Текст книги "Мое чужое сердце (СИ)"

Автор книги: Арина Александер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 28 страниц)

Приход вышел немного вперед, оставив своих людей позади. Влад поступил так же. Миша и Лёшка стали по бокам.

– Здравствуй, Санёк, – начал первым Влад, с интересом изучая Прихода. Ничего особенного. Держится борзо.

– Ты кто?

– Адвокат.

Приход хмыкнул, смерив Шамрова надменным взглядом: что это за адвокат такой у Варлана, о котором он не наслышан.

– Вы уж определитесь, кто из вас адвокат. Филонов или ты.

– Поверь, тебе лучше не иметь со мной дел, – спокойно ответил на колкость Влад.

– Ладно. Это всё пустой треп, – начал недовольно Приход, наблюдая исподлобья за стоявшей напротив тройкой. – Зачем звал?

– Призвать тебя к ответственности.

Лицо Санька удивленно вытянулось.

– Чего?! Ты что несешь? Перед кем я должен отвечать. Перед шестеркой Варланова?

– Понимаешь, Санек, мы все едим один пирог, а ты решил его испоганить. Нехорошо. Хорошего человека подводишь. А он уже старенький, нервничает. Глядишь, может такого учудить, что всем мало не покажется.

– Наговариваешь ты, причем не хило. У меня только один объект.

Влад устало потер переносицу, пытаясь справиться с раздражением. Ну почему люди, знающие, что виновны, считают, что могут делать из него дурака? Скольким нужно поломать не только рук, ног, но и жизней, что бы доказать – он не такой.

– Это твое бетонное заявление?

– Да!

Ну что же, сам напросился. Достал из кармана кожанки телефон и набрал номер. Приход с интересом наблюдал за его действиями, не догоняя, к чему весь этот цирк.

– Алло, Егор, дай трубочку нашему другу? – и протянул мобилку Приходу.

Тот с подозрением принял телефон и преподнес к уху:

– Да…

– Алло, Приход?! – прозвучало в телефоне. Мужчина тихо выругался, устремив свой взгляд на довольного Шамрова. – Они всё знают.

Послышался мат, после чего внимание Санька переключилось на довольного Шамрова.

– А я-то думал, куда Чиж запропастился. Он оно, значит, как. Вы его, с*ки, подловили, – понял, что удержаться на двух стульях никак не получиться. Только ведь и Чиж никогда Сибиряка не видел, значит, где-то пронюхал. Хреново. Попал на бабки и при чем конкретно.

Влад забрал телефон и похлопав охреневшего мужчину по плечу, сказал:

– Завтра пригони своих ребят – пускай приступают. У Руставского больше нет объекта. И решили это там, – поднял палец в небо, упиваясь охреневшими эмоциями, пришедших на смену борзоте. – Кстати, зарплату им проплатишь из своего кармана. И не забудь о расходнике. Его тоже на место. Ты думал, Руставский прикроет твой зад? Ай-яй-яй. Да его самого прижучили так, что едва дышит.

И не врал ведь. Варлан действительно психанул, когда на его словесное предупреждение так халатно отреагировали, продолжая ставить палки в колеса на стройке как не в одной теме, так в другой. У всех есть свой предел терпения и у Романа Викторовича он тоже не резиновый. Теперь Шамров посмотрит, как сложиться жизнь дальше. Возможно, его задумка сработает и в скором времени ему предоставят зелёный. Было бы не плохо. Как не посмотри, терпение действительно великая сила.

Обломившись, Приход кивнул своим парням и те развернулись к машине.

– И ещё, – крикнул вдогонку Шамров, – постарайся, чтобы я больше не слышал о твоих косяках. Не хочу демонстрировать скрытые "адвокатские" способности.

Чуть позже, в машине, довольный исходом встречи Миша заметил:

– Я же говорил, что сегодня поедим картошечки. Ты как, не передумал? – обратился к Алексею. Тот отрицательно замотал головой. – Ну и хрен с тобой, мы и с Владом нехило посидим.

– Миш, не пойми не правильно, – включил заднюю Шамров, – но как-то не по себе нарушать вашу идиллию. Да и поздно.

– Ты гонишь?! – обиделся друг. – Какой «поздно»? Раньше до четырех утра кутяжили, а тут, детское время.

