Текст книги "Трагедия 22 июня: блицкриг или измена?"

Автор книги: Арсен Мартиросян

сообщить о нарушении

Текущая страница: 44 (всего у книги 60 страниц)

Глава II . «СЛАВА ВЕЛИКИХ ЛЮДЕЙ ДОЛЖНА ИЗМЕРЯТЬСЯ ТЕМИ СПОСОБАМИ, КОТОРЫМИ ОНА БЫЛА ДОСТИГНУТА» [667]667
  Ф. де Ларошфуко.


[Закрыть]

(А ЧТО ЖЕ СТАЛИН?!)

«В конце декабря 1940 г. военная разведка (НКВД. – А. М.) обратила внимание советского руководства на поступившие из берлинской резидентуры сообщение о выступлении Гитлера 18 декабря (дата утверждения Директивы № 21, она же – план «Барбаросса». – А. М.) по поводу выпуска из военных училищ пяти тысяч немецких офицеров. В этом выступлении Гитлер резко высказался против «несправедливости, существующей на земле, когда 60 млн. великороссов (т. е. русских; Адольф, как всегда, сбрехнул изрядно, ибо в 194,2 млн. чел. предвоенного населения СССР великороссов насчитывалось в два с лишним раза больше. – А. М.) владеют 1/6 частью земного шара, а около 90млн. немцев ютятся на клочке земли. Гитлер призвал молодых офицеров к устранению этой несправедливости» [668]668
  Секреты Гитлера на столе у Сталина. М., 1995. С 11.


[Закрыть].

Никогда не оставлявший без жесткого и многозначительного ответа ни одного выпада против СССР, с чьей бы стороны и в какой бы форме он ни был бы, Сталин в традиционной для него манере четко выраженной адекватности – чувство политической меры у него было очень сильно развито – через некоторое время дал свой, сталинский ответ.

Дождавшись от разведки дополнительных данных и уяснив себе, что этот выпад Гитлер допустил в связи с принятием плана нападения на СССР – как уже отмечалось выше, первые сообщения о плане агрессии стали поступать е самом конце декабря 1940 г., – Сталин дал свой ответ: в середине января 1941 г. ярко выраженный коренной представитель великороссов – генерал армии Жуков – был назначен начальником Генерального штаба РККА.

Однако это всего лишь видимая часть ответа. Еще более существенная заключалась в том, что высшие ключевые посты в советской военной иерархии оказались замещенными двумя отличившимися в боевых действиях против союзников Германии военачальниками: Тимошенко проявил себя при разгроме Финляндии, Жуков – на Халхин-Голе, при разгроме японской армии.

По-восточному элегантно тонким намеком Сталин ясно дал понять Гитлеру, что не следует «скалиться» на Восток: мол, побили твоих союзничков – отлупим и тебя!

Этот намек был тем более важен, если учесть еще и его, ныне, к сожалению, едва различимый в сумерках ушедших с той поры десятилетий этно-геополитический аспект: Берлину ясно дали понять, что Москва полностью отдает себе отчет в глобальности грядущего именно этно-геополитического столкновения, в его острейшей цивилизационной направленности и потому на высшие командные посты назначены именно два ярко выраженных представителя двух главных славянских народов – русского и украинского!

Тот факт, что в своей основе советский генералитет представлен выходцами из самых глубин прежде всего славянских народов, населяющих СССР, действительно дошло до гитлерюг лишь накануне краха поганого Третьего рейха. В опубликованных в № 5 за 1992 г. (стр. 213) журнала «Новая и новейшая история» фрагментах из дневника Геббельса имеется следующая запись: «Генеральный штаб прислал мне книгу с биографиями и фотографиями советских генералов и маршалов. Из этой книги можно вычитать много такого, что мы упустили сделать в предшествующие годы. Маршалы и генералы в среднем чрезвычайно молоды, почти ни одного старше 50 лет. За плечами у них богатая политико-революционная деятельность, все они убежденные коммунисты, весьма энергичные люди и по лицам их видно, что вырезаны они из хорошего народного дерева. В большинстве случаев речь идет о сыновьях рабочих, сапожников, мелких крестьян и т. п. Короче говоря, приходишь к досадному убеждению, что командная верхушка Советского Союза сформирована из класса получше, чем наша собственная… Я рассказал фюреру о просмотренной мной книге Генерального штаба о советских маршалах и генералах и добавил: у меня такое впечатление, что с таким подбором кадров мы конкурировать не можем. Фюрер полностью со мной согласился».

Не поняли они и другого намека, точнее, серии намеков Сталина, о некоторых из них, ввиду их особой важности, следует все-таки сказать.

Это были в своем роде уникальные ответы Сталина Гитлеру – ответы, которые и сегодня выглядят достойными подражания образцами того, как нужно элегантно бить врага!

