Текст книги "Мое чужое сердце (СИ)"
Автор книги: Арина Александер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 28 страниц)
Работник приюта Петрович, заметив такого редкого в их краях визитера, поспешил навстречу.
– Здравствуйте, Влад! Давненько вас не было, – поздоровался, пожимая руку.
Шамров сгрузил с плеча увесистый мешок корма и осмотрелся вокруг, замечая в нескольких клетках покалеченных собак.
– Да дел невпроворот. Сами понимаете. Но как только выпала возможность – сразу к вам. А что это за собаки? – кивнул на изувеченных животных, на которых было жалко смотреть.
– Да хрен его знает, – вздохнул Петрович. – Видно же, что породистые, добротные, упитанные, а вот засада – калечит их кто-то. У меня даже есть подозрение, что… – замялся, осматриваясь по сторонам, словно его могут услышать псы, – используют их в собачьих боях.
Влад вздрогнул. Прошелся между измученными «заключенными», всматриваясь в перебинтованные морды, конечности и изгрызенные бока и подумал о том же. Всё может быть. Суки. А ведь и сам Варлан любитель собачьих поединков. Влад не раз вынужденно участвовал при них, через силу наблюдая за зверством, как человека, так и собак, но никогда не мог подумать, что от пострадавшего любимца можно вот так запросто отказаться.
– А ваш Джой приуныл, – тем временем рассказывал Петрович. – По вечерам так жалобно воет, что ей богу, за душу берет. Я уж начал переживать, что с вами что-нибудь случилось. Собаки ведь чувствуют такие вещи.
Влад тепло улыбнулся, направляясь к немецкой овчарке и открыв клетку, вошел к животному, присев перед ним на корточки.
– Ну, привет, дружище! Как ты тут? Говорят, солируешь по вечерам?
Пес радостно завилял хвостом, стоило мужчине подойти к нему, а когда тот присел, так сразу бросился ему на встречу, положив передние лапы на широкие плечи, и жалобно заскулил.
– Ну-ну, кончай причитать, – он ласкал спину Джоя, чесал за ушами, прижимал к себе. – Я тоже за тобой соскучился. Обещаю, что в следующий раз так долго отсутствовать не буду.
Пес чихнул, чем вызвал улыбку и, закончив с приветствием, присел на задние лапы внимательно посмотрев на Влада одним единственным глазом. На месте второго зияла до половины затянувшаяся пустая глазница.
Три года назад Алёна принесла к нему маленького щенка, покалеченного неизвестно кем, и попросила о помощи. Влад даже сейчас четко помнил, каким беззащитным был Джой, и как велико было желание ему помочь. Животное буквально умирало на руках от истощения. А когда в ветбольнице крохе оказали первую помощь, девушка заявила, что отныне он будет жить с ней.
– Милая, это сейчас он выглядит маленьким безобидным щенком, но пройдет полгода и у тебя в квартире будет носиться приличный такой обормот, – пытался облагоразумить девушку Влад. – Подумай хорошенько. Я не смогу его выгуливать и всё такое, сама понимаешь, ненормированный день, а собака – большая ответственность. Она не игрушка, которую можно выбросить по ненадобности.
– Я всё прекрасно понимаю, – согласилась она, прижимая исхудалое тельце к себе, – и обещаю за ним присматривать. Мне пофиг, в кого он превратиться потом. Хоть в бегемота. Мне важно, что я помогла ему и подарила свою любовь.
И ведь сдержала слово – заботилась, ухаживала, выгуливала. Джой стал членом семьи. И было всё так хорошо…
Когда узнал, что родители Алёны отдали его в приют – сначала разозлился, а потом, подумав, понял, что у него самого нет времени лишний раз поесть нормально, что уже говорить о кормёжке кого-то ещё.
– Джой, красава, давай, пойдем на прогулку.
Петрович, наблюдавший за мужчиной со стороны, тут же подал поводок. Влад прицепил его к ошейнику и под завистливый оглушительный лай, вывел четверолапого друга на соседний пустырь, поросший молодыми тополями.
