Трагедия 22 июня: блицкриг или измена?

Текст добавлен: 12 октября 2016, 04:53

Текст книги "Трагедия 22 июня: блицкриг или измена?"

Автор книги: Арсен Мартиросян

Жанр:

История

сообщить о нарушении

Текущая страница: 54 (всего у книги 60 страниц)

Неужели столь трудно понять, что не бывает Великих Побед родом из ниоткуда, да еще и от дури Верховного Главнокомандующего?! Неужели столь уж трудно понять, что, прежде чем с 5 августа 1943 г. по 9 мая 1945 г., т. е. менее чем за два года, прозвучало 363 салюта в честь побед наших войск [814]814
К слову сказать, каждый шестой из них – в честь побед войск под командованием великого полководца Рокоссовского 161 раз! Более того, обратите внимание, что салюты начались лишь тогда, когда победой на Курской дуге был окончательно закреплен коренной перелом в войне. Интересна одна «пикантная» подробность из истории тех салютов. Едва ли кто-либо из современников знает, что система салютов была разработана лично Сталиным. Причем, несмотря на то, что она сильно отличалась от сложившихся международных правил, в силу своей исключительной стройности, понятности и логичности, она без всяких оговорок была признана во всем мире (см. Похлебкин В. В. Великий Псевдоним М., 1996. С. 100.). Об этом знали маршалы и генералы Победы, но ни один из них даже намеком не обмолвился об этом в своих мемуарах! Странный «обет молчания»… (См. Абрамов А.У Кремлевской стены. М., 1987. С. 309.).

[Закрыть], необходимо было провести фантастическую по своим масштабам предварительную военно-стратегическую, военно-политическую [815]815
Кстати, еще одна прелюбопытнейшая деталь. Всем известно, что в 2004 г. праздновался 60-летний юбилей гимна СССР, который, хотя и с небольшими изменениями, по-прежнему является гимнам нашего государства. Так вот, сопоставьте – работа по отбору музыки и слов будущего гимна были начаты по приказу Сталина осенью 1942 г. Т. е. Сталин заблаговременно осуществлял тотальную подготовку к коренному перелому в войне, в успехе которого он уже тогда, в 1942 г., не сомневался!

[Закрыть], военно-экономическую и военно-аналитическую работу! Работу исторически беспрецедентно архигромаднейших масштабов!

Работу, на которую ни каждый отдельно взятый генерал или маршал того времени, ни все они скопом, а это свыше тысячи человек, не были способны даже гипотетически! И хотя яркие полководцы среди них были, и мы их помним и чтим, тем не менее среди них не было ни одного, кто бы совмещал в одном лице не только выдающегося политического и государственного деятеля мирового масштаба, стратега, полководца, искусного дипломата и эффективного хозяйственника, но и на практике же реализовал бы все эти качества и в исторически наикратчайшие сроки переплавил бы невероятную трагедию в сияющую своим небывалым величием Победу!

Ржевские операции были одним из главнейших щитов, под прикрытием которого в бешеном темпе осуществлялась фантастически гигантская, но невидимая и, к глубокому сожалению, – из-за умышленного умолчания всеми заинтересованными в том сторонами, – так до сих пор и неосознанная именно в такой взаимосвязи Великая Работа – работа, только благодаря результатам которой наши отцы и деды дошли-таки от берегов Волги и предгорий Кавказа до Великой Победы!

В возникновении едва ли не до абсурда доводящей непонимание значения Ржевских операций ситуации в нашей истории отчасти «виноват», как ни парадоксально, сам Сталин. Причина кроется в реакции Сталина на трагедию 22 июня 1941 г.

Дело в том, что даже десятилетия спустя ни маршалы, ни генералы так и не смогли не только скрыть своей, по-ребячески неправедной обиды на Сталина, но и, что куда важней, даже осознать в большинстве своем, почему после того, что случилось 22 июня 1941 г., Сталин на длительное время утратил доверие к предвоенному генералитету. 19 мая 1956 г. Жуков говорил об этом даже на Пленуме ЦК КПСС, заявив на том шабаше недобитых троцкистов, что с самою начала войны «Генеральный штаб, нарком обороны… были лишены доверия Сталина».

Бог ему судья, если он так и не понял, что они были не лишены доверия Станина, а по причине немедленно же приведшей к трагедии фантастической безграмотности негласно протащенного ими сценария вступления в войну попросту сами лишили себя доверия главы Правительства!

Сталин-то, надо отдать ему должное, достаточно быстро разобрался в том, как генералы подставили всю страну под реальную угрозу кануть в полное небытие.

…На протяжении всей книги не раз подчеркивалось, в т. ч. и с приведением конкретных примеров, что безграмотный сценарий был протащен негласно. И прямо в первые же дни войны это было установлено, что называется, на практике – кровавой практике. Так, по дневниковым записям помощника маршала К. Е. Ворошилова – ныне покойной генерал-майора Л. Ж. Щербакова, который сопровождая Климента Ефремовича в его поездке на Западный фронт в качестве уполномоченного Ставки в первые дни войны, – четко видно, что очень многое в действиях командования и дислокации войск ЗапОВО накануне войны оказалось весьма неожиданным далее для такого осведомленного в военных делах человека, как Ворошилов [816]816
Из служебного дневника Л. А. Щербакова, см.: Молодая Гвардия. 1996. № 6. С. 98 – 140.

