Текст книги "Голос во тьме (СИ)"

Автор книги: Аргентина Танго

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 21 страниц)

Глава 14

24 февраля

– Девушка не выжила, сэр, – сказал Бирн. – Мальчик ничего не помнит, кроме того, что к нему и его сестре подошел невысокий джентльмен.

– Проклятие, – буркнул комиссар и присел перед трупами, которые пес отыскал у околицы деревушки. Двое мужиков зарубили друг друга топорами, третий повесился на ближайшем тополе. Дерево жалобно скрипело под тяжестью тела. Полицейские оцепили дом и деревню. Пока консультант и пес исследовали логово маньяка, Бреннон вместе с детективом осматривал усопших. Темная ночь переходила в мутное утро.

– Мы сможем выследить его экипаж по следу в снегу, – неуверенно сказал Бирн. – Но что делать, если маньяк захватит наших?

– Этим уже занимается Рейден, – ответил комиссар. – Мальчик не помнит никаких подробностей?

– Джентльмен был низкорослый и тощий.

– Отличные приметы, – сказал Бреннон. – Низкий рост, хрупкое телосложение, носит серые перчатки.

Бирн вздохнул. Впрочем, комиссар понимал, что у детектива не было шансов составить детальный портрет.

– Осмотрите все вокруг, опишите в подробностях тела и место преступления. Вот, – комиссар жестом подогнал к Бирну огненный шар; детектив мужественно воспринял это явление, только втихаря перекрестился большим пальцем. – Я в дом.

Комиссар зашагал к лаборатории маньяка. На дороге показался экипаж; Натан прищурился и с разочарованием понял, что это не полицейский, а чей–то личный. Правда, его сомнения вскоре развеялись: экипаж остановился около оцепления, с козел соскочил пироман и нетерпеливым жестом потребовал, чтобы Бреннон немедленно уделил ему внимание.

«А у его светлости ноги отвалятся подойти», – кисло подумал Натан и пошел навстречу синьору Фьяманте. Ну какого черта?! Бреннон был уверен, что этот тип – коренной риадец, на черта ему иларская фамилия? Пылающий, видите ли!

– Ну? – спросил комиссар. – Где Пег?

Племянница тут же высунулась из оконца, может, и не свежая, как майская роза, но такая бодрая, что Натан позавидовал ее семнадцати годам.

– Дядя, как ты? Все целы? Вы его поймали?

– Нет, – ответил комиссар, – утек. Но за ним гонится Рейден. А ты?

– Со мной все в порядке. Синьор Фьяманте нашел…

– Мы нашли, – нетерпеливо перебил пироман, – возможное место появления маньяка.

– Это хорошо? – осторожно спросил Бреннон. Пироман фыркнул:

– Вы все еще думаете, что подобные люди самозарождаются, как мыши в сене? Запомните уже – стихийные порталы не выдумка, и маньяк будет нести в себе его отпечаток до конца своих дней.

– То есть, если вы найдете исходную точку, – заинтересовался Натан, – то сможете проследить за маньяком?

– Надеюсь. Ну, или по крайней мере, смогу собрать амулет, способный отследить отпечатки магии портала. Тогда, при некоторых усилиях, можно найти и носителя.

Бреннон поскреб бородку.

– И чего вам за это надо?

Глаза пиромана блеснули.

– О! Вы сообразительный человек, – со смешком заметил он.

Пегги распахнула дверцу экипажа и высунулась из него вся, чтобы принять участие в своей судьбе:

– Дядя, если вы его не поймали, значит, он снова придет за мной. Или начнет убивать девушек, чтобы я пришла к нему. Я… я все еще не могу вернуться домой.

– Джен будет тебя охранять.

– Что вы будете делать, когда обнаружите маньяка? – осведомился пироман. – Ваша ведьма – единственная, кто в состоянии к нему приблизится.

– Я не позволю вам забрать Пегги, – сказал Бреннон, сверля синьора взглядом. – У меня есть кое–какой способ ее спрятать.

Пироман сжал губы и упрямо уставился на комиссара из–под сведенных бровей.

– Вот как? Тогда вам ни к чему знать, что за место мы нашли, и амулет, я так полагаю, тоже не нужен?

– Дядя! – воскликнула Пегги и положила ладошку на плечо пиромана: – Пожалуйста!

