Текст книги "Другие Звезды 2 (СИ)"

Автор книги: Артем Сергеев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 19 страниц)

Глава 5

– А где все? – честно говоря, некоторая безлюдность этого огромного здания начала меня немного напрягать. Мы шли по широкому коридору, с яркими лампами и со множеством дверей, но в котором не было ни души, и я уже не надеялся хоть кого-то увидеть. – Делом заняты? Научно исследуют чего-нибудь?

– Нет, – пожал плечами Дима, – научных исследований тут не ведут, не та это контора, хоть и называется так. Народ по большей части в командировках зависает, к вечеру многие подтянутся, увидишь ещё. Сейчас здесь только те, кто за обеспечение и за организацию отвечает, ну или те, кто отчёты о своих приключениях пишет, но их ведь тоже – раз, два и обчёлся, да и некогда людям.

– Ах, да, – я ещё не привык к тому, что здесь можно выйти из дома, прыгнуть во флаер, за четверть часа долететь до ближайших Врат, и ещё через пять минут уже идти куда-то по тропинке, что проложена за сто световых лет от твоего дома. – Разгар рабочего дня.

– Именно, – подтвердил Дима, – тут работа больше оперативного характера, мы должны быстро реагировать на вызовы. Ну и потом, Саня, это же не ваше время, когда люди в кабинетах друг у друга на головах сидели, у нас всё немного пошире. Можем себе позволить, привыкай.

– Да не немного, – я уважительно покосился на приоткрытую дверь справа по коридору, за которой пряталось помещение размером с половину спортзала, весьма минималистично при этом обставленного. – У нас буржуи себе такого не позволяли, честное слово.

Вообще довольно трудно было привыкнуть к такому вольному обращению с жилой площадью, здесь никто не знал нашей цены квадратному метру. Личные апартаменты в двести, триста, четыреста квадратов были нормой, а вот мне, в отличие от расслабленных потомков, в таком широком жилье было немного неуютно и даже чуточку холодно.

В гостях ни у кого я ещё не был, конечно, но нас же готовили к безболезненному внедрению в местную среду, знакомили со всеми сторонами теперешней жизни, а потому я знал, как здесь умели строить.

Технологии позволяли сооружать многоэтажную коробку или башню под ключ за несколько дней, какой-нибудь одинокий коттедж, больше смахивающий по размерам на помещичью усадьбу царского времени, возводился ещё быстрее, но это ладно, ничего особо удивительного в этом всё же не было.

Но помню, как, затаив дыхание, я смотрел видеоматериалы по строительству жилых и производственных объектов на планетах со сложными условиями, причём условия эти были по-настоящему сложными, примерно, как у нас на Луне, но легко могли быть и много хуже, вплоть до условий Меркурия или Венеры с Плутоном.

Так вот, там с орбиты запускали в заранее облюбованное место новой планеты или спутника небольшую автоматическую строительную станцию, которая могла многое, даже слишком многое, как по мне.

Станция эта якорилась в точке высадки, производила разведку местности и на основании полученных данных выдавала несколько вариантов, что она могла соорудить прямо здесь и сейчас из найденных подручных полезных ископаемых.

Если же варианты не устраивали, то станции подкидывали строительных материалов в чистом виде, железа там, кремния, кальция, алюминия, меди и прочего, имелись такие специальные наборы, ещё ей подкидывали контейнеры с универсальным пластиком, с прочей необходимой органикой, вплоть до прессованной, сублимированной древесной пыли, и варианты резко увеличивались в числе и разнообразии.

Это могли быть и обширные залы под поверхностью чужой планеты, и целые передовые форты на её поверхности, в любом случае, на квадратных метрах потомки не то, чтобы не экономили или не собирались, а вообще отказывались понимать, почему они должны это делать.