Речь идет о назначении 6 мая 1941 г. Сталина главой Правительства СССР и о его знаменитой речи перед выпускниками военных академий на приеме в Кремле 5 мая 1941 г.

К сожалению, за редкими исключениями, оба факта и поныне трактуется вкривь да вкось. А некоторые трактовки – так и вовсе способны внушить опасения за психическое состояние их авторов, ибо добровольно инфицировавшись «заразой» забугорных или «демократических» мифов, пытаются усмотреть в этих фактах признаки подготовки к агрессии!

На самом же деле оба факта свидетельствуют о проведении Сталиным блестящей разведывательно-политической блицоперации по оказанию стратегического влияния на руководство нацистской Германии в целях удержания его от попытки вооруженного нападения на СССР.

Дело в том, что 4 мая 1941 г. Гитлер выступил в рейхстаге с программной речью, в которой даже и не упомянул СССР [669]669
  Archiv der Gegenwart 1941. Dok. С5003-5007.


[Закрыть]. Как будто занимающего 1/6 часть суши земного шара государства, с которым у Германии Договор о ненападении, не существует!

Естественно, что немедленно проинформированный об этом Сталин всерьез встревожился – информация свидетельствовала о крутом переломе, вынуждая заподозрить, что Гитлер уже вышел на финишную прямую в подготовке агрессии против СССР (так оно и было, к слову сказать), тем более что на тот момент еще не до конца отмерла одна из фигурировавших в то время дат агрессии – 15 мая.

И вот ответ Сталина: 5 мая 1941 г. прозвучала та самая знаменитая речь Сталина на приеме в Кремле в честь выпускников военных академий.

Несмотря на то что споры об этой речи не утихают до сих пор, а у некоторых, лаже объективно и трезво мыслящих историков порой можно встретить перегибы в оценках этой речи, на самом же деле все обстояло куда проще.

При всей постоянно приписываемой ему т. н. «византийской хитрости» (а что тут плохого-то, к слову сказать?!) Сталин не был склонен мудрствовать лукаво – его речь 5 мая 1941 г. была прямым ответом на речи Гитлера от 18 декабря 1940 г. и, конечно, от 4 мая 1941 г.

Гитлер призвал своих гаденышей-бандитов с оружием в руках «исправить несправедливость», т. е. напасть на СССР, которого вроде бы и не существует, ну а Сталин совершенно ясно и четко объяснил своим воякам, что пора и могилы пошире для тевтонов организовывать, т. е. дать соответствующий мощный отпор и разгромить агрессора!

Все четко адекватно, паритетно, причем как по форме, аудитории и даже антуражу, так и тем более по содержанию! И не зря гитлерюги так всполошились, что все время пытались узнать, что же конкретно сказал Сталин, а во время войны чуть ли не всех военнопленных допрашивали по этому вопросу (напускная секретность и двойственность версий этой речи были неотъемлемыми компонентами той операции) [670]670
  Вишлев О. В. Накануне 22 июня 1941 года. М., 2001. С. 85.


[Закрыть]. Вот как он их озадачил этой речью!

А чтобы до «коричневых» мозгов лучше дошло, что к чему, назначением прямо на следующий день, т. е. 6 мая 1941 г., Сталина главой Правительства СССР фюреру вдобавок популярно разъяснили, что не следует пытаться в потугах делать вид, что СССР не существует, коли его Правительство возглавил всемирно известный политической и государственный деятель Сталин(А ежели есть какие-то проблемы, то, что называется, «битте шён», давай их решать за столом переговоров, тем более что именно Сталин занял ключевой государственный пост в СССР. Ну в если нет, то лично Сталин и возглавит отпор агрессии!

Однако, прекрасно зная, с какой сволочью приходится иметь дело, Сталин, естественно, развернул эту операцию в серию крупных, но, как и вышеуказанные ключевые звенья, тесно взаимосвязанных между собой синхронно-последовательных акций.

Всего через три дня – 9 мая 1941 г. – последовало Сообщение ТАСС, в котором в жанре полунедоуменного опровержения – тоже ведь уметь надо! – открыто, но особо было подчеркнуто истинное предназначение всеми заинтересованными сторонами зафиксированный, однако же специально не скрывавшейся Москвой переброски войск к западным границам (в действительности она началась еще в апреле 1941 г., так что можете попутно еще раз оценить уровень «объективности» мемуаров Жукова): Гитлеру опять популярно объяснили, что нечего рассчитывать на легкую добычу, что он столкнется с грозной и мощной силой и что лучше всего, пока не поздно, сесть за стол переговоров! [671]671
  Онже. «…Может быть, вопрос еще уладится мирным путем» // Вторая мировая война. Актуальные проблемы. М., 1995. С. 42 – 44 (О. В. Вишлев дает массированные ссыпки на германские архивы, перечислить которые целиком не представляется возможным.)