Она обращалась явно к своему синьору, и он ответил ей недовольным взглядом; за все это время Маргарет ни разу не выдала ни его имени, ни фамилии даже случайной оговоркой. Когда она успела такой стать? Или всегда была, а они не замечали за нежным лицом, большими глазами и красотой феи?

– О чем ты вообще думаешь, Пег? О своей репутации? О добром имени, например?

– Но ведь никто и не узнает, – пожала плечами девушка. – Все уже видели, как я уехала.

– При чем тут узнает или нет? – сказал Бреннон. – Пегги, ты доверяешь себя совершенно постороннему мужчине, о котором не знаешь ничего!

Племянница так серьезно и спокойно посмотрела ему в лицо, что Натан вдруг ощутил полное бессилие. В самом деле, может, она уже знает пиромана так близко, что лучше и не задумываться? Вероятно, будь он ее отцом, он бы и нашел выход. Но он был только ее дядей и не знал, что ей сказать. И что сказать ее родителям? «Когда–нибудь это все равно случилось бы, вам же никто не обещал, что это будет тот, кого вы сами выбрали»?

– Давайте попробуем компромисс, – сказала Маргарет. – Я спрячусь в твоем укрытии, дядя, но ты разрешишь мне помочь синьору Фьяманте.

– А он сможет гарантировать твою безопасность?

– Знаешь, это уже просто невежливо с твоей стороны, если учесть, сколько уже он для меня сделал! И для тебя тоже!

– Вам все еще недостаточно моего слова? – насмешливо спросил пироман.

– С чего мне верить слову человека, который даже не знает своего имени?

– Ну давайте еще поторгуемся, – фыркнул чародей. Маргарет наклонилась к нему и что–то зашептала, касаясь каштановыми локонами его волнистых волос. Синьор помолчал, побуравил Натана пристальным пронизывающим взором.

– Если вы хотите, то ведь все равно рано или поздно придется сказать, – тоном няньки, увещевающей капризного ребенка, сказала девушка.

– Я бы предпочел поздно.

– Но вы ведь сами говорили, что он вам нужен. Как он, по–вашему, должен будет вас называть? А доверять?

Бреннон с удивлением выслушал этот обмен загадками. Однако аргументы вроде бы пиромана проняли. Он еще раз оглядел комиссара с головы до ног и процедил:

– Энджел Редферн. Теперь вы готовы наконец меня выслушать?

* * *

– Эдмурское крушение случилось семь лет назад, – сказал Натан. – История вышла громкая – не только из–за числа жертв. Железнодорожников заставили пересмотреть все рельсы едва ли не с лупой, изучить каждый винт в вагонах – так что, в каком–то смысле, принесла она и пользу. Определенно эти душегубки на колесах стали безопаснее.

– Так что же случилось? Я слышал об аварии, но был занят на континенте и не вникал в детали.

Комиссар распустил бечевку на первой пачке газет из полицейского архива и положил газету на рабочий стол. Пес опустил морду на столешницу и скосил глаза на передовицу.

– Эдмур, чтоб вы знали, уже пару сотен лет производит дилижансы, кареты и экипажи. Спрос на которые изрядно упал, когда в стране началась прокладка железных дорог. Жители города несколько раз устраивали бунты, когда власти провинции решили провести железнодорожную линию к Эдмуру. Тем не менее, протесты ни к чему не привели, и в городе построили станцию и вокзал.

Натан протянул Лонгсдейлу гравюру с изображением торжественного открытия станции. Консультант посмотрел, передал ведьме, а та положила ее под нос пса. После того, как Джен потеряла маньяка во время преследования, она вела себя очень тихо и скромно.

– Еще во время постройки ходили слухи, что рельсы все время подтапливают эти, как их… грунтовые воды. Естественно, подрядчик не хотел терять такой куш и строил с упорством бобра на плотине. Так вот, семь лет назад, горожане, вдохнув как следует дыма и копоти от поездов, решили, что с них хватит, и задумали устроить бучу. Разумеется, они не собирались кидаться на рельсы. Эйк Талбот, которого признали зачинщиком, – комиссар вытащил из коробки копию дела и бросил на стол, – показал, что они планировали перекрыть движение поездов, когда те прибудут на станцию, сразу в обе стороны.

– И что у них вышло? – спросил Лонгсдейл.