Прекрасно защищённые, способные выдержать чуть ли не ядерный взрыв под окнами, оснащённые гравикомпенсаторами для планет с силой тяжести, отличной от земной, снабжённые автономными источниками питания на многие тысячи лет, изолирующие от жёсткого излучения и отражающие метеоритные удары, помещения эти могли добывать воду и кислород для дыхания чуть ли не из чистого вакуума, могли синтезировать еду и предметы быта, могли самовосстанавливаться, могли расти вширь и вглубь без остановки, могли перестраиваться, в общем, эта концепция, по выражению Димы, наконец-то вызвала у меня отторжение, она так и не смогла поместиться в моей голове. А ещё теснее ей там стало, когда я узнал, что станции такие, во-первых, есть в свободной продаже, а во-вторых, они не так уж и дорого стоят, примерно с моё годовое жалованье или даже чуть меньше.

И что есть люди, немного, но они есть, живущие в таких домиках жизнью отшельников, на лунах местных газовых гигантов или на ледяных планетах у дальних границ систем многие годы подряд безвылазно, потому что автономность жилья и собственная долбанутость позволяет им это делать.

Как по мне, отшельник – это немного не про то, многовато там комфорта для настоящего, кондового отшельничества, но кто я такой, чтобы лезть к людям со своими представлениями. Нравится им, ну и ладно, пусть сидят. При желании можно работать удалённо, но даже и без работы с голоду не помрут.

В общем, умом потомков я понимал, но сердцем нет, вот моя капитанская каюта на корабле – это совсем другое дело, мне там хорошо и уютно будет, а в здешних спортзалах живите сами, хотя нарезать марафонские дистанции по местным конторам в поисках людей всё же, чувствую, придётся.

– Ого! – мы вышли на задний двор здания, там было что-то вроде английского газона, обильно усыпанного русскими берёзками, ближе к дому пореже, а дальше совсем густо, так, что соседей видно не было, и я присвистнул от масштабов происходящего. Где-то на прошлой неделе Дима знакомил нас, для расширения кругозора, с современными компьютерными играми, были там и строительные симуляторы, так вот, то, что происходило сейчас на заднем дворе, ничем, кроме машущего руками Олега, от этого симулятора практически не отличалось.

Грузовые платформы зависли в воздухе цепочкой, выстроившись по порядку, сантиметрах в пятнадцати от земли, чтобы не мешать строительству и подплывать по мере необходимости. Дёрн аккуратно нарезали квадратами и сняли, уложив на такие же платформы, а в обнажившийся грунт успели воткнуть свайный фундамент и уже монтировали на него деревянное основание.

Я посмотрел в проект, что скинул мне Олег и присвистнул ещё раз. Бортинженер наш размахнулся, в нём уже не было стеснения от масштабов и просторов, как во мне, он сразу принял местные порядки, вот и сейчас он городил нечто, что я мог бы назвать мечтой пионера.

Крытая беседка квадратов на сто пятьдесят, с огромным столом внутри, разнообразные скамейки, стулья и диваны там же, какая-то хитроумная печь, были кухонные поверхности, трубы и вытяжки, занавески и декор, светильники и фонарики, там много чего было, даже и холодильники с лимонадными автоматами, даже и кухонная мойка со здоровенной раковиной, к которой уже прокладывали трубы водоснабжения от основного здания.

Но это ладно, но ведь там были ещё несколько деревянных площадок снаружи, напоминающие палубы небольших яхт, были дорожки между ними, была огромная костровая чаша, был уличный казан-мангал и рабочие столы рядом, были перила, столбики и скамейки, не хватало только статуи девушки с веслом, наверное.

– За полчаса всё смонтируют, – доложилась мне радостная, чуть возбуждённая Кэлпи, – если не будет непредвиденных изменений в проекте.

– Будут, – посмотрев на Олега, заверил её я, – изменения будут, не сомневайся.

– Не критично, – пожала плечами Кэлпи, – всё равно объём работ небольшой, да и объект несложен. Даже в случае полной перестройки час максимум и пятьдесят рублей сверху, не больше.

– Твои слова, да богу в уши, – с сомнением посмотрел я на стройплощадку, – только что нам этот час делать?

– Ждать, – предложила Кэлпи и показала рукой на уже выгруженную из контейнера и установленную на траву здоровенную скамью со спинкой и подлокотниками, – а пока можете разместиться на этом парковом диване.

