текущий момент нам просто жизненно необходимо продумать дальнейшую стратегию, – продолжает Хабартш. – Стратегию дальнейшего диалога с пришельцами. К примеру – что мы будем показывать им в следующую нашу встречу? Вы задумывались?

– Вы полагаете…

– Ну разумеется, состоится! – Хабартш даже усмехнулся. – У меня на них большие надежды, что бы вы там себе ни думали. У нас есть много чего показать, однако всё раскрывать перед братьями по разуму я бы не стал. Как вы считаете?

Уньёктти делает неопределённое выражение, и сразу видно, что ни о чём подобном он даже не задумывался. Быть может, мысль такая у него и возникала, но отмёл её как второстепенную.

– Пригласить их в наблюдариум? – ляпнул он и в смущении посмотрел на Хабартша.

– Возможно, – ободряюще кивнул тот. – Почему бы и нет? Рассказать им о нас, о нашем мире – разве это не достойно?

– Нет… отчего же… – замялся Уньёктти, а по глазам видно, что думает совсем о другом. Будто бы Хабартш навязывает ему свою канву.

– Послушайте, коллега… – Хабартш делает отчётливое и несколько пытливое ударение на последнем слове. – Вы – их боитесь? – проницательно спросил он, пристально разглядывая лицо собеседника.

– Отчего же… – поддельно возмутился тот. – Почему это вы так подумали?.. – но сам медленно поднимается со своего места. – Вовсе нет. Я и не думал… – Уньёктти в растерянности пятится назад, стул, на котором он только что сидел, падает, и книжник неловко пытается его поднять. – Я вообще… и если честно…

А Хабартшу за коллегу становится стыдно, и в то же время – жалко его. Совсем забитый, затравленный и задёрганный серыми плащами звездочёт. По определению – свободолюбивый и независимый, а по факту – запуганный, и шагу не ступит без одобрения тиранящих служащих безопасности.

– Вы знаете, засиделся… – бормочет Уньёктти, и вид у него ничтожный и задавленный. – Работы навалом, а я тут… – он наконец поставил стул на место и вплотную приблизился к входной двери.

– Ну почему же? – спохватился Хабартш, сказал это мягко, приветливо. – Мы ведь ещё почти ничего не обсудили! – пытается вернуть коллегу, но тот уже безвозвратно потерян.

– Нет, пойду, – решает тот, открывает дверь и проходит в коридор. – Желаю вам… – он задумался. Прежде чем окончательно уйти, Уньёктти вдруг приободрился, подтянулся всем телом и твёрдо сказал: – Я их не боюсь!

30. Не сгинуть в инферно

Лицо вице-командора выражает крайнюю растерянность, которую не может скрыть даже находящийся между ним и инженерами экран и расстояние в несколько сотен километров, что их разделяет. Не утаить Ли своей неуверенности и неприятных ожиданий, которые его тяготят, – любые старания тут тщетны. Попеременно вглядывается в лица инженеров, словно испрашивая их вердикта – не подведут ли, не выскажут ли своих подозрений или, быть может, у них имеются прямые улики и сформировано готовое обвинение.

Не по себе вице-командору, и есть отчего.

Упомяни сейчас Эрнст о том, что это именно вице-командор запер их в резервном командном модуле, съязви Вальтер на такую тему. Намекни, к чему это привело – и никогда уже Ли не отмыться от клейма подлеца и самозваного деспота, что чуть не угробил двоих своих товарищей. Что там позор – межпланетный трибунал по нему плачет, и все трое отдают себе в этом отчёт. Неосторожное слово, полунамёк – и находящиеся по ту сторону всё поймут. Что Крон, что тот же Марава – оба решительны и за порядок. И думать долго не станут.

А что тут размышлять – Ли издавна страдает репутацией отщепенца и неприятного человека. Никому и никогда особо не нравился, притягивает антипатии всего коллектива, носитель отрицательной кармы, которая подобно грозовой туче сгущается над его головой. То же, впрочем, касается и выбранных им соратников – Фаржа, к примеру, тоже далеко не жалуют.

Отсюда и вопрос доверия, который в общем случае решается аналогичным способом. Доверие к словам и позиции Ли всегда будет проигрывать по сравнению с честными и симпатичными, беззлобными и весёлыми инженерами из отдела технического сопровождения, и всем об этом известно.