– Вышло, что жертв оказались тысячи. Седьмого января жители, дождавшись, когда поезда встанут, перегородили пути. Вожаки уже влезли на баррикады и давай провозглашать свои требования. Не знали они только того, что владелец железнодорожной компании решил вдвое увеличить число поездов, следующих по этой линии. Служащие вокзала пытались донести до них эту нехитрую весть, но горожане заперли их в подвале вокзала. Выбраться удалось только одному носильщику багажа. Он передал телеграфное сообщение на обе станции – до и после Эдмура. К тому времени полиция явилась разгонять беспорядки, подтянулись прочие горожане, началась массовая драка.

– Они не успели остановиться? – жадно спросила ведьма, слушавшая рассказ комиссара как сказку на ночь. – Врезались в толпу, да?

– Угу, – буркнул Натан. – К тому времени, когда телеграфные сообщения дошли до станций, поезда уже на полном ходу приближались к Эдмуру. Разумеется, машинисты увидели толпы народа и, как показало расследование, пытались затормозить.

– Но не удалось, – сказал консультант.

– Потому что, – продолжал Бреннон, – рельсы вдруг поехали, как утюг по шелковой простыне. Оба движущихся состава, оба стоящих на станции, сама станция, здание вокзала – все рухнуло меньше, чем за полчаса. Внизу оказалась глубокая и узкая пещера, точно вдоль путей. Говорят, из провала несколько суток раздавался постоянный крик – а спасатели не могли спуститься вниз и достать до самого дна.

– Разве застройщик и владелец железнодорожной компании не знали о карстовой пещере внизу? – спросил Лонгсдейл. Пес презрительно фыркнул.

– Знали, – хмуро отозвался Натан. – На суде позже всплыли отчеты геологов, которые занимались изучением грунта перед постройкой. Но владелец компании решил, что дело обойдется сваями под фундаментом вокзала и станции.

– Сваи, – задумчиво повторил консультант. – Наверняка они только ускорили процесс разрушения потолка пещеры, начавшийся от постоянных вибраций из–за движения поездов.

– Дело было объявлено общенациональным, – Бреннон ногой придвинул к столу ящик с документами. – Обрушение грунта оказалось настолько масштабным, что половина квартала вокруг сложилась, как карточный домик. Погибли жители домов, те, кто был на станции и вокзале, пассажиры, почти все, кто стоял на путях. Уцелевших набралось не больше сотни.

– А главное, – Джен придвинула к себе газеты, – спасатели не сумели вытащить их из провала. Массовая мучительная смерть. То, что надо.

– Если уцелевших не больше сотни, – заметил Лонгсдейл, – то есть шанс их разыскать.

– Нету, – подрезал его надежды комиссар. – Никто не даст нам столько людей, а своими силами мы будем возиться полгода. Кроме того, где гарантия, что всплыли имена всех выживших? Маньяк вполне мог уцелеть, выползти из–под обломков и убрести в поисках помощи черт знает куда. Не говоря уже о том, что контуженный может и имени своего не помнить.

– Что ж, – подытожил Лонгсдейл, – на небольшой портальчик должно хватить. Что случилось с городом после?

– Сейчас Эдмур почти обезлюдел, – Натан поскреб бородку. Рыжий заинтересованно поднял уши. – Так что, может, там и впрямь начала бузить какая–то нечисть. Оно, конечно, люди частенько хотят убраться подальше от мест катастроф, однако не все же сразу. Блэкуит, например, несколько раз возрождался – после эпидемий чумы, пожаров, войн, а от Эдмура сейчас остались руины и горстка жителей. Фактически деревня. Странно все это.

– На самом деле ничего странного, если там открылся портал, – сказал Лонгсдейл. – Люди часто инстинктивно стараются сбежать из таких мест. Не говоря уже о нашествии тварей с той стороны, оживлении нечисти, усилении эманаций от всех дурных мест в округе, болезнях, падеже скота, отравлении почв, воды, воздуха…

Он так воодушевлялся по мере перечисления всех напастей, что Бреннон возмущенно поморщился.

– Вы так говорите, будто вас это радует.

– Э… ну, нет, конечно, – смутился консультант. – Но картина прояснилась.

– Угу, черта с два. Пока пироман не сделает этот свой амулет… Кстати, это правда возможно?

– Правда, – недовольно процедил Лонгсдейл. – Я сам, в конце концов, могу его сделать. Хотя для этого надо съездить в Эдмур.

Комиссар расстроено выругался. Он так и знал! Не нужно было соглашаться.

