Текст книги "Мое чужое сердце (СИ)"
Автор книги: Арина Александер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 28 страниц)
Больше не было смысла сидеть. Самое главное услышала и увидела. Серьёзность сказанных слов и сосредоточенный, потухший взгляд был важнее сладких, приторно-медовых речей и ложных обещаний. И хорошо. Не поверила бы.
Поднялась с места. Стоило подготовить комнату для гостей. Нина ляжет на соседней кровати в её комнате, а Стасе с Владом выделит гостиную.
Переступив порог дома, услышала весёлый смех. Всё-таки здорово, что увидела дочерей. На душе стало намного легче. Проклятое расстояние не давало возможности видится чаще, да и мать не могла оставить надолго без присмотра.
– Стася, – позвала девушку, оторвав от приготовления ужина, – отнеси Владу в баню полотенце и всё, что положено, да и сама попарься. Мы с Ниной дальше сами разберемся.
– И спинку мужу потри хорошенько, – поддела младшая дочь, подмигнув матери. Та шлепнула её по плечу кухонным полотенцем.
– Я?! – растерялась Стася, уронив на стол картофель.
– Ну не я же, – хохотнула Валентина. – Эй, доча, ты чего застыла? Беги скорей, человек устал с дороги, буквально с ног валиться, а ты стоишь, глаза вытаращила. Я же не к чужому мужу отправляю.
Стася слабо кивнула головой и на ватных ногах пошла за полотенцами, едва не забыв прихватить халаты. Сердце принялось гулко стучать в груди от одного только взгляда на разложенный диван, настолько узенький, что ей стало дурно.
Ещё даже не вошла в дышащую жарким паром баню, как почувствовала духоту. Принялась хватать ртом ночной воздух, пытаясь справиться с волнением. Какая же она дурочка, если так реагирует на раздетого по пояс мужчину, застывшего посреди комнаты, как только открыла дверь.
– Вот, – опустила взгляд, стараясь не смотреть в насмешливые глаза, – мама просила принести. – И присев в предбаннике на широкую лавочку, принялась снимать платье. – Ты парься, я подожду, – старалась, чтобы голос прозвучал обыденно, будто она каждый день проходит подобное. – А потом ты подождешь меня, и вместе выйдем.
– Не пронял?! – Шамров выглянул к девушке в одних боксерах. – Зачем такие крайности?
Стася покраснела, не зная, как быть.
– Просто… мама считает, что я должна поухаживать… кхм… за тобой и покажется странным, если мы будем шарахаться друг от друга.
– Даже так? – такая стеснительность забавляла. Влад ни за что бы не поверил, что её можно смутить подобным образом. Но увиденное сейчас и намного раньше подтверждало обратное. – Лады, тогда будь так добра, потри мне спинку.
Стася подскочила с места, как ошпаренная, на этот раз широко распахнув глаза:
– Ещё чего! Сам три. Дома же как-то моешься.
– А я взамен потру тебе.
– Нет уж, спасибо, я не настолько немощная.
– У-у-у, какая же ты у меня дикая.
Девушку задела такая характеристика. Ничего подобного. Будь на месте Шамрова любой другой мужик – запросто бы потерла, и не только спину, потому что было бы пофиг. Он же открыто издевался и наслаждался её неловкостью. Ещё подумает, что она запала на него. Хренушки. Это будет полный трындец. Он, значит, весь такой без комплексов, а она боится лишний раз оставить бюстгальтер в ванной. Хватит. Она сейчас покажет, насколько она дикая.
Всё это время Влад наблюдал за Стасей. Она была открытой книгой и каждая эмоция с легкостью считывалась с столь выразительного лица. И ему это было в кайф. Она считала такую черту недостатком, он же – самым прекрасным качеством. Общение с настолько «живым» человеком всегда интересное.
– Хорошо, – произнесла Стася решительным тоном. – Будь по-твоему. – И принялась раздеваться. Правда, было сложно справиться с дрожанием рук, и она молила бога, чтобы Влад не заметил её состояние. Нужно было хряпнуть легендарной маминой наливочки для храбрости. За шрам вспомнила в последнюю очередь, когда включать заднюю было уже поздно.
