Текст книги "Держать в плену (ЛП)"
Автор книги: Анжелика Снайдер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 21 страниц)
– Привет, меня зовут Тьяго, – говорит коротышка, представляя себя.
Он протягивает ко мне руку, и я наклоняюсь вперед, мои зубы щелкают всего в дюйме от его пальца.
– О, черт, она такая дерзкая! – Бросает он через плечо моему похитителю. А затем его полуприкрытые глаза снова фокусируются на мне. – Las cosas que te haria,(с испан. Чтобы я только не сделал с тобой) – бормочет он, прежде чем его рука обвивается вокруг моей шеи.
Я с трудом дышу, другая рука грубо хватает меня за грудь через платье.
– Мы вдвоем могли бы здорово повеселиться с тобой на обратном пути в Мексику.
Я открываю рот, чтобы закричать или сделать что-нибудь еще, но ничего не выходит. Изо всех сил пытаюсь расстегнуться, но пальцы не могут найти кнопку. Я в его власти, привязанная к этому сиденью. Возможно, таков был план моего похитителя с самого начала. Возможно, он хотел, чтобы его друг сначала позабавился со мной, пока я беспомощна.
Черные точки кружатся у меня перед глазами, когда мужчина перекрывает кислород, и рот медленно открывается и закрывается, как у рыбы, вытащенной из воды.
Я на грани обморока, когда внезапно тиски на моей шее исчезают, и я снова могу дышать свободно. Сильно кашляю, набирая полные легкие драгоценного кислорода, наблюдая, как человек, который купил меня, хватает Тьяго и оттаскивает его. За долю секунды мой похититель лезет в карман куртки и достает "Глок", направляя в голову нападавшего. Это оружие знакомо, поскольку я видела, как отец и брат часто носили его с собой на протяжении многих лет.
Мой похититель кричит что-то по-испански, и мужчина, который буквально несколько мгновений назад пытался задушить меня до смерти, поднимает руки в знак поражения, рассыпаясь в извинениях.
– Прошу прощения, Матео, – он хнычет, как маленький червяк, которым и является.
Матео. Его зовут Матео.
– Я переступил черту, мой друг. Больше этого не повторится, – говорит Тьяго, прежде чем поправить костюм и медленно пройти назад на несколько рядов, чтобы сесть позади нас.
Мой похититель пристально смотрит на меня, его челюсть сжимается и разжимается, прежде чем он убирает пистолет и спокойно возвращается на свое место, как будто ничего только что не произошло.
Мое дыхание прерывистое, я в панике. И когда сглатываю, шея пульсирует от боли. Матео смотрит на меня, молча оценивая, но не спрашивая, в порядке ли я. Закрываю глаза, блокируя его и все, что меня окружает. И не открываю их снова, пока самолет не взлетает. Я смотрю в окно, наблюдая за проплывающим мимо миром, мы летим… одному богу известно, куда.
Глава 7
Ария
Просыпаюсь, когда самолет касается взлетно-посадочной полосы. Пораженная, резко выдыхаю, глядя в маленькое окно. Раннее утро, и все снаружи выглядит ярким и солнечным.
По крайней мере, в моей тюрьме будет хорошая погода, саркастически думаю я.
Бросаю взгляд через проход на мужчину, который купил меня. Его темные глаза прикованы ко мне, и от того, как пристально смотрит, у меня по спине пробегает дрожь. Он смотрит на меня так, будто не может понять, чего хочет – трахнуть меня или убить.
Может быть, то, и другое.
Перевожу взгляд в окно, самолет медленно останавливается. Я даже не заметила, как заснула. Это неудивительно, учитывая, насколько я был измотана, но не могу поверить, что оставила себя такой беззащитной и уязвимой. Думаю, это что-то говорит о моем похитителе, который не нападал на меня и ничего не пытался предпринять, пока я спала, но все равно не теряю бдительности рядом с ним. Один маленький акт доброты не может компенсировать тот факт, что он меня похищает.
