Текст книги "Мое чужое сердце (СИ)"

Автор книги: Арина Александер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 28 страниц)

Глава 6

– Ты ненормальный? – заорала на всю округу, переполошив сорок. – Задницу он рвал. Я тебя просила?.. Просила? Что за херня? Ты кто такой, мать твою? Слышишь?!..

Как же я устала. После того, как сжала пальцами губы в попытке остановить льющийся поток слов, обессилено рухнула на пожухлую траву. Мне требовался отдых. Совсем немного. Болела нога, болела голова и сердце. Среди всей этой суматохи я только сейчас обратила внимание, что дискомфорт в груди связан именно с ним. Давно такого не было.

До чего же паршиво. Разревелась. Пофиг, что выгляжу ужасно. Сейчас не до этого. Убивало то, что я могла сколько угодно бросаться обвинениями, высказывать свое мнение относительно сложившейся ситуации, но сути это не меняло. Влад прав: моя правильность не только сослужит мне плохую службу – она вообще никому не нужна. Никому.

Нужно успокоиться. Однако сердце послало куда подальше такой посыл. Превратилось в каменную глыбу и неприятно бухало внутри. До боли прикусила губу. Мое упрямство может принести проблемы не только мне, но и маме с сестрой. А вдруг я исчезну, подобно Чижову, а они будут искать меня, не имея понятия, что со мной случилось, куда подевалась? Или ещё хуже – их самих коснется подобная участь?

Выдохнула, прикрыв веки. Должно сработать. Возможно, получиться раслабиться. Нет? Ладно. Что сидеть на сырой земле без толку? Тёмная сторона победила. Вот только где её теперь искать? В «Орионе»? Как же не хочется жить по трем правилам. Но и его подставлять не горела желанием. Если бы не он… поминали бы меня не злым тихим словом под поедание пирожков.

И мысли, противные до невозможности, продолжали травить мозг, преподнося картины на которых мы будем уживаться в одном доме. Будем… тесно существовать, контактировать.

– Чёрт! – разозлилась в голос. – Ну, вот как теперь быть? Обязательно было соглашаться, что я жена? Есть же сестра, например, двоюродная. Да! Вполне подходящий вариант. Он у самого Варланова дальний родственник в подчинении и ничё, жив-здоров.

Любознательные птицы перепрыгивали с ветки на ветку вдоль дороги и внимательно слушали мою ругань. Как оказалось, я неплохо владела ненормативной лексикой. Эта самая лексика зазвучала ещё громче, когда зона покрытия на телефоне показала минимальное заполнение. Так что такси мне не светило. Оставалось уповать на попутку.

Хуже всего было то, что я взаправду приняла угрозу Влада разукрасить Димке лицо. Ведь он не виноват. Если это, не дай бог, случиться, то только по моей вине. И предупредить его не было возможности. Бедный Коновалов. От безвыходности зарычала с такой силой, что даже охрипла. Ну почему?.. Почему он так себя ведет? Мне ведь тоже тяжело. Не спорю, перегнула палку, но ведь и он не стал отрицать. Значит, права. И любой другой на моем месте повел себя так же. По крайней мере, надеюсь. Лично я не жалела, что высказала в слух свои опасения.

Солнце поднялось уже прилично, но вместо тепла дарило только свет. Прохладный северный ветер вольно шумел среди верхушек деревьев и, опускаясь ниже, заигрывал с моими волосами. Было не то, чтобы холодно, скорее свежо, поэтому со стоном поднялась, размяла затекшую ногу и неспешно зашагала в направлении города.

Вдали виднелся поворот. Если не ошибаюсь, потом последует мост, за ним – пригород, а там уже и до автобусной остановки рукой подать.

Завернула за выстроенные в ряд кусты акации и остолбенела: в паре метров от меня находился Влад, спокойно подпиравший капот машины с опущенными в карманы кожаной куртки руками.

