Текст книги "Диалоги"
Автор книги: Аристокл
сообщить о нарушении
Текущая страница: 71 (всего у книги 140 страниц)
Протарх.Как нельзя более правильно.
Сократ.Стало быть, как я сказал уже в начале этого рассуждения, мы должны быть благодарны тому, кто говорит, что удовольствие – это становление и никакого бытия у него нет; ясно, что он осмеёт тех, кто утверждает, что удовольствие есть благо.
Протарх.Еще как осмеёт.
e
Сократ.И конечно, такой человек будет каждый раз осмеивать и тех, кто успокаивается на становлении.
Протарх.Как так? Кого ты имеешь в виду?
Сократ.Всех тех, кто, утоляя голод, жажду и вообще все, что утоляется становлением, радуются благодаря становлению, так как оно – удовольствие, и говорят, что они не пожелали бы жить, не томясь жаждой, голодом и так далее и не испытывая наступающих в результате всего этого состояний.
55
Протарх.Похоже на это.
Сократ.Но противоположностью становления все мы назвали бы разрушение, не так ли?
Протарх.Необходимо назвали бы.
Сократ.Стремящийся [к удовольствию] избирает, следовательно, разрушение и становление, а не ту третью жизнь, в которой нет ни радости, ни печали, а только разумение, сколь возможно чистейшее.
Протарх.Да, Сократ, получается, видно, большая нелепость, если кто-нибудь изображает нам удовольствие в виде блага!
Сократ.Большая, особенно если мы прибавим к сказанному еще следующее.
Протарх.Что?
b
Сократ.Разве не нелепо думать, что блага и красоты нет ни в телах, ни во многом другом и что они заключены только в душе? Да и здесь все сводится к одному удовольствию, мужество же, рассудительность, ум и другие блага, выпадающие на долю души, не таковы. К тому же при этих условиях не получающий удовольствия, страдающий вынужден был бы сказать, что он дурен, когда страдает, хотя бы он был самым лучшим из. людей, а получающий его, напротив, что, чем более он его получает, тем более преуспевает в добродетели в это время.
c
Протарх.Все это, Сократ, как нельзя более нелепо.
Сократ.Пусть, однако, не кажется, будто мы стараемся дать исчерпывающее исследование удовольствия и в то же время всячески избегаем касаться ума и знания. «Обстучим» же все это потщательнее, нет ли здесь где-нибудь изъяна [51]51
Метафора из области гончарного ремесла. Ср.: Теэтет 179d, где также идет речь о сосуде, который надлежит обследовать, «постучав» по нему.
[Закрыть], пока не обнаружим чистейшее по природе и не воспользуемся для общего решения самыми истинными частями как ума и знания, так и удовольствия.
d
Протарх.Правильно.
Сократ.Итак, не следует ли допустить, что одна сторона нашего знания, обращенная на науки, – творческая, другая же – воспитательная и образовательная? Или это не так?
Протарх.Так.
Сократ.Что касается искусств, то обсудим сначала, не содержат ли в себе одни из них больше знания, а другие – меньше и нужно ли одни из них считать чистейшими, другие же – менее чистыми.
Протарх.Конечно, следует поступить именно так.
Сократ.Мы должны, стало быть, в каждом из них выделить руководящие части.
e
Протарх.Какие и каким образом?
Сократ.Допустим, что кто-нибудь выделит из всех искусств арифметику, измерительное искусство и искусство взвешивания, – в таком случае остальное окажется, так сказать, несущественным.
Протарх.Конечно, несущественным.
56
Сократ.После этого осталось бы заняться подражанием, то есть уподоблением, упражнением ощущений с помощью навыка, опыта и способностей к угадыванию, все это многие называют искусствами, могущими достигать совершенства благодаря упражнению и труду.
Протарх.То, что ты говоришь, совершенно необходимо.
Сократ.А этим полна прежде всего музыка, строящая созвучие не на размере, но на упражнении чуткости; такова же и вся часть музыки, относящаяся к кифаристике, потому что она ищет меру всякой приводимой в движение струны по догадке, так что содержит в себе много неясного, устойчивого же мало.
b
Протарх.Совершенно верно.
Сократ.Такие же свойства мы обнаружим у врачебного искусства, земледелия, искусства управлять кораблями и военного искусства.
Протарх.Разумеется.