«Впрочем, – утешился Натан, радуясь своей прозорливости, – Пегги все равно с ним не осталась. И то хорошо», – и тут же помрачнел. Если этот Редферн действительно сообразит себе амулет, то сможет разыскать маньяка раньше них, и что он с ним сделает? Перед глазами Бреннона снова встало черное скрюченное тело Джейсона Мура. Но все же, при мысли о том, насколько мучительна была его смерть, в душе шевельнулось животное торжество.

«Детоубийца», – шепнуло оно Натану, и он встряхнул головой, отгоняя непрошенные мысли.

– Слушайте, фамилия Редферн вам ни о чем не говорит?

Пес замер, протянув лапу к газете. Лонгсдейл недоуменно нахмурился.

– Нет. А что?

– Пиромана зовут Энджел Редферн. Я думал, раз Джен установила ваше кровное родство…

– Нет, – сказал консультант, – я не помню такого имени.

Верхняя губа пса поднялась, обнажив клыки, морда сморщилась, уши прижались к голове, грива вздыбилась. «А пес–то помнит», – отметил про себя Бреннон. Но что это значит?

– Ладно. Что мы имеем? Умотавшего в неведомые дали маньяка, – Джен покаяно вздохнула, – его разоренное логово и некий труп, который он упер с собой. Он, по–вашему, станет искать недостающие части лица?

Лонгсдейл кивнул:

– Да. Судя по тому, насколько дорог ему этот мертвец, он непременно постарается закончить дело. Правда, вопрос в том, где он будет хранить труп. Некрокамеру мы разрушили, и если у него нет запасной – порча тела вопрос нескольких дней.

– Тогда он снова явится за Пегги, – сказал Бреннон. Джен сверкнула оранжевыми глазами:

– Я его встречу! Хотите, я его поджарю? Не целиком, для вашего суда останется?

Бреннон задумался. Слова Редферна все еще зудели у него в голове. В самом деле, как они упрячут маньяка в тюрьму, удержат там и приведут к суду?

– Только не насмерть, – наконец сказал комиссар, и на лице ведьмы отразилось бурное ликование. – Рожу оставь целой. Лонгсдейл, неужели этого гнуса никак нельзя обезвредить?

– Как? У любого человека есть сила воли. У него она усиленная. Ее нельзя взять и отключить. Разве что найти способ защититься, но я пока не знаю, какой.

– Но он не властен над Валентиной?

– Да. И над ее детьми, – подтвердил консультант. Пес ткнулся мордой в руку комиссара и посопел в знак поддержки. – Мисс Шеридан в безопасности в ее доме. До тех пор, пока маньяк не попытается захватить саму девушку.

25 февраля

Виктор склонился над книгой учета в кладовке со специями. Густой терпкий аромат, от которого казалось, что дышишь булочками вместо воздуха, кружил голову и вытеснял из нее всякую мысль о девушке. Мисс Шеридан. «Зовите меня Маргарет», – сказала она, с нежной усталой улыбкой протянув руку Виктору. А он стоял и молча таращился на нее, как идиот, пока комиссар Бреннон объяснял, что его племяннице потребуется укрытие на некоторое время. Потом также молча Виктор взял ее небольшой чемодан, и ушел, и с тех пор гадал, какое укрытие можно найти в кофейне и пекарне.

В кладовке раздалось деликатное покашливание. Ван Аллен подпрыгнул над книгой, будто его пырнули штыком, а приземлившись, увидел Маргарет. Лампа золотила ее каштановые волосы и бросала солнечные искры в большие, лучистые, темные глаза. В светло–сером платье и пушистой белой шали мисс Шеридан была совсем хрупкой, почти фарфоровой.

– Я вам не помешала? Может, вам помочь?

– Нет, не надо! – Виктор проклял себя за такую явную грубость и торопливо сказал: – То есть вы наша гостья. Совсем не обязательно помогать… то есть я имел в виду…

Он обреченно заткнулся. Надо же быть таким невежей! Почему трезвый разум всегда отключается в самый неподходящий момент?!

Мисс Шеридан присела к столу, посмотрела на книгу учета и на полки с коробочками, полными специй. Потом ее задумчивый взор коснулся Виктора, и молодой человек чуть не задохнулся от поднявшейся в груди бури.

– Я не хотела вам мешать. Но я не могу совсем ничего не делать. Пожалуйста, можно помочь вам хоть немного?

Виктор схватился за узел галстука, одернул себя, сунул руки в карманы, чтобы не мешались, и наконец осилил одну фразу:

– Конечно! Если вы не слишком заняты.

