Текст книги "(не)ваша девочка (СИ)"

Автор книги: Арина Арская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 14 страниц)

Глава 45. Вдохи и выдохи

Рома не шутил. У него дома реально муравьи. Огромный муравейник разрезали и засунули в большой плоский аквариум. Метр на метр. Стоит у стены, а перед “фермой” со множеством ходов стоит кресло, в котором я сижу и недоумеваю, наблюдая за жизнью муравьев. Бегут куда-то. И их так много, и все чем-то заняты.

– А если разобьется? – я медленно моргаю и представляю, как вся эта толпа разбегается по гостиной, а после захватывает весь дом Ромы.

Да, рома живет в частном доме. Очень модном. Экстерьер его логова напоминает коробки с окнами от пола до потолка. Тоже своего рода аквариум за высоким забором.

– Стекло ударопрочное, – отвечает Рома. – Его молотком даже не разбить. Я пытался.

– Ясно, – муравьи завораживают. У них там свой мир. – И зачем тебе муравьиная ферма?

– Ну, – Рома садится на подлокотник кресла, созерцая муравьев, – я, можно сказать, их божество. Они живут, а я за ними наблюдаю, и от моего решения зависят их цивилизация. А теперь вот привел богиню.

Поднимаю взгляд на Рому, который мне улыбается. И я краснею. Его наглая лесть сработала. Затронула мое женское эго, которое желает быть богиней.

– У тебя комплекс бога, – тихо спрашиваю я.

– Есть немного и щепотка нарциссизма, – Рома смеется и смахивает локон с моего лба.

От его мимолетного касания пробегает искра по позвоночнику, и ноги тяжелеют. Глаза в глаза. Секунды растягиваются в минуту. Наклоняется, и я шепчу в его губы, не разрывая зрительного контакта:

– Я не могу у тебя остаться.

– Тебя напугали муравьи? – медленно выдыхает. – Хорошо, я от них избавлюсь.

– Что?! – охаю я и кидаю испуганный взгляд на муравьиный город. – Не надо! Они же живые.

Поворачивает к себе мое лицо за подбородок:

– Тогда я бессовестно тобой манипулирую. Не останешься у меня, то я точно избавлюсь от муравьев.

– Тебе их не жалко?

– Я безжалостный бог, сердце которого может растопить только богиня красоты.

Тихие слова Ромы пронизывают барабанные перепонки тонкими нитями шелка и оплетают мозг. Сердце ускоряет бег, дыхание учащается, а муравьям и дела нет, что их коварное божество бессовестно соблазняет гостью.

– А если попробовать без манипуляций, – едва слышно говорю я.

– Давай попробую, – он мягко улыбается, – я хочу, чтобы ты осталась.

Его губы касаются мои. Пропускает волосы через пальцы, другой ладонью поглаживает шею. Время замедляется. Поцелуй неторопливый, изучающий и нежный. Наше вдохи и выдохи сплетаются, но я все же отстраняюсь. Это неправильно. Рядом нет Тимура.

– Что не так? – Рома внимательно вглядывается в глаза.

А я сама не могу сформулировать ответ. Это не измена, а чувство вины есть, будто я обманываю одного из своих мужчин.

– Тебе ответ не понравится, – шепчу я.

– Я плохо целуюсь? – улыбается уголками губ.

– Нет… – к щекам приливает кровь смущения, и я отвожу взгляд.

– Тогда в чем дело?

Перевожу взор на муравьиную ферму. Кусаю губы, сжимаю кулаки и шепчу:

– Здесь нет Тимура.

Несколько минут молчания, и Рома говорит:

– Любопытно.

Я хочу оправдаться, что они ведь одолжили деньги вдвоем, и условия сделки подразумевали забавы с двумя, но прозвучит это стремно. А еще я не хочу обижать Рому, что меня пугает. На короткую минуту мне было с ним хорошо. Так хорошо, будто я влюбилась, но отсутствие Тимура меня тоже расстроило. Что происходит?

Поднимаю глаза на Рому. Пусть он скажет какую-нибудь возмутительную глупость, которая меня встряхнет и вернет к презрению, которое истончилось, а он задумчиво смотрит на муравьиную ферму и молчит. И меня не заботит капризная мать, а волнует тишина.