Сократ.Что же касается строительного искусства, то, по-моему, оно пользуется многочисленными мерами и орудиями, которые сообщают ему большую точность и ставят его выше многих наук.
Протарх.В каких случаях?
Сократ.В кораблестроении, в постройке жилищ и во многих других отраслях плотничьего искусства. Ибо оно применяет отвес, токарный резец, циркуль, плотничий шнур и хитро сделанный прибор – тиски.
c
Протарх.Ты правильно говоришь, Сократ.
Сократ.Разделим, значит, надвое так называемые искусства: одни в своих творениях следуют музыке и причастны меньшей точности, другие же приближаются к строительному искусству и более точны.
Протарх.Пусть будет так.
Сократ.Точнейшими из них будут те искусства, которые мы только что назвали первыми.
Протарх.Ты, вероятно, имеешь в виду арифметику и те искусства, которые ты назвал вместе с нею.
d
Сократ.Совершенно верно. Но не следует ли, Протарх, и эти искусства в свою очередь разделить надвое? Как, по-твоему?
Протарх.О каких искусствах ты говоришь?
Сократ.Во-первых, об арифметике. Не следует ли одну ее часть назвать искусством большинства, другую же – искусством философствующих?
Протарх.На основании какого же признака можно установить различие между двумя этими частями арифметики?
Сократ.Различие здесь немалое, Протарх. Одни ведь подвергают счету и нарицательные единицы того, что можно подсчитывать, например: два лагеря, два быка и два самых малых или же два величайших предмета.
e
Другие же никогда не последуют за ними, если только не будет допущено, что между многими тысячами [подлежащих счету] единиц не существует никакого различия.
Протарх.Ты прекрасно изображаешь немаловажное различие, существующее между людьми, корпящими над числом; так что есть достаточное основание различать две арифметики.
57
Сократ.Ну а что ты скажешь относительно искусства счета и измерения, применяемых при постройке домов и в торговле, в отличие от геометрии и вычислений, применяемых в философии: нужно ли назвать то и другое одним искусством или же допустить два?
Протарх.Следуя прежнему, я со своей стороны подал бы голос за то, что они представляют собой два искусства.
Сократ.Правильно. Но понимаешь ли ты, ради чего мы сделали на этом ударение?
Протарх.Может быть, и понимаю, но я желал бы, чтобы ты сам ответил на этот вопрос.
b
Сократ.Мне кажется, что наше рассуждение пришло к этому, ища так же рьяно, как вначале, то, что соответствует удовольствиям, то есть исследуя, бывает ли какое-то знание чище другого [52]52
Разделение искусств:
[Закрыть], подобно тому как это обстоит с удовольствиями.
Протарх.Да, совершенно ясно, что рассуждение было предпринято ради этой цели.
Сократ.Итак, что же? Не было ли найдено раньше, что одно искусство оказывается то более, то менее ясным, чем другое?
Протарх.Совершенно верно.
Сократ.А после того как мы назвали в наших рассуждениях какое-то искусство одним именем и выразили мнение, что оно едино, снова возникает вопрос,
c
не два ли это искусства и не точнее ли будет отнести то, что в них ясно и чисто, к искусству философствующих, чем к искусству нефилософствующих.
Протарх.Мне кажется, что наше рассуждение действительно приводит к этому вопросу.
Сократ.Какой же ответ, Протарх, мы дадим на него?
Протарх.В отношении ясности знаний мы обнаружили, Сократ, поразительное различие.
Сократ.Тем легче будет нам ответить. Не так ли?
Протарх.Почему же нет? Скажем, что эти искусства сильно отличаются от прочих, и те из них,
d
которые входят в круг занятий истинно философствующих, отличаются необычайной точностью и истинностью в отношении мер и чисел.
Сократ.Пусть будет по-твоему; опираясь на твои слова, мы смело дадим ответ мастерам растягивать речи.
Протарх.Какой ответ?
Сократ.Что существуют две арифметики и два искусства измерения и что эта двойственность присуща всем другим смежным с ними искусствам того же рода, хотя каждое из них и носит одно и то же имя.
e
Протарх.В добрый час, Сократ. Дадим этот ответ мастерам, как ты их называешь.
Сократ.Итак, мы утверждаем, что эти знания [философствующих] особенно точны?
Протарх.Совершенно верно.
Сократ.По наша способность к диалектике пристыдила бы нас, Протарх, если бы мы предпочли ей какую-либо другую.
