Текст книги "Диалоги"
Автор книги: Аристокл
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 140 страниц)
Алкивиад.Это правильно.
Сократ.А что скажем мы о государстве? Благодаря присутствию и отсутствию каких вещей становится оно лучше и легче поддается управлению и заботе?
c
Алкивиад.Мне кажется, мой Сократ, что этому способствуют дружелюбные взаимоотношения и отсутствие ненависти и мятежей.
Сократ.Итак, дружелюбием ты называешь единодушие или раздор?
Алкивиад.Единодушие.
Сократ.А благодаря какому искусству государства приходят к согласию относительно числа?
Алкивиад.Благодаря искусству арифметики.
Сократ.Ну а частные лица? Разве не благодаря тому же искусству?
Алкивиад.Да, так.
Сократ.И каждый с самим собой согласен относительно числа благодаря этому же искусству?
Алкивиад.Да.
Сократ.Ну а благодаря какому искусству каждый согласен с самим собой относительно пяди и локтя – какая из этих мер больше? Разве не благодаря измерительному?
d
Алкивиад.Как же иначе?
Сократ.И благодаря ему же согласны между собою частные лица и государства?
Алкивиад.Да.
Сократ.Ну а относительно веса разве дело обстоит не таким же образом?
Алкивиад.Конечно, таким.
e
Сократ.А то единодушие, о котором ты говоришь, – в чем его суть и к чему оно относится, а также какое искусство его обеспечивает? Причем одинаково ли обеспечивает оно согласие не только государству, но и частным лицам – как с самими собой, так и с другими частными лицами?
Алкивиад.Похоже, что одинаково.
Сократ.Но что же это за искусство? Не надо колебаться в ответе, смело скажи.
Алкивиад.Я имею в виду то дружелюбие и единодушие, с какими отец и мать относятся к любимому сыну, брат – к брату и жена – к мужу.
Сократ.Ты полагаешь, Алкивиад, что муж может быть единодушен с женой относительно шерстопрядения, хотя он не разбирается в этом деле, а она разбирается?
Алкивиад.Конечно, нет.
Сократ.Да в этом и нет нужды: ведь наука эта – женская.
Алкивиад.Да.
Сократ.
127
Ну а может ли жена быть единодушной с мужем относительно искусства владеть тяжелым вооружением? [50]50
Тяжелое вооружение(копье, большой щит, меч, панцирь, шлем, набедренники) – принадлежность пехотинца-гоплита. В качестве гоплита Сократ участвовал в походе на Делий (см.: Пир 219е – 221а).
[Закрыть]Ведь она этому не обучалась.
Алкивиад.Конечно, не может.
Сократ.Наверное, ты скажешь, что это – мужское занятие.
Алкивиад.Разумеется, я так скажу.
Сократ.Следовательно, по твоему слову, существуют науки мужские и женские.
Алкивиад.Именно так.
Сократ.Значит, в этих вещах не бывает единодушия между женами и мужьями.
Алкивиад.Не бывает.
Сократ.А следовательно, не бывает и дружбы, если дружба – это единодушие.
Алкивиад.Видимо, нет.
Сократ.Значит, жены, поскольку они заняты женскими делами, не пользуются любовью своих мужей.
b
Алкивиад.Очевидно, нет.
Сократ.И мужья, в подобном же случае, не пользуются любовью жен.
Алкивиад.Да, не пользуются.
Сократ.Таким образом получается, что государства не благоденствуют, если каждый из граждан занимается собственным делом?
Алкивиад.Да, Сократ, получается так.
Сократ.Однако как можешь ты это допустить, если мы согласились, что наличие дружбы – причина благоденствия государств, отсутствие же ее ведет к обратному?
Алкивиад.Но мне кажется, что дружелюбие возникает в государствах и благодаря тому, что каждый занимается своим делом.
c
Сократ.Однако только что ты говорил иначе. А теперь каково твое мнение? Дружелюбие возникает и там, где нет единодушия? Но может ли существовать единодушие в тех вещах, которые одним ведомы, другим же – нет?
Алкивиад.Это невозможно.
Сократ.Правильно ли поступают или неправильно те, кто занимаются каждый своими делами?
Алкивиад.Правильно. Как же иначе?
