Текст книги "Путями Сталкеров"

Автор книги: Антон Тихонов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 22 страниц)

ГЛАВА 8.

Андрей замялся. Ведь он по-прежнему лежал поперек верблюда, а вопрос задавался с той стороны, где у майора свешивались ноги и, эээ, задница. Разговаривать в таком положении было не слишком удобно.

– Считаю до трех! – в голосе невидимого сейчас мужчины уже не слышалось удивления – только твердая сталь уверенности.

"Интересно, пробьют ли пули горбы верблюда? Или опасность грозит только моим задним конечностям?" Похоже, капитан опять начал бредить.

– Два… – тем временем отсчитывал голос.

Андрей постарался собраться, ухватиться за край порхающей в голове мысли. Мысли о самосохранении. Она гласила, нет – исходила истошным криком: "Ответь! Ответь немедленно! Соберись с силами и скажи."

– Капитан… – слова нехотя лезли из измученного тела. Чудно: еще пару минут назад он вполне бойко беседовал с Саматом – а сейчас и двух слов выговорить не может. – Капитан Андрей Олеников…

– Капитан, говоришь? А документы предъявить можешь?

Что за чушь? Контроль среди пустыни возле трупов бандитов-сталкеров? Нет, все-таки он бредит! Но мысль о самосохранении заставила говорить.

– Документы в кармане… нагрудном… Подойди, посмотри… Я достать не могу… связан…

– Добро! Только смотри, какой фокус выкинешь – вмиг изрешечу!

Андрей в ответ только утвердительно промычал. Внутри его словно прорвало плотину, и сила уходила из тела. Глаза закрылись еще до того, как собеседник обошел верблюда. Голова бессильно повисла, упершись в пыльный и вонючий бок животного. А дальше – забытье.

Вправо-влево, вправо-влево – качалась земля под Андреем. Капитан открыл глаза – ничего не изменилось. Он опять был перевешен через спину верблюда, опять под ним уходили бессчетные метры пустынной степи. Неужели, ему все привиделось, и Андрей опять пленник сталкеров? Боясь утвердиться в своей догадке, капитан повернул голову и глянул вперед. Нет, на этот раз рядом не оказалось узкоглазого Самата – единственным "пассажиром" верблюда был он сам. Глупое животное оступилось, и капитан, чтобы не упасть, попытался ухватиться руками прямо за горб. Руки развязаны! Только теперь офицер заметил, что повязка у него на голове свежая и ничем не пахнущая, что во рту не горит раскаленная топка, что он может свободно двигать руками и ногами сколько душе угодно. Тело все еще перехватывали ремни, но, как понимал капитан, делалось это не для того, чтобы ограничить свободу действий, а с той целью, чтобы он просто не упал, будучи в отключке.

А впереди восседал на неторопливо рысящем гнедом жеребце спаситель Андрея. То, что именно этот мужчина спас майора не было ни малейшего сомнения. Торчащий из матерчатого чехла приклад СВД являлся самым красноречивым подтверждением, что именно из этого ствола неизвестный спаситель (одетый, как и сам капитан, в камуфляж) положил трех бандитов. Форма на плечах незнакомца не могла однозначно утверждать, что ее обладатель военный, особенно в последние десятилетия – удобное "хэбэ" носили все кому не лень – но что-то неуловимо выдавало в незнакомце старого служаку.

"Рыбак рыбака видит издалека". Андрей усмехнулся своим мыслям. Солнечные лучи зайчиком резанули по глазам, обозначив звездочки на плечах наездника. Ого! А званием-то незнакомец постарше его будет, если, конечно, он действительно военный, а не какой-нибудь бродяга, облачившийся в форму. Осталось только проверить.

– Товарищ майор, разрешите обратиться! – нелепое обращение солдата несуществующей державы.

Наездник обернулся; густые усы не сумели скрыть расплывшиеся в улыбке губы. Незнакомец развернул жеребца, и направил его к верблюду Андрея. Офицер тем временем уже освободился от ремней и относительно удобно устроился на спине животного.

– Разрешаю, капитан, разрешаю. Только давай сразу договоримся – без официальностей. Сам понимаешь – не то время… Добро?

– Добро, – улыбнулся в ответ капитан. Странный майор, неизвестно почему, внушал доверие – Андрей не мог объяснить это, да и не очень-то хотел. – Тогда познакомимся? Андрей Олеников. А тебя как тебя зовут, товарищ майор?

