Текст книги "Держать в плену (ЛП)"

Автор книги: Анжелика Снайдер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 21 страниц)

Глава 12

Матео

Я чувствую себя беспокойным, как зверь в клетке, когда расхаживаю по своему кабинету. Взад-вперед. Взад-вперед. Клянусь, скоро я проложу дорожку в паркетном полу. Я закуриваю пятую сигарету за утро, затягиваясь так, словно это каким-то образом решит все мои проблемы.

Сегодня наказание Арии. Оно будет суровым, в этом нет сомнений. Заслуживает ли она этого? Конечно. Она пыталась убить меня. И когда вы причиняете вред или пытаетесь убить главу картеля, ну, давайте просто скажем, что вы зарабатываете все, что вам причитается.

Но по какой-то причине я чувствую противоречие, возможно, впервые за все время. Я знаю, в глубине души Ария заслуживает этого, но мысль о том, что она будет наказана за это, разрывает меня надвое. С одной стороны, я хочу отпустить ее невредимой. Но, с другой стороны, я знаю, что не могу. Если позволю ей выйти сухой из воды, мои люди сочтут меня трусом. В конечном итоге она станет моей слабостью, и я не могу позволить этому случиться.

В этот момент звонит мой телефон, и я быстро отвечаю на него. На одном из наших складов возникла проблема, и мне необходимо добрых тридцать минут, чтобы ее устранить. Это требует каждой унции моего внимания, заставляя временно забыть о том, что произойдет сегодня с Арией, и я не против отвлечься. На самом деле, я приветствую это.

Но когда Игнасио некоторое время спустя врывается в мой кабинет без стука, я понимаю, что что-то не так. Его глаза бегают из стороны в сторону, как будто он боится взглянуть на меня. Я много раз видел, как он вел себя подобным образом раньше. Знаю, что ему нужно мне что-то сказать, но он не хочет говорить этого из-за моей возможной реакции.

– Я тебе перезвоню, – говорю менеджеру склада по телефону, прежде чем закончить разговор. – Что, черт возьми, произошло? – Спрашиваю я, зная еще до того, как он заговорит, что это, вероятно, выведет меня из себя.

– Они начали без тебя.

Требуется несколько мгновений, чтобы до меня дошли его слова.

– Что, черт возьми, ты имеешь в виду, они начали без меня? – Я шиплю в гневе.

– Мужчины. Они стали беспокойными. Требовали справедливости.

Я тушу сигарету в пепельнице и говорю: – Пошли.

Следую за ним в подвал. Кажется, мои ноги не могут двигаться достаточно быстро, и я слышу шум еще до того, как мы подходим. Около пятидесяти моих людей скандируют и подбадривают, шум почти оглушительный. И я знаю, что они не просто хотят справедливости. Они хотят гребаной крови.

Игнасио спускается вниз, а я остаюсь на втором этаже, где есть смотровая площадка, окруженная металлическими перилами. Когда я подхожу ближе к краю, то вижу, что Ария уже прикована к гигантскому столбу посреди открытой комнаты внизу. Я пристально наблюдаю за ней, она изо всех сил цепляется за столб, сильно дрожа. Ее милое личико прижато к дереву, а по раскрасневшимся щекам текут слезы.

На спине ее футболки разрез, обнажающий идеальную, красивую, от природы загорелую кожу. Я уже вижу три следа от хлыста на ее теле. Они выглядят не очень глубокими, но знаю, какой Альваро. Он просто разогревается. Поначалу всегда ведет себя легко, заставляя человека на посту думать, что он не собирается причинять ему слишком сильную боль. И вот тогда начинается настоящая пытка.

Правило – пять ударов плетью для любого, кто переступит черту, и десять за мелкие нарушения в моей организации. Но за то, что она ударила меня осколком? Черт возьми, Альваро, вероятно, захочет дать ей пятнадцать или, может быть, двадцать. В их глазах она враг, и они не успокоятся, пока против нее не восторжествует правосудие.

Делаю еще один шаг вперед и замечаю, что видны груди Арии. Оглядывая комнату, я вижу, что у нескольких моих людей текут слюнки от этого зрелища. Мои руки сжимаются в кулаки по бокам, и я почти останавливаю все это прямо здесь и сейчас. Но не могу остановить это. Даже если бы я захотел. Мои люди хотят возмездия за то, что со мной сделали. Я тоже должен этого хотеть, но по какой-то причине не хочу.

Когда я впервые увидел Арию в той грязной камере, с которой капало отчаяние, я захотел каким-то образом повернуть время вспять и все изменить. Мне даже не следовало звать своих людей в свою комнату той ночью после того, как она ударила меня осколком. Я должен был привязать ее к кровати и оставить там, пока сам буду обрабатывать свои раны.

