Текст книги "Тамара Васильевна меняет профессию! (СИ)"

Автор книги: Анжелика Роуз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 18 страниц)

ГЛАВА 54. Убрать свидетелей

Лунный свет заливал древний алтарь, превращая его камни в призрачное серебро. Мы стояли неподвижно – я, Эйден и Алисия, словно фигуры в жутком спектакле. Над нами, расправив крылья, замер Гераська.

Всё казалось нереальным, будто происходящее доносилось через толщу воды – приглушённые голоса, размытые движения, болезненное оцепенение в теле. Магия Катарины опутывала мой разум тонкой паутиной, заставляя подчиняться её воле.

Внезапно ночную тишину разорвал пронзительный визг.

Катарина заверещала подпрыгивая на месте и размахивая руками. Её крик словно разбил стеклянный купол заклинания – я резко пришла в себя, ощущая, как проясняется сознание.

– Крыса! Тут крыса в траве! Она меня укусила! – визжала Катарина, а её фамильяр – переливающийся розовый шар – метался над землёй, рассыпая искры в поисках невидимого врага.

Что-то привлекло моё внимание – тихий писк на каменной поверхности алтаря. Я моргнула, не веря своим глазам. Там сидела Семушка, маленькая мышка из нашей общажной комнаты.

Ах, вот что за крыса покусала Катарину! Умница! Но что-то было не так...

– Тайра... Скорее! – раздался тоненький голосок. Я застыла в изумлении. Семушка никогда не разговаривала. Что происходит?

Наклонившись ближе, я почувствовала, как перехватило дыхание от увиденного. На её спинке, обхватив её тельце крошечными корешками, словно всадник, восседал, тот самый росток, который я хотела использовать для зелья, но Гераська мне помешал. Теперь понятно почему!

Маленькое крошечное существо. Но теперь это был не просто бездушный росток – он был живым! Тоненькие веточки-ручки двигались с удивительной грацией, крошечное личико-бутон выражало тревогу, а маленькие глазки-бусинки смотрели... о боги, я знала этот взгляд! Нет... Не может этого быть!

Сердце трепыхнулось, когда я узнала в этом крошечном создании черты, такие знакомые и родные. Эта мимика, эта манера держаться, этот проницательный взгляд... – Профессор Стебль? – прошептала я, не в силах поверить своим глазам.

Мир вокруг словно замер, ожидая ответа маленького существа, которое могло изменить всё. – Да я! И всё благодаря тебе, теперь у меня есть второй шанс! И сейчас я собираюсь спасти тебя. Вот недостающий ингредиент, скорее, вот он. Надо добавить его в зелье и смешать.

Он протянул мне сухой узкий листочек. – Разотри пальцами прямо во флакон, – прошептал профессор Стебль, его крошечное лицо-бутон светилось решимостью.

Я замерла. Флакон... Где же флакон? Рука машинально потянулась к карману, но там было пусто. Конечно, пусто! Он остался в комнате…

Паника начала подниматься к горлу. Семушка тихонько пискнула и повернулась боком. В тусклом лунном свете что-то блеснуло у неё на спине, прямо под крошечным профессором. Маленькая склянка, не больше моего мизинца, была привязана к мышке тонкой травинкой.

Дрожащими пальцами я отвязала флакон. Внутри плескалось то самое незаконченное зелье, которое я варила накануне.

Оно тускло мерцало в темноте, словно ждало последнего штриха. Прижав листочек к горлышку склянки, я начала осторожно растирать его между пальцами.

Он крошился удивительно легко, осыпаясь изумрудной пыльцой прямо в зелье. При каждом прикосновении в воздух поднимались крошечные искорки, похожие на светлячков.

Жидкость во флаконе начала меняться – из тусклой и мутной она становилась кристально чистой, переливаясь всеми оттенками зелёного. От неё исходило мягкое сияние, словно в склянке заключили частичку весеннего леса.

