Текст книги "(не)ваша девочка (СИ)"
Автор книги: Арина Арская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 14 страниц)
Глава 11. Гостеприимство
Рома на переднем сидении рядом с водителем, а Тимур – у меня под боком. Поглаживает колено. Большая кровать, значит. Тимур еще меня заверил, что матрас ортопедический и ничего нигде не скрипит. Замечательно.
Через полчаса мы стоим в лифте и поднимаемся на девяностый этаж. Да, мы в одной из башен Москвы-сити. Той, что повыше остальных. Прикидываю в уме сколько я буду лететь, если выпрыгну в окно. Долго. Вероятно, я умру от разрыва сердца, а не от встречи с асфальтом.
– А почему мы молчим? – спрашивает Тимур по левую сторону, придерживая меня за локоть.
– Предвкушаем, – тихо усмехается Рома. – Я лично запоминаю каждый момент в мельчайших подробностях.
А я вот абстрагируюсь, чтобы потом все забыть, однако отвлечься на левые мысли не могу.
– Анечка, – Тимур всматривается в лицо. – Ты очень мило краснеешь.
Медленно моргаю и не вступаю в диалог, потому что сейчас слова лишние. Ситуация аховая, и я бы предпочла в молчании принять свою участь, а не с комплиментами, от которых сердце яростно бьется о ребра.
Выходим из лифта в просторный, белый коридор с высокими потолками. Шагаем к одной из дверей по правую сторону. Я опираюсь о руку Тимура, немного прихрамывая. Лодыжку тянет, а сердце коротко и часто стучит. Я в панике.
– Тебе у меня понравится, – Тимур проводит черной пластиковой картой под ручкой двери, и она с тихим писком отворяется.
Автоматически вспыхивает свет. Огромная прихожая, в которой поместится две моих комнаты. Белые стены, белая вешалка, белый шкаф. Рома меня приобнимает, а Тимур опускается на корточки и галантно помогает разуться. Хочу сделать шаг, но Рома подхватывает меня на руки и вносит в гостиную с панорамными окнами, за которым горят крошечные огоньки ночной Москвы.
Тут тоже все белое, кроме желтых подушек на большом диване, на который меня усаживает Рома. На стене огромная плазма, а под ней на низкой и длинной тумбе игровая приставка, джойстики и VR-шлем. Тимур, вероятно, исполнил детскую мечту. Под ногами пушистый и мягкийковер .
Кидаю взгляд на кухонную зону в глубине гостиной. Обеденного стола нет, но есть высокая стойка с четырьмя барными стульями. Тимур шарится в верхнем ящике и достает аптечку.
Рома плюхается рядом пультом и по-хозяйски включает телевизор. Листает каналы до документального фильма об опоссумах. Диктор задушевным голосом вещает, как мама-опоссумиха любит деток-опоссумят. Залипаю на забавных зверушках и мысленно задаюсь вопросом: где шляется папа-опоссум. С мамой все понятно, а вот с ее мужем все очень загадочно.
Тимур вновь присаживается передо мной и туго заматывает лодыжку эластичным бинтом. Можно было умилиться его заботе, но я-то знаю, к чему все идет, потому что после того как он хитро и ловко закрепил край повязки, он поглаживает мою икру и целует в колено.
– Так и будешь молчать? – спрашивает Рома и опять листает каналы.
– А что я должна сказать?
– Не знаю, – пожимает плечами.
– Хорошо, – вздыхаю, – я не думаю, что сейчас уместны разговоры.
– Сразу к делу? – Рома выключает телевизор и откладывает пульт. – Мне нравится твоя решительность.
Поддается в мою сторону, а я от него отшатываюсь и неуклюже валюсь на бок. Рома с легким и беззаботным смехом поднимает меня, и по другую сторону усаживается Тимур с пультом в руках.
– Может, вина? – спрашивает Рома, и Тимур кивает.
– Анечке не помешает. Она какая-то вся зажатая.
Наблюдаю, как Рома шагает на кухонную зону и достает из шкафа бутылку красного вина. Он будто у себя дома. Совершенно не стеснен. Через пять минут у меня в руке бокал с вином.
– Фильм посмотрим? – Тимур обращает на меня флегматичный лик.
Я с готовностью киваю, смущенно присосавшись к бокалу. На фильм я согласна.
– Отлично, – делает глоток вина.
Нажимает на кнопки, внимательно выбирает из длинного списка фильм, название которого я не успеваю прочитать. На экране голая миловидная девушка. Улыбается, закусывает губы и поглаживает себя по груди и томно вздыхает, глядя в камеру.