– Успокоилась? – поинтересовался, скользнув взглядом по моему заплаканному лицу и оттолкнувшись, подался мне навстречу. – Давай, садись в машину, у меня время поджимает. Некогда нянчиться.

Ничего подобного. Мне нужно больше времени, чтобы остыть и смириться с неизбежным.

– А тебя никто и не заставляет. И вообще, что ты увязался за мной? – обогнула Рено и пошла дальше, не обращая внимания на прозвучавшие в спину ругательства.

– Настя!!! – всё же он пристроился рядом, догнав в несколько шагов. – Я на полном серьёзе, – в голосе послышалась сталь, которую я пофигистически проигнорировала. – Иначе всем несдобровать!

– Да поняла я уже!!! – ответила в тон ему. – Нефиг напоминать. И так тошно.

– Тогда поехали. Мы опаздываем в ЗАГС. Варлан в любой момент может проверить.

– Ты езжай, я подъеду позже. Мне… – хотела сказать, что не мешало бы для начала привести себя в порядок. Хотя бы сменить колготки со стрелками и умыть лицо. Как никак замуж выхожу. Но в тот миг мое левое запястье оказалось в плену холодного метала. Я рванула его на себя и жалобно вскрикнула, заметив на нем кольцо от наручников. Второй браслет ловко захлопнулся на правой руке Шамрова. Ах ты ж…

– Ты что творишь, маньячина? – принялась я рвать на себе ободок, кривясь от боли. – Немедленно сними.

Влад довольно хмыкнул:

– И не подумаю. Я же сказал, что спешу, но ты не послушалась. Так что, решать тебе: или послушно садишься в машину, и мы едем куда надо или… прости, но у меня не так много вариантов. В любом случае ты никуда не денешься.

Я взвыла. В голос. Пришлось в сердцах топнуть ногой. Гад.

– А я думала, что ты адекватный, – съязвила, когда меня потащили обратно к машине и бесцеремонно затолкали на водительское сидение.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍– Я тоже так думал относительно тебя.

Не успела и пискнуть, как Влад пропустил свободную руку под мои ягодицы, второй придержал за плечо и рывком перебросил мою тушку на пассажирское место, заняв при этом освободившееся сиденье. Пришлось проделать этот маневр с руганью на весь салон.

– Мне же больно! – я едва сдерживала порыв вцепиться в него и трясти… трясти… трясти. Чтобы эта идиотская ухмылка надолго сошла с красивого лица и прекратила смущать меня. – Хорошо. Я обещаю, что буду вести себя прилежно. Давай же, сними их, – взмолилась, в надежде достучаться до изверга.

– Прости, но я не верю. И спешу тебя огорчить – ключа у меня тоже нет.

Взревел двигатель. Моя рука принялась двигаться синхронно с его вращая руль и переключая скорости.

– Ты… ты издеваешься? Какого хрена тогда напялил их? Как мы их снимем? – я начала сходить с ума. – Мы и расписываться будем так? – замельтешила рукой перед его глазами.

– Не переживай, как-нибудь снимем.

Ага. Сейчас. Вспомнила, что в сумке должна быть скрепка. Видела в фильмах, как с её помощью можно открыть замок и дернула на себя его руку, чтобы не мешал искать. Влад дернул в ответ. Да не рассчитал силы – я буквально впечаталась в него и резко отскочила, будто от огня. А он и был им. Такой же опасный, яркий, обжигающий. Моментально почувствовала, как забурлила кровь, согревая холодные руки.

Пришлось искать правой рукой. Старалась, чтобы не было видно, как дрожат пальцы от нахлынувшей чувствительности. Чёртовы наручники только обостряли восприятие.

Порывшись с минуту в сумке, обреченно вздохнула. В ней было столько ненужной хрени, а вот шпильки, булавки или скрепки – нет. Влад только посмеивался над моими потугами к свободе.

– Даже боюсь предположить, для каких целей ты их используешь? – заметила едко и посмотрела на резко очерченный профиль.

