Текст книги "Другие Звезды 2 (СИ)"

Автор книги: Артем Сергеев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 19 страниц)

– Любовь? – удивилась Елена, глядя на меня во все глаза, – при чём здесь это?

– Какая ещё любовь! – чуть не сплюнул я от досады, – революция! И скажи спасибо, что я на неё тебя не подбиваю!

– Мы можем, Лен, – засмеялся наконец-то отмерший Олег, – надо?

– Нет, – решительно ответила она, – исключено. Но да, мне надо туда, на планету, вот только я совсем не понимаю, с чего начать и как это сделать.

– Успех любой операции, – наставительно сказал я, подняв палец вверх, – заключается в тщательном её планировании. А начнём мы с определения целей и постановки задач. Давай, говори, чего тебе надо.

Глава 22

– Господи боже ты мой, – Елена всё ещё не могла собраться и начать. – Куда я лезу? Во что я собираюсь ввязаться? Столько лет стажа, репутация – всё коту под хвост!

– Бога нет, – напомнил я ей, – и ещё, мы не можем ждать милостей от природы, взять их у неё – наша задача.

– Там немного не так сказано, – ответила она, – там продолжение есть. Ты его знаешь?

– Нет, – признался я.

– Вот и не умничай, – видно было, что ей и хочется, и колется, и эта борьба вылилась в небольшое раздражение, но она с ним быстро справилась, – ладно, приступим. С чего начнём?

– С того, что вы уединитесь с вашими учениками вон там, – и я показал на небольшую кухоньку гостиничного номера, – и ещё раз хорошенько всё взвесите. И будете при этом держать в уме, что для меня самый лучший вариант – это когда мы все вместе просто пойдём домой, как будто ничего не случилось. Советую помнить про стаж, репутацию, про то, что многие ваши коллеги вам руки уже не подадут, про судьбы учеников, про ещё что-нибудь. Словом, определись окончательно, точно ли оно тебе надо. Хуже нет, когда вот так, когда не до конца, когда сомневаются – учую что-нибудь подобное, сразу всё отменю, ясно? В общем, это ты должна меня подбить на дело пойти, именно ты должна мне доказать, что тебе без этого никак, а мне надо это увидеть. Всё, идите.

И Елена, странно на меня посмотрев, поднялась с места и, захватив с собой Лёшу и тех двух девушек, с которыми я так и не познакомился, заперлась с ними на кухне.

– Ну ты даёшь, капитан, – тут же дёрнул меня Олег, – какая муха тебя укусила? Не, так-то я обеими руками за, если что, отвечать вместе будем, но я бы не решился.

– Да надоело, – ответил я, – сидят чего-то, что-то мнут, что-то жуют, плачут друг дружке, и ради этого целый звездолёт туда-сюда гонять? Если ты так сюда торопилась, так хотела что-то сделать – делай.

– Это да, – согласился Олег, – задачу надо выполнять. А ты, Кэлпи, что скажешь?

– Скажу, что понимаю, – ответила она, – точнее, надеюсь, что понимаю. Вас понимаю, ваши мотивы, и стараюсь повысить их приоритет для себя, чтобы руководствоваться ими в дальнейшем. Не без борьбы, со скрипом, но вроде бы получается.

– Да ладно, – удивился Олег, – понимает она. Ну, просвети меня, а то я сам не совсем уже соображаю, что это у нас за мотивы такие. Или наш капитан в научных проблемах резко начал разбираться?

– Нет, конечно, – улыбнулась она, – не начал, и вряд ли когда начнёт, при всём моём уважении, капитан. Но ведь вопрос так уже и не стоит, верно?

Я на это лишь пожал плечами и с интересом посмотрел на неё, мол, давай, жги, и Кэлпи продолжила:

– Вообще тут целый комплекс причин, подогретый неким подспудным протестом нашего капитана против существующего положения вещей, но говорить об этом вслух считаю неэтичным. Хотите – спросите у него об этом сами, вот он, рядом с вами сидит, товарищ бортинженер.