[Закрыть] .

Между тем далее после отставки с поста наркома обороны в мае 1940 г. Ворошилов был отнюдь не маленьким человеком в высшей государственной и военной иерархии СССР – с того же мая 1940 г. он являлся заместителем Председателя СНК СССР (то есть, если по-современному, вице-премьером) и Председателем Комитета Обороны при Правительстве СССР.

И если даже для такого, обладавшего исключительной информированностью в военных делах человека едва ли не все вдруг оказывается неожиданным, особенно в дислокации войск округа накануне войны, то, сами понимаете, все это поневоле вызовет ассоциации с теми событиями, из-за которых в 1937 г. Тухачевского и К° поставили к стенке. Естественно, что вспомнятся и предупреждения разведки от 1935 г., а также комбрига Жигура и многое другое.

Посудите сами. Из содержания дневника Щербакова со всей очевидностью вытекает, что Ворошилов был просто потрясен, увидев 22 июня на карте в Брестской крепости 6-ю и 42-ю стрелковые дивизии 4-й армии (командарм Коробков, которого Жуков торопился спровадить на тот свет), а вблизи еще и танковую дивизию. В первые же минуты войны все три понесли тяжелейший, невосполнимый урон [817]817
Там же. С. 107.

[Закрыть] .

Но ведь в данном случае главное, очевидно, не столько в этом, сколько в том, что даже Председатель Комитета Обороны при Правительстве СССР до 22 июня включительно не знал, что 4-я армия и ее дивизии – в Бресте! А ведь ее, 4-ю армию, перебросили туда решением Тимошенко и Жукова накануне войны. Более того, это та самая 4-я армия, начальник штаба которой, уже цитировавшийся выше Сандалов, открыто признал в послевоенных мемуарах, что готовились-то они в немедленный встречно-лобовой контрблицкриг, да так, что даже мосты не заминировали (НКГБ СССР в лице выдающегося аса советской разведки Наума Эйтингона предлагал свое содействие в этом, но командующий ЗапВО Павлов отверг это предложение) [818]818
Судоплатов П. А. Спецоперации. Лубянка и Кремль. 1930 – 1950 годы. М., 1996. С. 194. Небезынтересно отметить и такую деталь. Тот же Сандалов как-то проговорился, что по приказу Жукова 74-й штурмовой авиационный полк 16-й авиадивизии все той же 4-й армии ЗапОВО 20 июня 1941 г. был перебазирован на полевой приграничный аэродром в 8 км от границы. Не сочтите за труд вспомнить, что накануне, т. е. 19 июня 1941 г., на Тимошенко и Жукова снизошло внезапное озарение по части авиации, и они, объявив сезон малярно-маскирующих и рассредоточивающих самолеты работ, свалили всю ответственность за неизбежную трагедию на командующих округами. И, несмотря на это, на следующий же день дали совершенно иное, прямо противоположное указание. Какое из этих указаний следовало выполнять – едва ли возможно понять, во всяком случае нам, ныне живущим. Но тогда его почему-то поняли – полк был перебазирован. И, что самое интересное, на допросах и на суде Павлов, признавая факт базирования авиации округа на полевых, предназначенных для наступления аэродромах, молчал о том, что это перебазирование было осуществлено по приказу Жукова – Тимошенко (Сталин-то до 22 июня дислокацией полков не занимался)! Так вот, что это должно означать?

[Закрыть] . Далее по этим записям видно, что Ворошилов был крайне возмущен тем, что танки, артиллерия и авиация не только не были замаскированы, но и даже не приведены в боевую готовность, хотя, например, та же авиация была сосредоточена на передовых аэродромах.

Более того, находясь на Западном фронте, Ворошилов откровенно недоумевал; что это за глупость такая – выдавать директивы на контрнаступление, когда нет ни малейшего представления ни о противнике (т. е. командование фронта, выходит, вообще ни хрена не знало, что и было-то на самом деле), ни о состоянии своих войск в приграничной зоне! Но особенно маршал был поражен странной затеей командования фронта по организации конно-механизированной группы под командованием зам. командующего фронтом генерал-лейтенанта И. В. Болдина, которая якобы выполняла Директиву № 3 Главного Военного совета по нанесению утром 23 июня совместно с Северо-Западным фронтом контрудара из Гродно на Сувалки с целью уничтожения Сувалкской группировки противника, обходившей правый фланг Западного фронта [819]819
Из служебного дневника Л. А. Щербакова, см.: Молодая Гвардия. 1996. № 6. С. 98 – 140.

[Закрыть] . Мало того что Директива № 3 – это негласное эхо «гениального плана» от 15 мая 1941 г., так ведь налицо еще и точное совпадение с планом поражения Тухачевского, о чем говорилось выше в этой же главе. А это как прикажете понимать?! Идиотизм затеи с немедленным встречно-лобовым контрблицкригом тут же дал о себе знать – в считаные дни 44 дивизии ЗапОВО были разгромлены. Западный фронт попросту рухнул! [820]820
Сравните: 42 дивизии вермахта в обороне Жуков долбал аж целый год, а гитлерюги с 44 хреново изготовившимися к немедленному встречно-лобовому контрблицкригу дивизиями управились менее чем за неделю! А виноват, как всегда, Сталин?!