Позади всё ещё раздавались крики Катарины, но теперь они казались такими далёкими и незначительными. Всё моё внимание было приковано к этому маленькому чуду, происходящему прямо у меня в руках.

Эйден и Алисия, мгновенно оценив ситуацию, синхронно шагнули ближе, закрывая меня своими спинами от посторонних глаз.

– Готово! – прошептала я, всматриваясь во флакон. – Можно пить? Крошечное лицо профессора Стебля исказилось тревогой, бутон-голова едва заметно качнулся.

– Не совсем, – его голос был тих, но отчётлив. – Надо дождаться, когда оно заискрится и станет похоже на жидкое золото.

Я бросила настороженный взгляд в сторону суматохи, где Катарина всё ещё отвлекала внимание на себя, хотя её крики уже начали стихать.

– Долго ждать? – В моём голосе прозвучало плохо скрываемое беспокойство. – Не много, минут десять, пятнадцать... – У нас и этого времени нет... – я сжала флакон крепче, чувствуя, как холодное стекло впивается в ладонь.

– Что-нибудь придумаем... – уверенно прошептал он, хотя в его крошечных глазах-бусинках читалось беспокойство.

– Вам надо спрятаться... – я прикусила губу. Надо найти способ выиграть эти драгоценные минуты. Каждая секунда могла стать решающей.

Дрожащими руками я осторожно опустила флакон в правый карман мантии. Зелье тихонько плеснулось внутри, отбрасывая слабое свечение сквозь ткань.

Семушка, поняв без слов, юркнула в левый карман, унося на спине крошечного профессора Стебля. Его листья-руки на мгновение мелькнули, прежде чем скрыться в складках одежды.

Теперь оставалось только ждать. И надеяться, что время будет на нашей стороне. Катарина бросила на меня взгляд. Всего на мгновение наши глаза встретились, но этого хватило – я почувствовала, как оцепенение схватило меня за лодыжки и уверенно поползло вверх. Холодное, парализующее, оно растекалось по телу, словно ледяная вода.

Браслет! Донаван! Надо его вызвать!

В последний момент, когда пальцы ещё слушались, я дёрнулась к браслету на запястье. Кончики пальцев едва коснулись тёплого металла, и сознание начало меркнуть.

Успела?

ГЛАВА 55

Сквозь вязкий туман подчинения я наблюдала, как за спинами моих пленителей возникло странное свечение. Оно сгустилось в дымку, из которой проступила мужская фигура.

Инспектор Донаван собственной персоной.

Все присутствующие невольно обернулись к нему, и контроль на мгновение ослаб – я смогла сделать глубокий, облегчённый вдох.

– Вы? – ректор Равенкрафт вскинул бровь, но его удивление казалось наигранным.

Инспектор наморщил лоб, окидывая взглядом собравшихся. В его глазах читалось недовольство.

– Равенкрафт... без меня играете? – протянул он с упрёком. – Мы же договаривались. Я закрываю глаза на её так называемого фамильяра, который, как мы все прекрасно понимаем, никакой такой и не фамильяр вовсе. Ввожу комиссию в заблуждение. А вы мне отдаёте люмиара. Так?

Равенкрафт растянул губы в неискренней улыбке, больше похожей на оскал.

– Так. Мы как раз собирались вас позвать...

В воздухе повисло напряжение. Я чувствовала, как в кармане мантии беспокойно шевельнулась Семушка.

– Да? – Донаван скептически хмыкнул, делая шаг вперёд. – А по мне так больше похоже, что вы решили провернуть всё в одиночку. Забыли наш уговор?

Мои надежды рухнули в один миг. Инспектор вовсе не собирался нам помогать – он был заодно с ними.

Сознание заметалось в панике.

Что делать? Это была моя последняя надежда...

Хотя нет, осознала я в последнюю секунду, это не так!

