Текст книги "Голос во тьме (СИ)"

Автор книги: Аргентина Танго

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 21 страниц)

Глава 15

– Он бросил тело, – немного задыхаясь, докладывал Бирн по пути к реке. – Туин уже тает, и он сбросил труп с моста вот отсюда. Но не рассчитал течения, и тело вынесло на береговой лед, где оно зацепилось и застряло. Это оно, сэр. Это просто не может быть другое!

Бреннон стремительно пронесся мимо оцепления, бросился к берегу, на который полицейские вытащили тело, и отшатнулся, точно налетел на стену, едва увидев находку.

– М-матерь бож–жья… – выдавил комиссар, и его впервые за много лет затошнило при виде трупа. Лонгсдейл, сидящий на корточках перед телом, поднял голову и сказал:

– Это некроморф.

– Ч… че? – еле выговорил Натан. Пес оставил обнюхивание тела и прижался теплым боком к ноге комиссара. Тот невольно вцепился в собачий загривок, чтобы не свалиться.

– Некроморфия – раздел некромантии, который описывает и исследует создание существ из мертвой плоти. Чаще всего от разных тел.

– Но… но… Господи, зачем? – прошептал Бреннон.

– Не знаю, – нахмурился консультант. – Некроморф незавершен и, в общем, уже непригоден для использования. Им нужны строго определенные условия хранения, которые были нарушены, когда мы вынудили маньяка бежать. Он взял некроморфа с собой, но не смог сохранить.

Сглотнув раз шесть, чтобы запихать обед обратно в желудок, комиссар приблизился к телу. Те места черепа, для которых маньяк не успел добыть плоть, были оголены. Но Натан не сомневался в том, что видит: некроморф был сделан в виде девушки лет семнадцати–девятнадцати, высокой, стройной, худощавой, и пришитый скальп с длинными каштановыми волосами тоже не оставлял места для вопросов. Кожа тела была неестественно белой, цвета молока. Швы на ней казались нарисованными чернилами.

– Здесь по меньшей мере пять тел, – сказал Лонгсдейл. – Собрано очень тщательно. Похоже, маньяку нужен не просто некроморф, а совершенно определенной внешности.

– Почему он не сжег труп? – глухо спросил Бреннон.

– Тело прошло обработку несколькими зельями. Оно практически не горит, только тлеет. Совсем прекратить процесс разложения зелья не могут, но он, как видите, сильно замедлен.

– Тогда почему маньяк его бросил?

Лонгсдейл провел вдоль шва скальпелем. В надрезе выступила мутная жижа.

– Гниение. Зелья не всесильны. Нельзя было выносить некроморфа из хранилища.

– Значит, он потерял свое изделие, как бы дорого он ему ни было, – заключил комиссар. – Теперь у него два пути: или начать сначала, или… – он смолк. Пес ткнулся ему в руку мокрым носом. – Или он наконец решится забрать Пегги.

– Ее охраняют Рейден и миссис ван Аллен, – Лонгсдейл порылся в сумке и стал изучать череп через лупу. – Они просто не дадут ей выйти из дома. Интересно…

– Что там? – спросил комиссар, и тут у него под ухом раздался хрип:

– О Боже! Черт… мать его!

Бреннон обернулся. Шеф полиции судорожно сжимал трость и хватал ртом воздух, как золотая рыбка.

– Маньяк выбросил тело, – уведомил начальство комиссар. – Собственно, вот.

– Господи, – Бройд вытащил платок, утер им лоб и комком сунул в карман. – Но зачем?!

– Зачем выбросил или зачем он вообще его собрал?

– И то, и другое! – рявкнул Бройд. Бреннон коротко поведал шефу обо всем, что рассказал Лонгсдейл; сам консультант в это время скрючился над трупом буквой «зю» и пристально изучал видимые части черепа, иногда потыкивая в них скальпелем.

– Ясно, – подытожил Бройд. – Я не одобрял ваше решение насчет прекращения погони, Бреннон, и до сих пор не одобряю, но что–то разумное в этом было.

Собственно, Натан не приказывал прекратить погоню: Джен попросту потеряла маньяка, когда он наконец заметил заклятие Маргарет и уничтожил его. Ведьма до сих пор терзалась из–за упущенной добычи.

– По крайней мере, маньяк не склонен к садизму. Все его жертвы уже были мертвы, когда он отрезал от них части.