Сократ.А если граждане в государстве поступают правильно, разве между ними не возникает дружба?
Алкивиад.Мне кажется, непременно возникает, Сократ.
d
Сократ.Так чем же, в конце концов, является эта дружба, или единодушие, относительно которого мы должны проявлять мудрость и здравый смысл, если хотим быть достойными людьми? Я никак не могу взять в толк ни в чем его суть, ни среди каких людей оно встречается: то мне кажется, если верить твоим словам, что оно присуще одинаковым людям, то – нет.
Алкивиад.Но клянусь богами, Сократ, я и сам не знаю, что говорю; видно, я давно уже не замечаю, насколько постыдно мое положение.
Сократ.Ну, выше голову! Если бы ты заметил это свое состояние в пятьдесят лет, тебе трудно было бы поправить дело прилежанием. А сейчас ты как раз в том возрасте, когда необходимо чувствовать такие вещи.
e
Алкивиад.А тому, Сократ, кто это почувствует, что следует делать?
Сократ.Отвечать тому, кто задает тебе вопросы, Алкивиад. И если ты так поступишь, то коль пожелает бог и если меня не обманывает предчувствие (а я должен на него полагаться), тебе и мне станет лучше.
Алкивиад.Если дело лишь за моими ответами, пусть будет так.
Сократ.Скажи же, что это означает – прилежно заботиться о себе? Разве не бывает часто, что мы о себе не заботимся, хоть и думаем, что делаем это?
128
В каких случаях человек это делает? И когда он проявляет заботу о своих вещах, заботится ли он тем самым и о себе?
Алкивиад.Мне кажется, да.
Сократ.Что же, выражается это в заботе человека о своих ногах или же о том, что им принадлежит?
Алкивиад.Я не понимаю тебя.
Сократ.Что ты называешь принадлежностью руки? Например, кольцо является принадлежностью пальца или какой-либо иной части человека?
Алкивиад.Конечно, пальца.
Сократ.И то же самое можно сказать о башмаке в отношении ноги?
Алкивиад.Да.
Сократ.Равно как и о плащах и накидках в отношении остальной части тела?
b
Алкивиад.Да.
Сократ.Но когда мы заботимся о башмаках, мы тем самым заботимся и о ногах?
Алкивиад.Я не очень-то возьму в толк, Сократ.
Сократ.Как так, Алкивиад? Ты понимаешь, что значит правильно заботиться о чем бы то ни было?
Алкивиад.Да, разумеется.
Сократ.Но ведь ты называешь правильной заботой, когда кто-то что-либо улучшает?
Алкивиад.Да.
Сократ.Так какое же искусство делает лучшими башмаки?
Алкивиад.Сапожное.
Сократ.Значит, мы заботимся о башмаках с помощью сапожного искусства?
c
Алкивиад.Да.
Сократ.И о ногах мы заботимся с его помощью? Или же с помощью того искусства, что улучшает ноги?
Алкивиад.Да, с помощью этого последнего.
Сократ.Но ведь то же самое искусство делает лучшим и все остальное тело?
Алкивиад.Мне кажется, да.
Сократ.Разве это делает не искусство гимнастики?
Алкивиад.Именно оно.
Сократ.Значит, с помощью гимнастики мы заботимся о ногах, с помощью же сапожного искусства о том, что ногам принадлежит?
d
Алкивиад.Безусловно.
Сократ.И с помощью гимнастики мы заботимся о руках, а с помощью искусства резьбы – о том, что принадлежит руке?
Алкивиад.Да.
Сократ.Далее, с помощью гимнастики мы заботимся о нашем теле, а с помощью ткачества и других искусств – о том, что ему принадлежит?
Алкивиад.Несомненно.
Сократ.Итак, одно искусство помогает нам заботиться о каждом из нас, другое же – о том, что каждому принадлежит?
Алкивиад.Очевидно.
Сократ.Значит, забота о своих принадлежностях еще не будет заботой о самом себе?
Алкивиад.Ни в коей мере.
Сократ.Следовательно, это разные искусства – то, с помощью которого мы заботимся о себе, и то, с помощью которого заботимся о своих принадлежностях.
Алкивиад.Ясно, что разные.
Сократ.Скажи же, что это за искусство, которое помогает нам заботиться о себе?