Но тогда возникло бы слишком много вопросов. Слухи. Сплетни. Мои люди хотели бы получить ответы и, в конце концов, они узнали бы правду. В любом случае, что бы я ни сделал, мы бы нашли способ вернуться сюда. Ей не избежать этого наказания, потому что она не может стать моей слабостью, и я также не хочу, чтобы у меня здесь начался гребаный мятеж.

Затаив дыхание, смотрю, как Альваро маячит над Арией. Он огромный парень, высокий, широкоплечий, и миниатюрная фигура Арии затмевает его присутствие. На его лице появляется плутоватая улыбка, когда он кружит вокруг нее. Ему нравится командовать поркой. Клянусь, ублюдку это нравится.

Он отступает назад, и хлыст взмахивает, сильно ударяя, с такой силой, что ее плоть широко раскрывается. Испуганные крики Арии эхом разносятся по комнате, и больной ублюдок во мне наслаждается каждым звуком. Я просто хочу, чтобы она кричала из-за меня, а не из-за ужасной боли, которую она испытывает.

Альваро избивает ее кнутом подряд, несколько ударов точно задевают кожу. Я вздрагиваю во время одного особенно сильного удара, и мой бок начинает болеть из-за стягивающих швов. Ария ранила меня глубоко, глубже, чем хлыст режет ее сейчас. Болезненная пульсация удерживает меня и напоминает о том, почему она здесь, и явно иррациональная часть меня, желающая положить всему этому конец, временно сдерживается, по крайней мере, на данный момент.

Крики Арии превращаются в крики боли, пока продолжается наказание, и я закрываю глаза, когда мои руки сжимают перила передо мной так, что белеют костяшки пальцев. Я пытаюсь убедить себя, что с ней все будет в порядке. Я пережил это однажды, когда был маленьким мальчиком, но я не мог позволить себе роскошь, надеясь, что это когда-нибудь закончится. Меня били до тех пор, пока они не подумали, что я мертв, мое тело лежало среди остальных убитых членов моей семьи. Я остался там, в луже собственной крови, и только мои внутренние крики составляли мне компанию.

Заставляя себя открыть глаза, наблюдаю, как безумный взгляд Арии обшаривает комнату в поисках чего-то или кого-то. У меня перехватывает дыхание, когда наши взгляды встречаются. В этот момент между нами возникла неописуемая связь. Ее глаза медового цвета полны эмоций и чистого, неразбавленного страха. Я видел такой же взгляд раньше. И это сразу напоминает мне о них.

Внезапно возникает ощущение, что весь воздух в комнате был высосан гигантским пылесосом, и мне трудно отдышаться. Мои легкие горят, когда болезненные воспоминания бомбардируют меня. Я возвращаюсь в то время, когда был моложе, и меня заставляли наблюдать за самыми мерзкими и ужасными преступлениями против моей семьи.

Пошатываясь, я покачиваюсь и падаю на стену позади себя. Мне требуются все силы, чтобы вдохнуть свежий кислород в легкие и прийти в себя.

Когда удается вернуться к перилам, я смотрю вниз как раз в тот момент, когда глаза Арии закрываются. Ее тело прислоняется к столбу, а конечности обмякают, потому что она потеряла сознание.

– Черт, – бормочу я себе под нос.

Я в ужасе наблюдаю, как Альваро отшатывается, готовый продолжать хлестать ее безжизненное тело и продолжать наказание. Мой гнев внезапно поднимается на поверхность, кровь закипает в моих венах, пока я не вижу ничего, кроме красного цвета.

– Хватит! – Рычу я.

Мой глубокий голос отражается от стен, привлекая внимание каждого человека в комнате. Я сбегаю по ступенькам, приказывая нескольким мужчинам отпустить ее. Они прислушиваются к моим инструкциям, и к тому времени, как я достигаю ее, веревки развязываются. Подхватываю Арию на руки, ее кровь пропитывает мою рубашку, пока несу ее вверх по лестнице и через территорию комплекса.

Мои торопливые шаги эхом разносятся по коридорам, когда я несу ее в палату, которую мы используем для оказания всей нашей медицинской помощи. Сегодня утром я позвонил местному хирургу, лучшему из тех, кого знаю. Я хотел, чтобы он был здесь, готовый позаботиться об Арии, если он понадобится. Никто до нее никогда не получал такого обращения. Если ты вообще попадешь на столб для порки, то это потому, что ты заслужил наказание, которое получишь. И если ты заслуживаешь наказания, то ты заслуживаешь носить шрамы всю жизнь.