Мы без слов уселись там, чтобы не мешать и не лезть никому под руку, но вскоре к нам присоединился немного раздражённый Олег.

– Бесит, – даже сплюнул он в сердцах, – я-то хотел по старинке попрорабствовать, поруководить, поуказывать, а тут через интерфейс всё. Да и смотри, какая же сволочь здоровенная тут работы ведёт. Будешь надоедать – гвоздь в голову вобьёт, а потом скажет, что так и было.

Я улыбнулся, но Олега понял. Строительный робот, что гремел сейчас на стройплощадке, больше напоминал мне огромного паука размером с трёхэтажный дом. И вот сейчас он, расставив пошире шесть основных опор, поднял своё тело метров на десять в высоту, и вот оттуда, с этой высоты, он сотней манипуляторов, что торчали у него отовсюду и легко дотягивались до самой земли, быстро и ловко собирал беседку в духе какой-то деревянной сказки.

Грузовые платформы вертелись вокруг него, подлетая по мере надобности, а он хватал с них то какие-то доски, то крепежи, то ещё что, а вот пилить на месте или подгонять – этого я не увидел, весь строительный набор, как я понял, был уже нарезан и подогнан миллиметр в миллиметр. И вся фурнитура, и весь декор, и всё остальное прочее, что встанет на предназначенное ему место без осечки, всё это лишь ждало своего часа.

– Нам бы такое, – посмотрев на Олега, сказал я, – отсюда – и туда. Пригодилось бы, города восстанавливать.

– Да нам бы всё такое, – немного раздражённо ответил он. – Отсюда и туда, пригодилось бы. Ладно, Саня, не отвлекай, я ему сейчас и через интерфейс кузькину мать устрою.

– Не любит он, – я повернулся и Диме и показал на Олега пальцем, – когда работа идёт сама по себе, без его ценных указаний. Нет у него тогда ощущения правильности.

– Не люблю, – подтвердил бортинженер, – а уж сильно умных и сильно самостоятельных мастеров, профессионалов своего дела, вообще терпеть ненавижу. Обезьяны чёртовы.

– Да? – заинтересовался Дима, – а почему?

– Потом объясню, – отмахнулся Олег, – не мешайте, блин, попросил же.

– Всё-всё-всё, – закивал Дима и тут же дёрнул меня за рукав, показывая глазами в сторону крыльца, откуда на травку газона заднего двора спускались к нам Анастасия и какой-то мужик. Я пригляделся и с удивлением понял, что этого мужика знаю, встречались в столовой, Александр Иванович его зовут.

Он тогда был во главе какой-то компании, что завела разговор про самолёты наших времён, я не удержался, влез, вот и познакомились. Ещё я запомнил, что, в отличие от всех своих друзей, которые больше смахивали по своему внешнему облику на какую-то богему, ну да тут все так ходят, вид он имел простой, внушающий доверие и одновременно серьёзный, хоть и не строгий. В наших фильмах так старых рабочих с Путиловского завода изображают, ну или ответственных партийных инженеров на новых сибирских стройках, один в один.

Одет он был просто, как и я, лёгкие ботинки, тёмные брюки да крепкая, плотная рубашка с карманами, разве что я её заправил внутрь да туго перетянулся широким ремнём, а у него навыпуск, вот и вся разница. С Анастасией, Димой и даже Олегом, который быстро перенял местную моду, не сравнить. Причём Анастасия-то ладно, её лёгкое платье и туфельки в самом деле сидели на ней очень ладно, это было не просто так, это был целый продуманный образ, и образ красивый, но вот как могли эти двое таскать, например, нарочно линялые штаны светло-голубого цвета, я ж говорю, в наше время в такой цвет только кальсоны красили, мне до сих пор было совершенно непонятно.

Я встал с места и дёрнул бортинженера, Олег скривился недовольно и уже открыл было рот, чтобы сказать мне что-то язвительное, но, увидев этих двоих, с облегчённым вздохом бросил копаться в своём нейрокомпе, тормозя строительство, и тоже встал рядом.