58
Протарх.Как же нам описать эту способность?
Сократ.Очевидно, как ту, которая знала бы всякое только что упомянутое искусство, ибо, кажется мне, все, в ком есть хоть немного ума, считают познание бытия, подлинного и вечно тождественного по своей природе, гораздо более истинным. А ты что думаешь? Как, Протарх, стал бы ты судить об этом?
Протарх.Я, Сократ, много раз слышал от Горгия [53]53
См.: Горгий и вводные замечания к диалогу.
[Закрыть], что искусство убеждать значительно отличается от всех других искусств, так как оно всех их заставляет рабски служить себе добровольно, а не насильно,
b
и что оно гораздо лучше всех искусств. Мне не хотелось бы выступать ни против тебя, ни против него.
Сократ.Ты как будто намеревался сказать: «выступить с оружием», но, устыдившись, сложил его.
Протарх.Пусть будет так, как тебе кажется.
Сократ.Виноват ли я, что ты неправильно понял?
Протарх.Что именно?
Сократ.Я ведь не занимался, дорогой Протарх, исследованием того, какое искусство или какое знание превосходит прочие своей величиной, своим достоинством и приносимой нам пользой;
c
нет, предмет нашего исследования теперь – искусство, рассматривающее то, что ясно, точно и наиболее истинно, хотя бы все это было незначительным по размерам и приносило ничтожную пользу. Поверь: ты нисколько не досадишь Горгию, соглашаясь, что его искусство способно приносить пользу людям; я же говорю о только что упомянутом мною занятии, которое я имел в виду, когда утверждал по поводу белизны, что, будучи чистой, она, даже если ее мало, превосходит, благодаря этому истинному своему свойству, большую массу нечистой белизны.
d
Так вот, основательно взвесив и достаточно обсудив все это, мы смотрим теперь не на пользу и громкую славу знаний, а на то, присуща ли нашей душе способность любить истину и все делать ради нее. Об этой-то способности нам и предстоит сказать, расследуя чистоту ума и разумения, действительно ли мы должны приобретать ее или же нам надо искать другую, более сильную.
e
Протарх.Я внимательно слежу за тобой и думаю, что трудно допустить, чтобы какое-либо другое знание или искусство было больше прикосновенно к истине, чем то, которое ты имеешь в виду.
Сократ.Не в том ли смысле нужно понимать эти твои слова, что большинство искусств и все люди, трудящиеся над ними, пользуются прежде всего мнениями и усиленно исследуют все, что касается мнения?
59
А если кто и полагает, что изучает природу, то, как ты знаешь, такой человек всю свою жизнь исследует этот вот космос, как он возник, что он претерпевает и как творит. Признаем мы это или нет?
Протарх.Признаем.
Сократ.Значит, такой человек затрачивает свой труд не на вечное бытие, но на возникающее, долженствующее возникнуть и возникшее [54]54
Имеется в виду изучение внешних явлений чувственного мира, дающих основание для мнения и фиксирующих моменты становления во времени, но не пребывание космоса в непреходящей вечности.
[Закрыть].
Протарх.Сущая правда.
b
Сократ.Вправе ли мы, однако, назвать что-либо из этого ясным в смысле точнейшей истины, коль скоро здесь никогда не было, не будет и в настоящем нет ничего тождественного?
Протарх.Никоим образом.
Сократ.А можем ли мы вообще получить что-либо устойчивое относительно того, что не содержит в себе никакой устойчивости?
Протарх.Я думаю, что это совершенно невозможно.
Сократ.Стало быть, нет такого ума и такого знания, которые обладали бы высшей истиной относительно этого.
Протарх.Похоже, что нет.
Сократ.Оставим же сразу всех – тебя, меня, Горгия и Филеба – и засвидетельствуем нашим рассуждением следующее…
c
Протарх.Что именно?
Сократ.Что устойчивое, чистое, истинное и то, что мы называем беспримесным, может быть направлено либо на это, то есть на вечно пребывающее тождественным себе и совершенно несмешанным, либо на то, что наиболее сродно с ним; все прочее надо назвать второстепенным и менее значительным.
Протарх.Ты говоришь сущую правду.
Сократ.Не будет ли наиболее справедливым назвать прекрасные эти вещи прекрасными именами?
Протарх.Конечно.
Сократ.А не самые ли почтенные имена – «ум» и «разумение»?
d
Протарх.Да.