– Ты обиделся? – спрашиваю я.

Какой тупой вопрос! Какая обида? У нас же отношения построены на продажной близости. Они мне деньги, я им свое тело. Зачем я накручиваю то, чего нет?

– Я бы не сказал, что обиделся, – Рома чешет подбородок. – Ревность проскочила. Я тебе тут муравьев показываю, – он смеется, – а ты о моем лучшем друге думаешь.

Я не знаю, что ответить.

– Допустим, – переводит взгляд на меня, – ты бы сидела сейчас у Тимура, – щурится, – ты бы обо мне вспомнила?

– Вероятно, – честно отвечаю я. – Вас же двое.

– Логично, – Рома хмыкает, – но ты ведь согласна, что ревности у меня не должно быть?

– Согласна, – слабо улыбаюсь, – и она не должна меня тревожить.

– Но тревожит?

Медленно киваю и говорю:

– Поэтому мне лучше в хостел. Я не могу у тебя остаться.

– У Тимура? – приподнимает бровь и в глазах вспыхивает недобрый огонек.

– И у него тоже.

– Высоты боишься?

– Что? – непонимающе хлопаю ресницами, а затем шепчу. – Нет.

– Выдохни, Анюта, – поглаживает по щеке. – Вопрос с хостелом обсудим позже, – встает, одергивает рукав и смотри на часы, – а сейчас нам надо к Андрею в лес успеть. Так просто нас к нему не пустят, только в часы посещения.

Точно. Андрюша. Он у меня вылетел из головы, как и весь остальной мир за непростым и тихим разговором. Рома подходит к муравьиной ферме, стучит пальцем по стеклу:

– Не скучайте.

– Ты с ним разговариваешь? – покидаю кресло и оправляю футболку.

– Им важно чувствовать присутствие высшего разума, – Рома беззаботно смеется и шагает прочь из гостиной. – Хочу верить, что у них создан культ имени меня.

Глава 46. Хорошие прогнозы, но не для Анюты

– Я хочу домой, – шепчет Андрей и трясется.

Клиника, в которую увезли моего брата, реально построена в лесу и огорожена высоким забором, а само здание больше напоминает строгий особняк из трех этажей. Территорию патрулируют мрачные охранники, а перед самой клиникой слоняются пациенты.

Мы сидим в просторной комнате для посещений. В самом углу у окна, из которого я вижу крыльцо. На крыльце Рома стоит и Тимур, который подъехал чуть раньше. Разговаривают.

– Аня, – поскуливает Андрей, – ты меня слышишь?

– Слышу, – перевожу на него взгляд, – Илья предупредил, что ты будешь меня упрашивать забрать из клиники.

– Аня…

– Ты наркоман, Андрей, – я подпираю лицо кулаком.

– Это не так, – слабо улыбается. – Да это пацаны что-то мне подмешали…

– Теперь тебе никто ничего не подмешает.

– Я хочу домой! – вскакивает и бьет кулаком по столу, и к нему шагают два медбрата, на которых он загнанно оглядывается.

Кроме нас тут еще несколько пациентов и посетителей. Особенно меня пугает тощая девица, на вид которой лет пятнадцать. Плачет, а женщина перед ней, наверное, мама хмурится и губы поджимает.

– Вы не имеете права меня здесь держать! – рявкает Андрей, и его тащат прочь. – Мне тут не нравится, Аня! Не нравится!

– Тебе нравится чужие машины разбивать и на людей с ножами кидаться, – устало вздыхаю я. – И если понадобиться, то будут тебя здесь держать годами.

Я блефую. У меня нет таких средств, а Рома и Тимур – не благотворительный фонд, однако моя угроза срабатывает. Андрей затихает в руках медбратов и бледнеет.

– Прости меня, Аня, – он жалобно всхлипывает. – Я больше не буду.

И сердце идет трещинами. Он такой испуганный, но нельзя быть с ним слабой и ласковой. Не сейчас. Сейчас ему нужна железная строгость.

– Через неделю увидимся, – спокойно говорю я, – если не будешь бузить.

– Я хочу маму увидеть…

– Это возможно, но лишь в том случае, если она тоже не будет бузить, – невесело посмеиваюсь я. – У нее свои заскоки на старости лет проявились.