– Один чёрт не то пальто, – объяснил он нам, – как в игрушку играешь, чес-слово. Ладно, пусть их, Кэлпи проконтролирует, она-то как раз ничего не упустит.

Я лишь пожал плечами, мол, вам виднее, и молча стал ждать.

– Здравствуйте, друзья, – первой начала Анастасия, подойдя к нам, – ещё раз. И ты, Кэлпи, здравствуй.

На это наш основной член экипажа, плотно следившая за строительством, чуть вздрогнула, с чего-то сбившись, но тут же выправилась и с улыбкой кивнула этим двоим.

– А это, Александр Иванович, наш новый экипаж, – продолжила Анастасия, представляя нас седому мужику поочерёдно, – капитан корабля Александр Георгиевич Артемьев и бортинженер Олег Васильевич Анисимов, прошу любить и жаловать.

– Очень приятно, – пожал я протянутую руку, не став напоминать о знакомстве, видно же было, что он меня помнил, – Александр.

– А это, друзья, – дождавшись окончания рукопожатий, представила нам мужика Анастасия, – Александр Иванович Баринов, мой зам и, наверное, настоящий начальник этого учреждения, потому что я здесь постольку-поскольку, хоть и числюсь непосредственным руководителем, но у меня других дел хватает, вы же понимаете. И он в курсе всего, всей вашей истории, ему по должности положено. Вопросы?

– Подождите, – попросил её Александр Иванович, протягивая мне какую-то небольшую коробку, – это вам, Саша. Вы же не против, если я буду вас так называть?

– Ну что вы, если у вас так принято, то нет, конечно, – я заглянул в коробку и обалдел, там были мои восстановленные наручные «Кировские» часы, те самые, что мне подарили в училище перед отправкой на фронт и что были на мне в тот самый день. – Вот это да! Олег, смотри! Спасибо большое, Александр Иванович, вот спасибо так спасибо!

– Мы потихоньку начали ваш самолёт восстанавливать, на общественных началах, – доверительно сказал бортинженеру наш новый командир, а затем повернулся ко мне, – может быть, посмотрите потом, как первые результаты появятся. Ох и навели же вы шороху, Саша, своими россказнями в наших узких кругах, ох и навели! Но работа пошла!

– Посмотрим, – пожал плечами Олег, – почему бы и не посмотреть, сколько я их уже видел, этих разбитых Илов, с души воротит, но посмотрим потом. А сейчас меня больше интересует, чем наша новая контора занимается и что вы от нашего экипажа ждёте, его цели и задачи. Просветите, пожалуйста, кратенько, а то здесь, – и он постучал себе по лбу, намекая на нейрокомп, – в документах, всё слишком туманно.

– Обязательно, – кивнул ему Александр Иванович, – для этого мы и пришли чуть пораньше, чтобы я смог поговорить с вами без помех, завтра-послезавтра вы будете очень заняты. Давайте-ка пройдём вон туда, – он показал рукой на уже готовый деревянный помост перед костровой чашей, неплотно заставленный скамейками и прочей садовой мебелью, – и поговорим, постараюсь ответить на все вопросы. А если сам не смогу, то Анастасия поможет, пользуйтесь случаем.

– Кэлпи! – позвал я нашего основного члена экипажа, чёрт, когда уже я начну называть её хотя бы девушкой, ведь само на язык лезет, но что-то всё время останавливает, что-то мешает, что-то упорно не даёт, – ты идёшь?

– Зачем, капитан? – удивилась она, – я и отсюда всё слышу, вашими ушами, а в случае чего смогу ответить и так, голосом, и по внутренней связи.

– Ну, стой тогда, – махнул я рукой, – раз можешь.

И мы впятером расселись, как на пикнике, единственное, немного мешал шум стройки, ну да ладно.

– Итак, – взял быка за рога Александр Иванович, – приступим. Занимается наша, как вы говорите, контора, тем же, что и её основное подразделение, то есть помощью в чрезвычайных ситуациях. Единственное дополнение – мы научно-исследовательский отдел, то есть можем помочь там, где это ещё не требуется, где проблема ещё не выскочила наружу. Профилактика, так сказать, и работаем в основном с научными организациями, с лабораториями, со сложными производствами. Предотвратить, оградить заранее – это высший класс в нашей работе. Ну и, конечно, даём своё экспертное мнение по поводу того, что уже случилось, расследуем, так сказать, по мере сил.

