Текст книги "Голос во тьме (СИ)"

Автор книги: Аргентина Танго

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 21 страниц)

Глава 19

– Нихрена с этой штуки нет проку, – глухо проворчал комиссар после десяти или пятнадцати минут вдумчивого созерцания стекла с картой. Красная точка хаотично наворачивала круги по Сент–Роз. И никаких следов Пегги. Бреннон встал. Они теряли время.

– Я вниз. Зовите, если что.

Редферн молча кивнул, не поднимая головы от своего амулета. Пироман что–то в нем паял, прикрыв лицо щитком из толстого желтого стекла. Из–под покрытого непонятными значками инструмента с синим кристаллом на конце сыпались голубоватые искры. Натан собрался с духом.

– Это значит, что она без сознания? Вы бы… вы бы знали, если бы она умерла?

Энджел снова кивнул. Бреннон вышел.

Внизу сновали полицейские, и Натан, остановившись на лестнице, сжал перила. Сколько времени у них есть, прежде чем маньяк возьмется за Пег? Чему успел научить ее Редферн, и хватит ли этого, чтобы девочка смогла дать отпор ублюдку? Уж она–то будет отбиваться, как дикая кошка, Натан не сомневался. Если у нее будет шанс. Если маньяк не одурманит ее какой–нибудь отравой и не убьет, пока она не пришла в чувство. Если. Если!

«Боже, ну почему?» – почему он с ослиным упрямством отказывался от убежища пиромана? Пусть бы забрал девочку к себе, но зато живую! Господи!

Его руку накрыла ладонь Валентины, и Натан вздрогнул. Он не слышал ее шагов; он вообще почти ничего не слышал.

– Простите. Я должна была не спускать с нее глаз.

– Это я должен был, – горестно сказал Бреннон. – А я переложил все на вас и успокоился.

– Вы не могли сесть около нее с ружьем и охранять круглые сутки.

– Угу, – буркнул комиссар. – Не мог. А должен был, – он крепко двинул кулаком по перилам. – Я даже не отпустил ее туда, где маньяк бы до нее не добрался! Потому что пироман точно сидел бы рядом с ней, как пришитый, и вооружен был бы до зубов!

Валентина положила руку ему на плечо и потянула за собой. Натан пошел, как баран, не соображая, куда его ведут. Его мысли метались и путались, и расследование казалось хаосом, полным кусков, обрывков и осколков, которые никак не сложить друг с другом. В этом чертовом вареве не было ни следа Пегги!

– Натан, – мягко сказала Валентина и усадила его на стул, – вы не виноваты в том, что маньяк одержим именно такими девушками, как Маргарет.

– Я не уследил, – прошептал Бреннон, – я не разрешил ее спрятать. А ведь вы говорили, что моя же тупость мешает мне взглянуть на дело трезво!

– Я этого не говорила, – ее руки снова легли на плечи Натана. – Вы беспокоились о ней, не хотели позволить девушке совершить большую ошибку. Но для этого не время сейчас, Натан.

Она обвила его руками и коснулась губами его виска.

– Пять минут, – шепнула Валентина. – Позвольте себе пять минут не думать ни о ком, кроме нее.

– А потом? – глухо спросил он. – Потом кто–то щелкнет пальцами, и произойдет чудо?

– Нет. Но ей нужно не чудо, Натан, а то, что никто не делает лучше вас.

– И что же это? – буркнул он. В голове у него все гудело от мешанины мыслей и чувств, но громче всего была вина. Он должен был! Должен!

– Вы сами знаете, – ему почудилось, что голос Валентины звучит прямо у него в голове. – Вы знаете лучше меня и лучше нас всех. Вы всегда знаете, что надо делать.

Натан сжал ее руки. В горле появился колючий комок, но почему–то почти сразу же стало легче. Может, от ее прикосновения или голоса, или просто потому что, что она была здесь, рядом… Он разрешил себе на минуту опустить голову на плечо Валентины. Только на минуту.

Когда наконец в его душу и мысли вернулся – ну, не покой, а хотя бы логическая стройность, он встал и с благодарностью улыбнулся вдове. Казалось, что утро в департаменте и записка от Лонгсдейла были несколько веков назад.

– Спасибо.