Джой радостно носился по округе, задорно вилял хвостом, когда чесали за ухом, послушно выполнял команды. В тёмном глазу светилась такая преданность, что у Влада кошки скреблись на душе. И пес это чувствовал, сразу считывал эмоциональное состояние хозяина, прекращал баловаться и тихонько ложился у человеческих ног, накрыв нос передними лапами.
После двухчасового пребывания в приюте Шамров вернулся в город. Моральная усталость брала свое. Он постарался отвлечься на что-нибудь мирское, привычное. То, что обычному человеку покажется рутиной, а для него – самой высшей степенью принадлежности к нормальной жизни.
Нормальная жизнь…
Когда-то и у него была такая. Сейчас каждый новый день как подарок судьбы: прожил, остался в живых – и на том спасибо. Именно поэтому не хотел забирать пса – была вероятность, что однажды не вернется домой, а животное будет ждать. Именно поэтому не впускал в свое сердце посторонних – не хотел привязываться, как тот пес.
Не хотел терять сам и чтобы теряли его. Всё просто, чётко, понятно, как дважды два.
Не только Джой был связующим звеном с давно умершим прошлым.
Была ещё девушка, о существовании которой он узнал год назад, когда чисто случайно повстречал отца Алёны и тот рассказал о донорском сердце. Разговор у них тогда вышел натянутым, но весьма содержательным. Не было ни упреков, ни обвинительных высказываний. Кирилл, в отличие от жены прекрасно понимал, что вины Влада в смерти дочери не было, что она по воле случая взяла его машину, в которой её и постиг злой рок.
Каждый понимал, что если все начнут вестись на угрозы – порядка не будет. Влад всего лишь выполнял свою работу и никак не мог предположить, что всё зайдет так далеко. А в итоге его работа оказалась никому не нужной. Всё равно преступник гуляет на свободе и дышит с ним одним воздухом, отравляя каждый день его существование. Именно тогда Кирилл и разоткровенничался, поведав о некой Насте Евстратьевой, ставшей владелицей такого родного сердца.
Шамрову не составило труда разыскать девушку, используя прежние связи. С того дня, он взял её под свою опеку. Конечно, сама Стася (как звали её друзья и родные), не подозревала, что стала объектом пристального внимания. Когда выпадала возможность, он всегда, правда издалека, провожал её домой. Времена и раньше были не спокойные, а сейчас – и подавно. Ещё и проживала в не самом благополучном районе, и ему не хотелось, что бы с ней что-нибудь случилось.
Вот и сейчас, припарковав машину неподалеку от поликлиники, Шамров сверился с часами. Пора. Скоро она выйдет с подругой из здания, и направиться к остановке. Всегда один и тот же ритуал.
Мужчина первым подошел к условленному месту, всматриваясь в стоявших неподалеку работников медицинской сферы.
А вот и Настя… В легком коротком платье. Такая нежная, воздушная, притягательная. Не дошла, остановилась в паре метров и попрощалась с подружкой. Послышался задорный смех.
Никогда до этого дня не придавал значения, а тут вдруг отчетливо понял, насколько она красива.
Длинные чёрные волосы переливались под лучами заходящего солнца. Тёмно-серые глаза обрамлены пушистыми густыми ресницами. Губы… Они должны быть мягкими, нежными на ощупь и, однозначно сладкими. Он знал о ней предостаточно, как для человека, наблюдавшего со стороны. Знал, например, что она любит собирать проездные билеты, каждый раз всматриваясь в цифры в надежде встретить счастливую комбинацию. Влад и сам начал страдать подобным. Знал, что любит мечтать. Ну а как ещё назвать выражения лица, когда улыбаешься всему подряд или наоборот, застываешь на месте, всматриваясь в одну точку? Что любит дождь, как и Алёна. Часто слушает музыку. А какую? Вот тут неувязочка. Да это, в целом, и не проблема. Главное, что любит слушать.
Влад постоянно держался в стороне. Старался не мелькать перед глазами. Хотя она и не смотрела в его сторону.
В подъехавший автобус зашел последним и выцепив девушку взглядом, расположился в самом конце.
Несколько остановок пришлось не сладко. Посмеялся про себя: не дай бог, если кто-то из его людей увидит, на чем катается по городу знаменитый Шамров.