[Закрыть]

Естественно, что на основании всего увиденного Ворошилов представил Сталину подробный отчет. Располагая также и иной информацией – едва ли не с первого же дня агрессии и в глубокой тайне Сталин предпринял тщательное личное расследование причин чудовищных поражений РККА в дебюте войны, – Иосиф Виссарионович очень быстро разобрался в том, что же на самом-то деле произошло. Однако, поняв, что генералы нагло подставили под разгром всю державу, Сталин тем не менее не стал устраивать разборок с генералитетам наподобие 1937 г. – необходимо было сражаться с врагом, а поставить к стенке всегда успеется… [821]821
  Еще менее известно то, что даже после Великой Победы Сталин не забыл тех чудовищных поражений и особенно потерь в дебюте войны. Именно поэтому и с его прямой подачи Генштаб нашей армии инициировал в послевоенные годы подробный опрос оставшихся в живых генералов о том, когда на самом деле они получили первый приказ на приведение вверенных им войск в боевую готовность для отражения удара вермахта. Все, кого удалось опросить, четко указали на 18 – 19 июня и лишь генералы из ЗапОВО черным по белому написали, что никаких указаний на сей счет не получали, а некоторые из них и вовсе узнали о войне из речи Молотова в 12.00 22 июня (см., напр., ВИЖ 1989. № 5)! Так вот, опрос этот производился вплоть до смерти Сталина в 1953 г., как, впрочем, и детальное расследование подлинных причин трагедии 22 нюня.
  Судя по всему, Сталин намеревался всерьез расквитаться с главными виновниками трагедии 1941 г. из числа высшего генералитета и маршалитета. Подобное предположение тем более обоснованно, если учесть, что в 1952 г. он второй раз в своей жизни инициировал попытку оторвать партократию от управления государством, за что, собственно говоря, и был убит. И дело тут в том, что он явно планировал удар по двум направлениям – по партократии и высшему генералитету и маршалитету, которые за годы войны так переплелись, так сориентировались на горе СССР, что уже как военно-партийный комплекс представляли колоссальную угрозу самому существованию СССР – делу всей жизни самого Сталина. Не случайно поэтому целый ряд генералов и маршалов во главе с Жуковым мгновенно переметнулись на сторону Хрущева и под его общим руководством устроили 26 июня 1953 г. государственный переворот, в ходе которого без суда и следствия был убит и Л. П. Берия – судя по всему, единственный человек в тогдашней верхушке, который и сконцентрировал в своих руках материалы этого красноречивого расследования, в т. ч. и опроса генералов, и практически почти полностью расследовал дело об убийстве Сталина, и вот-вот должен был арестовать главных виновников-убийц (быв. министра ГБ Игнатьева, Хрущева и т. д.).
  А всего-то через три года, в 1956 г, на ХХ съезде КПСС печальной памяти вражина (убийца!) России (СССР), по недоразумению избежавший справедливо суровой кары Хрущев спровоцировал вакханалию оголтело подлой клеветы на Сталина, в т. ч. и прежде всего из-за постигшей СССР трагедии 1941 г. И первым из военных к этому грязному делу подключился Жуков, посмевший обвинить Иосифа Виссарионовича в том, что он якобы не дал привести войска в боевую плотность. Однако Сталин не зря всех их называл никчемными котятами, которые ничему не хотят учиться. Так оно и случилось – прямо на ХХ съезде Хрущев, Жуков и К° обделались под самую, что называется, завязку. Ибо «хором» оправдали Тухачевского и К°. А коли они реабилитированные «невинные жертвы сталинизма», следовательно, и их наследники, т. е. Жуков, Тимошенко, Хрущев и т. п., все сделали правильно и ни в чем не повинны за трагедию 1941 г.! Но, как говорится, сколько веревочке ни виться, конец-то все равно найдется. И даже сквозь дремучие джунгли хрущевско-жуковской лжи в конце концов пробился свет Правды!

[Закрыть] И Сталин преднамеренно сделал вид, что расценил случившееся всего лишь как преступную халатность должностных военных лиц. В процессе закрытого судебного заседания Военной коллегии Верховного суда СССР 22 июля 1941 г. даже были переквалифицированы статьи уголовного кодекса, по которым обвинялось, например, командование ЗапОВО. Их арестовали по обвинению в совершении преступлений, предусмотренных ст. 63-2 и 76 УК Белорусской ССР (аналог знаменитой ст. 58 в УК РСФСР), но суровый приговор [822]822
  Мало кому известно, что менее всех на этом настаивала Лубянка, но более всего – армейский генералитет.

[Закрыть] был вынесен на основании ст. 193-17/б и 193-20/б УК РСФСР со следующей формулировкой обвинения: «за проявленную трусость, бездействие власти, нераспорядительность, допущение развала управления войсками, сдачу оружия противнику без боя, самовольное оставление боевых позиций частями Красной Армии и создание противнику возможности для прорыва фронта Красной Армии». Причем последнее вменялось только самому Павлову как командующему Западным фронтам. Сами уже знаете – было за что. С аналогичными же формулировками обвинения под суд пошли бывшие командиры: 41-го СК СЗФ генерал-майор Кособуцкий, 66-й и 50-й горно-стрелковых дивизий ЮФ генерал-майоры Селихов и Галактионов, а также их заместители, полковые комиссары Курочкин и Елисеев, о чем своим Постановлением № 169сс от 16 июля 1941 г. ГКО официально уведомил всю армию.