Я думал, что смогу оставаться равнодушным к Арии и процессу, но я ошибался. Я был чертовски неправ. Когда смотрю на ее бледное лицо, покрытое капельками пота, то, как беспорядочно бьется мое сердце в груди, пугает меня до чертиков. Последние пятнадцать лет мне никогда не было дела ни до кого, кроме себя. Так почему же сейчас? Почему именно она?

Потому что она невиновна. Так же, как твоя мать и сестры.

Я издаю рычание разочарования, и толкаю дверь в комнату. Хирург ждет, одетый в медицинскую форму и надевающий пару латексных перчаток, пока я укладываю ее бессознательное тело лицом вниз на стерилизованный металлический стол.

Доктор смотрит на открытые раны у нее на спине, но не говорит ни слова. Он просто поворачивается и начинает хватать то, что ему нужно. Впрыскивает какой-то физраствор, чтобы смыть кровь и грязь, при виде следов от хлыста у меня выворачивает желудок. Мне требуется вся моя сила, чтобы не выплюнуть гребаный завтрак. Я привык видеть кровь. Черт возьми, думаю, мои руки навсегда запятнаны кровью врагов. Но это. Это другое. Это заставляет меня чувствовать. А я почти ничего не чувствовал большую часть своей жизни.

Мои руки начинают дрожать, но я быстро сжимаю их в кулаки.

– Она заслужила это, – говорю я вслух, пытаясь убедить больше себя, чем доктора, но он просто смотрит на меня, прежде чем слегка ободряюще кивнуть.

Но то, что я сказал, похоже на откровенную ложь. Худшая чертова ложь, которую когда-либо говорил.

Ты сделал это с ней. Это твоя вина. Ты мог остановить это, но ничего не сделал.

Я так долго не получал вестей от своей совести, и это шокирует до глубины души, что я действительно испытываю непреодолимое чувство вины за все это. От этой девушки у меня голова идет кругом в разных направлениях одновременно. Я едва поспеваю. В одну минуту хочу убить ее, а в следующую – держать и никогда не отпускать.

Я провожу руками по волосам, дергая за кончики в полном отчаянии. Именно по этой причине мне нужно сохранять дистанцию. Она уже пробралась мне под кожу, и я не могу позволить этому случиться. Не сейчас. Никогда.

– С ней все будет в порядке. Потеря крови не слишком большая, – уверяет доктор. – Хотя у нее будет много шрамов.

И его слова внезапно доводят меня до крайности.

– Никаких шрамов, – требую я низким и глубоким тоном, похожим на сердитое рычание. Мой собственный голос звучит чужеродно, как у какого-то дикого животного.

– Qué? (с испан. Что?) – Спрашивает он с растерянным выражением лица.

– Я не хочу, чтобы на ней остался хоть один шрам. Сделай все возможное, чтобы разрезы были как можно меньше и аккуратнее. Позаботься о ее ранах, чтобы они не превратились в шрамы.

– Некоторые из них такие глубокие. Я не знаю, возможно ли это, мистер Наварро, – говорит он, и я слышу беспокойство в его голосе.

– Тверже руки, док. НИ. КАКИХ. ШРАМОВ, – говорю я, четко выговаривая каждое слово. – Если ты облажаешься, у тебя не останется рук, – предупреждаю его. – Lo entiendes? (с испан. Ты понимаешь?)

Он кивает в знак согласия.

Я слежу за каждым движением, за каждым надрезом, который он делает, и рад, что Ария без сознания.

Но что произойдет, когда она проснется? Возненавидит ли она меня за то, что с ней сделали?

Да, я полагаю, она возненавидит меня. Возможно, она никогда не перестанет ненавидеть меня до конца своей жизни.

Качая головой, я решаю, что мне все равно. Я приму ее ненависть и любые другие эмоции, которые она захочет испытывать по отношению ко мне. Я возьму их всех и впитаю в себя, формируя из себя новое существо, как делал почти всю свою жизнь. Сколько себя помню, я был хамелеоном, всегда приспосабливался, всегда менялся. В этом мире никогда нельзя долго сидеть на месте. Кто-то всегда хочет оторвать голову змее. Кто-то всегда хочет то, что у тебя есть, то, чем ты дорожишь больше всего.

Глубоко вздыхая, бросаю последний долгий взгляд на Арию, прежде чем заставляю себя выйти из комнаты.

Я не могу привязаться к ней. Это слишком опасно. Для нас обоих.

