Текст книги "Мое чужое сердце (СИ)"

Автор книги: Арина Александер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 28 страниц)

– Всё, молчу-молчу. Гулять, так гулять.

Впервые, между прочим, мы собираемся в подобном месте полным составом. Да я вообще никогда не была в клубах. Поначалу не было возможности, а потом и желания. Не тянуло как-то. Школьные дискотеки и вечеринки в медучилище не в счёт.

От увиденного у меня перехватило дыхание. Внутри «Плазма» смотрелась впечатляюще.

Девчонки тут уже бывали, поэтому чувствовали себя расслабленно, я же жалась поочередно, то к одной, то к другой и боялась наступить кому-нибудь на ногу. Людей было тьма.

Оказалось, у Маринки тут работал старый друг и именно благодаря его связям нас ожидал столик в окружении трех мягких стульев обитых чёрным бархатом.

– Мог бы и диванную зону организовать, – возмущалась она, расположившись за столиком и окинув народ пристальным взглядом. Я поняла, что сюда её привело желание встретить достойного кавалера, желательно с внушительным кошельком.

– Мне нравится, – Оля приготовилась делать заказ. – Вечно тебе не угодишь. Если бы не Валера, мы бы сюда вообще не попали или ютились у барной стойки.

А мне было всё равно где сидеть. Настроение и так подпорчено «внимательным мужем». Так что на него уже ничто не могло повлиять.

– Сейчас будем учить тебя пить, – Маринку попустило. После того, как внутри оказался разноцветный коктейль, настроение её весьма улучшилось.

– Нет-нет. Девочки, я пас. Меня четвертуют, если приду домой на бровях.

– А тебя никто не собирается спаивать, – обиделась подруга. – От пары коктейлей ещё никто не терял возможность соображать. Правда, Оленька?

Оля что-то невнятно пробормотала, что-то типа, у каждого организм по-своему реагирует на спиртное. Я для себя решила меньше пить и больше танцевать. Хорошо, что Грабовская была полностью со мной солидарна.

Поначалу общение шло вяло. Всё самое важное мы уже обсудила на работе и мусолить одно и тоже не особо хотелось. Но на один каверзный вопрос, поступивший от неугомонной Маринки, пришлось всё же ответить.

– Признавайся, как у вас в постели? Жарко? Размер устраивает?

Я только сделала первый глоток заказанного коктейля и поперхнулась, едва не опрокинув содержимое бокала на себя.

– Уж очень большой. Можно было бы и поменьше, иногда неудобно, – нашлась что ответить как только откашлялась. – Кхм… в остальном… огонь. Ненасытный, не дает уснуть до утра.

Если она думает, что я начну пересказывать с подробностями – обломается. Хотя можно приплести несколько моментов с просмотренных эротических фильмов. Никто ведь не уличит в том, что сочиняю на ходу.

– Во-о-от же, – завистливо протянула Оля. – Кому-то большой член в тягость, а у меня даже самого маленького нет.

Я подавилась во второй раз. Пришлось осушить бокал до дна.

– Я имела в виду постель, Оля. Какой член? У него кровать такая, что десятерым можно спать. Вы… вы ненормальные! – добавила уже смеясь.

Маринка зашлась смехом, а потом и Грабовская доперла в чем суть. Смеялись долго. У меня слёзы покатились по щекам. Мда… После этого общение полилось более расслаблено. Собрались по поводу моего замужества, но больше к этой теме не возвращались.

Мне нравилось, что мы расположились за столиком. Многие отдыхающие танцевали прямо возле своих зон. Не долго думая, мы поступили так же. Не нужно было куда-то идти, чтобы подвигать телом. Танцевали и закусывали на месте.

После выпитого залпом коктейля почувствовала весьма ощутимое опьянение. Да мне можно было и не пить, а понюхать пробку от шампанского и всё, тушите свет. А тут целый бокал. В общем, слегка развезло. Лучше потягивать ананасовый сок и зажигать под ритмичную музыку.

В какой-то момент к нам подошла молоденькая девушка, и поставила на середину стола элитное шампанское.

– Эм… девушка, – спохватилась Маринка, – мы не заказывали.