Не последняя…

Времени на размышления и сомнения не было. Пока они отвлеклись на свой спор, моя рука скользнула в карман. Пальцы нащупали тёплое стекло флакона с зельем. Не раздумывая ни секунды, я вытащила его и поднесла к губам.

Глотнула не глядя. Весь. До последней капли.

Ох, не знаю, чего я ожидала от этого зелья, но чуда не произошло.

– Тогда приступим, – улыбнулась Катарина и уставилась в упор на меня.

Я могла только беспомощно наблюдать, как Донаван приступил к похищению моего Герасима.

Его фамильяр – существо настолько необычное, что с первого взгляда не каждый мог и заметить – представлял собой полупрозрачную сферу.

Переливаясь в мистическом свечении алтаря, сфера медленно направилась к Гераське, который застыл неподвижно, скованный тем же гипнозом, что и я – из-за нашей нерушимой связи.

Сфера подлетела к нему, увеличилась до нужных размеров и начала обволакивать его, словно живой кокон, постепенно поглощая. А затем, запечатав его внутри себя, снова уменьшилась и плавно подлетела к Донавану.

В груди что-то болезненно сжалось. Я чувствовала, как наша с Гераськой связь натягивается, истончается, готовая вот-вот порваться.

Всё то время, как появился Донаван, он даже ни разу не взглянул на меня. О, нет, это было вовсе не из-за тяжких угрызений совести.

Этой паскуде просто-напросто было на меня наплевать! Всё это время я словно находилась вне поля его зрения. Его интересовал лишь мой Герасим.

– Отлично! – произнёс он, любуясь сферой, в которой теперь был заключён мой питомец. – Когда с девчонкой будет покончено, он станет моим окончательно. Кстати, а как вы собираетесь это сделать? М?

– С этим придётся немного подождать. Но уж будь уверен, за то, что она совершит сегодня, ей неминуемо грозит смертная казнь. Уж я об этом позабочусь. Собственноручно, – начал Равенкрафт.

Далее он с холодной методичностью описал, как я якобы совершу некий жуткий чёрный ритуал, пролив кровь и убив своих друзей, Алисию и Эйдена. План был настолько чудовищным, что даже Донаван, казалось, на мгновение опешил.

– Что ж, браво, – наконец произнёс он с нотками восхищения в голосе. – Да, оригинально, ничего не скажешь.

Я стояла, парализованная магией, но внутри меня бушевала буря. Каждое слово, каждый взгляд, которым они обменивались, обсуждая мою судьбу, словно я была неодушевлённым предметом, разжигал во мне пламя ярости. Но тело отказывалось подчиняться, а зелье, на которое я так надеялась, казалось, так не произвело никакого эффекта.

Я слушала их, и каждое слово было подобно удару ножа. Они собирались не просто убить меня – они хотели уничтожить всё, что мне дорого, а затем очернить моё имя, превратить меня в чудовище в глазах всех, кто меня знал. Это было хуже смерти.

А потом страшное и неминуемое действие началось.

Эйден и Алисия, в трансе, медленно подошли и улеглись на жертвенный камень. Я же, против собственной воли, взяла в руки протянутую Катариной книгу заклинаний и, открыв нужное место, начала читать.

Каждое слово, срывавшееся с моих губ, приносило жертвам невыносимую боль, оставляя кровавые шрамы и рубцы на их коже.

На их одежде, просачиваясь, проступала кровь.

Но не меньшую боль испытывала и я от содеянного. Внутри меня всё кричало, протестовало, умоляло остановиться. Я сопротивлялась, как могла. Но всё было тщетно – тело продолжало действовать по чужой воле, а голос произносил страшные слова древнего заклинания.

На кожаные страницы книги капали мои слёзы. Они смешивались с чернилами, размывая символы, но магия продолжала действовать. Я чувствовала, как с каждым словом жизнь медленно покидает моих друзей, перетекая в ритуальный круг, питая чужую, тёмную силу.

ГЛАВА 56

Ох, ты ж… Больно!

Я едва не вскрикнула.

