Текст книги "Другие Звезды 2 (СИ)"

Автор книги: Артем Сергеев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 19 страниц)

– И что, – кашлянул я, потому что горло перехватило, – никаких исключений, кроме вас, то есть нас, за всё это время не было? Вообще-вообще?

– Никаких, – покачала головой Анастасия, – на определённом этапе развития любой цивилизации, обычно это происходит прямо перед эпохой космической экспансии, когда уже вот-вот, почти вырвались к звёздам, наука даёт в руки правителям слишком мощное оружие, причём я имею в виду по-настоящему мощное оружие, потому что такие мелочи, как атомные бомбы, становятся доступными к тому времени для всякой сволочи, для всяких второсортных, мелкопоместных князьков и царьков, вот тогда всё и происходит, исключений нет. Как с цепи все срываются, честное слово.

– Понятно, – вздохнул Олег, – вот ведь… Непонятно только, чего это вы на меня так взъелись-то, я ж просто это, как его, аналогию привёл…

– А потому и взъелась, – холодно посмотрела на него Анастасия, – чтобы не было вам так просто. Чтобы не относились вы к этому, как к благостной сказочке, чтобы не пожимали плечами, мол, чудны дела твои, господи! Мы, если хотите знать, благодаря этой сказочке не просто выжили, мы теперь с уверенностью смотрим в будущее, а потому мы будем охранять эту свою сказочку так, как вы самое дорогое в своей жизни не хранили. И лично у меня, Олег, в случае чего рука не дрогнет, мало того, она и не дрожала никогда, бывали уже, знаете ли, прецеденты.

– Ого, – почесал в затылке тот, – понятно! Верю! Но вот с этого и надо было начинать, а то затеяли непонятно что! Вот теперь я вас поддерживаю, вот теперь я на вашей стороне целиком и полностью, вот теперь я вижу, что всё серьёзно! А ты, Саня?

– Тоже, – кивнул я, – и вначале поддерживал, только тогда не дошло, предпосылок не видел, условий, действительно, как сказочка. А потом понял, это ж надо, за всё время и никто, кроме нас!

– Вот и хорошо, – улыбнулась нам довольная Анастасия, – главное донести я до вас сумела, выходит. Вопросы?

– Да какие уж тут вопросы, – развёл руками Олег, посмотрев на меня, может, я что хочу спросить, но я в ответ лишь помотал головой, отказываясь спрашивать, – тут услышанное бы переварить, не обалдев. Тут подумать надо, поглядеть, а потом уже и спрашивать, так что позже, если можно. Ладно, пойдёмте, товарищи цезари, будете у меня сейчас морковку на плов резать, праздник-то никто не отменял.

Глава 6

Я стоял и с некоторым изумлением смотрел на Олега, который очень уверенно и со знанием дела перебирал привезённые продукты, кухонный комбайн ему сегодня был не нужен, он у нас сегодня сам хотел быть вместо комбайна.

Точнее, изумление моё было обращено не на него, а на вот этот рис, эту морковку, лук и прочее, оказывается, эти два месяца потомки без дела не сидели, они освоили не выращивание, как я думал, а полную репликацию кое-чего добытого в прошлом, причём с улучшением качеств, с теорией-то и практикой в ботанике дело у них обстояло много лучше, чем у наших мичуринцев.

– Вроде, – подошёл я к Олегу, запустившему пальцы в рис, – на настоящее похоже.

– Настоящее и есть, – вынес он свой вердикт, – да ещё и отборное, одно к одному, смотри.

Я посмотрел в ведро с морковкой, и меня даже передёрнуло, потому что это была одна и та же морковка, вон, с отметиной на боку, просто много её тут было. И рис, и лук, и странный, ненашенский горох, всё это было одно и то же, вернее, это был один и тот же, но самый выдающийся экземпляр, просто скопированный во множество себе подобных, и от этого возникало какое-то странное чувство искусственности, как на том плакате ВДНХ, что про колхозные достижения.

Ну, тот, где девушка была сфотографирована с такими гигантскими колосьями в руках, которые даже меня, никогда в жизни не видавшего растущую пшеницу или рожь, ну не растёт оно у нас, да и после не было случая посмотреть, заставили только недоверчиво хмыкнуть.