Официантка улыбнулась ей и кивнула на аналогичный столик, за которым отдыхали трое мужчин в компании двух девушек.

– Меня просили передать, что вы и ваши подруги ошеломляюще выглядите.

Мы все, как по команде, проследили за её кивком. Для меня все чужаки. А вот Маринка завизжала и вскочив со стула понеслась к одному из мужчин. Они принялись обниматься, целоваться и что-то активно обсуждать, после чего двинулись в нашу сторону. Я с Олей была вынуждена потесниться. Зачем она его сюда тащит?

– Девчули, – довольная улыбка на лице Маринки гласила: сейчас я вас познакомлю с настоящим самцом. – Знакомьтесь, это Никита. А это мои подруги – Оля и Стася.

Мы поприветствовали его и переглянулись между собой. Чувствовалось, что вскоре в нашем полку поредеет.

– А что такие красивые девушки и без кавалеров? – поинтересовался Никита, расположившись между мной и Маринкой.

– И не спрашивай, – запричитала подруга, стреляя глазками. – Перевелись настоящие мужики. Приходиться одним куковать.

Никита засмеялся, окинув меня взглядом, от которого слегка передернуло. Мало того, что был не в моем вкусе (до ужаса не люблю бородатых), так ещё постоянно касался локтем. Он откупорил шампанское, и в откуда не возьмись принесенные бокалы, полилась игристая жидкость.

Я исподтишка наблюдала за этим «персом», как любит выражаться Нина, и думала, что он далеко не так прост, как кажется. По крайней мере, не среднестатистический рабочий класс, к которому принадлежали мы. Об этом кричала его одежда, дорогие часы, увесистая золотая цепь и такой же перстень. А ещё поведение и манера разговаривать. Рядом с ним было как-то не по себе. А вот Маринка цвела и пахла. Прям соловьем заливала вокруг него.

Оказывается, они познакомились год назад в травматологии и с того дня поддерживают «дружеское» общение. Пару раз я пресекала его попытку стать теснее весьма выразительным взглядом, который действовал на него, как на зайца стоп-сигнал – безрезультатно.

Шампанское, которое меня практически заставили попробовать, приятно щекотало нос пузырьками. Помня о своей реакции на него, осторожно пригубливала, растягивая удовольствие. Зато Маринка с Олей приговорили бутылку одним махом. И пока велись разговоры ни о чем, Никита заказал ещё одну.

– Стася, тебе не понравилось шампанское? – участливо поинтересовался он и буквально коснулся бородой моей щеки. Бррр. Не спорю, музыка играет весьма громко и чтобы услышать друг друга приходиться наклонять к середине стола или к говорившему, однако это не значит, что можно лезть своей растительностью мне в лицо.

– Понравилось, – чтобы не показаться неблагодарной сделала хороший такой глоток. – Просто я не дружу с алкоголем.

Думала, обручальное кольцо, красочно переливающееся всеми цветами радуги от неоновых вспышек, сможет остудить его интерес. Ага. Сейчас…

Не успела домучить шампанское, как в мой бокал плеснули добавки. И кто? Маринка!!! Чтоб её. Подруга называется. Чтобы пропустить ненужные тосты, я пошла танцевать. Не пить же сюда пришла. Грабовская поддержала меня, скорее всего, почувствовав себя лишней.

Вот именно этого мне и не хватало: драйвового и крышесносного настроения. Когда общая качающая атмосфера объединяет тебя с незнакомыми людьми, и тебе становиться пофиг на всё. Будто я была не я. Ощущение легкости наполнило вены и хотелось, чтоб оно не заканчивалось никогда. Чтобы стерло из памяти события последних недель, убийство человека, ложь, в которой погрязла по уши и любовь. Её особенно… Насколько было бы проще, не имей я чувств к Шамрову.

Когда очередной трек подошел к концу, мы вернулись к воркующей парочке. В горле пересохло. Не допитое шампанское так и манило пригубить. Пригубила. Оно уже успело потерять свою игристость и теперь напоминало полусладкое вино с конфетным послевкусием. Выпила ещё.