Шеф полиции опасливо потрогал ногу некроморфа тростью.

– А он не оживет?

– Нет, – сказал Лонгсдейл. – Но тут кое–что занятное. Череп подвергся обработке.

– Какой еще обработке? – вздрогнул Бреннон.

– Кости кое–где обточены. Видимо, маньяк старался придать некроморфу определенные черты лица, когда не смог добыть в точности такие, какие хотел.

– А вы сможете воссоздать лицо? Может, цель маньяка что–нибудь нам подскажет? У нас есть зацепка насчет Эдмурской катастрофы, – повернулся к Бройду Натан. – Похоже, этот тип получил свои силы именно там.

– Я читал, – хмуро сказал шеф, – ваш отчет, и если вы дальше будете писать такие рапорты, то весь ваш отдел переедет в ближайший бедлам. Я имею в виду, что такого бреда, чуши, идиотии, безумия и ереси… вы уверены, что дело обстоит именно так?

– Уверен. Другого объяснения все равно пока нет.

– Порталы, – пробормотал Бройд. – Нечисть с той стороны! Взрывы магии, меняющие людей! До чего я докатился после двадцати лет службы! Что вы теперь планируете делать?

Бреннон какое–то время молчал, изучая некроморфа. Пять девушек – и еще три, чтобы собрать лицо. Что ж…

– Еще раз сыграем на живца, – сказал комиссар. – Его чем–то привлекает Маргарет – не только внешностью, но и чем–то, нам пока неизвестным. Расставим новый силок. Он явится за ней – или начнет убивать снова, чтобы собрать другого некроморфа. Но поскольку на это уйдет куда больше времени и сил, то я ставлю на то, что он снова придет за Пег.

Бройд внимательно посмотрел на Бреннона.

– Это жестоко по отношению к девушке. Кого вы возьмете?

– Из людей, – ответил Натан, – никого.

* * *

Виктор сидел на лестнице и бездумно постукивал кулаком по ладони. Разум был пуст, а сердце – переполнено так, что наступило онемение. Он не мог думать и не чувствовал почти ничего, кроме тянущей боли. Исподлобья он смотрел с лестницы сверху вниз, и дом казался ему незнакомым.

– Это тяжело, – тихо раздалось у него над головой. Он слабо вздрогнул, когда зашуршало платье, и мисс Шеридан опустилась на ступеньку рядом. Виктор подался в сторону, чтобы встать и уйти, но она положила руку ему на плечо, и он вдруг обмяк, как кукла.

– Мир совсем не такой, каким был полчаса назад, – сказала девушка. – Я знаю, каково это. Это трудно.

– Откуда вам–то знать? – буркнул Виктор. Из–за нее тупое онемение стало проходить, а он не хотел чувств и мыслей.

– Меня преследует сумасшедший маньяк, способный подчинять своей воле других людей, – ответила Маргарет. Ван Аллен недоверчиво посмотрел на нее взгляд, но она была спокойна и серьезна.

– Он пытался захватить и вас, когда вы встретили его в парке. Но вы ему неподвластны.

– Потому что я вообще, быть может, не человек, – горько отозвался Виктор.

– Нет. Она ведь сказала…

– Она лгала двадцать пять лет. С чего ей говорить правдой теперь?

– Правду, – поправила Маргарет. – Говорить правду, – и замолчала, задумчиво опустив голову.

– Моя мать – какое–то совсем не человеческое существо! – с внезапно проснувшейся силой сказал ван Аллен. В нем вспыхнула ярость. – Моя собственная мать! Я видел это сам, этими глазами, я… я всегда считал, что сказки – чушь! А они существуют… Что мне теперь делать?!

Он сжал кулаки, но Маргарет не опустила его. Она не испугалась, совсем, как будто это было самое обычное дело!

– Кто я? – мрачно продолжал Виктор. – Кто мы все?! Младшие и Марион – как она могла не подумать? Как она вообще могла?!

– Молчать? – мягко спросила Маргарет. – Или влюбиться?

У Виктора перехватило дыхание, и он рявкнул:

– Рожать монстров!

– Вы не монстр, – возразила девушка. – Я видела чудовищ, и даже настоящих людей, которые были чудовищами. Для этого недостаточно родиться в необычной семье.