– Где мы? – Спрашиваю его, не ожидая ответа.
Удивляюсь, когда он говорит: – Мексика.
Мексика. Боже, я даже больше не в Соединенных Штатах. И это далеко от Нью-Йорка…
Тьяго идет по проходу, подмигивая мне.
– Хорошо быть дома, – объявляет он перед выходом из самолета.
Матео смотрит ему вслед, его глаза сузились. Напряжение почти осязаемо. Затем его взгляд останавливается на мне, прежде чем он встает и говорит: – Пошли.
Моя рука дрожит, когда я вожусь с ремнем безопасности, и мне требуется три раза нажать чертову кнопку разблокировки. Наконец, освободившись, я встаю и следую за своим похитителем вниз по трапу.
Едва ступаю на землю, как слышу, Матео произносит что-то на своем родном языке. Я оборачиваюсь, чтобы посмотреть, с кем он разговаривает, и замечаю пистолет в его, прежде чем он выстреливает.
Тьяго безжизненной кучей падает на землю. Между его мертвыми глазами, которые смотрят на меня, зияет пулевое ранение. Мой взгляд медленно перемещается на моего похитителя, который небрежно достает черный носовой платок из переднего кармана костюма и вытирает брызги крови со своей щеки.
Я не могу не задаться вопросом, не поэтому ли он носит черное, потому что в противном случае счет за химчистку был бы астрономическим, если бы он просто ходил и убивал всех подряд, даже своих так называемых друзей.
Я медленно отступаю от него, мой взгляд устремляется к небольшому аэропорту вдалеке. Он не безлюден. Через окна вижу людей, слоняющихся внутри здания. Если я только смогу добраться до них, то смогу…
– Даже не думай о побеге, – говорит Матео мрачным и опасным голосом.
Я не прислушиваюсь к его предупреждению. Ноги начинают двигаться раньше, чем мой мозг успевает за ними уследить. Я медленно сбрасываю туфли на высоких каблуках и срываюсь с места, словно от этого зависит моя жизнь… потому что так оно и есть. Маленькие кусочки гравия впиваются в мои босые ноги, когда я бегу по асфальту к зданию, к кому-нибудь, кто, я надеюсь, станет моим спасителем.
– Помогите мне! Кто-нибудь, пожалуйста, помогите мне! – Я кричу, в отчаянии размахивая руками. Может быть, кто-нибудь позвонит властям или сделает что-нибудь. Но я не успеваю убежать далеко, как меня прижимают к траве рядом с летным полем.
Воздух выбивает из моих легких. Каким-то образом Матео переносит большую часть своего веса, принимая на себя основную тяжесть падения плечом. Он стонет от боли, но быстро приходит в себя, садясь на меня верхом, когда я протягиваю руку, намереваясь выцарапать ему глазные яблоки.
Мне удается поцарапать ему щеку, прежде чем он хватает меня за запястья, удерживая их обе одной из своих больших рук. Он закрепляет их у меня над головой и сердито смотрит на меня сверху вниз.
– Что я тебе говорил? – рявкает он.
Я смотрю на него снизу вверх, в голове пусто. Все, о чем я могу думать, это как мне выпутаться из этой ситуации.
– Я говорил тебе даже не думать о побеге. И что ты сделала? – Сердито шипит он.
Он ругает меня, как ребенка, и я ненавижу это.
Открываю рот, чтобы закричать, но затем слышу взвод пистолета, прежде чем он прижимает конец ствола к моему виску.
– Я еще не решил, собираюсь ли оставить тебя или убить… но ты намного облегчаешь мое решение, выкидывая подобные трюки, – бормочет он, хмурясь.
Все мое тело неудержимо дрожит под ним. Я только что наблюдала, как мой похититель убил человека, который казался его другом. Я знаю, что он без колебаний убьет меня.
– Это твой единственный выбор, – предупреждает Матео, прежде чем встать и потащить меня за собой. Он упирается стволом пистолета мне в спину и рычит: – Иди.
