Текст книги "Держать в плену (ЛП)"
Автор книги: Анжелика Снайдер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 21 страниц)
Глава 38
Ария
Пока иду в столовую, чувствую, как высвобождение Матео покрывает мои стринги и бедра, и я неловко ерзаю.
Это такая плохая идея, но сейчас уже слишком поздно поворачивать назад. Не знаю, почему я ему уступила. Просто было что-то в его глазах и в том, как он умолял, что заставило меня сдаться. Я уверена, что Матео никогда ни о чем не просил за всю свою жизнь. И снова это дало мне ощущение власти над ним.
Матео догоняет меня, ведет в комнату. И когда мы входим, я вижу его дядю и кое-кого из персонала, слоняющихся вокруг. Меня мгновенно охватывает паранойя, и я внезапно беспокоюсь, что все знают. Знают, что мы только что сделали. И, возможно, они даже чувствуют запах его спермы у меня между ног. Смущенная… и немного возбужденная этим фактом, чувствую, как жар румянца покрывает мою грудь и поднимается до ушей.
– Черт возьми, самое время, – говорит Доминго, его слова заплетаются. Я вижу перед ним за столом мириады пустых стаканов. – Я выпил твой самый дорогой виски. Надеюсь, ты не возражаешь, но мне стало скучно.
Матео улыбается, но я вижу тени, мелькающие в его глазах.
– Ты мог бы поужинать без нас, – предлагает Матео, выдвигая для меня стул.
– Ага, я хотел подождать, – говорит Доминго, пожимая плечами.
Я наблюдаю, как Матео обходит стол и садится напротив меня. Его дядя сидит во главе стола, и мне не нравится тот факт, что он фактически находится между нами. От этого человека исходит жуткая атмосфера. Я почувствовала это, когда впервые встретила его.
Доминго поворачивается к одному из сотрудников и говорит: – Теперь ты можешь обслужить нас.
Персонал приступает к работе, спешит обратно на кухню и приносит наши блюда – сочные стейки с рисом и овощами-гриль.
Мы только начинаем есть, когда Доминго спрашивает: – Итак, это та женщина, которая была в самолете?
Мои глаза устремляются к Матео, и я вижу, как напрягается.
Он делает глоток красного вина, прежде чем ответить: – Да.
– Ах, так ты уже некоторое время живешь с Матео. Интересно, – Доминго, энергично кивает и разрезает стейк. – Матео уже рассказал тебе о своей семье?
Это вызывает более бурную реакцию Матео. Я наблюдаю, как его руки сжимаются в кулаки на столе. Глаза метают невидимые кинжалы в своего дядю, прежде чем он переводит взгляд на меня.
– Ария знает, что они мертвы, – говорит он.
– Но она ничего не знает о твоем прошлом, кроме этого, не так ли? – Говорит Доминго, весело поглядывая на меня.
– Ты пьян, – отмахивается Матео.
– Ты не рассказал ей, что случилось? – Вместо того, чтобы позволить Матео ответить, он просто продолжает. – Матео был мальчиком. Они оставили его в живых, – говорит он, делая глоток виски. А затем добавляет: – Ну, едва ли. Они избили его до полусмерти.
Он смотрит в сторону своего племянника.
– У тебя все еще остались шрамы от той ночи?
На долю секунды Матео переводит взгляд на меня.
Я помню, как чувствовала шрамы на его спине, которые он пытался скрыть многочисленными татуировками.
Доминго продолжает.
– Ты не рассказал своей новой маленькой шлюшке о том, что они сделали с тобой? Что они сделали с нашей семьей? – Спрашивает он, повышая голос.
Матео хлопает ладонями по столу, заставляя меня подпрыгнуть.
– Хватит!
Я никогда раньше не видела его таким злым, и это пугает меня.
– Нет, я думаю, она должна знать. Она должна знать, что твою мать и сестер избивали и насиловали на твоих глазах, когда казнили твоего отца и двоюродных братьев!