Виктор сцепил пальцы и уткнулся в них лицом. Упорядоченный и безопасный мир разваливался у него в руках (опять!), и обломки кружились вокруг него и его семьи, но теперь от них некуда было сбежать. Куда бы он не пошел – он унесет их с собой. Сквозь сжатые зубы просочился судорожный всхлип; Виктор закусил костяшки пальцев, но его тут же забило мелкой нервной дрожью.

– Ох, не надо! – Маргарет накинула ему на плечи свою шаль и обняла. Ван Аллен схватил ее руку, сжал и вспомнил.

– Вы, – сипло сказал он, – что вы сделали там, у двери?

– Прочла заклинание, – серьезно ответила девушка.

– Вы… одна из них? – запнулся Виктор.

– Нет, – она высвободила свою руку из его руки. – Заклинаниям может научиться и человек, точнее, только человеку–то они и нужны.

– Зачем?

– Чтобы выжить, – сказала она, – в таком мире, в котором мы живем. Подумайте, Виктор, может, она защищала вас от него? Столько лет она так старалась, чтобы у вас была нормальная человеческая жизнь.

– Она могла не лгать!

– И что было бы, если бы она сказала правду?

Виктор опустил голову. Он не знал. К глазам снова подступили слезы.

– Наш отец, – чуть слышно прошептал он, – погиб, чтобы мы спаслись. Они растерзали его прямо у корабля, и она не смогла… не смогла…

– Вивене не может убивать.

Виктор подпрыгнул и уставился на дворецкого, этого телохранителя, как его… Рейден? Он поднялся до середины лестницы и пристально уставился в лицо молодого человека черными глазами без блеска:

– Вивене никогда не убивает. Мы убиваем для нее.

– Кто – вы? – выдавил Виктор, облизнув пересохшие губы. В черных глазах появился огонек – сперва кольцо вокруг зрачка, расползшееся во всю радужку, оранжево–алое. Огонь осветил худое смуглое лицо Рейдена.

– Такие, как я. Колдуны. Ведьмы. Мы были рядом, пока вы, людишки, не расплодились, как тараканы. Понастроили городов, дорог, мостов, повырубали леса и захватили луга, выпотрошили горы.

Виктор поднялся, закрывая плечом Маргарет. Девушка тоже встала и на удивление спокойно спросила:

– Почему вы так ее почитаете?

– Она – наша душа, – ответил дворецкий, прошел мимо, обдав Виктора жаром, и скрылся в комнате Валентины.

– Б–б–боже, – пролепетал ван Аллен и вцепился в перила, чтобы не упасть.

– Я знаю, кто может вам помочь, – сказала Маргарет. – Но и вы должны помочь мне позвать его. Быстрее, пока колдун не следит за мной.

* * *

Маргарет в нетерпении ерзала около окна. Визитка, на которой она ухитрилась уместить всю историю, еще была горячей после исчезновения текста, и девушка убеждала себя, что, конечно, Энджел не примчится немедленно. Он, может, вообще явится только следующим вечером, или послезавтра, или…

Мисс Шеридан забегала по комнате, теребя визитку. Теперь–то она понимала, почему наставник мечется, как бешеная белка, когда в голову приходит мысль! Маргарет так распирало от знаний, что она едва не лезла на стенку. Ведь столько всего сразу вставало на место! Вот почему Джейсон Мур пикнуть боялся, не то что ритуал до конца доводить! Вот кто мешал ифриту развернуться во всю мощь! И – тут Маргарет чуть не зашипела с досады – конечно, Валентина знала, что их подслушивают, помешала комиссару рассказать самое интересное про Лонгсдейла. Что за несправедливость! Девушка едва не умерла прямо под дверью, когда до нее дошло, о чем же говорят Валентина и дядюшка.

«Настоящая! – Маргарет замерла; сердце сладко екнуло. – Она настоящая! Не может быть!»

Но настоящая – кто? Почему она может напугать ифрита, но не может прихлопнуть маньяка? Ведь для нее это все равно, что муху убить газетой!

Маргарет бросилась в кресло у окна, схватила книгу, но строчки прыгали перед глазами. Если Энджел не придет немедленно, ее просто разорвет на тысячу маленьких маргарет!

Часы тикали, время шло, на улице совсем стемнело. Появился фонарщик с лестницей, зажег фонарь напротив «Раковины». Из кафе вышел Виктор, тоже зажег два круглых фонаря у крыльца и бросил взгляд на окно. Маргарет помахала ему рукой. Молодой человек кивнул и скрылся внутри. Хлопнула дверь комнаты.

