Текст книги "Мое чужое сердце (СИ)"

Автор книги: Арина Александер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 28 страниц)

Голова раскалывалась от подобных рассуждений.

– А Руставский?..

Ира удивленно посмотрела на меня, осторожно затянувшись:

– Что Руставский? Говоришь, что не в курсе, а фамилию виновного в смерти Алёны знаешь. Что с ним может случиться? Грохнут при первом же случае. Желающих предостаточно. Тот же Влад. Давно пора отомстить.

Сердце камнем ухнуло вниз. Пошатнулась. Вот что имела в виду Инга – его бывшую. И её убили. Ужас.

– Эй, Шамрова, ты чего? – запаниковала Ира, выбросив сигарету в урну.

– А?.. Я в порядке. Правда. Просто слегка голова закружилась. Давай возвращаться.

Мы одновременно посмотрели на мужчин, наконец соизволивших прекратить дискуссии и подняться к остальным.

Влад, увидев меня, слегка улыбнулся и, поравнявшись, положил руку на мое плечо. Даже не положил, а свесил в собственническом жесте, привлекая к себе. Немного с нажимом, не давая возможности отстраниться. Я чувствовала тяжесть его руки, пристальный, изучающий взгляд и остро ощущала, что не хочу его делить ни с кем. Ни с мертвыми, ни с живыми. Что меня не волнует его прошлое и кем он есть на самом деле. Хочу, чтобы он всегда был рядом.

– Девчули, – пропел Скотник, пропуская вперед Руслана и остальных мужчин. – Чего вы тут столбычите? Ирка, ты опять курила? Блин, вы*бу! Сколько можно просить?

– Мы вас ждем, – огрызнулась она. – Я для кого полдня марафет наводила? Не для Варланова же, а для тебя. А ты? Снова дела превыше всего?

– Ну-у-у, солнышко. Мы ведь не долго. Серьёзные люди, серьёзные темы. Давай я не буду всё тебе объяснять. Ты ведь у меня смышленая.

«Смышленая» только фыркнула и, развернувшись, скрылась за дверью. Миша побежал следом. На губах Влада всё так же играла улыбка. Он подмигнул мне, а потом уткнулся лицом в волосы и тихо произнес:

– Пойдем? Я голодный, как волк.

От этих слов внизу живота потяжелело. Я во всем видела скрытый смысл. Шамров приоткрыл дверь, продолжая удерживать меня возле себя, и потащил к гардеробной.

За нашим столиком прибавилось. Пришлось познакомиться с директором «Рудорем» завода и его женой. Влад поддерживал с ними непринужденную беседу, не забывая поглаживать мое оголенное плечо. От подобной ласки у меня мурашки пробегали по коже. Хотела его до умопомрачения. А ещё хотелось спросить о таинственной Алёне и работе в органах. Вот только вчера он чётко дал понять, что его прошлое меня не касается. Как для жены на год я не имела права лезть в душу без разрешения.

Услышанное свернулось на груди чёрной кошкой и не давало покоя. И не уйдет до тех пор, пока всё не проясниться. Оставалось надеятся, что он сам обо всё расскажет, когда представится подходящий случай.

Посмотрела на Влада и встретилась с его пытливым взглядом. Неужели понял, что со мной не всё в порядке? Улыбнулась, давая понять, что всё хорошо. Он тоже улыбнулся. Грустно как-то. От этого сердце сжалось. Захотелось прижаться к нему, склонить на плечо голову и расслабиться, вдыхая его запах. Запах мужчины, которого полюбила всей душой.

Ира периодически бросала в нашу сторону любопытные взгляды. Мишка сыпал шутками и был на разливе. Я была в приличном хмелю и смотрела на окружающую обстановку через призму долгожданной расслабленности.

Скотник начал поддевать меня, что я не умею пить. Я огрызнулась. Ира поддержала, выдав, что мы не такие проспиртованные, как некоторые, поэтому и слабенькие, а он, если такой умный, пускай не подливает, пользуясь нашей неопытностью. Завязалось добродушное подтрунивание. Шамров только посмеивался над нами и неспешно потягивал коньяк.

