Текст книги "Трагедия 22 июня: блицкриг или измена?"

Автор книги: Арсен Мартиросян

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 60 страниц)

Жуков не оговорился, когда в беседе со мной рассказал о письме Сталина Гитлеру. Об этом упомянул он и на время своей встречи осенью 1968 г. с писательницей Еленой Ржевской.

Он ей прямо сказал, что перед началом войны Сталин писал Гитлеру [106]106
  Это и есть четвертый вариант, который из-за едва ли не полной схожести с вариантом № 3 не приводится.


[Закрыть]. Говорил об этом маршал и Константину Симонову.

В архивах такой переписки не обнаружено. Но это ничего не значит В архиве Сталина следов нет, но они могли быть уничтожены» [107]107
  Там же.


[Закрыть].

Попробуйте понять, что в этой версии к чему?! Тем более в свете других версий, особенно же то, как так могло случиться, что в одно и то же время Симонову и другим рассказывается едва ли не все, да еще и в деталях, аж про Роммеля маршал вспомнил, а в беседе с Безыменским – эк как память-то отшибло?!

Разве столь маститому, размотавшему не один запутанный клубок загадок Третьего рейха ученому-историку, имевшему к тому же под рукой книгу Симонова «Глазами человека моего поколения» (Безыменский и Симонов были близко знакомы), не бросился в глаза сталь беспрецедентный разнобой в версиях одного и того же события из уст одного и того же человека в одно и то же время?!

Если Жуков не оговорился, то кто же тогда оговорился?! Кому в голову взбрело делать столь подло «тонкий» намек, что-де Жуков ознакомился с содержанием переписки как бы накануне Заявления ТАСС, то есть 13 июня 1941 г.?! Зачем? Чтобы лучше доказать, что-де Сталин якобы купился на гладкие речи коричневого шакала?! Ну так все равно ведь не получится! Никогда не получится!

Потому что Жуков действительно «оговорился», да еще как! И не просто оговорился! Он попросту лгал, стремясь унести с собой в могилу всю правду о кануне войны. Но вот не проколоться Жуков не мог, ибо это было закономерностью – четыре варианта одной и той же байки тому порукой…

Потому как все его т. н. «тонкие» намеки в редакции Безыменского на то, что-де он вроде бы накануне, т. е. 13 июня, ознакомился с этими посланиями, немедленно напарываются на сокрушительный удар со стороны… его же, Жукова, мемуаров! Потому что 13 июня 1941 г. ни он отдельно, ни Тимошенко отдельно, ни вместе они у Сталина не были!

«13 июня С. К. Тимошенко в моем присутствии позвонил И. В. Сталину и настойчиво просил разрешения дать указание о приведении войск приграничных округов в боевую готовность и развертывании первых эшелонов (попробуйте понять эту просьбу, если ровно через два дня они оба ошарашивают Сталина заявлением о том, что и розворачивать-то нечего на границе, а через четверть века Жуков заявляет, что-де «он бы соврал, сказав, что понимал неизбежность войны» и при всем при этом помнил, что еще 12 июня с санкции именно Сталина было начато выдвижение войск из глубины приграничных округов к границе»! – А. М.).

И. В. Сталин сказал:

– Сейчас этого делать не следует, мы готовим сообщение ТАСС и завтра его опубликуем (попробуйте токже понять и то, где в этих словах Сталина категорический отказ?!м «Сейчос не следует» – это же не значит, что вообще не следует? – А. М.).

– Ну, что? – спросил я.

– Велел завтра газеты читать, – раздраженно сказал С. К. Тимошенко и, поднявшись из-за стала, добавил: – Пойдем обедать!» [108]108
  Жуков Г. К. Воспоминания и размышления. Т 1. С. 366.


[Закрыть]

Обед, надо полагать, был настолько хорош, что навсегда отшиб у обоих память о том, что более памятливый А. М Василевский описал тихо и скромно «12 – 15 июня этим округам (то есть пригроночным – А. М.) было приказано вывести дивизии, расположенные в глубине округа, ближе к государственной границе» (что обосновывалось сооброжениями повышения боевой готовности. – А. М.) [109]109
  Василевский А. М. Дело всей жизни. С. 119.


[Закрыть].

Короче говоря, 13 июня «изба-читальня» в кабинете Сталина не работала! Да и лезть-то 13 июня к Сталину с просьбой о приведении войск в боевую готовность было не с руки – ведь еще 12 июня была дана команда о выдвижении к границе, причем с мотивировкой о дальнейшем повышении боеготовности войск.

Однако это еще далеко не все, ибо Лев Безыменский настолько точно и мощно «взорвал»все эти по-маршальски «тонкие» намеки, что просто грех этим не воспользоваться.