– Не за что, – она все еще сидела на подлокотнике, и комиссар сообразил с некоторым смущением, что миссис ван Аллен привела его в свой кабинетик, в котором они вдвоем едва могли развернуться. – Что теперь?

– Вы можете найти Пегги?

Валентина покачала головой:

– Одно живое существо среди сотен тысяч других живых существ? На это уйдут дни. Но, – подумав, добавила она, – я могу поискать Лонгсдейла. Двуединые сущности очень редко встречаются. Возможно, его я разыщу быстрее.

– Даже если он без сознания?

– Если он жив, это неважно. Я не могу отыскать мертвеца, и поэтому пес… – тут она запнулась. Секунду или две она что–то обдумывала прежде, чем продолжить: – Но сейчас это не имеет значения.

«Интересно, – подумал Бреннон, закрывая за собой дверь, – с чего Лонгсдейл так от нее шарахается, а его пес – нет?»

Но мысль о том, что консультант – вроде живого мертвеца, сейчас никак не могла помочь, и комиссар ее отбросил. Он вернулся в гостиную. Редферн все еще корпел над своим амулетом. Только теперь он тыкал в него тоненькой двузубой вилкой, которая при каждом тычке испускала белесый разряд.

– Простите, – сказал Натан. Пироман поднял на него взгляд. За желтым щитком его глаза были еще темнее и непроницаемее. – Я должен был отпустить ее. Позволить вам спрятать Пег.

Редферн дернул уголком рта и снова уткнулся в амулет.

– Вы укроете Пегги в своем убежище, когда мы ее найдем?

– Это даже не обсуждается, – сухо сказал Редферн. – Тем более, что результат вашей заботы налицо.

Комиссар стерпел и это. Он, в конце концов, уже зашел так далеко, что отвечать на укусы не имело смысла. Протоптать дорожку к этому типу непросто, но необходимо.

– Когда вы его найдете, – Бреннон указал на амулет, в сердце которого тускло блестела стеклянная ампула, – я хочу об этом узнать. Я должен узнать, потому что Пегги – моя племянница.

Редферн на миг задержал взор на комиссаре.

– Я обещал ей, – медленно и раздельно, как дебилу, сказал он Натану, – что сдеру с него шкуру. И не вздумайте мне помешать.

– Ни Боже мой, – ответил Бреннон. Зубы пиромана на миг обнажились в хищной злобной усмешке. Комиссар повернулся к двери и уже взялся за ручку, когда Редферн прошипел ему в спину:

– Что, вера в закон, порядок и суд изрядно поистрепалась?

Натан опять отмолчался. Он не знал, как будет удерживать маньяка в камере, но это сейчас не имело значения. Важна была только Пегги. Вряд ли маньяк станет тратить время попусту, заполучив наконец желаемое.

Внизу за прилавком уже хозяйничала Марион, и комиссар вспомнил, что бросил ее на крыльце и унесся прочь, как кролик от волка. Устыдившись, Натан подошел к ней, кивком подозвал Бирна и заметил в углу Джен.

– Простите, мисс.

– О, ничего, – Марион поставила перед ним чашку и тарелку с печеньем. – Ничего, я понимаю.

Бирн присел на табурет у прилавка, и комиссар подтолкнул ему тарелку. Детектив смотрел на него так пристально, что Натан счел необходимым внести ясность:

– Докладывай. Я готов слушать.

– Хорошо, сэр, а то я чуть было не испугался, – пробормотал Бирн. – Ну, в общем, все эти ничего не видели, пока за них не взялся парень Лонгсдейла.

– Что он им сделал? – вздрогнул комиссар. Он знал, на что способна ведьма, если некому надеть на нее намордник.

– Поговорил как–то по–своему, – детектив пожал плечами. – Когда в глаза смотрит. Так вот, вон те трое не просто видели, как девушка выбежала из кафе. В окно они разглядели закрытую карету, запряженную парой лошадей, и какого–то человека, который схватил мисс и затолкал внутрь.

– Какой человек? – нетерпеливо спросил комиссар. – Что за карета?

– Сейчас выясняем. Позвать вам Рейдена?

– Нет, пусть не отвлекается. У нас есть подсказка, которую мне успел оставить Лонгсдейл. Где в Блэкуите может валяется на свежем воздухе груда человеческих костей?

– Человеческих?