Что-то острое вцепилось в мою ляжку – это была Семушка, которая всё это время сидела у меня в кармане.

Маленькая проказница впилась зубками так внезапно, что я чуть не рухнула от шока. Боль пронзила, как удар молнии – коротко, но ярко. И именно в этот миг зелье начало действовать.

На мгновение показалось, что всё тело охватило пламя – не снаружи, изнутри. Каждая клеточка словно вспыхнула, загорелась ярким светом. Жар разлился от центра груди к конечностям, словно расплавленное золото заполнило вены вместо крови.

Мир дрогнул. На мгновение – пустота. Абсолютная тишина, словно само существование замерло.

В глазах потемнело, а затем...

А потом… взрыв!

Не громкий и не физический, а чувственный: цвета, запахи, ощущения – всё усилилось в десятки раз. Кажется, я чувствовала пульс самой земли под ногами.

Запах древней магии, которым была пропитана поляна, стал осязаемым – терпкий, древесный, с нотами озона и чего-то древнего, забытого. Я слышала, как в лесу за поляной пульсирует жизнь, как крошечные создания движутся в травах, как ветер поёт среди крон деревьев.

Магия контроля разлетелась вдребезги, как хрупкое стекло.

Я чувствовала, как сила разливается по венам, пульсирует в висках, струится сквозь кончики пальцев. Это было похоже на пробуждение после долгого сна – только в тысячу раз острее, ярче, мощнее.

Каждая мысль, каждое воспоминание стали кристально ясными, словно туманная пелена спала с разума.

Катарина смотрела на меня все с тем же холодным превосходством.

Мразь.

Но я всё ещё играла роль. Притворялась, что нахожусь под контролем.

Пока в голове не вспыхнула идея – простая, дерзкая и чёткая.

Гераська!

Сосредоточившись, я мысленно отдала ему команду. Он встрепенулся и, придя в себя, начал прорываться сквозь магическую сферу Донавана, разрывая её на куски.

Сфера трещала, как стеклянный купол под ударами молота. Каждая трещина источала серебристое сияние, и я видела, как Донаван дёрнулся от удивления и боли – обратная связь с разрушаемым заклинанием ударила по нему.

И вот тут мне стало понятно, что в этот момент я могу всё!

Я почувствовала их, – нити времени. Они всегда были здесь, вокруг нас, невидимые обычному взгляду. Теперь я видела их – золотистые, серебряные, лазурные, они звенели в воздухе, как струны, готовые откликнуться.

Гераська схватил одну из них зубами, выдернул из потока и рванул ко мне, оставляя за собой след из сверкающих временных частиц.

Я протянула руку, и нить мгновенно обвила её, словно живая лоза. Покалывание пробежало от кончиков пальцев к сердцу.

Замыкание произошло мгновенно.

Я знала, что нужно делать!

Знание пришло откуда-то из глубины души, будто я всегда умела это. Уже делала.

Я сфокусировалась, и время замедлилось.

Вокруг нас всё стало будто заморожено. Шорох листвы, падение капель, движение моих врагов – всё стало тягучим, как мёд. Даже пылинки в воздухе, отражающие свет ритуальных огней, зависли, словно крошечные звёзды.

Каждое движение было протяжённым, будто тянулось в вечность.

Равенкрафт поднимал руку для заклинания, но так медленно, что я могла изучить каждую морщинку на его коже, каждую вену. Катарина открывала рот для крика, но звук ещё не родился в её горле.

Только я и мой верный друг двигались с невероятной скоростью, легко и уверенно, словно танцуя между застывшими фигурами.

Гераська совершил вираж в воздухе, и обвил светящиеся нити вокруг тел наших противников. Его движения были точными, выверенными – будто он проделывал это тысячи раз.

Ректор Равенкрафт, инспектор Донаван, и эти сучки, Катарина, Эйра и Лира – оказались опутаны узорами, которые не просто сковывали тело – они поглощали магию, отрезали силу от источника.