Шамров судорожно сглотнул, осознав, через какие пытки придётся пройти. Кто ж знал, что она так отреагирует. Еб**тся просто.
Стася всё же постеснялась снять трусики, а вот лифчик упал на лавочку без зазрения совести. С вызовом посмотрела на ошарашенного мужа и первой шагнула в баню, задохнувшись от полыхавшего в груди огня. Руки так и тянулись стыдливо прикрыть вмиг затвердевшие соски, но она каждый раз одергивала их.
– Ну, чего стоим? Чего смотрим? – расхрабрилась, упиваясь его конфузом. Что, не ожидал? Именно так с ним и нужно: смело и напролом, а не заключать себя в скафандр и сходить по ночам с ума. – Ты же видел меня голой. Как видишь, ничего особенного. Всё как у всех. Кроме шрама. Он после операции. Сердце у меня чужое. Так что давай, присаживайся, буду тереть тебе спинку, – насторожило, что на лице Шамрова не отобразилось удивления. Ни один мускул не дернул. Однозначно, он был в курсе. Интересно…
Влад ещё раз сглотнул и с усилием воли оторвал глаза от невероятно соблазнительной груди. Она была… далеко не такой, как у всех. Не большая и не маленькая, такая, что как раз поместиться в его широкой ладони, стоит только протянуть руку и… Чёрт! А соски? Они так и просились прикоснуться к ним губами, втянуть в себя и слегка прикусить. Аккуратные, розовые… К шраму привык. Он терялся, становился едва приметным на фоне такого великолепия и в то же время придавал особый шарм. Почувствовав, что член стал наливаться каменной тяжестью, быстро присел на лавку, втайне радуясь, что его Маленькая хоть и показала коготки, но не настолько, чтобы пялиться на боксеры, которые он тоже предусмотрительно не снял.
Стася набрала в кувшин воды и принялась медленно поливать напряженные мужские плечи, спину, грудь. Что и говорить, для неё это был один из самых интимных моментов в жизни. Возбуждение достигло того предела, когда стоит только прикоснуться и всё… снос крыши. Внизу живота все ныло, пульсировало едва уловимой, тупой болью, требовало освобождения, а трусики были мокрыми настолько, что впору взять и выжать. Плавилась подобно свече от испепеляющего взгляда, сходила с ума, наблюдая за тем, как он рассматривал её грудь, живот, скользил ниже. Не думала, что будет так тяжело. Но вызов принят, отступать не в её правилах.
Потянулась к мылу и скользящими движениями приступила к намыливанию горящей кожи. Под подушечками пальцев перекатывались бугрившиеся мускулы, и это ощущение невероятно распаляло. Дыхание и так было затрудненным, а тут ещё и сильное тело под руками усложняло сей непростой процесс.
Когда со спиной было покончено, обошла Шамрова и расположилась спереди. Уговор был только на спину, но ей неожиданно захотелось проверить одну догадку. Если она подтвердиться, значит Стася небезразлична ему.
С замиранием сердца, не решаясь посмотреть в тёмно-карие глаза, она прошлась ладонями по грудным пластинам и подрагивающим кубикам пресса. Вернулась обратно вверх, обхватила широкие плечи, слегка сжала, и не отдавая себе отчета, прикусила нижнюю губу, невольно залюбовавшись пускай и не до конца обнаженным мужчиной.
Внутреннее напряжение Шамрова достигло апогея. Если она сейчас не остановиться, он в прямом смысле изнасилует её. Знал, что это всего лишь игра, ответ на его подтрунивание, но бл*ть, возбужденный член и так отдавал адской болью, куда уже больше.
Не выдержал… Лучше быть побежденным, нежели сексуальным маньяком.
Вскочил с лавочки и, как ошпаренный бросился на улицу под навес. Стоял до тех пор, пока довольная Стася не выплыла к нему в облаке ароматного пара.
– Советую ускориться, если не хочешь ужинать в одиночестве. У нас семеро одного не ждут, – и проследив за гневным выражением лица, звонко рассмеялась: – Да шучу я, шучу. Мойся себе спокойно. Так уж и быть, подождем.