– Угу, – комиссар протянул ему записку консультанта. – Наш маньяк использовал для консервации некроморфа мазь, в которую входит костный порох. Это мелкий порошок из костей, полежавших на солнышке.

Бирн задумался, поглаживая бакенбарды. Бреннон взглянул в тот угол, где ведьма вела допрос, и нахмурился: девушка выглядела почти по–человечески уставшей. Она обернулась, почувствовав его взгляд, жестом велела следующему свидетелю подождать и направилась к комиссару.

– Отдохни, Рейден. Что выяснил?

– Что смотрят они не глазами, а задницей, – буркнула Джен. – Если человек чего–то не видел, никаким способом из него описания не вытряхнуть. Правда, один кое–что разглядел: каретой правил мужик в синем сюртуке и сером пальто, вроде крепкий, а вроде и немолодой. Это все. Лошади не то гнедые, не то вороные. Тьфу! Бесполезные твари! Как вы их вообще выносите?

– Терпение, парень, только терпение, – хмыкнул Бирн. – Сэр, а этот ваш второй консультант – он не может, ну, пошаманить как–нибудь?

– Он и шаманит, – мрачно отозвался Бреннон. – А ты мне пока скажи, что у нас с Тейнор–крик. Всех своих жертв маньяк не ленился заманивать в парк, хоть и ловил девушек в разных местах. А Пег – единственная, на которую его бандиты набросились прямо на улице.

Детектив полез в карман за блокнотом.

– Ну, может, они и на остальных набрасывались прямо на улице, а в парк стаскивали трупы, – предположила ведьма.

– Не пойдет, – сказал Бирн. – Около каждого места преступления мы находили много женских следов, подходящих убитым девушкам. Они приходили туда сами.

– Именно. Это проще, чем волочь на своем горбу бессознательную, а то и истекающую кровью жертву. Но с Пег… – Натан задумался, потирая бородку. – С Пег что–то пошло не так. Что–то толкнуло его на убийство прямо посреди улицы. Нам нужно знать – что.

– Но зачем?! – недоуменно воскликнула ведьма. – Чем нам это поможет в поисках вашей племянницы?

– Вот, сэр, – Бирн протянул комиссару сложенный лист бумаги. – Здесь список всех жильцов, которые подходят под описание – невысокие, худые, предпочтительно одинокие мужчины. С адресами.

– Отлично. А теперь мне нужно знать, чьи окна и двери выходят на Тейнор–крик.

– Но не станет же он убивать там, где живет! – вскричала Джен. – Это… это глупо! Любой дурак понимает…

– Станет, – сухо сказал Бреннон, – если не собирается оставлять тело. Если он увидел свой идеал на улице, если он жил неподалеку и знал, что может быстро и тихо спрятать тело у себя, если так… то он просто не мог удержаться.

* * *

– Мистер Лонгсдейл? – выдохнула Маргарет. С ее плеч свалилась целая гора, и, наконец ощутив себя почти в безопасности, она бросилась к двери. – Мистер Лонгсдейл?! Вы целы? Здоровы? Вам помочь?

– Где моя собака? – после долгой паузы спросил консультант. Маргарет так оторопела, что даже перестала дергать засов на двери.

– Что?

– Собака, – безумный взгляд мужчины заметался по коридору. – Где моя собака?

Из–за двери донесся приглушенный лязгающий звук, и консультант ударился в створку всем телом. Дерево заскрипело; мисс Шеридан отпрянула. Сердце ухнуло куда–то вниз и заполошно забилось – видимо, из желудка, потому что от страха ее затошнило.

– Мистер Лонгсдейл… – пролепетала она.

– Пес! – зарычал консультант. – Мне нужен мой пес!!

Он схватился за доску в проломе и рванул ее на себя. Она с хрустом разломилась, пустив длинную трещину по всей двери. Маргарет снова услышала лязг металла, и вдруг Лонгсдейл упал.

– Помогите… – донеслось до нее. Девушка, дрожа, прижалась к стене. Колени подгибались, и желание немедленно бежать от безумца тесно сплелось с мучительной жгучей жалостью. Это неправильно! Невыносимо – когда он такой… Маргарет сделала робкий шажок к двери.

– Джон? – глуховато позвала она; опасение все еще боролось с жалостью. В ответ не раздалось ни звука.