Время не шло, оно просто летело. В переполненном людьми помещении стало ещё теснее, ещё жарче. Может, это спиртное так действовало? Не знаю. Посмотрела на часы и офигела. Уже полночь. Детское время для подобных заведений, но только не для меня.

Стало плохо. Не тошнило. Нет. Просто закружилась голова, и захотелось ополоснуть лицо прохладной водой.

– Я в уборную, – предупредила девочек, заметив при этом на себе маслянистый взгляд Никиты. – Что-то мне не по себе, – и прихватив сумочку, поплыла в направлении затемненного коридора, утопающего в мягком ковре и приглушенных светильниках.

Умылась, стараясь не размазать тушь, и облегченно выдохнула. Стало легче. Хорошо, что не велась на уговоры продолжить дегустацию, а остановилась на втором бокале. Для меня это и так много.

Склонилась над раковиной, справляясь с неожиданно накатившей тошнотой. Приплыли… словно школьница, честное слово. Почему Маринка с Олей пьют как ненормальные и ни в одном глазу, а я раскисла? Из-за того, что с обеда ничего не ела? Боже, только не думать о еде. Только не думать…

За спиной послышались шаги. Тихие такие, осторожные. Не придала значение. Но когда кто-то весьма ощутимо схватил меня за ягодицу, то резко подняла голову, отчего закружилась голова. В отражении прямоугольного зеркала увидела Никиту. Если бы не фривольный жест с его стороны, можно было бы отшутиться, но теперь… настал момент истины. Пора наглядно продемонстрировать, что его феромоны на меня не действуют. Послышался звук громкой пощечины и на меня уставились ошеломленные карие глаза.

– Ты вообще охренел? – не смотря на плохое самочувствие, смогла возмутиться и стряхнула руку, онемевшую от удара. – Ты вот это видел? – сунула под нос кольцо. – Я замужем. Понял?

– А ты с огоньком, – подытожил едко, потирая щеку. – И?.. Ты полвечера бросала в мою сторону косые взгляды. Думаешь, я не понял, на что намекала? Раз тусишь с Маринкой, значит в курсе. А кольцо?.. Никто не узнает.

Всё произошло настолько быстро, что я даже не смогла понять, как оказалась зажатой между мраморной плиткой и напористым телом. Моментально шею опалило горячее дыхание, а грудь оказалась в плену обнаглевших пальцев.

– Не бойся! – послышалось приглушенно. – Я всего лишь попробую на вкус. Если понравишься, оставлю номерок, встретимся. Ты просто создана для секса.

Помню, я тогда подумала, что он в курсе хобби Марины и отчего-то решил, что я разделяю его. Крепкие руки спустились к талии и притянув к себе поближе, с силой прижали к напряженному паху. От подобного испытала гадливость, отвращение. Его приторно-сладкие духи вызвали новый приступ тошноты. Боролось уже не только с ним, а ещё и с ней. Именно противный, липкий страх зародившийся где-то глубоко внутри усиливал тошнотворные спазмы. Коленки задрожали от одной только мысли, что приняли за легкодоступною. Никому не позволю так прикасаться к себе. Никому… кроме Влада.

– Не упрямься, крошка. Ну…

Голова закружилась. Нужно что-то делать, иначе нехватка воздуха отдавалась в отяжелевших руках и ногах. Силы практически на исходе.

Никита тяжело дышал в ухо. Как же мне стало плохо в этот момент. Почему никто не заходит? Насколько знаю, в таких местах уборные практически переполнены, а тут… ни души.

– Отпусти! Иначе заору! – такая я себе нравилась больше. Вялость постепенно уходила, и ей на смену пришло желание противостоять, бороться, делать всё что угодно, лишь бы избавиться от противных рук.

– Да брось… я же вижу, что тебе нравиться.

Если моя слабость была принята им за желание, то он глубоко заблуждается. Собрав все силы попыталась вырваться и … получилось. Послышался звук рвущейся ткани. Чёрт. Урод. Шов на плече разошелся на пару сантиметров, оголив плечо. Зря… зря он так. Этот звук разъярил больше всего.