Потом Мишка сказал, что тут не хватает душевности и, покинув нас, ненадолго скрылся. Я проводила его взглядом и увидела, как он подошел к исполнителю и принялся что-то объяснять. Тот, выслушав, кивнул. Мишаня вернулся и протянул Ире руку ладонью вверх, приглашая на танец. Зазвучали первые аккорды и ресторан наполнился звуками шансона. Действительно хорошая песня. Душевная.

Многие последовали примеру Скотника и стали приглашать своих спутниц на пустующую середину зала.

Плюнув на все правила, я тоже хотела потащить Шамрова, как он опередил меня:

– Извини, Маленькая, но я не по этим делам, – в приглушенном освещении его тёмно-карие глаза смотрелись угрожающе. Фиг поймешь, о чем его мысли. Но чтобы понять, что он не в себе, мне даже смотреть на него не нужно было. То, как он сжимал стакан с янтарной жидкостью; играл им длинными пальцами, покрытыми на костяшках коричневой корочкой запекшейся крови; как отстраненно скользил рукой по моей спине вдоль позвоночника – всё говорило о том, что он сосредоточен на чем-то своем. Что он сейчас далеко.

Все танцевали. Даже Варланов с дочерью. Я же наслаждалась нежными прикосновениями и боялась пошевелиться. Рядом с ним ничто не имело значения. Был важен только он. Прикрыла глаза, отдавшись ощущениям, а когда открыла их, то увидела, что Влад смотрел на меня с улыбкой.

 
… Вокруг гуляет полуночный ресторан.
Роняют струны серебро моей печали,
А я опять тобою пьян
Надежду робкую, как птицу приручаю.
Пожалей меня, пожалей.
В моей судьбе такой жестокой и нескладной,
Лишь от любви твоей по-женски безоглядной,
На миг становится хоть чуточку теплей.
Пожалей меня, пожалей,
За все грехи мои, скитанья и ошибки,
Как Богородица с печальною улыбкой,
Ты пожалей меня, родная, пожалей…
(С. Трофимов)
 

Глава 14

Уже перевалило за полночь, а гости так и не думали расходиться. Многие успокаивали себя тем, что ресторан заказан до утра и можно веселиться вволю, хотя ближе к двум былое веселье слегка поутихло. Те, кто был постарше, начали собираться ещё с одиннадцати часов, руководствуясь тем, что поздравили, подарок вручили, поели, потанцевали пара и честь знать. А вот такие как Руслан, Мишка и Влад только начали вливаться в коллектив, отложив обсуждение работы на потом.

Варлан ещё раз обратился ко всем со словами благодарности и пообещал в ближайшие дни озвучить собранную сумму и отчитаться за область её применения. Прозвучали аплодисменты. Хоть какая-то польза от их деятельности. Как бы я не относилась к нему, но идею перенаправить празднование дня рождения на благотворительный вечер считала правильной. Судя по дорогим украшениям и нарядам присутствующих женщин, сумма там осела не маленькая. Не спрашивала, сколько выделил Влад от нашего имени, но думаю, не мало.

После речи Романа Викторовича, атмосфера ресторана изменила. Он переквалифицировался в клуб. На смену живому исполнению пришел заправский диджей и тот, кто был помоложе, с воодушевлением задвигались в зажигательных танцах.

Если Влад не захотел танцевать под спокойный шансон, то упрашивать его составить компанию под ремиксы известных зарубежных исполнителей вообще гиблый номер. Зато он не плохо проводил время, общаясь с Ингой, подсевшей к нам сразу после ухода отца.

Я наколола на вилку оливку и с остервенением проглотила. Чуть не подавилась. Стерва. Не стесняясь клеилась к Шамрову прямо на моих глазах. А он, гад, вальяжно улыбался, выдерживая дистанцию. Только зря старался, даже я пропахла её духами. О нормальном общении не могло быть и речи. Все свои извинения за пятничные приключения засунула подальше. Они ему не нужны.