– Джон? – девушка присела на засов, ухватилась за край дыры и подтянулась, чтобы заглянуть внутрь. Лонгсдейл полулежал у двери и тяжело, сбивчиво дышал; на рубашке темнели пятна пота и крови. Его заковали в цепи, настолько массивные, что ими можно было удержать быка. На кандалах и звеньях Маргарет различила грубо вытравленные символы. – Вы слышите меня?

Он поднял на нее глаза. Его взгляд наконец прояснился, и консультант спросил:

– Вы целы, Маргарет? Он не причинил вам вреда?

– Пока еще нет. Но где–то здесь бродят двое его рабов, которые привезли меня сюда. Вы хорошо себя чувствуете? Сможете встать и уйти?

– Нет, – выдохнул Лонгсдейл; его голова снова поникла. – Я не могу уйти без моей собаки.

«Опять!» – в отчаянии подумала Маргарет. Она соскользнула с засова на пол и свернулась в комочек, обхватив колени руками. Ну что ей теперь с ним делать?!

– Вы сказали, вас привезли двое. Откуда? Как вы сбежали?

Девушка шмыгнула носом и рассказала все, что помнила. Жаль, что это никак не могло подсказать им, где они находятся.

– А вы? Почему бы вам не взорвать дверь, стену или сделать еще что–нибудь такое могучее?

До нее донесся горестный вздох.

– На цепи нанесены связующие магию героны.

– Тогда как вы проломили дверь?

– Руками.

Маргарет восхищенно вздрогнула. При всей своей исключительности Энджелу вряд ли бы хватило сил выдрать из дубовой двери кусок доски голыми руками. Впрочем, консультанту это тоже тяжело далось, судя по его состоянию. Или дело в заколдованных цепях?

– Как вы себя чувствуете? Если я сниму засов, вы сможете выбраться?

– А у вас хватит сил?

– Ну я‑то не руками буду его двигать, – пробормотала мисс Шеридан и сосредоточилась на засове. В ушах зашумело, и девушка обмерла от ужаса – неужели опять маньяк?! Но потом шум сменился головокружением и слабой дрожью, и она сообразила, что это от утомления. На то, чтобы сбросить засов, у нее ушло порядочно времени, и когда Лонгсдейл снова выглянул в дыру, то посмотрел на Маргарет с тревогой:

– С вами все в порядке?

– О да, – слабо улыбнулась девушка. – Я только немножко посижу и…

В отдалении раздались шаги. Маргарет замерла, словно неподвижность делала ее невидимой.

– К стене, – хрипло приказал Лонгсдейл. Мисс Шеридан, запоздало спохватившись, загасила светящийся шарик и прижалась к двери.

– К стене.

Девушка с трудом отлепилась от двери и припала к стене. Консультант отступил вглубь камеры и с разбега врезался в дверь плечом. Маргарет охнула – «Это же больно!» – а шаги в коридоре перешли в бег. Лонгсдейл схватился обеими руками за доску и дернул изо всех сил. А сил еще оставалось немало – доска выломилась почти целиком, и консультант несколькими пинками вышиб соседнюю.

– Ко мне!

На миг Маргарет усомнилась – Лонгсдейл протягивал ей изодранную, кровоточащую руку, тяжко дыша и дико сверкая глазами.

«Сумасшедший…»

– Ко мне! – зарычал консультант, и Маргарет отпрянула. Сзади кто–то шумно задышал, и она обернулась.

Мужчина возник будто из ниоткуда – в бледном свете фонаря, который он нес, было видно лишь седую бороду, темный сюртук и тупой блуждающий взгляд. В пустых глазах не отражалось ни чувств, ни мыслей. Он поднял руку с каким–то баллоном и шагнул к Маргарет. Мигом сообразив, что из баллона можно прыснуть всякой дрянью, мисс Шеридан швырнула в лицо врагу шаль и метнулась к Лонгсдейлу.

Он поймал ее, подхватил (у девушки дыхание сперло от того, как легко он это сделал), втащил внутрь, оставив клочья ее платья на дубовых досках – и отшвырнул в угол, будто котенка. Маргарет вскрикнула, но даже не успела испугаться – консультант загородил ее собой и тут же вскинул руку, защищая лицо от струи из баллона. Капельки осели на цепи и наручнике. Лонгсдейл откатился немного в сторону, хотя тесная клетушка едва оставляла место для маневра. Маргарет вжалась в стену. В ее памяти хаотично метались обрывки заклятий, которые она успела выучить.