Трясясь и давясь среди рабочего класса, он пытался вспомнить, что когда-то вот так же возвращался домой, будучи студентом. Сколько лет прошло с того времени? Да дохренища. Десятка, если брать со дня выпуска с универа.
Потом стало немного свободнее, появился шанс присесть. Стася, прикрыв глаза, слушала в наушниках музыку. Теперь у него появилась возможность рассмотреть её, не рискуя попасться с поличным. Она такая хрупкая. Интересно, какой у неё рост? Наверное, где-то под метр семьдесят. Намного ниже его.
На нужной остановке девушка вышла. Немного отстав, держась на приличном расстоянии, он вышел следом. По пути им повстречались пьянчуги, цыгане, спешащие куда-то толпой. Влад заметил, как содрогнулись её плечи под тонкой кофтой. Тут главное сдержать порыв пристроится рядом.
Так и шли. Минут двадцать, наверное. Стася была совсем невнимательной, чем несказанно удивила. Разве можно быть такой беспечной?
Когда она скрылась в подъезде, Шамров решил ещё некоторое время постоять перед домом, ожидая, пока зажжется свет на третьем этаже в окне слева.
Пускай и изредка, но, находясь в окружении девушки, он чувствовал себя как-то по-особенному. Умиротворенно, что ли. Не мог дать точное определение.
Телефонный звонок от Алексея отвлек от созерцания, а услышанная информация заставила покинуть наблюдательный пост и вызвать такси.
Ему не стоит здесь быть. Не стоит привыкать к подобному. Это опасно. Для всех…
Глава 2
Переступив порог подъезда, я насторожилась, прислушиваясь к звукам пятиэтажного дома. Особенно меня волновал первый этаж, а если быть точнее – двенадцатая квартира, славившаяся тем, что в ней проживал торговец наркотой.
Да, вот так просто, жил не тужил, и никто ничего не мог ему сделать. Каждый из жильцов знал о его бизнесе, но, скрипя зубами, смирился с неизбежным. Дело в том, что когда приезжала милиция, отреагировав на жалобы соседей относительно хулиганства и драк, происходящих практически постоянно на площадке между квартирами первых этажей, и забирала в участок Генку, то уже на следующее утро он преспокойно возвращался домой. После такого стало понятно – дело тут нечисто.
Этот Геныч одним своим видом вызывал у меня животный страх: коренастого телосложения, лысый, с глубоко посаженными карими глазами, вечно недовольным лицом и таким же хмурым взглядом.
Каждый раз, проходя мимо злополучной квартиры, старалась ступать как можно тише. Не дай бог, прошляпить момент и столкнуться с её хозяином. Всё, трындец. Его взгляд реально пугал и кажись, мог заглянуть в самую душу.
Тихо выдохнула, убедившись, что на лестничной площадке нет посторонних и как можно тише, на носочках, крадучись, прошмыгнула по лестнице на второй этаж. Хууух. Пронесло.
Оказавшись в стенах родного рода, разулась и прошла на кухню, по пути заглянув в комнату младшей сестры. Нина спала и чтобы не потревожить её, снова пришлось ходить на носочках.
Ужасно хотелось есть. На холодильнике ещё с утра висел список дел, которые сестра должна была выполнить. Среди его пунктов числилось приготовление ужина. Заглянув в пустые кастрюли и такой же холодильник, разозлилась и уже не церемонясь, влетела в комнату сестры.
– Нина! Просыпайся! Ночью будешь спать. Слышишь? – рука потянулась к одеялу и резко рванула на себя.
– Ой, ну чего тебе опять? Как же ты достала меня! – запричитала она, потянув плед обратно.
– Это ты меня достала! – возмутилась я такому заявлению. – Я же просила приготовить ужин и забрать осенние куртки из химчистки. Где они? Не сегодня, так завтра похолодает, ты же первая начнешь тошнить, что мерзнешь. Неужели так сложно?
– Тебе надо – ты и забирай. Мне пока не холодно. А жрать готовить – не царское это дело. У меня через час встреча с ребятами. Пойдем отмечать первый день учебного года. Так что, приготовишь что-нибудь сама. Сейчас извини, мне нужно собираться.