И тут же понял, что его идиотизм неизлечим. Она же только что сказала – не занята! Маргарет опустила длинные бархатные ресницы:

– Спасибо. Иначе эти мысли совсем меня изведут.

Виктор уступил ей свой стул и придвинул книгу, чернильницу, линейку и карандаш. До сих пор по спине у него тянуло холодом, когда он вспоминал, что на миг ему показалось будто девушка, убитая в парке – это Маргарет.

«Но кто ее так преследует? Зачем прятать ее здесь?»

Виктор не сомневался, что готов защищать ее от этого монстра любым способом, как в шестнадцать он защищал сестер и матушку от фанатиков–протестантов, хотя из оружия в доме была только кочерга. Но разве у полиции не нашлось более надежного места? А спросить у самой Маргарет Виктор не решился. Он наклонился к ней и объяснил, в какие колонки и что следует вписывать, достал с полки шкатулку с кардамоном, мерный стаканчик и весы.

«Почему? – Виктор сжал зубы, чтобы сквозь них не просочилось что–нибудь недостойное. – Ну почему?!»

Потому что она – богатая наследница. Как бы тепло не становилось у него на душе от того, что она сидела рядом и прилежно записывала наименования, вес, остаток и расход, какая бы нежность не разливалась внутри от одного взгляда на ее головку, склоненную над книгой, – никогда нельзя даже мечтать о том, чтобы она была около него всегда.

Почему он смог выйти к бесящимся от собственной праведности фанатикам и почти не дрожать, но боится задать ей любой вопрос, боится, что выдаст ей… выдаст… и она посмеется! В самом деле, разве она не слышит такие признания по два раза в неделю, а то и по три?

«А если нет? – шептал голосок внутри. – А если не посмеется? Если? Если? Только скажи, ведь сразу станет легче!»

Маргарет подняла голову и вопросительно на него поглядела, и Виктор поймал себя на том, что яростно душит мешок с паприкой вместо того, чтобы взвешивать.

– Извините, – буркнул он, – я задумался.

Взгляд девушки стал сосредоточенным. Она пристально смотрела на него, пока Виктора не окатило жаром, и тогда она улыбнулась, как лесные феи, которые заманивают смертных в чащобу. Ван Аллен уткнулся в мешок и принялся выгребать из него паприку для пекарни.

– Надеюсь, я вам действительно помогаю, а не мешаю, – со смешком сказала мисс Шеридан, и от ее мягкого грудного голоса внутри все скрутилось в узел.

– Что вы, ни в коем случае, – сказал Виктор. – То есть не мешаете. То есть, я имел в виду… я хотел…

Он расслышал собственный акцент и бессильно смолк. В наступившей тишине раздались шаги на лестнице, голос Марион и голос комиссара Бреннона. Маргарет завернулась в шаль и встала.

– Куда они идут?

– В кабинет матушки, – ответил Виктор, удивленный выражением ее лица. Она побледнела, губы сжались, глаза заблестели, как у кошки. – Я провожу вас в комнату, они наверняка захотят пого…

– Тшшш, – девушка прижала палец к губам и на цыпочках протиснулась мимо него к двери. Пока Виктор пытался справиться с колотящимся сердцем (так близко! Почти коснулась волосами его лица!), мисс Шеридан осторожно выглянула в щелку. Комиссар и Марион поднялись на второй этаж и скрылись в кабинете. Потом сестра спустилась и вернулась в кафе. Едва она исчезла за дверью, Маргарет прошептала «Идемте!», схватила Виктора за руку и увлекла за собой.

В голове у молодого человека несколько помутилось, потому что спустя некоторое время он обнаружил себя сидящим в узком коридоре, под дверью матушкиного кабинета. Мисс Шеридан прижалась к двери ушком. Виктор даже не успел задать вопрос – девушка быстро что–то прошептала и протерла пальчиком какой–то сучок. Голоса внутри тут же стали такими четкими, точно матушка и комиссар в этот самый сучок говорили. Ван Аллен поперхнулся, но едва он услышал комиссара, как все вопросы (всю сотню) попросту смело:

– Вы уверены, что сможете их защитить? Этот человек ломает людей, как спички.

– От магии – смогу. Но от погрома, если он заставит наших соседей напасть – нет.

В горле Виктора пересохло. Он знал, что такое погром, да; но о какой еще магии матушка говорит?