– Ага, – Олега было не смутить, – так, значит. Ну ладно. Только вот чего-то вспоминается мне сейчас случай один, я тогда на передовой ошивался, в окопах, крысы нас тогда одолели, помню, прямо нашествие какое-то было, и ребята раздобыли где-то кошку, чтобы она с грызунами и боролась, значит. Но кошка нам бракованная попалась и крыс не видела в упор. Ну, на первый день её предупредили, по-доброму так предупредили, погладили даже, на второй день сделали строгое замечание, а вот на третий без лишних разговоров повели на расстрел. Потому что – а чего это она не выполняет свои служебные обязанности в военное время?

– Врёшь ведь, – уж на что я был привычен к этим байкам, и то обалдел, – за такое самое большее – пинка под хвост, какой ещё расстрел? И причём здесь Кэлпи? На себя примерить не хочешь?

– Не вру, – поклялся мне Олег, – еле я тогда добился для кошки амнистии, честно-честно. А насчёт Кэлпи не знаю, вспомнилось просто.

– Страсти какие, – сказала Кэлпи в притворном ужасе, но она восприняла эту байку правильно, она уже знала Олега и потому спокойно улыбалась, – бедные животные, надеюсь, всё у них было хорошо. Но, может, чем такое рассказывать и выслушивать, лучше выпьем чаю? Мотивация, побуждения – это довольно сложно, тем более что все сейчас всё даже если и не понимают, то догадываются, а проговаривать очевидное вслух – так всему должно быть время и место.

– А давай, – тут же согласился Олег, и вот нам принесли из кафешки поднос, двух минут не прошло, и вот мы спокойно выпили и съели всё, что на нём было, а там уже и дверь кухни отворилась, чтобы выпустить к нам Елену, Лёшу и двух безымянных девушек, надо бы наконец поинтересоваться, как их зовут, а то ведь уже невежливо просто, своих предполагаемых подельников надо знать хотя бы по именам.

– Чего так долго? – Олег встал и распределил их всех по комнате, он даже ещё один стул с кухни принёс, но теперь мы все стали напоминать настоящих заговорщиков, до того тесный кружок получился, прямо голова к голове, таинственного полумрака только не хватало.

– Сначала поговорили, а потом я помедитировала немножко, – Елена уселась рядом с ним на узеньком диване, – представила себе, знаешь, оба варианта, как будто они уже произошли. Спросила у себя самой, буду ли жалеть, и поняла, что да, буду, особенно если просто так сейчас домой отправлюсь. Так что последствия приму, оно того стоит.

– Насчёт последствий, – спросил я, – тут ведь тоже два варианта. Допустим, найдёшь ты что-то и они будут оправданы, это одно, это ладно, победителей не судят. А вот если нет? Если всё зря, если вхолостую? Что тогда?

– Да ничего, – посмотрела на меня Елена уверенным взглядом, – и это тоже приму. Тем более что вероятность неудачи есть, как без неё.

– Тогда, может, – намекнул я, – не стоит все мосты сжигать? Тогда, может, втихую всё сделаем, на мягких лапах?

– Как это? – удивилась она и я увидел, что ей этот вариант в голову не приходил, она рвалась на эту планету в открытую, она хотела всё сделать явно, как это здесь и принято было, она хотела сразу заявить все права.

– Так это, – передразнил я её, но совсем чуть-чуть, чтобы она не увидела, – тихо собрались, тихо вышли, тихо сели, нас и не увидит никто. Потом мы шмыг на орбиту, а ты там тихонечко поковыряешься и уже на месте решишь, как дальше быть, вот что я предлагаю. Если дело тухлое – обратно тебя доставим в лучшем виде, как будто и не было ничего.

– А-а, – сообразила Елена и тут же отказалась, – нет, не стоит. Хотя постойте, на первые несколько дней мне нужна полная свобода действий, так что да. На планету нужно прибыть тихо, а там уж я о себе заявлю, причём в любом случае заявлю. Так надо, понимаешь? Нельзя по-другому!