Меня начало трясти, колотить от переполняемого страха вперемешку с презрением, ненавистью и чем-то ещё, чему не могла дать объяснение на тот момент. Отскочила к дальней стене и выставила вперед руки в оборонительной позиции.

– Только сделай шаг в мою сторону, – закричала в истерике. – Только притронься ко мне… и тебе не жить! – хотя, чего это я такая добрая. Как же меня трясло. – Мой муж от тебя мокрого места не оставит. Думаешь, пустые угрозы? – пошла в наступление, заметив его ошарашенный вид. Было всё равно, знает он Влада или нет, но решила пригрозить им.

– Ладно! Ладно! – его попустило. Даже слегка подбоченился. По глазам было видно, что прежний запал ушел. Допер, кажись, что ошибся в своих прогнозах и я далеко не Маринка, искательница острых ощущений. – Я… я думал, ты играла со мной, – начал приближаться, протягивая руку в извиняющем жесте.

Я вжалась в стену пуще прежнего.

– Не подходи!.. – дыхание с шумом вырывалось из груди, болью отдавалось в сердце. Перед глазами плыло. Не могла быть такая реакция на шампанское. Просто не могла. Вспомнилась Нина и то, что ей подсыпали. Неужели и меня коснулось подобное? Но ведь я в сознании и могу связно мыслить.

– Стася, ты чего? Тебе плохо? – такое сочувствие, что дальше не куда. Сволочь.

– Пошел нах**… если не хочешь, чтобы тебе переломали ноги. – Произнесла как можно с большим отвращением и презрением. Меня бил озноб. – Проваливай! – заорала на всю силу легких.

– Больная! Да ты конченая на всю голову, – ехидно скривился Никита, пятясь к выходу и едва не сбил спиной Марину, увидев которую, театрально закатил глаза. – Твоя подруга, – пробасил ничуть не стесняясь, что его застали в женской уборной, – еб**тая на всю голову. Разберись с ней и объясни, что никто её не собирался насиловать.

От недавнего слащавого тона не осталось и следа. Теперь стало понятно, что и шампанское и приятная беседа была лишь искусной маской.

Маринка, а следом и Оля, уставились на меня во все глаза, Никита же выскочил в коридор, оставив после себя чувство глубокого омерзения ко всему вокруг.

– Стаська-а-а, – Оля первая бросилась ко мне, моментально оценив взвинченное состояние. – Что у вас тут случилось?

Я сцепила рукой разорванный шов и выразительно посмотрела на Маринку. Она сложила руки на груди в оборонительной позиции и спокойно выдала:

– Что ещё могло случиться? – фыркнула. – Всего лишь вышло недопонимание. Ник всё неправильно понял, да и Стаська тоже.

– Ты хочешь сказать, – я кивнула на свое платье, – что это «недопонимание»?

Марина покосилась на мои трясущие руки и едко заметила:

– Знаешь пословицу: сучка не захочет – кобель не вскочит? – и, развернувшись на высоченных каблуках, вышла следом за дружаликом.

Я охреневшим взглядом провела её изящную фигурку и посмотрела на такую же охреневшую Грабовскую.

– Ну и дела… – только и смогла выдавить она, потом открыла кран и умыла лицо.

– Что за муха её укусила? Что я ей сделала и главное – когда?

– Не знаю, но в последние дни она мне не нравиться. Может, её зависть давит, – замялась, подбирая правильные слова. Я так и продолжала стоять не шевелясь, теперь уже уставившись в голубые глаза Оли. – После того, как ты вышла замуж, она сама не своя. Завидует твоему удачному браку.

Я прикрыла рот рукой, чтобы справиться с нахлынувшем диким ржачем и не смогла противостоять его силе. Прыснула в ладонь, а потом сложилась пополам.

– Удачному… браку… завидует? Ой, не могу… Отчего тогда сама не выходит замуж, а рушит чужие семьи?