Вот же, коза. Хрен с тобой. Посмотрим, на сколько тебя хватит.
Вспомнила, что в холодильнике должен оставаться йогурт. Вернулась на кухню, и снова открыв дверцу – охренела – йогурта там не было.
– Нинка!! – заорала на всю квартиру, бросившись в ванную за сестрой, но не успела проскочить в закрывшуюся перед носом дверь. – Ты вообще офигела?! Тебе знакомо такое понятие, как «чужое» или «делиться»? – злилась, потому что такие загоны у нас постоянно. Было желание схватить её короткие волосы и, как в детстве, потягать за них хорошенько.
– Это тебе не знакомы такие понятия, – послышалось сквозь шум воды. – Жадина ты, Стаська, ещё и конкретная. Вот мама позвонит, всё ей расскажу. И как на днях не ночевала дома, и как зажимаешь еду… да много чего. Не такая уж ты белая и пушистая. Врубилась?
Капец!.. Ну вот как ей объяснить, а? Как же достало быть для почти двадцатилетней девушки ткачихой с поварихой, и нахрен, уборщицей. Что я тоже иногда устаю. Что за день на работе насмотришься на такое, что дышать не хочется, не то, что заниматься готовкой. Тем более, не так часто прошу об этом. Максимум, раз-два раза в неделю.
Почувствовала такой себе, конкретный упадок сил. От того, что не понимают, что не хотят идти на встречу. Никак не пойму, в чем моя вина? Возможно, пора прекращать жить для кого-то и пора вспомнить о себе, родимой. Всё! Достало. Эта небольшая стычка стала последней каплей! Пускай сама за собой ухаживает. С сегодняшнего вечера каждый сам по себе. Слава богу, не маленькая уже.
Не сказав ни слова, развернулась, взяла с тумбочки в прихожей сумку с ключами и выскочила на лестничную площадку, громко хлопнув дверью. Возмущение было такой силы, что мимо Генкиной квартиры пронеслась на всех парах, ни капельки не задумываясь, что могу наткнуться на кого-то из его клиентов. Пофиг. Достали все.
На улице стемнело.
До ближайшего продуктового пришлось плестись минут двадцать.
Пока дошла, пока сделала покупки и вернулась назад – прошло прилично времени, за которое успела успокоиться. Раньше не замечала за собой такой вспыльчивости. Конечно, Нина в последнее время обнаглела, но и садить её на голодный паек как-то не по-родственному, что ли. Не тот я человек, чтобы так поступать.
Вместо того, что бы пойти домой, поплелась на любимую с детства детскую площадку. Там, положив пакет на землю, присела на старую, с полущенной краской качелю, и принялась слегка раскачиваться. Туда-сюда, туда-сюда. Постепенно, мысли вошли в привычное русло.
Никогда не задумывалась над тем, что вся наша жизнь состоит из сплошных эмоций. Положительных, отрицательных, агрессивных, миролюбивых – не важно. Зачастую, они управляют нашими действиями, а не наоборот. А как же хотелось, вот так, просто, взять и спрятать их глубоко-глубоко. Чтобы никто не смог понять, что твориться у тебя на душе.
Вот уже два года, как я учусь жить заново. И эмоции, которые раньше приходилось сдерживать, теперь рвутся наружу с удвоенной силой. Теперь не нужно бояться радоваться, плакать при просмотре сверх эмоциональной мелодрамы, злиться и… влюбляться. Только, как оказалось на деле, это немного проблематично.
Если раньше я мечтала о том, как наконец смогу испытать свой первый сексуальный опыт, то сейчас это желание немного поубавилось. И те парни, что заставляли сердце сжиматься от резкой боли, на данный момент вызывали всего лишь слабую симпатию. Почему так? Не знаю. Физические потребности требовали удовлетворения, а вот мозг активно их приглушал. Скорее всего, дело в привычке, когда длительное время приходилось прятать свои желания даже от самой себя.
За последние годы количество ухажеров взросло. Только я осталась прежней. Замкнутой и нерешительной.
После пересадки сердца можно было жить на полную и не бояться, что в любой момент меня может не стать. Но, странное дело, никто не нравился. Никто не вызывал того жгучего интереса и волнительного трепыхания в груди. Новое сердце словно ждало чего-то или кого-то.
