Текст книги "Держать в плену (ЛП)"

Автор книги: Анжелика Снайдер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 21 страниц)

Глава 9

Ария

Я выхожу из душа и сразу замечаю небольшую стопку одежды на кровати, которой не было. Это означает, что кто-то был здесь, пока я принимала душ.

Это был он?

Он пялился на меня? На мое обнаженное тело, планируя все те отвратительные вещи, которые хочет сделать со мной сегодня вечером? Несмотря на то, что тепло из душа согрело, холодная дрожь внезапно пробегает по мне прямо до мозга костей.

Я неторопливо вытираю полотенцем волосы и тело. Затем перебираю одежду. Она кажется достаточно простой – обычная черная футболка и черные леггинсы. Однако они не выглядят новыми. Я замечаю некоторые следы износа несмотря на то, что они пахнут и кажутся свежевыстиранными.

Мое сердце замирает, когда воображение начинает разыгрываться от идей о том, кому могла принадлежать эта одежда. Сколько женщин он купил? Сколько женщин побывало здесь до меня? И где они сейчас? Неужели он изнасиловал и убил их всех?

Дрожа с головы до ног от этой последней мысли, я хватаю одежду и быстро надеваю ее, не желая больше ни секунды оставаться голой и уязвимой. Я смотрю на свое отражение в зеркале. Мои длинные, темные, мокрые волосы падают на спину, вода с них пропитывает хлопок футболки. Глаза широко раскрыты, и я вижу страх, плавающий в радужках.

– Что мне делать? – Шепчу вслух.

Этот человек только что заплатил за меня семь миллионов долларов. Он ни за что не позволит мне просто так спать в его постели. Нет, он собирается потребовать, чтобы трахнулась с ним, добровольно предложила свою девственность. И если я не соглашусь с его планами… Нисколько не сомневаюсь, что он возьмет все, чего я ему не дам.

Мне нужно какое-нибудь оружие, – думаю я про себя.

Сосредоточившись на этом, осматриваю всю комнату, проверяя каждый ящик в поисках чего-нибудь, что можно использовать против моего похитителя. В панике, когда обнаруживаю, что там ничего нет, я роюсь в шкафчике под раковиной. Перебираю средства для мытья тела, мыло, банные полотенца, полотенца для рук, несколько лишних нераспечатанных зубных щеток и зубных паст.

Ничего. Здесь нет ничего, что я могла бы использовать.

– Черт! – Шиплю, прежде чем встать.

Я еще раз смотрю в зеркало, надеясь, что оно откроется порталом из другого мира и поглотит меня целиком, унося из этого места раз и навсегда. Уронив голову на руки, понимаю, что у меня нет выбора. Зеркало, очевидно, меня не спасет.…

Или спасет?

Я вскидываю голову и смотрю на зеркало в поисках ответов. Зеркало само по себе не оружие, но оно может им стать.

Прежде чем успеваю внутренне усомниться в своем решении, я тянусь к шкафчику внизу и беру полотенце. Положив мягкое полотенце на нижний угол зеркала, я хватаю тяжелую на вид мыльницу рядом с раковиной. Глубоко дышу, вдыхаю и выдыхаю, вдыхаю и выдыхаю, набираясь смелости, чтобы сделать то, что будет дальше. Я надеюсь, что его нет в соседней комнате, и молюсь, чтобы он не услышал, что я собираюсь сделать, упуская элемент неожиданности.

Изо всех сил вгоняю квадратный край мыльницы в угол зеркала. Удар приглушен полотенцем, но я слышу, как зеркало трескается под давлением.

Снимая полотенце, смотрю на то, что наделала. На зеркале выбит большой круг, вокруг которого разлетаются осколки стекла. Я беру мыльницу и отбиваю им несколько кусочков, которые впоследствии падают на раковину. Наматываю полотенце на руку, прежде чем поднять самый большой осколок, который лежит на раковине. Я чувствую себя обезумевшей женщиной, размахивая своим самодельным оружием, рассекая воздух, готовясь к тому, что должно произойти.

В этот момент кажется, что нужно действовать или умереть. Сражайся или беги это то, что всегда говорят.

Что ж, я выбираю борьбу.

Глава 10

Матео

Это был долгий день, и я не могу придумать ничего лучшего, чем свернуться калачиком в своей теплой постели и хорошенько выспаться ночью. У меня болят руки после жестокого избиения, которому я подверг нашего своенравного дилера, но могу быть спокоен, зная, что Гарольд больше никогда не облажается. Если, конечно, он все еще хочет жить.