– Неугомонная маленькая самочка, – ехидно заметила ведьма и поставила на стол поднос с едой. – Тебе нужны все без исключения, а?

– О чем ты? – с холодком спросила девушка, против воли придвигаясь к столу вместе с креслом. Суп источал божественные ароматы, и в желудке голодно заурчало.

– Ты не можешь просто так пройти мимо мужчины, чтобы тут же не залучить его к себе.

– Ничего подобного! – возмутилась Маргарет и взяла мягкий хлебец. – Они сами лезут!

Джен поизучала ее пару секунд и хмыкнула:

– Оно и неудивительно.

– Почему ты не ешь? Угощайся.

– Я такое не ем, – презрительно отозвалась Джен. – Но твой ангел весьма недурен на вкус.

– Что? – вздрогнула девушка и выронила хлебец в суп. – Ты пила его кровь?!

– Не кровь, – недобро усмехнулась ведьма; в оскале блеснули белые зубы, – мы пьем боль. Он, правда, все время молчал, но я недурно подкрепилась, – она облизнулась. – Жаль даже, что твой дядя вмешался до того, как я добралась до десерта. Но я надеюсь продолжить.

Кровь отхлынула от лица Маргарет к сердцу. Она помнила, каким больным и бледным однажды пришел к ней Энджел, «после встречи с вашим дядюшкой» – и сама не заметила, как резко поднялась с места.

– Пошла вон, – глухо приказала она. Джен с удивлением и интересом уставилась на нее.

– А не то что?

Гнев ударил девушке в виски. Желание, воля и воображение слились в одно слово быстрей, чем она моргнула. «Motus!» – и ведьма покачнулась, как от удара в грудь.

– Ого, у нас есть коготки, – глаза Джен азартно загорелись. – Давай еще! Я ем и такое!

– Не подавись! – прошипела Маргарет. – Motus!

Нож взвился с места, полоснул Джен вдоль щеки и вонзился в стену, чуть дрожа. Ведьма мазнула пальцами по наливающемуся кровью порезу и облизнула их. Она улыбалась. Маргарет судорожно дышала от ярости. Но стол показался ей достаточно увесистым, чтобы…

Дверь распахнулась после короткого стука. На пороге появился Виктор.

– Я хочу с вами поговорить, – сухо сказал он ведьме.

– А я нет. Свали и не мешай.

– С вами и моей матерью. Я хочу получить ответы.

– Ну и хоти на здоровье. Мы заняты, не видишь?

– Матушка нас ждет, – Виктор отступил от двери и жестом потребовал, чтобы Джен шла за ним. Ведьма недовольно поджала губы и выдернула нож.

– Лови, самочка, и сперва научись им пользоваться, а потом угрожай.

Нож свистнул перед лицом Маргарет, но она даже не взглянула, куда он делся. Виктор, гневно вспыхнув, шагнул в комнату.

– Мне кажется, вас звали охранять! Не убивать!

– Так никто и не умер, – Джен повернулась на каблуках и вышла. Ван Аллен обеспокоенно взглянул на Маргарет и закрыл дверь. Девушка выдохнула и метнулась к окну. Перед кафе стоял знакомый экипаж, запряженный гнедой парой, а около дверцы – высокий худощавый джентльмен. Мисс Шеридан схватила пальто, шляпу, муфточку и опрометью ринулась вон из комнаты, из дома, вниз по лестнице, к черному ходу и на улицу.

– Энджел, ох, Энджел! – она бросилась к наставнику; холод хлестнул ее, как мокрая простыня. Редферн устремился к ней, протягивая руки навстречу:

– Маргарет! Вас кто–то обидел?!

– Нет, нет, скорей отсюда! Она сейчас поймет!

Энджел подхватил Маргарет на руки, сунул в экипаж, запрыгнул в него сам, и гнедая пара рванула с места в карьер. Девушка, выглянув наружу, едва заметила в окне высокую фигуру женщины.

– О Боже! А если она прикажет лошадям вернуться?!

– Это не лошади! – крикнул Энджел. – Завернитесь в пальто!