В комнате становится тихо, тишина затягивается, пока, в конце концов, не становится резкой. Напряжение настолько сильное, что я боюсь даже дышать или пошевелиться.
– Убирайся нахуй из моего дома, – наконец говорит Матео низким рычанием.
Доминго зловеще усмехается.
– Я единственная семья, которая у него осталась. И видишь, как он ко мне относится?
– Я сказал, убирайся нахуй! – Матео рычит. – Ты можешь вернуться, когда протрезвеешь.
Я смотрю, как Доминго встает и, спотыкаясь, выходит из комнаты. А затем в комнате снова становится тихо.
Матео кипит, его плечи поднимаются и опускаются с каждым прерывистым вздохом. Слезы наполняют мои глаза, когда я думаю о том, что он пережил в детстве. Быть свидетелем жестокого убийства его семьи. Видеть, как его мать и сестер избивают и насилуют. Многое из того, что он сказал мне при нашей первой встрече, теперь имеет смысл. Он сказал, что никогда бы не изнасиловал женщину. Вот почему он никогда ничего у меня насильно не брал, и почему он всегда заставляет сказать вслух, чего я хочу, прежде чем он что-либо возьмет. Он не хочет быть похожим на этих мужчин. Хотя он и не хороший человек, он не такой злой, как они.
– Матео, – шепчу я, голос дрожит от разрывающего душу неверия.
Матео поднимает руку, чтобы остановить меня. А потом грубо приказывает: – Иди сюда.
Я медленно встаю и подхожу к его стороне стола. Когда он, наконец, встречается со мной взглядом и видит в них слезы, его лицо искажается гневом. Не успеваю я и глазом моргнуть, как он встает, хватает меня и перегибает через стол.
– Я не позволю тебе жалеть меня, как какое-то жалкое существо, – рычит мне на ухо, приподнимая мое платье сзади. Я слышу, как его ремень со свистом проворачивается в петлях, когда он расстегивает его. И хотя я пытаюсь мысленно подготовиться к тому, что произойдет дальше, просто не могу… пока меня не постигнет первый удар.
Я кричу, когда внезапная сильная боль пронзает мой зад. Пытаюсь вырваться, но Матео прижимает меня к столу свободной рукой. Он снова и снова бьет меня ремнем, пока я извиваюсь. Каждый удар подобен огню, лижущему мою кожу.
Через некоторое время я начинаю понимать, что чем больше я сопротивляюсь, тем сильнее он бьет меня. Итак, решаю поступить наоборот. Я заставляю себя расслабиться и просто принимаю это. Я прижимаюсь щекой к столу и тихо плачу, мои слезы впитываются в льняную скатерть, пока борьба внутри меня медленно затихает. Я знаю, что ему это нужно прямо сейчас, каким бы хреновым это ни было. Также знаю, что в глубине души его гнев направлен не на меня, однако он вымещает его на мне. Это несправедливо. Но с тех пор, как я приехала сюда, ничего не было справедливым.
К тому времени, как Матео заканчивает, он тяжело дышит, и я слышу, как его ремень со звоном падает на пол у моих ног. Я вся в слезах, когда он наклоняется и отрывисто шепчет мне на ухо: – Ты нужна мне, Ария.
Я чувствую, как он сжимает материал моих стрингов, прежде чем разорвать их руками, и клочья падают по моим ногам. Воздух ударяет в мою влажность, и я от стыда прижимаюсь лицом к столу. Как меня все это заводит? Я, должно быть, больна. Больнее, чем он.
Матео проводит пальцем по моей киске и одобрительно стонет.
– Я думаю, тебе нравится боль так же сильно, как и удовольствие, – говорит он с благоговением. И затем я чувствую, как его член уже у моего влажного входа. Он грубо входит, заполняя меня по самую рукоятку без колебаний. Я вскрикиваю от боли, когда он прижимается к моей воспаленной заднице, а затем стону от удовольствия, когда начинает двигаться внутри меня.