Может, действительно стоит вот так взять и посидеть, по-домашнему, как говорит Скотник. На тесной кухне за небольшим столом, на котором и руку негде положить. Вспомнить прошлое, оголить душу. А когда коварный хмельной угар запудрит мозг и запутает язык – признаться в самых страшных грехах или тайных страхах. Они у каждого есть. У Варлана, Руставского, у Мишки, и даже у него. Что, по сути, делает человека бесстрашным? Жестокость? Смелость? Безвыходность? Желание отомстить или же одиночество? Одинокому человеку нечего терять. Некого. Но как только в его окружении появляются любимые, как только он к кому-то привязывается – всё… наступает конец всему. Он становиться уязвим.

Лёшка попросил свернуть к "Ориону", где с самого утра ютилась его машина. Влад настолько задумался, что только со второго раза услышал просьбу Гончарова.

Мужчины заехали в круглосуточный магазин неподалеку от съемной квартиры Скотника и приобрели необходимые атрибуты «для душевных посиделок», как выразился Скотник. И про Ирочку не забыли, затарившись сладким и букетом цветов, купленным у полуночной пожилой торгашки.

– Вот видишь, – кивнул в её сторону Миша, – даже пенсия не спит, а ты заладил: поздно, неудобно.

Шамров с такой логикой не согласился и лишь молча понюхал тёмно-бордовые поздние астры. Уже и забыл, когда в последний раз преподносил женщине цветы.

Как оказалось, не только он не разделил такого энтузиазма.

Стоило им переступить порог квартиры, как на них пахнуло пустотой и настораживающей тишиной.

Скотник включил свет, прошел с пакетами на кухню и пропал. Влад подождал немного и не выдержав, пошел следом.

Представшая перед взором картина повергла в такой ржач, что даже слёзы на глазах выступили: на столе стояла сковорода, пакет с картошкой и записка, в которой размашистым почерком было написано: «Спасибо большое, что вспомнил о данном обещании. Пока его не выполнишь – нехрен рассчитывать на жратву».

– Я же говорил, что сначала нужно позвонить, – заметил, смеясь Влад.

Миша недоуменно перечитал записку ещё раз. Словно там был засекречен посыл, который не смог разглядеть с первого раза. Посидели, называется.

– Как так? – пробормотал, запустив пальцы в светлые волосы, и пару раз за них дернул. – Хоть убей, ничего не помню. Что я такого мог наобещать… бл*ть, эти дела со стройкой вообще мозгов не оставили.

– Держи! – Влад протянул букет. – Подаришь после примирительного секса. – Миша нерешительно протянул руку, приняв цветы.

– А почему после, а не до?

– Потому что «до», они могут оказаться у тебя в заднице, – вытирая слёзы, объяснил Шамров. – Чего сиськи мнешь?! Дуй, давай, на поиски своей Иришки. А как найдешь, попроси прощения за столь ранний склероз.

– Братан, ты извини, что так получилось.

– Забей. Ещё успеем посидеть. Ты главное помирись. Нет ничего важнее за любящего человека. Накосячил – исправь. Обидел – попроси прощения. Не откладывай на завтра. Завтра может и не настать, – и таким взглядом посмотрел в голубые глаза, чтобы Мишка понял, сказал не для красного словца, а руководясь личным опытом.

После этих слов друга как ветром сдуло. Влад сам закрыл квартиру и поехал за Стасей.

Ситуация с Мишкой невольно напомнила о прошлом, если быть точнее – об одном случае, когда забыл о дне рождении Алёны задержавшись допоздна на работе. Тогда мысли о поимке преступников не давали покоя ни днем, ни ночью и на личную жизнь выделялись ничтожные крохи. А она всё понимала. Совсем не обиделась, вошла в его положение, искренне заверив, что праздник можно и перенести. Подумаешь, ничего страшного не случилось.

Лучше бы обиделась. Закатила скандал. Ушла. Не была бы такой покладистой. Тогда бы он ещё раньше понял, что стоит ценить, пока имеешь, что сожаление – самое паршивое чувство, которое только может быть.