Каждая нить впивалась в их ауру, высасывая магическую энергию. Лица их исказились от ужаса и гнева. Я видела, как на лбу Равенкрафта вздулась вена, как побелели костяшки пальцев Донавана, как Катарина широко распахнула глаза, осознавая происходящее.

Но это было лишь начало.

Мне нужны были доказательства. Улики! Без них – всё зря. Они смогут выкрутиться…

Я вручила тёмную книгу заклинаний прямо Катарине в руки. Там ей самое место. Древний фолиант в потрёпанном кожаном переплёте с символами запретной магии – наглядное свидетельство их намерений. Страницы, испещрённые кровавыми рунами, перевёрнуты на ритуале жертвоприношения.

Я сосредоточилась и дернула за одну из нитей, зовущую издалека. Эта была особенная – пурпурная с серебряным отливом, тянущаяся куда-то за пределы нашего леса, к центру магической столицы.

Зелье профессора Стебля было поистине волшебным! Манипуляции с нитями времени боле не истощали меня, и я была способна на многое.

Пространство завибрировало – будто сама ткань реальности натянулась и задрожала. Воздух сгустился, закручиваясь спиралью, и прямо в центре поляны проявился чиновник из Министерства по надзору за магическими преступлениями.

В ночном колпаке, босиком, с раскрытыми глазами, он озирался, будто думал, что попал в сон. Его пижама в мелкий узор из грифонов выглядела комично среди ритуальных атрибутов тёмной магии.

Но я узнала его сразу – Арчибальд Тернер, глава Департамента особо опасных проявлений, самый неподкупный и принципиальный из магических служащих. Человек, чей приговор не оспорит даже сам Верховный маг.

На его груди, под воротом пижамы, поблескивал мощный артефакт – медальон, с которым он, по воле службы, не расставался никогда. Древняя реликвия, способная не только обнаруживать ложь, но и нейтрализовать любое заклинание.

– Остановите этот кошмар! Прошу вас! – крикнула я, разрушая тишину замедленного времени. Мой голос прозвучал неестественно громко, отражаясь от каждой поверхности.

Министр не колебался. Несмотря на шок от внезапного перемещения, его обученный разум мгновенно оценил ситуацию. Его рука легла на медальон, и губы, почти беззвучно, произнесли заклинание на древнем языке первых магов.

Мгновение – и вспышка озарила поляну.

ГЛАВА 57. Маленькие герои

Свет медальона хлынул волной, ударив по темноте, что тянулась над нашими головами. Я только сейчас увидела эту тьму – живую, пульсирующую, собирающуюся над нами, как грозовая туча. Она зашевелилась, сопротивляясь, извиваясь, как живая, но всё было тщетно.

Тёмные чары рассыпались в воздухе, как гарь от потухшего костра. И тогда – они упали.

Равенкрафт. Донаван. Катарина. Эйра. Лира. Все пятеро – лишённые магии, лишённые воли, раздавленные.

Свет обвил их тела, как цепи, вплетающиеся в саму суть. Их лица были искажены – злоба, страх, унижение. Я видела, как Равенкрафт пытался произнести заклинание, но слова умирали у него на губах, не получая магической силы.

Вскоре из-за деревьев появились стражи Министерства – закованные в арканитовую броню, лица сосредоточены, заклинания наготове.

Их доспехи, инкрустированные защитными рунами, тускло поблескивали в свете догорающих ритуальных свечей. Они шли, не говоря ни слова, и один за другим накидывали сдерживающие печати на поверженных магов. Всё происходило быстро, почти ритуально.

Я стояла, ощущая, как нити времени постепенно отпускают меня, возвращаясь в свой естественный поток. Гераська мягко парил в воздухе, явно гордый собой. Его грудь вздымалась от частого дыхания, но глаза сияли победой.

Рядом стоял Эйден. Он не мог прийти в себя, не понимая, что вообще тут происходит.