– Ты порно включил? – сипло спрашиваю я.
К девице подплывает голый и подкаченный брюнет. Он обходит ее со спины, скользит ладонями по ее небольшой груди с темными сосками и нежно целует в шею.
– Тимур, – шепчу я, чувствуя, как под платьем набухают соски. – Выключи немедленно.
Глава 12. Большая выдумщица
– Выключи, – повторяю я и не могу даже моргнуть. – Ты зачем порно включил?
– Разве это порно? – философски спрашивает Рома. – Я думаю, что это эротика.
– Да , это не порно, – соглашается Тимур.
Мужчина на экране поглаживает девушку, целует. То в ухо, то в шею, то в плечо. Я делаю новый глоток терпкого вина. Хочу зажмуриться но ничего не выходит. Тимур и Рома кладут руки мне на колени
– А давайте… – шепчу я.
– Давайте, – выдыхает Тимур в ухо.
– Посмотрим про выхухолей… – продолжаю я, и рука скользит по бедру.
– Скучно, – тихо заявляет Тимур и проводит кончиком языка по изгибу ушной раковины.
Выдыхаю под стон девицы на экране, между бедер которой юркнула мужская рука. Я свожу ноги вместе, зажимая ладони Тимура и Ромы. Если они поднимутся выше, коснутся меня там, то у меня не будет шанса солгать, что я не хочу их поцелуев и ласк.
– А вы уже… – сдавленно шепчу я, – решили…
– Что решили? – Рома касается губами моей челюсти.
– Кто… – сглатываю и торопливо добавляю, – будет у меня первым? Это же важно.
Мужчина на экране ведет девицу к дивану, но она не садится, встает коленями на подушки и упирается руками о спинку, бесстыдно выгнувшись в пояснице.
– Двух первых не может быть, – опять прикладываюсь к бокалу. – Наверное, вам обговорить этот вопрос по-мужски.
Я намекаю, что они должны взбрыкнуть, как настоящие эгоисты, и обязаны выяснить, кто меня лишит невинности. Подерутся, рассорятся, и я никому не достанусь. Так себе план, конечно, но надо хотя бы расшатать лодку.
– Анюта… – дыхание Ромы обжигает лицо.
Вдвоем раздвигают мои колени. Мужчина на экране поглаживает аккуратную девичью промежность.
– Мы будем у тебявдвоем первыми, – чувствую голодную улыбку Тимура кожей. – В попку твою тоже никто не заглядывал.
И мужчина, словно поддерживая его в словах, проскальзывает пальцем в анус сладко постанывающей девицы. И тут я теряю самообладание. Бокал выскальзывает из пальцев, заливая остатками вина платье на животе. На секунду это меня отрезвляет. Скидываю бокал с колен на мягкий ковер, встаю, позабыв об ушибленной лодыжке. Делаю шаг. Ногу простреливает болью. Вскрикиваю и оседаю на пол.
– Анюта, – обеспокоенно вздыхает Рома и пытается меня вернуть на диван. – Иди сюда.
Я под громкие стоны, что льются из динамиков и запутывают мысли, отползаю от дивана.
– Вы что реально меня вдвоем решили употребить? Одномоментно?
– Тебя надо переодеть, – Тимур бесшумно встает.
– Да даже тут, – вскидываю руку на телевизор, – такого не делают.
И тут на экране появляется второй мужчина. Высокий и поджарый блондин в цветастых шортах.
– Да вы издеваетесь… – я в растерянности моргаю.
– Анюта, – тянет с улыбкой Рома и тоже покидает диван, отставив бокал на пол. – Что ты так удивляешься?
Тимур поднимает меня ноги. Поглаживает по лицу, скользнув взглядом к губам:
– Если тебе любопытно, кто будет сзади…
– Ты… – судорожно выдыхаю я.
– Сообразительная девочка.
Рома медленно расстегивает замок платья. Ребром ладони поглаживает по позвоночнику и рывком оголяет плечи и грудь. Тимур пресекает мое желание прикрыться руками и удерживает запястья стальными пальцами, оглядывая грудь. На экране девушка целует по очереди двух голых возбужденных мужчин.
Руки Ромы накрывают грудь, а в губы впивается Тимур. Испуг и тревожные мысли оседают и меня с головой охватывает сильная дрожь. Сопротивление угасает, сознание, замутненное алкоголем, плавится и смыкаю веки, покачнувших на нетвердых ногах.