Сократ.Стало быть, если эти имена правильно применены к мыслям о подлинном бытии, то их можно назвать вполне подходящими.
Протарх.Совершенно верно.
Сократ.А ведь имена, которые я предложил обсудить в самом начале, были как раз вот эти.
Протарх.Да, Сократ.
Сократ.Хорошо. Итак, если бы кто-нибудь сказал нам, точно творцам, о смеси разумения и удовольствия,
e
что они лежат перед нами, как то, из чего и в чем нужно что-либо изготовить, тот дал бы, таким образом, хорошее сравнение.
Протарх.И даже очень.
Сократ.Так не попытаться ли нам произвести это смешение?
Протарх.Почему бы нет?
Сократ.Но не правильнее ли будет предварительно сказать и напомнить себе следующее…
Протарх.Что именно?
Сократ.То, что мы и раньше вспоминали: есть хорошая пословица, что дважды и трижды нужно повторять прекрасное [55]55
См.: Горгий 499а и прим. 50.
[Закрыть].
60
Протарх.Почему бы и нет.
Сократ.Ну так с богом! Сказанное тогда, думается мне, было сказано вот как…
Протарх.Как?
Сократ.Филеб утверждал, что удовольствие – правильная цель для всех живых существ и все они должны к ней стремиться, что это – благо для всех и оба этих наименования – «хорошее» и «приятное» – справедливо прилагаются к единой вещи одной природы.
b
Сократ же утверждал, что вещь эта не одна, но, согласно именам, их две и что благо и удовольствие имеют отличную друг от друга природу и области блага более причастно разумение, чем удовольствие. Не так ли было сказано тогда, Протарх?
Протарх.Именно так.
Сократ.Однако не были ли мы согласны в этом и тогда, и теперь?
Протарх.В чем?
Сократ.В том, что природа блага отличается от всего прочего.
c
Протарх.Чем, Сократ?
Сократ.Тем, что живое существо, которому оно во всех отношениях, всегда и вполне присуще, никогда не нуждается ни в чем другом, но пребывает в совершенном довольстве. Не так ли?
Протарх.Именно так.
Сократ.А не пытались ли мы в своем рассуждении ввести порознь удовольствие и разумение в жизнь каждого – удовольствие, не смешанное с разумением, и разумение, не содержащее в себе ни малейшей примеси удовольствия?
d
Протарх.Пытались.
Сократ.Но не показалось ли нам тогда, что ни то ни другое само по себе ни для кого не достаточно?
Протарх.Как не показаться!
Сократ.Если же мы сделали тогда какое-либо упущение, то пусть теперь кто-нибудь, возвратившись к нашей теме, найдет более правильное решение, отнеся к одной и тон же идее память, разумение, знание и истинное мнение и исследуя, захочет ли кто без них какого бы то ни было бытия или становления, не говоря уж об удовольствии, как бы велико и сильно оно ни было;
e
захочет ли он всего этого, если у него не будет ни истинного мнения о том, что оно доставляет радость, ни какого бы то ни было сознания испытываемого им состояния, ни памяти об этом состоянии в течение хотя бы самого малого времени? То же самое следует сказать и о разумении: предпочтет ли кто-нибудь разумение без всякого, даже самого краткого, удовольствия разумению, соединенному с некоторыми удовольствиями, или, с другой стороны, всяческие удовольствия без разумения удовольствию, исполненному разумности?
Протарх.Все это невозможно, Сократ, и нет надобности так часто возвращаться к этим вопросам.
61
Сократ.Стало быть, совершенное, для всех желанное и всеблагое не может быть ни удовольствием, ни разумением?
Протарх.Как можно!
Сократ.Возьмем же благо либо непосредственно, либо в виде какого-нибудь образца, чтобы можно было знать, чему присудить вторую награду, о которой мы говорили раньше.
Протарх.Совершенно верно.
Сократ.Не нашли ли мы некой тропки к благу?
Протарх.Какой?
b
Сократ.Ведь если мы, отыскивая какого-нибудь человека, сначала узнаём о точном его местопребывании, это – не правда ли – очень содействует нахождению искомого?
Протарх.Как не содействовать!
Сократ.И теперь наше рассуждение показывает нам, как вначале, что благо нужно искать не в беспримесной жизни, а в смешанной.
Протарх.Совершенно верно.
