Текст книги "Трагедия 22 июня: блицкриг или измена?"

Автор книги: Арсен Мартиросян

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 60 страниц)

– А вы знали Сталина?

– Я видел его на трибуне Мавзолея Ленина, когда стоял в парадных расчетах.

– Ну вот, а я ему подчинялся, докладывал и боялся его (последние два слова полная ложь! – А. М.). У него сложилось мнение, что пока Германия не закончит войну с Англией, на нас не нападет. Мы, зная его характер, подстраивали свои заключения под его точку зрения»(?!)

Вся последняя фраза Голикова – абсолютная ложь, которую он брякнул явно по конъюнктурным соображениям, ибо, подчеркиваю, на тот момент еще свежа была его память о том, как ему крепко дали по рукам за попытку «в полной степени рассказать о том, как усилия советской военной разведки были сконцентрированы на выявлении и раскрытии военных планов гитлеровского командования против СССР».

Но если Голикова еще можно как-то понять, подчеркиваю, именно же понять, а не оправдать эту его ложь, то вот историка Анфилова – никак нет. Ему-то, историку, тем более уже тогда, сорок лет назад сконцентрировавшему свой научный интерес на истории Великой Отечественной войны, должно же было быть понятно, что напускной ложью конъюнктурного характера в адрес Сталина Голиков сказал… подлинную Правду!

Ведь мнение Сталина на сей счет было провидчески изумительно точно! Он вообще крайне редко ошибался в оценках политической, в том числе и международной ситуации. Все, что было изложено в том докладе, включая и выводы особенно, которые Голиков якобы подделал под точку зрения Сталина, в обрамлении невероятных интриг глобального характера, железом и кровью подтвердилось – крайне трагически подтвердилось! И Сталин впоследствии не сказал Голикову ни одного слова упрека на сей счет. Потому что точно знал, что Голиков в выводах не ошибся.

Анфилов же вместо того, чтобы детально разобраться во всем этом, силой своего «статусного авторитета» писателя-исследователя сорок лет кряду тиражировал эту брехологию, судя по всему, даже и на йоту не понимая, что лжет вслед за маршалом! Как профессиональный историк, а впоследствии и многоопытный историк, доктор же исторических наук, мог столь лихо – ведь сорок же лет кряду (!) – не замечать, что без устали воспроизводит и абсолютную ложь маршала Голикова, и свою же абсолютную глупость, сдобренную к тому же неуместно хитрованной провокацией?! Ей-право же, ну никак в толк не взять. Особенно если учесть, что когда чуть ниже будет приведен наиболее убойный, смертельный аргумент, разоблачающий ложь Голикова и резко оттеняющий несусветную глупость доктора исторических наук, то его воистину общеизвестная элементарная простота, а потому и доступность многих ввергнет в неописуемо шоковое состояние, если не вообще в кому! Как доктор наук мог не знать того, что известно еще со школьной скамьи?!

Поймите автора правильно – у меня нет, абсолютно нет никакого стремления как-то унизить авторитет усопшего человека, хотя еще при жизни Анфилову приходилось выслушивать крайне нелицеприятные высказывания в свой адрес. Так, известный историк и публицист, автор нескольких солидных и солидно же нашумевших книг о Сталине, Берии, Польше, СССР и других, главный редактор газеты «Дуэль» Ю. И. Мухин вообще печатно обозвал Анфилова «подонком от Истории» (см. «Дуэль» № 32 (23), 10 августа 1999 г.), причем привел такую неопровержимо железную аргументацию, что даже если кто и не согласен с резкостью такого вывода, все равно безоговорочно признает его…

Так что дело тут в другом, а именно в том, что при жизни-то Анфилов сорок лет кряду нес форменную чертовщину, сбивая с толку и дезинформируя историческое сознание нашего и без того одураченного общества. А это абсолютно не прощаемое деяние, тем более что эта же чертовщина появилась на страницах даже его посмертной книги уже в ХХI в. Хуже того. На той же 207-й странице этой же его книги он вновь привел – в который-то раз за те же сорок лет – чудовищно глупую байку от Жукова, впрочем, лучше процитируем: «Характерно но факт(с чего это такой вывод, что-де это факт? – А. М.), что этих сведений(то есть изложенных в докладе ГРУ от 20 марта 1941 г.– А. М.) не знал тогдашний начальник Генерального штаба Г. К. Жуков. Увидев у меня(то есть у Анфилова. – А. М.) в рукописи будущей книги «Бессмертный подвиг» этот документ 26 мая 1965 г., он удивился. На мой(то есть Анфилова. – А. М.) вопрос «Почему?», он ответил, что Голиков ему не подчинялся, докладывал напрямую Сталину и некоторые материалы сообщал Тимошенко. Но об этом документе он, по-видимому, не сообщил и Тимошенко, так как нарком, как правило, делился с начальником Генштаба получаемой информацией, сказал Георгий Константинович».