– Стерва, – шипит Андрей, и его уводят.

Прячу лицо в ладони и сижу так минут пять. Я злюсь. Я хочу выпороть Андрея до кровавых подтеков, а затем отхлестать пощечинами идиотку-мать. После я бы отыскала отца и пальцы ему бы переломала. Думаю, что будь у меня и Андрея нормальный папа, то все сложилось иначе.

– О, Анна, – раздается смешливый голос Ильи, – да что же вы так убиваетесь, вы же так не убьетесь.

Поднимаю глаза. В костюме и халате он выглядит все тем же хищным хорьком.

– Какие прогнозы? – тихо спрашиваю я.

– А какие ждете?

– Хорошие, – хмурюсь я.

– Тогда хорошие, – Илья улыбается. – Я вытаскивал из зависимостей стариков с многолетним стажем, а они самые противные. Жизнь прожили, впереди только смерть, поэтому имею право нажираться до беспамятства.

– Я не думала, что меня коснется подобное.

– Все так говорят, – Илья смеется, – но сетовать на судьбу в таких случаях бесполезно.

– Мама пообещала пойти в полицию… – я массирую виски. – У вас не будет проблем?

– Ваша мама не считает, что у сына проблемы?

– Нет.

– Тогда ей лучше не видеться с Андреем, – Илья мягко улыбается. – потворствующая гиперопека нам определенно помешает.

– Это забавно, – откидываюсь на спинку стула, – попробуй я выкинуть что-то подобное, то…

– Могу подсказать номерок хорошего психотерапевта, – лицо Ильи все также доброжелательно.

– Я вас поняла, – смеюсь. – Я со своими жалобами не по адресу.

– Вы можете развить в себе зависимость, и тогда я весь ваш, – Илья пожимает плечами.

– Да я вот думала сегодня напиться, – хмыкаю я.

– Алкоголики не думают, они пьют, – Илья смахивает с рукава халата ворсинку.

– Да у меня просто времени не нашлось…

– Это все отговорки.

– Подождите, – вскидываю руку, – вы меня пытаетесь споить?

– Я поддерживаю разговор, – Илья скрещивает руки на груди.

– Довольно странным образом.

– Меня часто в этом обвиняют.

– Во сколько встанет лечение Андрея? – задаю я нескромный вопрос. Я должна знать расценки. – Помесячно.

– А это не ваша забота.

– Моя.

– Нет, – Илья качает головой, – мы с Тимуром все обсудили, и не переживайте, Андрея не выпустят отсюда, пока я не буду удовлетворен результатом, и в его интересах осознать, что у него вся жизнь впереди.

– Ясно, – массирую переносицу. – Поищу расценки в интернете.

– Мою клинику в интернете не найдете. На то она и закрытая, – Илья встает и с улыбкой мне кивает, – всего доброго.

Через несколько минут я выхожу на крыльцо. Рома и Тимур сидят на скамье под раскидистым ясенем и флегматично наблюдают за тем, как рабочий стрижет газон под окнами клиники. Любуюсь каждым. Стильные, отстраненные красавцы, по которым, вероятно, проливала слезы не одна девица. Через несколько секунд одергиваю себя, встряхиваю волосами и спускаюсь с крыльца.

Переводят взоры с рабочего на меня, и я смущаюсь. Если я себе не позволяю их разглядывать, то их взоры прямые и темные. За каждым движением следят, и тут я спотыкаюсь, наступив на шнурок. Падаю коленями на серую гальку, которой усыпана дорожка и мысленно матерюсь. Какая я неуклюжая! На подиум меня точно не пустят с такой грацией.

Встают и шагают ко мне. Мне бы самой подняться на ноги, но я заворожена легкой и уверенной походкой Тимура и Ромы. Проклятье. Это все же случилось. Кажется, я влюбилась. И сразу в двух.

Глава 47. Я влюбилась

Тимур и Рома подают руки, но я встаю сама, без их помощи с дико колотящимся сердцем, которое подпрыгивает до горла. Каждый вздох дается с трудом. Рома и Тимур недоуменно переглядываются. Ничего похожего раньше я не испытывала. От этого волнения, что бьет в голову, можно умереть.