Ох, давно она так не смеялась. От души. Хотя саму ещё изрядно потряхивало от неудовлетворенного желания. Зато теперь знала, что Влад испытывает к ней аналогичную тягу.
Шамров смотрел вслед удаляющейся спине и ругался, используя весь запас ненормативной лексики. Чертовка. Хотелось рвать и метать всё вокруг. Удары сердца бешеными толчками пульсировали в ушах, из глаз сыпались искры. Хрена с два он поддастся на провокацию. Выстоит. Обязан выстоять. Теперь он знал, что Стася далеко не невинная овечка и может достойно ответить на брошенный вызов. Отныне стоит быть предельно осторожным.
Ужин прошел относительно спокойно. Со стороны Валентины не поступало больше никаких вопросов, помимо работы и взглядов на жизнь, на которые отвечал весьма осторожно. О семье не интересовалась, значит, жена ввела в курс дела. Уже хорошо. Не любил, когда копались в его прошлом.
Поблагодарив за вкусный ужин первым встал из-за стола, сославшись на усталость. Валентина с Ниной дружно пожелали спокойной ночи, а Стася изъявила желание ещё пообщаться с родными. Да пожалуйста. Как говорится, баба с воза, кобыле легче. Прошел в гостиную и обвел взглядом советский диван. Пускай не надеется, на полу он спать не будет. С облегченным стоном нырнул под одеяло и растянулся во весь рост, свесив ноги. Сон сморил моментально.
Вошедшая через два часа в комнату Стася осторожно примостилась рядом, боясь лишний раз пошевелиться. Подперев голову рукой, всматривалась в полюбившееся лицо при тусклом лунном свете, прислушивалась к размеренному дыханию и наслаждалась близостью горячего тела. Впервые в жизни она будет спать с мужчиной. От этого волнительная дрожь прошлась по коже. Как не противилась сну, однако бессонная ночь накануне, длинная дорога, эмоциональное перенапряжение сделали свое дело – спустя двадцать минут уснула и она.
Глава 10
Последние недели октября пролетели незаметно.
Осень постепенно сдавала свои позиции. Это было видно хотя бы по тому, как вместо приветливого солнца с утра над головой высели тяжелые, серые туманы, пугающие своей непроглядностью. К обеду они или рассеивались, оставляя после себя ощущения промозглой сырости, или так и продолжали окутывать стеной неизвестности. Смотришь, бывало на человека, идущего далеко впереди, потом секунда – его и след простыл. Словно и не маячил на горизонте. Коварные туманы. Обманчивы своими расплывчатыми тенями. Они не только осенью могут окутывать нас, но и по жизни.
Мне кажется, Влад окутан подобным туманом. Иногда смотришь на него – и не узнаешь, а иногда – ближе и роднее его не может быть в целом мире. Почему так?
После возвращения от мамы наши отношения улучшились. Шамров прекратил разгуливать по квартире в полотенце, начал возвращаться с работы намного раньше, лишь изредка задерживаясь. Ещё и предупреждал об этом. Даже ужинал иногда.
Я не астролог, но постепенно в голову стала закрадываться нелепая мысль о том, что возможно планеты выстроились в каком-то определенном порядке, и этот порядок так подействовал на него. А что? Всё может быть.
Оля наоборот, утверждала, что это зависимость от фаз луны. Мол, его клинит в моменты полнолуния. А когда луна убывает – становиться нормальным. Ага. Пускай ещё и выть начнет, как Джой – вообще зашибись.
Маринка только пальцем у виска покрутила от подобных заявлений. У неё своя теория: просто такие мужчины постепенно начинают выделять семью среди прочих приоритетов. Только и всего. И вообще, я должна рабоваться, что муж не наседает по поводу и без повода, а дает полную свободу действий.
Это мне-то дают свободу?
Бывают моменты, когда я его вообще не понимаю. Например, однажды захотелось жареной картошечки. Воодушевилась, приготовила. Влад приперся с очередных разборок в окровавленной рубашке и когда узнал, что на ужин именно она, долго хохотал. А ещё говорит, что вырос в детдоме. Будто никогда не ел ничего подобного.