Невольно посмотрела на них под другим углом, в ином ключе. Инга красивая, смотрятся вместе. Она бы подошла ему. Стоило немалых усилий сохранять невозмутимый вид, слушая их треп об общих знакомых, в числе которых были и владельцы автосалонов, и кальянщики с директорами заводов.

К ней не ревновала. Уже нет. Завидовала. Самой темным завистью, которая только может быть. Ведь она знала о нем то, о чем я даже не догадывалась. Видно же, что были на одной волне. Хуже всего, что она была частью его мира, а я – нет. Она бы не паниковала от одной только мысли, что Влад может убить. Для неё это в порядке вещей. А я… хотела бы вытащить его из этого болота. Хотя бы попытаться.

Слегка пошатываясь, встала из-за стола.

– Ты куда? – очнулся Влад, переключив на меня внимание.

– В уборную. Хочешь составить компанию? – Что за контроль? Куда я ещё могу пойти?

Он недовольно сощурил глаза. Не понравился мой тон? Его проблемы. Обещание быть мягкой и покладистой вмиг позабылось. Ничего не могла с собой поделать.

Походкой от бедра пошла в нужном направлении и почувствовала, как кто-то придержал сзади за локоть. Обернулась. Ира.

– Я с тобой. Если не против?

– Не против.

Поравнявшись, она понимающе прошептала на ухо:

– Не обращай на Ингу внимания. Все знают, что она не равнодушна к Шамрову ещё с самого знакомства. Не ведись на её провокации.

– Что, так заметно? – я наклонилась к раковине, набрав в ладони воды, и осторожно умыла лицо, пылающее от негативных эмоций.

– Не знаю, как другим, а мне – да. Сама такая же. Ревнивая до ужаса.

– Если бы в ней только и было дело, – вздохнула, опёршись спиной о стену.

– А в чем тогда проблема? Вы поссорились, пока мы танцевали?

Возникло сильное желание рассказать обо всем, без утайки. Чувствовала, что Ирке можно доверять. Но этот порыв быстро перегорел. Ещё не время. О таком не говорят при первой встрече. Да и место не подходящее. А так хотелось открыться.

– Нет. Просто не уютно чувствую себя среди этих людей.

Ира сочувствующе улыбнулась.

– Я тебя прекрасно понимаю. Ты ещё не втянулась в ритм Шамрова. Помню, как мне было тяжело в начале, а теперь ничего, привыкла. Вы же семья, одно целое, должны поддерживать друг друга всегда. Вот увидишь, через месяц будешь ко всему относиться намного спокойней.

На это и надеюсь.

Вернулись в зал. Не доходя до столика, за которым всё так же восседала варлановская банда и директор заводика с женой, Ира прошептала мне на ухо:

– Помни, что я говорила.

Я согласно кивнула, и уже более спокойно посмотрела на дочь Варланова. Чтобы она не чувствовала к Владу, какой бы информацией о нем не располагала, сколько бы не кичилась общими знакомыми – живу с ним я, а не она. И хотя расслабиться до конца так и не получилось, уже более непринужденно реагировала на шутки Скотника, пока его девушка отрывалась в толпе танцующих. Здорово, что он не так остро реагирует на выходки второй половинки, нежели Влад.

– Стася, харе скучать! Давай к нам! – подбежала ко мне Ира и принялась поднимать со стула. – Хватит подстраиваться под этого, – кивок в сторону Влада, – старпера.

– Харчук, ты когда-то доп**ся, – добродушно заметил Шамров, и девушка показала ему язык, ничуть не обидевшись от подобной реплики. Очевидно, такое общение у них за норму.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍– Давай! – я поднялась, расправив несуществующие складки на платье, и запустила пальцы в волосы, чтобы придать им немного объема. – А то у меня уже спина разболелась.

Мишка и тут не промолчал:

– Ничего, Настенька, приедете домой, Шамров помнет тебе спинку.