– Не понимаю, – признался я, – то ли блаженные вы тут все, то ли ещё что. Ну да ладно, хозяин – барин, тебе виднее. А вот мы в случае неудачи просто сдёрнули бы оттуда потихоньку, всего и делов.

– Нет, – снова отказалась Елена, – ты действительно не понимаешь, ну да ладно, не до этого сейчас. Сейчас нам надо решить кучу организационных проблем, начиная…

– Стоп! – решительно прервал я её, – это без меня, знать ничего не хочу. Моё дело вас взять, тихонечко переместить куда надо, на остальное меня просто не хватит, будем смотреть правде в глаза. А потому – пусть всё это веселье, всю подготовку, координирует Кэлпи, это моё единственное условие. Ну и ещё перед выходом подадите мне и Олегу подробный отчёт, посмотрю его, определюсь, а там и видно будет.

– Согласна, – кивнула Елена, – Кэлпи, ты как, возьмёшься?

– Это будет очень интересный опыт, – оживилась девушка, – конечно, тем более что есть прямой приказ капитана. И начнём мы вот с чего: нам нужно…

– Подожди, давай сначала я со всем здесь закончу, потом и начнёте, – перебил я уже и её и протянул руку Лёше, сидевшему напротив, – меня Александр зовут, Александр Артемьев, надо бы нам всё-таки познакомиться, а то как-то не по-людски получается, на дело же вместе пойдём.

– Очень приятно, – тут же ухватился он за мою ладонь, – Алексей, Алексей Пименов, аспирант, Елена Юрьевна мой научный руководитель.

– Понятно, – ответил я и повернулся к девушкам: – Вы?

А вот девушки оказались целыми кандидатами наук, тут они Лёшу обошли, и я незамедлительно переставил парня в своей личной табели о рангах чуть пониже, ибо учёная степень – это тебе не кот начхал, это серьёзно, и мгновенно в моих глазах эти две соратницы Зарубиной превратились из просто Оли и Иры, как они сами себя коротко назвали, в Ольгу и Ирину, в отличие от того же Лёши.

– Очень приятно, – сказал я и поднялся, – ладно, не будем балаган устраивать, жду доклада о готовности. И я сразу на корабль пойду, делать мне здесь нечего. Олег, ты со мной?

Но Олег, кто бы сомневался, отказался идти и остался в гуще событий, ну и хорошо, лишним он здесь уж точно не будет.

* * *

А потом, часов через пять, я сидел и просматривал поданный мне план операции, тихо офигевая про себя. В напечатанном виде план этот если и был бы меньше какого-нибудь отдельного тома Большой Советской Энциклопедии, то ненамного. Целиком погружаться в него я, конечно, не стал, пробежался по заголовкам и основным этапам, но мне и этого хватило, Кэлпи постаралась учесть в нём всё, да и Елена сотоварищи как будто на Северный полюс собрались.

Там была и мощная автоматическая строительная станция, что должна за сутки соорудить крупную подземную базу, а ещё мы повезём множество всякого научного оборудования для этой же базы, вон, грузится уже потихоньку, чтобы никто не видел.

Предусмотрена была и многоуровневая система обеззараживания, и промышленный узел, что мог соорудить многое необходимое уже на месте, и защищённая энергостанция, было бы не лишним узнать, откуда они взяли всё это, но меня сейчас больше интересовала связь, это было главным, потеря связи – потеря управления, это я помнил по прошлой жизни.

И Кэлпи меня не разочаровала, наоборот, я чуть не открыл рот, вникая в отчёт по уже проделанной работе. Первым делом она завербовала пять единиц искусственного интеллекта на этой Лунной станции, причём три из них, что попроще, были на мобильной платформе, один правоохранитель, второй работник склада, третий зачем-то тот самый сегодняшний официант в кафешке, а вот два стационарных – вот там всё было серьёзно.

Один из них отвечал за всю связь, а второй за наблюдение в этой звёздной системе вообще и за планетой в частности. Получилась такая устойчивая, способная много чего наворотить подпольная ячейка, любо-дорого поглядеть.