Сталин не дал втянуть себя в политические разборки с генералитетом в условиях войны, тем более поражений первого периода. Но, с другой стороны, он ясно дал понять, что вполне может обойтись и без 58-й статьи УК РСФСР. Более того, некоторых арестованных генералов и вовсе освободили, но не столько из-за недоказанности обвинения, сколько из-за того, что попросту им предоставлялся шанс на поле боя смыть позор серьезных обвинений. Так, был освобожден К. А. Мерецков, хотя он и подозревался в связях с заговором Тухачевского, имя которого немедленно выплыло на фоне чудовищных поражений первого периода.

Любопытно и то, что недоверие – недоверием, но тем не менее Сталин стремился прежде всего переубедить генералитет и лишь затем, и то если понадобится, принуждать. В этом смысле поучительна следующая история. В 1942 г. писатель А. Е. Корнейчук написал пьесу «Фронт», в которой речь шла об отношении к ведению Отечественной войны: заслуженному участнику Гражданской войны, закостеневшему во взглядах на способы ведения боевых операций, противостоял молодой военачальник, понимающий, что старыми методами ныне воевать уже нельзя (у пьесы, сами понимаете, были реальные прототипы). Сразу же оценивший достоинства пьесы И. В. Сталин рекомендовал ее для публикации в газете «Правда» где она и была напечатана в четырех номерах газеты – за 24 – 27 августа 1942 г. [823]823
  Любопытно, что публикация была осуществлена на фоне приказа «Ни шагу назад!» и в самом начале Сталинградской битвы —Сталин ничего не делал просто так!

[Закрыть] Естественно, что она вызвала различные отзывы, в том числе и резко отрицательные. И вот надо же было такому случиться, что 28 августа 1942 г. командующий Северо-Западным фронтом маршал С. К. Тимошенко послал И. В. Сталину телеграмму, в который отмечал: «Опубликованная в печати пьеса тов. Корнейчука заслуживает особого внимания. Эта пьеса вредит нам целыми веками, ее нужно изъять. Автора привлечь к ответственности, виновных в связи с этим следует разобрать». [824]824
  Миллионы погибших и попавших в плен – это, выходит, просто «безграмотный сценарий», без виноватых, а писателя, значит, к стенке?! И это после того, как сам Тимошенко донельзя обделался в Харьковской операции весной 1942 г., да еще и на пару с Хрущевым! Ведь это же им, этим злостным гробовщикам советских войск, 27 мая 1942 г. в 21 час 20 минут Сталин направил разносно-вразумляющую телеграмму следующего содержания:
  «За последние 4 дня Ставка получает от вас все новые и новые заявки по вооружению, по подаче новых дивизий и танковых соединений из резерва Ставки. Имейте в виду, что у Ставки нет готовых к бою новых дивизий, что эти дивизии сырые, необученные и бросать их теперь на фронт – значит доставлять врагу легкую победу. Имейте в виду, что наши ресурсы по вооружению ограничены, и учтите, что кроме вашего фронта есть еще у нас и другие фронта. Не пора ли вам научиться воевать малой кровью, как это делают немцы? Воевать надо не числом, а умением. Если вы не научитесь получше управлять войсками, вам не хватит всего вооружения, производимого во всей стране. Учтите все это, если вы хотите когда-либо научиться побеждать врага, а не доставлять ему легкую победу. В противном случае вооружение, получаемое вами от Ставки, будет переходить в руки врага, как это происходит теперь (ЦАМО. Ф. 32. Оп. 1. Д. 16. Л. 19). Увы, Тимошенко так ничего и не понял даже после такой телеграммы Сталина и, как видите из вышеизложенного, требовал поставить писателя Корнейчук к стенке! Ну и маршалы же у нас были!

[Закрыть]

И. В. Сталин ответил С. К. Тимошенко телеграммой следующего содержания:

«СЕВЕРО-ЗАПАДНЫЙ ФРОНТ

МАРШАЛУ ТИМОШЕНКО

Вашу телеграмму о пьесе Корнейчука «Фронт» получил . В оценке пьесы Вы не правы. Пьеса будет иметь большое воспитательное значение для Красной Армии и ее комсостава. Пьеса правильно замечает недостатки Красной Армии и было бы неправильно закрывать глаза на эти недостатки. Нужно иметь мужество признать недостатки и принять меры к их ликвидации. Это единственный путь улучшения и усовершенствования Красной Армии.

И. СТАЛИН» [825]825
ВИЖ 1995. № 3. С. 3.

[Закрыть]

Как видите, оснований-то доверять генералитету, мягко говоря, было маловато…

Да и как можно было в такой ситуации доверять им, если, видя разворачивающуюся катастрофу, они все равно упорно лезли в немедленный встречно-лобовой контрблицкриг?! Но затыкали-то всего лишь бреши! И то ненадолго!

Жуков таким макаром спалил шесть мехкорпусов на Юго-Западном фронте – во исполнение своей же Директивы № 3 (незаконного эха «гениального плана» от 15 мая 1941 г.) устроил в районе Дубно – Луцк – Ровно встречное танковые побоище. Итог. РККА лишилась 6 мехкорпусов и почти 4 тыс. танков.