Как настоящий ученыйи-сторик он пошел на вполне логичный и закономерный шаг – предварил свое описание беседы с Жуковым документальными фактами истории: использовал записи состоявшихся в начале мая 1941 г. бесед посла СССР в Германии Деканозова с послом Германии в СССР графом В. фон Шуленбургом

При этом он не только сам «подорвался» на этой «мине замедленного действия», не только дезавуировал «тонкие» намеки маршала – ведь следы этой переписки между Сталиным и Гитлером сохранились, чему свидетельство – приведенный выше ответ Гитлера, – но и, что и есть самое главное, напрочь снес тот шлагбаум, который закрывал путь к подлинной Правде.

А она такова. Инициатива проведения этих встреч и бесед исходила от Шуленбурга – граф Вернер фон Шуленбург, не разделяя коммунистических убеждений, был (вроде бы) противником войны между Германией и СССР и, зная, что это вот-вот случится, решился на крайне неординарный для посла поступок: предупредил Советское правительство об агрессивных замыслах своего правительства.

Сам ли решился или нет – точно неизвестно до сих пор, но все расценивают этот его поступок чуть ли не как проявление антифашизма…

Использовав в качестве «исходной точки» факт их первой встречи и беседы 5 мая 1941 г. в Москве – всего встреч было три, т. е. 5, 9 и 12 мая – и слегка «лягнув» их, поскольку в середине 90-х годов прошлого столетия это было особым шиком оголтелого антисталинизма, Л. Безыменский тут же перешел к развернутому цитированию записи беседы двух послов от 9 мая 1941 г. Она была сделана личным переводчиком Сталина и Молотова В. Павловым и до 1993 г. хранилась в секретном архиве Молотова.

Согласно этой записи, оттолкнувшись от содержания их беседы 5 мая, в которой Шуленбург пытался продвинуть тезис о необходимости каких-то совместных советско-германских действий на высшем уровне в целях предотвращения войны между двумя государствами, Деканозов с санкции Сталина выдвинул следующую идею «Я продумал вопрос о мерах, которые можно было бы предпринять. Мне казалось, что поскольку речь может идти об обоюдных действиях, то можно было бы опубликовать совместное коммюнике, в котором, например, можно было бы указать, что с определенного времени распространяются слухи о напряженности советско-германских отношений и назревающем якобы конфликте между СССР и Германией, что эти слухи не имеют под собой основания и распространяются враждебными СССР и Германии элементами» [110]110
  Дипломатический вестник. М., 1993. № 11/12. С. 75 – 78; Безыменский Л.Операция «Миф»… С 33 – 35.


[Закрыть].

И не посвященному в тайны высшей политики совершенно очевидно, что через Деканозова Сталин активно зондирует реальность возможности так повязать Гитлера совместным заявлением-коммюнике, чтобы в случае, если он и в самом деле посмеет в одностороннем порядке нарушить его, а главное – Договор о ненападении от 23.08.1939 г., всем в мире без объяснений была бы ясно и понятно, что именно он, коричневый шакал, и есть вероломный aгpeccop! Это, между прочим, вполне рутинная практика во взаимоотношениях между лидерами государств, тем более потенциальных противников, особенно по наиважнейшим вопросам политики, каковыми и являются вопросы войны и мира.

Естественно, что как опытный разведчик [111]111
  О том, что Шуленбург в первую очередь был очень опытным разведчиком-агентуристом со специализацией по России, не слишком-то широко известно. Между тем в данном случае это очень важно. Фридрих Вернер фон Шуленбург был одним из наиболее крупных и опытных германских разведчиков того периода, специалистом по Закавказью, особенно по Грузии, где и начинал свою разведывательную карьеру еще в царские времена, в 1911 г. став вице консулом Германской империи в Тифлисе. В годы Первой мировой войны ХХ в., естественно, отсутствовал в России, однако уже в 1918 г. вновь появился в Закавказье в качестве главы дипломатической миссии при командующим германскими оккупационными войсками генерале фон Крассе. Еще с дореволюционных времен располагал мощной, широко разветвленной глубоко законспирированной агентурной сетью в Закавказье. В начале 1914 г. царской контрразведке каким-то образом удалось изъять у Шуленбурга записную книжку со многими фамилиями лиц, проживавших в Закавказье. Война, правда, помешала изобличить их всех, а после октября 1917 г. этим и вовсе никто не занимался. Но вот что интересно – изъятый у него еще царской контрразведкой список лиц в последствии полностью совпал со списком лиц, разоблаченных уже советской контрразведкой в шпионаже в пользу нацистской Германии. Ко всему прочему Шуленбург был высококлассным специалистом по части организации и сруктурирования сепаратистских движений в Закавказье и на Северном Кавказе. Назначая Шуленбурга послом в СССР, Гитлер учитывал эти особенности служебной биографии графа (См. Широнин В.КГБ – ЦРУ. Секретные пружины перестройки. М, 1993. С. 19 – 23.). Но и Сталин давно обратил на это внимание и как минимум дважды обыграл это обстоятельство в своих интересах: в 1935 г. назначил торгпредом в Берлин своего земляка Д. В. Канделаки, а перед войной – тоже земляка, В. Деканозова, отправил послом в Берлин, заведомо зная, что служба последнего в разведке известна нацистам.