Я проклинаю свое тело, когда чувствую, как мои внутренние стенки сжимаются вокруг его толстого члена. Он знает, что мне нужно, больше, чем я сама, и это бесит. Я никогда раньше не испытывала такого удовольствия, и мне неприятно это признавать, но это затягивает.
В такие моменты я забываю обо всем остальном на свете и просто сосредотачиваюсь на огромном удовольствии, которое он в конечном итоге мне доставляет. Теперь знаю, что должен чувствовать наркоман, когда он получает идеальный кайф. Я попадаю в место, где все плохое внезапно забывается, и все, на чем могу сосредоточиться, – это то хорошее, что вот-вот произойдет.
Матео двигает бедрами, трахая меня так сильно, что стол сдвигается на полдюйма каждый раз, когда он входит.
Внезапно в комнату заходит один из сотрудников, и мы оба одновременно поднимаем глаза и видим его. Карие глаза молодого человека расширяются, когда он осматривает открывшееся перед ним зрелище.
– Простите меня, – быстро говорит официант.
Матео поднимает руку, когда тот пытается уйти.
А затем он наклоняется к моему уху и шепчет: – Может, мне попросить его остаться и посмотреть, как я трахаю твою тугую маленькую киску?
Сильная дрожь пробегает по мне при мысли о том, что кто-то наблюдает за нами, но в конце концов я качаю головой.
– Пожалуйста, Матео, – умоляю я.
Он кричит мужчине что-то по-испански, и официант выбегает из комнаты. Матео вытаскивает свой член почти полностью, прежде чем снова вонзиться, заставляя меня вскрикнуть.
– Я почувствовал, как твоя киска сжалась вокруг моего члена, когда задавал этот вопрос. Я думаю, тебя возбудила эта идея.
Затем он трахает меня красиво и медленно.
– Я… не… делюсь, – говорит он, четко выговаривая каждое слово, покачивая бедрами. – Я никогда не буду делить тебя с другим мужчиной, но мне бы хотелось увидеть ревность в его глазах, когда он будет смотреть, как я трахаю тебя.
Мои руки сжимают скатерть, и я зажмуриваю глаза, говоря себе не поддаваться ему. Но мое тело снова предает меня. Я начинаю неудержимо дрожать, когда волна эмоций накатывает внезапно. Мой оргазм обрушивается на меня, как цунами, и я рыдаю сквозь него.
Матео двигает бедрами, прижимаясь тазом к моему клитору и продлевая мое удовольствие. Отчаянные руки впиваются в мою мягкую плоть, пока он трахает меня, добиваясь собственного освобождения.
Резко он выходит из меня, и я чувствую, как струи спермы опускаются на мою покрытую синяками задницу и бедра. В комнате становится тихо, если не считать нашего прерывистого дыхания, когда мы приходим в себя, и осознание того, что только что произошло, доходит до нас обоих.
Я ожидаю, что Матео извинится или обнимет и утешит меня.
Но вместо этого он наклоняется и шепчет мне на ухо: – Не плачь, Ария. Тебе чертовски понравилась каждая секунда этого. Нет ничего плохого в том, чтобы наслаждаться удовольствием…. и болью.
А затем он выходит из комнаты, оставляя меня, склонившуюся над столом, с спермой, покрывающей избитую задницу, и мириадами эмоций, наполняющих вены.
Глава 39
Матео
Ария ложится спать вскоре после ужина. Я пристально наблюдаю за ней и начинаю закипать, когда она отказывается встретиться со мной взглядом хотя бы раз. Она злится на меня. Но, черт возьми, я бы тоже разозлился. Я вышел из себя из-за нее раньше. Когда мой дядя открыл свой гребаный рот по поводу прошлого, раскрывая семейные секреты, это вывело меня из себя. Но когда я увидел выражение жалости на лице Арии, что ж, давайте просто скажем, что гнев внутри взял верх над моими эмоциями. Я не хочу ее гребаной жалости. Я не хочу, чтобы кто-то меня жалел. Но меньше всего я хочу жалости от нее.