Он хлестнул гнедых, экипаж, накреняясь, как корабль в бурю, влетел в тупичок. Редферн выкрикнул заклинание, нелошади испустили яростный визг, отдаленно похожий на ржание, и экипаж взмыл в воздух. Маргарет заверещала от изумления и восторга. Внизу замелькали городские кварталы, и ей наконец стало так холодно, что она торопливо нырнула в пальто, застегнула все пуговицы, нахлобучила шляпку и сунула немеющие руки в муфточку. Энджел намотал вожжи на тупой деревянный крюк перед сиденьем и обернулся к девушке, весь светясь восторгом и азартом. Маргарет даже вздрогнула – сейчас ему на вид было не больше лет, чем ван Аллену.

– Все, оторвались! – наставник натянул на себя и девушку медвежью полость. – Даже ведьма нас не достанет. Безумие, а? Но как захватывает!

– Ух! – согласилась мисс Шеридан. Пара длинных, извилистых, змееподобных существ стремительно уносила экипаж от Блэкуита. Свистел ветер; под боком у Энджела было теплее, да и шкура грела, но по лицу все равно хлестало холодом.

– Покажите мне, чему вы научились, – потребовал Редферн. – Согрейте нас!

Маргарет сосредоточилась.

– A tepidus ignis! In sphaera!

Теплый золотистый шар сперва расцвел в ее воображении, а потом – вокруг экипажа.

– Недурно, – сказал Энджел. – И красиво. Представляю, сколько сказок и ночных кошмаров породит пустой золотой шар, несущийся по небу. Заклятие невидимости скрывает только нас, экипаж и запряжку.

– Я поправлю!

– Оставьте, – Редферн откинулся на подушки, одной рукой привлек к себе Маргарет, другой пошарил на сиденье. – Сказкой больше, кошмаром меньше… Подкрепитесь и расскажите мне подробней, как вы это узнали.

Он поставил на колени корзинку, вытащил из нее круглый пирог и принюхался:

– Этот с утятиной и паштетом.

– Спасибо! – Маргарет развернула промасленную бумагу, вспомнила, что леди полагается есть медленно и аккуратно, по крошечному кусочку – и впилась в пирог с жадностью шакала. Уничтожив еду в мгновение ока, девушка, не дожидаясь второй порции, выложила Энджелу все, что успела узнать, о чем догадалась и что сделала. По мере ее рассказа он стал недовольно хмуриться, и Маргарет сжалась – она догадывалась, что наставник ее действия не одобрит.

– Я был бы признателен, – сухо сказал Энджел, – если бы вы не обещали мою помощь первому встречному, не предупредив меня.

– Простите! – взмолилась мисс Шеридан (надеясь все же, что он не выкинет ее из экипажа). – Я знаю, но теперь он все нам о ней расскажет. В конце концов, он помог мне сбежать только ради вашей помощи. Это ведь она, да? Это она была тем, что… кто напугал Мура? Но кто она?

– Верно, – Энджел задумался. – Это создание… их называют вивене. Смертные не видели таких, как она, уже очень давно. Дикие предки нынешних жителей континента поклонялись этим могущественным духам как богам.

– Тогда почему бы ей не прибить маньяка?

– Она не может. Вивене – дух самой жизни, она должна дарить ее, а не отнимать, и убийство нанесет ей такую же рану, как вам – отрезание руки. Ладно, юнец может быть нам полезен. Вы неплохо придумали, но впредь…

– Я больше не буду! – клятвенно пообещала девушка. Энджел поднял на нее бровь и поинтересовался:

– Но, надеюсь, вы были благоразумны и ограничили его награду несколькими поцелуями?

– Еще чего! – вознегодовала Маргарет. – Никаких поцелуев!

– И ему двадцать с небольшим? – с некоторым разочарованием сказал Энджел. – Да меня пришлось бы связать! Ну и молодежь пошла… ни пыла, ни крови.

Мисс Шеридан невольно задумалась над тем, надо ли его связывать сейчас. Но полулежать в изгибе его руки было так тепло, уютно и безопасно, что она предпочла устроиться поудобнее и вытянуть из корзины еще один пирог.

– А теперь моя очередь рассказывать сказки, – сказал Энджел. – Я вам расскажу про большое крушение поездов в Эдмуре в пятьдесят седьмом году.