– Сергей Сергеич я. Котельников. Внутренние войска. А ты ракетчик? Из-под Тюратама будешь?

– Да нет, Сергеич. Ты не поверишь… Развяжи меня только…

Огромный красный диск уже начал тонуть в бескрайних степных просторах, когда Андрей закончил свое повествование. Опустив, все же, ту причину, что сподвигла его на путешествие. Капитан уже и сам не слишком верил в возможность найти где-то спасшихся женщин. Все-таки, он прошел уже почти тысячу километров и нигде – не малейшего намека на возможность встречи с прекрасной половиной человечества. Не было ни легенд, ни баек, ни анекдотов – словно кто-то гораздо более могущественный, чем обычные люди, взял и вырезал отовсюду любое упоминание о женщинах. Не смеются на похоронах, не говорят плохо об ушедшем. И мужчины молчали. Андрею, чтобы не показаться в глазах Котельникова странным чудиком, пришлось придумать совершенно другой повод для своего странствия. Простой, но неожиданный. Капитан рассказал новому знакомому байку о том, что он не разу в жизни не видел моря и теперь, перешагнув порог среднего возраста, Андрей решил осуществить свою мечту. Если и совершать длительное путешествие – то сейчас, в расцвете сил, а не тогда, когда тело уже будет непослушно мозгу. Его мечта – увидеть огромные водные валы, пенистые барашки на гребнях; ощутить измученным лицом свежий морской бриз. В общем – большое спасибо европейскому кинематографу. Такой вот рассказец. Сергеич все принял на веру и смотрел теперь на капитана с изрядной долей уважения. За время повествования Андрей почувствовал себя немного хуже, но фляга с водой и немного сухих лепешек подбодрили его. Майор же только удивлялся и разводил руками.

– Слушай, капитан, в твой рассказ даже и поверить трудно. Сейчас, в это время, пройти такое расстояние… Черт, ну круто! Молодец ты! Кстати, вот, держи, – в ладони Сергеича блеснула знакомая финка. – Это, как я понимаю, и есть подарок этого, как его?..

– Хруста. Из Глубокого, – подсказал Андрей. – Спасибо. У мертвого забрал? Казаха-сталкера?

– Сталкера!? Да какие они, к черту, сталкеры. Золотари они! Шляются по периметру Зон, вовнутрь нос боятся сунуть; обирают одиноких "ходящих" и бродяг. Вот и все их заслуги. А еще нашим именем прикрываются!

– Что значит вашим? – опешил капитан.

– Ну, то и значит. Это мы – сталкеры. А ты чего так на меня вылупился, Андрюха? В чем проблема?

– Да нет. Нет никакой проблемы… Просто я подумал, что у вас тоже военная часть осталась…

– Э, братишка, да ты всех по себе не суди…

Обмен застал Сергея Сергеевича Котельникова, в ту пору еще капитана, командира роты, в служебной командировке. Существовали тогда такие. Тридцатилетнего офицера послали в составе делегации российских военных для обмена опытом в антитеррористических операциях с их казахскими коллегами. Это по официальной версии. На самом деле дальновидное государство, совместно с восточным соседом готовило командиров спецподразделений для подавления "бабьих" бунтов, которые волной катились по тем странам, где уже свирепствовал губительный Штамм.

9 августа был третьим днем визита. Третьим и последним. Котельников прекрасно помнил то утро. Он стоял вместе с несколькими другими младшими офицерами – русскими и казахами – во дворе перед зданием штаба округа. Обычный утренний перекур. Время, когда сослуживцы делятся новостями, сплетничают, травят анекдоты – в общем, готовят себя к напряженным трудовым будням. Злое солнце уже вовсю палило, как обычно бывает перед грозой. Где-то вдалеке раскатисто прогромыхало. Капитан только что подкурил сигарету, но он не успел сделать даже пару затяжек, когда ленное утреннее спокойствие самым наглым образом разрушил молоденький казах-старлей. Он пронесся сквозь строй офицеров, как подкалиберный снаряд, забывая отдавать честь вышестоящим по званию. Котельников успел различить только значки казаха, определяющие его принадлежность к войскам связи. Старлей настолько быстро пролетел сквозь их группу, что матерная брань в его адрес уже отскакивала от двери штаба, захлопнувшейся за молодым связистом. Сергей оглянулся в сторону сумасшедшего казаха, хмыкнул и продолжил курить.