[Закрыть]

Гитлер опять не захотел понять и на следующий день отправил Р. Гесса за высочайшим разрешением Лондона напасть на СССР.

Тогда ему вновь популярно разъяснили… демонстративно крупными учениями ВДВ и не менее демонстративным призывом примерно 800 тыс. резервистов (потом еще 300 тыс. чел.) [672]672
  Там же.


[Закрыть] .

Одновременно советские послы за рубежом стали открыто говорить о большом сосредоточении войск на западных границах СССР [673]673
  Там же.


[Закрыть] , а разведка (НКГБ), также по указанно Сталина, специально предоставила харбинской резидентуре германской разведки в Китае возможность «перехватить и расшифровать» некий «циркуляр из Москвы», которым всем советским представителям за рубежом предписывалось предупредить Германию, что Советский Союз подготовился к защите своих интересов» [674]674
  Там же.


[Закрыть] .

А на пике этой серия акций влияния, тоже в мае (а затем и в июне) 1941 г., Германия услышала и вполне внятные угрозы Москвы, что в случае нападения на СССР последний в долгу не останется и нанесет массированные удары возмездия по Берлину и другим германским городам, а при необходимости не остановится а перед применением химического и бактериологического оружия [675]675
  Там же. С. 45. Сталин, к слову сказать, задолго до войны откровенно демонстрировал и Западу, и Востоку, что Советскому Союзу есть чем вразумительно ответить любому агрессору. В 1934 г., к примеру, по Западной Европе было совершено турне советских бомбардировщиков ТБ-1, в 1938 г. – пропагандистский рейд уже ТБ-3 и СБ в сторону Японии. Проводились и другие акции. Что же касаемо возможного применения химического и бактериологического оружия в качестве возмездия, то тут следует иметь в виду, что это была сугубо адекватная ответная угроза. Дело в том, что еще к концу мая 1941 г. органы госбезопасности СССР располагали неопровержимыми данными о реальных намерениях гитлеровского руководства применить в войне против СССР химическое и бактериологическое оружие. На основании этих данных и в соответствии с директивой № 29446 от 28 мая 1941 г. «Об агентурно-оперативной работе по выявлению и предупреждению актов бактериологической диверсии» Третьим управлением Наркомата обороны СССР была инициирована операция «Войсковая юрта» по своевременному упреждению и пресечению подобных диверсий в масштабах всей РККА (см.: Органы государственной безопасности СССР в Великой Отечественной войне. Сборник документов. Т. 1. Накануне. Кн. 2. 1 января – 21 июня 1941г. М., 1995. С. 164 – 165, 228).


[Закрыть] .

Вот как решительно, смело им искусно, с применением всех доступных средств, аргументов и каналов влияния пытался предотвратить войну гнусно и подло оболганный всеми Иосиф Виссарионович Сталин!

Дверь для возможного диалога с Берлином, кстати говоря, осталась открытой. Более того, параллельно осуществлялся тонкий зондаж насчет будущих союзников в войне против Германии, причем именно такой зондаж, который одновременно использовался и как средство давления на Германию в целях вынудить Гитлера к отказу от нападения на СССР или по крайней мере к переносу срока нападения на более позднее время.

В этих целях, в частности, в первых числах июня 1941 г. советской разведкой была «обеспечена возможность» поступления в Берлин информации о начавшихся советско-американских консультациях [676]676
  Там же. С 47 – 48.


[Закрыть] .

И как только стало ясно, что в Берлине нервозно восприняли эти сведения, 8 июня 1941 г. началась вторая фаза этой операции. Под видом «Сообщения ТА СС» Посол СССР в Румынии А. Н. Лаврентьев в этот день направил миссиям США, Китая, Турции, Швейцарии и нунцию (представителю) Ватикана в Бухаресте послание, в котором, в частности, говорилось, что «СССР не по терпит политического, экономического и военного диктата в условиях, когда в мировой политике имеются независимые факторы(подразумевались США. – А. М.) , которые хотят вступить в союз с СССР и что этот союз будет представлять собой величайшую военную и экономическую силу в мире». Кроме того, там же специально подчеркивалось, что «Красная Армия готова защитить свою страну и увеличить свою современную мощь»,а также то, что посол А. В. Лаврентьев приступил к консультациям с дипломатическими представителями названных стран [677]677
  Там же.


[Закрыть] .

Это было сделано в расчете на то, что текст послать попадет в руки германской разведки – оно так и вышло [678]678
  Оно и не могло выйти по-другому – в отделе прессы германского посольства в Бухаресте на должности помощника советника посольства работал один из наиболее ценных агентов ГРУ – «АВС», он же Курт Велкиш, куратор которого из ГРУ работал в Бухаресте под прикрытием корреспондента ТАСС.


[Закрыть] . Одновременно в расчете на то, что устно сказанное также дойдет до ушей германских представителей в Бухаресте, посол Лаврентьев как бы невзначай высказал вслух мысль о том, что-де войны скорее всего не будет, а будут переговоры, которые, однако, могут сорваться, если немцы выдвинут неприемлемые условия [679]679
  Там же.