Глава 16

Экипаж приземлился у городской окраины. Редферн помог Маргарет спуститься, и, пока он доставал саквояж, девушка подошла к лошадям. Сейчас они выглядели роскошной гнедой парой, с длинными пышными гривами и хвостами. Один из коней покосился на мисс Шеридан большим сливовым глазом, и в нем мелькнул серебристо–алый отблеск. Маргарет попятилась. Конь опустил морду и принялся невозмутимо жевать снег, сладко похрупывая наледью.

– Руки не суйте! – резко окликнул девушку Энджел. – Кельпи плотоядны.

– Ладненько, – пробормотала девушка, отступая поближе к наставнику. – Как скажете. Кельпи так кельпи…

Энджел взял саквояж и предложил Маргарет руку; они двинулись к Эдмуру по полузаметенной дороге. Несмотря на близость городской окраины, нигде не было ни огонька, ни шороха. Ни припозднившихся прохожих, ни пьяниц, шатающихся по улице в поисках выпивки, ни собак во дворах домов – никого и ничего. Обвисшие ставни и распахнутые двери давно уже не защищали комнаты от дождя, снега и ветра.

– Эдмур вымирает, – сказал Энджел. – Люди инстинктивно бегут от раскола.

Город был похож на призрачное видение: дома еще казались крепкими, но медленно разрушались изнутри от того, что никто тут не запирал дверей и окон уже семь лет. Улицы в снегу, на крышах – большие белые шапки и тяжелые сосульки. Темно, безлюдно и серо.

– Как так вообще получилось? Неужели те, кто строил дорогу, не понимали, что делают?

– Жадность, Маргарет, – отозвался Энджел. – Эдмурцы были правы, нельзя прокладывать здесь железную дорогу, но кого это волнует, когда смета уже составлена, а деньги вложены? Строительство началось еще до того, как геологи закончили с исследованием почвы, и никто не собирался тратить лишние деньги, закладывая петлю, чтобы обогнуть Эдмур, когда есть более короткий и дешевый путь, – наставник фыркнул. – Результат налицо.

– Вот свиньи, – сказала мисс Шеридан. – Неужели им потом спалось спокойно?

– Да, – угрюмо ответил Редферн, – ничто не тревожит сон таких людей.

Они пересекали заброшенные кварталы один за другим, и сперва Маргарет еще замечала на домах и оградах следы ремонта, но чем дольше они шли, приближаясь к провалу, тем больше становилось руин. Некоторые здания и вовсе превратились в груды битого кирпича. Они попадались все чаще, а идти по улице стало трудно: то и дело приходилось обходить развалины, сваленные кучей камни, поваленные ограды, а иногда – карабкаться через них. Маргарет несколько раз едва не упала, запнувшись о камни или попав ногой в глубокую выбоину.

– Кельпи не могут приближаться к расколу? – спросила она Энджела, когда тот помог ей преодолеть глубокий разлом посреди улицы.

– Нет. Они чуют то, что оттуда сочится, и ни за что не подойдут к этому.

Ржавые железнодорожные пути показались совершенно неожиданно. Впереди зиял длинный узкий провал, поглотивший и дорогу, и поезда, и вокзал со станцией. Вокруг были вбиты колья с выцветшими до бледно–алого цвета лентами. Энджел остановился.

– Этот провал растет, – сказал он. – Такое иногда случается, но думаю, тут дело не только в естественных причинах.

Он поставил саквояж наземь и исподлобья уставился на раскол. В нем была настолько непроглядная темень, что он казался бездонным. Кругом царила абсолютная тишина. Ни единой живой души. Маргарет сжала руки в муфточке. Если что–то случится – на помощь рассчитывать нечего.

– Чувствуете? – спросил Энджел. Застывший в полной неподвижности воздух казался кристально чистым и прозраченым, но дышать им было тяжело, словно его пронизывала невидимая взвесь. Маргарет сгребла горсть снега и бросила в сторону раскола. Снег оседал на землю медленно, как чаинки сквозь воду. Над самим расколом воздух выглядел прозрачной линзой, по которой иногда струилось нечто почти неуловимое человеческим глазом. Девушка взяла Энджела под локоть. Рука наставника одеревенела от напряжения.

– Вы боитесь? – тихо спросила Маргарет.

– Да, – прошептал Энджел, – очень.

– Что нужно сделать?