Не сказал, а, как и всегда, нагло соврал Георгий Константинович – только наглой ложью он мог хоть как-то откреститься от тяжелейшего бремени исторической ответственности за неслыханную трагедию 22 июня 1941 г. Мы еще не раз вернемся к этому вопросу и не раз докажем, в том числе и документально, что он нагло врал.

Вполне готов допустить, что Анфилов не знал, а быть может, и не желал знать, сколь же нагло лжет зиц-толкователь предвоенных событий – маршал Жуков. Его к тому времени уже назначили главным вруном по этой части, но широко это не было известно.

Более того, также вполне готов допустить, что как доктор исторических наук, профессор, заслуженный деятель науки РФ, действительный член Академии военных наук, к тому же десятилетиями имевший как прямые личные связи с высшим генералитетом и маршалитетом СССР и РФ, так и прямой доступ ко многим секретным архивам Министерства обороны и Генерального штаба, но особенно же как специализирующийся на военной тематике (истории Великой Отечественной войны) исследователь, ныне покойный Анфилов самым что ни на есть объективным образом не ведал и даже никогда не слыхивал, что ГРУ испокон веку было и есть структура сугубо генштабовская – ее ведь так и называют «Главное разведывательное управление Генерального штаба» (во времена Голикова – Разведывательное управление Генерального штаба, так как аббревиатура ГРУ появилась лишь с 16 февраля 1942 г.). И что в связи именно с этим обстоятельством ГРУ находилось в подчинении Жукова как начальника Генерального штаба – ведь основная военно-административная должность Голикова называлась «заместитель начальника Генерального штаба» и только затем – «начальник Разведывательного управления Генерального штаба. А вследствие именно этого он ни при каких обстоятельствах не мог объехать» своего шефа и уж тем более не докладывать ему разведывательную информацию. Сотни документов, на которых Жуков указан как адресат и на которых стоит его личная подпись, что он с ними ознакомился, молча, но сурово свидетельствуют, что Жуков нагло врал, а Анфилов не без аппетита поглощал эту наглую ложь, отлично зная многие из этих документов лично.

Поэтому-то вполне естественно, что в том, что специализировавшийся на военной тематике, впоследствии доктор исторических наук Анфилов тогда, сорок лет назад, не без удовольствия проглотил эту наглую ложь Жукова, ничего удивительного нет – некоторые из отечественных докторов исторических наук еще и не такое могут!

Еще более того. Также вполне готов допустить, нет, просто уверен, что тогда, сорок лет назад, Анфилов не знал, что за год до его беседы с Жуковым тот собственной же рукой накатал в письме другому писателю-историку – В. Д. Соколову – что-де он лично организовывал оперативно-стратегическую разведку, то есть деятельность ГРУ, что, кстати говоря, было одновременно и правдой, и ложью. Ложью – потому что что-либо организовывать на данной стезе он просто физически не мог: как придется убедиться из дальнейшего содержания настоящей книги, не по Сеньке шапка была, а о его умопомрачительных потугах на сей счет речь еще впереди. Правда же состоит в том, что в его должностные функции как начальника Генерального штаба действительно входило руководство ГРУ. Ну он и «руководил» военной разведкой, посылая ее и ее доклады по известному всей России адресу.

Но вот чего ни допустить, ни тем более сообразить не могу, так это следующего: каким образом доктору исторических наук, профессору, заслуженному деятелю науки РФ, действительному члену Академии военных наук, лично знавшему Жукова, так необъяснимо лихо удалось не заметить – ведь за сорок же лет (!), – что даже Жуков и то вынужден был отказаться от своей наглой лжи на этот счет, то есть о том, что-де он не знал об этом докладе ГРУ от 20 марта 1941 г. Причем отказался уже в первом, 1969 года издания варианте своих «Воспоминаний и размышлений», на с. 248 – 249 которых он написал: «20 марта 1941 г. начальник Разведывательного управления генерал-лейтенант Ф. Голиков представил руководству доклад, содержащий сведения исключительной важности. В этом документе излагались варианты возможных направлений ударов немецко-фашистских войск при нападении на Советский Союз. Как потом выяснилось, они последовательно отражали разработку гитлеровским командованием плана «Барбаросса», а в одном из вариантов, по существу, отражена была суть этого плана».