Влад хищно оскалился, неспешно извлекая из лежащей на панели пачки сигарету:

– В основном, приковываю ими врагов к чугунной батарее и избиваю до полусмерти. А иногда, применяю в сексуальных играх.

Я округлила глаза и присмотрелась к металлу: вдруг на нем есть следы крови. Шамров рассмеялся.

– Да шучу я, шу-чу. Это подарок одного друга. Можно сказать, безделушка, – и в подтверждение своих слов нажал на маленькую кнопку со своей стороны, на которую я не обратила внимания. Браслет тут же раскрылся, освободив его запястье. Я повторила манипуляцию и облегченно выдохнула, сбросив на колени орудие пытки.

– Ну, ты и… – меня распирало от негодования. Потирая саднящее запястье, пыталась подобрать нужные слова. – И вообще, не кури в моем присутствии!

Влад вынул изо рта сигарету и посмотрел на меня, выдохнув дым:

– С тобой разве не закуришь? – возмутился, но сигарету выбросил.

– То есть, я ещё и виновата?

– Получается, что так.

Господиии, за что мне такое? Где я оступилась? Может, прошла мимо просящего милостыню или не перевела через дорогу бабульку? А может, кого-то обидела, сама о том не подозревая, и теперь расплачиваюсь подобными муками?

Влад молча вел машину, неотрывно смотря на дорогу. Я тоже не стремилась нарушить тишину, отдавшись подсчётам своих прегрешений, и незаметно поглядывала на четко очерченные губы.

– У тебя какой размер? – неожиданно поинтересовался он, заглушив двигатель.

– А? – я словно очнулась. Выглянув окно, увидела, что мы остановились возле ювелирного магазина. Весьма и весьма солидного. Я, даже проходя мимо, не решалась смотреть в его сторону, не то, чтобы зайти вовнутрь и сделать покупку. – В смысле?

– Размер кольца. Знаешь? – повторил Влад, покинув салон. Я вышла следом.

– Не-а. Я никогда их не носила. Да у меня их и попросту нет.

– Ясно.

Он пропустил меня вперед, сам пристроился сзади так, что я чувствовала, его дыхание на затылке. Мы остановились возле витрины с обручальными кольцами, и к нам подошел продавец-консультант. Хорошо, что парень. А то косые взгляды приютившихся в стороне девушек, тщательно изучавших мой потрепанный вид, не располагал к общению.

Шамров спокойно объяснил, чтобы он хотел приобрести и расторопный паренёк тут же бросился исполнять пожелание.

Нам предложили красивый дизайн и Влад одобрительно кивнул. Потом наклонился ко мне и уточнил, нравится ли мне самой. Он ещё спрашивает? Да я в жизни не видела подобной красоты. Только и смогла, что кивнуть головой, настолько была впечатлена.

Шамров примерил классический вариант с широким ободком и тонкой шероховатой полоской по краям. Смотрелось… строго и элегантно. Мне предложили такой же вариант, только немного уже и с напылением бриллиантов по краям. Я улыбнулась. Ещё бы. Такая красотень. Но когда будущему мужу озвучили сумму – у меня челюсть отвисла буквально до колен. Так это платина? Да за такие деньги моя семья смогла бы жить и ни в чем себе не отказывать как минимум с полгода. Если не больше.

– Влад, – дернула его за рукав, – ты в своем уме? Ты ведь говорил, что это всего лишь на год. Давай обойдемся просто белым золотом или тем же серебром?