Под грузом воспоминаний потащился на пристань и стоял до тех пор, пока шум волн и прохладный ветер не выветрил накопившуюся горечь. Он отрезвлял и заставлял судорожно втягивать в себя колючий воздух. Пока он ещё дул с запада. Не рвал душу в клочья, давал возможность противиться. Устоять. А что будет, когда подует с севера? Сломает? Разрушит? Или закалит?

Буквально на автопилоте ехал к знакомому серому дому и не сразу признал в пробежавшей мимо девушке Стасю. Только когда сдал немного назад и преградил путь, понял, что не ошибся.

Евстратьева остановилась, всматриваясь в темноте в лицо мужа и облегченно выдохнула.

– Ты куда намылилась? – чёрт! Снова не рассчитал интонацию. Отучился быть вежливым, что не говори. Постоянно в её присутствии что-то толкает на подобную резкость.

– Сестра пропала, я иду её искать.

– Чегоо?! – охренел, что могли разминуться. – С чего такие мысли? – Влад пристроился рядом. Что не день – новые приключения.

Стася от нетерпения топнула ногой:

– У нас негласная договоренность: где бы она не гуляла – в двенадцать должна быть дома. Сейчас уже два часа. Телефон выключен или разрядился. Не знаю. Я обзвонила тех подруг, что мне знакомы – все давно дома. Нет, вот ты мне скажи, – остановилась, подняв на него затравленный взгляд, – что это за друзья такие, что сами по себе?

Влад постарался успокоить девушку, осторожно взяв за руку, и отвел на обочину дороги.

– Сделаем так: ты сейчас мне скажешь, где сестру видели в последний раз и скинешь на телефон её фотографию.

– Зачем?

– Я займусь её поисками.

Стася замахала руками.

– Нет-нет. Это мои проблемы. Я сама найду.

Влад начал терять контроль. И так день выдался очень длинным, ещё и ночь такая же. Злить его сейчас не стоило.

– Настя! Давай не будем. Чтобы мне не пришлось ещё и твоими поисками заниматься. Подумай сама, у кого шансов больше: у тебя или у меня?

– Тогда я с тобой, – бросила через плечо, повернувшись к машине.

– Нихрена! Ты останешься дома. Вдруг сестра вернется, а мы ни сном, ни духом. Так ты хотя бы позвонишь мне и поставишь в известность. Давай, Маленькая, топай домой и жди. Обещаю, – перебил её попытку противоречия, – что найду и привезу. Только успокойся. Хорошо?

Стася нехотя кивнула. Было чертовски неловко перекладывать свои проблемы на его плечи. И так мысли о том, что из-за неё он втянул себя в ненужный брак, поступился планам, тяготила сердце. Чувствовала себя якорем, не дающим вынырнуть на поверхность и свободно вздохнуть. Но Влад и слушать не стал. Отмахнулся рукой, мол, не неси чепухи, и легонько подтолкнул в сторону дома. Она не противилась. Но как только его машина скрылась из виду, вернулась на детскую площадку, приготовившись ждать. В пустой квартире было намного тревожней. Её тишина давила и не приносила успокоения.

Влад приехал к месту, где предположительно должна быть Нина и некоторое время наблюдал за посетителями, выходящими на улицу для перекура.

Время поджимало и работало против него. Хуже всего то, что он пообещал привезти девушку, не имея в запасе самого ничтожного плана.

В самом здании народу было немного. Громко звучала музыка. Настолько громко, что даже мыслей своих не слышал. Да тут убивать будут, никто не придет на помощь. Мрак. Не любил Шамров такие места. Конечно, клуб клубу рознь и по одному не стоит судить обо всех, но за свою жизнь он повидал их предостаточно, чтобы успеть сделать вывод – заведение "Нон-Стоп" ещё та дыра.

Первым делом направился к бармену – самым осведомленным и наблюдательным людям после бабулек. Сразу предоставил фотографию девушки и задал интересующий вопрос:

– Видел?

Бармен, скорее всего студент, даже толком не взглянул на экран.

– Нет! – бегло окинул взглядом грозный вид Шамрова и принялся вытирать столешню.

– Она была здесь несколько часов назад. Возможно, ты знаешь тех, кто был рядом с ней? – не отступал Влад.

– Говорю же – нет.

Вот это больше всего и насторожило. Откуда он так уверен, если даже не посмотрел, как следует.