Она переодевается в ванной и выходит оттуда в чем-то похожем на шелковую блузку и шорты в тон. У меня даже не хватает духу напомнить ей, что я хочу, чтобы она легла в постель в одной из моих рубашек. Сегодня вечером она может надеть все, что захочет. Но только сегодня.
Со страдальческим всхлипом она забирается в кровать и ложится на живот как можно дальше от меня.
Потянувшись к тумбочке за специальным обезболивающим кремом, которым я смазал следы от ее кнута, встаю на колени и подползаю к ней.
Она сразу напрягается, когда я тянусь к поясу ее шорт.
– Пожалуйста, нет, – умоляет она со страхом в голосе.
Она думает, что я собираюсь овладеть ею снова. И хотя с удовольствием бы сделал именно это, я знаю, что сегодня зашел слишком далеко.
– Я собираюсь намазать тебя кремом, – объясняю ей. – Это поможет справиться с болью.
Когда она заметно расслабляется, я стягиваю с нее шорты. Пухлая задница покрыта отметинами от ремня, и от одного их вида мой член с ревом оживает. Она выглядит чертовски сексуально с моими метками на ней, но я заставляю себя успокоиться и сосредоточиться на текущей задаче.
Зачерпнув немного крема из баночки, начинаю нежно втирать его в ее ягодицы. Сначала она вздрагивает при каждом движении, но в конце концов просто учится принимать мои прикосновения.
Это напоминает мне о том, как я заботился о ней после того, как ее выпороли, и мои губы кривятся от глубокой хмурости. Я не хотел, чтобы ей когда-либо снова было так больно, и просто посмотрите, что сделал с ней сегодня вечером.
Я облажался. По-королевски.
– Мне следовало выместить свой гнев на дяде, – говорю я в качестве извинения.
Я новичок в этом дерьме. Мне никогда раньше не приходилось отчитываться ни за какие свои промахи. Я всегда либо сражался, либо убивал, чтобы найти выход из них.
Ария не отвечает мне. Подозреваю, что какое-то время она будет злиться на меня. И почему эта мысль расстраивает? Раньше меня никогда не волновало, кому я нравлюсь, а кому нет. Но мне вдруг стало не все равно, что она думает? Я хочу, чтобы я ей понравился?
Качаю головой.
Я не должен ей нравиться. Только посмотрите, что она пережила с тех пор, как приехала сюда. На ее месте я бы себя возненавидел. И жестокое осознание этого обрушивается на меня, как огромная приливная волна, угрожая полностью утопить. Она просто пытается выжить в моем мире. И при этом была такой храброй. Черт возьми, она пыталась убить меня в первую ночь здесь. Если бы мы поменялись ролями, я бы сделал то же самое.
Слишком поздно возвращать назад то, что произошло. И понимаю, что в будущем неизбежно облажаюсь с ней. Я не могу измениться просто за одну ночь. Что я могу, так это попытаться. Ради нее. Постараться стать лучшим мужчиной, тем, о ком она сможет научиться заботиться. И, может быть, когда-нибудь я тоже научусь заботиться о ней. Я уже убивал ради нее. Это была легкая часть. И сделал бы это тысячу раз. Убил бы любого, кто попытался причинить ей боль или хотя бы посмотрел на нее не так. Но мысль о том, что я влюблюсь в нее, пугает меня до чертиков.
Когда я слышу тихий храп Арии, то понимаю, что усыпил ее своим успокаивающим прикосновением.
Это делает будущее наших отношений возможным. Пока есть нежный уход, она, возможно, справится со всем, что я ей даю. И я хочу сделать с моей маленькой пленницей гораздо больше.
Втираю остаток крема так осторожно, как только могу, прежде чем натянуть на нее шорты.
Затем накрываю одеялом и ложусь рядом, некоторое время наблюдая, как она спит, прежде чем окончательно заснуть.
Глава 40
Ария
На следующее утро просыпаюсь одна и сбитая с толку. Я едва помню, как заснула прошлой ночью. Успокаивающее прикосновение Матео к моей заднице каким-то образом заставило меня погрузиться в мирный сон. Боже, я запуталась. Он избил меня ремнем, но в итоге я жаждала его прикосновений.