Когда поднимаюсь по лестнице, до меня доходит, что сегодня я буду спать не один. Я даже не могу вспомнить, когда в последний раз кто-то был в моей постели, а потом понимаю, что этого никогда не было. Для меня это будет впервые. И не потому, что у меня не было женщин. Потому, что ни одна из них не имела чести переступить порог моей спальни или даже спать со мной в одной постели. Ночные кошмары часто преследуют меня, и иногда из-за них я просыпаюсь подавленным. Но более того, я просто недостаточно доверял женщине, чтобы позволить ей увидеть меня в таком уязвимом состоянии. И мы наиболее уязвимы, когда спим или без сознания.

Ранее в тот же день София, одна из моих домработниц, сообщила, что Ария принимает душ, и я проинструктировал дать Арии кое-что из ее одежды, поскольку у меня не было ничего для моей новой гостьи.

Улыбка украшает мои губы, когда я достигаю площадки верхнего этажа. Интересно, будет ли Ария спать после душа или она будет расхаживать по комнате в ожидании тех развратных вещей, которые, как она думает в своей хорошенькой головке, я собираюсь с ней сделать. Хоть у меня и нет намерений прикасаться к ней, больной ублюдок во мне не может не надеяться на последнее.

Идя по коридору, я останавливаюсь у своей двери, моя рука на ручке, терпеливо жду, прислушиваясь. Ничего не слышу с другой стороны, и поэтому вхожу, ожидая увидеть крепко спящую Арию.

Однако, когда захожу в комнату, я вижу совершенно противоположное. Ария стоит в другом конце комнаты, абсолютно бодрая. Ее глаза расширяются, она видит меня, и я практически чувствую запах ее страха, когда закрываю за собой дверь и снимаю пиджак. Поправляя галстук, я поворачиваюсь к ней и проверяю ее текущее состояние.

Она одета в черную футболку и леггинсы в тон, ее волосы все еще влажные после душа, длинные пряди свисают на правое плечо. Мои глаза изучают ее миниатюрную фигуру, и я доволен выбором одежды Софии и тем фактом, что она позаботилась о том, чтобы нашей новой гостье было легко и комфортно.

– Скоро я закажу тебе еще одежды, – сообщаю я ей.

– Чья это одежда? – Спрашивает Ария, и я слышу дрожь в ее голосе.

Не знаю почему, но меня чертовски заводит, что она так сильно меня боится.

– Софии, – объясняю я.

– Она была одной из твоих шлюх? Ты и ее купил? Она мертва? – Ария быстро выплевывает вопросы один за другим.

У меня вырывается тихий смешок.

– Она одна из моих домработниц, и я уверяю тебя, что она вполне жива. Я подумал, что у вас примерно одинаковый размер, поэтому спросил ее, не одолжит ли она тебе что-нибудь из своей одежды.

Тишина наполняет комнату, пока я продолжаю раздеваться. Ее глаза медового цвета прищурены, она следит за каждым моим движением, как маленький кролик следит за большим, страшным волком. Я подхожу к гардеробной, полностью раздеваюсь внутри, прежде чем надеть темно-серые спортивные штаны, отказавшись от футболки. Обычно я сплю голым, но думаю, что Ария предпочла бы, чтобы я этого не делал сегодня ночью. Когда я выхожу из гардеробной, то с удивлением вижу, что Ария придвинулась ближе к кровати.

Я смотрю на свою маленькую пленницу. Руки Арии скромно заложены за спину, одна нога скрещена перед другой, она нервно кусает губу. В этот момент она выглядит такой чертовски юной и невинной, и мне требуются все мои силы, чтобы оторвать от нее взгляд.

– Прости, я не расположен к беседе сегодня вечером, – говорю я прямо.

Я невероятно устал. Последние тридцать шесть часов были не самыми легкими, и у меня даже не было времени поразмыслить над тем, к чему привело то, что Ария была здесь, со мной. У меня нет приготовленной для нее комнаты, вот почему она остается здесь со мной. Хотя мысль о том, что она где-то в другом месте, заставляет меня нервничать. Не то чтобы я не доверял своим людям. Большинству из них доверяю свою жизнь. Но когда дело доходит до киски, у них всех на уме одно. И учитывая, что я еще не предъявил на нее свои права, они могут рассматривать ее как честную добычу.

Ария тяжело сглатывает от моих слов и едва заметно кивает, и снова запах ее страха заставляет мой член подергиваться в спортивных штанах. Почему мне нравится тот факт, что она меня боится? Полагаю, я просто такой извращенный.