Игна недовольно скривилась и я в который раз убедилась в её неравнодушном отношении к Владу.

Хотела ответить чем-то таким заковыристым, но Ира уже тащила меня в толпу. Так и подмывало оглянуться, но всячески сдерживалась. И без оглядки чувствовала прожигающий взгляд между лопаток.

Что и говорить, танцевать я любила с детства. Как вспомню свои выкрутасы в десятилетнем возрасте возле телевизора в гостиной или перед зеркалом в прихожей, когда никого не было рядом – сразу пробирает на смех. Только дома и могла танцевать. Зато сейчас появилась возможность наверстать упущенное с лихвой.

Нравилось ловить на себе восхищенные взгляды мужчин. Нравилось сливаться с музыкой и отдаваться её качающим волнам. Ира одобряюще улыбалась, танцуя рядом. И тут наши симпатии сошлись. С ней было легко, свободно, беззаботно. Жаль, что только сейчас познакомились.

К нашему «дуэту» присоединились ещё несколько девушек. Потом подключились будущие наследники криминального мира. Уверенные в своих возможностях, нахальные, я бы даже сказала, борзые. Было неуютно находиться в их окружении. Не смотря на то, что рядом предостаточно красавиц, их внимание почему-то было сфокусировано на мне. Если они были не в курсе, чьей женой я являюсь, то в скором времени могли пожалеть об этом.

На начале второй композиции неожиданно почувствовала, как кто-то приблизился ко мне сзади и настойчиво прижался. Наглые руки сомкнулись спереди на животе, так что я оказалась в их плену. Охреневшая в корень, я опустила глаза на эти лапища в попытке сбросить и легкая дрожь прошлась по телу. Кольцо на безымянном пальце узнаю даже на ощупь. Влад. Прикрыла глаза, откинув голову на его плечо. Ещё никогда в жизни не было так тепло и уютно.

Шамров прекрасно танцевал и двигался со мной в таком сексуальном такте, что в крови разгорелся пожар желания. Прижалась бедрами к его бедрам. Почувствовала, как он коснулся моей руки, поднял вверх и закинул себе за шею. Обхватила. Прошлась пальцами по затылку и слегка надавила.

Он наклонился к моему уху и рвано выдохнул, опаляя щеку теплым дыханием. Волна дичайшего, неконтролируемого возбуждения прокатилась от рук к слабеющим ногам. Я прикусила губу, сдерживая грудной стон. И тут его руки развернули меня к себе.

– Настя, – прошептал, – не испытывай мое терпение. Ты со вчерашнего дня играешь на нем. Лучше меня не злить. Прекращай вилять задом.

– Милый, – играя, а на деле наслаждаясь тем, что могу вот так, при всех, имея на то все законные права, прикоснуться к нему, обвив напряженную шею руками, – а ты обманщик. – Он вопросительно скинул брови. – Говорил, что не по этой части, а оказалось, ещё не всё потеряно, – улыбнулась, проследив за недовольным выражением лица. Вино сделало свое, придав смелости. Мне хотелось узнать, почему у него получается с такой легкостью притягивать меня, играя чувствами, а потом, как ни в чем не бывало отталкивать? Словно меня не было рядом. Уже поняла, что поцелуй был для Руслана. От этого злилась. Не на него. На себя. Что так остро реагирую и плавлюсь от самых незначительных прикосновений.

– Не наглей! – в уголках глаз появились мелкие лучики морщин от сдерживаемой улыбки. – Ты и так что-то разошлась. Второй день кутяжишь. Кажется, это перебор.

– Перекрестись.

– Что-о?

– Ну, чтобы не казалось. И вообще, кто-то мне обещал, что в его компании я могу хоть на столе танцевать.

– Было дело, – длинные пальцы ощутимо сжались на талии, заставив судорожно втянуть в себя воздух. – Но, если не ошибаюсь, речь шла о танце лично для меня, а не для целой толпы самцов.