[Закрыть] .

Таким образам проводился комплексный зондаж с целью оказания влияния: с одной стороны, выказывается готовность к диалогу, но только на равных условиях, с другой – подчеркивалась абсолютная неприемлемость какого бы то ни было диктата, с третьей – делался намек на союз между США и СССР, против которого Германия ни при каких обстоятельствах не устроит, с четвертой – сто при всех обстоятельствах СССР настроен крайне решительно и даст самый мощный отпор агрессору, с пятой – все заинтересованные стороны открыто извещались, сто, не унижаясь перед кем бы то ни было, СССР готов приложить максимум усилий в поисках мира [680]680
  Там же.


[Закрыть] .

Это была прелюдия Сталина к знаменитому Сообщению ТАСС от 13 июня 1941 г.

И вот все это свора забугорно-доморощенных отпетых подонков от истории пытается выдать за агрессивные приготовления Сталина?! И СССР тоже?!

До какой же степени надо быть пораженным кретинизмом, чтобы утверждать такое? Ведь еще Наполеон предупреждал, что «все должно иметь предел – даже ненависть»!

Правда, сам Бонапарт понял это не сразу, во всяком случае, находясь в зените славы и могущества, явно не очень-то задумывался над этим, пока реализовывавшая свой уникальный план борьбы с его нашествием Россия не скинула его с мирового пьедестала.

План был непростой, и он сохранился в истории. Что касается взаимосвязи между этим планам и замыслом советского руководства по отражению агрессии нацистской Германии, то тут все значительно сложнее.

Прежде всего потому, что после того, что произошло 22 июня 1941 г., Сталин даже в ближнем кругу так никогда и не признал, что он планировал использование бесценного опыта войны 1812 г., естественно, с глубокими и всеобъемлющими поправками на «век моторов».

Всего лишь один-единственный раз – во всяком случае автору книги не представилась возможность отыскать следы хотя бы еще одного такого случая – Сталин вынужденно заговорил на эту тему. В дни контрнаступления под Москвой в декабре 1941 г. посол СССР в Великобритании И. Майский (вместе с английской делегацией он тогда прибыл в столицу для участия в англо-советских переговорах по вопросам сотрудничества двух стран в борьбе против гитлеровской Германии) во время аудиенции задал Сталину вопрос: «Можно ли считать, что основная линия стратегии в нашей войне и в войне 1812 г. примерно одинакова, п о крайней мере, или брать события вашей войны за первые полгода?»

Ответ Сталина (после некоторой паузы): «Не совсем. Отступление Кутузова было пассивным отступлением, до Бородино он нигде серийного сопротивления Наполеону не оказывал.

Наше отступление – это активная оборона, мы стараемся задержать врага на каждом возможном рубеже, нанести ему удар и путем таких многочисленных ударов измотать его.

Общим между отступлениями было то, что они являлись не заранее запланированными, а вынужденными» [681]681
  Майский И. М. Люди. События Факты. М., 1973. С. 212 – 213.


[Закрыть] .

Лукавил Верховный Главнокомандующий, пожалуй, даже слишком!

Ему ли было не знать, что Кутузов всего лишь продолжил осуществление еще да начала нашествия Наполеона разработанного другим, не менее выдающимся российским военачальником —Михаилом Богдановичем Барклаем-де-Толли – плана, утвержденного самим Александром I?

Сталину ли было не знать, что отступление было умышленным – такова была избранная тогда стратегия, основывавшаяся на тщательнейшем учете данных русской военной разведки?

Ему ли было не знать, что на первых порах функцию активной обороны исполняли частично арьергард русской армии, частично (но в большей мере) специально организованные мобильные партизанские отряды?

Несколько комично и то, что эту круто лукавую «туфту» Сталин на полном серьезе «впаривал» такому же искусному знатоку истории, как и он сам, – посол И. Майский был большой «дока» по части истории…

Однако понять это необычное лукавство Сталина не столько можно, сколько нужно; на фоне уже разверзшейся трагедии – ведь почти вся Европейская часть СССР была оккупирована гитлерюгами, а потери РККА были просто жуткими – само признание, что-де таков был изначальный план, означало бы акт политического самоубийства.

Склонностью же к политическому суициду Сталин никогда не страдал, но и трагедии такой, естественно, не планировал, хотя прекрасно понимал, что война – штука очень жестокая, потому, собственно говоря, и пытался предотвратить ее всеми мерами.

Тем не менее признать схожесть и тем более прямую аналогию с планом 1812 г. – ведь именно к этому откровенно подталкивал вопрос И. Майского – Сталин не мог. Уж слишком велики были жертвы. Да и, откровенно говоря, то, что случилось фактически, действительно не имело прямой аналогии с планом 1812 г. – отступление было, мягко говоря, частичным, зачастую паническим, неорганизованным, нередко принимало формы бегства.