Не дожидаясь от нее ответа, подхожу к кровати, откидываю одеяло и ложусь.

– Ты идешь спать? – Спрашиваю ее.

Я не хочу играть в игры. Просто хочу спать.

Она кивает, и я вижу, как дрожит ее рука, когда откидывает одеяло со своей стороны кровати. Она медленно забирается в постель, оставаясь на коленях.

Мои брови хмурятся, когда я смотрю на нее. Что, черт возьми, она делает? Прежде чем я успеваю сформулировать другую мысль, она подползает ко мне, подбираясь все ближе и ближе. Мой член пульсирует в моих спортивных штанах. Я никогда не думал, что она будет добровольной участницей в постели. Ну, на самом деле, я мало думал об этом или о том, что вообще собираюсь с ней делать. Я купил ее, но все еще пытаюсь разобраться в причинах этого. Я разберусь с последствиями завтра, когда буду более отдохнувшим и с ясной головой.

– Ария, – шепчу я, когда она расставляет свои бедра по обе стороны от меня и садится мне на колени. – Черт, – рычу я, когда она прижимается своей прикрытой киской к моему твердеющему члену. Одна мысль о том, чтобы погрузиться в нее и лишить ее девственности, заставляет мой член ожить. Ранее я смертельно устал, но теперь адреналин, бурлящий в моих венах, заставляет меня полностью проснуться.

Очень медленно она наклоняется вперед. Я смотрю на ее сексуальный рот, на ее пухлые губы, просящие, чтобы их укусили и пососали. Хотя знаю, что сейчас будет поцелуй, я не готов к толчку, который чувствую между нами, когда наши губы наконец соприкасаются. Это всего лишь поцелуй, заставляющий меня хотеть большего. Гораздо большего.

Внезапный взрыв боли пронзает меня прямо в животе, и я быстро отталкиваю ее от себя, пытаясь найти источник боли. Глядя вниз, я вижу осколок стекла, который в данный момент застрял у меня в боку.

– Que mierda? (с испан. Что за?)? – Кричу я, выбираясь из кровати, чтобы встать и оценить ущерб. – Ты, блядь, ударил меня осколком? – Звучит как вопрос, а не обвинение.

Я просто не думал, что у нее хватит духу сделать что-то подобное. Она выглядит такой милой и невинной. И теперь я знаю, что серьезно недооценивал ее. Она не послушная маленькая куколка, как я подумал сначала. Она чертова тигрица.

Стиснув зубы, я сердито хватаю большой осколок и медленно вытаскиваю его из своего бока. Ария в ужасе наблюдает, как я это делаю. Но не знаю, что ужасает ее больше – кровь или тот факт, что я не мертв. Она явно хотела причинить мне телесные повреждения, и определенно достигла этой цели сегодня вечером. Я просто надеюсь, что рана не была достаточно глубокой, чтобы задеть какой-нибудь из моих жизненно важных органов.

Я смотрю, как кровь начинает хлестать из моей раны. Быстро прикрываю ее рукой, надавливая на нее.

– Черт. Посмотри, что ты наделала, – говорю я, качая головой, когда красная река стекает на мои серые спортивные штаны, пропитывая ткань. Подкрадываясь к ней, я сокращаю расстояние между нами тремя большими шагами.

– Тебе следовало вцепиться в горло, – говорю ей, прежде чем обхватить окровавленной рукой ее шею. Она смотрит на меня испуганным взглядом. Мой большой палец проводит по ее полным губам, окрашивая их в алый цвет. И есть что-то такое в том, что я вижу ее покрытой моей кровью, что сводит меня с ума. Но когда я начинаю пошатываться на ногах, то понимаю, что теряю слишком много крови, чертовски быстро. Делая шаг назад, я морщусь не от боли, а от жалости, которую испытываю к Арии. Она понятия не имеет, что будет дальше, последствия ее действий здесь сегодня вечером. Я спокойно отхожу от нее и нажимаю специальную тревожную кнопку на своих часах, которые именно по этой причине никогда не снимаю с запястья.

Через несколько секунд слышу шаги моих людей, бегущих вверх по лестнице в сторону моей комнаты. Ария паникует и начинает оглядываться в поисках, как я предполагаю, быстрого и легкого выхода. Но выхода нет. У меня даже в комнате нет окон именно по этой причине – кто бы не пытался причинить мне боль или убить, не мог сбежать.