Смеялась долго. Второй раз за сегодняшний вечер. За смехом прятала глубокое разочарование. Влад был прав: не стоило сюда тащиться. Всё не настоящее. Лживое. Приветствия, задушевные разговоры, участливое внимание, тревога в глазах. У Марины всё было ложью. Оля присела рядом на корточки и принялась нас мирить:

– Стась, её ведь тоже можно понять. Ты посмотри на её жизнь? Одни бесконечные кредиты. За весь тот идеальный тюнинг приходиться платить. Думаешь, ей по приколу разводить мужиков? А ты… буквально на ровном месте, выскочила замуж да ещё за молодого красавца. Она сегодня как увидела твоего Влада – поменялась в лице. Кому не хочется так жить?

– То есть, вы считаете, что я купаюсь в роскоши, счастье и безграничной любви?

– А разве нет?

Горечь поднялась от печени и наполнила рот. Едва не вырвала. Да, правильно, пускай так и думают.

– Всё верно. У меня идеальный муж, отношения и секс. А тут я просто решила повертеть задом для остроты ощущений.

– Стася…

– Нет, всё хорошо. Правда. Зашибись. Иди к Маринке, я туда не вернусь. Поговорим в понедельник на работе.

– Я побуду с тобой. Ты важнее.

В уборную вошли трое девушек, покосившись в нашу сторону, скрылись в соседней комнате за дизайнерскими кабинками.

– Оля, я хочу побыть одна. Позвоню Владу, тут хотя бы есть возможность быть услышанной. Не обижайся. Если что, я буду на улице.

Подруга, как оказалась, единственная, с большой неохотой оставила меня в покое и, оглядываясь, прикрыла за собой дверь.

Нельзя плакать. Не из-за такой ерунды. А ерунды ли? По каким-то непонятным ориентирам Никита считал с меня готовность пошалить и как заблудившийся в тумане странник вышел на яркий маячок. По каким таким жестам он это понял, я так и не врубилась. Но вся ситуация повернулась так, будто я его спровоцировала. Когда? Как?

Стало реально плохо. Чувствовала себя как-то неправильно. Неестественно. Словно плыла на волнах. Тело хотело расслабиться, но что-то ему мешало. Сопротивлялось. Возможно, я должна была сейчас упасть в нирвану или эйфорию, однако организм противился. Боролся.

Рука потянулась к брошенной на пол сумке и трясущими руками извлекла телефон. Гудки разрывали мозг неприятной болью.

– Ты уже всё, отвела душу? – послышалось после соединения. Как же мне нравится его голос. – Алло, Настя?!

– Влад, мне плохо… Приезжай поскорее.

Глава 11

Ровно в одиннадцать часов ночи, из ресторанного комплекса «Фавн» расположенного в Сосняках в двух километрах от города вышли несколько представительных мужчин в окружении личной охраны. Смотрелись они весьма внушительно, а если взять во внимание количество оружия, спрятанного за их спинами, то даже устрашающе.

Ресторан был специально закрыт на этот вечер для их встречи. Очень много вопросов было решено за его стенами, и именно сегодня судьба Руставского была предрешена, к превеликой радости Шамрова.

Скибинский, Михайлов и ещё трое армейских друзей Варланова приняли решения устранить мразь, нарушившую порядок и установленные правила. В их мире подобные поступки наказывались весьма жестко.

Наконец… Наконец Шамров получил добро. В непривычно пустом зале, где ещё недавно велась бурная дискуссия теперь висела давящая тишина, нарушаемая лишь треском поленьев в огромном камине на первом этаже. Задумался, уставившись на огонь. Не обратил внимания на заинтересованный взгляд, которым его одарил сидевший напротив Варланов. Сейчас голова раскалывалась от множества идей и вариантов поиска залегшей на дно с*ки. Настал его час.

Роман Викторович не мешал. Прекрасно знал, о чем думал мужчина, он и сам страдал подобным. На мгновение на его лице отразилось сожаление, которое тут же поспешно скрылось. Старик был расстроен тем фактом, что один из его самых верных людей, человек, которому доверял безгранично, женился. Планировал выдать за него свою дочь, видел в нем приемника и строил такие грандиозные планы, что теперь, с их высоты было больно падать.