А ещё странным было мясо, оно напоминало китовое, но не по вкусу, нет, я ж его не пробовал ещё, а по виду, это были здоровенные брикеты однообразной текстуры, с минимумом жира, без плёнок, жилок, костей и прочего, один чистый мясной массив. Батя мой как-то раз выменял на что-то у китобоев с севера Сахалина полкубометра китятины, да ещё и сумел дотащить его по льду Амура до родного дома, вот оно таким же было, и примерно в таких же брикетах. Мясо это, кстати, тогда мне очень и очень понравилось, ну говядина да говядина, только чуть другое, нежное и со слегка уловимым запахом рыбьего жира, не сравнить с жилистыми и намного хуже пахнущими дарами тайги, будь они неладны. Не, в деревне-то я дичину ел и нахваливал, но, попав в город, вкусы свои изменил незаметно для самого себя.

– Кенгурятина какая-то, – выдал в раздумьях свою версию Олег, – задняя нога, что ли? Да не, не похоже. Кэлпи, это чего такое?

– Баранина, – тут же ответила она, – искусственно выращенные мышечные волокна. Две недели как производство запущено, имеется большой, устойчивый спрос.

– Да ладно! – неверяще посмотрел на неё бортинженер, но Кэлпи только развела руками, мол, не вру, – без смертоубийства обходитесь? Во дела, а я-то думаю, откуда здесь баранина! И всё остальное такое же?

– Да, – коротко кивнула девушка, ну вот, я уже начал её про себя называть девушкой, да и как ещё-то, не кораблём ведь, в самом-то деле, – всё, что заказывали, всё такое же. По всем признакам и качеству от естественного не отличить, ну разве что в лучшую сторону.

– Короче, – сразу же начал распоряжаться Олег, – я тут шуршать буду и помощь требовать, а вы все мне помогаете, а несогласных и нерасторопных я буду прогонять и всячески унижать их человеческое достоинство, так и знайте! Подошедших после приставлять к делу немедленно, если оно будет, а пока: ты, Саня, с Анастасией и Кэлпи, на вас лук с морковкой. Лук полукольцами, морковку вот такими брусочками. Вы, Александр Иванович, с Димоном вместе, ведёте борьбу за огонь, нужен жар под казаном и много-много раскалённых углей вот в этом мангале на постоянной основе. Разберётесь?

– Да, – коротко подтвердил я и повёл Анастасию с Кэлпи в беседку, подальше от начавшего азартно бегать туда-сюда шеф-повара. А в беседке, на огромном столе, лежало столько всего, что я полез в свой нейрокомп, посмотреть точно, чего же это Олег нам поназаказывал. Ну, огурцы-помидоры и всяческая зелень-мелень – это ладно, это нам знакомо, это мы оставим, а вот то, чему я и названия не знал, это отдельно, это вон туда, за тот кухонный стол, пусть разбирается сам.

Кэлпи я, по здравому размышлению, тоже усадил отдельно, предварительно надев на неё фартук, лук резать, причём ей даже показывать не пришлось как это делается, она уже сама где-то это посмотрела и мгновенно освоила, тут же замолотив ножом как самый быстрый в мире мастер нарезки, практически не касаясь лезвием доски, луковицы так и полетели одна за другой, шелуха отдельно, полукольца отдельно, а нам я оставил морковку, красную и жёлтую, никогда такой не видел, пополам.

– Вы знаете, Саша, – вдруг огорошила меня Анастасия, – я, пожалуй, воздержусь. Я бы сегодня хотела отдохнуть и выпить шампанского, поговорить бы спокойно хотела, на отвлечённые темы, а насчёт своего человеческого достоинства могу только искренне, от всей души, пожелать Олегу удачи. Очень, знаете ли, хорошее шампанское стали делать примерно лет через сто после вас.

– Вам налить? – лишь спросил я её, мысленно разведя руками, она кивнула, и я полез за бутылкой в холодильник, ящик этого вина у нас был, я ещё удивился, кому и куда его столько, да кто заказать догадался, – только сядьте так, чтобы вас Олег не увидел, а то ведь в саботаже и вредительстве обвинит.