– Как хорошо, что вы наконец вышли на связь! – имитируя восторг, говорит вице-командор, и по его тону легко определить, что он неискренен. – Где ж вы пропадали-то всё это время? – озабоченно говорит он, а сам избегает встречаться взглядом с инженерами. – Как вы там, ребята? – произносит Ли, и звучит это особенно фальшиво, однако Вальтер не спешит воспользоваться моментом.

– Всё хорошо, Ли, – холодно, но вполне корректно ответил он. – Чувствуем себя удовлетворительно, контакт с местными жителями состоялся.

– И? – с легко угадываемым подначиванием спросил Фарж.

– Настроены доброжелательно, – как ни в чём ни бывало, словно речь идёт о делах донельзя обыденных, отвечает Эрнст, а сам глаз с вице-командора не сводит. – По меньшей мере, нам так показалось: дружелюбные, кажется, существа, хотя технологический уровень их цивилизации оставляет желать лучшего.

– Поясни! – потребовал Марава.

– Техника – ущербна, – без затей ответил Вальтер. – Что-то допотопное. Не пополнить нам тут своих запасов – это абсолютно так, – свободно говорит Вальтер, а с той стороны экрана отчётливо доносятся вздохи разочарования.

Если до сеанса связи с пребывающими на Полярии умниками у кого-то ещё теплилась слабенькая надежда, то прямолинейный ответ Вальтера убивает её наповал. В компетенции инженера первой категории сомнений тоже быть не может – человек он авторитетный, поэтому его оценка принимается на веру, и доказательств дополнительных тут не требуется. Раз сказал, пусть и резко, то значит, так оно и есть.

Видимо, Вальтер и сам почувствовал, что слишком уж категоричен, и не стоит вот так вот – в одночасье лишать коллег жизненного стимула. Пытаясь исправить создавшееся впечатление, он слабо улыбнулся и, будто спохватившись, торопливо прибавил:

– Мы, конечно, будем ещё наблюдать и выяснять, – Вальтер старается выглядеть бодрым, но его мнение о затее написано на его лице, и выражение это напрочь отбивает охоту слушать дальше. – В частности – во время следующей встречи попытаемся прощупать уровень их технического развития, а именно – покажем им чертежи нашего реактора… Но рассчитывать, пожалуй, не стоит…

Зачем он это сказал – непонятно. Каждый из присутствующих в рубке «Артемиды» понимает, что никаких результатов, кроме отрицательных, ожидать не приходится. А предложенный эксперимент лишь утвердит их во мнении, что технической помощи от обитателей Полярии не получить.

Сказал – как отрезал. Словно бы добивался именно этого эффекта. Видимо, рассуждает так, что лучше уж горькая, но правда.

– Мы могли бы поискать сведения в имеющихся у нас источниках… – неуверенно предложил Марава. – Посмотреть в наших базах – на борту имеются обширные энциклопедии… и специальная литература… – совсем неубедительно закончил Марава, а по глазам видно, что и сам не верит в потенциал своего предложения.

– Толку-то? – усмехнулся Вальтер. – Лично ты – сможешь разобраться в сложных технологических циклах производства, например, ядерного топлива? – он испытующе поглядел на собеседника.

Марава пожал плечами и опустил взгляд.

– Я – точно не смогу, – ответил за того Эрнст. – Не говоря уже о том, что даже при должном понимании, на выстраивание этих самых циклов, на запуск обогатительного производства уйдут годы, если не десятилетия, – вздохнул он. – Заметь: это мы ещё не затронули проблему синхронизации с червоточиной… Разумеется, если мы собираемся покинуть эту звёздную систему и попытаться попасть в своё время… Хотя это вроде бы как следует из контекста… – подумав, добавил он. – Парадокс в том, что мы понятия не имеем о технологиях, которыми пользуемся. Мы – люди высокотехнологичной эпохи, но до сих пор думаем, что топливо для «Артемиды» возникает в ящиках само по себе… – заключил Эрнст и грустно улыбнулся.