[Закрыть]и дипломат Шуленбург мгновенно понял замысел Сталина, но, зная практику своего фюрера – по мере возможности избегать ситуаций связывания рук, тем более совместными публично-письменными заявлениями, – выдвинул совершенно противоположную идею.

Идею, которую спонтанной или даже сугубо личной, т. е. «домашней заготовкой» самого Шуленбурга, ну никак не назовешь.

В изложении Деканозова и записи Павлова, в точности которых сомневаться не приходится, идея Шуленбург прозвучала так: «В ответ на мое предложение Шуленбург заявил, что у него имеется другое предложение. Он полагал бы целесообразным воспользоваться назначением Сталина главой Советского правительства.

По мнению Шуленбурга, Сталин мог бы в связи с этим обратиться с письмами к руководящим политическим деятелям ряда дружественных СССР стран, например, к Мацуоке (министр иностранных дел Японии – А М), Муссолини и Гитлеру, «может быть, – добавил Шуленбург, – и Турции», и указать в этих письмах, что, став во главе правительства (Шуленбург опять как бы ошибочно сказал – «государства»), заявляет, что СССР будет и в дальнейшем проводить дружественную этим странам политику.

Текст писем, адресованных указанным странам, мог бы быть одинаковым, но в письме, адресованном Гитлеру, во второй его части, могло бы быть сказано, например, что до Сталина дошли сведения о распространяющихся слухах по поводу якобы имеющегося обострения советско-германских отношений и даже якобы возможности конфликта между нашими странами. Для противодействия этим слухам Сталин предлагает издать совместное германо-советское коммюнике примерно указанного мною содержания. На это последовал бы ответ фюрера, и вопрос, по мнению Шуленбурга, был бы разрешен.

Передав мне это, Шуленбург добавил, что, по его мнению, мое предложение о коммюнике хорошее, но надо действовать быстро, и ему кажется, что можно было бы таким образом объединить эти предложения. В дальнейшей беседе Шуленбург отстаивал свое предложение, говорил, что недо сейчас очень быстро действовать, а его предложение можно очень быстро реализовать

Если принять мое предложение, то в случае передачи текста коммюнике в Берлин там может не оказаться Риббентропа или Гитлера, и получится задержка. Однако если Сталин обратится к Гитлеру с письмом, то Гитлер пошлет для курьера специальный самолет и дело пойдет очень быстро».

Далее в записи фиксируется, что Деканозов особо подчеркнул, что вопрос о письме Сталина Гитлеру является гипотетичным и что он предвидит трудности в его реализации, на что Шуленбург отреагировал так: «Было бы хорошо, чтобы Сталин сам от себя спонтанно обратился с письмом к Гитлеру» [112]112
  Безыменский Л.Операция «Миф», или Сколько раз хоронили Гитлера. М., 1995. С. 35.


[Закрыть].

Такова предыстория обмена взаимными посланиями между Сталиным и Гитлером, если опираться на архивные документы.

Как видите, Сталин совершенно откровенно пытался использовать складывавшуюся ситуацию, чтобы хоть как-то, пускай даже и на весьма ограниченный период времени, но связать Гитлеру руки в целях выигрывания этого времени для более тщательной подготовки к отпору агрессии.

Толька этим-то, собственно говоря, и объясняются попытки действовавшего по поручению Сталина Деканозова всеми силами навязать идею о подписании и опубликовании для всеобщего сведения совместного советскогерманского коммюнике.

Кстати, обратите внимание, что действия Сталина протекали строго в русле протокольно обязательного паритета и уважения к статусу глав правительств и государств.

Однако того же явно не скажешь о предложении Шуленбурга – оно совершенно отчетливо попахивает грязной провокацией.

Особенно если учесть настойчиво озвучивавшуюся им идею об инициативно-спонтанном письме Сталина на имя Гитлера, не говоря уже о его не менее настойчиво продвигавшемся пожелании, чтобы в письме был сделан акцент на то, что впредь СССР будет проводить дружественную этим странам – т. е. Германии, Италии и Японии – политику.