И насчёт завербовала, наверное, это будет неправильное слово, она сумела каким-то образом соорудить тут целую сеть с собою во главе, и не было у подчинённых узлов от неё секретов, и станут они выполнять все её директивы и сценарии как свои собственные, даже в её отсутствие.

И будут они держать связь в этой системе по защищённым каналам, на пределе минимальной мощности, и начнут отправлять шифрованные, разнесённые по невинным, рабочим документам, сообщения в большой мир, это на тот случай, если мы уйдём домой, а Елена останется.

– Мощно, – наконец признал я очевидное и закрыл отчёт, – молодец. Шансов на неудачу ноль, даже неинтересно.

– Так ведь и не вражеский аэродром штурмовать собираемся, – улыбнулась Кэлпи, – а интересное, я надеюсь, на планете найдём.

– Это точно, – согласился с ней я и обернулся, чтобы окинуть взглядом ходовую рубку, – ну что, все готовы?

В рубке лишних не было, только экипаж да Елена с девушками, Ольгой и Ириной, а вот Лёшу оставили на станции, создавать видимость ушедшей в добровольное изгнание и самоизоляцию начальницы. Будет, вместе с другими желающими, ухаживать за пустым домом в отдалённом секторе да отвечать на снисходительные проявления заботы от победившей стороны, справится, ничего сложного тут нет.

– Тогда стартуем, – все разрешения были у меня на руках, по документам это был ещё один испытательный полёт, без установленных ограничений по времени и маршруту, всё на усмотрение капитана, – Кэлпи, поехали!

Диафрагменные створки ворот посадочного шлюза начали медленно открываться, быстро взметнулась и тут же бессильно опала пыль за бортом вместе со стравливаемым в окололунное пространство воздухом, а ходовую рубку, через снова выращенный огромный иллюминатор, залил отражённый от стенок шахты свет местного Солнца. Яркий такой свет, пронзительно-белый, не приглушённый атмосферой и от этого чужеродный, но именно этот свет сразу настроил меня на рабочий лад, именно он показал, что шутки кончились и началась работа.

Для всех мы должны были пойти в сторону местного газового гиганта, там покувыркаться и через какое-то время прийти обратно, а по факту мы собирались, заслонившись планетой от наблюдательных систем на её спутнике, выпустить зонд, что будет изображать нас на первоначальном маршруте.

И, пока он будет это делать, Кэлпи сумеет провести себя к планете через окна и лакуны в секторах системы наблюдения, благо все они были ей известны. Подтирать же данные она отказалась сразу и категорически, мол, схитрить и прорваться – это одно, а вот подделка записей – это совершенно другое, на это она не подписывалась, не учите меня плохому, товарищ бортинженер.

Тут я был согласен с ней на все сто, некоторые границы пересекать не следует даже в сложных случаях, никогда не стоит себя вести со своими, как с врагами, вообще никогда.

– Красота какая, – отвлёк меня Олег, – Саня, гляди!

Кэлпи всё делала быстро, на предельных ускорениях, сам давал добро на такое, и вот уже перед нами во всей своей красе открылся «Оазис», та самая спорная планета.

Со стороны, если не принимать во внимание другие очертания материков и океанов, это была сестра-близнец нашей Земли и нашей «Надежды». Тот же преобладающий с высоты голубой и белый цвет, та же дымка атмосферы, те же облака. Единственно, пятна суши на поверхности планеты были позеленее, что ли, ну, или это я сам себя накрутил, оазис же, хоть и космический.

Кэлпи меж тем гнала как сумасшедшая, она закладывала заячьи петли на траектории, она ныряла из одной слепой зоны в другую, и расстояние между нами и нашей целью, одним из островов приполярного архипелага, уменьшалось с каждой минутой.

И ещё, остров этот, точнее, весь архипелаг, с нашу Японию размером, был выбран Еленой не просто так. Эти здоровенные куски суши не были новообразованиями вулканического происхождения, это были остатки древнего материка, со сложным геологическим строением, богатой историей и, наверное, героическим прошлым. В общем, это было как раз то, что ей и требовалось.