– Спуститься в раскол, подобраться как можно ближе к провалу и взять пробу сочащейся оттуда магии. Чем ближе, тем лучше, – он опустил голову и еле слышно пробормотал: – Я трус, Маргарет. Я взял вас с собой, потому что боюсь идти один. Даже стоять и смотреть на это в одиночку… – Энджел дернул уголком рта и отвернулся. Девушка прижалась к его руке.

– А если взять пробу здесь? Или просто у края раскола?

– Она не подойдет. Нам нужно просеять сто сорок тысяч жителей Блэкуита, а возможно – еще и соседние деревушки. Прибавьте к этому нечисть и нежить. Все эти эманации сразу сделают слабую пробу бесполезной.

Энджел присел на корточки перед саквояжем и открыл его.

– Один спустится в раскол, один останется наверху, чтобы вытащить первого, – предложила Маргарет. – Я могу быть тем, кто спустится.

– Ну нет! – рявкнул Энджел, вскинув на нее гневно вспыхнувший взгляд. – Я еще не настолько потерял достоинство, чтобы толкать вас внутрь!

– Тогда что я буду делать? – деловито спросила девушка, чтобы отвлечь его. Энджел, нахмурясь, изучал два диковинных приспособления. Наконец он протянул одно Маргарет:

– Это дыхательный баллон. Закрепите его на поясе. Потом наденете маску, проверите соединительную и дыхательную трубки. Воздухом около раскола дышать нельзя. Говорить нам тоже будет трудно, поэтому слушайте сейчас. Мы подойдем к краю, и я спущу вниз управляемый механизм с ампулой. У вас будет экран, по которому мы сможем следить за передвижением этого зонда. Я буду управлять, вы – держать экран. Вопросы?

– А что, если из раскола или провала вылезет что–нибудь страшное? Что мы будем делать?

– Бежать, – лаконично сказал Энджел и защелкнул саквояж.

Они пролезли под лентой там, где насыпь расползлась в пологий склон. Энджел помог Маргарет спуститься и застегнул на ее затылке стеклянную маску, которая плотно прилегала к коже, закрывая все лицо. Он нажал на кнопку на баллоне и жестом велел девушке глубоко вздохнуть. Потом надел такую же маску сам и протянул девушке пару плотных перчаток. Наконец они двинулись вдоль путей к расколу.

Баллон был довольно тяжелым и мешал при ходьбе, но Маргарет казалось, что дело еще и в густом воздухе. Он был чистым на вид, но двигаться в нем было почему–то тяжелее, и чем ближе к расколу – тем хуже. Над самим расколом воздух вовсе стал прозрачным желе. Кроме того, ноги увязали в снегу, под которым то и дело попадались камни, и мисс Шеридан уже опасалась, что они раньше переломают конечности, чем доберутся до места.

«Как нам отсюда бежать в случае чего?»

Раскол был узкой извилистой щелью в земле. Его ширины, впрочем, хватило, чтобы поглотить два поезда, станцию и вокзал: здания сползли вниз, когда он открылся. Энджел остановился у края, поставил саквояж, достал из него пластину из толстого синего стекла в деревенной раме и передал Маргарет. Следом из саквояжа появилось нечто вроде металлической крысы раза в два больше живого зверька. Редферн вложил в пазы у нее на спинке «ампулу» – гладко обточенный, выдолбленный изнутри кристалл, щелкнул рычажком на шее крысы. Она ожила, сверкнула красными глазками (тремя на морде, двумя около ампулы и четырьмя на филейной части) и принялась перебирать лапками в воздухе. Маргарет с трудом подавила взвизг. Энджел достал небольшую доску вроде грифельной, только с кнопками и рычажками, и выпустил крысу в раскол. Она юркнула в непроглядную тьму, и на экране Маргарет тут же появилась картинка. Ее передавали глаза крысы – вид был почти без изъянов.

«О Господи!» – содрогнулась девушка, представив, что же испытывали уцелевшие пассажиры, люди на путях и в зданиях, прежде чем наконец умерли. Разбитый состав все еще лежал внизу, на боку: паровоз, россыпь битого стекла, уголь, смятые трубы, вагоны терялись в темноте. Внутри и вокруг лежали кости тех, кого не смогли достать.

Крыса сама по себе двигалась строго по прямой, но Энджел быстро взял руководство процессом в свои руки. Зонд легкими скачками преодолел склон, вспрыгнул на паровоз и засеменил по составу вглубь раскола. Там и сям Маргарет замечала истлевшие вещи, полузасыпанные снегом, осколки стекла и обломки. Не доходя до последнего вагона, крыса спрыгнула на землю и порысила вниз по склону, то и дело огибая завалы из камней и кирпича или скелеты.