И в данном случае совершенна неважно, по собственной ли инициативе действовал граф Шуленбург или же с ведома и согласия самого Гитлера, или как минимум по согласованию со своим прямым начальником – министром иностранных дел нацистской Германии И. Риббентропом. Провокация – она и есть провокация, тем более что в данном случае она явно преследовала далеко идущие цели. Ведь как бы ни было написано такое письмо, но в варианте именно Шуленбурга сам факт «спонтанной инициативности» со стороны Сталина давал бы возможность усмотреть, что до этого СССР проводил недружественную по отношению к ним политику, особенно по отношению к Германии [113]113
  Оно так и вышло – в момент начала агрессии Гитлер через Шуленбурга пытался всучить меморандум именно такою содержания!


[Закрыть]. Повод можно было бы создать хоть куда – с начала мая 1941 г. СССР стал демонстративно передислоцировать войска на Запад, демонстративно провел крупные учения воздушно-десантных войск, демонстративно призвал около 800 тысяч резервистов. Причем настолько демонстративно, что все сообщения германских дипломатов и разведчиков буквально пестрели этими данными [114]114
  Politisches Archiv des Auswanigen Amts Bonn' Botschaft Moskau. Geheim. Handakten Botschafter Н.Schulenburg aus verschied. Sachgebieten (О Pol 1, О Pol 2, Pol 4 Wi). Bd. I. Bl. 461788 – 461791; Вuro des Staatssekretar Russland. Bd. 5 (R29716). Bl. 042 (113446), 249, 253; а также: Вишлев О. В.«…Может быть, вопрос еще уладится мирным путем» // Вторая мировая война. Актуальные проблемы. М., 1995. С. 44.


[Закрыть]. А уж обыграть в этом же духе то самое, уже упоминавшееся выше опровержение ТАСС от 9 мая 1941 г.(кстати, Деканозов в беседе поинтересовался у Шуленбурга, читал ли он его) и вовсе не представляло никакого труда. Потому что его, Деканозова (Сталина), цель как раз в том и состояла, чтобы подчеркнуть неслучайность всех этих военных мер, особенно передислокации войск к западным границам, и тем самым оказать упрежцающее устрашение на Берлин.

Надо отдать должное германским дипломатам и разведчикам, они мгновенно просекли это, хотя Москва, как это уже ясно видно из изложенного выше, умышленно поступала подобным образом. Однако куда важнее иное. В предложении Шуленбурга просматривалось явное стремление Берлина заполучить у Москвы признание установленного нацистской Германией в Европе «нового мирового порядка и ведущей роли оси «Бepлин – Рим – Токио» в мировых делах, т. е. фактически заставить письменно расписаться в том, что от антизападничества в идеологии Москва решительно переходит к реальному (военно-) геополитическому антизападничеству чуть ли не как четвертый член этой оси! А отсюда менее полушага и до требований серьезных уступок в политической и экономической сферах в качестве реального доказательства искренности лояльной позиции Москвы па отношению к державам оси!

Однако и это еще далеко не все. Столь беспардонная, совершенно не характерная для очень выдержанного нацистского посла-разведчика настойчивость в явно не без ведома, а, скорее всего, по прямому указанию из Берлина выдвинутом предложении об очень срочной «инициативно-спонтанной» отправке Сталиным письма на имя Гитлера, при условии едва ли не от его же имени гарантий присылки специального самолета за этим письмом, физически не могла не вызвать у Иосифа Виссарионовича сильных подозрений в том, что это четко спланированная Берлином грязная провокация. Тем более в ситуации первой половины мая 1941 г., особенно в свете того факта, что всего лишь за пять дней до второй встречи между послами, т. е. 4 мая 1941 г., Гитлер выступил с программной речью в рейхстаге, в которой даже и не упомянул об СССР! Как будто занимающего 1/6 часть суши земного шара государства и не существует). И вдруг столь настойчивое пожелание об инициативно-спонтанном, срочном письме?!

То есть по складывавшейся тогда ситуации явственно выходило, что подобное Письмо было до крайности необходимо Гитлеру. И явно не в самых лучших по отношению к СССР целях. Так для чего же была затеяна такая провокация с участием даже посла?

Буквально через день и без того явно небеспочвенные подозрения самим ходом событий международной жизни были трансформированы в более чем обоснованное убеждение – стало известно о полете Гесса)

То есть обладай Гитлер таким «инициативно-спонтанным» письмом Сталина, то утверждая, что-де Англии более не на кого и не на что надеяться, ибо даже (даже!) Москва признала верховенство Германии, Гесс от имени фюрера с удвоенной энергией шантажировал бы Лондон, призывая (вынуждая!) его либо согласиться на почетный мир, естественно, на нацистских условиях, либо же присоединиться к его, Гитлера, броску на Восток под предлогом ликвидации большевистской угрозы!