Сократ.Больше ли надежды на то, что искомое будет яснее видно в хорошо смешанном, чем в смешанном неладно?
Протарх.Гораздо больше.
Сократ.Так начнем же смешивать, Протарх, вознося молитву – Дионису, Гефесту [56]56
См.: Кратил, прим. 62 и Евтифрон, прим. 20.
[Закрыть]или другому богу, чей почетный удел это смешение.
c
Протарх.Отлично.
Сократ.Перед нами, точно пред виночерпиями, текут две струи; одну из них – струю удовольствия – можно сравнить с медом, другая – струя разумения, – отрезвляющая и без примеси вина, походит на грубую и здоровую воду. Вот их-то и нужно постараться смешать как можно лучше.
Протарх.Отчего же не смешать?
Сократ.Прежде всего: получили бы мы особенно хорошую смесь, если бы стали смешивать все виды удовольствия со всеми видами разумения?
d
Протарх.Быть может.
Сократ.Но это небезопасно. А как смешать безопаснее – на этот счет я, кажется, составил себе некоторое мнение.
Протарх.Скажи, какое это мнение.
Сократ.Действительно ли мы нашли, что одно удовольствие, как мы думаем, истиннее другого, равно как и одно искусство точнее другого?
Протарх.Конечно, нашли.
Сократ.И знание отлично от знания, поскольку одно направлено па возникающее и погибающее, другое же на то, что не возникает и не погибает,
e
но вечно пребывает тождественным и неизменным. Имея в виду истину, мы сочли это последнее знание более подлинным, чем первое.
Протарх.И правильно сочли.
Сократ.Итак, если мы смешаем сначала самые истинные части того и другого, то увидим ли, что этой смеси достаточно, чтобы доставить нам самую желанную жизнь, или же мы будем нуждаться еще в чем-либо?
62
Протарх.Мне по крайней мере кажется, что нужно произвести указанное тобой смешение.
Сократ.Возьмем в таком случае человека, разумеющего, что такое справедливость сама по себе, и речь которого соответствует его мысли; пусть он таким же образом мыслит обо всем вообще существующем.
Протарх.Пусть будет так.
Сократ.Достигнет ли он достаточного знания, имея понятие относительно круга и самой божественной сферы, человеческой же нашей сферы и кругов не ведая,
b
но пользуясь при постройке домов и в других искусствах правилом и циркулем?
Протарх.Мы окажемся, Сократ, в смешном положении, если будем иметь дело только с божественными знаниями.
Сократ.Что ты говоришь? Неужели необходимо привнести и примешать сюда ненадежное и нечистое искусство ложного правила и ложного круга?
Протарх.Необходимо, если кто из нас на самом деле хочет отыскать путь к себе домой.
c
Сократ.Неужели и музыку придется взять, которая, как мы немного раньше говорили, построена на угадывании и подражании и которой недостает чистоты?
Протарх.Мне кажется, она необходима, если только мы хотим, чтобы наша жизнь хоть сколько-нибудь походила на жизнь.
Сократ.Ты, видно, хочешь, чтобы я, как толкаемый и теснимый толпой привратник, уступил и, распахнув ворота, позволил всем знаниям вливаться в них и чистому перемешиваться с недостаточно чистым?
d
Протарх.Не понимаю, Сократ, какой вред будет нам, если, обладая главными знаниями, мы примем также все прочие?
Сократ.Значит, нужно пустить их все стекать в водоем поэтической долины Гомера? [57]57
Ср.: Ил. IV 451—453:
Так же, как две наводненных реки, по ущелистым русламС горных вершин низвергая шумящие грозно потоки,В общей долине сливают свои изобильные воды. Пер. В. В. Вересаева
[Закрыть]
Протарх.Да, конечно.
Сократ.Ну пусть текут! Однако теперь нужно возвратиться к источнику удовольствия. В самом деле, нам не удалось смешать знания, как мы задумали, то есть вводя в смесь сначала лишь части истинных знаний,
e
так как, любя все знания, мы все их пустили в одно и то же место, и притом раньше удовольствий.
Протарх.Сущая правда.
Сократ.Теперь пора нам столковаться относительно удовольствий: следует ли и их пускать все вместе, или же в этом случае мы также должны позволить пройти сначала тем из них, которые истинны?
Протарх.Безопасности ради гораздо лучше сначала впустить истинные.