Алкивиад.Не знаю…
e
Сократ.Но ведь мы согласились хотя бы, что искусство это улучшает не то, что принадлежит нам, – чем бы это ни было – а нас самих?
Алкивиад.Ты молвишь правду.
Сократ.С другой стороны, знали бы мы, какое искусство улучшает башмаки, если бы не знали, что представляют собою эти последние?
Алкивиад.Это было бы невозможно.
Сократ.Точно так же мы не знали бы, какое искусство улучшает кольца, если бы не знали, что такое кольцо.
Алкивиад.Это верно.
Сократ.Что же? Можем ли мы знать, какое искусство нас улучшает, если не знаем, что мы такое?
129
Алкивиад.Нет, не можем.
Сократ.Легко ли познать самого себя (ведь не первый же встречный начертал это на Пифийском храме! [51]51
См. прим. 46. Схолиаст приводит в данном месте стихи: «Познать самого себя на словах не великая важность, а на деле это знает один бог» (р. 283 Hermann).
[Закрыть])? Или, наоборот, это трудно и доступно не всякому?
Алкивиад.Часто мне казалось, Сократ, что это доступно всем, а часто, наоборот, представлялось весьма трудным делом.
Сократ.Но, Алкивиад, легко ли это или нет, с нами происходит следующее: познав самих себя, мы одновременно познаем заботу, в которой нуждаемся, а без такого познания мы никогда этого не поймем.
Алкивиад.Истинно так.
b
Сократ.Послушай же: каким образом могли бы мы отыскать самое «само»? [52]52
В оригинале αυτό το αυτό. По Платону, здесь следует подразумевать общее понятие «идеи», или «эйдоса», человека. Только познав эту идею как родовое, общее понятие человека, можно познать каждого конкретного индивида. Ср.: Гиппий больший, прим. 3, где исследуется природа идеи, или понятия, прекрасного.
[Закрыть]Ведь так мы, быть может, узнали бы, что мы собой представляем, не зная же первого, мы не можем знать и себя.
Алкивиад.Ты прав.
Сократ.Будь же внимателен, ради Зевса! С кем ты сейчас беседуешь? Не со мной ли?
Алкивиад.С тобой.
Сократ.Значит, и я веду беседу с тобой?
Алкивиад.Да.
Сократ.Следовательно, ведущий беседу – это Сократ?
Алкивиад.Несомненно.
Сократ.А слушает Сократа Алкивиад?
Алкивиад.Да.
Сократ.Не с помощью ли речи ведет беседу Сократ?
c
Алкивиад.Само собой разумеется.
Сократ.А беседовать и пользоваться словом, по твоему мнению, это одно и то же?
Алкивиад.Несомненно.
Сократ.Ну а пользующийся чем-то и то, чем он пользуется, разве не разные вещи?
Алкивиад.Как ты говоришь?!
Сократ.К примеру, сапожник работает резаком, ножом и другими инструментами.
Алкивиад.Да.
Сократ.Значит, тот, кто работает и пользуется резаком, и то, чем работающий пользуется, – это разные вещи?
Алкивиад.Как же иначе?
Сократ.Тогда, следовательно, инструмент, на котором играет кифарист, и сам кифарист – это тоже разные, вещи?
Алкивиад.Да.
d
Сократ.Вот об этом я только что и спрашивал – всегда ли представляются отличными друг от друга тот, кто пользуется чем-либо, и то, чем он пользуется?
Алкивиад.Всегда.
Сократ.Что же мы скажем о сапожнике: работает он только инструментами или также и руками?
Алкивиад.Также и руками.
Сократ.Значит, и ими он пользуется?
Алкивиад.Да.
Сократ.Но когда он сапожничает, он ведь пользуется и глазами?
Алкивиад.Да.
e
Сократ.Следовательно, сапожник и кифарист – это не то, что руки и глаза, с помощью которых они работают?
Алкивиад.Это очевидно.
Сократ.Но ведь человек пользуется и всем своим телом?
Алкивиад.Несомненно.
Сократ.А ведь мы говорили, что пользующееся чем-то и то, чем оно пользуется, это разные вещи?
Алкивиад.Да.
Сократ.Значит, человек – это нечто отличное от своего собственного тела?
Алкивиад.Похоже, что да.
Сократ.Что же это такое – человек?