Такой разговор имел место, когда мы придумывали историю знакомства и обговаривали прочие нюансы дальнейшего совместного существования. Мы договорились, что жить будем вместе, спать – отдельно. На работу и с работы, по возможности, он будет меня забирать. Для всех, на виду, мы счастливая влюбленная пара. Дома – каждый сам по себе, без морали и нотаций. Влад тогда успокоил меня, что это буквально на год. Может немного больше. Будет видно по обстановке. Раньше развестись не получиться, потому что могут возникнуть подозрения. Варланов слишком щепетилен в вопросах брака и семьи вообще. Поэтому Влад и прибег к такому шагу: семейные люди у Романа Викторовича находятся на особом счету и вызывают уважение. Попадать в немилость только из-за того, что не хватило терпения, как-то не хотелось, особенно когда на моих глазах убили человека. Так что после такого объяснения, я успокоилась и прекратила беситься.

Шамров, с извиняющей улыбкой потащил меня в дальний угол:

– Родная, – зашипел на ухо, делая вид, что поправляет мои волосы и целует в висок. – Давай не будем, а? Я сам решу, что и на какую сумму покупать. Хорошо? Тебе ещё рановато считать мои деньги.

– Я всего лишь…

– … не стоит. – перебил, наблюдая за шушукающими девчонками. – Хорошо?

Я молча согласилась и мы вернулись к продавцу, с интересом наблюдавшим за нашими нежностями. Влад дополнительно попросил показать кольца на каждый день и более праздничные варианты. Я тем временем прошлась к витрине с браслетами. Неожиданно меня посетила идея приобрести здесь подарок для сестры. Ей скоро исполнится двадцать лет. С учётом полученных за сегодняшнюю ночь денег может получиться вполне приличная покупка. Внимание привлекло два браслета. Я запомнила их название, пристрелялась к сумме и пообещала себе прийти сюда на днях.

От созерцания представшего перед глазами великолепия меня отвлек голос Шамрова:

– Настя, можешь подойти?

Я послушно подошла и увидела на бархатной чёрной подушечке несколько вариантов колец. Одни были нежными и аккуратными, другие – более нарядными и торжественными.

– Выбирай! – прозвучало мягко, но со скрытой долей приказа.

Я недоуменно уставилась на полуулыбку, промелькнувшей на его лице.

– Нет-нет. Не стоит. Я не нуждаюсь в твоей жалости или как это называется. С меня достаточно и обручального.

– Прекращай ломаться, – рассердился Влад. – Кольца самые обычные. Недорогие. Никто тебя не собирается жалеть. Я всего лишь хочу, чтобы моя жена… – прервался, подбирая правильные слова, – носила хотя бы какие-то украшения. – И наклонившись к уху, прошептал: – Не волнуйся, после развода отдашь, если уж на то пошло.

Теперь его улыбка была до ушей: открытая, широкая, со следами издевки. А так, сам напросился!

Я склонилась над украшениями и выбрала два кольца из белого золота: одно более практичное, второе – нарядное, удлиненное с белым агатом.

Влад ничего не сказал. По глазам было не понять, понравилось ему или нет. Он только попросил оформить покупки и консультант тут же засуетился вокруг нас.

Пока Шамров расплачивался, ему позвонили. Телефонный разговор, должно быть, был очень важным, так как он поменялся в лице и, бросив в мою сторону беглый взгляд, кивком головы попросил следовать за ним на улицу.

– Что-то случилось? – спросила уже в машине.

– Ничего из того, что не может подождать. – внимательно посмотрел на меня, и я почувствовала, что начинаю краснеть. – Ну что, готова?

– Нет… К такому не возможно подготовиться вот так трахты-барахты.

– Я тоже, – он почему-то грустно улыбнулся.

Знаю, что многие звёзды, особенно американские, могут жениться где-нибудь в Лас-Вегасе тайно, без свидетелей, будучи пьяными в хлам или просто в хорошем настроении. Потом, конечно, с утра тут же разводятся, словно играя своими судьбами. Для меня всё было намного серьёзней с учётом сложившейся ситуации. Находившейся рядом человек был далеко не неприятен. Скорее наоборот. И в этом для меня была поистине огромная проблема. Волновалась. Причем сильно.