Однако это вовсе не означает, что до 22 июня у него и в мыслях-то не было такого плана. Напротив, и он сам, и Молотов, и Шапошников действительно рассчитывали применить – именно применить, а не просто повторить! – бесценный опыт войны 1812 г., но, подчеркиваю это особо, при очень глубоких и всеобъемлющих поправках на специфику «века моторов», т. е. применить этот опыт в серьезно модифицированном виде.

И поскольку на это указывает большой комплекс прямых и косвенных признаков – как известных, так и малоизвестных, а то и вовсе никогда не привлекавших к себе внимание, – то по прошествии стольких десятилетий, очевидно, пора уже назвать все своими именами.

Сразу же отметим, что одним из первых, если не самым первым среди полководцев той войны, заговорить на эту тему, правда, с очень дальних подступов, попытался маршах К. К. Рокоссовский. Но цензура… ох уж эта цензура, будь она трижды неладна… Чего только она нас не лишила?!

Так вот, в купированных цензурой частях мемуаров Рокоссовского есть следующие строки: «Всем памятны действия русских войск под командованием таких полководцев, как Барклай-де-Толли и Кутузов, в 1812 г. А ведь как один, так и другой тоже могли дать приказ войскам «стоять насмерть» (что особенно привилось у нас и чем стали хвастаться некоторые полководцы!) Но этого они не сделали, и не потому, что сомневались в стойкости вверенных им войск. Нет, не потому. В людях они были уверены. Все дело а том, что они мудро учитывали неравенство сторон и понимали: умирать если и надо, то с толком. Главное же – подравнять силы и создать более выгодное положение. Поэтому, не ввязываясь в решительное сражение, отводили войска в глубь страны.

Сражение у Бородино, данное Кутузовым, явилось пробой: не пора ли нанести врагу решительный удар? Но, убедившись в том, что противник еще крепок и что имевшихся к этому времени собственных сил недостаточно для подобной схватки, Кутузов принял решение на отход с оставлением даже Москвы.

В течение Первых дней Великой Отечественной войны определилась, что пограничное сражение нами проиграно. Остановить противника представлялось возможным лишь где-то в глубине, сосредоточив для этого необходимые силы путем отвода соединений, сохранивших свою боеспособность или еще не участвовавших в сражении, а также подходивших из глубины по плану развертывания.

Войскам, ввязавшимся в бой с наседавшим противником, следовало поставить задачу: применяя подвижную оборону, отходить под давлением врага от рубежа к рубежу, замедляя этим его продвижение. Такое решение соответствовало бы сложившейся обстановке на фронте. И если бы оно было принято Генеральным штабом и командующими фронтами, то совершенно иначе протекала бы война и мы бы избежали тех огромных потерь, людских, материальных, которые понесли в начальный период фашистской агрессии» [682]682
  РокоссовскийК. К. Солдатский долг. М., 1997. С. 125 – 126. Изд. полное, со всеми купюрами цензуры.


[Закрыть] .

Как видите, Рокоссовский, что называется, «прямой наводкой» «врезал» по Жукову как начальнику Генерального штаба, по сути дела обвинив его в неспособности даже по факту уже случившегося избрать самим ходом событий откровенно напрашивавшийся тогда вариант активной стратегической обороны, а заодно и за неуместность применения «жесткой обороны» тоже.

Немного смущает, что Рокоссовский почему-то не упомянул, что за Генштаб это сделал Сталин – может, не знал или просто запамятовал, а может быть, что скорее всего, опять не обошлось без бдительной цензуры…

Но то, что великий полководец попытался осмыслить уже после войны, – кстати говоря, по личному убеждению автора, будь Рокоссовский главой Генштаба перед войной, он именно так и спланировал бы оборону родного Отечества, – Сталин осознавал задолго до войны, как минимум лет за 7 – 10 точно! И не только осознавал, но и открыто, хотя и очень осторожно показывал свое видение характера и масштабов грядущего столкновения и, естественно, путей противодействия и отпора агрессии. Как уже отмечалось выше, еще в конце 1925 г., т. е. по факту подписания рядом западных стран пресловутых Локарнских соглашений, Сталин был вынужден окончательно признать неизбежность Второй мировой войны (принципиально это обстоятельств он осознал, как и многие в мире, еще в 1919 г., когда был подписан Версальский т. н. «мирный договор», который во всем мире расценили всего лишь как временное перемирие, к тому же на 20 лет, что и произошло – Вторая мировая война началась ровно через двадцать лет), но и неминуемость втягивания в нее СССР помимо воли последнего.

Не случайно, что «дух Локарно», в угаре которого тогда пребывала вся западноевропейская сволочь, Сталин открыто расценил именно как «дух войны».