Мужчина увидел ее. Его взгляд на миг сосредоточился, и, угрожая Лонгсдейлу баллоном, похититель остановился у двери. Щель была слишком узка для него (Маргарет в нее протиснулась только благодаря худощавости), и внутрь он не полез. Но едва он нацелил баллон на девушку, как консультант тигром бросился на добычу. Он схватил мужчину за запястье, до хруста выкрутил и, вцепившись ему в волосы, принялся бить головой об дверь. Когда брызнула кровь, Маргарет зажмурилась. Спустя несколько секунд на пол рухнуло тело, и девушка приоткрыла один глаз. Лонгсдейл завладел баллоном и шарил по телу охранника в поисках ключей. Голова жертвы была так разбита, что мисс Шеридан сглотнула подкатившую к горлу тошноту.

– Вы его убили? – чуть слышно спросила Маргарет.

– А вы думаете, надо? – озадачился Лонгсдейл. – Он уже безвреден. Держите.

Консультант бросил ей баллон. Там еще прилично оставалось этой отравы, судя по весу. Девушка бочком–бочком подобралась поближе. Лонгсдейл наконец нашел ключ на тяжелом брелке и сунул его в замочную скважину. Ключ подошел.

– Что теперь? – спросила девушка, когда они выбрались наружу, и консультант затолкал в камеру похитителя.

– Мне нужно найти мою собаку.

– О Господи, да зачем?! – взвыла Маргарет. – Нам надо бежать, пока маньяк не захватил кого–нибудь из нас!

– Его здесь нет, – сказал Лонгсдейл. Он вдруг привалился к стене и прикрыл глаза.

– Вам дурно? – испугалась девушка. Консультант сполз на пол и выронил какой–то кругляш на цепочке.

– Он воспользовался подчиняющим амулетом, – глухо пробормотал Лонгсдейл. – Если бы маньяк управлял этим человеком сейчас, то увидел бы все его глазами. И тогда не стал бы медлить, а сразу захватил вас.

– Верно, – прошептала Маргарет. – Значит, он занят чем–то другим! Но чем?

Консультант выглядел больным, почти истощенным. Девушка присела рядом и встревоженно приложила ладонь к его лбу.

– Нам нужно уйти отсюда, – ласково сказала она. – Пока маньяк где–то занят. Потом дядя найдет вашего пса…

Он покачал головой, и Маргарет в отчаянии сжала кулачок. Так бы и ударила, да посильнее, чтобы выбить эту дурь!

– Я не могу уйти без пса, – угасающим голосом сказал Лонгсдейл.

– Да почему же, Боже мой?!

– Я не могу находиться вдали от него слишком долго.

– Почему? – изумленно спросила Маргарет. Он закрыл глаза.

– Потому что иначе я начну умирать.

Глава 20

Тейнор–крик была застроена узкими темными домами еще до революции и являла собой поразительную гармонию внешнего и внутреннего. Здесь снимали крохотные, почти лишенные света квартирки люди, уже способные платить за какой–нибудь кров над головой, но еще не готовые отдавать за это больше двух монн в неделю. Вдоль домов ветер носил мусор, где–то орала кошка, соревнуясь с младенцем, дворник без особой надежды возил метлой по тротуару. Ставни в большинстве квартир были плотно закрыты – жильцы предпочитали не вникать в происходящее вокруг, твердо следуя принципу «Меньше знаешь – крепче спишь».

Бреннон взглянул на другую сторону улицы. Там была аптека, несколько лавок с неаппетитной едой, тянулись заборы, закрывающие склады; от Тейнор–крик ответвлялось несколько узких тупичков и переулков. В одном из них напали на Пегги.

– В этих трех подъездах живет кто–нибудь из твоего списка?

Бирн сверился с блокнотом.

– Да. Семеро подходящих под описание мужчин.

– Из этих окон самый лучший обзор. Недалеко от переулка, куда затащили Пегги.

Он остановился перед домом номер пять. Две дюжины полицейских рассредоточились вдоль улицы, еще по двое перекрыли оба ее конца.

– Начнем отсюда.

Бирн кашлянул.

– Сэр, надеюсь, вы понимаете, что это очень шаткое предположение. У маньяка мог быть десяток других причин, чтобы напасть на мисс Шеридан именно здесь.