Сократ.Хорошо, впустим их. Что же затем? Не примешать ли сюда еще и некоторые удовольствия, если они окажутся необходимыми, как это мы делали по отношению к знаниям?
Протарх.Как же иначе? Необходимые уж само собою.
63
Сократ.Так как знание всех искусств в течение всей жизни оказалось безвредным и даже полезным, то мы говорим теперь то же самое об удовольствиях: если для всех нас будет полезно и нисколько не вредно получать их всю жизнь, то нужно их все смешать.
Протарх.Что же, однако, мы скажем относительно их? И как мы поступим?
Сократ.Не к нам, Протарх, следует обращаться с этим вопросом, но к самим удовольствиям и знаниям и у них самих выпытывать это друг о друге.
b
Протарх.Что именно?
Сократ.«О милые! Как бы ни называть вас – Удовольствиями или каким-то другим именем – предпочитаете ли вы жить совместно со всяческим разумением или отдельно от него?» Думаю, что на это Удовольствия необходимо ответили бы следующее…
Протарх.Что?
Сократ.«Согласно сказанному раньше, отдельный и одинокий несмешанный род и не очень возможен, и бесполезен.
c
Мы считаем, что из всех родов, если сравнивать их друг с другом, лучшим для сосуществования с нами будет род совершеннейшего познания всех вещей и каждой из наших способностей в особенности».
Протарх.«Вы прекрасно ответили сейчас», – скажем мы на это.
Сократ.Правильно. После этого нам остается обратиться с вопросом к Разумению и Уму: «Нуждаетесь ли вы в смешении с удовольствиями?» В ответ на этот вопрос Ум и Разумение, вероятно, скажут: «С какими?»
d
Протарх.Возможно, они так скажут.
Сократ.Наши слова после этого будут таковы: «Удовлетворитесь ли вы истинными удовольствиями, или же вам нужна еще связь с величайшими и сильнейшими?» – «Как так, Сократ? – возможно, ответят они. – Ведь эти удовольствия доставляют нам тысячи затруднений, смущая своим неистовством души, в которых мы обитаем; с самого начала они не дают возникнуть нам самим, а рожденных нами детей большей частью совершенно губят, внушая нам, по нашей беспечности, забвение о них.
e
Удовольствия же, названные тобой истинными и чистыми, считай почти что нашими родственниками, да, кроме того, присоедини к ним удовольствия, вызываемые здоровьем, рассудительностью и любой добродетелью и всюду следующие за последней, словно спутники за богиней. Напротив, что касается удовольствий, постоянно сопровождающих неразумие и прочие пороки, то примешивать их к уму было бы, конечно, величайшей нелепостью со стороны того, кто желает получить
64
самую прекрасную и устойчивую смесь и пытается узнать по ней, что такое естественное благо в человеке и во Вселенной и какую идею нужно угадать в этой смеси». Разве не разумно и не в согласии со своей природой отвечает этими словами ум за себя, за память и за правильное мнение? [58]58
Беседа Сократа с умом и разумением (63b – 64а) – персонификация, напоминающая его беседу с Законами в «Критоне». См.: Критон 50а – 54d и прим. 12.
[Закрыть]
Протарх.Совершенно разумно.
Сократ.Однако вот что еще необходимо и без чего ничто никогда не могло бы возникнуть…
b
Протарх.Что именно?
Сократ.К чему мы не примешиваем истину, то никогда не может на самом деле возникнуть, а возникнув, существовать.
Протарх.Да и как оно могло бы?
Сократ.Никак. Но может быть, в этой смеси недостает еще чего-либо? Я обращаюсь к тебе и Филебу. Мне же теперешнее рассуждение кажется совершенным, точно некий бесплотный космос, прекрасно властвующий над одушевленным телом.
c
Протарх.Будь уверен, Сократ, что и мне так кажется.
Сократ.Стало быть, если бы мы теперь сказали, что уже стоим в преддверии обители блага, то наши слова были бы в некотором роде правильны.
Протарх.Мне так кажется.
Сократ.Что же в этой смеси покажется нам самым драгоценным и вместе с тем главной причиной того, что такое состояние всех привлекает? Выяснив это, мы затем рассмотрим, чему названная причина в целом более сродна и более свойственна – удовольствию или уму.
d
Протарх.Правильно; это будет весьма полезно для решения.