Глава 13

Ария

Следующие несколько дней проходят как в тумане. Я едва соображаю или бодрствую дольше нескольких минут. Боль, когда просыпаюсь, невыносима и каждый раз, когда я открываю глаза, человек, ответственный за эту боль, находится рядом. Всегда ждет. Всегда наблюдает. Никогда не покидает меня.

Как только я просыпаюсь, застонав от боли, он тут же засовывает мне в рот таблетку и заставляет проглотить какой-то бульон. Таблетка противная, но бульон приятный на вкус, совсем как куриный суп, который моя мама давала мне в детстве, когда я болела. У меня появляется некое подобие умиротворения от этих воспоминаний. Я пытаюсь поговорить с Матео, спросить его, почему помогает мне, но слова вырываются тарабарщиной и невнятны до неузнаваемости. Я не знаю, что он дает мне, но приветствую покой и избавление от боли.

В следующий раз, когда я просыпаюсь в полусознательном состоянии, боль ощущается как тупая, пульсирующая. И поэтому я отказываюсь от таблетки, которую он пытается положить мне в рот.

– Нет, – ворчу я, отталкивая его руку.

– Сильно болит? – спрашивает он.

Мои глаза открываются и превращаются в щелочки, когда я смотрю на него. Он сидит на краю кровати в своем черном дизайнерском костюме и ведет себя так, будто ему на меня не наплевать, хотя на самом деле он несет ответственность за все это. Вся боль, которую я испытываю, – из-за него.

– Сильно болит, Ария? – Спрашивает он, на этот раз более настойчиво.

– Не так уж сильно, – признаюсь я.

– Хорошо, хорошо, – говорит он, кивая, прежде чем встать. – Если тебе нужно что-нибудь от боли, – начинает он, но я не даю ему закончить.

– Я ненавижу тебя, – шепчу я.

Как только слова слетают с моих губ, то почти жалею, что не могу взять их обратно. Волна ужаса пробегает по моим венам, и я поднимаю на него глаза, опасаясь его реакции.

– Я знаю, – просто говорит он, кивая.

Он знает?

Думаю, я не совсем скрывала свое презрение к нему. Уверена, что это было написано у меня на лице. Мне всегда говорили, что мое непроницаемое лицо не слишком привлекательно. Что ж, поскольку я уже испытываю свою удачу, решаю пойти еще дальше.

– Я… я хочу позвонить своей семье, – требую я.

Это меньшее, что он может сделать, учитывая, через что я только что прошла. Когда вижу, что он колеблется, то быстро придумываю ложь и говорю ему: – Моя мама… она больна. Мне нужно убедиться, что с ней все в порядке.

Взгляд Матео впивается в мой, выискивая обман. Я сохраняю невозмутимое выражение лица, надеясь, что он не видит меня насквозь.

– Хорошо, – говорит он после мучительно долгого молчания.

– Хорошо? – Говорю я, не веря своим ушам.

Огромное чувство облегчения и надежды расцветает в моей груди. Я знаю, что у моего брата в телефоне есть технология, которая может отслеживать звонок и определять мое местонахождение. Если я позвоню, возможно, они смогут вытащить меня отсюда.

– Спасибо.

Он встает и выходит из комнаты только для того, чтобы вернуться через несколько минут с телефоном, похожим на старую портативную рацию.

– Это спутниковый телефон, – объясняет он. Я прикусываю нижнюю губу, внутренне задаваясь вопросом, означает ли это, что его нельзя отследить.

Что ж, думаю, у меня нет другого выбора, кроме как попытаться выяснить. Не похоже, что он собирается предложить мне свой личный мобильный телефон, который, я уверена, заблокирован кодом, на разгадку которого у меня все равно ушел бы миллион попыток.

Он нажимает несколько кнопок на устройстве, а затем передает его мне.

– Просто набери номер телефона.

Я смотрю на него, задаваясь вопросом, даст ли он мне немного уединения. Но когда он просто стоит там и не собирается двигаться в ближайшее время, покорно вздыхаю. Его глаза прищурены, он внимательно наблюдает за мной, пока я набираю номера мобильного телефона брата. Когда я слышу, что звонок соединяется и начинает звонить, слезы наполняют мои глаза.

– Звонок, – шепчу я с облегчением.

Пожалуйста, Нико. Пожалуйста, ответь, мысленно умоляю я.

– Алло? – отвечает мой брат после четвертого гудка.

– Нико. Это я, – говорю я, стараясь говорить как можно спокойнее, хотя внутри меня все кричит о помощи.

Поскольку Матео пристально смотрит на меня, мне нужно, чтобы телефонный звонок был как можно более обычным, чтобы он не пронюхал о моем обмане.

– Ария? – Нико говорит, не веря своим ушам. – Где ты?