– Например, каких?

Бирн затруднился сходу их перечислить, но нашел другую отговорку:

– Он вряд ли станет держать здесь похищенную девушку и тем более – мистера Лонгсдейла.

– Да, – согласился Бреннон, – но чем меньше мы оставим нор этой крысе, тем лучше.

Он поднялся на крыльцо и взялся за дверной молоток. Бирн задержал его руку, прежде чем Натан постучал.

– Сэр, вы уверены, что мы готовы его встретить?

Бреннон отпустил молоток. Детектив был прав. Если маньяк смог свалить даже Лонгсдейла, то что уж говорить о них, простых смертных?

– Позвольте мне, сэр, – Бирн мягко оттеснил комиссара от двери. – Если он в вас вцепится, то совсем худо будет. И это… бейте так, чтоб сразу вырубить, если что.

Бреннон кивнул, поднял воротник пальто и спустился с крыльца. Однако, едва Бирн стукнул по табличке на двери, как Натан резко его окрикнул. Детектив обернулся. К комиссару спешил Финнел, и Бирн соскочил с крыльца. Финнел протянул комиссару записку. Натан развернул ее и узнал почерк Галлахера.

«Допросил рабочего, – писал детектив. – Зовут Мэтт Дейтон, адрес Хонор–сквер, три. Ничего не помнит, кроме того, что вышел с женой прогуляться по торговым рядам в поисках снеди к ужину. Там к ним кто–то подошел, и все – как отрезало. Пришел в себя уже у нас. Его жену Энн парни поймали в Сент–Роз – она несколько часов бродила там кругами. Пусть ваш второй консультант на них посмотрит – вдруг выудит чего?»

Бреннон фыркнул так, что полицейские на него оглянулись. Второй консультант, как же! Черта с два, клятый пироман приносил пользу только по желанию своей мятущейся, капризной души, и Натан был уверен, что если Галлахер оторвет Редферна от его амулета сейчас, то узнает разве что с десяток доселе неизвестных ругательств.

«А то и превратится в какую–нибудь хрень», – мрачно подумал Натан, прикинув предел возможностей Редферна. Тот, говоря откровенно, человеком не выглядел. Вел себя, во всяком случае, хуже фэйри из деревенских баек.

– Скажи, что нельзя, – велел Фаррелу комиссар. – Второй занят. Что у Галлахера со свидетелями?

– Передал, что глухо, сэр. Трое, которые видели карету, дали письменные показания. Вот описания кареты, лошадей и возницы. Двайер все еще прочесывает разрушенный квартал, но пока там пусто, сэр.

– Кинтагел, – сказал Натан, невольно вспомнив, что увидел там двадцать лет назад, после артобстрела, – недурное место, чтобы спрятать и девушку, и консультанта.

Но что–то мешало запрыгать от радости и помчаться туда спасать несчастных жертв. Уж больно просто все вышло. Конечно, маньяк не мог знать, что Пегги взбредет в голову проследить за Лонгсдейлом, но Кинтагел, черт возьми, прямо посреди города! Вокруг уйма жилых домов и стада горожан. Там, в конце концов, монастырь под боком – неужели маньяк решится устраивать кровавые ритуалы там, где ему в любой момент могут помешать? До этого он тщательно скрывался, оставляя лишь трупы.

– Поедем туда, сэр? – спросил Бирн. Невозможно затащить в жилой дом двоих пленников незаметно. Но все же… все же…

– Возвращайся к Галлахеру, – приказал Финнелу комиссар. – Пусть ждет результатов от Двайера. Дейтонов вручить Рейдену для допроса. Усек? Давай рысью, нога здесь, нога там.

– А мы, сэр? – спросил Бирн.

– А мы постучимся в двери, – процедил Натан. – Помните: этот паразит не может удержать больше троих за раз. Как только кто–то начнет вести себя странно – табуреткой по голове, скрутить и в карету. Даже если это буду я сам. Все, ходу.

Никто из домоправителей не обрадовался визиту полиции, даже ордер на обыск всего, что только можно, не поправил их настроения. Один из управлющих послал мальчишку к владельцу домов, но сейчас комиссара это не волновало. В конце концов, если владелец сам явится для допроса, это только облегчит трудную полицейскую жизнь.