Сначала все шло гладко, но чем глубже зонд спускался, тем чаще на экране появлялись помехи. Один раз он вообще пошел белыми полосами, и Маргарет испугалась, подумав, что случайно сломала его. Тем не менее, крыса двигалась вперез и вниз – пока наконец на доске Энджела не загорелся алый огонек.

«Нашел», – прочла по губам наставника Маргарет. Крыса замерла, привстав на задние лапы и водя головой из стороны в сторону. Что–то темное и смутное мелькнуло на грани видимости; девушка коснулась Энджела локтем, наставник кивнул и направил крысу в ту сторону. Нечто тут же сдвинулось, оставаясь едва видимым. Крыса припала к земле; Энджел вдавил в доску синюю кнопку. Ампула на спине металлического зверька приподнялась и засветилась.

Маргарет вцепилась в раму экрана. Она почти физически ощущала, как нечто движется, ускользая от многочисленных глаз зонда, но неуклонно приближаясь. Вдруг из темноты выстрелил длинное тонкое щупальце; Энджел дернул рычажок, и крыса, совершив сальто через голову, пролетела сквозь него. Клок чего–то мутного затянуло в ампулу, и та вернулась в гнездо. Ампулу запечатал кристальный штырек, и она провалилась внутрь зонда. Вдруг крыса отлетела в сторону, как от пинка, и впечаталась в склон. Девушка пронзительно вскрикнула.

«Бегом, бегом, бегом!» – беззвучно крикнул Энджел. Крыса вскочила и, припадая на одну лапу, длинными прыжками понеслась назад. Нечто мчалось следом, и как Маргарет не старалось развернуть экран – оно всегда оставалось за гранью видимости. Зонд уже не петлял – летел пулей по прямой, перескакивая препятствия, но нечто не отставало. Экран стала затягивать дымка, будто что–то дышало, испуская туман.

Нечто настигло крысу уже у поезда. Удар, нанесенный невидимой лапой, был так силен, что зонд пробил стенку вагона и провалился внутрь. Треть экрана тут же погасла. Энджел, закусив губу, закрутил колесико на доске; крыса поднялась и, пошатываясь, юркнула вниз, под ворох вещей, сгнившей обивки сидений и скомканных половиков.

«Боже, боже!» – одними губами шептала Маргарет. Крыса прорысила по вагону, прячась от взора невидимых глаз, выползла в тамбур, перебралась в другой вагон – и в этот миг нечто вырвало его из земли и швырнуло в склон. Земля под ногами девушки затряслась, и Энджел, схватив Маргарет под руку, рывком дернул ее назад. Снег и почва с края разлома осыпались вниз.

Из провала сочилось нечто, окрашивая неподвижный воздух в акварельно–серый. В этих бледных потеках Маргарет различила движение – теней и силуэтов каких–то существ, будто вместо туманных испарений перед ней приоткрылась щель на ту сторону. Перетекание форм так завораживало, что если бы Редферн не встряхнул ее, девушка так бы и таращилась на них.

«Не смотрите!» – прошипел Энджел; Маргарет опустила взгляд на экран и толкнула наставника локтем: картинка вернулась. Хотя она дергалась и почернела на две трети, было видно, что зонд находится около одного из тамбурных окон. Редферн вцепился в доску; крыса взбодрилась, отбросила сломанные лапы, втянула уцелевшие, выпустила колесики и вывалилась в окно.

Вагон пропахал склон снизу вверх. Крыса покатилась вверх, прячась за вагоном. Когда он кончился, зверек притаился за кучей битого кирпича. Нечто все еще было здесь. Глаза крысы сосредоточились на полосе ночного неба над краем раскола. Колесики увязали в снегу и грязи, но зонд упорно полз вверх. Картинка снова помутнела от дыхания, наплывающего сверху. Энджел ощупью нашел в ремне нужную ячейку и швырнул в раскол колбу. Маргарет услышала тонкий звук разбившегося стекла, и тут же землю тряхнуло взрывом. Из портала повалил густой синий дым, а по венам и нервам прошелся дикий беззвучный вой. Даже Редферн отшатнулся; у мисс Шеридан подкосились колени, и она повисла на Энджеле.