Она уселась в удобное кресло так, как я просил, потом в моих руках хлопнула пробкой пузатая бутылка, Олег резко обернулся, но ничего не сказал, потому что заметил только меня и по-стахановски работающую Кэлпи.

– Тоже реплика? – спросил я протянувшую мне бокал-тюльпан Анастасию о вине.

– Конечно, – пожала плечами она, – разве что стекло и пробка с этикеткой обычные, без изысков, а сам напиток воссоздан с точностью до молекулы.

– Недолго же у Олега монополия процветала.

– Недолго, – согласилась она, – но мы озаботились этими репликами с его подачи, так бы долго раскачивались, спасибо ему. Привыкли, знаете ли, к существующему положению вещей.

– Кислятина какая-то, – сморщился я, понюхав бутылку и отставив её в сторону, потом в холодильник уберу, может быть, ну тут от темпов Анастасии будет всё зависеть. – Не, не моё.

– Я тоже сначала так думала, – пожала плечами она, – но все документальные свидетельства говорили о том, что этот сорт, этот год – это самое лучшее за довольно большой период времени, что нужно уловить этот вкус, понять его, я попробовала, пришлось даже проявить некоторую настойчивость – и у меня получилось. Очень рекомендую.

– Нет, – снова отказался я, – когда сладкое – оно ещё ничего, а такое нет, пробовал уже, не зашло, скулы сводит только.

– Воля ваша, – пожала плечами Анастасия, – на вкус и цвет, как говорится… Но мне кажется, Саша, что вы сейчас излишне зажаты и бокал шампанского вам бы точно не повредил.

– А давайте, – тут же согласился с нею я, умная всё же женщина, даже страшно иногда, налил себе граммов сто пятьдесят, чокнулся с ней и лихо тяпнул. И странное дело, кислятина кислятиной, но и вкус там был, богатый такой, сложный, так что я даже застыл с пустой посудиной в руке, прислушиваясь к ощущениям.

– Я вот сейчас приду морковку проверять! – тут же заметил это Олег с улицы, там у него уже вовсю кипела в казане какая-то сложная смесь масел, – Саня, ты бы хоть тогда и остальным налил, что ли! А если лук готов, тащите его сюда! И пару луковиц целых! Очищенных!

– Готово! – отозвалась Кэпли и, пока я озаботился угостить остальных, бутылки как раз хватило, сняла фартук, привела в порядок стол, и на одной руке, зажав борт медного кухонного таза просто пальцами, понесла его к Олегу.

Я даже залюбовался, статная фигура, уверенная походка, развевающиеся рыжие волосы, зелёное старинное платье, сидевшее на ней как влитое, в общем, если бы не полностью вытянутая вперёд и чуть вбок рука, на которой висело килограмм двадцать пять чистого веса вместе с тазиком, это было бы даже похоже на правду. Но этак, держа только пальцами, этак даже и я не смогу.

Потом, когда она вернулась, я вручил ей три бокала для остальных, вновь отправив в путь, и уселся рядом с Анастасией, пододвинув к себе разделочную доску и морковку. Вино подействовало, ну да шампанское всегда бьёт в голову моментом, и сразу стало лучше, сразу стало веселее.

– Ну вот вы и расслабились, – одобрительно сказала заметившая это Анастасия, – а зажимались, кстати, почему? Меня стеснялись?

– И это тоже, – кивнул я, решив не притворяться, – но не потому, допустим, что вы начальница, нет. Просто вот это всё, – и я повёл руками в стороны, – слишком уж по-буржуйски, угар нэпа какой-то, пикник в помещичьей усадьбе. А вы так вообще аристократка самая настоящая. Я-то привык, знаете ли, чтобы по-другому всё было. Но осваиваюсь уже, нормально, ещё и вино помогает.

– А то, к чему вы привыкли, – она показала мне свой пустой бокал и я, чертыхнувшись про себя, вновь поднялся на ноги, снова отставив в сторону морковку, да что ж такое, – оно лучше?

– Да не лучше, – пожал плечами я, – а попроще, наверное, погрубее да погромче. Попривычнее, если точно говорить. Песни, кстати, у вас какие за столом поют?