– Подумай. Клубешник у вас маленький, а такую девушку не возможно не заметить.

Нина действительно было с запоминающей внешностью: с миндалевидным разрезом глаз, с пухленькими губами, крашенная блондинка. Такие всегда бросаются в глаза.

Паренек ещё с большим усердием принялся полировать поверхность стойки. «Знает, сволочь, – подумал Шамров, изучая исподлобья затравленный взгляд бармена, только молчит. – Ну, ничего, сейчас по-другому запоет, раз не хочет по-хорошему».

Гласившее правило: работать до последнего клиента, сослужило плохую службу математику-программисту. Стоило закрыться ещё два часа назад, освободив помещение от пары забулдыг. Теперь, от приставленного к ноге пистолета перепрыгнувшего через стойку мужика веяло такой опасностью, что впору задуматься о быстротечности жизни. Перед самым носом во второй раз замаячила фотография блондинки.

– Ещё раз хорошенько посмотри, – прошипел Шамров, сдерживаясь из последних сил. – Советую всё же подумать, прежде чем ответить. А то я слегка нервный, могу нечаянно выстрелить. Убить не убью, но покалечить смогу. – И с такой силой надавил, что у самого рука заныла.

Парень принялся лихорадочно трясти головой.

– Всё скажу, только не стреляй. – Почувствовав, что давление оружия уменьшилось, вытер проступившие на лбу капли пота и продолжил: – Она зависала тут со своей подругой и двумя мужиками. Потом подруга куда-то испарилась, а эта, – кивнул на телефон, – так и осталась.

– Дальше! Пока ничего стоящего. Смотри, могу передумать.

– Нет-нет. Я не вру. Те мужики взяли её под руки и потащили по лестнице на второй этаж. Там что-то вроде…

– …можешь не продолжать, – перебил Шамров. – Я понял. Ты мне лучше скажи, они ещё там?

– Не знаю… Да клянусь! – закричал, увидев недоверие в чёрных глазах. – Если не увезли, то там. Тогда народу было много, за всеми не уследишь. А девчонка прикольная, приглянулась.

– Ладно, – похлопал Влад по плечу, пряча оружие. – Я тебе верю.

Нужную комнату найти было не так уж и трудно. Их всего было четыре. Одна была закрыта на ключ. Во второй оказалась раздевалка для работников. Третья была завалена всяким хламом, В четвертой – нашел то, что искал.

На вместительной кровати, занимавшей большую часть помещения, лежала Нина. Оглядываясь назад, чтобы не пропустить опасность, Влад первым делом проверил пульс. Облегченно выдохнул, уловив легкую пульсацию под указательным пальцев. А вот валявшиеся на полу рванные телесные колготки и стринги – заставили тут же напрячься. Раскрыл веки, и заметив расширенные зрачки, выругался. Только этого не хватало.

В дальнем углу на треноге стояла видеокамера. Ещё раз посмотрел на Нину, пытаясь определить: было или не было. Бл*ть. О чем он думает? Камера на паузе, значит, в любой момент сюда могут войти.

– Эй, слышишь? Просыпайся, давай!! – начал трясти за плечи, наносить легкие пощечины. Безрезультатно.

Выбора не было: придется тащить на себе. Быстро, кое-как напялил на бесчувственное тело белье. Сам не понял, зачем так поступил. Возможно, чтобы Стася не выпала в осадок, увидев голый зад сестры. Хрен его знает. Только поднимая Нину на руки, прошляпил момент, когда в комнату вошли двое парней.

– Быстро положил девку, – грозно прозвучало сзади и Влад замер на месте, тихо выругавшись.

– Ты чё, глухой?! – подал голос второй, начиная терять терпение.

Влад сделал вид, что собирается выполнить приказ, лихорадочно подбирая пути к отступлению. Каждый из предложенных вариантов мозг отправлял в категорию «брак». Пока…

Выход из ситуации нашелся моментально: он повернулся к одному из вошедших и громко крикнув «Лови!» бросил девушку ему на руки, отчего тот, растерявшись, вытянул конечности, принимая драгоценный груз.

Это дало небольшое преимущество – Шамров выхватил пистолет и выстрелил в плечо второму парню. Тот заорал не своим голосом.