Ладони Ромы скользят по животу, а затем рвут платья по заднему шву. Оно падает к ногам. Тимур легонько кусает за нижнюю губу, и через мгновение я уже развернута лицом к Роме. Глаз я не открываю.
– Посмотри на меня…
– Я не хочу…
– У меня есть идея, – хитро шепчет Тимур. – Ром, сними галстук.
– Понял тебя, – хмыкает Рома
Чужие стоны оглушают, отравляю кровь желанием, которое я прежде не испытывала. И мне не сбежать, не скрыться. Тимур накладывает на глаза и затягивает на затылке галстук, влажно шепнув на ухо:
– А ты выдумщица, Анечка. Одобряю.
Подхватывает на руки, и меня покачивает в густой темноте, словно на волнах теплого моря.
Глава 13. Впечатлительная жертва
Тимур укладывает меня на кровать. Чувствую под кожей мягкий шелк. Судорожно выдыхаю, когда слышу подозрительное шуршание. Раздеваются, потому что звук молнии я точно ни с чем не спутаю. Рада, что не стану свидетельницей торопливого стриптиза.
Так. Требований ко мне быть активной и игривой шлюхой не было. Да я бы и не смогла. Поэтому я отползаю от края кровати и лежу. Бревном, как бы сказали опытные и искушенные женщины. Матрас едва заметно пружинит, и я поджимаю губы. Кричать бесполезно. Я должна отключиться от реальности, уйти в мысли и отдать тело на растерзание.
– Анюта, – Рома поглаживает меня по бедру. – Сладкая девочка.
– Анечка, – Тимур ложится рядом и пробегает пальцами от пупка до солнечного сплетения.
Я тут ради семьи. Ради младшего брата-идиота и мамы. Я их опора и надежда… Когда одни горячие губы касаются мочки, а вторые накрывают правый сосок, все мысли лопаются в голове мыльными пузырями. Прикосновения обжигают, а руки, что скользят по голому телу, плавят тонкую кожу. Меня закручивает в водоворот странных ощущений.
Я в темноте, и кожа стала слишком чувствительной. Едва касаются кончиками пальцев груди, плеч и живота, а я каждый раз вздрагиваю, будто к телу прикладывают раскаленные монетки. Такое впечатление, что легкие ласки оставляют за собой шрамы. Кожа и мышцы впитывают прикосновения, запоминают их и отзываются дрожью.
Тимур и Рома мягко сжимают соски, и я не могу сдержать стон от легкой судороги. Открываю рот, чтобы сделать глубокий вдох, и в мои губы кто-то голодно впивается. Я потеряна в пространстве и густом мраке. Один язык ныряет глубоко в рот, второй режет плечо горячим и влажным кончиком.
Одна рука на груди, вторая поглаживает живот и сантиметр за сантиметром спускается к лобку, а затем дразняще переходит к бедру. Теплые пальцы пробегают по внутренней стороне и у самой промежности возвращаются к колену. Шумно выдыхаю, потому что была готова к тому, что меня бесстыдно коснуться между ног.
Ладони невесомо проходят по плечам и предплечьям и обхватывают запястья. Через секунду мои руки прижаты теплым, твердым и очень продолговатым предметам. Под пальцами чувствую бархатную кожу. Тянут ниже, и я машинально стискиваю две пары яичек.
– Полегче, Анюта, – шепчет Рома, поглаживая грудь. – Будь нежнее. Это же тебе не мячики.
Я ослабляю хватку, а потом и вовсе отпускаю яички, чтобы затем пробежать пальцами по стволам и внимательно ощупать то, что придется принять в себя. Должно прийти смирение с участью куклы для забав.
– Нет… – глухо отзываюсь я, едва обхватив пальцами каменные основания. – Да как же так…
Я не особо разбираюсь в размерах мужских достоинств, но даже я, не знавшая мужчин, могу с уверенностью сказать – непростительно большие. По длине сантиметров двадцать. У каждого. Может, есть погрешность, но она незначительная.
– Кто-то очень удивлен, – хриплый голос Тимура пьянит разум.
– Я бы хотел увидеть твои глаза, Анюта, – Рома пробегает пальцами по нижней губе, – но и твой открытый ротик тоже радует.
Одергиваю руки, сажусь и стягиваю повязку. В просторной спальне царит интимный полумрак. Я сглатываю. Я должна их увидеть и осознать масштабы предстоящего безумия. Облизываю губы, тереблю в пальцах галстук и медленно дышу. Вижу их мускулистые голени, лодыжки и ступни. И мои ножки по сравнению с их – очень скромные и небольшие.