– Песни за столом уже давно не поют, – разочаровала она меня, – но танцевать танцуют, хоть немного и по-другому.

– Товарищ капитан, – вошедшая Кэлпи застала меня с бутылкой в руках, – товарищ бортинженер вас сильно-сильно ругает и настаивает на увеличении рабочего темпа. Говорит, морковка скоро ему будет нужна безотлагательно. Разрешите вам помочь?

– Да, конечно, – я с облегчением подвинулся, освободив место, уж она-то нам поможет, уж у неё-то в руках всё горит, пять минут и готово – это как раз про неё, – и это, Кэлпи, устав – он только в работе хорош, на отдыхе не надо. Говори по-человечески, все ж вокруг свои.

– Да я б сказала, – хихикнула она, – но стесняюсь передать слова Олега в точности. Но образно было, эмоционально и весьма красочно, можете мне поверить.

– Верю, – улыбнулся я и мы принялись за работу ударными темпами, как Олег и просил. Руки Кэлпи мелькали в воздухе, брусочки так и летели из-под её ножа, ровные, аккуратные да одинаковые, как из-под самого лучшего в мире кухонного комбайна, я тоже старался, разбавляя эту растущую на глазах оранжево-жёлтую кучу своей корявой крупной соломкой, но, не успел я войти во вкус, как всё кончилось, не прошло и двадцати минут.

– Успели, – довольно выдохнул я, подбирая рассыпанное, а Кэлпи, не говоря ни слова, снова резко схватила огромный таз с морковкой и понесла его к Олегу, я даже сказать ничего не успел.

– Успели, – подтвердила она, вернувшись, и наведя порядок на столе, – чем сейчас займёмся?

– Да чем хочешь, – пожал плечами я, посмотрев через ажурные стены беседки на улицу. А там Дима успел спеться с Олегом, и вот они уже вместе, на одной волне, вертелись вокруг казана, бортинженер одновременно, по ходу дела, что-то объяснял, а консультант внимательно его слушал, не выпуская какую-то мешалку из рук, в котле у них кипело масло, там бурно жарился лук с мясом, и пахло, кстати, довольно вкусно. Александр же Иванович увлечённо, с видимым удовольствием возился с огнём, одна щека у него уже была перепачкана чёрным, в общем, всё там было на мази, помогать не требовалось.

– Тогда попробую что-нибудь приготовить, – решительно сказал она, – запахи я ощущаю, вкус тоже, будет интересно, для нарабатывания индивидуальности. Несколько видов салатов, что-нибудь из закусок, какие-нибудь шашлычки, сейчас определюсь с ингредиентами и начну.

– А потянешь? – удивился я, – одновременно-то?

– Многозадачность, – постучала себя Кэлпи пальцем по виску, – плюс строгое следование рецептам и обучающим видео, так что есть все надежды на успех. Не переживайте, капитан, не испорчу ничего.

– Ну, если многозадачность, – и я ободряюще ей улыбнулся, – тогда начинай, не спрашивай. Просто уточнил, ничего такого.

И она начала, да так, что у меня отвисла челюсть. Не, я и раньше знал, что женщины могут делать несколько дел одновременно, но такого я даже от искусственной женщины не ожидал. На варочной поверхности начали греться несколько сковородок и кастрюлек сразу, на стол полетели десятка полтора разнокалиберных мисок и три разделочные доски, причём полетели-то они полетели, но на место встали без стука и проскальзывания, мягко, да и расположились там как по линейке.

Овощи, зелень, какое-то мясо из холодильника, какие-то приправы, какие-то бутылочки и баночки, всё это начало загромождать стол, и Анастасия решительно встала с места.

– Давайте выйдем на свежий воздух, – предложила она, – вон на ту терраску, очень она мне нравится. И стол там есть, и кресла, и на пути от входа к главному зданию стоит, никого не пропустим. Только возьмите, пожалуйста, с собой ещё бокалы, на весь списочный состав, вина этого несколько бутылок и какую-нибудь ёмкость побольше и посимпатичнее, со льдом, будем встречать пришедших.

– Есть, – ответил я, вставая вслед за ней, – а ёмкость зачем?