А обыграть в любезном британским сердцу и слуху антисоветском духе хотя бы, например, то же самое опровержение ТАСС от 9 мая 1941 г. и иные перечисленные выше факты, особенно о передислокации советских войск к западным границам, для нацистской пропаганды было бы проще пареной брюквы [115]115
  Поскольку у немцев в почете брюква, использовано именно это слово, несмотря на то что в России в таких случаях говорят «проще пареной репы».


[Закрыть].

Однако лишь к 30 апреля 1945 г. до Гитлера наконец-таки дошло, что любые фокусы со Сталиным, тем более попытки его объегорить, плохо кончаются – ведь то был Сталин, а не какой-то захудалый австриячишко-маляр, еле-еле получивший армянское гражданство [116]116
  Мало кому изустно, что глава одной из крупнейших политических партий Веймарской Германии – партии, которая, отличаясь оголтелым политическим и уголовным бандитизмом, претендовала на лидерство и в парламенте, и в государстве, – почти до конца февраля 1932 г. не имел германского гражданства! Правда, некоторое время Гитлер считался гражданином Австрии, но затем – из страха, что его могут выслать – отказался от австрийского гражданства и стал апатридом (т. е. лицом без гражданства). И при всем при этом нахально заявлял, что никогда не унизится до просьб о предоставлении ему немецкого гражданства. Что, однако, не мешало ему тайно подавать слезные челобитные баварскому правительству на сей счет. До 1932 г. все эти прошения оставались без ответа. Нацист № I – Адольф Гитлер – был заурядным «бомжом»! Воистину такое возможно только в западных демократиях! Однако не менее красноречиво и то, как он схлопотал-таки германское гражданство – тоже ведь «перл» западной демократии. Едва ли хоть один немец ныне вспомнит, что в начале 30-х годов прошлого века было такое сверхмалюсенькое немецкое государство Брюнсвик (Брунсвик). А в нем МВД, глава которого, членствуя в нацистской партии, по доброте душевной назначил Гитлера атташе в представительство Брюнсвика в Берлине – уголовник и бандит стал полицейским атташе! Все дело в том, что это автоматически давало право на германское гражданство, и 25 февраля Германия получила нового гражданина – Адольфа Гитлера, – на века опозорившего эту страну! Пруссаков В.Оккультный мессия и его рейх. М., 1991. С. 50; Мельников Д. Е., Черная Л. Б. Преступник N. 1 Нацистский режим и его фюрер. М., 1990. С. 115 .


[Закрыть].

Многократно превосходивший Гитлера в десятилетиями оттачивавшемся аналитическом искусстве политического поединка Сталин практически мгновенно разгадал неадекватно реалиям грезившуюся фюреру якобы возможность объегорить сначала Лондон, не столько вынудив его к почетному миру, сколько официально обеспечив себе относительно спокойный тыл на Западе, осуществить свой блицкриг на Востоке.

…Забегая вперед, следует отметить, что Perfidious Albion, естественно, в очередной раз «оправдал» свою кликуху – безнаказанность однофронтового разбоя на Востоке была негласно гарантирована Гитлеру аж до 1944 г.!

Однако еще раз хочу подчеркнуть, что то был Сталин – он и в этом случае, зная об этой наиподлейшей негласной договоренности, нашел-таки способ поставить на службу СССР все беспрецедентное коварство Лондона: Великобритания с 22 июня 1941 г. стала хотя и подловатым, но тем не менее официальным союзником Советского Союза в борьбе против гитлеровской Германии О том, как это удалось Сталину, речь пойдет чуть ниже…

Зная по донесениям разведки и контрразведки, что в мае нападения точно не произойдет, Сталин и послал возомнившему себя «мудрейшим из мудрейших» Гиллеру т. н. «инициативно-спонтанное» письмо, использовав в качестве его основы опровержение ТАСС от 9 мая в комбинации со всеми теми слухами, которые послы обеих стран «пережевывали» в своих беседах, указан одновременно, что ему известно о сосрсдоточении германских войск в Польше.

Один из наиценнейших и доверенных агентов ГРУ в нацистской Германии – мужественная «Альта», она же Ильзе Штёбе.