Мое чужое сердце.
Я часто спрашивала себя: какой была девушка, чье сердце сейчас размеренно гнало кровь по моим венам? Как её звали? Была ли влюблена? Почему умерла? Что слало тому причиной?
Чувствовала, что внезапно пробужденная любовь к пионам и дождю имеет с ней общий корень.
Подружки, начитавшись разной спиритической литературы, интересовались, не стали ли я замечать за собой ничего необычного? Да всякое бывало. Неожиданная тяга к сладкому, которое я раньше особо не ела или, распевание песен по утрам. Всё это получалось спонтанно, а потом, принималось как нечто привычное, словно, все эти порывы были рядом всю жизнь. А вот то, что отморозилась от Димки Коновалова, выбило из колеи. Ведь бегал за мной довольно долго. И нравится. И, несмотря на странные катаклизмы в голове даже вызвал желание заняться сексом. Вот только… уснула у себя в перевязочной, когда его неожиданно вызвали к пациенту. Помню, как он вернулся, пытался разбудить меня поцелуями, страстными речами, а я взяла и отвернулась к нему спиной, продолжая спать, как ни в чем не бывало. Проснувшись утром увидела его рядом спящим на стуле. Бедняга. А я – стерва. По-другому и не скажешь. После провального рандеву пока не пересекались. Даже не знаю, как быть, если завтра предложит встретиться.
Нина думала, я гужбаню всю ночь. Ага. Сплю как сурок. Даже симпатичный парень не смог разбудить. Даа, кому скажи, не поверят. Ведь у нас как? Не ночевала дома – значит куралесила где-то. Нет парня – сама виновата, имеешь сложный характер или того, вообще, не той ориентации. А может, я жду прЫнца на белом коне? Красавца неписанного да с удалью невиданной.
Угу. Именно так. Глубоко вздохнула. Где-то в глубине души была уверенна, что все события, через которые я прохожу, ведут к какой-то определенной цели. Знать бы, к какой. Возможно, тогда стоило подстелить соломки для мягкого падения или поменять маршрут.
В сумке зазвонил телефон. Кто бы ты ни был, мил человек, хорошо, что позвонил и отвлек меня от копания в себе. Взглянув на экран, радостно вскрикнула.
– Алло, мамуль, приветик.
– Привет, солнышко. Как ваши дела? Не голодаете? На работе не устаешь?
– Всё отлично. Столы ломятся от всевозможных блюд. Сегодня Нинка знаешь, какой ужин приготовила? Ммм, закачаешься. У нас всё в порядке. Не волнуйся.
– Как же хорошо это слышать. Стасенька, берегите друг друга и не обижайте. Хорошо?
– Хорошо… Мам, лучше расскажи, как ты там? Как бабушка?
На другом конце связи ненадолго притихли. Мама, скорее всего, справляется с нахлынувшими эмоциями. Знаю, как ей трудно вдали от нас. Нам тоже тут не сладко. Перенесшая инсульт бабушка ни в какую не захотела переезжать из деревни в многомиллионный город и маме пришлось поехать к ней на неопределенный строк. Разлука тяготила всех, но куда важнее было знать, что бабушка понемногу идет на поправку.
– У меня тоже всё нормально. Вышиваю, работаю на огороде. Чем ещё можно заняться в деревне? А, ещё хожу в лес за грибами. Если бы не состояние матери, то релаксировала бы. Бабушке немного лучше. Уже более менее понимаю её речь. Ой, родная… нужно бежать, пришли делать уколы. Ещё созвонимся. Люблю и целую. Нине передай, пускай позвонит, а то что-то не смогла к ней дозвониться.
Я не успела и рта открыть, как мама отключилась. Обратила внимание, что уже далеко не вечер. Слегка продрогла. Пора домой. Духовной пищей ещё никто сыт не был.
Так спешила домой, что в темном подъезде с разгону налетела на кого-то, едва не сбив с ног. Ох, зря не соблюдала меры предосторожности. Взглянула испугано на худощавого парня и попыталась выдернуть оказавшуюся в железных тисках руку. Тщетно.