Влад, было, потянулся к сигаретам и… передумал. Я видела, что ему тоже не по себе. Не смотря ни на что, я была ему благодарна. Ведь он подписал себя на такой шаг ради меня. А я всё время только то и делала, что трепала нервы.

– Спасибо, – посмотрела в тёмные омуты и робко улыбнулась. – И прости за вынос мозга. Просто всё так… сложно.

Он опустил взгляд, помолчал с минуту, а потом произнес:

– Для меня тоже… тоже всё очень сложно.

Потом был ЗАГС.

Мы заглянули в маленький заваленный папками кабинет и отдали радостно встретившей нас Галине Ивановне паспорта. Она что-то говорила и говорила, шутила и сама же смеялась над своими шутками. Пока распечатывался бланк с актом о регистрации месячной давности, я пребывала, словно в прострации и в то же время остро реагировала на любое движение со стороны Влада. Он тоже не выглядел счастливым женихом, хотя и выдавил из себя улыбку во время поздравления.

Нам наиграно-торжественным тоном задали вопрос о согласии. Влад тихо ответил «да». Я и того не смогла. Скорее прохрипела. Дальше, с невероятно громким звуком, резанувшем по моим ушам, нам зафигачили штампы в паспорта и на бланк регистрации. Я хотела остаться на своей фамилии, но блин, меня никто не стал слушать. Влад безапелляционно поставил перед фактом, что я буду Шамрова и точка. Так что мне поставили отметку на первой странице паспорта о немедленной замене.

– Раз мы провели вашу роспись задним числом, – доверительно прошептала Галина Ивановна в мою сторону, – уж постарайтесь сменить документ как можно быстрее.

– Не переживайте, – Влад забрал у меня паспорт и отправил во внутренний карман куртки. – Не подведем. Считайте, уже сменила.

Женщина понимающе улыбнулась.

За этим последовали подписи: начальницы ЗАГСа на бланке и наши – в книге регистрации.

Всё…

Нет не всё. Нам вручили свидетельство о браке (какое неподходящее слово! Считаю, что брак бывает на заводе или фабрике!), которое Влад передал мне, вернули паспорта и пожелали счастливой семейной жизни. Взамен Влад положил на стол приличную стопку долларов, отчего Галина Ивановна ещё больше расплылась в улыбке.

Так получилось, что при выходе из здания я сильнее, чем обычно наступила на травмированную ногу и вскрикнула от боли, начиная оседать. Влад шел сзади и моментально подхватил меня на руки.

– Что с ногой? – теплое дыхание коснулось щеки и сердце затрепетало в ответ.

– Ничего.

– Не обманывай! Я же вижу, что хромаешь.

Я попыталась убрать руки, но он только сильнее прижал к себе:

– Пускай хотя бы этот момент у нас будет как у нормальных людей, – произнес приглушенно и, переступив порог, понес меня к машине.

Пришлось смириться и подождать, пока не окажусь на сиденье. Влад присел передо мной на корточки и, не церемонясь, без спросу расстегнул ботинок, а потом осторожно снял. Я увидела нормальную такую припухлость в области щиколотки ставшую темно-фиолетового цвета и не решалась поднять голову.

– Почему молчала? Тебе нравиться испытывать боль? – обвинения так и сыпались рассерженным тоном. – Сейчас же едем в больницу.

– Никакой больницы, – я выдернула из его рук стопу и принялась обувать ботинок. – До утра пройдет. Что они мне скажут? Я и так знаю, что ничего серьёзного. Нанесу дома мазь и всё. Влад, я серьёзно! – повысила голос, когда увидела, что он не особо верит моим прогнозам. – Не хочу сейчас туда ехать.

Он побеждено вздохнул, достал из кармана коробочку с кольцами и протянул мне. Я открыла её и вместо того, чтобы надеть свое, потянулась пальцами к его. Шамров застыл. Я молча взяла его правую руку и одним плавным движением надела кольцо на безымянный палец. Он глубоко вздохнул и проделал то же самое. Потом поднялся и пошел к урне, выбросив ненужную упаковку.