Хорошо, что у меня есть Джой. Чтобы я без него делала? Прикипела и душой и сердцем. Он был моим неустанным критиком на кухне, я – его верной спутницей на вечерней пробежке. Постепенно начала привыкать к подобному распорядку. Местами было ощущения, что мы женаты не пару недель, а несколько лет.
Я молча, без лишних расспросов стирала его рубашки, а он, как истинный кормилец – приносил домой деньги. На холодильнике по сей день лежит банковская карта, сделанная на мое имя.
– Бери, пользуйся, когда пожелаешь, – великодушно заявил Влад и вручил в руки сие денежное хранилище. – Может, с одежды что-нибудь захочешь прикупить себе, или родным. Косметику там… не знаю… Я в этих делах не особо разбираюсь.
У многих на моем месте бы инфаркт случился. У Маринки уж точно. Я же, вежливо поблагодарив, отказалась. Мне чужого не надо. Было бы всё по-другому, тогда да. А так… Какое я имею право транжирить его деньги? Слава богу, не жалуюсь. Живу припевая, в тепле и сытости. Большего и не нужно. Влад всё же настоял на своем и демонстративно положил карту на холодильник, мол, смотри, она здесь, в любое время дня или ночи. Пришлось заверить, что обязательно воспользуюсь в ближайшее время. Таких напористых, как он, ещё не встречала.
Невольно вспомнился Димка. Долго не решалась позвонить ему. Чувствовала вину. Конечно, по логике мужа, он сам напросился, и я даже понимала его в каком-то роде, но методы, которыми сопровождался воспитательный процесс, не одобряла. Расспрашивать на работе о состоянии Коновалова считала неуместным. Все не особо владели информацией, да и глупо это выглядело бы. Всё-таки он с моего отделения и я, как никто другой должна быть в курсе. Хотя Маринка на днях рассказывала, что он наведывался к ним и что ходить ему с гипсом ещё две недели. Уже что-то.
Всё же рискнула. Ведь не красиво морозиться. Да и угрызения совести не давали покоя. Позвонила. Джой пришел в гостиную и разлегся посреди комнаты, нехорошо так зыркнув на меня единственным глазом.
– Что, партизан, явился следить за мной? – обратилась к настороженной мордашке. – У тебя случайно на ошейнике скрытой камеры нет?
Бля… от такой догадки противный холодок пробежался по спине. Это же Шамров, с него станется. Пока ожидала соединение, присела на корточки возле пса и принялась осматривать ошейник. Ничего не нашла. Дааа, клиника. Стоп! А квартира? Что я терроризирую животное, если у меня такая территория для обследования. Камера, если она есть, конечно, может быть где угодно.
Чёрт! Чёрт! Чёрт! Отключилась. Не давала покоя мысль о том, что каждый мой вдох и выдох под контролем. Влад тогда чётко дал понять, что отныне я в чёрном списке. Да ну нафиг! Что, серьёзно? Как же не хотелось проверять, так ли это на самом деле. Возможно, нет никакой камеры, а я накрутила себя на ровном месте. Как там говорят в народе – от дурных мыслей страдают руки и ноги. У меня именно тот случай. Пока занималась её поисками, прошло часа два, а то и больше. Забыла об ужине, что хотела полить орхидею, привезённую на днях, Джое. Вот как так можно, а? Сама себя накрутила. Совсем не удивилась, когда нихрена не нашла. Странно, и Димка не перезванивает.
От поедания собственных мозгов оторвал пес, с которого всё и началось. Он подошел к двери и пару раз громко гавкнул, давая понять, что пора на прогулку. Пришлось впроголодь носиться по парку и костерить дурную голову. Зато пока скакала сайгаком, позвонил Димка.
– Привет, Стася. Звонила? – голос, который раньше волновал мое воображение, как-то померк спустя время.
В этот момент Джой, будь он неладен, навострил уши и зарычал. Если бы мог говорить, по любому сдал бы. Пригрозила кулаком. Умный, засранец, сразу виновато опустил голову
– Хотела узнать, как ты?
– За**сь! – ответили безрадостно.
– Дима… – конечно у него были все основания так отвечать.