Теперь не знал, кому передаст всё свое «добро» после смерти. Хреново, когда некому оставить наследство. Был сын… умер от передозировки восемь лет назад. Инга… не создана для подобной жизни, как не старался приучить. Руслан? Как самый последний вариант. Потому что не видел в нем терпеливости и умения вести дела с помощью дипломатии. Мог всё разрушить и глазом не успев моргнуть. А Варлан отлично знал, что мир принадлежит терпеливым. Таким как он. Таким как Шамров. Чего только стоило его ожидание казни Руставского? Да колоссальной выдержки, мать её трижды. Уж кто-кто, а Варлан это понимал как никто другой. От того и печалился, что потерял такого зятя. Теперь нужно присматриваться к кандидатам и самое главное – не прогадать.

Улыбнулся, заметив стальной блеск в чёрных глазах своего воспитанника, и по-отечески похлопал по напряженному плечу. Знал, что Шамров скорее выстрелит себе в голову, чем предаст или подстроит подляну. За это и уважал, доверял безгранично, брал с собой, куда только можно и возлагал большие надежды. В мужчине, пришедшего к нему два года назад он сразу разглядел огромный потенциал и отмел в сторону все подозрения. Бывший мент? Уже тогда в нем не осталось ничего от прошлой жизни. Человек был полностью разрушен системой, которой верой и правдой служил долгое время. Варлан знал, каково это. Сам прошел подобное. Можно сказать, что он стал его крестным отцом, принявшим в далеко не идеальный мир, но от этого не менее справедливый. В нем действовали свои законы и правила, которые никто не мог нарушить, если только этот "никто" не был камикадзе. В нем ценились родственные связи и неприкосновенность семьи. За верность и дружбу награждали, за предательство – лишали жизни. Это была одна большая община. Род. Клан.

Красиво… Если слушать и смотреть сквозь розовые очки. И жестоко… Когда теряешь близких, убиваешься на их могилах от душевных мук и даешь клятву мести.

Криминал везде. В поддельных лекарствах, когда родные отдают последние деньги на спасительный укол или таблетку, а вместо неё получает чистую воду или самый обыкновенный мел. Криминал в суде. В липовых документах и откатах. Во взятках и халтурности. Даже среди пищевой промышленности. Почему так? Почему только такие как он относятся к подобной категории? Ведь их много. Они везде.

Варланов не мог предположить, что Влад даже в самом худшем кошмаре не собирался жениться. Что не планировал связывать себя брачными узами, с кем бы то ни было. Брать на свои плечи такую ответственность после всего пережитого? Нет уж, спасибо. Вот только судьбе было далеко наплевать на его постулаты. Ворвалась вихрем, закружила и поставила на голову, вручив в руки нежное и хрупкое создание. Только не понятно, наказали его этим подарком или наградили.

– Теперь, – нарушил задумчивость Роман Викторович и взгляд Шамрова стал осмысленным, вернувшись в реальность, – всё в наших руках. Кто первым найдет Руставского, тому, так сказать, и флаг в руки. Тот и станет владельцем его состояния. Ты готов к подобному?

– Не пристало делить шкуру ещё не убитого мамонта, – холодно заметил мужчина. – Мне его наследство и нахрен не нужно. – Внешнее спокойствие не смогло скрыть презрение в голосе. – Уж чего-чего, а перенимать на себя бизнес не собираюсь. Решите с Филоновым, кто из "счастливчиков" займет его место. Но им точно буду не я.

Варланов одобряюще крякнул. Именно такого ответа и ожидал.

– Ты правильно подметил о шкуре и мамонте. Только скажу тебе такую штуку: не важно кто убьет Руставского первым – ты, или я, или кто-то ещё. Важно, что мы едины. Послушай, Влад, сегодня я позвал тебя на встречу не просто так. Ты сам всё слышал: грядут перемены и весьма масштабные. Идет передел территории и, следовательно, власти. Я хочу, что бы дела Сергея перешли под тебя, и буду продвигать твою кандидатуру, не зависимо от результата. Ты ведь понимаешь? Надеюсь что да, потому что я не могу их доверить кому бы то ни было. Тема привычная – будешь «крышевать» точки и собирать дань. При чем не хилую.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Влад не повелся. У него и так хватало объектов для подобной деятельности. Иногда даже нормально поесть не мог. Почему-то именно в этот момент вспомнилось, что «Плазма» и торговый дом «Скифия» Руставского.