– Анюта, – воркует Рома и касается горячим бедром моего бедра. – Ты еще с нами?
Поднимаю глаза к потолку, и вряд ли он обрушится. Набираю полной грудью воздух, выдыхаю и оглядываюсь, прижав галстук к животу.
Глава 14. Упрямая девочка
Лежат на черных простынях самодовольные подлецы, закинув за головы руки. а чего бы им не быть самодовольными? Они хорошо сложены. Поджарые, с четко очерченными кубиками пресса и ни грамма лишнего жира. Видно, что следят за собой и занимаются физическими нагрузками.
Опускаю взгляд ниже и медленно выдыхаю. Не знаю, что меня больше пугает: темные головки, вздутые венки или все же размеры. Моргаю и перевожу взор на лица. Я в одной постели с двумя мужчинами.
– Не хочешь нас изучить? – с тихой хрипотцой спрашивает Рома.
– Изучить? – сипло повторяю я.
– Да, – Тимур щурится, окидывая меня возбужденным взглядом. – Ты взволнована, Анечка, и это твой первый раз, а его стоит начать со знакомства, чтобы ты привыкла к нам.
– Очень мило, – выдыхаю я.
Честное слово, лучше бы они уже взяли меня силой, склонили к близости, а не вели сомнительные игры. Изучить? Одарить ласками и поцелуями? И поцелуями куда?
– Секс – это прежде всего про познать друг друга, – Рома опускает взгляд на мою грудь.
И я с его словами согласна, но познавать я бы хотела, во-первых, одного мужчину, а, во-вторых, того, с кем бы легла в постель не из-за крупной суммы денег. По любви, которой тут не место.
– Анюта, – Рома садится и целует меня в плечо. – Наша упрямая девочка.
Вытягивает из пальцев галстук и отбрасывает его в сторону. Будь я поприветливее с ними в школе, данная ситуация бы повторилась? Одолжили бы они мне в долг без всего этого, будь мы друзьями?
Накрывает теплой ладонью грудь и шепчет:
– Тише.
И вновь целует. Тимур не вмешивается, наблюдает, словно притаился в засаде.
– Закрой глаза.
Смыкаю веки. И прикусываю кончик языка, чтобы легкой болью себя отрезвить.
– Представь того, в кого ты была влюблена…
Я распахиваю глаза и недоуменно смотрю в лицо Ромы, который в удивлении изгибает бровь.
– Хочешь сказать, что ты не влюблялась?
– Я… – хлопаю ресницами.
– Серьезно? – Рома недоверчиво вглядывается в глаза.
Я испытывала симпатию однажды к старшекласснику, но она прошла за две недели. И я не хочу его представлять, потому что не помню его имени и лица. Потом меня немного смутил коллега, когда шоколадку подарил, но я его вычеркнула из списка потенциальных “влюбленностей”, когда он и другим девушкам преподнес сладости. Я влюбляюсь в персонажей фильмов, сериалов вместе с героинями, а после окончания забываю их.
– Удивляешь, Анечка, – тихо отзывается Тимур.
– Закрой глаза, – вновь шепчет Рома. – Так даже лучше.
Подчиняюсь.
– Просто почувствуй мою руку, – его дыхание обжигает шею.
Поглаживает левую грудь, медленно скользит к правой и горячо выдыхает в плечо. Мое внимание следует за ладонью, что спускается к животу, а затем к бедру. Бежит к колену, поднимается по внутренней стороне, и мне кажется, что горячая кровь сгустком следует за рукой Ромы.
Когда пальцы накрывают промежность, я судорожно выдыхаю. Чувствую под ладонью Ромы пульсирующий жар, что проникает под кожу и охватывает низ живота. Целует под мочку, легко давит на раскаленный бугорок между опухших складок, и я вздрагиваю под теплой волной, что бежит от кончиков пальцев ног до макушки. Медленно рисует круги, и от каждого умелого и уверенного движения меня накрывают судороги.
Он ускоряется, разгоняя нарастающие всплески, и я с громким стоном прижимаю свою ладонь к его и поддаюсь вперед, широко распахнув глаза, в которых на несколько секунд темнеет. Комната исчезает в черных пятнах, спазмы сжигают нутро, а затем стихают слабыми и редкими вспышками.
Рома укладывает меня на спину, и Тимур пробегает пальцами по моему подбородку и шее. Потолок покачивается в такт биению сердца.