Слезы наполняют мои глаза, но я не смею позволить им упасть.
Сейчас не время казаться слабой. Слабость только убьет меня. Итак, я просто повинуюсь ему, позорно возвращаясь к самолету, на ходу надевая туфли и ненавидя ощущение маленьких камешков, впивающихся в мои подошвы при каждом шаге. Нас ждет машина, и он ведет меня к ней. Задняя дверь открыта, но я не решаюсь сесть. Из-за моих колебаний он недовольно фыркает, прежде чем хватает меня за руку и заталкивает внутрь.
Моим глазам требуется несколько мгновений, чтобы привыкнуть к темному салону машины, но я сразу вижу, что не одна. В углу напротив меня сидит мужчина.
Он большой, лысый, покрытый татуировками, со шрамом, проходящим через бровь и левый глаз, который совершенно белого цвета. Мужчина пристально смотрит на меня, просто признавая мое существование, но не произнося ни слова.
Мгновение спустя Матео забирается в машину и садится рядом с ним, прямо напротив меня.
– Как прошла ваша поездка? – Спрашивает мужчина с сильным акцентом.
– Насыщенна событиями, – язвительно замечает Матео.
– Я это вижу, – говорит мужчина с ухмылкой.
Они начинают говорить по-испански, и я мгновенно теряюсь в их разговоре. Время от времени они поглядывают в мою сторону, так что я знаю, что обсуждают меня. Просто надеюсь, что это еще не конец, где спрятать мое тело после того, как они убьют меня.
Сильная дрожь пробегает по мне, и я обхватываю руками живот, пытаясь взять себя в руки. Чувствую, что в любой момент могу внезапно развалиться на части. Я перевожу внимание на окно, когда машина отъезжает от аэропорта. Сосредоточившись, пытаюсь запомнить каждую деталь, любые ориентиры или что-нибудь, что может оказаться полезным, если мне удастся сбежать от моего похитителя. Если я смогу вернуться в аэропорт, возможно, найду кого-нибудь, кто мне поможет.
Поездка на машине долгая, и я почти теряю надежду запомнить дорогу. Но потом набираюсь смелости и заставляю себя сосредоточиться. Я не могу сдаться. Если я сдамся, это все равно что я покойник.
Прямо сейчас слышу голос моего отца в своей голове.
Никогда не теряй надежды. Мы найдем тебя, где бы и у кого бы ты ни была. Он запечатлел эти слова в моей голове, когда я была совсем маленькой девочкой. В то время это пугало меня, но я никогда не представляла, что это действительно когда-нибудь случится со мной, что меня похитят или продадут.
Я перевожу взгляд на Матео, который пристально смотрит на меня. И в этот момент понимаю, что сделаю все возможное, чтобы сбежать. Я никогда не перестану бороться. Может быть, он чувствует перемену в моем поведении… или, умеет читать мысли, но он с вызовом приподнимает бровь. Прищурившись, я поворачиваю голову и смотрю в тонированное окно.
В конце концов, машина замедляет ход и останавливается перед большими воротами безопасности, которые, кажется, уходят ввысь. Забор, окружающий собственность, должно быть не менее шести метров высотой с колючей проволокой наверху, и мой план побега быстро начинает рушиться.
Мы проезжаем через ворота после тщательной проверки, и затем я вижу место, которое будет моей тюрьмой, я не знаю, как долго. Может быть, даже в конечном итоге моей могилой.
Комплекс огромен, занимает несколько акров земли, мрачно утилитарный и невзрачный, с серыми бетонными стенами и очень небольшим количеством окон спереди. Очевидно, они не пытаются выставлять напоказ свое богатство или власть. Здесь они стараются не привлекать к себе внимания. Это похоже почти на склад, а не на жилище, но у меня такое чувство, что внутри все будет совсем наоборот. Я не очень долго знаю своего похитителя, но не могу представить его живущим в нищете, поскольку его костюм, вероятно, стоит больше, чем аренда квартиры для большинства людей.