И близость к местному полярному кругу ей не мешала, на этой планете не было обилия льда на полюсах, там сейчас царила эпоха глобального потепления. Странно, конечно, не видеть снежных шапок с высокой орбиты, ну так ведь и у нас, на Земле, говорят, пять тысяч лет назад по острову Врангеля, что раскинулся у южного берега Северного Ледовитого Океана, мамонты бродили, и не холодно им было, на Колыме так уж точно бродили, сам читал в своё время про такие находки. А потом, из-за холодов, там не то что мамонтов, там даже змей не осталось. Или вот, из истории известно, что две тысячи лет назад в Англии виноград выращивали в промышленных масштабах, климат позволял, так что ничего странного.

И полезных ископаемых на островах хватало, для строительной станции, плюс мы ещё кое-что необходимое с собою везём, ровно половина трюма под это выделена, но и то пришлось забить контейнерами со стройматериалами свободные жилые помещения и коридоры в отсеках.

– Входим в атмосферу, – предупредила Кэлпи нас всех и начала аккуратный, медленный спуск по замысловатой траектории, не став маскироваться под залётный метеорит, тем более что все они в этой системе давно уже учтены и посчитаны, лишний точно привлечёт ненужное внимание.

Корабль осторожно, не создавая видимого следа, тихо падал прямо в скопление облаков над пустынным районом довольно глубокого здесь океана, но мне, в наступившей тишине и полной темноте безлунной ночи там, за бортом, казалось, что мы зависли в этом неживом молчании как муха в патоке, и лишь показания приборов доказывали, что мы летим, и летим довольно быстро.

Я вытер вспотевшие ладони и обернулся, но все были заняты делом, Кэлпи так особенно, Олег тоже, да и пассажиры к чему-то готовились, и я вновь напомнил самому себе капитана какого-нибудь древнего галеона, что рулит кораблём самим фактом своего присутствия на борту. Хотя тому капитану было полегче, у него была работа, ему нужно было постоянно всех держать в узде и под контролем, не выпуская из внимания экипаж ни на минуту, неослабно всех зверски ругать и приводить в чувство, регулярно пересчитывая отдельным индивидуумам зубы, чуть что командовать злобным голосом боцману: «В линьки мерзавца!», указывая пальцем на провинившегося и вообще держать руку на пульсе, а у меня был такой экипаж, что мог проконтролировать самого капитана, и стоять над душой у той же Кэлпи было бы просто смешно, да и обидеться она могла.

Всерьёз, не всерьёз, но могла, я это чувствовал и потому сидел смирно, делая вид, что всё идёт именно так, как я и решил, да смотрел в иллюминатор, стараясь одновременно не упускать из виду показания приборов.

Мы тихо пробили густую облачность, которая здесь, в этом времени, не могла ни от кого и ничего скрыть, возможности у наблюдательной техники не те, и так же тихо устремились к поверхности океана.

Сейчас, в темноте ночи, я уже не мог ничего видеть в иллюминаторе, но через интерфейс нейрокомпа знал, что там, за бортом, довольно свежий ветер гнал волну от двух до пяти метров высотой, с барашками, и ожидал, что мы пойдём над всей этой красотой на бреющем, прижимаясь к поверхности воды, а потому сильно удивился, услышав от Кэлпи:

– Внимание, – голос её был собран и деловит, но ничего больше в нём не было, всё как будто шло своим путём, – срочное погружение.

– А что, – не смог удержаться я от глупого вопроса, – мы и так можем?

Нет, я знал, что корабль мог спокойно посещать планеты с довольно агрессивной и плотной атмосферой, взять тот же Зевс, тамошние давление с температурой не шли ни в какое сравнение с этим океаном, ничего нам не сделается, нырни мы хоть до самого его дна, но одно дело знать теорию, и совсем другое видеть это на практике.

Океан был для меня привычной и грозной силой, его я бессознательно побаивался, в отличие от атмосфер чужих планет, там я почему-то не боялся ничего, вот и вырвался у меня этот глупый возглас.