Мужчина тут же пихнул его ногой в живот, заставив завалиться на пол. Потом, резко повернувшись к первому, вмазал ему со всей силы и, рванув на себя начавшую оседать с обвисших рук Нину, перекинул через плечо. Пришлось бежать со всех ног.

На его поспешный спуск по лестнице никто не обратил внимания, кроме побледневшего студента, которому он отсалютировал на прощание. Если думал, что будет погоня – зря переживал. Перепуганные не на шутки несостоявшиеся порно-режиссеры и актёры в одном лице осели на пол, не зная, куда бежать в первую очередь – в больницу или за подмогой.

Влад за несколько минут оказался возле машины и, взвалив девушку на заднее сиденье, смог только тогда перевести дыхание, когда выжал на спидометре до максимума.

Легкие горели огнем, в боку кололо, зато собственное отражение, промелькнувшее в зеркале заднего вида, говорило само за себя: оно того стоило. Вообще, по-хорошему, не мешало бы подослать сюда своих ребят. Но, подумав с минуту, передумал. Лучше не светиться лишний раз.

Почему-то не удивился, увидев жену на улице. Догадывался, что не сможет ждать дома. Она куталась в большую, не по размеру куртку и вскочила с лавочки, как только он вышел из машины.

– Нашел? – нервное заламывание рук и потухший взгляд. Если он скажет «нет», она просто сойдет с ума. Многочасовое ожидание в тревоге не прошло бесследно – разболелось сердце той привычной колющей болью, что и раньше.

Влад открыл заднюю дверь, и Евстратьева сразу увидела лежащую на сидениях сестру.

– Что с ней? – наклонилась, всматриваясь в бледное лицо и не наблюдая признаков опьянения.

– Скорее всего, она под действием какой-то дряни, – ответил Влад, подымая девушку на руки. Стася побежала вперед, открывая дверь подъезда, а через несколько минут – и квартиры.

Влад прошел в гостиную и уложил ношу на старый потертый диван.

– Не стоит наседать на неё. Думаю, это разовый случай и она сама пожалеет о нем с утра. Просто поговори с ней и узнай причину такого поведения.

Посоветовал, незаметно наблюдая за тем, как содрогаются хрупкие плечи девушки. Понял по судорожному дыханию, что старается не расплакаться. Почему-то её состояние чувствовалось им чересчур точно.

– Легко сказать, да тяжело сделать, – вздохнула она, присев на край дивана и попыталась прогнать остатки тревоги.

– А никто не говорит, что будет легко. Всего лишь стань на её место и постарайся понять.

Стася подняла голову. Наболевшая грусть в её глазах сказала о многом. Он прекрасно знал, каково это, когда на попытку достучаться – отвечают полным безразличием или игнором.

Но потом… в насыщенно серых глубоких глазах засветилась такая благодарность, что ему стало не по себе. С каждым разом, заглядывая в них он понимал, что чем больше смотрит, тем больше погружается в её мир. Мир, в котором ему нет места.

– Спасибо, – прошептала тихо и, поднявшись с дивана, обняла его, спрятав лицо на груди. – Большое спасибо.

Благодарила не только за Нину, а и за себя тоже. Ведь так и не было возможности спокойно поговорить. В большинстве случаев они то ссорились, то были порознь. А ей так важно сказать «спасибо» от всего сердца.

Влад застыл на месте, боясь пошевелиться. Руки так и остались висеть безжизненно вдоль тела, не решаясь обнять в ответ.

– Ну что ты… Не стоит, – собственный голос проскрежетал металлическими нотками. Пришлось прочистить горло. – Я ведь ничего такого не сделал, – привычная мягкость понравилась куда больше.

Стася отстранилась, подняв голову, и улыбнулась:

– Сделал. И для меня, и для сестры. Думаешь, я не заметила, что она без колгот? Скажи, что произошло?

Влад постарался, чтобы лицо выглядело как можно беспечней. Она права, что тревожилась. Приди он чуть позже – и не понятно, как искалечилась бы жизнь девушки, но Стасе об этом знать не стоит. С усилием воли заставил себе посмотреть в серые ледники и спокойно ответить:

– Ничего страшного. Когда я пришел, она находилась в отключке за столиком и больше возле неё никого не было. Парни ушли, а её никто не мог привести в чувство.