Вооруженные охранники с собаками бродят по территории, пока машина едет по длинной, посыпанной гравием подъездной дорожке. Собака поблизости огрызается и лает на машину, и я подпрыгиваю. Слышу, как Матео хихикает, и от этого моя кровь застывает в жилах. Если он находит удовольствие в моем страхе, это не сулит мне ничего хорошего.
Машина останавливается перед большим зданием, и кто-то открывает дверь. Матео пристально изучает меня, жестом предлагая мне выйти самостоятельно. Я так сильно хочу стать невидимой в этот момент, просто исчезнуть на заднем сиденье. Как только выйду из этой машины, моя судьба решена. Теперь я знаю, что никогда не смогу сбежать. Это место в два раза больше, чем резиденция моей семьи, и, по крайней мере, в десять раз безопаснее.
– Почему ты продолжаешь бросать мне вызов на каждом шагу? – Спрашивает Матео, в его тоне сквозит неодобрение.
Он тянется ко мне, но я быстро отстраняюсь и выхожу из машины самостоятельно. Несколько охранников окружают нас, и некоторые из них смотрят на меня с ужасом, их глаза обшаривают мое тело сверху донизу. Внезапно почувствовав себя уязвимой, я обхватываю себя руками, пытаясь прикрыть как можно больше, поскольку мое порванное платье в данный момент мало что оставляет для воображения.
Матео выходит из машины позади меня, его высокая фигура разворачивается и возвышается надо мной. Я поднимаю на него взгляд, но он даже не обращает на меня внимания.
– Ella está fuera de los límites (с испан. она вне вашей досягаемости), – объявляет он глубоким, раскатистым голосом.
Понятия не имею, что он сказал, но это оказывает влияние на его людей, которые внезапно забывают обо мне и занимаются своими делами. Я просто благодарна, что они больше не пялятся на меня.
Матео смотрит на лысого чувака и говорит: – Отведи ее в мою комнату.
Мои глаза расширяются, и я быстро оглядываюсь в поисках выхода из этой ситуации. Матео щелкает языком, возвращая мое внимание к себе.
– Разве мы не усвоили ранее урок о попытке к бегству? – Он напоминает мне.
Я думаю о его пистолете, приставленном к моему виску, и быстро качаю головой. Нет, я не убегу. По крайней мере, не прямо сейчас. Но при первой же возможности я убегу от этого человека и этого богом забытого места.
– Возьми ее, Игнасио, – инструктирует его Матео.
Игнасио крепко хватает меня за руку и тащит ко входу в массивное здание. Я хочу протестовать, но знаю, что мои мольбы останутся без внимания.
– Я вернусь позже, – бросает Матео через плечо.
Почему это звучит как угроза?
Игнасио ведет меня через неприметную входную дверь. Но когда мы проходим через открытое фойе, мне приходится сдерживать вздох.
Внутри дом совсем не похож на то, как выглядит снаружи.
Интерьер роскошен, безукоризненно обставлен антикварной мебелью и украшен яркими произведениями искусства на стенах. У меня есть возможность только оглядеться по сторонам, прежде чем заставят подняться по парадной лестнице.
Наверху есть несколько дверей, и Игнасио ведет меня к последней в коридоре. Эта дверь отличается от других. Похоже, что дерево было вырезано вручную с замысловатыми узорами и цветами.
Игнасио поворачивает ручку, толкает дверь и грубо швыряет меня на большую кровать в центре комнаты. Я падаю на мягкие простыни и свирепо смотрю на него. Он указывает толстым, покрытым татуировками пальцем.
– Оставайся здесь, – говорит он, обращаясь ко мне, как к собаке.