Серьезно думаю, что схожу с ума. И чем дольше я остаюсь, тем хуже, без сомнения, будет становиться.
После того, как принимаю душ и одеваюсь, я размышляю, хочу ли вообще спуститься вниз и встретиться с ним лицом к лицу. Однако мой желудок выбирает этот момент, чтобы громко заурчать, напоминая мне, что я не могу вечно оставаться в этой комнате и умирать с голоду.
Вздыхая, спускаюсь по лестнице на кухню. Подойдя ближе, я слышу громкие, неистовые голоса и смех. Но как только вхожу в комнату, вся болтовня, кажется, затихает. Матео окружен группой своих людей в дальнем конце кухни.
Чувствуя на себе его горящий взгляд, я смотрю в его сторону, едва узнавая его, прежде чем беру немного еды с центрального столика и поворачиваюсь, чтобы уйти.
– Ария, – я слышу, как его глубокий голос зовет меня.
Останавливаюсь и зажмуриваю глаза, надеясь, что смогу исчезнуть или что он просто чудесным образом забудет, что я здесь.
– Ария, – зовет он снова, заставляя меня обратить на него внимание.
Я медленно поворачиваюсь, и мне требуется каждая унция силы, чтобы встретиться с ним взглядом. Он выглядит брутально красивым в черном костюме-тройке, на его сильной челюсти пробивается темная щетина, и почему-то это бесит меня еще больше. Нечестно быть таким красивым, особенно когда я злюсь на него.
– Иди сюда, – требует он, двигая указательным и средним пальцами в приглашающем движении.
Я сердито смотрю на него.
– Я не собака, – выплевываю я.
Его люди вокруг него сидят в шокированном молчании, а затем разражаются смехом. Матео ухмыляется и говорит им что-то по-испански, заставляя их смеяться еще сильнее.
Кипя от злости, я выхожу из комнаты, наплевав на все на свете. Но когда слышу, как за моей спиной распахивается дверь, понимаю, что облажалась.
– Ария! – Зовет он.
Мои шаги замедляются, но затем я решаю сделать вид, что не слышу его. Может быть, он просто вернется к своим соратникам и оставит меня в покое.
В несколько шагов он оказывается рядом, хватает мою рубашку в кулак, разворачивает и прижимает к стене. Мой завтрак падает на пол.
И тогда поднимаю голову, чтобы свирепо посмотреть на него.
– Эй, я собиралась это съесть!
– Ты голодна? Я сомневаюсь, что ты вообще знаешь, что такое настоящий голод, – говорит он, кипя от злости.
Я могу сказать по выражению его лица, что так оно и есть. Оторвав взгляд, смотрю на стену позади нас, игнорируя его. Я помню, к чему привела моя жалость в прошлый раз. И больше на это не куплюсь.
Он сжимает мои бедра своими большими руками, а затем наклоняется, его губы у моего уха, когда он шепчет: – Соплячка ты всегда такая, когда голодна?
Мои руки сжимаются в кулаки, и я вызывающе поднимаю на него взгляд.
– Нет. Я всегда такая после того, как кто-то бьет меня ремнем!
Мои слова возымели желаемый эффект, потому что он заметно вздрагивает.
– Ария, прошлая ночь была… неправильной, – признается он, шокируя меня. Его пальцы медленно скользят вниз по моим бедрам и вокруг к ягодицам. Он нежно касается меня там, и я вздрагиваю. Его темные глаза изучают мою реакцию, и он хмурится.
– Прости, Ария. Я больше никогда этого не сделаю из-за своего гнева. Понимаешь?
Я тщательно анализирую его слова.
– Ты не сделаешь этого снова из гнева, или ты никогда больше этого не сделаешь?
– Я должен признаться, – начинает он, его рот так близко, что чувствую тепло его дыхания на своей коже. – Ты была такой мокрой после того, как я использовал на тебе свой ремень. Клянусь, я все еще чувствую, как твоя тугая пизда пульсирует вокруг моего члена.