– Странно, – решила подразнить. Что поделать, люблю это делать. – Я вижу только самок. Особенно одну, двухметровую швабру, не знающую меры. Раз ты с ней так близок – намекни, чтобы поменьше выливала на себя парфюма… Пожалей мой нос.

Реакция Влада была неожиданной. Он рассмеялся, закинув голову назад, и прижал меня к своей груди:

– Настя-я-я, ну что мне с тобой делать?

Я обняла его за спину, уткнувшись носом в рубашку:

– Понять и простить.

– Я и так, только то и делаю, что пытаюсь понять.

Песня закончилась. Я не хотела разнимать руки, обнимавшие его спину. Видела, как Миша забрал Иру и повел к столу, за которым уже никого не было. Славно. Инга смылась. Если девушка не дура, а она явно не дура, то поймет, что нехрен разевать роток на чужое. Покачнулась. Помещение каруселью закружилось вокруг меня.

– Скажу кое-что: я слегка пьяная.

– Ты не пьяная, а румяная, – констатировал Влад, и я заметила, как он показал Мишке рукой на выход. Тот кивнул, мол, идите. – Давай, пора домой. Завтра понедельник. Тяжелый день, а я хочу выспаться.

Я заворожено наблюдала за тем, как он ловко застегнул пуговицы на моем пальто и, шлепнув по попе, подтолкнул к двери, словно малое дитя. Если сейчас я упущу шанс, то завтра уже не смогу узнать правду, потому что не буду такой смелой.

Шамров вышел следом, кутаясь в пальто и щурясь от промозглого ветра.

– Влад, – я остановилась возле машины, наблюдая, как чиркнула зажигалка и при лунном свете на кончике сигареты замелькал огонёк. Чёрт. До чего же сложно спрашивать подобное. – Я хочу задать тебе один вопрос.

Он поднес сигарету к губам, затянулся и выдохнул дым, сосредоточенно рассматривая, как он рассеялся в воздухе.

– Валяй.

Я переступила с ноги на ногу, вдыхая табачно-ментоловый аромат вместе с колючим воздухом. Всё же зима в этом году будет ранней. Мысли цеплялись за всякую мелочь, кроме самого важного. Мне не хватало умения говорить о подобном. Вот так просто, прямо спросить у мужчины, нравлюсь ли я ему или что он чувствует ко мне было сложно. Смелость, бурлившая в крови ещё пару минут назад, куда-то запропастилась. Оказалось, в этом вопросе я трусиха капитальная.

– Настя, ты уснула?

– Я хотела спросить… – запнулась, решив озвучить не менее важный вопрос, – что ты сделаешь с Руставским, когда найдешь? Убьешь? – ну что за дела, а? Значит, о чувствах спросить боюсь, а махнуть красной тряпкой перед разъяренным быком – запросто.

От изумления Влад застыл на месте, так и не донеся сигарету к губам. С шумом втянул в себя воздух. Настолько был ошарашен. Скулы побелели, да и он сам как-то поменялся в лице. Яростно блестящие глаза впились в мои.

Совру, если скажу, что меня не волновал этот вопрос. Это не комара прихлопнуть, а человека. Конечно, после того, что произошло на моих глазах и после того, как узнала о настоящем роде его деятельности, нет смысла ожидать отрицательного ответа. Тем более, если здесь замешана месть за любимого человека. Алёна могла быть только любимой, а не дальней родственницей, подругой или знакомой.

– Пиз**ц, Настя, я ху*ю, как ты можешь всё запороть, – выдохнул, отпустив мой взгляд и сосредоточился на зажатой между пальцев сигарете. – И когда только успела? А-а-а, всё ясно, хорошо же ты спелась с Харчук. Смотри, какой важной инфой располагаешь.

Я услышала горечь в его голосе. Знаю, что испоганила едва наладившиеся отношения. Не зависимо от ответа, любить не перестану, но хотелось бы смотреть с ним на вещи под одним углом, а не под разными.

– Если ты об Ире? Она тут не при чем. Первой начала твоя Романовна, – поспешила заступиться за новую подругу.