Колоссальную роль в том, что Сталин принял решение обратитьмя с таким письмом к Гитлеру, сыграло так же и сообщение от 10 мая 1941 г. одного из самых доверенных агентов ГРУ – «Альта» – мужественной Ильзе Штёбе. В этом сообщении она, в частности, информировала, что военное министерство (Германии – А. М.) разослaла дирекmивные письма всем своих военным атташе о необходимости опровержения слухов о том, что Германия якобы готовит военные действия npomue России. Военное министерство требует от военных amташе выступать с разъяснениями, что Германия концентрирует cвои войска на Востоке для того, чтобы встретить в готовности мероприятия с русской стороны и оказать давление ни Россию (cм. Лота В. «Альта» npomuв «Барбароссы». М., 2004. С. 305). T.е., nonpocmy говоря, по указанию Гитлера военные ammaшe Германии зa рубежом должны были подготовить почву для взрывного перебрасывания всей omветственности за развязывание войны на СССР в момент ее начала.

Бесноватому eфpeйmоpy казалось, чmo он вcex обдурил – что ж поделаешь, если якобы тевтонскими мозгами никогда не понять визатийской мудрости Сталина. Имея на руках пеопровержимые данные о всех нюансах подготовки агрессии, Сталин загнал ему письмо, вынудив этого австрийского барана во главе германского рейха сказать правду. И он вынужден был сказать ее – письменно сказать! Да еще какую!

Но не просто послал письмо в Берлин, а точно рассчитал, что в ситуации со ставшим известным всему миру фактом полета Гесса в Англию, когда весь мир более чем обоснованно распенил этот факт как отчаянную попытку Берлина договориться с Лондоном и убедить его присоединиться к блиц-«Дранг нах Остен»-кригу или, как минимум, не мешать в этом Германии, Гитлер, как загнанный в угол зверь, именно самой ситуацией будет вынужден ответить на один существенный вопрос: как долго еще будет продолжаться концентрация его войск у советских границ (по тексту письма Гитлера видно, как фюрер оправдывался за Гесса)?

То есть попросту выболтать примерный, но реальный срок нападения! Сталин не оставил ему ни малейшего шанса увернуться, как бы Гитлер ни лгал в ответном послании! Даже по времени и то не оставил никакого «люфта», потому что в ситуации со ставшим известным всему миру полетом Гесса Гитлер самим этим фактом принуждался к немедленному ответу.

Потому что было учтено – это со всей очевидностью вытекало из настойчивых просьб Шуленбурга – даже откровенное нежелание Гитлера как-то афишировать в тот момент свою переписку со Сталиным в расчете на то, что впоследствии, после якобы успеха блицкрига на Востоке, в вовсе никто не узнает, как и что он солгал.

Гитлер не без «аппетита» заглотнул на редкость продуманно и своевременно подсунутую ему Стальным «сыворотку правды», которая подействовала мгновенно: вследствие абсолютно безальтернативной, полностью безысходной вынужденности, смысл которой был указан выше, коричневый шакал сам же и выболтал реальное время нападения – не путать с понятием «точная дата», которую еще надо было окончательно определить, – подтвердив тем самым уже поступавшие в Кремль разведданные о том же самом (текст его ответного послания выше уже был приведен)!

… Что же до самолета, срочный прилет которого чуть ли не от имени фюрера гарантировал Шуленбург, то история эта заслуживает отдельного внимания. И вот почему.

Самолет – скоростной трехмоторный Ю-52 – действительно прилетел. Он якобы «вторгся» в советское воздушное пространство и, незамеченный, благополучно приземлился на центральном аэродроме в Москве возле стадиона Динамо.

Сообщая аб этом в своей знаменитой книге «Рзведка и Кремль», П. А.Судоплатов добавил такие строки «Это вызвало переполох в Кремле и привело к волне репрессий в среде военного командования: началось с увольнений, затем последовали аресты и расстрел высшего командования ВВС. Это феерическое приземление в центре Москвы показало Гитлеру, насколько слаба боеготовность советских Ваоруженных сил» [117]117
  Судоплатов П.Разведка и Кремль. М., 1996. С. 139.


[Закрыть] .

С сожалением вынужден констатировать, что, очевидно, из-за давности лет в памяти ныне покойного аса разведки произошел сдвиг в хронологии, обусловивший, в свою очередь, переналожение факта репрессий против командования ВВС на факт этого прилета.

В действительности же руководство ВВС РККА и прежде всего сам начальник ГУВВС РККА Рычагов был снят с должности по постановлению ЦК ВКП(б) и СНК СССР om 9 апреля 1941 г. «Об авариях и катастрофах в авиации Красной Армии» и тогда же арестован [118]118
  Зенькович Н.Тайны уходящего века. М., 1999. Кн. 3. С 31.