– Пока что он ни разу не использовал больше трех человек, – послышался глубокий вздох. – Я все еще думаю, что мне не стоило приводить ее сюда.

Маргарет тихо фыркнула.

– Почему вам так не нравится предложение мистера Редферна? – спросила матушка; мисс Шеридан впилась в руку Виктора, как кошка – коготками. – Он ведь не причинил ей никакого вреда.

– Потому что, – с явной неприязнью отозвался комиссар. – Мало ли, что он не причинял; может, только и ждет случая. Я охотней доверю ее честь вашему сыну, чем ему. Никто не знает, что на уме у этого типа.

В душе Виктора все перевернулось. Неужели комиссар такого мнения о нем?! Затрепетав, молодой человек осмелился сжать руку Маргарет, но она совершенно не обратила на него внимания, вся обратившись в слух.

– Но пока что он всегда держал данное вам слово в отношении вашей племянницы.

– Вы, наверное, не понимаете, – после паузы сказал комиссар. – Вам мало кто может причинить вред, но нам, людям, встреча с нежитью или таким маньяком может дорого обойтись.

Виктор выпустил руку Маргарет. О чем комиссар вообще говорит? Какие еще обычные люди и почему он как будто отделяет матушку от них? И что значит – нежить?!

– Да, наверное, – задумчиво сказала матушка. – Иногда мне трудно понять, почему вы поступаете так или иначе.

– Но как вы нас различаете?

– Ну, – послышался смешок, – среди людей есть особенные. Я их выделяю и стараюсь запомнить. Отдельно стараюсь запоминать соседей.

– А мистер Лонгсдейл? – скрипнул стул. – Послушайте, мне надо с кем–то об этом поговорить. Иначе я рехнусь.

– Вы его опасаетесь?

– Нет. Но, боюсь, я дал ему невыполнимое обещание.

– Оооо, – выдохнула Маргарет и прильнула к двери. Виктор невидяще смотрел в стену. Слова вливались ему в уши, почти не задевая разума. Матушка говорила о чем–то, совершенно ему непонятном.

– Какое обещание?

– Я дал ему слово узнать, кто он такой, и найти того, кто его таким сделал. Но я уже не уверен, что смогу…

– Вы сможете, – мягко сказала Валентина, – и я выслушаю вас, и помогу всем, что в моих силах. Но не сейчас.

– Да, – пробормотал комиссар, – сейчас не время. Важнее всего найти убл… простите, маньяка, и наконец обеспечить безопасность Пег.

– Но все же мистер Редферн прав в одном – как вы собираетесь удержать такого человека? Если на него действительно повлиял портал, то это необратимое изменение. Никто не сможет снова сделать его обычным человеком.

– Я знаю, знаю! И знаю, что Редферн намерен его убить, но…

– Но?

– Это недопустимо, – сурово сказал Бреннон. – Это самосуд и беззаконие, и варварство хуже мазандранского. Я такого не допущу. Не знаю еще – как, но не допущу.

По лестнице кто–то стремительно взбежал, топоча сапогами, и Маргарет бросилась прочь от двери, потащив за собой Виктора. В кабинет без стука ворвался полицейский и крикнул:

– Сэр! Ох, сэр, на Туине нашли такое!

– Какое такое? – с завидной невозмутимостью спросил комиссар.

– Тело, сэр, прости Господи! Тело… такое… такое… как из лоскутов, и вместо лица… Господи! – просипел полицейский.

– Это оно! – зарычал комиссар. – Я еду! Карета…

– Внизу, сэр.

– Валентина, простите, это срочно. Я…

– Да, – сказала матушка, – я буду ждать.

Комиссар Бреннон пулей пролетел по лестнице, оставив далеко позади своего подчиненного. Виктор, забыв о Маргарет, подошел к двери, и она неожиданно распахнулась сама. Матушка сидела в кресле, внимательно смотрела на Виктора, и у него болезненно сжалось сердце. Она была такая же, как всегда, ничем не отличалась на вид от…

– Обычные люди? – глухо спросил Виктор. – Почему обычные люди? Чем ты отличаешься от нас?!

– Вас? – ее тон больно царапнул Виктора. Если он ей – сын, то, значит… значит… и он, и Марион, и он все…

– Я хочу знать, кто ты! – крикнул ван Аллен на родном языке. – Я имею право знать!

Матушка вылила стакан воды в вазу с засушенными осенними листьями и коснулась их рукой. Спустя секунду Виктор увидел ответ.