…Хотя это и относится к теме другой книги, тем не менее уместно было бы еще раз отметить, кто Сталин совершенно точно знал о существовании Плана Перманентной Мировой Войны против России (в тандеме с социальной революцией), которую Запад официально объявил ей еще под Рождество 1890 г.! [683]683
  Прототип этого плана появился еще е 70-х гг. ХIХ в. и практически ничем не отличался от официально объявленного; кстати, то, что, к сожалению, мы видим сейчас в действии, есть не что иное, как реализация «сценария» его третьего раздела.


[Закрыть]

Именно в этом, до сит пор действующем Плане Перманентной Мировой Войны четко был прописан сценарий Первой мировой войны, включая и конкретную причину, из-за которой она разгорится (с общепринятой в истории не имеет ничем общего), определен механизм взращивания будущего нацизма (без названия, хотя СС уже тогда придумали, но не в Германии) через широкомасштабное и интенсивное культивирование круто замешенного на романтизированном мистицизме оголтелого германского национализма, показан механизм провоцирования Второй мировой войны, и, конечно же, была поставлена конечная цель: превратить Россию в «Русскую Пустыню»!

Прекрасно знавшие тайные пружины и механизмы мировой политики британские политические деятели охарактеризовали тот же Версальский мирный договор следующим образам: «С точки зрения людей, планирующих новую вой ну, ничего н е могло быть лучше такого договора» [684]684
  Ramsay A. H. M.The Nameless War. Б. м., б. г. Р. 58 (репринт издания 1952 г.), цит. по: Молодяков В. Э. Берлин – Москва – Токио: к истории несостоявшейся «оси», 1939 – 1941. С. 14.


[Закрыть] .Правильно, потому как в этот договор было заложено все то, что было предусмотрено еще Планом Перманентной Мировой войны!

И вовсе не случайно, что на вопрос «где родился Гитлер?», те же деятели невозмутимо отвечали: «В Версале»! [685]685
  Velari L.Italian Foreign Policy under Mussolini. New York, 1956. Р. 92; Цит. по: : Молодяков В. Э. Берлин – Москва – Токио: к истории несостоявшейся «оси», 1939 – 1941. с. 14.


[Закрыть]

И это правильно, потому как механизм «зачатия» нацизма (без названия, естественно) был четко прописан все в том же плане…

Вот почему еще в ноябре 1925 г. назначенному начальником Штаба РККА Тухачевскому вскоре и было поручено спрогнозировать характер будущей войны и представить в Правительство соответствующие рекомендации по укреплению обороноспособности страны.

Что он в итоге сделал – уже было показано. Однако ко всему сказанному следует добавить, что именно тогда; в середине второй половины 20-х гг. ХХ в. благодаря действиям Тухачевского и К° в военной элите страны произошел сильный раскол на сторонников наступательной доктрины – их и возглавил Тухачевский, и сторонников доктрины первоочередности стратегической обороны, которую отстаивали бывшие царские генералы и офицеры. Лидером этого крыла был известный русский военный теоретик А. Свечин. Завершился же спровоцированный Тухачевским и К° раскол репрессиями против бывших царских генералов и офицеров (А. Свечин, к примеру, изрядно пострадал тогда) – позорное дело «Весна» на совести лично «стратега». И обратите внимание, что эти репрессии были спровоцированы им в момент, когда на рубеже 20-х – 30-х гг. прошлого столетия вновь обострилась угроза нападения Запада на СССР. Выходит, это было сделано умышленно, т. к. из армии изгонялись лучшие военные кадры, блестяще знавшие стратегию и тактику европейских армий!

А в конце 1925 г. Политбюро ЦК ВКП(б) приняло секретное постановление «Об активной разведке», в котором были поставлены задачи по своевременному вскрытию агрессивных планов Запада (чуть позже добавилась и Япония), проведению операций влияния для предотвращения вооруженного столкновения с Западом, а также по созданию разветвленной и глубоко законспирированной агентурной сети в ряде западных стран на случай войны, в т. ч. и для осуществления разведывательно-диверсионной деятельности. Именно ради этого, например, и была создана Особая группа разведки при руководителе Лубянки во главе с Яковом Серебрянским, который подчинялся только руководителю органов госбезопасности, а вся его группа действовала совершенно автономно от ИНО ОГПУ – НКВД.

К началу 30-х гг. Сталин осознал глобальность масштабов неизбежно грядущего вооруженного столкновения – глобальность как политико-экономическую, так и особенно геополитическую (не говоря уж о численности желающих напасть на СССР).

Было совершенно очевидно, что неизбежно грядущее столкновение, как и встарь, будет носить характер религиозно-цивилизационного вооруженного противоборства сугубо этно-геополитического характера (под термином «религиозно-цивилизационный характер» не следует понимать религию в прямом смысле, во всяком случае на тот период, хотя и это реально подразумевалось; в первую очередь следует понимать мировоззренческо-цивилизационный характер многовекового противоборства по оси Запад – Восток).