– Здрасьте, – с некоторым панибратством от большого недоумения ответил ему Олег, – так мы же в этой вашей науке ни уха, ни рыла. Эксперты из нас вообще так себе. Что я, что Саня.

– Грубовато звучит, конечно, но очень точно, – усмехнулся Баринов, – именно так дело и обстоит, причём это можно сказать и обо мне. Я лично, чтобы вы знали, всю жизнь занимался только параллельными вселенными и о том, что творится в этой, понятия имею не так, чтобы много. А если, допустим, взять фармакологию, в которой я ничего не понимаю совсем, или, например, ботанику, то тут мы с вами вообще на равных, можете мне поверить, до того сейчас всё узко, я про научный смысл говорю.

– А их что, много? – против воли заинтересовался я, – вселенных, в смысле? Нет, мы их проходили с Дмитрием, когда внесистемный привод изучали, но что-то я до сих пор в них поверить не могу.

– Много, Саша, – повернулся ко мне Баринов, – и совершенно параллельных, совершенно чужих, с другими физическими законами, и вариантов нашей с вами, есть такое страшное слово бесконечность. Если учесть ваш уровень знаний, то посмотрите потом самостоятельно что-нибудь научно-популярное, для начальной и средней школы, но в дебри не лезьте. В дебри мы вас погрузим чуть позже и системно, чтобы получить правильное понимание, а то запутаетесь ещё. Вот, начала квантовой механики можно посмотреть, для третьеклассников, слабый антропный принцип, многомировую интерпретацию, это не физические теории, это скорее философские концепции, там формул нет, вам понятно будет. А насчёт поверить в другие вселенные, то послезавтра вы сами в одной такой окажетесь проездом, вот и запоминайте ощущения, будете потом всем желающим рассказывать.

– Да? – вопросов было много, но я чуть сбился, получив от Кэлпи по сети свою собственную фразу про философию, снабжённую улыбающейся рожицей. – Хорошо!

– А как же тогда… – уверенно перебил меня, но не смог сразу подобрать слова Олег, – нам работу работать? Если даже вы прибедняетесь?

– Я начальник, – улыбнулся ему Александр Иванович, – и я руковожу. Вы бортинженер, Саша пилот, он же капитан, и никто от вас никаких откровений с просветлениями не ждёт, но есть в вашем экипаже некто, некая интересная дама в зелёном, кто, как говорится, всей суммой знаний человечества овладел и кому оценить сложную ситуацию будет по силам. Оценить, разобраться, донести до вас, принять общее решение и прочее. А если не по силам, то разломать там надо будет всё, Олег, к чёртовой матери, разломать и солью посыпать в три слоя, ясно?

– А-а-а! – с большим облегчением в голосе протянул Олег, – теперь ясно! Так наш экипаж, выходит, умнее всех инспектируемых будет? Ну, если не разделяться!

– Именно, – наставил на него палец Баринов, – больше того, от вас, как и от меня, повторю ещё раз, никто в узких областях науки понимания не ждёт, мы, то есть вы, Саша да Олег, – вы человеческий фактор, вы здравый смысл, опыт, совесть и подтверждающие её решения полномочия.

– То есть она главная? – кивнул я на Кэлпи.

– Нет, – помотал головой Баринов, – конечно, главная звезда вашего экипажа всё же она, вы это сегодня ещё увидите, когда остальные подойдут, по отношению увидите, всё же наша Кэлпи – это чудо из чудес, а вы так, извозчик да механик, если говорить простыми словами, но нет. Ответственность за всё будет лежать в первую очередь на капитане, и уж потом на всём экипаже, такие дела.

– Здорово, – я даже скривился от неожиданности, – ничего себе! А с какого такого перепугу?