– Кто это тут нас разгуливает? – прозвучало противно. Я принялась вырываться ещё сильнее. Воображение тут же разрисовало красочные картинки, как меня подсаживают на иглу.
– Отпустите! Немедленно!
– Какая ты забавна-а-а-я. Генка не говорил, что у него по соседству живут такие киски. А я очень люблю кошек. Мя-у. А ты любишь кошек?
Не оставалось ничего другого, как со всей силы ударить обдолбанного посетителя каблуком по голени от чего он взвыл, выпустив мою руку.
– Сука-а-а-а, больно же… Куда убежала. А ну, иди сюда.
«Убежала» – мягко сказано. Я неслась галопом через две ступеньки, едва не порвав пакет. Сердце так колотилось в груди, что его стук давил на уши и показалось, что ещё чуть-чуть и меня настигнут, схватят и потащат в неизвестном направлении.
Принялась выносить дверь собственной квартиры, в надежде, что Нина дома и откроет. Свой ключ запихнула в сумку и в панике не могла найти.
Наконец пальцы нащупали брелок и резко рванули на себя, вырвав подкладку. Трясущими руками вставила ключ в дверной замок и быстро провернула пару раз. Молнией влетела в прихожую, захлопнула дверь и прижалась к ней спиной. На площадке было тихо. Никто за мной не гнался. До чего же страшно. До сих пор ощущаю липкое прикосновение. Оля права, пора купить электрошокер. Завтра же закажу два штуки в интернет-магазине. Нинке тоже не помешает. Как же достали эти перебежки.
– Нина, ты дома?
Прошла в глубь квартиры, отметив пустоту всех комнат. Сестрёнка слиняла на очередные гульки. Пришлось достать телефон и оправить сообщение с просьбой позвонить матери. Может, оно и к лучшему, что осталась одна – смогу спокойно приготовить ужин.
– … и тут, в самый ответственный момент, как только он приготовился войти в меня – в номер врывается его жена и давай лупить по всему, чему только смогла достать, а я тем временем тихонечко ретировалась в коридор, на ходу собрав разбросанную одежду.
Маринка так красочно рассказывала о своих воскресных похождениях, что и я, и Оля стояли с раскрытыми ртами. Что и говорить, среди нас она была самой обезбашенной. Это ж надо додуматься – подзарабатывать приманкой для ловли мужей на измене.
– И?.. – не выдержала Оля, позабыв об остывшем чае. – Он после этого тебя не придушил?
Подружка довольно улыбнулась, демонстрируя новый айфон последней модели, купленный на заработанные деньги:
– Раз я стою перед вами целехонька – значит, ничего не сделал. Да и что он может теперь? Сам повелся, сам пускай и расхлебывает. Мое дело маленькое – нашла лоха, развела вместе с женой, и вуаля – ей после развода по брачному контракту приличная компенсация, а мне – тоже не хило накапало. Моей вины здесь нет. Был бы примерным семьянином и добропорядочным мужем – не шлялся бы по стрипбарам. Каждый получает то, что заслужил. И вообще, учитесь, пока я жива, а то так и помрете серыми мышами.
Вот оно как бывает. Кому-то переспать с мужчиной для дела, в целом, не составит труда, ещё и удовольствие получит, а кому-то – сплошная засада. Как зачастую говорят: и хочется, и колется.
– Всё-таки, как-то рискованно, Мариночка, – засомневалась Оля, самая рассудительная из нас. – Теперь ты у многих в чёрном списке. Я бы побоялась даже домой ходить, не то, что гулять по разным там клубам.
Маринка только отмахнулась рукой. Мол, много вы знаете. Не каркайте, и всё будет пучком.
– Кстати о клубах. Пора и вам подыскать состоятельных ухажеров, – оживилась она. – Давайте как-то соберемся и зависнем в одном отличном заведении, а? Вот увидите, от парней отбою не будет.
– Только не женатиков! – заявила Оля, подмигнув мне. – Мы не такие прожженные, как ты.
Это точно. Я отвела взгляд в сторону и наткнулась на проходящего мимо Димку в компании Константина Юрьевича.