В каждом доме было три подъезда по пять этажей. На пятом, мансардном, ютились самые бедные, на первом одну квартиру занимал домоправитель, там были его кабинет и приемная. Бирн тут же наложил лапу на все книги учета и бухгалтерские бумажки. Полицейские разбились на пары и принялись методично обходить квартиру за квартирой. Комиссар поймал управляющего домом номер пять и велел предоставить ключи от трех квартир, в которых обитали невысокие, худощавые мужчины, заселившиеся в последние полгода. Кликнув Келли и Хьюза, Натан поднялся на третий этаж и начал обход подозреваемых. Что–то заставило его искать именно здесь, а не мчаться сломя голову в Кинтагел, но Бреннон пока еще не мог сказать – что.

Когда Натан вышел из первой квартиры под испепеляющим взором тощего банковского клерка, к нему поднялся Бирн. С ним шел один из полицейских, обыскивающих второй этаж; позади плелся полный возмущения домоправитель.

– Сэр, там в восьмом номере чего–то такое, – сказал Кейн. – Гляньте, что ли.

Бирн протянул комиссару книгу учета жильцов. В квартиру номер восемь десять недель назад въехал некий Марк Стилтон. Количество чемоданов и коробок, которые привез с собой одинокий мужчина, поражало воображение.

– Он их потом вывез, – брюзгливо сказал домоправитель. – Они занимали место и раздражали жильцов, и мы предоставили ему квартиру с условием, что он не станет хранить здесь свои короба.

Номер восемь был небольшой квартирой из трех комнаток. Одна, самая маленькая, отведена под спальню, другая, побольше – под гостиную, а третью жилец мог обставить по своему вкусу. А вкус у мистера Стилтона был дюже странный.

На первый взгляд, это была уютная скромная библиотека, уставленная необычными сувенирами, с окнами, выходящими на Тейнор–крик, почти точно на аптеку. Странность не бросалась в глаза, но стоило внимательно всмотреться в эти сувениры, прочесть названия книг, а также сдвинуть ковер и взглянуть на правильной формы многоугольник на полу, заполненный символами и словами на неизвестном языке…

У домопровителя при виде многоугольника едва не приключился удар.

– Паркет! – возопил страж чистоты и порядка. – Вы только поглядите, что он сделал с паркетом! Он… он вырезал эту дрянь прямо на дереве! Да еще так глубоко! Я вычту с него за укладку нового паркета! – тут взор управляющего пал на стену. – О Боже! Он закрасил обои белой краской!

– Ни черта себе, – пробормотал Бирн, разглядывая коллецию черепов на полке. На них были нанесены метки с подписями «Мышцы», «Кожа», «Хрящи». В стеллаже Кейн нашел и показал комиссару несколько наборов хирургических инструментов. Выкрасив стены в белый, жилец углем писал на них формулы, набрасывал схематичные изображения скелетов, рук, ног, мышечных каркасов. В углу в банке горкой лежали стеклянные глаза, в ящике на окне Бреннон обнаружил набор восковых ушей. Книги же делились на две части – труды по анатомии и физиологии и некие трактаты на латыни и прочих незнакомых комиссару языках.

– Можешь прочесть?

Бирн хмуро уставился на толстый том, который лежал на столике у кресла. Детектив успел проучиться год на юридическом факультете, еще до революции. Может, скудные остатки латыни еще задержались в его памяти?

– Что–то про смерть. Мертвые… Necromorphia… мертвые формы… или изменения мертвых?

– Ясно. Вот мы и нашли его гнездышко.

– Кто это такой? – голос управляющего взмыл к вершинам дисканта. – Он преступник? Убийца?

– А вам он как представился?

– Химик, – домоправитель облизнул губы. – Он работал в университете. Каждый день ходил на службу, платил исправно. Я не думал, что он тут устроит это!

– Он именно на это надеялся, – уверил его Бреннон. – Опишите этого Марка Стилтона.

– Э… ну…

– Живей! – прикрикнул комиссар. – Вы что, ни разу не видели вашего же жильца в лицо?!