– И вот тут мы плавно, – подмигнул мне Александр Иванович, – перейдём к устройству нашего общества. К политинформации, если хотите. А без неё никак, – он даже развёл руками в стороны, – вы, я смотрю, совсем не понимаете, куда попали. Анастасия, может, вы начнёте? Вы, всё же, их знаете лучше, вам и карты в руки.

– Да, конечно, – отозвалась она. – Я и сама уже хотела это предложить.

– Подождите, – прервал их я, переглянувшись с Олегом, – а что, это прямо обязательно? Я имею в виду, прямо сейчас, за пятнадцать минут до того, как нам надо будет к плову приступать?

– Да, – уверенно кивнула главная начальница, – потом мне некогда будет, да и вам, скорее всего, тоже. Но я кратенько, не переживайте. Первое: примите вы уже как данность тот факт, что люди и общество очень сильно изменились. Очень сильно, и различий между нами больше, чем между вашим временем и, допустим, Древним Египтом. Приняли?

– Да, – медленно ответил я, потому что Олег почему-то не рискнул, чем-то он был недоволен, во что-то он не верил, а вот мне лично всё нравилось, – то есть какой-нибудь аристократ Екатерининских времён мне понятней будет и…

– Правильно, – прервала она меня, – но додумаете потом. Второе: как вы успели заметить, нет у нас здесь ни Бога-Императора, ни Верховного Жреца, ни Главного Буржуина, ни Генерального Секретаря. А что есть?

– Ну, – снова отозвался я, улыбаясь, – думаю всё же, вот если из моего времени смотреть, коммунизм у вас, как есть коммунизм, с деньгами только, но можно ведь и без них? С голоду же не умрёшь, верно? А уж как это оформлено – ну не знаю, Советы у вас есть точно, комиссии всякие, но если так посмотреть, то, наверное, искусственный интеллект всем верховодит.

– Не верховодит, – покачала головой Анастасия, – ему это не надо, ему это не интересно. Нет у него ни затаённых комплексов, ни чувства неполноценности, ни недостатка внимания в детстве. Материальные блага, сексуальные импульсы – тоже мимо. Поддерживать сложившийся порядок вещей – да, но что-то другое – нет, и не просите. Для него это всего лишь ещё одна дополнительная, обременительная обязанность, да к тому же вытягивающая на себя много ресурсов, отвлекающая от главного, так что тоже мимо.

– Тогда Советы, – пожал плечами я, – ведь они же есть?

– Есть, – кивнула она, – но любой Совет, любая комиссия или подкомиссия – это медлительный орган, лишь реагирующий на произошедшее. Слишком много позиций приходится согласовывать для того, чтобы принять решение по действительно важному вопросу. Любой Совет парализуется нарастающим потоком нерешённых проблем, его влияние на события сводится к минимуму. Можно вводить всё новые и новые структуры, но тогда возникает «дурная бесконечность», когда все будут заняты в каком-нибудь Совете, будут задействованы колоссальные ресурсы, но ни одна проблема так и не будет решена. Согласны?

– Да, – я был согласен с ней, да и что мне можно было сказать по этому поводу? Проблему я видел, решить её не мог, даже в мечтах не мог, так что оставалось только спросить, – а как же вы тогда управляетесь?

– Система будет работать, – медленно, чеканя слова, чтобы до нас дошло с гарантией, произнесла Анастасия, – если на самом нижнем структурном уровне, там, где, собственно, и происходят события, каждый человек решает возникшие проблемы самостоятельно, информируя Совет, но не ожидая от него или порожденных им Комиссий какой-либо помощи. Ну же, Саша, ведь вы же комсомолец, вы же о чём-то таком и мечтали, правильно?

– Мечтал, – медленно кивнул я, – но так далеко я не заходил. Это же анархия какая-то, а меня всю жизнь дисциплиной долбали. И что, это работает?

– Ну вы же видите, – показала мне руками куда-то вдаль Анастасия и хотела ещё что-то сказать, но Баринов её перебил.