– Ох, Саша, – улыбнулась она, – ну нельзя же так… Посмотрите в сети быстренько, как шампанское принято подавать, вам сразу же понятно станет.

– Можно! – жизнеутверждающе ответил я на её первую фразу и полез смотреть, – а, понял! Ну, мы в деревне так же самогон в сугробы совали, метод рабочий, так что вполне, вполне.

Ну и за те пятнадцать минут, что я не спеша обустраивался на новом месте, отмахнувшись от Олега, у нас нарисовались первые гости.

Списочный состав нашей новой конторы, все три десятка человек, я знал заочно и даже успел посмотреть кто чем занимается, правда, толку от этого было мало, непонятно же всё, а потому с интересом стал знакомиться лично, хоть и не надеялся кого-нибудь запомнить.

Помогло ещё и то, что, как и предсказывала Анастасия, главной звездой этого вечера по праву всё же была Кэлпи, а мы так, немного отсвечивали в лучах её славы, извозчик да механик, всю нашу подноготную знали только те, кому это по должности положено.

Начальница представляла меня первого, на правах неофита, потом называла подошедших, но лично я, да и Олег тоже, народ интересовали постольку-поскольку, в границах вежливости, мол, мы-то никуда не денемся, и глаза каждого, против его воли, сначала искали девушку в зелёном платье, сшитом наизнанку, но Анастасия бегать и помогать со знакомством никому не собиралась, сами, всё сами.

Никто из коллег мне пока в память не врезался, люди да люди, пожилые да молодые, ну разве что все опять же были выше меня, Олега и Кэлпи, ну да к этому я уже начал потихоньку привыкать. Хотя нет, последняя из подошедших сумела всё же обратить на себя внимание.

– Елена Юрьевна, – представила мне Анастасия сурового вида симпатичную даму вроде бы её лет или чуть младше, ну да тут легко можно ошибиться, времена такие, будущее же, – Зарубина. Биолог. Нормальный и ксено. И кое-что из этого, – начальница повернулась, показав рукой куда-то в сторону морковки или мяса, – её прямая заслуга.

– Очень приятно, – постарался как можно более вежливо улыбнуться я, если это так, она и вправду молодец, вот ей за это самый большой бокал шампанского, – и спасибо большое, от меня и от повара.

– Пожалуйста, – сухо кивнула она, вперившись сначала в мои глаза немигающим взглядом, а потом в Анастасию и проигнорировав поднесённое ей вино, – значит, это и есть тот самый новый экипаж? Тогда скажите мне, а это нормально, привлекать к кухонным работам искина высшего класса? И в чём смысл отрывать от работы весь коллектив?

Ох и мышь, подумал я, глядя на неё и стараясь не улыбаться, вот ведь мышь серая, косит или взаправду недовольна, хотя похоже что всерьёз всё, вон, как глазами начальницу сверлит.

И вообще весь внешний вид этой самой Елены говорил о том, что к ней на кривой козе не подъедешь, удивительно даже, первый раз тут такое вижу. Нарочито строгий рабочий костюм из длинной юбки, рубашки и лёгкого пиджачка, ну не ходят здесь так молодые дамы, здесь себя в одежде никто не ограничивает, выбор большой, а тут никаких украшений, никакого макияжа, строгий взгляд из-под суровых бровей, рот, сжатый в решительную бескровную ниточку, ну или взять её волосы, стянутые на затылке в узел, ведь можно из этого сделать аккуратную причёску, это когда всё ровно и приглажено, волосок к волоску, получается очень красиво, а можно просто стянуть по рабоче-крестьянски, не заботясь ни о чём больше, так вот, тут был именно что второй вариант.

– Нормально, – Анастасия была непробиваема, её даже веселила эта мрачная решительность Елены, – и смысл есть, хоть ты его и не видишь. Так что отправляйтесь, товарищ Зарубина, радоваться жизни в приказном порядке, пока я вас в очередной отпуск не отправила.

Дама ещё раз смерила меня сумрачным взглядом, став от этого ещё симпатчнее и, не взяв из моей руки бокал, направилась в сторону беседки, к остальным.