– Что?.. Сижу дома. Плююсь на всех ядом. Кляну себя за необдуманный поступок. Рву на себе рубашку от безвыходности, что любимый человек живет с бандитом. А так… всё супер. Просто зашибись. – Во всех сказанных словах скользила горечь. Я не стала напоминать, что эту тему мы уже обсудили в прошлый раз. Поежилась от резкого порыва ветра и погладила пса, уткнувшегося влажным носом в ладонь. – Ну, а ты как? – продолжил Димка после небольшой паузы. – Сама позвонила, я прям удивился. Неужели тюремщик послабил поводок?
– Ничего подобного, – возмутилась и даже слегка обиделась от подобного сравнения. – Меня никто не контролирует. – И кого я пытаюсь обмануть? А кто недавно перевернул дом вверх дном? – Я полностью независима. Что хочу – то и делаю. В пределах разумного, конечно.
– Ой, Стаська, что-то слабо вериться, – вздохнул Коновалов. – Но я готов подождать с годик. Для меня это не проблема. Только… хочу предупредить: будь предельно осторожна со своим фейковым мужем. У него зависимость от тебя. Причем, нехилая. Он в прямом смысле болен тобой.
– Скажешь ещё. Это ты понял исходя из его действий?
На другом конце связи вздохнули:
– Тебе лучше не знать, из чего я это понял. Просто будь осторожна. Хорошо?
Я пообещала. Вот только уже было поздно. Я сама заболела и мучилась от ломок под названием «любовь». Если Коновалов испытывал хотя бы сотую долю того, что я чувствую к Шамрову – тогда мне его искренне жаль. Это настоящие пытки.
Перед тем, как попрощаться, он рассказал, что его оставили при «должности» и что Хмурин прекратил дуться. Ну что же, уже неплохо. Боялась, что Шамров перекроет ему доступ к подобному заработку. Наверное, он руководился принципом, что врагов нужно держать как можно ближе к себе, чтобы иметь возможность контролировать. Я только одного ожидала с тревогой – появления на работе своего воздыхателя. Не представляла, как можно будет ужиться с ним, не вызвав озлобление Влада. Он и так в прошлое воскресенье открыто заявил о своем нежелании видеть меня на прежнем месте, и пообещал помочь с переводом в отделение терапевтического профиля. Я тогда закатила такой скандал, что ему мало не показалось. Уж что-что, а я сама решу где, когда и с кем работать. Добродетель выискался. Видите ли, ему не по себе от того, как я устаю. В общем, немало нервов мне попортил. Но я всё же отстояла свою точку зрения и дала понять, что подобного вмешательства не потерплю. Знала ведь, что движет им не столько беспокойство обо мне, как сама мысль обо мне и Димке в одном ключе.
– Не боись, – ответила я тогда на его гневную отповедь, – с рогами ходить не будешь. Я помню о твоих страхах. И вообще, это я должна переживать.
– С чего вдруг? – ещё так удивился, прям не могу. Актёрище, блин.
– Потому что это не я прихожу домой после полуночи и не я пахну женскими духами!!!
Наконец выговорилась. Полегчало. Пофиг, что спалилась. Совсем не переживала по этому поводу. Да! Я ревнивая до умопомрачения и готова лезть на стену от ненавистного чувства. Ничего с собой поделать не могла. Пускай реагирует, как хочет. Всего лишь посчитала своим долгом предупредить:
– Если ты ходок «налево», то и я послушницей быть не собираюсь.
Влал бодро шагал в ванную, но услышав это предложение застыл. Как же его перекосило. С остервенением стянул тёмно-синий свитер и швырнул в дальний угол. Ещё немного и из ушей повалит пар. Я благоразумно ретировалась на кухню под предлогом готовки ужина. Внутри всё бушевало и тряслось от адреналина. Так и не поняла, чего испугалась больше – оголенного торса или сверкнувших гневом глаз.
Глупая, надеялась, он не последует за мной. Ага. Не тут-то было. Стоило только спуститься на первый этаж, как меня настигли, с силой вжали в стену и, заломив руки, подняли высоко над головой. Я предприняла попытку вырваться. Влад возвышался надо мной, словно скала и я с вызовом посмотрела на него.