– Ну, и кроме того – мы опять упираемся в принцип невмешательства, – напомнил Вальтер. – Тот самый, который мы уже обсуждали и который имели неосторожность нарушить, – он многозначительно посмотрел на вице-командора. А тот упорно, будто бы виновато, молчит и даже попыток поучаствовать в дискуссии не предпринимает. – Мы должны были до последнего избегать контакта, однако волею случая, – Вальтер ставит особое ударение на последнем слове, – мы оказались на Полярии. Мы уже и так порядком наследили, а если будем просить их о технологической помощи, значит, придётся отвечать на их вопросы, а, думается мне, таковых будет великое множество. И нам неудобно будет отказать им в наших разъяснениях – если такое вообще возможно. Чувствуете, куда я клоню? – Все, разумеется, поняли, к какой цели следует мысль Вальтера, однако предпочли промолчать. Поэтому тот лекторским тоном продолжил: – Даже если мы не будет предоставлять им для ознакомления «Артемиду», откажемся дарить наши чертежи и посвящать в тайны высоких технологий, – вещает Вальтер, – мы всё равно даём им уверенность в том, что подобное возможно в принципе. Хотим мы того или нет, мы внушаем им надежду на то, что и они сами когда-нибудь такого достигнут. В некотором смысле даём им повод рассуждать примерно так: если у пришельцев есть, значит, и у нас это получится…

– Этика, чтоб ей!.. – громыхнул Крон. – В сопло такую этику!.. – ругается он, но больше со зла, нежели можно было бы рассматривать его слова в качестве конкретного призыва.

– Что скажешь? – спросил Вальтер, и хотя вслух не произносит имени того, к кому обращается, каждому понятно, что спрашивает он у вице-командора.

Он даже бросил мимолётный взгляд в сторону Ли, и несмотря на кратковременность визуального контакта, застал адресата врасплох. Есть что-то цепкое, въедливое во взгляде Вальтера, что-то, что можно интерпретировать как полную и обличающую осведомлённость. Будто бы старший инженер говорит своему начальнику, что всё про него знает, и пора бы тому уже заиметь совесть и во всём признаться. Пока ещё не до конца поздно, но тот не внемлет мысленному посылу.

– Хм… – произносит сбитый с толку Ли. – Мы должны… – уныло начинает он, но сказать ему нечего. – Мы просто обязаны… – но тут же плечи его опадают, вид у него становится жалкий и побитый. Непростительная оплошность с его стороны – не к лицу капитану межзвёздного корабля иметь такую физиономию. – Вы и без меня знаете, что мы там должны… – упавшим голосом произносит вице-командор и не смеет поднять взгляда.

– М-да… – процедил Марава. Напускает на себя серьёзность и учтивость, однако кривая усмешка прокрадывается на его лицо.

Марава силён и самоуверен, из тех людей, что за словом или решением в карман не полезут. Можно подумать, что была б его воля – он уже давно на что-нибудь решился бы. Никакие невзгоды и тяготы ему нипочём, приключения и передряги – его стихия, и даже сейчас, когда на что-либо рассчитывать не приходится, Марава весел, только и ждёт распоряжений, чтоб поднять паруса и броситься навстречу непредсказуемой судьбе.

– А что? – с задором воскликнул он. – Может, посадим «Артемиду» на поверхность этой планетки? – предлагает Марава, и глаза его блеснули отчаянным азартом.

Все ожидают реакции Ли, она была бы тут вполне уместной и логичной, однако на сумасбродное предложение ответил лишь Крон.

– Ну да! – глухо рассмеялся он, и это несколько разрядило напряжённость, витавшую в воздухе в предыдущие минуты. – Конечно! Так и сделаем! – веселится могучий и весомый Крон, видимо, воспринимая слова Маравы как остроумную шутку.

– Не обсуждается, – хмуро буркнул вице-командор и отвернулся, в сторону от общего центра.

– И всё же, – Крон отсмеялся и резко стал предельно серьёзным. – Вальтер, как же так получилось?

– Что именно? – оживился тот.

– Как вы умудрились обойти вторичный контур контроля? – Крон с неподдельным интересом вглядывается в лица инженеров. – Как провернули свой десант на планету? Поделитесь секретом – ценный, должно быть, опыт.

Ли замирает. Он затравленно смотрит на матовую поверхность экрана, словно там – безжалостный враг, готовящийся к смертельно опасному нападению.

А Вальтер с ответом не спешит. Он пожимает плечами и чуть улыбается – одними глазами – и трудно определить, какие чувства отражаются на его лице.

– Видишь ли… – протянул Вальтер и многозначительно посмотрел на Ли. – Вышла там одна неприятная ситуация, но сейчас уже поздно что-либо менять…