Именно поэтому, хорошо зная к началу 30-х гг. прошлого столетия о разрабатывавшихся планах вооруженного нападения на СССР консолидированными силами всего Запада (в т. ч. даже и при определенном содействии Японии в целях организации двухфронтового нападения на СССР), Сталин и заявил 4 февраля 1931 г. (т. е. за 10 лет до войны): «Задержать темпы роста – это значат отстать. А отсталых бьют… Мы отстали от передовых стран на 50 – 100 лет. Мы должны пробежать это расстояние в десять лет. Либо мы сделаем это, либо нас сомнут»! [686]686
  Сталин И. В. Сочинения М. 1949. Т. 13. С. 38 – 39.


[Закрыть]

Это либо-либо было сказано не для «красного словца». Сталин знал, что, во-первых, Запад поставил задачу – Россия, СССР должны быть физически уничтожены прежде всего как геополитический фактор!

Во-вторых, не менее точно он знал и о четвертьвековом шаге в развязывании очередного «горячего этапа» Перманентной Мировой Войны против России, до истечения очередного срока которого в оставалось всего 10 (максимум 12) лет!

Объективности ради следует отметить, что некоторое время Иосиф Виссарионович слегка «плавал» в вопросе об определении точки отсчета «четвертьвекового шага» – то ли его нужно было отсчитывать от начала предыдущего «горячего этапа», то ли от года его завершения.

С этим отчасти связана и некоторое время жившая в его сознании убежденность в том, что война грянет в 1942 – 1945 гг. (т. е. либо через 25 лет после 1917 г., когда Россия вышла из Первой мировой войны, либо через 25 лет как последняя завершилась, т. е. от 1918 г.).

Вторая мировая война грянула, как известно, в 1939 г., т. е. ровно через 25 лет после начала Первой мировой, а нападение на СССР произошло через 24 года после выхода России из нее, но на 25-м году…

Кстати, небезынтересно одновременно отметить, что и знавший об этом «Плане…» и «четвертьвековом шаге его «горячих этапов» фюрер также слегка «плавал» в вопросе о том, когда нужно попасть на СССР [687]687
  Гитлер действительно знал об этом «Плане…», о чем свидетельствует, например, его аргументация по соблазнению Финляндии принять участие в агрессии против СССР – Гитлер предлагал правящим кругам этой страны ровно то, что было указано в том «Плане…».


[Закрыть] . Так, в меморандуме от 20 августа 1936 г. «Экономическая подготовка к войне», в преамбуле которого речь шла только об уничтожении России, вследствие чего Германия была названа «острием всего западного мира», Гитлер обозначил срок общей готовности экономики к войне в четыре года, т. е., грубо говоря, к концу 1940 – началу 1941 г. экономика Германии должна была быть готова к войне. Но в то же время Гитлер прямо указал в его тексте, что «целью этого меморандума не является п редсказание времени, когда нетерпимая ситуация в Европе перейдет в стадию открытой войны» [688]688
  Цит. по. Полторак А., Зайцев Е.Рурские господа и вашингтонские судьи. М., 1968. С. 67.


[Закрыть] . Однако, несмотря на это, еще сам толком не звавший, когда нужно нападать на СССР, тевтонский баран осенью того же года на всякий случай ляпнул, что Германия готова в любое время осуществить это!