Находившийся с первого дня войны на Западном фронте мудрый Борис Михайлович Шапошников уже к вечеру 23 июня рекомендовал Павлову срочно просить у Тимошенко разрешения на немедленный отвод войск из Белостокского выступа, пока не захлопнулась «братская могила», а Павлов все рекомендации представителя Ставки нахально побоку – даешь контрблицкриг! Ворошилов 26 июня поддерживает Шапошникова – Павлов опять ноль внимания.

Сталин 27 июня через Жукова передает Павлову директиву следующего содержания: «Имейте в виду, что первый механизированный эшелон противника очень далеко оторвался от своей пехоты. В этом сейчас слабость как оторвавшегося первого эшелона, так и самой пехоты, двигающейся без танков. Если только подчиненные вам командиры смогут взять в руки части, особенно танковые, то можно было бы нанести уничтожающий удар как по тылу для разгрома первого эшелона, так и для разгрома пехоты, двигающейся без танков. Если удастся, организуйте сначала мощный удар по тылу первого эшелона противника, двигающегося на Минск и Бобруйск, после чего можно с успехом повернуться против пехоты. Такое смелое действие принесло бы славу войскам Западного округа» [826]826
ЦАМО. Ф. 8. Оп. 930688. Д. 63. Л. 205 – 206. Это именно та самая директива, которую Жуков приписал себе, но по недогляду однажды проговорился, что накануне, 26 июня, вместе с Тимошенко был у Сталина и что обсуждалось положение на Западном фронте (см. Мухин Ю. Убийство Сталина и Берии. С. 122 – 123.).

[Закрыть].

Павлов опять ноль внимания, точнее, в этот момент он уже терял даже остатки управления войсками. Что делал тот же Кирпонос – выше уже говорилось.

Действительно, кто бы объяснил, с какой стати Сталин должен был доверять таким генералам?! Ведь их «сценарий» вступления в войну был настолько безграмотен, что Сталину пришлось самому организовать Группу армий резерва Главного командования, из которой потом был создан Брянский фронт. Сталин создавал эту группу фактически чуть восточнее того места, где позже гитлерюги сомкнули кольцо окружения Киевской группировки. Подчеркиваю, что Сталин разглядел опасность такого поворота событий еще к вечеру 25 июня, а Жуков пытался развеселить нас байкой о своем крепком разговоре со Сталиным из-за Киева; который якобы состоялся 29 июля.

Как он мог доверять тому же, например, Тимошенко, если тот отказывался даже правильно подписывать директивы Ставки?! Являясь с 23 июня 1941 г. председателем Ставки Главного Командования (Постановление СНК СССР и ЦК ВКП(б) от 23.06.1941 г. К. Тимошенко ставил такую подпись – «От Ставки Главного Командования, народный комиссар обороны С. Тимошенко»?! И разве не понимал, что это собьет с толку командование на местах?!

Армейский генералитет, не говоря уж о Тимошенко и Жукове, настолько мало внушал доверия, «что уже в июле 1941 г. организация Фронта резервных армий, прикрывающих Москву, была поручена начальнику войск Белорусского пограничного округа генерал-лейтенанту И. А. Богданову (впоследствии он остался заместителем Г. К. Жукова). Из шести армий этого фронта четырьмя командовали генералы НКВД. Заместитель Берии по войскам генерал-лейтенант И. И. Масленников командовал 29-й армией, начальник войск Украинского пограничного округа генерал-майор В. А. Хоменко – 3-й, начальник войск Карело-Финского пограничного округа генерал-майор В. Н. Долматов – 31-й, начальник войск Прибалтийского пограничного округа генерал-майор К. И. Ракутин – 24-й. А генералы РККА в это время списывались в резерв или отправлялись на службу в тыловые округа» [827]827
Мухин Ю. Убийство Сталина и Берии. С. 122 – 123.

[Закрыть] .

«После начала войны в РККА были сформированы 10 саперных армий. Характерно, что в этом вопросе довериться генералам было невозможно. Эти армии формировал один генерал-майор инженерных войск (1-я) один бригинженер ( 5-я), один военинженер 1-го ранга (6-я) один полковник (7-я), один без звания (8-я) и пять армий формировали фактически следователи НКВД (2, 5, 4, 9 и 10-я), 9-ю формировал старший майор госбезопасности Л. Д. Влодзимирский, он же строил в 1941 – 1942 гг. укрепления на Северном Кавказе»… [828]828
Там же.

[Закрыть]

Именно НКВД Советская Армия обязана гвардией. 18 сентября 1941 г. 100-я, 127-я, 153-я и 161-я дивизии 24-й армии генерала К. И. Ракутина были переименованы в 1-ю, 2-ю, 3-ю и 4-ю гвардейские дивизии! [829]829
Небезынтересно отметить и то, что и почетное право бросить 200 знамен разгромленных гитлеровских дивизий к подножию мавзолея на Параде Победы 24 июня 1945 г. было доверено также воинам НКВД!(См. Сухомлинов А. Кто Вы, Лаврентий Берия? М., 2004. С. 5.). Не потому ли, кстати говоря, маршалитет и генералитет так взъелся на Лубянку после смерти Сталина?! Если это так, то тогда получается, что уничтожали тех свидетелей, кто знал подлинную правду о начале войны, о битве под Москвой, под Сталинградом, на Кавказе.