– Сегодня реши все вопросы с родными, – попросил, когда Каждар мчался по городу в направлении моего дома. – Завтра съезжаем.

– Как съезжаем? Разве ты не здесь живешь?

– У меня квартира недалеко от центра. Огромная. Здесь не так просторно и всего лишь одна комната.

Такое заявление послужило для меня веским аргументом.

– Хорошо. Но зачем тогда было покупать ещё одну?

Влад так выразительно посмотрел на меня, что я поняла, не моего ума дело. Ну и ладно. Вот только жаль, что придется переезжать. Я уж раскатала губу, что буду по соседству с сестрой. Всё-таки и район привычный, да и Нину как-то стремно оставлять одну. О том, что предстоит пережить, известив их моем замужестве вообще думать не хотелось. Это будет сродни концу света. По крайней мере, для мамы. Нинка однозначно обрадуется. Ещё бы, теперь квартира будет в её распоряжении.

– Влад, а как твои родные отнесутся к подобной новости? – указала взглядом на его обручальное кольцо. – Наверное, будут в шоке, как и мои?

– Никак.

– В смысле?

– Хочешь знать о моей семье?

– Не помешало бы, – целый год будем жить вместе. Нужно быть во всеоружии.

Влад оторвал взгляд от дороги и снова посмотрел на меня:

– Я из детдома. И на данный момент моя семья – это ты.

У меня даже мурашки пробежали по коже. Это было сказано таким тоном, что я поверила. Хотелось расспросить: искал ли он своих родителей, живы ли они? Но промолчала. Зато вспомнила, как он говорил о собаке.

– Ты говорил, у тебя собака в приюте. Покажешь?

Он удивился:

– Не думал, что ты настолько внимательна, – я возмущенно хмыкнула. Скажет ещё. – Тебе действительно интересно?

– Да. Если есть время, давай съездим? Я ни разу там не была.

Влад ничего не ответил, только повернул на нужном перекрестке и помчался на окраину города.

Признаюсь, зрелище, которое вскоре предстало перед глазами – не для слабонервных. Не потому, что было убогим и запущенным или имело мрачный вид. Нет. Меня впечатлили сами животные. Одни радостно виляли хвостами, поднявшись на задние лапы, и смотрели с такой надеждой, что невольно сжималось сердце. Их хотелось забрать к себе, приютить, накормить, обласкать. Другие – злостно бросались в нашу сторону, рвали зубами сетки, стремились просунуть в щели клыки и ухватиться хоть за что-нибудь. Влад объяснил такую реакцию тем, что они видят в людях обидчиков, врагов, причинивших им однажды невероятную боль. Их агрессия – проявление страха вновь пережить подобное.

Я окинула взглядом покалеченных животных и непроизвольно вздрогнула. Не зря говорят, что самое жестокое животное на планете – человек. С каждым разом убеждаюсь в этом всё больше и больше.

Петрович, смотритель питомника, встретил нас с радостным возгласом. Весьма тепло похлопал Шамрова по плечу, пожимая руку, и с интересом скользнул по мне взглядом.

– Не часто наше богом забытое место посещают столь прекрасные девушки, – заметил, когда с приветственной частью было покончено. – Весьма рад этому моменту.

– Прости, Петрович, я сегодня с пустыми руками. – Влад достал портмоне и извлек из него, не глядя, несколько купюр. – Возьми, пожалуйста, и купи всё необходимое.

Мужчина взял деньги, а когда увидел, сколько ему дали, заартачился.

– Так тут дофигища. Я не могу сколько взять!

– Я сказал, возьми, – настоял Влад, не обращая внимания на протянутые обратно деньги. – Ведешь себя так, словно к вам каждый день приезжают спонсоры и заваливают деньгами. Рассчитай всё, прикинь там, чего не хватает, что нужно в первую очередь. А я в конце месяца подсоблю ещё.