А спустя минуту окрестности оглушил вой сирены, и офицеры рванули в помещение, стремясь узнать – что, собственно, случилось? О том, что в данный момент шла третья мировая война, никто еще не подозревал. Узнали спустя пару минут. Генерал-лейтенант Смаков с казахской стороны и генерал-майор Петров с российской на экстренном заседании объявили об обмене ядерными ударами, прошедшими по всему миру. В одночасье были уничтожены большинство военных объектов; отсутствовала связь с генеральными штабами и Смаков с Петровым были вынуждены обратиться к инструкциям, приготовленными высшим начальством на "крайний случай".

Сергеич надолго умолк.

Капитан для порядка выдержал паузу, а потом все же спросил:

– А что было дальше? Что было в конвертах?

– В конвертах? Черт! Я не знаю, что за умники узколобые их писали, но в них черным по-белому расставлялись приоритеты о союзниках и врагах. И представь, Казахстан там значился как вероятный противник! Не знаю… Не знаю, может это ошибка какая… Но прямо там, в штабе, прямо в тот день, в день Обмена, началась резня. Казахов были тысячи, а нас – несколько десятков. Самых лучших, но – несколько десятков. Они попытались арестовать нас, взять под стражу, не допустить кровопролития. Так они говорили. Но наш генерал прекрасно понимал, чем может закончиться такой плен. Петров приказал: "Идем на прорыв!" И мы сумели – слышишь, капитан! – сумели вырваться с территории казахского гарнизона. Пусть нас и осталось в живых всего шестеро: я, полковник Егоров и еще четверо молодых офицеров. Мы попытались пробиться на север, к Улкен Кызыму – там был расквартирован наш полк, но городишко оказался уничтожен. Америкосами, наверное. .

Майор опять замолк. Его глаза закрылись, а лицо потемнело, словно легкое облачко заслонило солнце от человека.

– А дальше что?

– Дальше… – Сергеич открыл глаза. – А что дальше… Мы оказались заперты в этой проклятой степи. На севере – радиация, на востоке – пустыня. Вдоль побережья – казахи, а на юге… На юге Зона.

– С севера Зона и с юга Зона, – подытожил Андрей.

– Да нет, капитан, с юга была не наша Зона. Там Чужие высаживались. Ими, как раз, умники из Улкен Кызыма занимались. Изучали. Что тогда стоило, в дообменное время, пару сотен километров на машине или вертолете отмахать. Это сейчас расстояние огромное. Хотя ты, говоришь, и больше гораздо прошел… Так вот, за месяц мы потеряли двух молодых – лейтенантов. Парни с ума сходили ото всего произошедшего и попытались прорваться в Россию. В одной из деревень – местные гражданские, кстати, к нам вполне лояльно относились – так вот, в одной из деревень лейтехи угнали единственную машину. Да, они благородно предложили остальным махнуть вместе, но Егоров, он тогда уже болел, запретил. Мало того, приказал задержать пацанов. Мы, конечно, стрелять не стали, пытались уговорить, но – куда там! Молодые горячие. Больше я о тех лейтехах ничего не слышал. Может сгинули в Зоне, или бандиты какие их пристрелили. А может, им и удалось прорваться. Я хочу в это верить…

– А остальные?

– А что остальные? Мы еще пару недель поскитались по хуторам местным, пока полковник совсем не занемог. Инфекцию он подхватил. Он же, Егоров, вообще штабной был, к полевой жизни мало приспособленный, хотя мужик здоровый – бодибилдингом занимался. Но какая-то зараза его завалила. Меньше чем за месяц сожрала. Так вот, когда ему совсем немного осталось, полковник меня к себе в палатку позвал – мы ему персональную палатку на каждую ночь разбивали. Позвал и говорит: "Серега, я тебя недолго знаю – впервые здесь, в проклятом Казахстане познакомились. Жаль, раньше пересечься не удалось. Прости меня за все. Надо вам к казахам идти. С мировой. Бери Дорошенко и Чижова, и возвращайся в гарнизон этот чертов. Ведь здесь – сгинете все. А чтобы мужики тебя послушались – вот тебе мое последнее распоряжение: произвожу тебя в майоры!" И сует мне две звездочки. А я только тут обращаю внимание: у него на погонах их, этих двух звезд, как раз и не хватает. Понимаешь, он мне свои, со своих плеч отдал! Попытался возразить – но куда уж там. Суровый мужик был. Потом позвал к себе Влада Дорошенко и Кирилла Чижова, с ними попрощался. И приказал нам оставить его в том ауле. Блин, а я сейчас даже и названия вспомнить не могу… Вот так-то…

– Ну а что казахи?