Алкивиад.Не умею сказать.
Сократ.Но, во всяком случае, ты уже знаешь: человек – это то, что пользуется своим телом.
Алкивиад.Да.
130
Сократ.А что иное пользуется телом, как не душа?
Алкивиад.Да, это так.
Сократ.Значит, она им управляет?
Алкивиад.Да.
Сократ.Полагаю, что никто не думает иначе вот о чем…
Алкивиад.О чем же?
Сократ.Человек – не является ли он одной из трех вещей?
Алкивиад.Какие же это вещи?
Сократ.Душа, тело и целое, состоящее из того и другого.
Алкивиад.Это само собой разумеется.
Сократ.Но ведь мы признали человеком то самое, что управляет телом?
b
Алкивиад.Да.
Сократ.Что же, разве тело управляет само собой?
Алкивиад.Ни в коем случае.
Сократ.Мы ведь сказали, что оно управляемо.
Алкивиад.Да.
Сократ.Вряд ли поэтому оно то, что мы ищем.
Алкивиад.Видимо, да.
Сократ.Но, значит, телом управляют совместно душа и тело, и это и есть человек?
Алкивиад.Возможно, конечно.
Сократ.На самом же деле менее всего: если одно из двух, составляющих целое, не участвует в управлении, никоим образом не могут управлять оба вместе.
Алкивиад.Это верно.
c
Сократ.Ну а если ни тело, ни целое, состоящее из тела и души, не есть человек, остается, думаю я, либо считать его ничем, либо, если он все же является чем-то, заключить, что человек – это душа.
Алкивиад.Безусловно, так.
Сократ.Нужно ли мне с большей ясностью доказать тебе, что именно душа – это человек? [53]53
О роли душисм.: Горгий 465d. О взаимоотношении души и тела подробнее см. там же, прим. 45. В «Кратиле» душа – причина жизни тела (399е), а тело – могила (σήμα), или знак (σήμα), души (400с).
[Закрыть]
Алкивиад.Нет, клянусь Зевсом, мне кажется, что сказанного достаточно.
Сократ.Даже если доказательство было не вполне безупречным, однако в меру достаточным, этого нам довольно. Безупречно осведомлены мы будем тогда, когда выясним то, что пока опустили из-за необходимости подробного рассмотрения.
d
Алкивиад.А что это такое?
Сократ.Перед этим было сказано, что прежде всего надо рассмотреть самое «само». Теперь же вместо «самого» как такового мы рассмотрели каждую «самость» – что она собой представляет, – и, быть может, этого нам будет довольно: мы ведь отметили, что в нас нет ничего главнее души.
Алкивиад.Разумеется, нет.
Сократ.Значит, правильным будет считать, что, когда мы общаемся друг с другом и пользуемся при этом речью, это душа говорит с душою?
Алкивиад.Несомненно.
e
Сократ.В этом и заключалось значение того, что я сказал несколько раньше: когда Сократ беседует с Алкивиадом, пользуясь речью, он обращается со своими речами не к лицу Алкивиада, как можно было бы думать, но к самому Алкивиаду, то есть к его душе.
Алкивиад.Я с этим согласен.
Сократ.Следовательно, тот, кто велит нам познать самих себя, приказывает познать свою душу.
131
Алкивиад.По-видимому.
Сократ.Значит, тот, кому известно что-либо о частях своего тела, знает то, что ему принадлежит, но не самого себя.
Алкивиад.Это так.
Сократ.Следовательно, ни один врач не знает себя как врача, и ни один учитель гимнастики не знает себя как такового.
Алкивиад.Видимо, нет.
Сократ.Значит, далеко до того, чтобы земледельцы и другие ремесленники знали самих себя; вдобавок они, по-видимому, не знают и своих собственных свойств, но понимают лишь то, что более отдаленно относится к их ремеслу. Они разбираются только в том, что имеет отношение к телу и помогает за ним ухаживать.
b
Алкивиад.Ты прав.
Сократ.Если же рассудительность заключается в познании самого себя, то никто из них не разумеет этого искусства.
Алкивиад.Видимо, нет.
Сократ.Потому-то ремесла эти кажутся благородному человеку пошлыми и недостойными изучения.
Алкивиад.Да, безусловно.