– Во-первых, – начал он, едва справляясь со злостью, – я тебе не изменяю. – На это предложения я только хмыкнула, ударив его ногой по голени. Он сдавлено выругался и, перехватив запястья правой рукой, левую завел под мои волосы, обхватив затылок пальцами и слегка надавил, заставляя установить с ним зрительный контакт. – Во-вторых… Инга, дочь Варланова, как бы это сказать… любит обниматься при встрече.
– Ну-ну. Отличная отмазка. Возьму на заметку. Судя по стойкости запаха, вы обнимаетесь с утра до вечера.
Влад молчал, продолжая удерживать меня на месте и сверля глазами. Я же остро ощущала жар, исходивший от его тела и нежное, едва уловимое поглаживание сжатых запястий. Он будто извинялся за причиненную боль. Безумно захотелось привстать на носочки, обвить его ногами и прижаться настолько сильно, чтобы стать единым целым. А ещё было обидно, что кому-то позволено всё, а кому-то – кукиш. И тут, неожиданно вспомнила об обещаннии, данном Маринке неделю назад.
– Значит так, Шамров, – постаралась не обращать внимание на его полуулыбку и насмешливый взгляд, – в пятницу вечером я иду с друзьями в клуб и…
– … значит так… Шамрова… – перебил меня, вмиг напрягшись. – Никаких клубов.
Услышав такое заявления я принялась вырываться пуще прежнего:
– А тебя никто не спрашивает. Я всего лишь уведомляю.
– Нет!!!
Да же это такое?! Какой непробиваемый.
– Ты случайно не офигел, а? Я не твоя заключенная! Имею полное право ходить куда захочу. Понял?!!
– Нет!
Я начинала терять терпение:
– Что «нет», Влад? Ты не можешь прятать меня ото всех и отпускать только на работу. Или забыл, что я не твоя собственность и брак у нас ненастоящий?
– Я знаю и всё помню, – последовал спокойный ответ. – Но не хочу, чтобы ты подвергалась опасности.
– Ты издеваешься? Значит, в клубе с подругами я рискую, а с тобой – нет?
Кажется, он пошатнулся. Да, так и есть. Блестевшие глаза вмиг потухли, превратившись в тёмные бездны. Широкие плечи поникли и мне, наконец, предоставили долгожданную свободу. Вот только почему внутри было такое чувство, словно я невольно задела, ранила чем-то. Неожиданно захотелось его обратно. Всего. Целиком. Стало холодно от колючего взгляда. Что не так?
Влад отошел на расстояние, наблюдая исподлобья, как я потираю руки.
– Хорошо, – голос был низкий, тяжёлый. – Пойдешь на свои… посиделки, только с одним условием.
– Каким? – я уже была рада тому, что он заговорил. Думала, обиделся.
– Никаких такси. Я отвезу. А когда будешь собираться домой – наберешь, приеду за тобой.
И только? И это стоило моих нервов?
– Я согласна.
Влад криво улыбнулся и начал подниматься по лестнице. Сделал пару шагов, потом, будто вспомнив о чем-то, обернулся.
– Кстати, в воскресенье у Варланова день рождения. Шестьдесят лет. Мы приглашены. Как видишь, я вовсе не прячу тебя. Хотелось бы, но, к сожалению, не могу.
… Джой резко помчался вперед, заметив белку, и я едва не выпустила поводок. Была вынуждена нестись следом, перепрыгивая через небольшие кусты. Чувствую, пару таких забегов и можно приниматься участие в соревнованиях по бегу с препятствиями.
Пес принялся кружить вокруг клёна, обнюхивая кору и лаять на взобравшегося на дерево зверька. Я с умилением наблюдала за животными, пока не позвонил Шамров и не потребовал моего немедленного возвращения:
– Ты вообще на часы смотришь? – отчитывал по телефону. – Это что за прогулки такие в десять часов вечера? Немедленно домой!
Подумаешь, загуляли. Лучше так, чем сидеть одной в четырех стенах. Пес не в счёт. Зато завтра я покажу себя людям, и люди увидят меня. Завтра я наведаюсь в один из самых крутых клубов города и буду тусить до упаду.