Петрович растрогался:

– Что сказать, спасибо большое. Не скрою, деньги нужны всегда. Ведь работаем чисто на добровольных засадах. Государство выделят сущие копейки.

Я краем уха слушала разговор мужчин о сложностях содержания большого количества собак, при том ещё и покалеченных и думала о том, какая из себя собака Влада. Интуиция подсказывала, что однозначно не маленькая, породистая, огромная. Возможно азиат. А может, немецкая овчарка. Почему-то видела возле него именно эти породы.

Когда мы подошли к предпоследнему просторному вольеру, я улыбнулась. Так и есть. Немецкая, огромная, чёрно-рыжая овчарка с невероятно красивой мордашкой. Вот только, с одним глазом. Бедняга. Меня предупредили держаться за ограждением, потому что неизвестно, какая реакция будет со стороны животного. Он дрессирован и так далее, но всё же кроме Петровича и Влада ни кого к себе не подпускал.

Шамров приблизился к загородке. Собака тут же вскочила на задние лапы, огласив территорию громким лаем, и завиляла хвостом.

– Джой! – он открыл вольер и прошел к псу, – как ты тут, дружище? Скучал? Скучааал. Ты мой хороший. Смотри, я сегодня пришел не сам. Знакомься, это Настя.

Пес посмотрел на меня настолько внимательно, словно хотел определить, что я за человек. В тот момент во мне что-то щелкнуло. Сама не знаю что. С головы вылетели все предупреждения, весь страх. Я вошла вслед за Владом и, прикусив губу от боли, присела перед Джоем на корточки.

– Джой, привет! – за спиной тут же послышался мат, и мужская рука легла на мое предплечье в попытке поднять, но я оттолкнула её, продолжая смотреть на животного, ощущая при этом невероятное щемящее чувство, словно встретилась с давним другом. Такое же чувство было, когда впервые увидела Шамрова. – Иди ко мне. Не бойся… Я не чужая… Я своя. Ты самый красивый пес в мире. Ну, идешь?

Пес повел носом, вбирая в себя мой запах и неожиданно жалобно заскулив, начал ползти ко мне на животе. Я не удержалась и притянула его к себе, зарывшись лицом между теплых ушек.

– Вот так… Вот так, мой хороший. Я своя. Я не сделаю тебе ничего плохого.

Джой продолжал скулить и жаться ко мне. Меня не удивило такое поведение. Скорее всего, животное почувствовало, что меня нечего бояться.

Я рассмеялась, когда Джой лизнул меня в шею, и посмотрела на Влада, тут же прекратив веселиться. Он поменялся в лице, побледнел, будто увидел призрака.

– Эй, всё в порядке? – я привстала, всматриваясь в потухшие глаза. – Влад, ты меня пугаешь!

Он отмер, взъерошив волосы:

– Да-да. В порядке. Просто задумался.

– Слушай, я тут подумала…

– … мне уже страшно, – выдавил он улыбку, перебив.

– Прекрати, я серьёзно. Давай завтра заберем Джоя? Обещаю, что буду ухаживать за ним, кормить и выгуливать, – от этой просьбы он стал ещё мрачнее. Я же решила не сдаваться. – Пожалуйста!!! Ну, пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста…

– Чёрт! – прозвучало немного хрипло. – Так и быть, заберём! – и без настроения направился к выходу. – Давай, отвезу тебя домой, у меня появились дела.

Я проследила за отдаляющей спиной мужчины и задалась вопросом: что я сказала не так?

По дороге домой мы не разговаривали. Влад был не в духе не понятно по какой причине и ушел в себя капитально. Я пялилась в окно и думала о том, что он сплошное противоречие для меня: жесткий и мягкий одновременно, добрый и злой. Разум подсказывал держаться от него подальше, а вот сердце… сердце с таким рвением рвалось к нему, что становилось страшно.