– А они уже перебесились. Оказалось, там вся часть с неделю друг по дружке лупила. Потом какой-то генерал, из ихних, сумел порядок навести. Он вовремя смекнул, какое будущее всем – и казахам и русским – светит: ведь женщины в то время повсюду умирать начали. Так вот, этот генерал нас в итоге принял. Но, на "губу", конечно, посадил. На месяц. За беспорядки. Мы с мужиками с радостью такое наказание приняли и срок честно отпахали на работах. А потом генерал нам предложил выбор: либо у него в гарнизоне остаться, либо попытаться найти себе дело в этой жизни. Влад остался. Киря со мной пошел.

– Тогда ты и стал сталкером?

– Не сразу. С пару месяцев, бродяжничали, охотились – в общем жили в свое удовольствие. А как зима началась – прибились к группе "ходящих в Зоны". Они тогда только начинали появляться в степи. Так сталкерами и остались. О! Дымок. Там поселок наш. Так, ну я поскакал, предупрежу Джафара, а ты можешь не спешить! Но!

Фигура майора скрылась в клубах пыли, оставив Андрея в одиночестве.

Выходит, Котельников – сталкер. Представитель этой загадочной, можно сказать, самой молодой профессии на старушке Земле. Профессии, получившей название в честь героев фантастической повести, широко привнесенное в массы компьютерной игрушкой, сталкеры оставались самой таинственной кастой, во всяком случае, в тех районах, в которых успел побывать Андрей. Да, капитану удалось пообщаться с Зеленым, с Саматом, хотя нет, казах, как выразился Сергеич, не сталкер а золотарь, но все равно информации о "ходящих в Зоны" было крайне мало.

Сталкеры. Загадочные, непонятные никому. Насколько знал Андрей, они редко появлялись в обжитых местах, были замкнуты – но никто и никогда не мог упрекнуть их в каких-либо проступках. Может, потому что сталкеры не оставляли следов и свидетелей? Хотя нет, вряд ли – "ходящие в Зоны" просто жили какое-то время в поселениях, щедро платя местным, а потом уходили, разом, будто и не появлялись никогда. Редко когда кто-нибудь видел больного, ослабленного сталкера. А теперь многое становилось на свои места. Оказывается, они никакие не бродяги, а имеют свои поселки, где спокойно живут, зализывают раны. Только одного полуживого сталкера встретил за все время капитан, с которого, собственно, началось путешествие Андрея. Путешествие… Переход через пустыню, будто надломил что-то внутри капитана. Он теперь уже не бредил женщинами; Андрей теперь твердо знал – после Обмена не выжила ни одна. И цель его пути растаяла невесомой дымкой, исчезла. Возвращаться назад – нет сил и желания. Капитан помнил, какими взглядами провожали его Хруст и Смерч, жители "Цветочной поляны" и родной Базы. В их глазах была и скрытая насмешка, и сочувствие полоумному, и стремление помочь. Но в каждом – или почти каждом, если брать в расчет селение "друзей" – читалось желание обмануться в своей уверенности, что не осталось живых женщин на Земле, что пусть повезет этому странному и нелепому военному, и он вернется с хорошими вестями.

Теперь путь назад отрезан. Вернуться – значит погубить веру в чудо у вымирающих мужчин. А если попробовать вступить в ряды сталкеров? Почему и нет? Сергеич, вроде бы, настроен доброжелательно, замолвит словечко перед… А собственно перед кем? Есть ли у них кто-то вроде старшего? Или у сталкеров демократия? А может, в их обществе верна поговорка "человек человеку волк"? Ведь ничего, ничегошеньки о сталкерах неизвестно…

Неспешно трусивший верблюд, спустился с очередного холма, и перед Андреем открылась долина, заставленная домами.

Длиннющая полоса потрескавшегося, занесенного песком, асфальта ограничивала поселок со стороны пустыни. Чахлые, едва живые деревца сиротливо свешивали сухие, незнающие листьев ветви, стараясь дать тень земле, которая их взрастила. Названия их Андрей не знал – все-таки он ракетчик, а не ботаник какой. За деревцами начинались высокие, не меньше двух метров, заборы, выложенные из опротивевшего уже песчаника. Особой красотой или изяществом ограда не блистала, но главное – камни подогнаны очень плотно; такая стена не только от мутантов и диких зверей защитит, но и пулю остановит.