– Ты не ушиблась, Анюта?

От обеспокоенного голоса Ромы перед глазами все плывет, а от ладони Тимура на щеке, сбивается дыхание.

– Анечка, – шепчет он. – Ты чего? С Андреем все будет хорошо.

Отмахиваюсь от него и спешу к скамье на ватных ногах. Как я могла? Влюбилась! Хочу объятий, поцелуев и ласки. Вот гадство… Сажусь, накрываю лицо холодными руками и молчу. Надо собраться с мыслями.

– Ань…

Усаживаются с двух сторон. Рома – справа, Тимур – слева. Ситуация с ними и так был вне моего контроля, а теперь я не властна над эмоциями.

– Анюта.

– Вы должны сказать что-то отвратительное и гнусное, – шепчу я.

– Вот это игры, Анечка, – тихо отзывается Тимур.

Сердце и не думает замедлять бег.

– Давайте, мальчики, – смотрю та на Рому, то на Тимура, – как вы себя вели при нашей встрече, когда ногу подвернула? Повторите.

Я должна вновь почувствовать злость и неприязнь к наглым и самоуверенным мерзавцам, которые купили меня на несколько дней.

– Анечка, это не самое лучшее место для игр, – Тимур кривится.

– Почему?

– Потому что я провел тут худшие свои полгода в жизни.

Я совсем потерялась во времени и пространстве. Неловко улыбаюсь и опускаю взгляд. Действительно, мы же сидим у крыльца наркологической клиники, с которой у Тимура связано его темное прошлое.

– Почему ты тут оказался? – вопрос сам слетает с губ, и я до боли закусываю губы.

Меня не должны интересовать подробности жизни Тимура.

– Потому что я был наркоманом, Анечка, – вздыхает Тимур. – Плотно сидел на порошке. Период тогда был сложный. Деньги, успешный проект, бессонные ночи. Все началось с того, что мне надо было взбодриться, а закончилось… Рома нашел меня в своей же блевоте, невменяемого и в окружении незнакомых людей…

– И шлюх, – добавляет Рома.

– Про это я хотел умолчать, – недовольно цокает Тимур.

– Прости, – Рома смеется, – то еще удовольствие выгонять голых и обдолбанных истеричек, которые пытаются залезть тебе в ширинку. Мне пришлось каждую одевать, пока ты ползал по полу и искал дозу.

– Я этого не помню.

– Я помню.

– И мне стыдно.

Я удивленно смотрю на мрачного Тимура. Стыдно? Ему бывает стыдно? Не осознав мимолетного порыва, нахожу его ладонь и сжимаю ее. Слабо улыбается, и я, испугавшись тревожной нежности к нему, одергиваю руку.

– И мне тоже стыдно, – невесело отзывается Рома. – Я, конечно, должен был раньше понять, что ты не в себе. Слишком энергичный, дерганный, вспыльчивый.

В моей руке оказывается ладонь Ромы. Замираю, и вновь убираю руку к себе на колено. Мне очень неловко. Я хочу обнять каждого и помолчать, но… Это неправильно. Я не должна испытывать к бывшим одноклассникам печальную нежность. Мы друг другу никто. Никто.

– Ну, Анечка, – Тимур усмехается, глядя на редкие облака, – я сказал тебе, как ты и просила, довольно гнусную и отвратительную вещь?

Я вздрагиваю от его холодного голоса и шепчу:

– Все мы совершаем ошибки.

Изнутри рвет желание заключить его в теплые объятия. Я тут, я рядом, однако имею ли я право проявить к нему неравнодушие. И ждет ли он от меня ласки и поддержки?. Ка сложно. Зажмуриваюсь и прикусываю кончик языка.

– Поехали, – Рома встает. – Мне тут тоже не по себе.

– Я не могу, – едва слышно говорю я.

– Анечка, – Тимур поглаживает меня по спине, – Андрей должен остаться тут.

– Я не про это…

– А про что?

Дальше будет только хуже. Меня ждет болезненная привязанность, боль и разочарование, из которого я вряд ли смогу выплыть. Мысленно напоминаю, что меня купили и кукла для утех не должна чувствовать симпатию.