– У тебя красивые и мелодичные стоны, – прикладывает руку к солнечному сплетению, и я закрываю глаза.
Глава 15. Извращенцы!
Меня из сна вырывают кокетливые женские крики:
– Тимур! Тима! Зайчик! Я пришла мириться! Тимур.
Все втроем резко садимся, в недоумении моргаем.
– Что за…
Цокот каблуков и в спальню вплывает высокая фигуристая блондинка с ровным каре. Короткое белое платье, модные шпильки с тонкими ремешками. Она оглядывает меня, Рому и Тимура и как завизжит сиреной, широко раскрывая алый рот и прижав кулаки к щекам. Я неконтролируемой панике переваливаюсь через сонного и недоуменного Тимура, перекатываюсь к краю его огромной кровати и падаю на мягкий ковер.
– Ай! – больно бьюсь локтями и пяткой поврежденной ноги. – Черт!
Девица делает вздох и опять орет по новой.
– Ада! – рявкает Тимур. – Заткнись!
– Господи, аж уши заложило, – шипит Рома.
– Какого хрена ты тут делаешь?! – рычит Тимур, а я прячу пунцовое лицо в руках, лежа на спине.
– А ты?! Вы?! – визжит Ада. – Что это за шлюха?! Как вы… Что вы… – и опять срывается на крик.
– Да пасть ты свою закрой! – повышает голос Рома.
– Ах, ты сука! – восклицает Ада и судя по яростному стуку каблуков идет через спальню, чтобы мне навалять.
Приподнимаюсь на локтях. Да, так и есть. Тимур соскакивает с кровати, и едва успеваю, поднять и согнуть ноги в коленях, чтобы он не споткнулся.
– Ада! – Тимур кидается к ночной гостье, и та с остервенением его бьет сумочкой по голове и плечам. Он едва уворачивается от ударов, прикрываясь руками. – Да, мать твою, Ада! Дрянь такая!
– Скотина! – роняет сумку и сжимает кулаки.
Рома спешит на помощь другу. Подскакивает со спины, заламывает Аде руки, и та кричит, дернувшись в сторону Тимура:
– Мудак!
Странное зрелище. Два голых мужчины и красивая ревущая блондинка в шикарном и очень откровенном платье.
– Гадина! – Ада рвется в мою сторону, и Рома с рыком тащит ее прочь. – Потаскуха!
Я ложусь на спину и складываю руки на груди, решив не отсвечивать лишний раз.
– Как ты вошла? – голос Тимура звенит ярость.
– А у меня есть ключ-карта, сукин ты сын!
– Так это я не потерял ее, а ты ее стащила?
– Стащила! Да! Чтобы сделать тебе однажды сюрприз!
– Охрененный ты мне сюрприз сделала, Ада! Вали нахрен!
– После того, как твоей… вашей шлюхе глаза выцарапаю! Извращенцы!
– Да ты сама однажды намекала, чтобы мы тебя в два смычка отымели, – зло отзывается Рома, и опять удивленно выглядываю.
– Не было такого! – улавливаю в интонациях Ады обиду. – Да я бы никогда в жизни… Сволочи!
Он ее выволакивает из спальни. Тимур, подхватив сумочку с пола, следует за ним. У него над ягодицами две ямочки на пояснице. Стягиваю с кровати простынь, кутаюсь в нее и неуклюже встаю.
– Как ты… как вы могли?!
– Я к тебе вообще никаким боком, Ада, – глухо отзывается Рома. – Чего ты опять ко мне пристраиваешься?
– Пристраиваюсь?! Это ваша сука удачно так пристроилась!
– Язык прикусила! – гаркает Тимур.
Придерживаясь за стеночку, хромаю к дверному проему. Выхожу и выдыхаю, привалившись к косяку:
– Так у тебя девушка есть, Уваров?
– Да, есть! – Ада топает ногой. – Другой вопрос, ты кто такая?!
– Вали, Аделина! – Тимур шагает к гостье, хватает ее за плечи, разворачивает спиной и грубо толкает в лопатки.
– Кто она такая?!
– Безответная школьная любовь, – касаюсь виском косяка.
Ада возмущенно оглядывается у входной двери и обескураженно смотрит на Тимура. Раскрывает на него рот в немом негодовании.
– Карту отдай, – протягивает он руку.