[Закрыть]

Естественно, что в рамках поневоле сложившегося недоверия [830]830
Содержание безмолвных и в подавляющей своей части тщательно скрываемым от общественности архивных документов указывает на явную небезосновательность подобных утверждений. Возьмите, к примеру, докладную записку от 9 ноября 1941 г начальника Управления Особых отделов В. Абакумова на имя наркома внутренних дел Л. Берии или докладную записку от 14 февраля 1942 г. Особого отдела Первой Ударной армии на имя В. Абакумова. В обоих случаях речь идет о действиях командования одной и той же армии. В первом документе В. Абакумов особое внимание акцентировал на том, что «наступление (наших войск – А. М.) ведется вытеснением, а не уничтожением противника, не используются фланговые обходы При наличии больших потерь материальных средств потери его (т. е. противника. – А. М.) в людском составе незначительны»(?!)
Далее в записке «обращалось внимание на неудовлетворительную организацию питания личного состава, подвоза боеприпасов» и т. д. Проходит три месяца, и особисты вынуждены констатировать, что командование все той же Первой Ударной армии совершает грубейшие ошибки, в результате которых погибла едва ли не половина ее личного состава – из 18 тыс. чел. безвозвратные потери составили свыше 30 тыс. человек. Опять-таки отмечались все те же недостатки командования: отсутствие стремления к изучению возможностей для обходных маневров, захода в тыл или во фланги противника и особенно нежелание применять иные формы прорыва укреплений противника, кроме как лобовыми ударами, тем более без особых предварительных технических (в основном артиллерийских) усилий да еще и при серьезном некомплекте в личном составе, что приходило к массовым его безвозвратным потерям. Такую правду о себе, а ведь здесь она показана в исключительном мизере, армейское командование не приемлет и по сей день. Так что, повторяю, высказанное выше предположение явно не лишено оснований. Более подробно см.: НВО 2004. № 48.

[Закрыть]Сталин не считал особо нужным раскрывать перед генералитетом свой замысел устроить гитлерюгам мощную западню и глубине страны. Подчеркиваю, что перед контрнаступлением под Москвой он уже ясно понимал, что, к глубокому сожалению, иначе просто не выйдет. Но говорить об этом вслух было нельзя – в условиях еще продолжавшегося отступления наших войск это дало бы командованию моральное право на дальнейшее отступление. А вот этого допустить было нельзя. Как, впрочем, нельзя было допустить и того, чтобы ранее наступавшая на Москву группировка вермахта зализала бы после такого разгрома свои раны и вновь полезла бы на Москву.

Судя по всему, именно поэтому-то и явно специально Сталин убеждал своих генералов, что-де, по его мнению, гитлерюги смогут вести и 1942 г. наступательные операции сразу на двух стратегических направлениях – Московском и Южном, хотя абсолютно точно знал, что Гитлер отдал приоритет наступлению на Юге. Данные разведки были безупречны.

Именно поэтому-то, едва ли не сразу после успеха контрнаступления под Москвой, началась и первая Ржевская операция, конечный смысл которой Жуков не знал, кроме того, что надо бить врага. И то же самое повторилось и в летней Ржевской операции.

Дело и том, что окончательный вариант плана Сталинградской стратегической наступательной операции был утвержден 30 июля 1942 г. Именно эта дата стоит на картах этого плана вместе с подписями тогдашнего начальника ГШ Василевского и подлинного автора идеи плана операции полковника Потапова из Главного Оперативного управления ГШ (впоследствии генерал-лейтенант). Судя по всему, идея этого плана зародилась во время одного из докладов Потапова Сталину – у Иосифа Виссарионовича была отличная привычка напрямую работать с офицерами ГШ, которые лично курировали то или иное направление. Так его давний замысел объединился с конкретной идеей операции [831]831
«Красная Заезда». 1992. 1 сентября.

[Закрыть].

Жуков же с разрешения Сталина был посвящен в замысел Сталинградской операции только 12 сентября 1942 г. А вот командовать этой летней Ржевской операцией Сталин назначил Жукова уже в конце июля.

Сталин преднамеренно скрывал отвлекающий характер летней Ржевско-Сычевской операции даже от командующего фронтом, который ее осуществлял, т. е. от Жукова! Скрывал даже от командующего Западным направлением, т. е. опять-таки от того же Жукова!

Еще более тщательно Сталин скрыл от Жукова отвлекающий характер ноябрьско-декабрьской 1942 г. Ржевской операции. Причем столь тщательно, что Жуков до конца сваей жизни так и не узнал, каким таким образом гитлерюгам удалось разгадать его замысел в той операции! Осуществленная им операция «Марс» имела успех всего лишь как сдерживающая, но не наступательная. Сталин был тверд в своей решимости претворить задуманное и потому стремился заранее избегать всех тех «неожиданностей», которыми его непринужденно «одаривали» генералы…

…Загадки в том, каким образом гитлерюги разгадали замысел той операции, – нет.

Дело в том, что по указанию Сталина разведка (НКВД) «помогла» немцам еще за две недели до того, как Жуков прибыл на это направление. «Помогла» в тои смысле, что довела до их сведения информацию о том, что начиная с 15 ноября 1942 г. советское командование предпримет наступление на этом направлении. Эту дату оперативной игры «Монастырь» (описана в мемуарах Судоплатова) осуществил еще в 1941 г. внедренный в агентурную сеть абвера наш агент «Гейне» – он же Александр Демьянов (в абвере числился под псевдонимом «Макс») [832]832
Судоплатов П. А. Разведка и Кремль. М., 1996. С. 188.