В пятницу вечером, после работы, я стояла под дверью родной квартиры и выносила дверь. Нинка, зараза, по-другому не назовешь, закрылась изнутри на ещё один дополнительный замок и ни в какую не открывала.
– Нина!.. – пришлось повысить голос. В гостиной во всю разрывался телефон, а сестрёнка даже ухом не вела. Если бы не соседи, я бы ей устроила Апокалипсис. – Нина!.. – лупонула ногой по тяжёлому металлу, – А ну, открывай!
Уже тысячу раз пожалела, что приперлась. А ведь на таком энтузиазме неслась сюда, что едва не растянулась на тонкой корочке льда. Что-то ноябрь в этом году не особо радовал. Видимо, мстил за столь мягкий и покладистый октябрь. Со среды на смену призрачным туманам пришли легкие заморозки по утрам и вечерам. И пускай в обед светило солнце и одаривало скупым теплом, внутренние метеоприборы подсказывали – быть ранней и от этого не менее суровой зиме. Лично я помню, как один год зима пришла в наши края четвертого ноября и длилась до восьмого марта. Так что, теперь я каждое утро вскакивала с постели и первым делом бежала к окну, проверить, не выпал ли снег. Влад только посмеивался от демонстрации такого нетерпения. Мне интересно, он вообще хоть что-то любит? Умеет радоваться первому снегу, инею на деревьях, радуге? Ладно, не буду о наболевшем. Тем более с прихожей послышались шаркающие шаги, и в небольшой дверной щели показалось заспанное лицо.
– О, Стаська! Ты чего разбушевалась?
– Открывай, давай! – психанула, и ещё раз треснула ногой об дверь, будто она виновата. – Сколько можно дрыхнуть? Люди по ночам спят, чтоб ты знала.
Послышались щелканья замков. Сестра зевнула и, продемонстрировав реверанс, впустила в квартиру.
– Неужели Шамров выставил тебя за дверь? – всё так же зевая, прошлась за мной в гостиную и плюхнулась на диван.
– Если бы, – мрачно ответила и спохватилась, заметив удивленный взгляд. – То есть, было бы неплохо отдохнуть от настырного внимания. – Господи, что я несу? Зато Нина довольно заулыбалась, видимо именно так и представляла наши отношения. – Так, я к тебе по делу, – засуетилась, стараясь сбросить набежавшее смущение. – Мне нужна помощь.
– Ого! Я конечно ещё не пробовала втроем, но ради сестры…
– Нина!!!
– Да шучу я, – рассмеялась она. – Давай, колись, что там у тебя стряслось?
Я, как Ленин на броневике, принялась размахивать руками и рассказывать о том, что через два часа мне нужно быть в «Плазме», а у меня нечего надеть и единственная надежда на её помощь, вернее, на её гардероб. Идею воспользоваться деньгами Шамрова отмела сразу. Стыдно. Неудобно. Неловко.
– Вай-вай! – выдала Нина, всплеснув руками. – «Плазма» – это вам не шарашкина контора. В джинсах и водолазке туда в априори вход запрещен. А в тех платьях, что я у тебя видела, только семечки на скамейке щелкать.
– Ничего подобного! У меня есть вполне достойные вещи. Просто… Маринка с Олей их уже видели. Не хочу повторяться.
То ли сестра была спросонья, то ли новость о том, что я иду в клуб так огорошила, но она не придала значения тому, что я могла попросить денег у мужа на покупку новой шмотки.
Завертелась, засуетилась по комнате, принявшись рыться на полках и шерстить по вешалкам. Несколько раз покрутила меня в разные стороны, подняла с дивана, усадила обратно, распустила волосы, что-то бормоча под нос, и снова принялась за поиски необходимой вещи. Я не мешала, знала, что Нина плохого не подберет.
Возле меня уже выросла приличная куча барахла, а сестра всё никак не могла успокоиться.
– Чёрт, где же оно подевалось? Помню, что было. Ааа, вот оно, – радостно вскрикнула и извлекла на свет божий серебристое, короткое, струящееся платье с широким поясом на талии. – Как раз под цвет твоих глаз. Я его ни разу не надевала. Грудь у меня не подходящая под него.
– Так зачем покупала?
Сестра отмахнулась. Кто его знает, зачем. Просто понравилось.