Я вздрагиваю и тихо выдыхаю, когда он целует меня в шею, и проклинаю свое предательское тело. Почему мне всегда кажется, что я таю, когда он говорит мне непристойности?
Я должна перестать так реагировать на него, мысленно упрекаю себя.
Он слегка отстраняется, его глаза встречаются с моими.
– Иди понежься в горячей ванне. Я принесу тебе завтрак. А потом буду часами лакомиться твоей киской, пока ты, наконец, не простишь меня, – говорит он, отступая и оставляя меня затаившей дыхание.
Угроза заставляет меня сжать бедра, и я ненавижу, когда вижу понимающий блеск в его взгляде. Он уже так хорошо знает мое тело. Я как инструмент, который он точно настроил. Маэстро, постоянно играет со мной и точно знает, на каких струнах нужно пощипать, чтобы получить самые сладкие звуки.
На нетвердых ногах я ухожу от него, мысленно проклиная себя за то, что сейчас так сильно возбуждена и, возможно, я самая глупая девушка на планете.
Глава 41
Ария
– Еще раз, – требует Матео.
– Пожалуйста! Нет! – Я кричу, яростно качая головой.
Чувствую, что из меня выжали все ощущения и здравые мысли, которые когда-либо были в моей жизни.
Я приняла ванну раннее, как и просил меня Матео. И он принес мне завтрак, который съела с улыбкой на лице. Но после ванны, когда вошла в спальню, он ждал меня.
Он даже не дал мне шанса возразить. Просто бросил меня на кровать и нырнул между моих бедер, в том самом месте, где, по ощущениям, находился уже несколько часов.
– Я… не могу, – говорю, пытаясь отдышаться.
– Ты можешь. И ты это сделаешь. Кончи для меня снова, Ария, – требует он, прежде чем взять в рот мой набухший и чрезвычайно чувствительный клитор.
– О боже! – Я кричу, чувствуя, как глубоко в животе быстро нарастает напряжение.
– Да, это так. Я твой гребаный бог, – говорит он прямо перед тем, как обрушиваюсь на его рот, кажется, в сотый раз с тех пор, как вылезла из ванны.
Я сильно дрожу, все тело сотрясается от ошеломляющего освобождения. Я даже не могу сформировать ни одной связной мысли или предложения – черт возьми, даже ни одного слова в этот момент.
Матео продолжает нежно облизывать меня, пока я не спускаюсь с высоты.
– Ты прощаешь меня, Ария? – Спрашивает он, прежде чем поцеловать мой холмик.
Несмотря на то, что я отрицала его прощение с тех пор, как он только начал, теперь готова уступить. Либо так, либо, возможно, умереть от слишком большого удовольствия. Клянусь, мне кажется, что мое сердце может не выдержать в любую секунду. Это выбивает ужасный ритм у меня в груди.
– Да, да, да! Я прощаю тебя!
Его язык дразнит мои складочки, и спина приподнимается над кроватью. Там, внизу, сейчас, такая чувствительная.
– Ты уверена?
– Да! Пожалуйста! Черт!
– Ммм, я люблю, когда ты ругаешься. Это звучит так непристойно из твоих уст.
Он целует меня в бедро, а затем поднимается с кровати. Снимает пиджак и рубашку. Расстегивает брюки, позволяя им упасть на пол вместе с боксерами. Я с благоговением наблюдаю, как его эрекция подпрыгивает к животу. Он выглядит невероятно твердым, длинным и таким толстым.
– Видишь что-то, что тебе нравится? – Спрашивает он с понимающей усмешкой, обхватывая член большой рукой и начиная поглаживать его по всей длине.
Клянусь, что-то в моем мозгу закоротило от всех этих оргазмов, потому что все, на что я способна, это лежать и пялиться на него, наблюдая за ним, как за каким-то подонком.
– Ты когда-нибудь раньше сосала член, Ария?
Мои глаза встречаются с его, и я отрицательно качаю головой. Матео удовлетворенно хмыкает, его веки на мгновение закрываются. Когда он снова открывает их, в темных глубинах горит огонь.