Жуков физически не мог не признать того факта, что он был знаком с этим документом, тем более что в нем были использованы в том числе и те данные, которые он сам направил в ГРУ еще в декабре 1940 г. в бытность командующим Киевским особым военным округом (к этому мы еще тоже вернемся).

Так вот, кто бы все-таки, объяснил вразумительно, каким это сверхрасчудесным макаром доктору исторических, а впоследствии еще и действительному члену Академии военных наук, профессору удалось – за сорок же лет – ни разу не проведать о том, что же написал сам Жуков, дабы не тиражировать с маниакальной упрямостью и ложь самого маршала, и ложь другого маршала – Голикова, и собственную несусветную глупость, столь ярко обозначенную им же в беседах с обоими маршалами? Ведь к моменту ухода Анфилова из жизни количество официальных изданий мемуаров Жукова перевалило за двадцать и во всех процитированное выше имеет место быть напечатанным (например, в 10-м издании это помещено на с. 363 1-го тома, М., 1990)! Как же можно было столь упрямо тиражировать ложь сорок лет кряду вплоть до посмертной книги да еще и в обрамлении собственной же несусветной глупости?! Ну и ученые-историки у нас в стране, не приведи Господь Бог!

А что уж ожидать в таком случае от того же Жукова? Этот и вовсе через 28 лет после того доклада накатал в своих мемуарах, что-де «выводы из проведенных в докладе сведений, по существу, снимают всё их значение»(там же. М., 1969. С.249) Кукушка хвалит петуха за то, что хвалит он кукушку, или – Анфилов в маршальской форме, с четырьмя звездами Героя Советского Союза?!

Разве удивительно после этого фактически перманентное пребывание многих историков в презренном «межеумочном» состоянии, вследствие чего они, видите ли, до сих пор удивляются выводам в этом докладе ГРУ? Разве могут быть в таком случае какие-либо основания для удивления тем, что даже некоторые маститые мэтры отечественной разведки, в том числе даже и военной, вовсю грешат утверждениями, что-де «соображения Голикова – это угодничество, дань культу «гениального вождя» и страху за свою судьбу»(см.: Лота В. Секретный фронт Генерального штаба. М., 2005. С. 65)?

Но если этим грешат даже маститые мэтры отечественной военной разведки, если сами некоторые маршалы, особенно же Жуков и даже сам Голиков еще при жизни погрязли в этом грехе, отдавая дань текущей политической конъюнктуре, если доктор исторических наук и действительный член Академии военных наук даже посмертно тиражирует невообразимую ложь маршалов и свою же несусветную глупость, то чего же тогда следует ожидать от вдрызг «задемократизированных» прощелыг от истории, коим, к глубочайшему сожалению, и без того несть числа?! Они ведь и так только и умеют, что «разводить опиум чернил слюною бешеной собаки»!

Однако же, кто бы из них взял на себя труд вразумительно объяснить всему честному народу, в чем же конкретно они видят ошибочность выводов этого доклада ГРУ или то же угодничество военной разведки перед Сталиным, или отдание дани культу «гениального вождя», или проявление руководством военной разведки страха за свою судьбу (естественно, без неуместных для геополитического анализа разведывательной информации ссылок на репрессии 1937 – 1938 гг. и тот факт, что пятеро предшественников Голикова были расстреляны, ибо это отдельная тема, предмет особого, исключительно тщательного разбирательств аналитического характера)?!

Да-да, пусть потрудятся объяснить, на каком основании они без устали талдычат об этом, полностью солидаризируясь с конъюнктурно лживыми оценками и Жукова, и Голикова, что-де выводы перечеркивали значение содержания этого доклада, а потому, видите ли, не имеют значения! В чем конкретно, к примеру, ошиблось (сугодничало) ГРУ, письменно указав в выводе № 2, что «слухи и документы, говорящие о неизбежности весной этого года (т. е. 1941 г. – А. М.) войны против СССР, необходимо расценивать как дезинформацию, исходящую от английской и даже, быть может, германской разведки»?!