– Чегой-то с ней? – я тоже улыбался, этот взгляд меня не пробил, куда ему, а полный бокал я сунул начальнице, – она всегда такая? Ну, недовольная? И почему именно нами?

– А, – Анастасия неопределённо махнула рукой в воздухе, – пройдёт! Просто это у неё такая реакция на некоторые жизненные перипетии, ищет забвения в работе, сейчас же все очень тонко чувствуют, вот и…

– Что-то серьёзное? – против воли заинтересовался я. – Или лучше не лезть с расспросами?

– По сравнению с вами или Олегом вообще ничего такого, – успокоила меня Анастасия, – но ей так не кажется, поэтому приходится мириться. Ладно, оставим эту тему, больше уже никого не будет, так что пойдёмте угостим Александра Ивановича с остальными, а потом, Саша, найдите ему замену и начинайте вливаться в коллектив, Олег-то занят.

– Есть, – коротко ответил я и, взяв три пустых бокала и последнюю полную бутылку, направился вслед за Анастасией.

– А вы что же, Саша? – с удивлением спросил меня Александр Иванович, когда я поднёс им и остался с пустыми руками, – или у вас какие-то особые убеждения?

– Пьющих – к стенке! – не стал его разочаровывать я, вспомнив лозунги двадцатых годов, но между делом решив для себя, пока плотно не поем, не разгоняться.

– Да ладно! – неверяще вскинул на меня глаза он, – прямо вот так?

– Да верьте ему больше, – засмеялся Олег, знаками рук показывая Диме чего-то там помешивать, – хотя в двадцатые годы чего только не было, но в тридцатые эту безалкогольную лавочку прикрыли, а трезвенников поразогнали, кого куда, казне нужно было деньги зарабатывать. Ошибка, как по мне, но это ладно, я вот по истории посмотрел, что потом происходило с водкой, и аж зло берёт. Ладно наше поколение, оно и войну вынесло, и страну поднимало, его можно понять. Но следующие-то с какого перепугу пили, как не в себя? За старшими повторяли? Вот что такого трудного было в шестидесятые-семидесятые, что так легко к этому относились, почему жёстко не ограничили, ведь тогда ещё могли жёстко?

– О-о-о, – протянул я, – пойду, наверное, с народом знакомиться, о судьбах родины давайте без меня. Ну и, Олег, при посторонних не ляпни чего-нибудь, а то завёлся, смотри ты.

На что мне бортинженер лишь махнул рукой, и я пошёл в основную беседку, знакомиться с народом по-настоящему и искать подмену Александру Ивановичу, хоть он этого и не просил.

А в беседке народ сидел тихо и косился на нашего невозмутимого основного члена экипажа, которая легко и непринуждённо занималась своими делами, не обращая ни на кого особого внимания.

– Коллеги, это Кэлпи, – с порога представил её я, – Кэлпи, это коллеги. Прошу любить и жаловать. Поимённо не представляю, ну да ты их всех и так уже знаешь, наверное.

– Конечно, – отозвалась она, – причём каждого. И очень рада влиться в ваш дружный коллектив. Будем знакомы.

– Ну наконец-то! – народ отмер и заговорил, а ко мне подскочил какой-то парень, вроде бы его звали Витя, не, точно Витя, даже Виктор Владимирович Кольцов, тридцати пяти полных лет, надо же, а выглядит много моложе, и работает он в нашей конторе ксенобиологом, как и эта самая Зарубина, имеет учёную степень кандидата наук, тут он до Зарубиной не дотянул, женат, трое детей. Всё-таки до чего удобная вещь этот нейрокомп, и не передать. – Слушай, Саша, нам срочно надо в одно место, это девятьсот световых лет, и…

– Подожди, – пришлось прервать его мне, но видно было, что горит у человека, – во-первых, я, когда выпью, о делах не говорю. Хотя не, поговорить-то могу, и даже пообещать чего-то могу, но только на другой день выполнять свои обещания не собираюсь в принципе, обжигался уже, знаешь ли. А во-вторых, народ, послушайте меня, сделаю важное объявление!