[Закрыть] .

Небезынтересно в этой связи относить, что Сталин до конца разыграл карту мнимого значения операции «Марс». Да так, что на десятилетия вперед всех ввел в искреннее заблуждение. Дело в том, что после того, как, невзирая на все наступательные потуги Жукова, операция «Марс» именно как наступательная потерпела крах, но увенчалась успехом как сдерживающая 1/6 часть сил вермахта на Восточном фронте и потому сыгравшая одну из решающих ролей в нашей Победе в Сталинградской битве, Сталин как Верховный Главнокомандующий произвел Жукова в Маршалы Советского Союза – первым из полководцев той поры.

Не исключено, шло Жуков и сам недоумевал – за что? Едва ли чем-то иным, кроме этих недоумений, можно объяснить, что он не был склонен распространяться об операции «Марс», а вслед за ним такую же тактику избрала и официальная советские история.

В отличие от Жукова Сталин абсолютно точно знал, почему именно Жукова он первым на войне произвел в Маршалы Советского Союза.

При всем том, что та страшная война обрушилась на все народы Советского Союза, при всем том, что их сыновья и дочери сообща показали всему миру исторически беспрецедентные мужество, отвагу, героизм и храбрость, при всем том, что они сообща громили ненавистного врага, при всем при этом основную тяжесть войны выносил именно великий русский народ.

И именно как выносивший основную тяжесть той страшной войны на своих могучих плечах, великий русский народ обладал абсолютно законным правом – по столь же абсолютно справедливому разумению Сталина – иметь своего, исконно русского полководца – символа Победы, а с учетом всех идеологических наслоений того времени – полководца из самой гущи народной.

Более того Сталин смотрел шире, глубже и дальше. Ибо в геополитическом смысле тевтонов должен был победить именно великоросс – именно поэтому-то Берлинскую операцию Сталин и поручил Жукову, именно поэтому-то Жуков и принимал безоговорочную капитуляцию Германии, именно поэтому-то Жуков и принимал Парад Победы.

Вот так, собственно говоря, и начиналась немалая часть полководческой славы Жукова: – если по-современному, то вследствие заблаговременно предпринятых Сталиным пиаровских ходов.

К глубочайшему сожалению, Жуков явно так и не понял этого, и после смерти Сталина размашисто, по-жуковски облил грязью своего Великого Верховного Главнокомандующего. Ну, а если и понял, то, как говорится, все равно, в обоих случаях – Господь Бог ему судья!

Да и Сталину – тоже. Ибо он уже в 1945 г. сообразил, что перегнул палку с выдвижением Жукова в особые Национальные герои.

И именно и это же самое время – 19 ноября 1942 г. – под Сталинградом завершилась операция по окружению гитлеровских войск – начался Великий Перелом в Великой Отечественной войне!Кстати, чуть позже началась и операция «Искра» по деблокированию Ленинграда, приведшая, правда, к частичному тогда успеху.

Вот так в сражался за Родину всеми оболганный, нещадно оклеветанный, более полувека кряду охаиваемый Иосиф Виссарионович Сталин!

Ну так и на кой же лях маршалы да генералы будут признавать все это?! Тем более после смерти Сталина?! Заметьте, кстати говоря, что все до единого факты, сведения, информация взяты только из открытых источников.

На кой же лях они будут признавать, что якобы не слушавшему «умных советов умных генералов», но якобы дурному на голову Сталину пришлось в исторических беспрецедентно кратчайшие сроки – ведь год в истории меньше самого мимолетного мгновения – воссоздавать, а по большей-то части попрошу заново, с нуля создавать все то, что не в меру «умные» генералы с невероятным упорством гробили? Особенно людей. Ведь со счету же собьешься, подсчитывая, сколько раз Иосиф Виссарионович вынужден был как в письменной, так и в устной форме едва ли не буквально приказывать «умным генералам» особенно беречь людей!

И ведь началось-то это еще до войны. Выступая на совещании начальствующего состава РККА 17 апреля 1940 г., Сталин настойчиво, в жесткой форме указывал на необходимость принять меры к тому, чтобы уменьшить потери в надвигавшейся войне. Он говорил: «…Разговоры, что нужно стрелять по цели, а не по площадям, жалеть снаряды, это несусветная глупость, которая может загубить дело. Если нужно в день дать 400 – 500 снарядов, чтобы разбить тыл противника, передовой край противника разбить, чтобы он не был спокоен, чтобы он не мог спать, нужно не жалеть снарядов, патронов… Кто хочет вести войну по-современному и победить в современной войне, тот не может говорить, что нужно экономить бомбы. Чепуха, товарищи, побольше бомб нужно давать противнику для того, чтобы оглушить его, перевернуть вверх дном его города, тогда добьемся победы. Больше снарядов, больше патронов давать – меньше людей будет потеряно. Будете жалеть патроны и снаряды – будет больше потерь. Надо выбирать. Давать больше снарядов и патронов, жалеть свою армию, сохранять силы, давать минимум убитых – или жалеть бомбы, снаряды… Нужно давать больше снарядов и патронов по противнику, жалеть своих людей, сохранять силы армии… Если жалеть бомбы и снаряды – не жалеть людей, меньше людей будет. Если хотите, чтобы у нас война была с малой кровью, не жалейте мин» [833]833
Зимняя война 1939 – 1940. Кн. 2. И. В. Сталин и финская кампания. М., 1998. С. 278 – 279.