[Закрыть] . Самолет же, в т. ч. и по данным Судоплатова, прилетел в мае, так что нет ничего удивительного в том, что за давностью лет в памяти Судоплатова стерся разрыв в месяц.

Однако это обстоятельство очень важное, потому как, если ставить все точки над «i» строго по архивным документам, то Рычагова за решетку упекли именно Тимошенко и Жуков. Как свидетельствуют сохранившиеся в архивах документы, именно Тимошенко и Жуков в начале апреля докладывали Сталину о там, что «из-за расхлябанности ежедневно при аварии с и катастрофах гибнут в среднем 2 – 3 самолета. Только за неполный 1-й квартал 1941 г. произошли 71 катастрофа и 136 аварий, при этом убит 141 человек и разбито 138 самолетов» (а в год разбивалось от 800 до 900 самолетов) [119]119
  ЦАМО, ф. 16, oп. 85, д. 179, л. 20 – 21.


[Закрыть] .

Hem никаких сомнений в том, что эти страшные данные – правда, но подлинная правда прежде всего в том, что само высшее военное руководство, т. е. Тимошенко и Жуков, могли бы спокойно, без вмешательства ЦК и СНК навести порядок в ВВС Для этого у них были все властные полномочия. Однако оба предпочли переложить ответственность на партийные и государственные инстанции. И разве не понимали, что столь резкая смена командования ВВС накануне войны до добра не доведет? Ведь именно с трагедии авиации и началась трагедии 22 июня – 1489 самолетов были уничтожены в первый день агрессии только на земле. А виноват, как всегда, Сталин?!

Но вернемся к факту полета. Судя по всему, такой антураж прилета Ю-32 – якобы дерзкое нарушение воздушного пространства – являлся не чем иным, как дымовой завесой его истинной цели, т. е. вояжа за письмом (или с письмом).

Ни Гитлеру, и, особенно, справедливо решившему «подыграть» Адольфу в целях выяснения реального времени нападения Сталину вовсе не нужно было светиться – факт обмена посланиями в тот момент должен был остаться в тайне, особенно от британской разведки. Для Гитлера это было тем более важно, учитывая международный фон, т. е. полет Гесса в Англию. И если бы в мире стало известно, что одновременно с Гессом – говорю так, потому что если 9 мая возник разговор о пucьмe, а 13 – 14 мая его ответное послание читал уже Жуков, которого Сталин умышленно ознакомил с ним, то все должно было произойти в промежутке с 1О по 13 мая включительно – Гитлер направил самолет еще и в Москву, mo ничего хорошего на переговорах Гесса в Лондоне для него это не сулило бы!

Сам же повод – нарушение воздушного пространства – хоть куда, особенно если учесть постоянные протесты советской cmoроны по поводу подобных, непрерывно в то время совершавшихся самолетами люфтваффе нарушений, что хорошо было известно в дипкорпусе Москвы и потому не должно было вызвать чрезвычайного интереса со стороны заинтересованных разведок, прежде всего МИ-6. Для вящей же убедительности по Москве пустили слух о якобы переполохе в Кремле из-за этого перелета и даже предали огласке факт apecma Рычагова. На самом же деле самолет с ответным посланием Гитлера прилетел 15 мая 1941 г. А вот негласное уведомление о его прилете явно было 9 мая – именно в этот день «почему-то» именно нашими же воеинослужащими была нарушена линия связи между Белостокским аэропортом и 4-й бригадой ПВО и 9-й смешанной авиадивизией Западной зоны ПВО, по которой должно было быть передано оповещение о нарушении границы германским самолетом [120]120
  ВИЖ 1990 № 6. С. 43 – 46.


[Закрыть] .

Эmo самое «почему-то» поставлено в кавычки не случайно. Дело в том, что когда 10 июня 1941 г был издан приказ № 0035 наркома обороны СССР Тимошенко С. К. (кстати, Жуков его также подписал) якобы по итогам расследования этого инцидента, mo в постанвляющей его части с изумлением можно обнаружить беспрецедентно наимягчайшие по суровым, казалось бы, условиям того времени наказания для виновников, самое строгое – просто «обьявить выговор», далее «обьявить замечание» и, наконец, «обратить особое внимание»! [121]121
  Там же.


[Закрыть]

Едва ли нужно объяснять, что инициатором этой беспрецедентной для того времени мягкости наказаний был не кто иной, как Сталин.

И вот еще что. Выбор варианта с самолетом был обусловлен еще и тем, что, по данным советской контрразведки, Сталину хорошо было известно, что американская разведка имеет своего агента в германском посольстве в Москве – сотрудника посольcmea Г. Биттенфельда, псевдоним «Джонни», информацией от которого американцы делились с англичанами [122]122
  Овсяный И.1939: последние недели мира М., 1981. С 189, 190.


