Текст книги "Коробейники"

Автор книги: Арнольд Каштанов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 13 страниц)

Утром самые простейшие движения требовали всей его воли, а днем – как с мышцами усталыми бывает от движения – разошлось. Саша на комбинате не появлялась. В конторке Володи Юшков нашел копию ее заказа и следил за ним вместе со своим заказом. Он теперь проверял каждый шаг Володи. Если в первую командировку его сталь могли завалить сверху другой и тем задержать отправку на сутки, то теперь такого уже быть не могло. Володя ворчал: «Надоел ты мне, парень, других забот у тебя нет?» Юшков спросил, где работает тот маленький дядька, который ссылался на директора. «Тут их тридцать тысяч работает,– сказал Володя.– Поди сыщи. Тут и с фамилией не всегда найдешь. Дочь его приглянулась?»

Сталь погрузили в вагоны. Юшков позвонил на завод и продиктовал их номера. Ирине Сергеевне и Полине он подарил коробку конфет и цветы. В гости к Ирине Сергеевне так и не попал. В семь вечера он ждал посадки в аэропорту.

В городе в это время было пять часов. Кончилось совещание в горкоме, и Чеблаков вышел на площадь. Вдоль всего квартала стояли у тротуара «Волги», за два часа, пока длилось совещание, ветровые стекла и капоты занесло мокрым снегом. Некоторые машины уже отъезжали. Чеблаков подождал Буряка. Они были на совещании самыми молодыми, как-то заметно молодыми, и Чеблаков намеренно сохранял с директором рессорного прежний, институтский тон, говорил ему «старик» и старался сблизиться. По многим признакам он замечал в Буряке то, что он называл «человек приобретает вес» и «человек растет» и что не просто соответствовало должности директора, а было чем-то большим, человеческим состоянием. Однако в этот раз ему показалось, что Буряк совершил ошибку. На совещании тот заговорил о толкачах. Мол, рессорный завод от такой практики отказался, а другие заводы шлют толкачей по-прежнему и снабженцам Буряка из-за этого трудно работать. Совещание проводил первый секретарь. Он спросил: «Какой завод вы имеете в виду?» «Многие»,– сказал Буряк. Первый возразил: «Это не ответ. Назовите конкретно». «Автозавод хотя бы». Пришлось Чеблакову оправдываться: нельзя же останавливать производство, что еще ему остается делать? Он ждал выговора: мол, рессорный может, а вы на поводу у обстоятельств идете, за трудности прячетесь и прочее в том же духе, что он сам умел говорить своим подчиненным. Однако первый выслушал его не перебивая и обернулся к завотделом промышленности: «Что толку его ругать? Давайте ставить этот вопрос отдельно». «Вопрос снабжения?» – переспросил тот, и первый продиктовал: «Повышение ответственности за соблюдение договорной дисциплины. И по срокам и по номенклатуре.– И добавил: – Пусть для начала заводы дадут свои соображения». Чеблаков счел это своей победой: его не наказали и даже приняли его объяснения к сведению. Буряк же, полагал он, затронув неприятную тему, чисто по-человечески должен был потерять часть симпатии к нему независимо от исхода дела, Поэтому, дождавшись его, Чеблаков посоветовал: «Старик, на старте не делают такие рывки. Можно дыхалку сорвать». «Разве это старт? – усмехнулся Буряк в тон.– Нет, старик, это уже не старт. Отстаешь». Улыбаясь, пожали друг другу руки и разошлись по машинам. Антонина Григорьевна читала толстую книгу, пристроив ее на баранке и беспрестанно поправляя волосы на затылке. Чеблаков сел рядом и, справляясь с непонятной тревогой, сказал себе, что Буряку, видимо, не хватает чувства юмора.

Минск.