Убедившись, что я не собираюсь выбежать из комнаты, он уходит, закрыв за собой дверь. Жду, когда щелкнет замок, но больше ничего не слышу, кроме звука удаляющихся шагов. Я думаю о том, чтобы уйти, о бегстве, но потом вспоминаю о многочисленных охранниках снаружи с собаками и огромном высоком заборе, окружающем территорию. Я бы и на несколько футов не отошла от входной двери, не будучи пойманной… или застреленной. Нет, я должна выждать время, дождаться идеальной возможности сбежать.
Поднимаясь с кровати, оглядываю комнату.
Здесь очень по-мужски: мебель из темного дерева, каменные панели на стенах, черный ворсистый ковер под огромной кроватью и кресло из кожи и металла в углу.
В этой комнате нет окон, но есть две двери, и я открываю их обе. Одна ведет в большую гардеробную, полную черных костюмов, рубашек, галстуков и модельных туфель, а другая – в большую современную ванную комнату со стеклянным душем и медной ванной на ножках в виде когтистых лап.
Медленно подхожу к раковине и смотрю на свое отражение. То, что я там вижу, пугает меня. Я даже на себя не похожа. Волосы в ужасном беспорядке, глаза налиты кровью, потеки туши прилипли к щекам, а кожа покрыта кровью и грязью. Платье полностью испорчено, и я быстро сбрасываю его. Затем снимаю туфли, лифчик, трусики и иду в душ. Включив воду, я делаю ее настолько горячей, насколько могу выдержать, и счищаю грязь со своего тела куском мыла, которое нахожу на полке.
Вода такая приятная, успокаивающая, что я начинаю плакать. И как только я начинаю, то не могу остановиться. Мой разум взбудоражен всем, что произошло за последние несколько дней. Нас с Селиной похищают и вздергивают, как животных. Константин чуть не изнасиловал меня, но затем отпустил. Меня увозят на остров, продают моему похитителю. Все люди, погибшие в клубе. Девушка, которую вытащили из фургона и избили до полусмерти. Мужчина из самолета, которого убили у меня на глазах.
Столько жизней унесено и безвозвратно изменено за такой короткий промежуток времени. Столько трагедий. И я просто нахожусь в эпицентре всего этого, наблюдаю, и должна как-то выживать. Но как? Как я могу пережить это?
Мои ноги угрожают подогнуться, и я медленно соскальзываю на кафельный пол. Опускаю голову на колени и рыдаю под струями воды. Теперь, когда я наконец-то одна, то позволяю себе осознать серьезность своего положения и нервного срыва. Я просто надеюсь, что Селину каким-то образом спасли и что ее не постигнет подобная участь. Это единственное, что сохраняет мне рассудок. Единственное, что дает мне хоть какое-то чувство покоя в этой ужасной ситуации.
Глава 8
Матео
После того, как я заканчиваю объяснять Игнасио, моему первому помощнику и силовику, все, что произошло на Острове, он глубоко вздыхает и спрашивает: – Итак, что ты собираешься с ней делать?
– Вопрос на семь миллионов долларов, – говорю я с ухмылкой. – Понятия не имею.
Я действительно не знаю, что делать. Я не планировал так далеко наперед. И, может быть, именно это бесит меня больше всего на свете. Я никогда не принимаю решения, предварительно не обдумав около миллиарда различных сценариев, которые могут произойти. Но когда я увидел эту молодую женщину, стоящую там, то принял опрометчивое, за долю секунды, решение, которое в конечном итоге могло изменить мою жизнь. Я позволил этому случиться. И в этом заключается дилемма.
Достаю из кармана свою счастливую монетку, перекатываю ее по костяшкам пальцев, нервная привычка, оставшееся с детства. Монета представляет собой старое песо из алюминиево-бронзового сплава, которое мой отец подарил мне незадолго до того, как его убили. Я так и не продал ее, не избавился от нее. Это единственное, что у меня осталось от него, так что одна сентиментальная ценность делает монету бесценной в моих глазах. Монета была со мной все эти годы, все взлеты и падения, никогда не менялась, единственная постоянная вещь в моей жизни.