– Конечно, – очень довольным тоном произнёс Олег, – а ты как думал? Мы, чтобы ты знал, ещё и не такое можем, учи уже наконец матчасть всерьёз, товарищ капитан-лейтенант!

– Да, – отозвалась и Кэлпи после бортинженера, – всё идёт по утверждённому вами плану. Сейчас мы нырнём примерно на три километра, до самого дна, и уже над ним тихонько пойдём в сторону архипелага, это минимизирует риски. Хотелось бы сразу туда, конечно, но сектора наблюдения у орбитальных спутников не дают. И ещё, а вы что, этот этап в плане пропустили?

– Да, – не стал врать я, – пропустил. План твой, если честно, очень хороший, но очень уж большой, а пропускная способность у меня маленькая, такие дела.

– Действительно, – внимательно посмотрела на меня Кэлпи, – маленькая. Но это если глазами смотреть, товарищ капитан, а план был предназначен для загрузки в ваш нейрокомп, вам бы сразу всё стало ясно. И теперь я понимаю, почему вы над ним просидели так долго, учту на будущее. Я-то думала, вы варианты просчитываете, а вы…

– Будь добра, – сконфуженно перебил я её, начиная распаковывать план, лучше уж поздно, чем никогда, – и все подобные моменты впредь контролируй, я не обижусь. Не привык я ещё, понимаешь.

– Есть, – коротко кивнула Кэлпи, пожалев моё самолюбие и не став развивать тему, – договорились.

И вот я загрузил этот долбаный план через нейрокомп в собственную память, и вот мне в нём многое стало понятно, и вот я уже кое-что в нём бы изменил, но что уж теперь, теперь уже поздно, теперь я мог только сидеть и любоваться видами в иллюминатор, чем я, вздохнув, и занялся.

Конечно, здесь, на трёх километрах под поверхностью воды, было темно хоть глаза коли, но я не стал придуриваться и пялиться в непроглядную тьму за бортом просто глазами, я включил режим максимальной дополненной реальности, оставив, правда, только пассивный режим наблюдения, без эхолотов, радаров, локаторов и прожекторов, но мне хватило и этого.

Нейрокомп смог усилить и расцветить картинку настолько, что я невольно зажмурился на мгновение, мне показалось вдруг что там, на этой трёхкилометровой глубине, в этом царстве вечной ночи, внезапно вспыхнул ясный день.

И в этом ясном свете я увидел, что мы сейчас очень бодро шли метрах в пятидесяти над пустынным морским дном, на хорошей такой скорости, а вода была настолько прозрачной, что позволяла смотреть далеко вперёд.

Вот я заметил тушу какого-то дохлого океанского исполина справа по борту, что-то вроде нашего кита, наверное, потом колонию каких-то огромных страхолюдных вроде бы кустов, потом ещё что-то было, потом ещё, на такой скорости не разглядишь толком, да и нейрокомп засбоил, тут он мне был не помощник.

Но мне было всё равно, тем более что опознавать я тут ничего не собирался, я хотел просто посмотреть, и это было до того интересно, что я невольно ощутил себя на борту подводной лодки «Пионер», из романа «Тайна двух океанов», я ведь этой книгой зачитывался до войны, втихомолку мечтая попасть во что-нибудь подобное.

Но время шло, а я всё смотрел и смотрел, и вроде бы один раз, когда мы переваливали пологий подводный хребет, увидел что-то похожее на развалины древнего города, во всяком случае, остатки здоровенного здания с колоннами там точно были, и улицы были, не делает природа ничего такого ровного сама по себе. А потом, когда мы поднялись повыше, там уже начались и заросли водорослей, и косяки рыб, и что-то вроде рифов, там уже пошло настоящее буйство красок и буйство жизни, и вот там я залип окончательно.

Так что те три часа, что Кэлпи пробиралась к цели над дном морским, пролетели для меня незаметно, и я даже вздохнул чуть огорчённо, когда понял, что всё, приплыли, пора готовиться к высадке.