– Не обманываешь?

Вот как ей удается заглянуть в самую душу, а? Чувствовал себя моральным уродом.

– Нет. Говорю, как было.

Стася расслабилась. Если Влад так говорит, значит так и есть. Неловко улыбнулась.

– Я даже не знаю, как отблагодарить тебя.

– Брось. Мы теперь не чужие друг другу люди. Не забывай об этом. Хорошо? А сестра пускай держится подальше от подобных заведений – это будет лучшей благодарностью.

За прошедший день он успел соскучиться. Как бы нелепо это не звучало. Устал прятаться. И морально, и физически.

С переброшенной через плечо длинной косой, в простеньком вязаном свитере она выглядела такой невинной и так по-домашнему. А ведь ещё недавно, в облегающем коротком платье, подчёркивающим стройные ножки и с распущенными волосами была такой сексуально-вызывающей. Все присутствующие пялились на неё и ему хотелось укрыть её от этих жадных, пошлых взглядов, спрятать так надежно, чтобы не одна человеческая душа не смогла узнать о её существовании.

Пытался сдержаться, но внутренний тормоз не сработал. Ладони сами потянулись к ней. Подбородок уперся с шелковистую копну волос, руки прижали к себе, и стало так легко. От её дыхания по спине прошлась волна мурашек. Чувствовал, как тепло обволакивающими потоками вливалось в него и согревало изнутри.

Отстранился. Снова переступил черту им же начерченную.

– Уже поздно. Поехали домой.

Стася отступила на один шаг назад и упёрто заявила:

– Я никуда не поеду. Хочу быть рядом, когда она проснется. Ну пожалуйста! – взмолилась. – Разве я многого прошу?

Влад сдался. Разве ей можно отказать. Да и не хотел выставлять себя настолько бессердечным.

– Хорошо. Тогда на девять утра будьте готовы. Отвезу вас к матери, как и обещал.

Стася впервые искренне улыбнулась. Улыбка у неё особенная: лучистая, добрая. Пускай чаще улыбается, ей очень идет.

– Если хочешь, можешь остаться тут. Заночуешь в моей комнате.

– Нет! Спасибо, конечно, но я лучше поеду домой. Не хочу стеснять, – и в подтверждение своих слов направился к двери. – Ложись спать, уже поздно! – бросил через плечо и, не дожидаясь, пока Стася закроет за ним дверь, начал спускаться по лестнице, унося подальше ноги от столь явного соблазна.

– Спокойной ночи, – бросила она в спину.

– И тебе…

Теперь можно перевести дыхание. Спокойной ночи? Какой там. Мало того, что скоро утро, так ещё после такого тесного контакта хрен уснет.

Не понял, как оказался дома.

Покормил Джоя, наспех разделся, обленившись принять душ. Не сейчас. Был настолько уставшим, что даже не включил свет. В абсолютной темноте поднялся на второй этаж и упал на широкую кровать. Его магнитом притянуло сюда и сил противостоять больше не осталось. Рука потянулась к брошенной на тумбочке зажигалке и принялась играть с завораживающим огоньком.

Он и сам был тьмой. Клубился вокруг девушки, пытаясь поглотить, а она, бучи светом, продолжала рассеивать мрак, лишь изредка вздрагивая от дуновения ветра. Он желал подойти к ней настолько близко, заключить в свой плен настолько надежно, что ни один порыв воздуха не смог бы её погасить, оставив все права на неё лишь ему одному.

Каким же длинным выдался день. Стоило провалиться в глубокий сон, а он всё не шел. Не давал возможности освободиться от напряжения, сковывающего все мышцы. Хотел, что бы в голове хотя бы на часок не осталось мыслей. Только пустота. Не важно, какого цвета. Можно и чёрного. Но мысли роились и множились, на место обдуманной сразу приходила новая, требующая к себе ещё большего внимания.

Что он только не делал: сидел, ходил по комнате, отжимался от пола – всё без толку. Мысли хороводом носились от прошлого к теперешнему. Потом, ненадолго заглядывали в будущее и, ужаснувшись неизвестности, снова возвращались к прошлому.

Уснул с большим трудом.

Этой ночью впервые, за долгое время приснилась Алёна.