– Я могу сделать это быстро, – предлагает Игнасио, привлекая мое внимание. Он предлагает мне легкий выход из всей этой ситуации. – Она даже ничего не почувствует.
Но мысль о том, чтобы он выволок Арию на задний двор и расправился с ней, как с животным, мне не нравится.
Я отмахиваюсь от его идеи.
– Мне просто нужно немного времени, чтобы подумать, – объясняю я.
Девушка пока не облегчила себе задачу. Она заставляет меня все больше склоняться к быстрой смерти каждый раз, когда убегает или открывает свой умный рот. Но я должен был знать, что она станет вызовом, основываясь на том, как она вела себя, когда столкнулась с самым ужасным моментом в своей жизни на той сцене. Она знала, что ее продают с аукциона тому, кто предложит самую высокую цену, и вот она здесь, поднимает вверх средние пальцы и кричит, смотрит в лицо своим страхам и ей совершенно наплевать.
На моих губах появляется улыбка, когда я вспоминаю тот момент, когда впервые увидел ее. И тут замечаю, что Игнасио смотрит на меня так, будто у меня выросли две гребаные головы. Я быстро привожу себя в порядок и возвращаюсь к текущему делу.
– Я разберусь с ней, когда придет время. До тех пор просто собираюсь наслаждаться ею.
На этот раз это вызывает усмешку у моего номера один. Ему нравится мысль о том, что я использую свое новое приобретение, как обычную шлюху. Вряд ли он знает, что у меня нет планов заниматься подобными вещами. Я собираюсь держаться от этой девушки на расстоянии, насколько далеко, насколько смогу, пока не решу, что с ней делать.
– Что мы собираемся делать с людьми Тьяго? – Спрашивает Игнасио.
Вздыхая и качая головой, я говорю: – Позови его зама, чтобы он занял его место. Скажи, что сегодня утром с Тьяго произошел несчастный случай, и он не вернется к работе.
Игнасио хрустит костяшками пальцев.
– Считай, что с этим разобрались.
Звонит мой мобильный, и я смотрю на определитель номера, прежде чем ворчу себе под нос.
– Я должен ответить, – говорю Игнасио, который просто кивает и покидает мой кабинет, не сказав больше ни слова.
– Дядя, – отвечаю я.
– Племянник, – отвечает Доминго на другом конце провода. – Как поживаешь в этот прекрасный день?
Я потираю подбородок рукой, ненавидя светскую беседу. Мой дядя звонит только тогда, когда происходит что-то плохое или важное, поэтому я решаю прервать его, пока он не продолжил свои шарады.
– Не пускай дым мне в задницу. Что случилось? Говори.
Он хихикает, и это меня раздражает. Сказать, что у меня бурные отношения с дядей, единственным оставшимся в живых членом семьи, было бы преуменьшением гребаного века. После всех этих лет я все еще не доверяю ему. Как я мог доверять единственному мужчине, который выжил после резни моей семьи? Все еще сомневаюсь в том, где он был в тот день, и я годами пытался доказать его причастность, но безуспешно. Пока у меня не будет твердых, конкретных доказательств того, что он был причастен к убийству моей семьи, я должен притворяться, что, между нами, кровь гуще воды и что я сделаю для него все, что угодно. Бывают дни тяжелее, чем обычно, учитывая, что он может быть настоящей занозой в моем боку, когда захочет.
– Я слышал из сплетен, что ты застрелил кого-то на летном поле аэропорта этим утром, как раз перед тем, как погнаться за женщиной и приставить пистолет к ее голове.
Моя рука застывает, монета лежит на среднем суставе, я стискиваю зубы. Несмотря на то, что мой дядя в настоящее время живет и управляет своей частью семейного бизнеса в Калифорнии, у него все еще есть связи здесь. И моя репутация в этом городе не совсем звездная. Я даже посрать не могу без того, чтобы кто-нибудь не раскрыл об этом свой чертов рот.