После того случая мы с ним толком и не общались. Так, обмен любезностями при встрече и больше ничего. Видно было, что мое пофигистическое отношение к той ночи его слегка задело. Часто ловила на себе его обиженный взгляд. Но молчал, ничего не говорил.
Лично я чувствовала себя вполне комфортно и ни капельки не парилась. Хотя та же самая Маринка упорно твердила, что Коновалов на меня запал. Ну-ну.
– Стася, – неожиданно остановился заведующий отделением хирургии, – я сегодня уйду немного пораньше и Диму с собой прихвачу. Если будут посетители, направляй к Россе. Я с ней договорился. А утром мне доложишь, что да как.
– Хорошо, Константин Юрьевич. Не волнуйтесь.
Пока хирург, шестидесятилетний мужчина, в команде которого я работала после перевода с отделения реанимации, рассказывал о протоколе действия на всякий непредвиденный случай, Коновалов сверлил меня взглядом, от чего было весьма неуютно. Скорее всего, Маринка права и он действительно ко мне что-то чувствует. Знать бы что именно? Потому что о похоти в свой адрес я и так догадывалась.
Попрощавшись, мужчины ушли, а я осталась стоять в коридоре в компании подруг, надеясь про себя, чтобы на сегодня больше не было пациентов. Утро понедельника и так выдалось тяжелым, не хотелось, чтобы и вечер был таковым.
– Везет же тебе, Стася. – протянула Грабовская. – Можно на полчаса раньше слинять домой. А мне ещё тут торчать хрен знает сколько.
– Ну, – не согласилась я, – линять пораньше я не собираюсь. Вдруг кто-то придет. Как по мне, лучше бы Юрьевич остался. Так намного спокойней.
– Ой, девчули, скучно с вами, – оторвала свое внимание от телефона Маринка. – Пойду я к своим. У вас тут и мужиков нормальных нет. Одни старперы. А вот у нас, в травматологии, рай. Будет свободная минутка, заглядывайте в гости. Познакомлю с настоящими самцами, – и, вильнув шикарными бедрами, поплыла к выходу из отделения.
Оля поперхнулась чаем, возмущенно сдвинув брови, а я весело рассмеялась. Маринка такая, никогда не церемониться и гнет правду-матку в глаза.
– Так какого ты тогда к нам бегаешь? – бросила я ей в спину, всё ещё улыбаясь и не дождавшись ответа, вспомнила о своем чае, стоявшем на подоконнике.
– Ты что творишь? – удивилась подруга, кивнув на то, как я мешаю жидкость.
– А что?
– Разве так делают?! Запомни, всё нужно помешивать по часовой стрелке, а не против. Так ты привлекаешь удачу, освобождаешься от негатива. А ты!.. Сплошной диссонанс.
Что тут скажешь? Такие они, мои подруги, весьма странные натуры. У каждой какой-то бзик в голове. Вот Олечка, милая спокойная девушка с волосами пшеничного цвета помешана на всем загадочном, на хиромантии и аюрведе. Каждый раз у неё целая куча идей и необыкновенных взглядов на жизнь. А мне лишь остается поддерживать эти увлечения и в какой-то мере быть подопытным кроликом.
Маринка… Эффектная брюнетка, настолько страстная и любвеобильная, что иногда становится жаль наш мужской персонал. Количество их разбитых сердец увеличивается с каждым днем. Для неё покориться мужчину – что мне сделать глоток воздуха: просто, обыденно и привычно. Но и в то же время, так необходимо. Она не выживет, если рядом не будет сильного плеча.
– Стася, – несмело позвала Грабовская и по интонации голоса я уже знала, что последует дальше. – Тебе ещё сняться те сны?
Пришлось поставить чашку обратно. Посмотрела в серьёзные голубые глаза и спокойно ответила:
– Нет.
А ведь было время, когда по ночам просыпалась от непонятных сновидений. То были обрывки чужой жизни. В них мелькали незнакомые лица, имена, звучали голоса. Помню, как цепко я цеплялась за них, пытаясь сохранить в памяти. А на утро, стоило только открыть глаза – всё забывалось. Длилось это с полгода. Потом прекратилось. Но пережитые ощущения остались. Их природа была непонятной, таинственной.