Сократ.Значит, мы снова пришли к тому, что человек, заботящийся о своем теле, заботится о том, что ему принадлежит, но не о себе самом?
Алкивиад.По-видимому.
Сократ.Тот же, кто проявляет заботу об имуществе, заботится и не о себе и не о том, что ему принадлежит, но о вещах еще более отдаленных.
c
Алкивиад.Я с этим согласен.
Сократ.Ведь любитель наживы занимается даже не своими вещами.
Алкивиад.Это верно.
Сократ.И если бы кто был влюблен в Алкивиадово тело, он любил бы не Алкивиада, но что-то из принадлежащих Алкивиаду вещей.
Алкивиад.Ты говоришь правду.
Сократ.А тот, кто влюблен в твою душу?
Алкивиад.Вывод напрашивается сам собой.
Сократ.Значит, тот, кто любит твое тело, покидает тебя тотчас же, как только тело твое перестает цвести?
Алкивиад.Очевидно.
d
Сократ.Ну а кто любит твою душу, тот, видно, не покинет ее до тех пор, пока она будет стремиться к совершенствованию?
Алкивиад.По всей вероятности.
Сократ.Вот я и не ухожу, но остаюсь, хотя тело твое начинает увядать и другие тебя покинули.
Алкивиад.Ты хорошо поступаешь, Сократ, не уходи же.
Сократ.Так позаботься о том, чтобы стать по возможности совершеннее.
Алкивиад.Да, я позабочусь об этом.
e
Сократ.Значит, вот как обстоит твое дело: не было и нет, как видно, приверженца у Алкивиада, сына Клиния, кроме единственного и любезного ему Сократа [54]54
Здесь Сократ перефразирует слова, с которыми у Гомера старая нянька Евриклея обращается к сыну Одиссея Телемаху, опасаясь за него: «Ну как ты – любимый, единственный, – как пустишься в дальние земли?» (Од. II 364 сл., пер. В. В. Вересаева).
[Закрыть], сына Софрониска и Фенареты.
Алкивиад.Воистину так.
Сократ.Не сказал ли ты, что я, подойдя к тебе, лишь немного тебя упредил, поскольку ты первым хотел подойти и спросить, по какой причине лишь я один тебя не покидаю?
Алкивиад.Да, так оно и было.
Сократ.Итак, причина заключается в том, что я был единственным твоим поклонником, все же остальные поклонялись не тебе, а тому, что тебе принадлежит. Но красота твоя увядает, ты же, напротив, начинаешь цвести.
132
И теперь, если только ты не дашь развратить себя афинскому народу и не станешь уродлив, я тебя не оставлю. А я очень опасаюсь того, чтобы ты, стар приверженцем народа, не развратился: ведь это приключилось уже со многими достойными афинянами. «Народ отважного Эрехфея» [55]55
Сократ опять перефразирует Гомера, упоминающего в «Илиаде» об афинских воинах под Троей: «Рать здесь была и мужей, населяющих город Афины, край Эрехфея героя» (II 547, пер. В. В. Вересаева). Об Эрехфеесм. прим. 34.
[Закрыть]на вид очень хорош, но надо сорвать личину, чтобы он предстал в своем истинном свете; прими же предосторожность, какую я тебе посоветовал.
Алкивиад.Какую именно?
b
Сократ.Прежде всего упражняйся, мой милый, учись тому, что следует знать, чтобы взяться за государственные дела. А до этого не берись, чтобы не лишиться противоядия и не попасть в опасное положение.
Алкивиад.Мне кажется, ты прав, Сократ. Но попытайся объяснить мне, каким именно образом следует нам о себе заботиться.
Сократ.Быть может, мы уже сделали к этому первый шаг: мы пришли к надлежащему согласию относительно того, что мы собой представляем. Ведь было опасение, как бы, обманываясь на этот счет, мы нечаянно не стали заботиться о чем-то другом, а не о себе.
Алкивиад.Это так.
c
Сократ.А затем мы поняли, что надо заботиться о душе и именно на нее обращать внимание.
Алкивиад.Это ясно.
Сократ.Ну а заботу о наших телах и имуществе следует предоставить другим.
Алкивиад.Само собой разумеется.