Сократ.Но ведь нетрудно увидеть причину всякого смешения, вследствие которой смесь либо оказывается самой ценной, либо не стоит решительно ничего.
Протарх.Что ты имеешь в виду?
Сократ.Да ведь это известно каждому.
Протарх.Что именно?
Сократ.Всякая смесь, если она ни в какой степени не причастна мере и соразмерности, неизбежно губит и свои составные части, и прежде всего самое себя.
e
Ибо при таких условиях это не смесь, но поистине какая-то беспорядочная масса, всегда приносящая беду ее обладателям.
Протарх.Совершенно верно.
Сократ.Вот теперь сила блага перенеслась у нас в природу прекрасного, ибо умеренность и соразмерность всюду становятся красотой и добродетелью.
Протарх.Без сомнения.
Сократ.Но мы сказали, что к соединению их примешана также истина.
Протарх.Разумеется.
Сократ.Итак, если мы не в состоянии уловить благо [59]59
В ориг. φερεΰσαι – букв. «поохотиться». См.: Евтидем, прим. 37.
[Закрыть]одной идеей, то поймаем его тремя – красотой, соразмерностью и истиной;
65
сложив их как бы воедино, мы скажем, что это и есть действительная причина того, что содержится в смеси, и благодаря ее благости самая смесь становится благом.
Протарх.Это как нельзя более верно.
Сократ.Стало быть, Протарх, теперь всякий из нас может быть сведущим судьей относительно удовольствия и разумения: которое из них более сродно высшему благу и что драгоценнее у людей и у богов.
b
Протарх.Видимо, так, хотя лучше рассмотреть это путем рассуждения.
Сократ.Будем же судить об отношении трех [названных начал] к удовольствию и уму, беря их порознь. Ибо нужно посмотреть, к удовольствию или к уму мы отнесем каждое из них как более сродное.
Протарх.Ты имеешь в виду красоту, истину и меру?
Сократ.Да. Прежде всего возьми, Протарх, истину. Взяв ее и присмотревшись к трем [началам] —
c
уму, истине и удовольствию, выжди подольше и затем отвечай самому себе, что более сродно истине – удовольствие или ум?
Протарх.К чему тут время? Думаю, что между ними – большое различие. Ведь, как говорят, ничему так не присуща хвастливость, как удовольствию, а в любовных наслаждениях, которые кажутся самыми сильными, боги прощают даже клятвопреступление, так как наслаждения, словно дети, лишены всяких признаков ума. Ум же либо тождествен с истиной, либо всего более ей подобен и близок.
d
Сократ.Вслед за этим рассмотри таким же образом умеренность: удовольствие ли обладает ею в большей степени, чем разумение, или разумение в большей степени, чем удовольствие?
Протарх.И эту предложенную тобой задачу решить нетрудно. Я думаю, в целом мире нельзя найти ничего столь неумеренного по природе, как удовольствие и ликование, и. ничего столь проникнутого мерой, как ум и знание.
e
Сократ.Прекрасно сказано. Но упомяни еще и о третьем: в большей ли степени причастен наш ум красоте, чем род удовольствия, – так что он прекраснее последнего, или же наоборот?
Протарх.Что касается разумения и ума, Сократ, то никто никогда ни наяву, ни во сне не видел и не думал никоим образом, что ум был, есть или будет безобразным.
Сократ.Правильно.
Протарх.Что же касается удовольствий, и притом, пожалуй, величайших, то, когда мы видим кого-либо им предающегося и подмечаем в них либо нечто смешное,
66
либо в высшей степени безобразное, мы и сами стыдимся и стараемся отвернуться, предоставляя все это ночи, как то, что не должно видеть свету.
Сократ.Стало быть, ты, Протарх, будешь всячески утверждать, и через вестников и лично обращаясь к присутствующим, что удовольствие не есть ни первое достояние, ни даже второе, но что на первом месте как бы стоит все относящееся к мере, умеренности и своевременности и все то, что, подобно этому, принадлежит вечности.
Протарх.Из сказанного сейчас это представляется очевидным.
b
Сократ.Второе место занимают соответствующее, прекрасное, совершенное, самодовлеющее и все то, что относится к этому роду.
Протарх.Похоже на то.
Сократ.Поставив же на третье место, согласно моей догадке, ум и разумение, ты, я думаю, не очень уклонишься от истины.
Протарх.Пожалуй.