Игнасио входит в комнату первым. Он бросает один взгляд на мою рану, а затем объявляет по-испански мужчинам, идущим за ним, чтобы схватить девушку.

Ария кричит и борется, когда они окружают ее и уводят из комнаты. Я слышу, как она выкрикивает мое имя, умоляя меня о помощи. Но она только что решила свою судьбу. Даже я не могу спасти ее от того, что вот-вот произойдет.

Глава 11

Ария

Моя ситуация только что стала хуже. Намного хуже. Я была заперта в какой-то средневековой камере подвала в течение нескольких дней. Я могла следить за временем только потому, что меня кормили два раза в день. Утром небольшой завтрак, состоящий из тостов и фруктов, а вечером ужин, который в основном такой же, как первый прием пищи, но с дополнительным куском хлеба. Они меня почти не кормят. Дают еды ровно столько, что позволяет мне жить. И от этого страх еще глубже проникает в мои кости.

На третью ночь заточения Матео, наконец, приходит навестить меня. Я наблюдаю за ним с пристальным вниманием, когда он спокойно садится на табурет возле моей камеры.

– Итак, ты жив, – говорю с сарказмом.

Он смотрит на меня с раздраженным выражением лица, и я захлопываю рот, мгновенно сожалея о своих словах. Боже, я не могу контролировать свой рот даже в подобной ситуации, когда единственным возможным исходом на данный момент, вероятно, является смерть. Но я ждала его несколько дней. Он мой единственный спасательный круг здесь, нравится мне это или нет, а он даже не удосужился прийти навестить меня.

Темные глаза Матео оценивают мою внешность, и его губы кривятся от отвращения. Я уверена, что выгляжу ужасно, учитывая, что все еще покрыта его кровью, и воняю так, будто не мылась почти неделю.

На нем костюм-тройка, поэтому не могу видеть, какая у него рана. Не то чтобы меня это волновало. Я ударила его осколком не просто так. В тот момент я думала убить его, но только потому, что хотела спасти себя и свою невинность. Я никогда раньше никому не причиняла вреда, и это вызывает у меня очень противоречивые чувства. Я почти сожалею о том, что сделала. Но сейчас не время копаться в своей голове. Мне нужно убираться отсюда к чертовой матери, и он единственный, у кого есть ключ к моей свободе.

– У меня к тебе вопрос, Ария, – начинает он, и я ненавижу то, как звучит мое имя из его уст.

Я нашла бы это сексуальным при любых других обстоятельствах. Но это отвлекает, нервирует в таком месте, как это.

– Что именно ты собиралась делать после того, как убила меня? – Он размышляет с ухмылкой на лице, которая меня раздражает.

– Я не думала так далеко наперед, – признаюсь шепотом.

Он мрачно усмехается.

– Ты не думала так далеко наперед, – повторяет он, недоверчиво качая головой.

– Мне очень жаль! – Выпаливаю я.

Я действительно сожалею о том, что ударила его ножом? Нет, конечно, нет. Я бы сделала это снова, если бы у меня был шанс, за исключением того, что в следующий раз целилась бы в горло, как он мне посоветовал. О чем я сожалею, так это о том, что попала в эту невозможную ситуацию, потому что пыталась убить его, но ему не обязательно об этом знать.

– Тебе жаль? – Он усмехается, наклоняясь вперед и упираясь локтями в колени.

– Я была напугана. Думала, ты собираешься изнасиловать меня, – признаюсь я.

Он вздрагивает от моего обвинения.

– Я уже говорил, что не насилую женщин. Тебе следовало послушать меня в первый раз.

– Ты мог бы быть просто насильником и лжецом! – Раздраженно восклицаю я.

Он встает со своего места прежде, чем успеваю моргнуть. Обхватывает прутья решетки своими большими руками, костяшки пальцев белеют от напряжения. Его глаза выглядят злыми, когда он угрожает: – Снова соедини меня и слово насильник в одном предложении и посмотри, что с тобой будет.

– Я тебя совсем не знаю. Я просто пытаюсь заставить тебя взглянуть на это с моей точки зрения, – объясняю я, мой голос чуть громче шепота. – Ты купил меня на аукционе, где женщин продавали по самой высокой цене, как ценный скот! Что я должна думать?

Выражение его лица меняется, но затем он снова быстро возводит все эти бронированные стены и в одно мгновение вычеркивает меня из своих мыслей.