Примерила. Оно как раз было по размеру и отлично смотрелось на мне. Легкая ткань приятно холодила кожу, длина была такой, что можно не бояться танцевать, а V-образный вырез лишь слегка выставлял на показ полушария груди, спрятав основную часть под нежный шелк. Чёрный пояс выгодно подчеркивал талию и делал её визуально ещё тоньше.
Нина одобрительно цокнула языком и обошла меня по кругу.
– Сестрёнкааа, ты – бомба! Не думала, что у меня насколько сексуальная сестра.
– Спасибо. Даже не знаю, обижаться или радоваться такому комплименту.
– Ясный хрен, радоваться. У Влада слюнки потекут. И, ещё, – подошла сзади и приподняла мои волосы в высокий хвост, оголив шею, – так будет лучше.
Вот теперь я действительно понравилась самой себе.
Поблагодарив сестру от всего сердца и пообещав вернуть платье в целостности и сохранности, я помчалась домой для завершения образа.
От душа отказалась, решив побаловать себя ванной, в которой расслабилась настолько, что едва не уснула. Потом нанесла несколько капель любимого парфюма с ароматом тиаре и приступила к макияжу. Не хотелось выглядеть новогодней ёлкой, поэтому сделала акцент только на глазах, уделив особое внимание длинным ресницам. Губы оставила без помады, лишь слегка увлажнив бесцветной помадой.
Через полчаса кропотливого труда я была готова «кружить головы и лишать дара речи», как любила говорить сестра. С легкой дрожью в ногах спустилась на улицу, где подпирая капот Каджара уже поджидал Шамров.
Увидев меня, он застыл с поднесенной к губам сигаретой и вмиг помрачнел. Я специально не застегивала пуговицы пальто, чтобы он увидел наряд. Чего греха таить, напрашивалась на комплимент, ведь действительно выглядела отпадно. Но… меня ждал облом.
Сигарета полетела в урну, водительская дверь захлопнулась, спрятав в салоне недовольную физиономию, а через опущенное стекло послышалось сухое: «поехали».
Чурбан!.. Чурбанище! Чего я ожидала? Что он с улыбкой откроет дверь и проявит джентльменство? Стало так обидно. Ладно, он не в духе от подобной затеи, только мог быть и по вежливее.
Едва вытерпела косые взгляды по пути к «Плазме». Хотелось высказаться, но благоразумно молчала. Не хватало ещё, чтобы психанул и передумал.
Говорят, словом можно ранить. В моем случае именно отсутствие слов зацепило больше всего. Ах да, ещё стоит добавить сюда хмурые брови и плотно сжатые порочные губы. Почему порочные? Потому что от одного только взгляда на них у меня в голове начинала бурлить фантазия, рисовавшая такие картины, что ну и ну. Они целовали, ласкали, дарили сумасшедшее наслаждение и шептали мое имя в порыве страсти. Да! Стыдно признаться, мечтаю об этом уже пару ночей. Что поделать, сцена в бане лишила спокойного сна. А меня даже не удостоили элементарным «привет».
Наверное, поэтому не обратила внимания на поджидавших у входа в ночное заведение подруг и с остервенением хлопнула дверью, услышав в спину:
– Поаккуратней! Это тебе не трактор!
Желание обернуться и показать средний палец поборола внезапно: ко мне уже неслась Оля и кричала приветствие. Немного отставая, следом шла Марина. Сзади послышался короткий сигнал. Я обернулась, вмиг растянув губы в счастливой улыбке, и увидела, как Влад жестом напомнил позвонить ему. Пришлось влюблено помахать рукой.
Маринка, проследив за скрывшимся автомобилем, заметила со скептицизмом:
– Что-то он у тебя не слишком общителен.
Эх, что есть, то есть.
– Просто у него много дел. Некогда разводить знакомства. Так, девчонки, мы приехали сюда обсуждать моего мужа или веселиться?
– Конечно, веселиться, – заверила Грабовская. – Кстати, Стася, чертовски горячий образ. Собранные волосы – самое то. И как только тебя отпустили? Теперь понятно, отчего твой Влад не в духе.
– Оля!!!