Подчеркиваю свой вопрос, в чем конкретно все они видят ошибку, ученичество, дань культу «гениального вождя» и т. д. и т. п., если ГРУ ни на йоту не ошиблись? Ведь нападение-то произошло не весной, а летом – 22 июня 1941 года, в день летнего солнцестояния!

Ни аналитики ГРУ, ни сам его предвоенный глава Голиков, ни ГРУ в целом ни на йоту не ошиблись в выводе № 2. Во-первых, потому, что еще с осени 1939 г., то есть после подписания между СССР и Германией Договора о ненападении от 23 августа 1939 г., Великобритания буквально зашлась в диком приступе бешенства имперского гнева, который ничем, особо подчеркиваю, ничем не был обоснован, кроме как веками же яростно русофобствующей тупостью самого Perfidious Albion (Коварного Альбиона)!

И что именно с тех самый пор британской разведке официально была поручено не только демонизировать этот договор во вселенских масштабах, чем она и занимается до сих пор, в том числе и руками всякого рода негодяев-предателей (типа Резуна-Брехуна, он же не в меру известный «В. Суворов»– «достойный» продолжатель грязных инсинуаций еще одного поддонка-предателя – Вальтера Кривицкого, он же Самуил Гинзбург). Уже тогда ей было поручено организовать систематическое провоцирование как Берлина, так и Москвы на вооруженное столкновение в смертельной схватке, дабы Англия смогла вылезти из трясины мировой войны, куда вляпалась по собственной же тупости! А с 22 июля 1940 г. это поручение британской разведке было оформлено уже личным приказом британского премьер-министра У. Черчилля «разжечь пожар в Европе», чтобы он перекинулся в первую очередь на СССР)! Приказ был отдан главе Управления специальных операций МИ-6 Хью Дальтону, под началом которого работали и информаторы советской разведки, в частности, представитель всемирно знаменитого банкирского клана Ротшильдов – Виктор Ротшильд, ближайший друг и единомышленники великолепной «кембриджской пятерки» агентов советской разведки. Так что Сталин прекрасно знал об этом приказе У. Черчилля, от которого априори ничего иного, кроме подлости и коварства, ожидать не приходилось.

Что же до причины того дикого приступа бешенства имперского гнева, обуявшего Коварный Альбион, то она донельзя же банальна. Очевидно, именно потому-то ее и не желают, прямо-таки в упор не желают замечать. Однако в исключительно точной формулировке одного из самых державно мыслящих современных историков – в основанной на точном знании формулировке проницательной Натальи Алексеевны Нарочницкой, этот «договор демонизирован не потому, что способствовал войне. После Мюнхена и аншлюса Австрии она была в любом случае неизбежна(от своего имени посмею добавить к этим словам уважаемой Натальи Алексеевны, что именно для этого-то и были сотворены и Мюнхен, и аншлюс Австрии, а еще ранее и реоккупация Рейнской области, и все это дело рук не столько самого Гитлера, сколько Запада, особенно же Англии, ибо без ее «высочайшего дозволения» коричневый шакал никогда и не рискнул бы на такое – А. М. )… Договор поменял ее расписание, и, следовательно, послевоенную конфигурацию, сделав невозможным для англосаксов войти в Восточную Европу как в начале войны, поскольку надо было оборонять Западную Европу, так и после победы для ее изъятия из орбиты СССР. Пакт Молотова – Риббентропа 1939 г. является крупнейшим провалом английской стратегии за весь ХХ век, и его всегда будут демонизировать» (Нарочницкая Н. А. За что и с кем мы воевали. М., 2005. С. 53).

Да и как той же Англии было не демонизировать этот Договор (это его официальное название, а пактом его прозвали газетчики в сентябре 1939 г.), как ей было не зайтись в том диком приступе бешенства имперского гнева еще тогда, в августе 1939 г., если, грубо говоря, она не только обос…сь со всеми своими подлючими интригами, но и с размаху вляпалась во Вторую мировую войну, которую столь усердно и заботливо аж с 1925 г. без устали подготавливала для СССР! А все ведь веками русофобствующая тупость Коварного Альбиона! К слову сказать, Сталин еще в конце марта 1935 г. открыто предупредил Англию о серьезной вероятности именно такого поворота событий! Более того, об этом же Англию открыто предупреждали и ее собственная разведка, и дипломатическое ведомство, и дипломаты иностранных государств, и разведслужбы иностранных держав (союзных Англии), и проницательные журналисты-международники и т. д. Особенно же предупреждали в предмюнхенский период.