Я слышу, как он возится со своим телефоном, и знаю, что он пытается помочь мне, отслеживая этот звонок. Мне просто нужно оставаться на линии и не отключатся.

– Я в безопасности, – лгу я, переводя взгляд на Матео.

Он все еще наблюдает за мной, тщательно изучая каждое мое слово, каждое движение. Интересно, видит ли он пот, выступающий у меня на лбу, или то, как дрожат мои губы? Может быть, он просто спишет это на волнение, а не на тот факт, что я сейчас так стараюсь не звать брата на помощь.

– Что случилось? Как я могу тебя найти? – Нико давит.

– Я в порядке, – неопределенно отвечаю я. – Как дела у мамы с папой?

Обычно я не верю в чудеса, но в этот момент в них поверила, когда сотовый Матео начинает вибрировать. Ворча, он вытаскивает телефон из кармана и смотрит на экран. Его глаза предупреждающе вспыхивают, прежде чем он медленно выходит из комнаты, оставляя меня одну.

– Никому не будет хорошо, пока ты не вернешься домой, – говорит Нико, и я слышу боль в его тоне. – Пожалуйста, предоставь мне любую информацию, какую сможешь, но делай это только в том случае, если ты в безопасности, – осторожно инструктирует он меня.

– Помнишь, как я всегда хотела поехать в Мексику? – Спрашиваю его, мои глаза ищут дверь, из которой только что вышел Матео, опасаясь, что он вернется в любую секунду. – Здесь действительно красиво.

Нико колеблется, но я знаю, что он улавливает подсказки, которые даю. Я просто небрежно сообщила ему свое местоположение, но знаю, что этого недостаточно. Я не знаю, сколько еще могу передать информации, без того, чтобы меня поймали, но я знаю, что мне нужно сделать все возможное. Мой брат – моя единственная надежда на данный момент.

– Ты в порядке? – Наконец спрашивает он.

Мое тело начинает дрожать от беспокойства, когда я думаю обо всем, что произошло с ночи в клубе до сегодняшнего дня. Воспоминания о Константине, похищении, нападениях, аукционе, порке – все это обрушивается на меня разом, как товарный поезд.

– Нет, – мой голос срывается на рыдание.

Больше не могу сдерживаться. Я была такой сильной, но я устала. Так приятно слышать знакомый голос, и просто ужасно хочу оказаться дома. Я хочу этого больше всего на свете. Я хочу проснуться в своей постели и понять, что все это было просто ужасным, жестоким кошмаром.

Он заставляет меня замолчать на другом конце провода, и я пытаюсь успокоиться.

– Опиши, где ты находишься. Ты в доме или квартире? – Спрашивает он.

– Дом большой, уединенный. Много мужчин с оружием, – шепчу я.

– Что еще ты можешь мне сказать, Ария? – требует он, нуждаясь в большем.

– Я… – Матео появляется в дверях, его глаза автоматически прикованы ко мне. Уверена, он видит перемену в моем поведении и выражении лица.

Он подходит ко мне, хмурое выражение искажает его черты.

– Время вышло. Дай мне телефон, Ария, – командует Матео, протягивая руку.

Он собирается отнять у меня единственный спасательный круг, мой единственный шанс выбраться отсюда. И поэтому я быстро выкрикиваю: – Меня продали мужчине!

Если раньше я не паниковала, то сейчас по-настоящему паникую.

– Пожалуйста, помоги мне, Нико! – Я кричу в трубку своему брату. – Его зовут Матео, и он…

Мой похититель, наконец, вырывает телефон из моих тисков, резко обрывая мои слова. Я пытаюсь схватить телефон, но мои усилия оказываются тщетными. Он намного больше и сильнее меня.

– Мы найдем тебя, Ария. Мы не собираемся прекращать искать тебя! Ты меня понимаешь? – Я слышу, как Нико кричит в трубку прямо перед тем, как Матео заканчивает разговор.

Я сижу там, мое прерывистое дыхание долгое время является единственным звуком в тихой комнате, прежде чем Матео, наконец, спрашивает: – Твоя мать действительно больна, или это была просто ложь?

Его глаза сверлят во мне дыры, когда я признаюсь шепотом: – Ложь.

Матео медленно кивает. Через некоторое время, наконец, говорит: – Тебе лучше надеяться, что они никогда не найдут тебя, Ария. Потому что в тот момент, когда они ступят на мою территорию, они будут убиты. Для последнего удара он добавляет: – И я позабочусь, чтобы ты увидела, как они умрут от последствий твоих действий.

А затем он выходит из комнаты, оставляя меня дрожащей и рыдающей.