А вот годам позже, как якобы свидетельствует известный всем историкам «протокол Хосбаха» с записью содержания выступления Гитлера на совещании с генералитетом 5 ноября 1937 г., в качестве одного из временных рубежей для начала войны Гитлер обозначил 1943 год … [689]689
  См., например: Якобсен Г.-А.1939 – 1945. Вторая мировая война // Вторая мировая война. Два взгляда. М., 1995. С 74 – 84. Выражение «якобы свидетельствует» обусловлено тем, что в действительности «протокол Хосбаха» – Фальшивка! Впервые она «всплыла» на Нюрнбергском процессе в виде «микрофильма с копии» (которая, кстати говоря, не была подписана), предъявленного суду западными обвинителями (в первую очередь британскими). Ни оригинала этого протокола, ни более или менее внушающей доверие копии с оригинала в природе не существует. Во всяком случае за шесть десятилетий, минувших с тех пор, миру ничего на сей счет не было предъявлено. Несмотря на это, среди историков, специализирующихся на Второй мировой войне, особым шиком почитается ссылка на этот якобы документ. К несчастью, с 1950 г. он официально фигурирует даже в германских архивах – см., например: Akten zur Deutshen Auvertigen Politik. 1918 – 1945. Serie D. Bl.1. Baden-Baden, 1950. За кулисами же этой фальшивки потрясающий в своей значимости факт. Дело в том, что этой фальшивкой британские обвинители на Нюрнбергском процессе скрыли, во всяком случае так им казалось тогда, непосредственную причастность английской королевской семьи к развязыванию Второй мировой войны! Дело в том, что дата этого документа – 5 ноября 1937 г.– прикрывает факт неофициального частного визита в Германию в октябре 1937 г. ярого поклонника нацизма и лично Гитлера экс-короля Англии Эдуарда VIII (он же, после отречения, герцог Виндзорский), который провел с фюрером переговоры на частном уровне, явственно дав понять, что Великобритания не возражает против удовлетворения территориальных притязаний Гитлера на Судетскую область Чехословакии и вообще отнюдь не против его экспансии на Восток. В то же время дата этого «документа» – 5 ноября 1937 г. – как бы в превентивном порядке и якобы в ненавязчиво мягкой форме объясняет причину вскоре последовавшего официального визита министра иностранных дел Великобритании лорда Галифакса в Германию 19 – 20 ноября 1937 г. Именно тогда устами Галифакса была выражена готовность Великобритании присоединиться к антисоветской оси Берлин – Рим (а также, по факту, и Токио тоже) в целях создания единого антисоветского фронта с расчетом на развязывание войны уже в 1938 г., т. к. в начале лета этого года истекал пролонгированный срок советско-германского Договора о нейтралитета и ненападении от 1926 г.
  С этими двумя визитами британских обожателей Гитлера напрямую связана непосредственная дипломатическая предыстория Мюнхенского сговора Запада с Гитлером. Сталин же располагал не только неопровержимыми разведывательными данными о сути переговоров Эдуарда VIII и особенно лорда Галифакса (к тому же Сталину хорошо было известно от советского поста в Лондоне, что У. Черчилль заблаговременно «сдал» цель поездки Галифакса в Берлин, о чем говорилось выше; в 1951 г. с санкции Сталина эти разведданные были преданы гласности), но и иной конфиденциальной информацией о предстоящем развитии событий в Европе. Дело в том, что со ссылкой непосредственно на австрийского канцлера, один из корреспондентов британской «Таймс» сообщил, что, по словам Гитлера и Геринга, война начнется «к осени 1939 года». Таймс положила эту информацию под сукно, даже не попытавшись ее опубликовать, но передала ее в форин оффис, где она осела в досье под названием «Германская опасность», самыми любознательными читателями которой были агенты советской разведки…


[Закрыть]

Как видите, хотя и с принципиально разными целями, но и Сталин, и Гитлер ориентировались примерно на одни и тот же срок. Именно так и вышло бы, если бы, конечно, не заговор Тухачевского.

Да-да, именно, если бы не заговор Тухачевского, который, как свидетельствуют факты, являлся ключевым звеном в тройственном евразийском военно-геополитическом заговоре с целью создания трансконтинентального геополитического альянса военных диктатур по оси Берлин (без Гитлера, которого его генералы собирались убрать) – Москва (в постсоветском варианте, в результате свержения Сталина) – Токио (где должна была сложиться военно-политическая диктатура во главе с теми силами, которые имели тесные связи с оппозицией в Германии и СССР).

Заговор представлял колоссальную угрозу независимости, суверенитету и безопасности СССР, особенно его «станового хребта» – России, т. к. планировалась не только полная реставрации капитализма, но и расчленение территории постСССР, и превращение постсоветского пространства в богатую неисчерпаемыми природными и иными ресурсами дойную корову, опираясь на которую и используя территорию которой в целях маневрирования силами, Германия и Япония намеревались вести свою борьбу за мировое господство (как уже указывалось выше, догитлеровский военный клан уже мечтал об этом еще с 1922 г., что весьма откровенно изложил в одном из документов ближайший сотрудник Г. фон Секта – уже упоминавшийся выше подполковник Клейст (кстати, фон Сект рассуждал точно так же).

Однако как ключевое звено глобального тройственного заговора не менее колоссальную угрозу заговор Тухачевского представлял и для геополитических интересов Великобритании, особенно для ее империи. И ей совершенно не хотелось, тем более в открытом противоборстве, столкнуться с решительно настроенными к глобальными мировым разборках военными диктатурами Германии и Японии, опирающимися к тому же и на бесконечные ресурсы постсоветской России.

В Планы Великобритании, а ведь это именно она от имени англосаксонского центра сил Запада, который она же и олицетворяла в конце ХIХ в., объявила России Перманентную Мировую Войну на полное уничтожение, входило совершенно иное – уничтожение СССР (в т. ч., естественно, и России) руками Гитлера при содействии злобно русофобствовавшей японской военщины. Противоречия здесь с вышеуказанным нет, т. к. против СССР была настроена большая часть командования Сухопутных войск, в то время как командование ВМФ Японии целиком было настроено просоветски). А затем, когда Германия и Япония измотают и ослабят себя в борьбе с СССР, раздавить и их, и тем самым укрепить британское мировое господство.