Целью нашей была полузатопленная подводная пещера, которую Кэлпи нашла, обыскивая главный остров архипелага с орбиты на предмет чего-то именно такого, укромного и не бросающегося в глаза.

Вход туда располагался под водой, а сама пещера большей своей частью находилась над уровнем моря, что избавляло нас от множества хлопот. По плану, именно этой пещере и предстояло превратиться в сердце нашей базы, а что, дёшево и сердито.

И вот Кэлпи принялась споро резать и мельчить скальные блоки, расширяя проход, и вот уже мы оказались внутри, и вот уже она вытеснила всю воду наружу и запечатала вход, и принялась за огневые работы, выжигая всё, что осталось, остекловывая скальную породу на пять метров вглубь, для гарантии, чтобы не сохранилась и не смогла проникнуть к нам никакая чужая органика. Шлаки и продукты горения она попутно преобразовывала в стройматериалы, умудряясь одновременно что-то из них городить там, в пещере, с помощью строительных и ремонтных дроидов корабля сооружая какое-то подобие причала и портовой площади, в общем, объём работ, рассчитанный на полноценную пятилетку, она выдала за полчаса, я только рот открыл, да и Олег тоже.

На этом этапе к строительству подключились и Елена с помощницами, началась разгрузка, они пустили в работу автоматическую строительную станцию, соорудили мощную шлюзовую камеру на месте выхода из пещеры, настоящую, с обеззараживанием и прочим, Кэлпи в это время сумела охладить ставшие ровными, как в ангаре, стены пещеры, покрыла их каким-то защитным составом, сменила несколько раз воздух, добиваясь идеального его состава, в общем, работа кипела, а я смотрел.

– Как тебе? – прервал молчание Олег.

– Мощно, – признался я, – впечатляет. Даже не верится. Но здорово получилось, слушай!

– Здорово, – согласился он, – прямо тайная база кригсмарине, а не научная станция, стойло для этих, как их… унтерзеебут, во! Такое разбомбить даже и не мечтай!

– База выдержит близкий термоядерный взрыв без вреда для себя, – подтвердила Кэлпи, повернувшись к нам, – это стандартные требования. Ну что, идём прощаться?

– Как прощаться? – опешил Олег, бросив взгляд на показания времени, – три часа же прошло! Всего!

– До полного развёртывания базы осталось восемнадцать часов, – кивнула ему Кэлпи, – но уже это в основном будет финишная отделка и тонкие настройки. Запуск промышленного центра, энергостанции, интерьер, очистка и уборка. Наша задача выполнена, можно уходить.

– Протестую! – таким решительным я Олега давно не видел, – не пойдёт! Саня, нам что, горит где-то там, что ли? Да и как же мы пойдём, когда ещё не всё доделано, а? Вдруг что?

– По плану, – начала было Кэлпи, но я её перебил, тем более что ясно видел, что ей самой не очень-то хочется отсюда уходить:

– Своей властью вношу в план изменения, – сказал я командирским голосом, и Олег облегчённо выдохнул, – уйдём отсюда завтра, после полного ввода научной базы в строй. Во избежание.

– А нечего избегать, – немного недовольным тоном ответила Кэлпи, ей было неприятно, что для этой задержки мы не нашли повода лучше, чем усомниться в её работе. – Другие аргументы есть?

– Есть, – ответил я, – неужели тебе самой неинтересно посмотреть, что там?

– Очень интересно, – с загоревшимися глазами ответила Кэлпи, – но я ведь старалась сделать всё целесообразным до предела, поэтому так. И я намекала вам, товарищ бортинженер, несколько раз на этот момент намекала, но вы меня не услышали, вы были заняты не тем! И вы, капитан, вы же приняли этот план!

– Олегу выговор, – подумав, ответил я, – за невнимание к мелочам. Тебе, Кэлпи, тоже – за излишнюю стеснительность и нехватку настойчивости. Ну и мне, конечно же, в порядке самокритики – за халатность и недостаточное освоение собственных возможностей. На этом всё, товарищи экипаж, идём обедать, а там посмотрим.