– Ну оно… оно такое… такое незапоминающееся. Такое… – управляющий задумался. – Сам–то он маленький, худой, словно ребенок в мужском костюме. Руки такие маленькие… волосы вроде каштановые, с поседью… ну темные, по крайней мере. Глаза… глаза… гм…

– Один? Два? – насмешливо уточнил Бирн. Домоправитель испуганно покосился на его шрам:

– Два! Два! Но вот остальное… лет ему, может, сорок, а может – пятьдесят. Ну за тридцать пять точно. Голос… – тут управляющий глубоко задумался. Бреннон, хоть и мечтал врезать ему по башке, чтоб думалось быстрей, молча ждал. – А я и не помню, чтоб он разговаривал–то…

– Но вы с ним как–то общались?

– Как–то да, но… – управляющий наморщил лоб. В дверях появился Келли.

– Сэр, вас там внизу спрашивает джентльмен из кафе. Ну, который второй такой…

– Вытряси из него что–нибудь осмысленное, – велел Бирну комиссар и заспешил вниз по лестнице.

Редферн ждал в прихожей. Полицейские не пустили его ни в квартиру, ни в кабинет управляющего, и, что закономерно, пироман был раздражен и злобен.

– Какого черта вы тут делаете? – зашипел он на комиссара.

– Я тут работаю.

– Вам заняться больше нечем? Маргарет похитили несколько часов назад, и раньше ему этого хватало для убийства.

– Мы нашли его квартиру. Снимал ее под именем Марка Стилтона.

– О!

В возгласе пиромана смешались удовлетворение и почему–то – радость, хотя ему чего радоваться? Он жадно уставился на Бреннона этим своим изучающим пристальным взглядом, но комиссар польстил себе тем, что на физиономии Редферна отразился не только интерес, но и уважение.

– Я хочу, чтобы вы осмотрели его квартиру. В ней полно всякой хрени…

– Найдете консультанта – и будете ему приказывать, – оборвал его Редферн. – Я тоже кое–что нашел. Точнее, найду, – и достал из кармана руку. На длинной цепочке покачивался амулет, похожий на лодочку, с ампулой в центре и зеленым кристаллом–наконечником спереди.

* * *

– Ч… чего? – оторопело пролепетала Маргарет, неверяще уставившись на консультанта. – Чего вы начнете?

– Умирать, – повторил Лонгсдейл. – Меня нельзя убить, но, когда пса нет рядом слишком долго, начинается умирание. Кома.

– Н-но почему? – прошептала мисс Шеридан и сжала его руку: консультант дрожал. Большая ладонь едва поместилась в ее руках, но сейчас он казался не сильнее чахоточного больного.

– Не знаю, – ответил он. – Я не успел рассказать вашему дяде… Он обещал мне узнать… узнать… – его голова склонилась на грудь, и рука обмякла. Внутри Маргарет что–то екнуло. Она даже не задумалась, сколько сил он потратил на ее защиту. Но она же не знала!

– Ох, пожалуйста, – девушка обняла его, усадила, положила его голову себе на плечо. – Пожалуйста, мистер Лонгсдейл! Простите, я ведь не знала…

Его веки тяжело приподнялись, и Маргарет съежилась. Взгляд консультанта был напряженным и остановившимся, как у куклы.

– Зачем вы так защищали меня? – горестно сказала девушка. – Если бы вы предупредили, я бы сама… я бы придумала что–нибудь!

– Так надо, – после долгой паузы проронил Лонгсдейл. – Я должен.

– Что должен? Кому?

– Должен защищать. Вы человек, и я должен вас защитить.

– А вы? – замерев, выдавила девушка. – Вы разве не человек?

– Я не знаю, – медленно произнес Лонгсдейл. Его глаза снова закрылись. Маргарет, переборола дрожь и приложила ладонь к его лбу. Он был холодным и липким от испарины, под бледной кожей проступила голубоватая сетка вен. Девушка шмыгнула носом и сглотнула слезы. Ей не хватит сил, чтобы поднять консультанта на ноги и увести. Но нельзя же сидеть и ничего не делать!

– Уходите, – вдруг тихо сказал Лонгсдейл. – Поторопитесь, пока маньяк не вернулся.

– Я не могу бросить вас здесь!

– Почему?

– Потому что, – процедила девушка. Она подобрала шаль, отряхнула, свернула и подложила консультанту под голову. – Я найду вашу собаку. Вы можете определить, где она?

– Здесь, – помолчав, ответил Лонгсдейл. – Где–то в этом здании или рядом. Но как вы его найдете?

– А что, на кличку он не отзывается?