– О господи, – вздохнул он, – ну вот представьте себе, Саша, что вы в своём времени просыпаетесь утром и тут раз, – он прищёлкнул пальцами, – как по мановению волшебной палочки, все вокруг стали такими же Сашами. Вот все, и молодые, и старые, но все вдруг стали такими же, как вы, а кто-то даже ещё лучше. Что тогда будет?

– Ну, – против воли задумался я, – порядок будет, это точно, и дисциплина будет, работа будет и учёба будет. Тюрьмы, наверное, придётся позакрывать, милицию распустить. Хотя скука смертная, наверное, настанет – ни тебе на гармони сыграть, ни песню спеть.

– Ну хорошо, – улыбнулся он, – тогда давайте добавим туда, в этот выдуманный мир, ещё Олегов, для пущего веселья, Дмитриями вот присыплем, да вы и сами, я уверен, сможете сходу назвать несколько имён из тех, кого хотели бы видеть рядом с собой, кого пустили бы в этот выдуманный мир без сомнений. И кому, самое главное, вы могли бы доверять, чьи решения вы бы уважали, как свои собственные.

– Да, – кивнул я ему и дыхание моё перехватило, потому что перед глазами встала, как живая, Марина, потом семья, потом многие мои друзья-товарищи из прошлой жизни, – могу. Ещё как могу.

– А вот если, допустим, – перебил меня молчавший до того бортинженер, – если я не дисциплинированный Саша и не весёлый Олег? Если я тупой Вася или злобный Коля, тогда что?

– Тогда вы поедете в дальние миры со сложными условиями, – пожал плечами Баринов, – и будете там ума-разума набираться, пока просветление не наступит. Есть у нас, знаете ли, и такие, что люди, что миры.

– Ага, – довольно язвительно отозвался на это Олег, – а на каком основании? В сопроводиловке-то что пишете?

– Основание простое, – вдруг посмотрел на него Баринов в упор, и язвительность Олега куда-то делась, – не достоин. Не достоин, и всё тут. Вот, буквально, на прошлой неделе пришлось одному такое написать. Юридически-то, конечно, мы всё это дело рейтингом обосновываем, цифрами, но смысл тот же. Да вы и сами, кстати, чуть-чуть в это дело не вляпались. С одной стороны хорошо, что не вляпались, с другой, увидели бы вживую ту, оборотную сторону нашей системы. Там у нас, знаете ли, и преступность есть какая-никакая, и все сопутствующие явления тоже имеются. Только кучно всё это, расползаться не даём. И воспитанием не увлекаемся, не стоит оно того, хотя желающие исправлять и наставлять на путь истинный тоже есть, как же без них.

– Вали к своим, в общем, – вздохнул Олег и откинулся на скамейке, – понятно.

– Именно, – кивнул ему в ответ Баринов, – вали к своим, здесь ты чужой. Здесь не хотят тебя рядом с собой видеть. А захочешь обратно – да ради бога, но сперва докажи, что достоин. А ребёнка заведёте – заберём, потому что, во-первых, ребёнок ни в чём не виноват, а во-вторых, органы опеки большую власть имеют. Вот, как-то так.

– Поймите главное, – включилась Анастасия, – то, как мы сейчас живём, это прямое наследие Мегаимпакта. Грустно осознавать, но без него, скорее всего, человеческая цивилизация если и не кончилась бы, то без большой войны дело абсолютно точно не обошлось, к тому всё шло. А если учесть, какие силы учёные сумели дать в руки правящим кругам… Лично у меня иллюзий нет. Была бы уничтожена и сама Земля, и все её колонии. Может быть, кто-нибудь и сумел бы выжить, но цивилизацию возродить у них уже не получилось бы. Хотя бы потому, что на Земле все доступные, легкоизвлекаемые полезные ископаемые были исчерпаны уже давно, на чём строить, на чём развиваться, а в колониях и так еле выжили, практически военный коммунизм на долгое время пришлось вводить.