– Если бы мне нужна была киска, я мог бы получить ее в любую секунду, в любую минуту, в любой час любого дня. Мне могут отсосать, трахнуть или сделать все, что я захочу, в любое время, когда я захочу. Ты понимаешь? – Спрашивает он сквозь стиснутые зубы.

Я решительно киваю.

Он отпускает решетку и возвращается на свое место. Через несколько секунд я наблюдаю, как он вытаскивает монету из кармана и начинает методично водить ею по большим костяшкам пальцев. Движение почти завораживает, но тишина начинает сводить меня с ума. Это почти оглушает, поскольку ни один из нас не произносит ни слова в течение нескольких долгих минут, он просто продолжает подбрасывать свою дурацкую монетку. И когда я больше не могу выносить напряжение или тишину, говорю ему: – Я извинилась. Я больше ничего не могу сделать. Я думаю, мое наказание должно закончиться.

– Твое наказание? Ты думаешь, это твое наказание? – Он усмехается. – О нет, cariño (с испан. дорогая). Это, – говорит он, указывая на мою камеру, – как раз то место, где тебя держат, пока не начнется твое истинное наказание.

Страх и паника угрожают захлестнуть меня.

– Пожалуйста. Пожалуйста, просто отпусти меня, – умоляю я.

– Если бы я был лучшим человеком, Ария, то бы отпустил тебя. Но, к несчастью для тебя, я не такой. – Он на мгновение замолкает. – Видишь ли, моим людям нужно какое-то возмездие за то, что произошло. Если я освобожу тебя, они сочтут меня слабым. И я просто не могу этого допустить, – объясняет он с напряженным выражением лица, прежде чем оглядеться вокруг, погруженный в свои мысли.

Слезы застилают мне глаза, но я не позволяю им пролиться.

– Пожалуйста, Матео, – умоляю я.

При упоминании его имени его глаза встречаются с моими.

– Я сделаю все, что ты захочешь. Что угодно, – подчеркиваю я.

Я знаю, что он заплатил за мою девственность. Конечно, он все еще хочет этого.

– Боюсь, уже слишком поздно торговаться, cariño.

Я смотрю, как монета перекатывается по костяшкам его пальцев, раздраженная тем, что он все еще играет с ней. Очевидно, она имеет для него какое-то значение, потому что даже отсюда вижу, какая она потертая и поцарапанная. Может быть, он азартный человек. Что ж, если он хочет рискнуть, может быть, я смогу убедить его сделать ставку на это.

– Почему бы тебе не подбросить монетку и тогда решить мою судьбу?

– Что? – Спрашивает он, как будто мог ослышаться.

– Знаешь, при выпадении орла я покидаю эту камеру. Решка, я остаюсь.

Он подбрасывает монету к мизинцу, а затем хватает ее в руку.

– Ты хочешь определить свою судьбу таким образом? – Спрашивает он, изогнув темную бровь.

– У меня больше шансов с монетой, не так ли? Ты уже сказал мне, что я отсюда не выберусь. По крайней мере, так мои шансы пятьдесят на пятьдесят.

Может быть, я просто тяну время или жду чуда, не знаю, но я просто надеюсь, что что-нибудь, что угодно, сработает в мою пользу на данный момент.

Темные глаза Матео пронзают мои, пока он обдумывает предложение. Затем, удовлетворенно кивнув, он встает и подбрасывает монету в воздух. Она приземляется на тыльную сторону другой его руки, и он быстро прикрывает ее, никто из нас не знает, чем все закончится.

– Орел, ты выходишь. Решка, остаешься там, где ты сейчас, – повторяет он то, что я сказала ранее.

Я медленно киваю ему.

О боже, я надеюсь, что это орел.

Он убирает руку с монеты и долго смотрит на нее, прежде чем, наконец, раскрыть мне результат.

Я вижу орла, пожирающего гремучую змею, и осознаю, что это решка. Мое сердце проваливается в желудок, и я так сильно прикусываю нижнюю губу, что чувствую вкус крови.

На долю секунды Матео выглядит почти разочарованным, прежде чем снова надевает свою обычную маску безразличия, ничем не выдавая своих сокровенных мыслей.

– Похоже, госпожа Удача сегодня не вмешается, – говорит он окончательно.

И с этими словами он уходит.

Я жду, пока не перестану слышать его шаги, прежде чем позволю пролиться первой из того, что, без сомнения, будет большим количеством слез. Ложусь на твердый, неумолимый пол и сворачиваюсь в позу эмбриона, поскольку все ужасные мысли о том, каким на самом деле может быть мое истинное наказание, угрожают поглотить меня изнутри.