– Заманчиво. Но, нет! При всём уважении – нет. – Сверился со временем. Достаточно поздно. В любой момент могла позвонить Стася, от этого нетерпеливо забарабанил пальцами по колену.

Видя, что Шамров непоколебим, Варлан решил предъявить козырь, припрятанный на особый случай.

– А что ты скажешь относительно зачистки его территории от наркоты? – ага, вот такого реакции он и ожидал. Влад сразу напрягся, собрался всеми группами мышц, глаза снова загорелись прежним огнем. – Разве не с этим ты боролся в прошлом? – наклонился к нему и приступил к самому важному. – Сынок, убить человека проще простого. Ты и сам это знаешь. А вот отбелить себя после этого весьма сложно.

– Если вы думаете, что меня мучает совесть после всего, то глубоко ошибаетесь.

– И правильно. Совесть не самый лучший советчик в вопросах мести. Знаешь, я никак не могу понять, почему в Библии говорится: «зуб за зуб, око за око», а Иисус проповедовал: «если ударили по одной щеке – подставь другую»? Как ужиться с подобным? Где черта, переступив которую ты становишься плохим?

Влад догадался, к чему он клонил. Тоже считал, что ни один удар, кроме солнечного, не должен оставаться без ответа. Не стал таиться, выдал то, что от него хотели, потому что и сам придерживался подобного:

– Нужно найти равновесие. Всё не может быть только чёрным или белым. Если я убью Руставского, то не просто так. На его счету жизнь Алёны. Я всего лишь накажу того, кто уже давно должен быть мертв. И если возьмусь за зачистку, то не ради отбеливания или галочки наверху, а потому, что так не должно быть. Буду калечить любого, кто осмелится пронести подобную гадость.

– И?.. Твое решение? – Варлан замер, вбирая в себя задумчивость Шамрова. Хотел именно ему поручить это дело. Верил, что сможет. Что выстоит. У него в крови стремление к подобному. Он не создан для спокойного существования, стоя у токарного станка или работая на стройке; сверля отверстия в деталях или занимаясь сваркой. Он уже слишком далеко зашел и даже если бы захотел сдать назад – не получилось бы. Заблудился настолько, что запетлявшая дорожка скрылась из виду, стерлась и поросла густым сорняком. И ему так было хорошо, удобно и надежно. Никто не мог достать, надавить на больной мозоль.

Влад потер подбородок, потом скользнул взглядом по кольцу на безымянном пальце. Тут было над чем подумать. И он думал. Взвешивал все «за» и «против». Выстраивал в голове планы осуществления подобной задумки. Это было его любимым занятием.

– Я согласен, – произнес в итоге, и Варлан протянул руку для рукопожатия, которую с силой сжали.

– Правильное решение. Теперь у нас с тобой много дел. И первое, что предстоит сделать – выяснить, кто нам друг, а кто – враг.

– Считай, что Руставский у тебя в руках, – заверил по телефону Лёшка. Влад даже не сомневался в способностях друга. Позвонил, предупредил, поставил в известность и дал приблизительные координаты. – Только, – добавил Гончаров, – на этот раз понадобиться больше ресурсов.

– Без проблем. Ты делай свою работу. За мной не заржавеет и ещё, ребят потолковей прихвати. Чтобы не светились. Учить не буду, сам всё знаешь.

– Да понятное дело. Не переживай, выследим. Тут уже дело принципа. А я слишком принципиальный.

Шамрова улыбнулся. Это хорошо, когда люди принципиальны. Иногда это в тягость, а иногда служит отличным толчком.

После разговора с Алексеем ещё раз посмотрел на часы. Что-то загуляла его женушка. Так дело не пойдет. Пора ехать и забирать домой. Только подумал об этом, как Стася сама объявилась. С облегчением поднял трубку:

– Ты уже всё, отвела душу? – с ответом явно не спешили. – Алло, Настя?!

Неприятный холодок пробежал между лопаток.

– Влад, мне плохо… Приезжай поскорее.