Сократ.Каким же образом мы всё это яснее познаем? Ведь познав это, мы, очевидно, познаем себя самих. Но, во имя богов, постигли ли мы значение прекрасной дельфийской надписи, о которой мы вспоминали недавно?
Алкивиад.Что ты имеешь в виду, мой Сократ?
d
Сократ.Я скажу тебе, о чем, как я подозреваю, говорит нам и что советует эта надпись. Правда, боюсь. что не подберу достаточного количества примеров, разве вот только пример зрения.
Алкивиад.Как ты это понимаешь?
Сократ.Посмотри и ты: предположим, что изречение это советовало бы нашему глазу, как человеку: «Увидь самого себя!» Как восприняли бы мы подобный совет? Не так ли, что глаз должен смотреть на то, что позволит ему увидеть самого себя?
Алкивиад.Это понятно.
Сократ.Представим же себе ту вещь, глядя на которую мы одновременно увидим и ее и себя самих.
e
Алкивиад.Ясно ведь, Сократ, что это – зеркало или нечто подобное.
Сократ.Ты прав. Но, значит, и в глазу, которым мы смотрим, также содержится нечто подобное?
Алкивиад.Несомненно.
133
Сократ.Ты ведь заметил, что, когда мы смотрим кому-то в глаза, наше лицо, как в зеркале, отражается в глазах лица, находящегося напротив? В так называемом зрачке появляется изображение того, кто в него смотрит.
Алкивиад.Да, это правда.
Сократ.Следовательно, когда глаз смотрит в глаз и вглядывается в лучшую его часть – ту, которой глаз видит, – он видит самого себя.
Алкивиад.Это очевидно.
Сократ.Если же он будет смотреть на какую-либо другую часть человека или на любую из вещей, кроме тех, которым подобен глаз, он себя не увидит.
b
Алкивиад.Ты прав.
Сократ.Следовательно, если глаз желает увидеть себя, он должен смотреть в [другой] глаз, а именно в ту его часть, в которой заключено все достоинство глаза; достоинство это – зрение.
Алкивиад.Так.
Сократ.Значит, мой милый Алкивиад, и душа, если она хочет познать самое себя, должна заглянуть в душу, особенно же в ту ее часть, в которой заключено достоинство души – мудрость, или же в любой другой предмет, коему душа подобна.
Алкивиад.Я согласен с тобой, Сократ.
c
Сократ.Можем ли мы назвать более божественную часть души, чем ту, к которой относится познание и разумение?
Алкивиад.Нет, не можем.
Сократ.Значит, эта ее часть подобна божеству, и тот, кто всматривается в нее и познает всё божественное – бога и разум – таким образом лучше всего познает самого себя.
Алкивиад.Это очевидно.
Сократ.И подобно тому как зеркала бывают более ясными, чистыми и сверкающими, чем зеркало глаз, так и божество являет себя более блистательным и чистым, чем лучшая часть нашей души.
Алкивиад.Это правдоподобно, Сократ.
Сократ.Следовательно, вглядываясь в божество, мы пользуемся этим прекраснейшим зеркалом и определяем человеческие качества в соответствии с добродетелью души: именно таким образом мы видим и познаем самих себя.
Алкивиад.Да. [56]56
В угловых скобках Барнет помещает текст, включенный автором III—IV вв. Евсевием (Praeparatio evangelica XI 27, 5 // Eusebii Caesariensis Opera / Rec. G. Dindorf. Vol. II. Lipsiae, 1867), другими переписчиками он опускался как спорный. Зеркалав античности делались из полированного металла, бронзы, меди или серебра.
[Закрыть]
Сократ.Ну а познавать самого себя, как мы согласились, – значит быть рассудительным?
Алкивиад.Несомненно.
Сократ.А не познавая самих себя и не будучи рассудительными, можем ли мы понять, что в нас есть хорошего и плохого?
Алкивиад.Но как, мой Сократ, могло бы это статься?
d
Сократ.Тебе ведь, наверное, показалось бы невозможным, чтобы тот, кто не знает Алкивиада, знал бы, что именно принадлежит Алкивиаду как его неотъемлемое свойство?
Алкивиад.Да, невозможным, клянусь Зевсом.
Сократ.Точно так же ведь невозможно знать наши свойства, если мы не знаем самих себя?
Алкивиад.Конечно.