– Слухи распространяются быстро, – говорю я ему, стараясь сохранять спокойствие и мой голос ровным.
– Так и есть. Человек, которого ты застрелил, чем-то обидел тебя? – спрашивает он.
– Да. Он не мог держать свой гребаный рот на замке. Я устал это слышать. – По крайней мере, это не слишком далеко от истины.
– Понятно, – говорит он со вздохом. – А что насчет девушки? Кто она?
Тот факт, что мой дядя хочет узнать об Арии, действует мне на нервы. Я не хочу, чтобы кто-нибудь знал о ней, и меньше всего он. Чем дольше я буду держать ее в секрете, тем лучше.
– Мы познакомились в приложении для знакомств, – шучу я, солгав сквозь свои гребаные зубы.
Это вызывает громкий смешок на другом конце провода.
– Я ни на секунду в это не верю, племянник, но не собираюсь вытягивать из тебя информацию. – А затем добавляет: – Пока.
Самая важная вещь, которую я усвоил за свою жизнь, – это то, что нельзя казаться слабым, а забота о ком-то – самая большая уязвимость. В любой момент кто-то готов забрать то, что принадлежит тебе, и использовать это против тебя. Я шел по жизни как волк-одиночка, никого не подпуская и не подходя слишком близко. Пока у меня все получалось хорошо, и я намерен продолжать в том же духе.
– Она просто шлюха, которую я подцепил во время поездки, – беспечно говорю я, надеясь, что он купится на это.
– Понятно. Должно быть, в самолете была какая-то вечеринка, раз она вот так сбежала от тебя.
– Ей нравится, когда я преследую ее, – говорю я, сохраняя легкомысленный тон.
Он смеется.
– Ну, может быть, я прилечу и сам с ней позанимаюсь. Мне бы не помешало немного поохотиться, – предлагает он.
Я подбрасываю монету, ловлю и сжимаю так сильно, что, клянусь, с нее начнет капать кровь.
– Она скоро уйдет, – говорю я, не зная, ложь это или нет.
Я еще не решил, что буду делать с этой девушкой.
– Что-нибудь еще, дядя? – Спрашиваю я, едва держа себя в руках. Не знаю, почему мое новое приобретение вызывает у меня столько эмоций – эмоций, которые я не могу вспомнить, когда испытывал в последний раз. От одной мысли о том, что кто-то надругается над ней, у меня в животе скручивается узел. Это то, что заставило меня застрелить Тьяго, хотя ублюдок заслужил это за нападение на девушку у меня на глазах. Каким-то долбанутым образом спасение Арии с того острова и ее ужасная судьба с человеком, сделавшим ставку против меня, стали для меня почти катарсисом. Если бы я только мог спасти свою семью.…
– У нас проблема с одним из наших поставщиков по соседству с вами, – говорит мой дядя, прерывая мои ужасные мысли.
Теперь мы подошли к настоящей причине разговора. Он просто хотел посплетничать и потратить мое время, как обычно. Будучи главой familia, я мог бы легко поставить своего дядю на место. Но из уважения к моему отцу я никогда этого не делаю, даже когда он этого заслуживает.
– Мне нужно, чтобы ты напомнил ему, на кого он работает, – говорит дядя. – Ты справишься с этим, или ты стал мягким из-за своей новой шлюхи?
– Назови мне имя, – выдавливаю я, полностью игнорируя его бред.
– Гарольд Кортес.
Я заканчиваю разговор, не сказав больше ни слова. С Гарольдом разберутся, скорее всего, начиная с моих кулаков и заканчивая ножом или пистолетом. К несчастью для него, он примет на себя всю тяжесть моего сдерживаемого разочарования и гнева, накопившихся за последние двадцать четыре часа.
– Боюсь, ты застал меня в неудачный день, Гарольд, – говорю я вслух, прежде чем схватить свою специальную черную сумку из нижнего ящика стола и направиться к двери.