Твою ж мать… Бросила пару слов и отключилась. Грязно выругался. В голове зашумело. Перенабрал. С трудом дождался соединения.

– Какого хрена отключилась? Ты где?.. Алло? – был на взводе. После того, что повидал с Нинкой, уже клинило на ровном месте. Каджар мчался по городу на сумасшедшей скорости. – Настя, бл*ха, ты меня слышишь?! – пускай только попадет в его руки.

– Я в туалете… Мне так хреново, – наконец ответила. Вяло так, едва шевеля языком.

– Ты что, нажралась?

– Не-е-ет…

– Никуда не уходи! Я скоро.

Опять отключилась. Словил себя на мысли, что с момента появления в его жизни Насти постоянное чувство тревоги стало привычным явлением. Раньше не страдал подобным. Если так продолжиться и дальше, то койка в кардиоцентре ему обеспечена.

Пулей влетел в клуб, по пути растолкав пьяные рожи. Без разбору. Плевать. Сколько же тут народу. Яблоку негде упасть.

Пока шел по длинному коридору, чего только не передумал: и как накажет, и вытрясет всю душу, места живого не оставит. А как только переступил порог, всполошив двух девушек, бросивших при одном только взгляде на него врассыпную, опешил. Растерялся. Его Маленькая жалась к холодной стене, обнимая себя руками и тряслась то ли от страха, то ли от дряни, которой была накачана. Быстро подошел и положив руку на плечо, развернул к себе.

Стася сначала вскрикнула, не признав, а потом прижалась к нему в поиске защиты.

– Настя, ты чего? – голос сел, едва смог выдавить несколько слов. Её состояние передалось ему и уже не могло быть и речи о наказании. Не сейчас, когда её трясет, как ненормальную. Обнял со всей силы, грозясь переломать рёбра. А ей только этого и нужно. Вжалась ещё сильнее, вдыхая любимый аромат.

– Не знаю… – зуб на зуб не попадал. Влад видел, что её ломает, что плохо. Она пыталась справиться и удержать ускользающее сознание, но с каждым разом было всё сложнее. – Мы пили шампанское… Я выпила всего лишь два бокала. Влад, клянусь. – Он принялся гладить её спину, успокаивая, хотя сам внутри сжался в такую пружину, что стоит нажать на «пуск» – выстрелит так, что мало не покажется. – Потом танцевала, а потом… стало плохо. И вот… – несмело убрала руку с плеча, и он только сейчас заметил разорванный шов.

Внутри всё похолодело. Это и стало тем пусковым механизмом, активировавшим кнопку. Пружина выстрелила.

– Кто?!!

Девушка сжалась, замерев и прекратив дышать.

– Я спрашиваю – кто?! – убрал руки и несколько раз стряхнул за плечи, заставляя сосредоточить внимание на себе. Стася отстраненно уставилась на его губы, облизнула свои и тихо прошептала:

– Его зовут… Никита. – Язык не слушался. Она пыталась говорить связно, правильно, но прерывалась и от этого злилась. Было стыдно за положение, в котором оказалась. Винила себя за необдуманный поступок. За рвение к независимости. Лучше бы осталась дома и посмотрела фильм, чем теперь разрываться от непонятных ощущений внутри. – Он пришел за мной… Я дала отпор…

Влад озверел. С титаническим усилием успокоил нежелательное чувство и как можно мягче спросил:

– Как давно это было?

– Не знаю… может полчаса назад…

– Пойдем!

– Куда?

– Покажешь мне эту тварь.

Стася недоуменно уставилась на Шамрова.

– Хочешь сказать, что не запомнила его рожу?

– Запомнила.

– Ну, так чего стоишь? – чёрт, забыл, что с ней сейчас стоит быть сдержанней. Девушка виновато вскинула брови, и он в тысячный раз пожалел, что отпустил сюда. – Маленькая, давай, помоги мне. Разве ты не хочешь, чтобы я всыпал ему?

– Зачем? – от её невинного взгляда весь его хваленый самоконтроль затрещал по швам. Как же тяжело.

– Чтобы он понял, что нельзя вытворять подобное. Что нельзя обижать мою жену. Такой ответ тебя устроит.