Сократ.А если мы не знаем собственных свойств, то не знаем и того, что к ним относится?
Алкивиад.Ясно, что не знаем.
Сократ.Но тогда мы не вполне верно признали недавно, что есть люди, не знающие себя, но знающие свои свойства, а также люди, знающие, что относится к этим свойствам: ведь постигать всё это – себя, свои свойства и то, что к ним относится, – по-видимому, дело одного и того же искусства.
e
Алкивиад.Похоже, ты прав.
Сократ.При этом всякий, кто не знает своих свойств, не может знать соответственно и свойств других людей.
Алкивиад.Совершенно верно.
Сократ.А если он не знает свойств других людей, он не будет знать и свойств государства.
Алкивиад.Это неизбежно.
Сократ.Такой человек не может стать государственным мужем.
Алкивиад.Конечно, нет.
Сократ.А также и хозяином дома.
134
Алкивиад.Никоим образом.
Сократ.Ведь он не будет даже понимать, что он делает.
Алкивиад.Разумеется.
Сократ.Ну а тот, кто этого не понимает, не будет разве подвержен ошибкам?
Алкивиад.Несомненно, будет.
Сократ.А ошибаясь, разве не скверно будет он вести как домашние, так и общественные дела?
Алкивиад.Разумеется, скверно.
Сократ.Ведя же их скверно, не будет ли он выглядеть жалким?
Алкивиад.И даже очень.
Сократ.А те, для которых он будет трудиться?
Алкивиад.И они также.
Сократ.Значит, невозможно быть счастливым, не будучи разумным и достойным.
b
Алкивиад.Да, невозможно.
Сократ.Значит, порочные люди несчастливы.
Алкивиад.Именно так.
Сократ.Следовательно, и разбогатевший человек не избегнет несчастья; его избежит лишь человек рассудительный.
Алкивиад.Это очевидно.
Сократ.Значит, государства для своего благополучия, мой Алкивиад, не нуждаются ни в стенах, ни в триерах, ни в корабельных верфях, ни в многонаселенности, ни в огромных размерах, если они лишены добродетели.
Алкивиад.Да, это так.
Сократ.Если же ты желаешь правильно и достойно заниматься государственными делами, ты должен прививать своим согражданам добродетель.
c
Алкивиад.Как же иначе?
Сократ.Но может ли кто привить другому то, чего он сам не имеет?
Алкивиад.Как мог бы он это сделать?
Сократ.Поэтому прежде всего ему надо самому обрести эту добродетель. Это также долг каждого, кто намерен управлять не только собой и тем, что ему принадлежит, и проявлять об этом заботу, но и заботиться о государстве и его интересах.
Алкивиад.Ты говоришь правду.
Сократ.Поэтому ты должен уготовить себе не свободу властвовать, делая для себя и для города все, что тебе угодно, но рассудительность и справедливость.
Алкивиад.Это очевидно.
d
Сократ.Ибо если вы – ты и город – будете действовать справедливо и рассудительно, ваши действия будут угодны богам.
Алкивиад.По всей вероятности.
Сократ.И как мы говорили раньше, вы будете в этом случае действовать, вглядываясь в ясный блеск божества.
Алкивиад.Это понятно.
Сократ.А имея этот блеск перед глазами, вы узрите и познаете самих себя и то, что является для вас благом.
Алкивиад.Да.
Сократ.Значит, вы будете действовать правильно и достойно.
Алкивиад.Да.
e
Сократ.Но я могу поручиться, что, действуя таким образом, вы наверняка будете счастливы.
Алкивиад.Ты – верный поручитель.
Сократ.Если же вы будете действовать несправедливо и брать в пример все безбожное и темное, то, естественно, и дела ваши будут такими и самих себя вы не познаете.
Алкивиад.По-видимому.
Сократ.В самом деле, мой милый Алкивиад, если у кого-либо (будь то частное лицо или государство) есть возможность делать все, что ему вздумается, а ума при этом нет, какая ему может быть уготована судьба? Например, если бы больному была предоставлена возможность делать все, что он вздумает, при том, что он не обладает разумом врача, и он будет действовать как тиран, то есть не сумеет себя обуздать, каков будет его удел? Разве не погубит он скорее всего свое тело?
135
Алкивиад.Ты прав.