Люди притихли и я, вздохнув поглубже и собравшись с мыслями, продолжил:

– У нас сегодня праздник по поводу обретения Кэлпи и введению её в строй, и от вас требуется: первое – просто отдыхать, второе – можете заниматься, чем бог на душу положит: можно песни петь, можно танцевать, можно приготовить чего-нибудь вон там, на открытом огне, можно помочь Олегу и Александру Ивановичу, там любую помощь с радостью примут, в общем, делайте что хотите! А, и ещё, гвоздём программы будет плов, блюдо такое, вон его в казане готовят, причём это будет первый правильный плов из правильных продуктов за много сотен лет, по настоящему древнему рецепту. Будет вкусно, обещаю! Можно и самим попробовать, и с собой взять, домашних угостить, Олег – это наш бортинженер, он чего-то размахнулся сегодня и делает его ровно в три раза больше, чем надо. В общем, желаю всем хорошо отдохнуть!

Видно было, что моя не очень складная речь и в самом деле сломала какой-то ледок зажатости, причём не по отношению ко мне или Олегу, мы-то никакого пиетета не вызывали, люди да люди, такие же, как и все, только откуда-то с внешних границ, издалека, а именно по отношению к Кэлпи, так что дальше всё пошло много легче.

Народ и в самом деле разбрёлся по заднему двору, кто-то приклеился к Кэлпи и отходить не желал, кто-то пошёл к Олегу, интересоваться, что же он там всё-таки такое делает, кто-то начал готовить что-то своё, чтобы угостить остальных, и таких было много, человек семь, потом разожгли костёр в костровой чаше, потом включили музыку, потом врубили вечернее освещение и устроили танцы, потом накрыли главный стол, в общем, праздник удался.

Мы ели плов и ели то, что сделала Кэлпи сотоварищи, а они успели сделать неожиданно много и разного, кто-то танцевал, кто-то разговаривал, праздник разбился на несколько очагов по интересам и всем было весело. Я к такому не привык, конечно, но сумел оценить, и ходил от компании к компании с единственным бокалом в руках, от которого и отпивал по чуть-чуть, как самый настоящий денди, видели бы меня сейчас в родной деревне, хотя нет, лучше не надо, потому что морду набили бы точно.

Я знакомился с людьми поближе, успел выслушать пару зажигательных речей на научные темы, из которых мало что понял, кроме разве что того, что теперь, когда у нас есть звездолёт такого класса и такой искин, теперь-то мы ух, всем покажем, всё сумеем, теперь у нас длинные руки и совсем-совсем другие возможности!

В общем, праздник прошёл нормально, не было ни одного конфликта, ни одного выяснения отношений, ровно всё было, по-взрослому, что ли, и под конец, когда накопившаяся усталость от этого длинного, длинного дня заставила меня найти себе тихое место и спрятаться там, чтобы отдохнуть от остальных, чтобы перевести дух, этого никто не заметил.

Я сидел под ночным, безоблачным небом, с которого ярко светил мне галактический край, смотрел вверх, откинувшись на спинку садового кресла, в одной моей руке был всё тот же бокал, в другой – небольшая шпажка с жареной безгрешно выращенной бараниной, рядом, в двадцати шагах, шумели люди, Олега вот было слышно, но они нисколько мне не мешали, наоборот, это было здорово, и в душе моей наконец-то поселилось какое-то уверенное спокойствие, хорошо мне стало.

Я снова стал частью какого-то коллектива, друзьями вот обзавёлся, дело себе нашёл по сердцу и умениям – чего ещё желать-то? Ну, разве что съесть ещё кусочек мяса да запить его выдохшимся, но всё ещё очень вкусным вином, посмотреть на звёзды и снова с удовольствием ощутить, что всё это теперь – мой дом, моя новая жизнь, а завтра будет ещё лучше, не может не быть. И вот так я просидел целый час, а может, и два, не знаю, на часы не смотрел, но больше мне сидеть не дали.

– Саня! – донёсся до меня из беседки весёлый голос Олега, – товарищ капитан-лейтенант! Ты куда спрятался? Давай, всё, сворачиваемся, иди помогать!

– Иду! – во весь голос отозвался я, поднявшись на ноги и выплеснув вино из бокала в траву, – уже иду!