– Я бы хотел трахнуть твой девственный ротик, – комментирует он.
Он не требует, чтобы я сосала его член. Он дает мне выбор. Я легко могла бы сказать ему "нет". Могла бы просто лежать здесь и смотреть, как он кончает.
Но я лежу так всего несколько мгновений, прежде чем подползти к нему, как потерявшийся щенок.
Внезапно мне хочется почувствовать его у себя во рту. Я хочу доставить ему такое же умопомрачительное удовольствие, какое он доставлял мне часами.
Он продолжает поглаживать свой член, пока я облизываю губы, уставившись на него.
– Скажи мне, что хочешь отсосать у меня, Ария, – требует он.
– Я хочу отсосать у тебя.
Он на мгновение закрывает глаза, как будто смакует мои слова.
– Черт. Ты такая грязная девчонка.
Мой язык неуверенно высовывается. И когда я облизываю его идеальную, головку, Матео издает неразборчивое проклятие. Его рука сжимает мой затылок, пальцы запускаются в мои длинные волосы. Я облизываю его по всей длине, вена на нижней стороне твердого члена пульсирует под моим влажным языком.
Рука Матео крепче сжимает мои волосы.
– Открой рот, Ария, – командует он грубым и глубоким голосом.
Я делаю, как он говорит.
Он неодобрительно цокает языком.
– Придется открыть рот пошире, дорогая.
Я раскрываюсь так широко, как только могу, и Матео нежно засовывает свой член мне в рот.
– Поаккуратнее с зубами, – предупреждает он.
Я обхватываю губами зубы, вбирая в рот как можно больше его длины, а это не так уж и мало.
Его бедра изгибаются, когда он медленно трахает мой рот, громко постанывая.
– Да, такая хорошая девочка, – хвалит он меня.
Мускул дергается на его стиснутой челюсти, когда он смотрит на меня сверху вниз. Он вводит свой член в мой рот и выводит из него, контролируя глубину и скорость. Несколько раз ударяет по задней стенке горла, отчего меня тошнит, а глаза слезятся. Слюна мгновенно скапливается у меня во рту, покрывая его член и облегчая ему доступ.
Его большой палец смахивает случайную слезинку с моей щеки.
– Посмотри на меня, Ария, – грубо приказывает он. Когда мой взгляд встречается с его, он говорит: – Ты такая красивая с моим членом, засунутым в твой рот.
Татуированная рука сгибается, когда он крепче сжимает мои волосы. Он теряет контроль, его бедра беспорядочно двигаются.
Я кладу ладони на его мускулистые бедра, и они дрожат от моего прикосновения, когда он громко стонет.
– Да, Ария. Пожалуйста, – прерывисто шепчет он.
Приятно слышать его мольбы об удовольствии.
И когда этот могущественный мужчина умоляет о чем-то, что только я могу ему дать, чувствую себя могущественной.
– Я собираюсь кончить тебе в рот, – предупреждает он, прежде чем солоноватый вкус его оргазма попадает на мой язык. Он стонет глубоко, гортанно. – Проглоти мою сперму, – требует, медленно трахая мой рот.
Я быстро сглатываю, и он одобрительно хмыкает. Когда он вытаскивает свой член у меня изо рта, мой язык высовывается, чтобы слизать каждую каплю, а остатки моего рассудка вылетают прямо в окно. В этот момент я чувствую, что меня раскололи на двух разных людей – старую Арию и эту новую Арию, которую я больше даже не узнаю.
Матео наклоняется, а затем его рот опускается на мой. Язык проникает в мой рот, пробуя меня и себя, обладая мной, заявляя на меня права. И когда он, наконец, отстраняется, его темные глаза наполнены эмоциями, которые я не могу расшифровать. Что-то меняется между нами. Я чувствую это, и знаю, что он чувствует то же самое. Это опасная, проигрышная игра, в которую мы играем вдвоем, и я могу только надеяться, что в конце концов выживу.