– Мальчики, – судорожно шепчу я, – мы должны обсудить ситуацию с Андреем.

– Мы слушаем, – Рома возвращается на скамью.

– Я не могу себе позволить эту клинику…

– Мы можем, – Тимур крепко сжимает мою ладонь, и у меня не выйдет ее выдернуть из его захвата.

– А что ждете взамен?

Вот шанс вернуть наши отношения в плоскость товар-клиент. Сейчас они скажут, что взамен ждут глубокую глотку и прочий разврат.

– Я жду того, что Андрей выйдет отсюда другим человеком, – спокойно отвечает Тимур.

– Да, и меня бы удовлетворил такой результат, – кивает Рома. – Пацан же совсем. Дурак дураком.

– Нет, вы не так должны были ответить, – запинаюсь, и меня охватывает дрожь благодарности. – Не так…

– А как? – в изумлении интересуется Тимур.

– Если тебе дорог твой брат, – вглядываюсь в его глаза, – то будешь нашей сучкой. Вот так.

– Думаешь? – вскидывает бровь и усмехается. – Так бы сказал отъявленный мерзавец.

– Но разве… – охаю я. – В прошлый раз…

– В прошлый раз ситуация была иная, Анечка, – Тимур щурит глаза. – Нет, манипуляций с братом ты не получишь, и требовать взамен мы ничего не станем. Ну, – его взгляд опускается на мои губы, – возможно, поцелуя.

И я его целую, потому что сил терпеть весь этот бурлящий поток в груди невозможно. С упоением вдыхаю его удивленный выдох, отстраняюсь и тут же ныряю в объятия Ромы, чьи губы с жадностью накрывают мои. И мне все равно, что газонокосилка в стороне стихла и что рабочий с круглыми глазами смотрит на меня, но через секунду на меня обрушивается паника. Отталкиваю Рому, вскакиваю и прячу лицо в руках:

– Я так не могу… Мы должны остановиться… Умоляю…

– Что не так? – обескураженно шепчет Тимур.

Отрываю ладони от лица, сжимаю кулаки и разворачиваюсь к Роме и Тимуру. Делаю вдох и выдох. Вдох и выдох, а затем говорю:

– Я влюбилась.

Глава 48. Молодые и глупые

– Любопытно, – отвечает Тимур на мое громкое признание, от которого рабочий в стороне за сердце схватился. Откидывается назад. – И в кого же? – глаза недобро вспыхивают. – И когда успела?

Я молчу, потому что я потратила всю свою смелость на короткое признание, а растекаться в объяснениях, что я в каждого втрескалась… Да я вот-вот упаду в обморок.

– В кого, Одинцова? – голос Тимура звенит сталью. – Вопрос повторять не буду.

Я перевожу взгляд на Рому, а тот удивленно вскидывает бровь. Молчание, и Тимур сжимает переносицу:

– Переиграл, сволочь, – медленно выдыхает, встает и шагает прочь, – понял. Выхожу из игры.

– Стой! – рявкаю я, а рабочий на газоне уже две руки прижимает к груди.

– Я всё понял, Одинцова, – Тимур сердито отмахивается.

– Да что ты понял-то? – топаю ногой.

– Да, что ты понял? – интересуется рабочий и во все глаза смотрит на Тимура, который замер на дорожке спиной ко мне. – Я вот ничего не понял.

– Ты выбрала Рому…

– Да не выбирала я его!

– Тогда кто? – разворачивается и сверлит злым взглядом.

– Господи… – рабочий качает головой. – Какие страсти…

– Вы… – сдавленно шепчу, – оба…

– Со страстями я поторопился, – рабочий вытирает лоб грязным платком.

– Оба? – Тимур вопросительно изгибает бровь. – Одинцова, ты в своем уме?

– Грубо, Тим, – Рома вздыхает.

А мне не обидно. Я согласна, что тронулась умом, раз влюбилась в двух негодяев, которых ненавидела еще несколько дней назад.

– Поэтому мы не можем… – вымученно улыбаюсь я и даже заикаюсь, – продолжать. Надо остановиться, мальчики. Прошу…

– Ты серьезно? – Тимур смотрит на меня исподлобья. – В двух?

– Серьезно, – киваю и поджимаю губы.