Но она, не столько «старая, добрая», сколько гнусно коварная и на редкость тупая Англия, и за четыре-то с лишним года после того предупреждения Сталина так и не соизволила понять, что же она натворила и что нельзя рыть яму и уж тем более могилу для одной шестой земной суши, ибо без нее никаких мировых проблем вовек не решить!

Однако едватолько Иосиф Сталин дал достойный ответ, так тут же Коварный Альбион поставил перед собой уникальную по своей подлости геополитическую задачу: Восстановить График Войны в Первозданно-Британском Виде!

Вот что и являлось сутью дезинформации английской разведки с осени 1939 г. Вот почему доклад ГРУ от 20 марта 1941 г. и начинался с абсолютно точной констатации реалий того времени: «Большинство агентурных данных, касающихся возможностей войны с СССР весной 1941 г., исходит от англо-американских источников, задачей которых на сегодняшний день, несомненно, является стремление ухудшить отношения между СССР и Германией». Без этого Англия просто не смогла бы выжить! И в ГРУ это прекрасно понимали, в связи с чем поражает тот максимум дипломатического такта, с которым оно подошло к изложению этой мысли – ведь речь-то шла о беспардонно грубых действиях английской разведки, стремившейся путем тотальных провокаций ускорить, елико возможно, вооруженное столкновение между СССР и Германией, ибо только это давало Англии шанс выжить в тех условиях, в которые она по своей же собственной тупости сама себя и загнала как в тупик!

Вот почему и вывод № 2 был сформулирован именно так, как сформулирован, а не иначе: «Слухи и документы, говорящие о неизбежности весной этого года войны против СССР, необходимо расценивать как дезинформацию, исходящую от английской… Разведки…»

К тому моменту уже нарастал шквал неопровержимой информации внешней разведки НКГБ именно о таких действиях британской разведки – «кембриджская пятерка» лучших агентов советской внешней разведки работала не покладая рук, наиболее весомые результаты которой на сей счет были приведены еще в главе I.

А на пике этого шквала выдающийся советский разведчик Гайк Бадалович Овакимян документально разоблачил в мае 1941 г. самую крупную из серии дезинформационных акций операцию британской разведки, преследовавшую, на фоне «визита» Гесса в Англию, цель ускорить вооруженное столкновение между СССР и Германией, дабы отвести от Англии уже отчетливо маячившее поражение в единоборстве с Германией, в которое, подчеркиваю это вновь, она вляпалась совершенно добровольно, по собственной же тупости. Об этом также говорилось в главе I.

Так в чем же ошиблось или со страху перед Сталиным сугодничало ГРУ в выводе № 2?!

Неужто все, что было приведено выше, неизвестно даже сейчас, когда давно уже опубликованы мемуары разведчиков предвоенной поры, особенно Судоплатова, когда в наличии есть превосходные «Очерки Истории Российской Внешней Разведки», не говоря уже о многочисленной литературе о ГРУ? Разве столь уж трудно хотя бы из элементарного уважения к тяжелейшему и опаснейшему труду разведчиков той поры сначала сопоставить все факты и только потом, ежели, конечно, на то появятся основания, попрекать ГРУ?!

А оснований, как видите, нет и в помине, как, впрочем и для ёрничания насчет некоего отдания некой дани культу «гениального вождя», который, к слову сказать, не в пример его критикующим и впрямь был чертовски гениален, в чем еще не раз убедимся. А пока обратим особое внимание на следующий нюанс в выводе № 2.

Надо полагать, и без особых пояснений очевидно, что в отношении английской разведки тон вывода доклада ГРУ категоричный, а вот в отношении германской – смягченно вероятностный. Может быть, именно тут ГРУ ошиблось или сугодничало?

Да нет же, ежели по здравому-то размышлению. Тут все логично, не говоря уж о том, что и оправданно с разведывательно-аналитической точки зрения. Потому что для будущего агрессора куда важней усыпить бдительность запланированной жертвы своей очередной агрессии, нежели брехать на всех европейских, а то и мировых перекрестках о том, что вот-вот он нападет! Помните, как германский военно-морской атташе в Москве Н. Баумбах усиленно старался опровергнуть слухи о войне и даже о дате ее начала – 22 июня (кстати, небезынтересно отметить, что он и лгал, и говорил правду одновременно, так как ложь была в том, что-де Германия не готовится к нападению, а вот правда состояла в том, что по состоянию на начало последней декады апреля 1941г. дата «22 июня» официально еще не была утверждена Гитлером в качестве даты нападения, ибо это произойдет только 10 июня 1941 г., и, более того, она еще не была озвучена даже самим Гитлером, который сделает это только 30 апреля 1941 г.).