Сократ.А если на корабле любому будет дана возможность делать все, что ему угодно, при том, что у него нет разума и добродетели кормчего, – понимаешь ли ты, что приключилось бы с ним и его спутниками по плаванию?
Алкивиад.Да, в этом случае все они погибли бы.
Сократ.Точно таким же образом обстоит дело в государстве и при всех видах неограниченной власти: как только исчезает добродетель, наступает несчастье.
b
Алкивиад.Да, это неизбежно.
Сократ.Следовательно, достойнейший мой Алкивиад, тебе надо уготавливать как себе, так и городу, если вы намерены процветать, не тиранию [57]57
Ср.: «Государство» (IX 571а – 579е), где дана картина становления тираниина почве извращенной демократии, показана деятельность тирана, качества его души, наклонности. Сократ приходит к выводу, что сам тиран является рабом угодливости и рабства. «Всю свою жизнь он полон страха, он содрогается и мучается, коль скоро он сходен со строем того государства, которым управляет» (579е).
[Закрыть], но добродетель.
Алкивиад.Это правда.
Сократ.И раньше, чем будет обретена добродетель, не то что ребенку, но и зрелому мужу лучше не властвовать, но отдать себя под водительство более достойного человека.
Алкивиад.Ясно, что лучше.
Сократ.А то, что лучше, разве не прекраснее?
Алкивиад.Прекраснее.
Сократ.То же, что прекраснее, разве не более подобает?
c
Алкивиад.Как же иначе?
Сократ.Следовательно, дурному человеку подобает рабствовать: так будет лучше.
Алкивиад.Да.
Сократ.Ведь порочность – это рабское свойство.
Алкивиад.Очевидно.
Сократ.А добродетель присуща свободе.
Алкивиад.Да.
Сократ.Так разве, мой друг, не следует избегать всего рабского?
Алкивиад.И даже очень, Сократ.
Сократ.Чувствуешь ли ты теперь свое состояние? Подобает оно свободному человеку или нет?
Алкивиад.Мне кажется, я его даже очень чувствую [58]58
Ср. «Пир», где Алкивиад утверждает, что, только слушая Сократа, он испытал негодование на свою рабскую жизнь и чувство стыда. Сократ, по словам Алкивиада, воздействует на слушателей, подобно силену или мифическим певцам, покорявшим все живое пением и музыкой (215a – 216d).
[Закрыть].
Сократ.Знаешь ли ты, как можно избежать того, что с тобою сейчас творится? Мне не хочется давать имя этому твоему состоянию – ты так красив.
d
Алкивиад.Но я и сам знаю.
Сократ.Ну и как же?
Алкивиад.Я избегну этого состояния, если ты пожелаешь, Сократ.
Сократ.Нехорошо ты говоришь, Алкивиад.
Алкивиад.Но как же надо сказать?
Сократ.«Если захочет бог» [59]59
Ср. «Апологию Сократа», где в самом конце своей речи Сократ говорит судьям, что никому, кроме бога, неведомо, что лучше – жить или умереть, а также его заключительную реплику в «Лахете». В этих высказываниях ощущаются уже монотеистические мотивы, язычеству чуждые.
[Закрыть].
Алкивиад.Вот я и говорю это. А кроме того, я опасаюсь, что мы поменяемся ролями, мой Сократ: ты возьмешь мою личину, я – твою. Начиная с нынешнего дня я, может статься, буду руководить тобою, ты же подчинишься моему руководству.
e
Сократ.Благородный Алкивиад, любовь моя в этом случае ничем не будет отличаться от любви аиста [60]60
По распространенному мнению, аист,став взрослым, заботится о своих родителях.
[Закрыть]: взлелеяв в твоей душе легкокрылого эроса, она теперь будет пользоваться его заботой.
Алкивиад.Но решено: с этого момента я буду печься о справедливости.
Сократ.Хорошо, если б ты остался при этом решении. Страшусь, однако, – не потому, что не доверяю твоему нраву, но потому, что вижу силу нашего города – как бы он не одолел и тебя, и меня [61]61
В этих словах как бы предсказывается будущая судьба Сократа и Алкивиада.
[Закрыть].
Перевод С. Я. Шейнман-Топштейн.
В кн.: Платон. Диалоги. М.: «Мысль», 1986