– О-о-о, как интересно, что же она тебе такого сказала? Ну?!! – возможно, если бы кричал, было бы не так страшно, но его тон был угрожающе спокойным и это реально пугало.

– Не важно.

– Настя!!! Смотри, я на пределе. Или ты сейчас скажешь, или я вытрясу ответ силой.

Я чувствовала себя так, будто проваливаюсь в пустоту. Падаю и падаю, а дна всё нет. Стало холодно.

– Она спросила, не боюсь ли я повторить судьбу Алёны.

Вот сейчас пустота обрела четкие очертания пропасти. Я грохнулась об её дно со всей силы, потому что ещё не видела в глазах напротив столько боли, отчаяния, гнева. Сигарета выпала на землю. Он даже не заметил.

– Что ещё она сказала?

Можно было навесить на неё все грехи мира, но я не настолько подлая.

– Больше ничего.

– А за Руставского откуда узнала?

– Долгая история. Если кратко, то чисто случайно. – Мишку нельзя сливать. Не простит. – А сегодня уже от Иры узнала, что… он виновен в смерти твоей девушки.

Шамров уставился на дорогу, по которой изредка проезжали машины, не смотря на позднее время, и некоторое время замолчал. Я с тревогой выжидала минуты, когда он успокоиться и кусала до крови губы.

– А я-то думал, – нарушил тишину, продолжая смотреть вдаль, – почему ты так смотрела на меня весь вечер? А ты просто ох**ла от одной только мысли, что я могу убить.

– Если бы меня это пугало, то я бы тут не стояла.

Он горько улыбнулся:

– Так у тебя и выбора-то нет. Как минимум год будешь жить с убийцей. И это не секрет. Было дело. Тут всё просто: или я, или меня. Как в природе, выживает сильнейший. Не думай, что в моем мире можно прожить оставаясь белым и пушистым. Хрена с два! Долго не протянешь… Руставского убью. И за Алёну, и за многое другое. И не жди от меня раскаяния. Это только в книгах такие как я с чистой совестью. У меня её вообще нет. Потерял два года назад… Чего молчишь? Можешь приступать к проповеди, какая я бездушная тварь.

Мне стало больно, потому что ему было плохо. Ощутила, как пошатнулась нервная система. Мне нужен был этот толчок, чтобы разобраться в своих чувствах. С этого и нужно начинать. Мало любить за внешний облик, животное влечение или магнетизм. Хочу любить за внутренний мир, за темноту и все недостатки вместе взятые.

– Зачем ты так? Я ведь знаю, что ты не такой.

– Откуда такая уверенность? Смотри, я играю в отношения. Откуда тебе знать, вдруг я хороший актёр?

– Сердце подсказывает.

Влад холодно рассмеялся, взъерошив руками волосы:

– Сердце?!!.. Бляяя… – протянул, прикрыв лицо ладонями. – Сердце ей говорит… Думаешь своей правильностью пошатнуть? – я опустила глаза, сцепив пальцы. Нужно выдержать этот эмоциональный ураган, который сама же и вызвала.

Шамров навис надо мной, поглощая своей бешеной энергетикой.

– Уже поздно. Ты не понимаешь… совсем не понимаешь. Это дело не такое, как тебе кажется. И ты не знаешь этих людей. То, что ты видела в загородном доме Варланова – цветочки.

Я прикрыла уши руками, не желая дальше случать. Руки дрожали. Влад рванул их на себя и болезненно сжал:

– Не прячь взгляд! Слышишь? Посмотри на меня! – перехватил запястья одной рукой и заставил посмотреть в глаза, приподняв свободной рукой подбородок. Я начала мотать головой, желая избежать подобной участи. Не позволил. – Посмотри… на… меня!.. – его голос завибрировал. Пришлось поднять голову, встретившись с ним взглядом. – Смотри, я понимаю, чего ты хочешь добиться. Правда. Спасибо за проявленный интерес. А теперь послушай. Я скажу всего лишь раз, и ты вникнешь в суть сказанного. Ты – моя семья. Пох** на какой срок. Я обязан защитить тебя.