Вот то-то и оно, что по указанию Гитлера еще в начале 1941 г. были разработаны и введены в действие руководящие указания начальника штаба Верховного главнокомандования по маскировке подготовки агрессии против Советского Союза № 44142/41 от 15.2.1941, пункт первый которых так и гласил: «1. Цель маскировки – скрыть от противника подготовку к операции «Барбаросса». Это главная цель и определяет все меры, направленные на введение противника в заблуждение(см. приложение № 3 к сборнику документов под названием «Секреты Гитлера на столе у Сталина». М., 1995 С. 208—212).

Предположим, что тогда, в марте 1941 г., сие гитлеровское «цэу» по вопросам дезинформации не было известно советской разведке. Вполне вероятно, что так оно и было.

Но сейчас-то, когда этот трофейный документ уже лет десять как опубликован, можно же было воздержаться от беспочвенных упреков в адрес ГРУ»! Ведь она опять-таки не ошиблось, высказав свое мнение о причастности германской разведки к слухам о возможности войны весной 1941 г. в смягченно вероятностной форме, потому как если сопоставить этот вывод с тем, что было написано в том «цэу» № 44142/41 от 15 2.1941, то нетрудно будет заметить, что там была расписана вся дезинформационная брехология нацистов, кроме одной детали – ни в одной его строчке нет ни звука о дезинформации именно о времени нападения, то есть насчет весны 1941 г. и тем более 22 июня! Тем не менее все усиленно стремятся бросить в Сталина и ГРУ булыжник упрека, да поувесистей, не отдавая при этом себе отчета в том, что запускают-то бумеранг…

Что, и это тоже трудно было проанализировать? Так в чем же, отнюдь не любезные, ошибка ГРУ, которую она якобы допустило, видите ли, со страху да еще и сугодничав перед Сталиным? Нет ее, хоть тресните, но ее нет и не было в помине! Особенно если еще добавить, что с 12 мая 1941 г. началась вторая фаза германской дезинформационной операции – именно в тот день было подписано распоряжение № 44699/41 от 12.05.1941 начальника штаба Верховного главнокомандования Вооруженных сил рейха по проведению второй фазы дезинформации противника в целях сохранения скрытности сосредоточения сил против Советского Союза, в котором тоже нет ни звука о дезинформации по вопросу о времени нападения, тем более весной 1941 г., до конца которой в тот момент оставалось всего 19 дней!

Проще говоря, необходимо принять как непреложную данность, что дезинформация гитлерюг носила принципиально иной характер – преследовала цель усыпления бдительности СССР, а не будоражения его шквалом сообщений о грядущем уже весной нападении!

Ну и опять вопрос; так в чем же ошибка ГРУ, которую оно якобы допустило, видите ли, со страху, да еще и сугодничав перед Сталиным?! И все тот же ответ: а хоть тресните, но ее нет и не было в помине!

Но в то же время нет и не может быть никакого права не признать честно и открыто, что такой замысел – спровоцировать СССР на какие-либо упреждающие грядущую агрессию телодвижения своими Вооруженными силами, которые затем можно было бы преподнести «прогрессивному демократическому мнению» Запада как агрессивные по отношению к Германии и тем самым заранее оправдать свою агрессию, – тоже присутствовал. Это вообще входило в арсенал тактических уловок стратегии блицкрига, в чем еще убедимся.

Однако же гитлерюгам вплоть до самого нападения включительно пришлось едва ли не навзрыд все время сетовать на то, что Советский Союз ни так ни сяк не дает ни малейшего повода заподозрить его в каких бы то ни было «недружественных» (в кавычках потому, что никакой дружбы не было и в помине – был абсолютно голый прагматизм с обеих сторон) и уж тем более в агрессивных намерениях по отношению к Германии.