– Жаль. Я уж подумала, что те сны не спроста. Стоило не лениться и записывать в дневник, как я и просила.
– Стоило. Но вскакивать с кровати в три часа ночи и делать записи, было как-то влом.
Оля понимающе кивнула и уже собралась уходить в свое крыло, как неожиданно застыла на месте, вцепившись в мою форму:
– Не оборачивайся! У вас под кабинетом стоит такой красавчик, – я тут же попыталась обернуться, но Оля тихо шикнула. – Не шевелись! Ой, посмотрел в нашу строну. Да стой! О, отвернулся. Слушай, иди к нему. Узнай, что ему нужно и если что – направляй к нам.
Меня отпустили и я смогла обернуться. Ноги так и приросли к полу.
Мужчина, стоявший у двери, показался мне откуда-то знакомым. Уверенна, что уже видела его где-то. Красавчик? Хм. Не думаю. Точно не в моем вкусе. Уж слишком высок. Но было в нем что-то такое… манящее. Неужели отсутствие половой жизни так влияет на восприятие?
Почувствовав легкий толчок в спину, я сделала несколько шагов в его сторону.
– Мужчина, вы кого ищите? – громко поинтересовалась за моей спиной Оля и прыснула со смеху.
Ко мне повернулись полностью. Мамочкиии, кажись, я пропала. Кто посмотрит со стороны, подумает, что ненормальная. Разве можно так пялится?
Ситуация усложнилась тем, что посетитель тоже замер. Никогда не видела таких выразительных, практически чёрных, тёмно-карих глаз. Они, подобно пропасти темной и глубокой, поглощали в себя и в то же время, светились странными искорками. Кажись, если загляну в них – смогу увидеть свое отражение.
– Вы… – прозвучало хрипло. Пришлось прочистить горло, а то сама себя не узнала, – к Константину Юрьевичу?
Ну и курица. И так понятно, раз стоит возле его кабинета.
Молчит. Смотрит так пристально, что начала теряться. А вдруг у него проблемы со слухом? Всё может быть. Я знаю, на что способна моя удача.
– Именно.
Слава Богу, можно перевести дыхание.
– Его нет. Будет завтра с утра. Если у вас не срочно, то приходите…
– … ясно! – он перебил меня и круто развернувшись, не сказав больше и слова, пошел прочь. Странный какой-то.
Я опустила взгляд и резко втянула в себя воздух – на полу, где только что стоял незнакомец алели капли крови. А вот ещё одна, и ещё. Они стекали с его руки. Если ему нужна помощь, зачем тогда ушел? Повернувшись к окну обнаружила, что Оли тоже не было.
Ну и что теперь делать? Пришлось побежать следом.
– Подождите! Я могу вам помочь? – чем настойчивей звала, тем сильнее увеличивалось между нами расстояние.
Я вошла в азарт с четким осознанием – отпускать его ни в коем случае нельзя. И дело тут не в крови, которая уже проступила приличным пятном на серой ветровке.
– Да стойте же вы!!! – крикнула на весь коридор, и он остановился. За несколько секунд догнала его, остановившись немного позади. – Я действительно могу помочь. Даже если там пуля.
– Ножевое, – произнес тихо, и я перевела дыхание, обрадовавшись, что он пошел на контакт.
– Тогда вообще не вижу причин отказываться от помощи. Пойдемте, пока никто не увидел. Ну же, – настояла, заметив его нерешительность, – кровотечение усиливается.
Он с большой неохотой внял моим словам и вернулся обратно. Теперь я шла впереди, а он – сзади. Я интуитивно чувствовала его взгляд на затылке, и от этого впервые в жизни несмелый строй мурашек пробежал по телу. Даже вздрогнула от непривычного ощущения.
– Вот, – открыла ключом дверь соседнего кабинета. – Проходите.
Пока мужчина закрывал за собой дверь, я быстро достала всё необходимое для обработки раны и закрылась изнутри. Как же трясутся руки. Ничего не могла с собой поделать. Было неловко за свою реакцию.
Он медленно снял куртку, под которой оказалась футболка. Отлично. Я кивнула на кушетку, он послушно сел и повернулся ко мне правым боком, подставляя руку с глубоким порезом выше локтевого изгиба.