Тимур прожигает меня черным взглядом, и я жду от него улыбки, хотя это глупо. Приглаживает волосы, вскидывает лицо и усмехается белым облакам над головой. Затем вновь смотрит на меня:

– Я ухожу, – холодно улыбается, смотрит на часы. – Мне пора.

И шагает с прямой спиной к воротам. Стою с открытым ртом и дрожащими руками.

– Эй, – охает рабочий, – куда? А ну, вернись! Подлец этакий! Я помню тебя! Ты мне не раз клумбы мял, пока от санитаров бегал. И опять бежишь?

Тимур не огрызается на приставучего рабочего. Игнорирует его, меня и Рому, который его окликает:

– Тим!

Больно и нарастает желание броситься за Тимуром. Я не хочу, чтобы он уходил. Я спокойно приняла капризы матери, а тут душа идет клочьями. Из-за угла клиники выбегает мужик в клетчатых пижамных штанах, а за ним бегут медбрат и два охранника.

– Я тут не останусь! Гады! Будьте вы прокляты! Я выбираю алкоголизм! пиво, водку и прочий божественный нектар! Жизнь слишком уродлива для меня, человека с тонкой душевной организацией! Меня бес попутал, когда я сюда приехал! В жопу! Я хочу нажраться!

– Вадим, – на крыльце появляется недовольный Илья, – это не выход.

– Очень даже выход!

– Подпилил решетки в комнате отдыха, – с одышкой оправдывается медбрат.

– И чем же?

– Пилочкой для ногтей! – рычит охранник, нагоняет Вадима и медведем накидывается на него. Валит на траву. – Ишь какой прыткий.

Тимур даже ухом не ведет на безумную беготню и скрывается в тенях за елями. Ушел. Я растеряна. Мне стоило держать язык за зубами.

– Что у вас тут? – задает тихий вопрос Илья.

– Душевные муки, любовь, гордыня и отчаяние, – отвечает рабочий, прижав ладонь к морщинистой щеке. – Я готов прослезиться.

– Очень исчерпывающе, – Илья расплывается в улыбке.

– Гореть тебе в аду! – орет Вадим, которого охранники тащат ко входу клиники. – Ирод! Это мой выбор быть алкоголиком.

– Когда ты сюда пришел, ты говорил иначе, – Илья распахивает дверь, – и про концепцию ада и рая мы обязательно побеседуем. Вдох и выдох, Вадим. Мы знали, что нам будет тяжело и мы только в начале пути.

– Анюта, – раздается тихий голос Ромы.

Я сажусь на скамью. Готова в любой момент заплакать, но сдерживаю слезы тем, что щипаю себя за запястье. Это будет глупо.

– Согласен, – начинает мрачно Рома, – игра наша приняла крутые обороты, но, возможно, мы сыграем теперь иначе?

– О чем ты? – блекло смотрю в лицо Ромы.

– Я не хочу уходить, – он касается моего лица и пробегает пальцами по подбородку. – Я хочу остаться с тобой.

Сердце замирает, опять прыгает, переворачивается и бьет отбойным молотком о ребра. Он хочет быть со мной, и я этого желаю, но… рядом нет Тимура.

– Он отказался от тебя, – шепот Ромы острыми иглами проникают под кожу, – а я нет.

Выуживаю из кармана телефон:

– Я у тебя не останусь, Ром, – решительно смотрю в его глаза, – и вы двое начали эту игру, и вдвоем ее покидаете.

– Тебя меня будет мало? – ласково улыбается.

– Тимур твой друг и деловой партнер, – непослушными пальцами прячу локон за ухо и открываю браузер, чтобы вбить “снять хостел, комнату недорого”. – Ты должен понять.

– А если я готов пожертвовать дружбой?

– Из этого ничего хорошего не выйдет, – опять листаю фотографии унылых комнат.

– Я жду тебя в машине, – сухо отзывает Рома и удаляется энергичным шагом.

Рабочий всхлипывает, отбрасывает платок и разочарованно машет рукой:

– Да что же это такое?! вы решили меня тут до инфаркта довести? Один ушел, теперь второй за ним? За любовь надо бороться! – заводит газонокосилку и с бурчанием возвращается к работе. – Молодые! Глупые!