[Закрыть] . Во избежание какой бы mo ни било утечки сведений об обмене посланиями Cmaлин и разыграл весь этот фарс с самолетом, якобы подыграв Гитлеру.

Так что в действительности Жуков читал эти письма не ранее 15 мая! Кстати, это-то и является одной из причин, по которой он не посмел даже и заикнуться перед Сталиным о своем «гениальном плане»!

Что же до Сталина, то он, судя по всему, еще до получения письма Гитлера знал о его содержании – шифром посла Гитлер вкратце сообщил о содержании ответного послания Шуленбургу, и тот – Сталину черезДеканозова (во время третьей встречи 12 мая; небезынтересно отметить, чmo, судяпо всему, Л. Безыменский явно понимал вышеуказанный расклад и именно поэтому предусмотрительно не стал цитировать запись беседы om 12 мая, поскольку тогда рухнули бы все его совместные с Жуковым «тонкие» намеки на никогда не существовавшие, но якобы толстые обстоятельства). Именно поэтому и последовали те самые директивы Генштаба, а чтобы его глава, т. е Жуков, лучше понял что к чему, чуть позже Сталин еще ознакомил его и с письмами…

Надеюсь, что теперь не составит труда согласиться с тем, что лично сам Сталин осуществил блестящую разведывательную блицоперацию по добыванию наиважнейшей в тот момент информации непосредственно от самого Адольфа Гитлера!

Операцию, которая, ввиду особой значимости участвовавших в ней адресатов в мировой политике того времени, а также, естественно, полученных результатов, выходила далеко за рамки даже разведывательно-политического характера – то был уже наивысший пилотаж в высшей же мировой политике!

Надеюсь также, что теперь окончательно стало ясно, почему Сталин ознакомил Жукова с этой перепиской – ведь в ответном послании Гитлера было указано время нападения на СССР! Что, кстати говоря, уже тогда подтверждалось данными и разведки, и контрразведки.

Надеюсь, что теперь окончательно ясно и то, почему:

– 13 мая была издана директива о выдвижении войск внутренних округов в приграничные;

– 14 мая командующим приграничными округами выше упоминавшимися номерными директивами был отдан приказ: «К 20 (25) мая 1941 г. лично Вам с начальником штаба и начальником оперативного отдела штаба округа разработать детальный план обороны государственной границы и планы ПВО», который, кстати говоря, ни один округ так и не выполнил в срок;

– 24 мая Сталин открыто предупредил все высшее советское руководство, в т. ч.,естественно, и военное, что в самое ближайшее время СССР может подвергнуться внезапному нападению Германии;

– 27 мая был отдан также приказ о срочном строительстве полевых фронтовых командных пунктов в приграничныхокругах (у него тоже сильная разведывательная подоплека, о которой говорится далее);

– и еще многое другое, что просто физически невозможно перечислить в одной книге, но одно-таки отмечу: именно поэтому «гениальный план» от 15 мая и не был доложен Сталину – в тот момент о нем даже заикаться было неуместно, и Тимошенко с Жуковым поняли это!

Но в том-то все и дело, что на этом история с посланиями не завершилась. Сталин был совершенно не тот человек по природе и уж тем более не тот политический и государственный деятель мирового масштаба, чтобы вот так, за здорово живешь, позволить какому-то Гитлеру столь откровенно нагло лгать в личной переписке между главами государств! Никому и никогда Сталин не позволял обращаться с собой подобным образом, не говоря уж о том, что он был принципиально беспощаден к врагам России!

А Гитлер так и не понял, что, угодив единожды в жернова железной логики Сталина, он откуда никогда и ни при каких обстоятельствах не выскользнет, тем более – живым.

А угодил он туда, кстати говоря, едва только был назначен рейхсканцлером Германии Тогда, в первой половине 1933 г., Сталин официально, от имени Советского правительства поставил перед фюрером вопрос – остается ли в силе его заявление об экспансии на Восток, сделанное им в «Майн Кампф»?

Имеются в виду часто цитируемые в различных изданиях следующие пассажи А. Гитлера из опубликованной в 1925 г. «Майн Кампф»: Мы, национал-социалисты, сознательно подводим черту под внешней политикой Германии довоенного времени (т. е. до Первой мировой войны ХХ в. – А. М.).

Мы начинаем там, где Германия кончила шестьсот лет назад. Мы кладем предел вечному движению германцев на Юг и Запад Ееропы и обращаем взор к землям на Востоке. Мы прекращаем, наконец, колониальную и торговую политику довоенного времени и переходим к политике будущего – к политике территориальных завоеваний.