Потому что в том тяжелейшем психологическом поединке стратегического характера Гитлеру противостоял именно Сталин, а не какие-то там козлы «западной демократии» типа пациента лучших британских королевских психиатров Невилла Чемберлена или того же Уинстона Черчилля, также находившегося под пристальным наблюдением тех же медиков той же специализации, или «воклюзского быка с мозгами улитки», как с отвращением сами же французы называли приснопамятного Эдуарда Даладье, не говоря уже о «верной собаке бошей» – Жорже Боннэ.

Как убедимся из последующего содержания книги, особенно II главы III раздела, выдающийся ас политической борьбы – Иосиф Виссарионович Сталин – умышленно и едва ли не все – от демонстративных учений, демонстративного же показа новейших военных заводов до столь же демонстративных сообщений о концентрации советских войск на западных границах СССР, которые столь же демонстративно распространяли советские послы за рубежом, – осуществлял не только и даже не столько именно же открыто (кстати, настолько, что все оценки германских разведчиков из Москвы пестрели акцентом именно на это обстоятельства), сколько прежде всего строго дозированно и адекватно каждому витку возрастания угрозы нападения! Цель его в том и состояла, чтобы заблаговременно лишить Гитлера и вообще кого бы то ни было на Западе соблазна попытаться приписать СССР агрессивные намерения, коих и в помине-то не было.

В том тяжелейшем психологическом поединке Сталин вчистую выиграл у Гитлера – этот австрийский баран во главе тевтонского рейха под нажимом Сталина до того задезинформировался в соответствии со своими же идиотскими инструкциями, что в итоге письменно же выболтал Сталину практически точное время нападения (подчеркиваю, не путать с понятием даты нападения)!

Жаль, конечно, что гестапо не знало об этом – может вздернуло бы своего «горячо обожаемого фюрера» на первом же попавшемся суку за разглашение особо важной государственной тайны рейха. Всяко лучше было бы, в том числе и для самого гестапо – быстрее ликвидировалось бы…

Теперь обратим пристальное внимание на то, что ГРУ без обиняков назвало все сообщения о якобы неизбежности войны весной 1941 г. именно слухами. И тут никакой ошибки тоже нет – оценка аналитиков ГРУ и здесь абсолютно точна. А вскоре новые данные Лубянки вновь подтвердили это.

Однако же ГРУ именно потому точно оценило эти сообщения как слухи, что на тот момент, то есть по состоянию на 20 марта 1941 г., еще не было зафиксировано никаких данных, свидетельствующих хоть о какой бы то ни было реальности подобных утверждений. Любая военная разведка, тем более столь солидная, как ГРУ, при оценке угрозы нападения, особенно в те безъядерные времена, исходила (да и сейчас будет исходить) из двух фактов: из факта сосредоточения войск противника у своих границ и особенно факта завершенности этого процесса.

Так вот, именно в то время, то есть по состоянию на 20 марта 1941 г., ГРУ видело и четко фиксировало действия командования вермахта, связанные только с сосредоточением и развертыванием войск, но самое главное, что оно видело в то время, – так это то, что этот процесс еще не завершен и даже еще не переведен в режим финишного этапа, то есть в режим военного времени, когда начинается отсчет времени «Х».

Любая военная разведка, тем более столь многоопытная, как российская военная разведка, во все, в том числе и в советские времена располагала (и располагает, к слову сказать) уникальными системами индикаторов, позволяющих даже по косвенным признакам своевременно зафиксировать тот факт, что процесс сосредоточения и развертывания войск противника завершен либо уже явно близится к завершению. По состоянию же на 20 марта 1941 г. ГРУ еще не располагала такой информацией. Потому и расценило эти сообщения о вероятности войны весной 1941 г. как слухи, распускаемые именно англосаксонскими, особенно британскими, силами, задачей которых на тот момент действительно несомненно являлось практически никак не скрывавшееся желание поскорее стравить СССР и Германию в смертельной схватке, что и было чуть позже вновь четко подтверждено сотрудником нью-йоркской резидентуры НКГБ Г. Б. Овакимяном.

Так за что же изволите попрекать славное ГРУ и особенно Сталина в части, касающейся вывода № 2? Разве не очевидно, что и в самом-то деле не за что?! От сотворения мира вся история разведки откровенно и однозначно свидетельствует, что добывание неопровержимо точных данных о конкретной дате нападения противника – сверхпроблема для любой разведки. Это тем более фантастически сверхнаисложнейшая задача, ибо дату грядущего нападения в руководстве противника знает, как правило, очень ограниченный, а по обыкновению – крайне узкий круг лиц даже в самом высшем его звене.