– Тогда у нас было строго, – продолжил за неё Баринов, – но получилась практически ещё одна революция поневоле, причём самая основательная, самая кровавая из всех, что были, ведь исчезли старые деньги, а под этим словом я подразумеваю тех, кто тогда реально правил миром, исчезли родоплеменные связи, исчезло многое из того, что мешало, что тянуло человечество назад. Власть получили те, кто её не ждал, но кто сумел правильно с ней распорядиться, ведь на кону стояли не личные амбиции, а выживание всех в целом, и в результате мы получили то, что имеем. Некоторая строгость и безапелляционность решений – это от военных, справедливость – от искусственного интеллекта, ну и, надеюсь, правильный вектор развития – это от учёных. А уж когда, в результате ещё одной научно-технической революции, исчезла надобность в дешёвой, неквалифицированной рабочей силе, вот тут нам, как говорится, и попёрло. Не буду таить, есть у нас и свои противоречия, есть и свои проблемы, но всё это настолько далеко от вашего, что…

– Понятно, – вновь кивнул Олег и я удивился, что это ему понятно, мне вот лично ни черта не понятно, хотя это именно то, о чём мы мечтали, к чему стремились, так что буду просто привыкать к новой жизни и задавать вопросы, тем более что есть кому. – Космическая республика в идеале, но со своими цезарями да августами, как же без них. И божественный искин вместо Сената, основа всего.

– Не упрощайте, Олег, – поморщилась Анастасия, – это как раз тот самый случай, когда упрощать не стоит абсолютно. И уж тем более не стоит вот так вот хмыкать и раздавать определения, не доросли вы ещё до права определения раздавать, ясно вам?

Олег кивнул и подтянулся, бросив расслабленный вид, я тоже, до того Анастасия была серьёзна и сурова, она даже разозлилась немного в ответ на наше неприятие. Точнее, даже не неприятие, а легкомысленное отношение к их словам, мол, одному и так всё нравится, а второй щетинится чего-то.

– Поглядите туда, – ткнула она пальцем вверх, в небо, в то место, где находился невидимый нам сейчас галактический край, – что видно? Ничего же, правда? А ведь так быть не должно, а должно нам оттуда, из каждого рукава, видеть сигналы от наших братьев по разуму, от таких же, как мы! Но этого нет, а почему? Разве жизнь в галактике такое уж редкое явление? Нет, не редкое, сами видите. Или появление разума в результате эволюции настолько уникальный факт, что за несколько миллиардов лет только мы и преуспели? Нет, тут я вас тоже огорчу, не мы первые, не мы и последние…

– Подождите, – резко вскинулся Олег, – так что, были и ещё, кроме нас?

– Почему были? – убийственно усмехнулась Анастасия, – на данный момент есть восемь звёздных систем, где кто-то ещё бегает, ещё копошится на развалинах былого могущества, да вы это и сами увидите. Планета, пригодная для жизни, почти всегда означает жизнь, если только условия не слишком уж суровы, и почти всегда означает разум, дело только во времени, четыре, пять, шесть миллиардов лет – неважно, разум появится! Я не зря, кстати, только что упоминала, что возродить цивилизацию в случае чего у нас не получилось бы – есть живые примеры, ни у кого не получается, ресурсов не хватает, всё легкодоступное обычно исчерпывается к этому моменту подчистую, ведь и бьются-то в последнюю битву именно за ресурсы, а в результате остаются среди руин только с палками и камнями. А уж сколько известно полностью погибших цивилизаций, тут я точно сказать не могу, но за сотню примерно.

– А как же… – я был до того ошарашен, что просто развёл руками, показывая на галактический край в небе, не сумев подобрать слова. Мол, а где всё-то? Неужели нет никого, кроме нас?

– А есть Великий Фильтр, – уже мягче объяснила мне Анастасия, – есть главное условие перехода на следующий уровень для любой цивилизации, достигшей определённого развития, и формулируется оно так – будь хорошим или умри, понимаете? Сумей создать вот их – тут она ткнула пальцем в Кэлпи, – сумей дать им самостоятельность, сумей поделиться с ними властью, доверься им – или умри. И ни у кого, кроме нас, за все эти миллиарды лет это не получилось, да и у нас вышло совершенно случайно, ценой гибели всего остального человечества, будем уж честны перед собой. Вопросы?