– Но ты же говорил, что меня никто не тронет? – всполошилась, почувствовав неприятный холодок.

Он наклонился так близко, что наше дыхание смешалось:

– Из своих – никто. Но есть угроза со стороны Руставского. Я не знаю, какой он сделает следующий шаг и рисковать не хочу. Сейчас все ищут его…

Я ухватилась за эти слова, как утопающий за соломинку.

– … так пускай и убивают другие.

– Я поклялся отомстить за смерть Алёны и не собираюсь отступать. Ты хоть знаешь, каково это жить с её кровью на руках? Каково хранить верность данному слову? Я слишком долго ждал, слишком многим пожертвовал, стал тем, кем есть сейчас, и не буду сидеть, сложа руки, ожидая удара в спину. – И уже смягчившись, добавил: – Не старайся, я не стану таким, как ты хочешь.

– Я и не жду. Просто не хочу, чтобы с тобой что-нибудь случилось. – Мысли взметнулись безумным смерчем. И если минуту назад всё мое тело горело, то сейчас обдало таким холодом, что стало трудно дышать.

Механизм запустился. Нечаянно. Пример того, как одна мысль может привести к медленному саморазрушению – когда внимательная жена, обнаружив на одежде мужа чужой волос, начинает строить догадки не в пользу последнего. Может, он и изменял ей? А может, так вышло, и этот волос приклеился к нему на работе, упав с женской головы чисто случайно, а он даже не подозревает о каверзной ловушке? Однако шток начал свое движение, запуская машину в действие. С каждым подозрительным моментом он будет только ускоряться и, достигнув критической точки, взорвется. Подобное было и со мной. Не хотела думать, но было поздно.

– Как можно верить, что ты тревожишься обо мне, если самому на собственную жизнь наплевать? – с таким отчаянием высказала ему это в лицо, что замерла. Чего я ожидала: что Влад бросится успокаивать меня, заверяя, что ничего с ним не случиться, что всё будет хорошо? Ничего подобного. Он снова потянулся к пачке с сигаретами и извлек одну, отведя взгляд в сторону, и холодно произнес:

– Не переживай, пока не рассчитаюсь с Руставским – умирать не собираюсь. А дальше… будет видно. Может, овдовеешь раньше времени. Тоже не плохо. Обретёшь долгожданную свободу.

Каждое слово с болью врезалось в сердце. Стало дурно. В горле почувствовался душащий ком.

– Да пошел ты!!! – стало так горько. Ведь люблю его, дурака, до беспамятства, а он несет такую хрень.

Влад потянулся ко мне в попытке привлечь. Оттолкнула. Не стоило. Сейчас он снова проявит нежность, прижмет к себе, возможно, даже поцелует, а потом отпустит. Не хочу так.

Рев мчавшейся на огромной скорости машины сначала привлек внимание Влада. Он как-то сразу сощурил взгляд, посмотрев мне за спину, и вдруг неожиданно закричал: «Ложись!», со всей силы толкнув меня, упав следом.

Теперь уже и я услышала этот шум. А потом, ударившись затылком об асфальт, различила свист пуль и звук разлетевшегося в дребезги стекла. Его прозрачные крошки сыпались отовсюду, и Влад прикрывал меня от них своим телом. Осколки были везде, даже в моих волосах.

С каждой пулей, вошедшей в металлический корпус Рено, я вздрагивала, прижимаясь к Владу.

– Не бойся! – повторял он, прижав меня к груди. – Только не бойся…

А я и не боялась. Впервые в жизни. После двадцатилетнего проживания плечом к плечу со смертью, после Руслана и его пистолета – уже ничего не страшилась. Знала, что именно с Владом я в безопасности. Но страх был.

Он обледеневшей коркой сковал сердце, заключил его в снежные оковы, гнал стужу по венам.

Боялась не за себя. За Влада. Я ведь не смогу жить без него.