– Что… это всё… было такое? пробормотал он, приглаживая растрепанные светлые волосы. – Я больше не заключённый?

– Это, мой юный друг, было восстановление справедливости, – спокойно ответил Тернер, поправляя свой нелепый колпак. – И, похоже, мне предстоит длинный отчёт утром. Очень длинный.

А Алисия – моя Алиска – бросилась ко мне, влетела в объятия с такой силой, словно хотела навсегда запомнить, что я рядом, жива. Я обняла её в ответ, прижав к себе, чувствуя, как её плечи дрожат.

Я знала, что это только начало. Впереди будут допросы, свидетельства, возможно, суд. Но главное – тьма отступила, и впервые за долгое время могла вздохнуть полной грудью.

Стражи министерства уводили Равенкрафта и остальных, заключенных в магические оковы, которые безжалостно подавляли любые попытки использовать силу.

Я видела, как Катарина бросила на меня последний взгляд – в нем не было раскаяния, только обещание мести. Но сейчас это не имело значения. Они проиграли.

Когда последние фигуры скрылись за деревьями, а поляна опустела, я наконец позволила себе поверить – все закончилось. Тишина, окутавшая лес после стольких событий, казалась почти осязаемой. Даже ветер затих, словно природа тоже переводила дух.

Семушка высунула мордочку из кармана, как ни в чём не бывало, и тихонько пискнула. Я с нежностью погладила мышку пальцем по маленькой головке.

– Спасибо тебе, маленькая, – прошептала я. – Без тебя ничего бы не получилось. С меня сырный крекер, сколько захочешь!

Ее крошечные усики дрогнули, а глаза-бусинки блеснули в утреннем свете, пробивающемся сквозь ветви деревьев.

Иногда мне казалось, что эта мышь понимает гораздо больше, чем можно предположить. Было что-то особенное в том, как она выбрала именно тот момент для укуса – словно знала, когда нужно действовать.

Я отошла к краю поляны, где министр Тернер о чем-то разговаривал с оставшимися стражами. Мне нужно было несколько минут уединения, чтобы собраться с мыслями, прежде чем начнется бесконечная череда объяснений.

Опустившись на траву под старым дубом, я осторожно достала из кармана ещё одного маленького героя. Профессор Стебль. Его маленькие листочки слегка подрагивали от волнения.

– А вы, профессор, – улыбнулась я, аккуратно перекладывая росток на ладонь, – оказались самым неожиданным героем этой истории.

Ведь я-то думала, что он мёртв…

Тонкий стебелек потянулся к моим пальцам, обвиваясь вокруг указательного, а затем мягко запульсировал теплым зеленоватым светом.

– Хм, не такой уж и неожиданный, – пропищал тонкий, но отчетливый голосок. – Я всегда говорил, что травология – недооцененная наука. Вот вам и доказательство!

Его голос стал выше и тоньше в этой миниатюрной форме, но характерные нотки сарказма никуда не делись.

– О, конечно, ваше зелье было идеальным, – продолжила я, чувствуя, как волнение наконец-то отступает, сменяясь глубокой благодарностью. – Риск был огромным, но вы верили в меня. Без вас я бы не справилась.

– Разумеется, зелье было идеальным! – хмыкнул профессор-росток, покачиваясь на моей ладони.

Я не удержалась от смеха. Даже в такой ситуации профессор сохранял свое чувство юмора. Его способность оставаться собой в любой форме вызывала искреннее восхищение.

– Кстати! Спасибо, Тайра, что спасла меня, – произнес профессор, его тонкие листочки снова задрожали.

– Ну, не совсем я... Это был Гераська, – честно призналась я.

А вот про то, как я хотела сварить его в зелье, в качестве одного из ингредиентов, я решила умолчать... Некоторые детали лучше оставить при себе.

– Скоро вы снова будете в норме, – сказала я. – В этом, я думаю, поможет ваше же зелье.