Ада сует ладонь в сумку и швыряет в лицо Тимура черную пластиковую карту:
– Да подавись, мудила
Гордо тряхнув волосами, выходит и хлопает дверью, а затем до меня доносится приглушенный и отчаянный вой. Ковыляю к стойке, на которой красуется початая бутылка вина.
– Иди в кровать, – хрипло порыкивает Тимур и медленно разворачивается ко мне. – В темпе, Анечка.
Глава 16. Непослушная девочка
– Иди в кровать, – повторяет Тимур и сводит черные брови вместе.
От насмешки не осталось ни следа. Я вижу перед собой не наглого развратника, а разъяренного мужчину, который не намерен терпеть мои капризы.
– Анюта, – Рома переводит на меня холодный взгляд, – иди.
А я пошевелиться не могу под тяжелым взором Тимура.
– Так, – он массирует переносицу. Делает вдох и выдох, а затем поднимает глаза. – Слушай, Одинцова, тебе деньги нужны, нет?
Неуверенно киваю.
– Нужны, – он тоже медленно кивает и в кривом оскале делает ко мне шаг, – тогда вопрос, что ты продолжаешь и продолжаешь сопротивляться? И почему ты делаешь, вид, что мы тебе противны? М? Ты течешь, как сука…
– Тим, – Рома щурится. – Выдохни.
Рома делает еще один шаг ко мне и резко меняет направление к стойке, хрустнув шеей. Хватает бутылку вина и делает несколько злых глотков. Вытирает губы, глядя на меня исподлобья:
– Слушай, игры в целку заводили до определенного момента, – он касается языком левого клыка и глухо продолжает, – а сейчас уже нет.
– Это тебя раздраконила Ада…
– Закрой… – вскидывает в мою сторону руку, грозит пальцем и понижает голос до вибрирующего шепота, – помолчи, Одинцова.
– Предлагаю дать Анюте еще время на размышления, – Рома шагает мимо к холодильнику. – Я тоже утомился.
– Это ты меня драконишь, Анечка, – Тимур ставит с громким стуком бутылку на стойку. – И зря.
Его так завел мой ответ, что я его неразделенная школьная любовь? Возможно, я сболтнула лишнего.
– Одевайся и уходи, – Тимур чешет бровь, глядя на потолок. – Завтра к семи вечера мы приедем к тебе с деньгами. Тогда и дашь ответ. И если он будет положительный, то давай, Одинцова, без капризов. Тебе двадцать пять, а ведешь себя хуже восьмиклассницы. Мы тебе дали четко понять, чего от тебя ждем. Повторить?
А в этом нет нужды, потому что его член целится прямо на меня, а я опускаю лицо, чтобы скрыть пунцовые щеки и смущение. Он прав. Я веду себя инфантильно и непоследовательно.
– Вы мне платье порвали…
– Один момент, – хмыкает Тимур и скрывается в темном коридоре за моей спиной.
Рома тем временем шарится по холодильнику и достает банку газировки. Через минуту Тимур возвращается и протягивает мне иголку с катушкой черных ниток:
– Зашей, – он зло улыбается. – Справишься с этой задачей?
Киваю и выхватываю из его пальцев нитки и иголку. Прихрамывая плетусь к дивану под мрачными взглядами. Уваров и Чернов уже и сами не рады, что затеяли сомнительную игру со мной, но из-за упрямства не хотят отступать и только после моего твердого отказа уйдут в тень.
Поднимаю с пола платье, осматриваю разорванные швы и сажусь на край дивана. Унизительно. Куда более унизительно, чем если бы случился коитус. Аккуратными и мелкими стежками сшиваю края. Тимур опять присасывается к бутылке.
– Я отказываюсь от сделки, – цежу сквозь зубы.
– Вот завтра это и повторишь, – Рома с щелчком вскрывает банку. – На трезвую голову, хорошенько все обдумав.
– Я все обдумала, – сердито смотрю на него.
– Ничего ты не обдумала, Анечка, – делает глоток газировки и зевает. – Ты взбудоражена.
– Я отказываюсь. Мне не нужны деньги.
– Если это твое твердое и обдуманное нет, то тебе не составит труда его повторить завтра, – флегматично баюкает банку в ладони.
Сцепив зубы, возвращаюсь к платью. Я и завтра откажусь, а хотят групповушки, то пусть зовут Аделину или еще кого-нибудь, у кого хватит смелости. Я не смогу. Я трусливая и слабая идиотка, которая смирилась с участью старой девы и синего чулка.
– Я вызову тебе такси, – Рома опять зевает, чешет лобок и шагает прочь, – и помогу спуститься.