Сократ.Ты не ошибешься также, отведя четвертое место сверх только что названных трех тому, что было признано нами свойствами самой души, – знаниям, искусствам и так называемым правильным мнениям,
c
коль скоро все это более родственно благу, чем удовольствие. Не правда ли?
Протарх.Может быть.
Сократ.Не поставить ли на пятом месте те удовольствия, которые мы определили как беспечальные и назвали чистыми удовольствиями самой души, сопровождающими в одних случаях знания, а в других – ощущения?
Протарх.Пожалуй.
Сократ.«На шестом же колене [60]60
Этот орфический стих (fr. 14 Kern) находим у Плутарха (De E apud Delphos 391d // Plutarchi chaeronensis moralia / Rec. et emend. W. Paton, M. Pohlenz, W. Sieveking. Vol. III. Leipzig, 1972), где говорится о «некоем пятом, чистом и несмешанном с горем удовольствии». Ссылки на толкование этих стихов у Прокла (II 100, 23 Kroll) и на других авторов, древних и новых, приведены у Керна (Kern).
[Закрыть], – говорит Орфей, – прервите песенный строй». По-видимому, и наше рассуждение прерывается на шестом выводе. После этого нам остается лишь увенчать сказанное заключение [61]61
Структурный анализ основных категорий «Филеба» приведен в кн.: Лосев А. Ф.История античной эстетики. Сократ. Софисты. Платон. С. 679.
[Закрыть].
d
Протарх.Да, это следует сделать.
Сократ.Итак, третья чаша – богу-хранителю [62]62
Схолиаст отмечает, что первая чашапредназначалась Зевсу Олимпийскому и олимпийским богам, вторая – героям, третья– богам-спасителям (хранителям). Чаша эта считалась совершенной (см… напр.: Еврипид.Андромеда: fr. 148 N. – Sn.). Ср.: Пир, прим. 19.
[Закрыть]. Давайте вновь пересмотрим наше рассуждение и подкрепим его доводами.
Протарх.Какое рассуждение?
Сократ.Филеб утверждал, что удовольствие есть полное и совершенное благо.
Протарх.Ты, Сократ, сказал только что: «третья», разумея, видно, что нужно еще раз обозреть наше рассуждение с самого начала.
e
Сократ.Да. Выслушаем же следующее. Предвидя все то, что нами теперь рассмотрено, и досадуя на довод, приводимый не только Филебом, но часто и многими другими, я сказал, что в человеческой жизни ум гораздо лучше и превосходнее, чем удовольствие.
Протарх.Это было.
Сократ.Подозревая при этом, что существует много другого в таком же роде, я сказал, что, если обнаружится нечто лучшее, чем ум и удовольствие, я буду сражаться за второе место для ума, против удовольствия, и это последнее лишится даже второго места.
67
Протарх.Да, ты говорил это.
Сократ.Но потом наиболее удовлетворительным оказалось то, что ни одно ни другое не удовлетворительно.
Протарх.Сущая правда.
Сократ.Не были ли в тогдашнем рассуждении совершенно отброшены и ум, и удовольствие как лишенные самодовлеющего значения, а также достаточности и совершенства, ибо ни то ни другое не оказалось благом?
Протарх.Вполне правильно.
Сократ.Когда же обнаружилось иное, третье [начало], лучшее каждого из упомянутых двух, ум оказался бесконечно более близок и сроден по своей природе с победившей его идеей, чем удовольствие.
Протарх.Без сомнения.
Сократ.Таким образом, согласно приговору, вынесенному теперешним рассуждением, способность к удовольствиям должна занимать пятое место.
b
Протарх.По-видимому.
Сократ.Первое же место ей ни в каком случае не принадлежит, хотя бы это утверждали все быки, лошади и прочие животные на том основании, что сами они гоняются за удовольствиями. Веря им, как гадатели верят птицам, большинство считает удовольствия лучшим, что есть в жизни, и готово скорее руководствоваться скотскими похотями, чем страстью к вещаниям философской Музы.
Протарх.Мы все теперь согласны, Сократ, что ты говоришь совершенную истину.
Сократ.Значит, вы отпускаете меня?
Протарх.Осталось еще немногое, Сократ, и ты, конечно, не уйдешь отсюда раньше нас. А я напомню тебе, что еще остается.
Перевод H. В. Самсонова.
В кн.: Платон. Собр. соч. в 4-х томах. Том 3. М.: «Мысль», 1994