[Закрыть].

И вот еще что. У нас очень многие любят тыкать, что-де Сталину было наплевать на попавших в плен советских солдат и офицеров. Но вот подлинная правда о том, как Сталин пытался защитить их. То, что неумолимо надвигалась новая война и что, к сожалению, ни одна война не обходится без пленных, раненых и больных, Сталин понимал задолго до 1941 г. И потому, собственно говоря, еще 12 мая 1930 г. было объявлено, что СССР без каких-либо оговорок присоединяется к Женевской конвенции об улучшении участи плененных раненых и больных в действующих армиях от 27 июля 1929 г. (см: ЦГАОР СССР. Ф. 9501. Оп. 5. Ед. хр. 7. Л. 22; полное оформление присоединения к конвенции в соответствии с действовавшими тогда нормами международного права и Конституцией СССР произошло 25 августа 1930 г.).

Однако едва ли даже самый свихнувшийся на антисталинизме щелкопер-«демократ» посмеет вменить Сталину в вину объединенное решение руководителей спецслужб Третьего рейха и Высшего командования вермахта (июль 1941 г.), которое в постановляющей своей части гласило: «…большевистский солдат потерял всякое право претендовать на обращение как с честными солдатами, в соответствии с Женевским соглашением» (имелась в виду именно вышеупомянутая Конвенция). Не вина Сталина, что Гитлер объявил войну на уничтожение всего и вся на Востоке. И уж тем более не его вина, что под выражением «честные солдаты» нацистская мразь подразумевала только всякую, не отказывающую ей никакого отпора западную сволочь. Так что если уж в чем и винить Сталина, так только за излишне гуманное отношение к немецким военнопленным – к глубокому сожалению, слишком много тевтонской погани выжило у нас в плену.

Сталин знал об изуверском решении нацистов и о том, что творится в лагерях для советских военнопленных, – именно поэтому-то уже в первые месяцы войны Правительство СССР через посредников обращалось к руководству нацистского рейха, пытаясь облегчить участь советских военнопленных. Так, 17 июля 1941 г. Народный комиссариат иностранных дел СССР официально напомнил шведскому посольству (Швеция в годы войны представляла интересы СССР в Германии), что Советский Союз поддерживает Гаагскую конвенцию (речь идет о конвенциях 1899 и 1907 гг.) и на основах взаимности готов ее выполнять. 8 августа того же года послы и посланники стран, с которыми СССР имел тогда дипломатические отношения, получили ноту Советского Правительства. В ней вновь обращалось внимание на то, что советская сторона признает Гаагскую конвенцию, и вновь выражалась надежда, что и другая сторона будет ее соблюдать. Однако бесчеловечное отношение к советским военнопленным не прекращалось. 26 ноября 1941 г. «Известия» опубликовали ноту Народного комиссариата иностранных дел СССР, врученную накануне всем дипломатическим представительствам. В ней говорилось: «Лагерный режим, установленный для советских военнопленных, является грубейшим и возмутительным нарушением самых элементарных требований, предъявляемых в отношении содержания военнопленных международным правом, и, в частности, Гаагской конвенцией 1907 г., признанной как Советским Союзом, так и Германией».На протяжении всей войны Сталин пытался хоть как-то облегчить участь попавших в плен по «милости» не в меру «умных» генералов [834]834
Мельников Д., Черная Л.Империя смерти. М., 1987. С 348.

[Закрыть].

Но куда там – они же «умные», а Сталин только после Сталинграда «поумнел»! Вот и вышло, что даже в завершающей войну операции в землю Германии в сутки безвозвратно «укладывали» почти в 7 раз больше, чем даже в прозванных «мясорубкой» Ржевских операциях!

А всего в земли России и других стран безвозвратно «уложили» без малого 9 млн. полных сил и светлых помыслов жизней! А сколько гражданских убито гитлерюгами? А сколько изранено да покалечено?! А сколько вообще не родилось?!

Наконец, на кой же лях они будут это признавать, если из-за их не в меру «деятельного умничания» Сталину пришлось принять 9971 постановление ГКО, в т. ч. 2256 постановлений по военным вопросам, надеть солдатские шинели более чем на 30 млн. человек (включая и работников народного хозяйства), провести 9 кампаний, 51 стратегическую, 250 фронтовых и 1000 армейских операций [835]835
ВИЖ. 1987. № 10. С. 63.

[Закрыть] , в ходе которых были уничтожены, разгромлены и взяты в плен 606,5 дивизии лютого врага [836]836
506,5 гитлеровских и 100 дивизий «союзничков» Третьего рейха.

[Закрыть] , а также освобождены 1211 городов, в том числе 727 советских, 484 иностранных и бесчисленное количество иных населенных пунктов, чтобы не только ликвидировать последствия их умничанья», но и, ликвидировав в кратчайшие же сроки 2,6-триллионный ущерб (в рублях), а также дважды за неполные пять лет тотально перебазировав и восстановив экономику страны, сделать СССР Величайшей Державой Мира!