За забором виднелась крыша дома, за соседним – другого. Все, вроде бы обычно, но что-то смущало Андрея в этих добротных оградах. Капитан пялился на песчаную стену с полминуты, пока, наконец, не понял, что именно его озадачивало: у поселка отсутствовала общая линия защиты. Андрей припомнил мощную ограду своей Базы, увитый беспечными фиалками частокол "Цветочной поляны" – за отесанными деревянными столбами жители леса совместно легко могли отбить даже атаку в несколько раз превосходящего противника. Похоже дело обстояло и в Кургудуле. Да, конечно, там не было и намека на какую-то стену вокруг немаленького города: строительство такого укрепления отняло бы огромное количество сил и бесценного времени и вряд ли дало какой-либо эффект – ведь в городе жило относительно немного людей. Но Кургудул имел другую отличную возможность защитить своих обитателей. Имея таких охранников, как Степан горожан вряд ли когда могли захватить врасплох, а предупрежденные и собравшиеся вместе жители представляли серьезную угрозу любому напавшему на них.

Здесь же каждый дом, похоже, готов был обороняться отдельно. Андрея немного покоробило его умозаключение. Что же это выходит: в этом поселке сталкеров человек человеку волк? А может быть, это все его домыслы, может он просто неправильно истолковал увиденное?

Мыслительный процесс в голове капитана только начинал набирать обороты, раскручиваясь и выходя на финальную стадию, когда его грубо прервало появление Сергеича. Сталкер вынырнул из-за забора, насвистывая себе под нос строевую песню. Майор уже спешился, и теперь казался капитану, с высоты седла притороченного на горбе верблюда, таким маленьким и забавным. "Опять не те мысли в голову полезли," – подумал Андрей. Между тем, Сергеич внизу потешно махал руками и что-то говорил.

– … давай, говорю. Капитан, ты чего?

"А ведь он мне говорит" – дошло до сознания.

– А?..

– Да… Видать тебя еще не до конца отпустило. Хотя, да, моя промашка, с тобой провозиться еще пару дней придется, пока в норму приведем, а потом уже и мозги пудрить. Тут над одним лицом твоим работать и работать… – уже тише закончил Сергеич. И продолжил: – В четвертый раз говорю – слазь давай, помогу. Там уже Джафар ждет, воду греет, помоешься.

– Ага, – кивнул головой Андрей. Усталость накатывала, овладевала телом. Превозмогая дурноту, капитан смог, кое-как перевалившись, слезть с верблюда. Но как только его ботинки коснулись земли, он понял, что переоценил свои силы: ноги мгновенно подогнулись, и Андрей растянулся на асфальте.

– Эх, братишка, куда же ты рванул так? – рядом оказался Сергеич. – Я же тебе по-русски сказал – помогу! Чего спешить было?

– Хотел сам, – оперся на плечо майора Андрей, – думал – получится.

– Думал он! Ну, пошли, что ли, в гости. Еще не разу не бывал у сталкеров в гостях, да?

Капитан в ответ склонил голову. В его сознании слова Сергеича уже не задерживались – они транзитными поездами влетали в одно ухо и, оглушив неразборчивым шумом, вылетали из другого.

Окованные железом двери, открывающиеся абсолютно бесшумно – а может, просто мозг уже не воспринимает звуки? Мельтешение старого казаха, с пожеваным желтым лицом. Красная Ferrari, стоящая под тенистым навесом. Бред.

Дом кирпичный. Из обычного красного кирпича. Или это лучи заходящего солнца пытаются обмануть? Лабиринт комнат. Темно, мало света, предметы неразличимы, ясно только что их много. Очень много. Еще одна дверь. А вот и кровать. Обычная, металлическая. Матрас в голубую полоску. Спать.

– Батарея, подъем! Готовность – сорок пять секунд!

Андрей вскочил с кровати, запутался в одеяле, чуть не упал, но удержал равновесие. Заполошно кинулся к ботинкам и только потом притормозил, медленно выпрямляясь. У двери, прислонившись к косяку, стоял и тихо смеялся Котельников.

– Гля, а привычки-то остались!

Капитан сел на кровать. Только сейчас почувствовал, как дико болят мышцы брюшного пресса. Задрал майку – весь живот представлял собой сплошной синяк.

– А чего ты хотел, сутки поперек седла покатавшись? – ответил на немой вопрос Сергеич. – Скажи спасибо, что вообще живым остался.

– Спасибо, – Андрей потянулся за штанами. Пока он лежал в беспамятстве, его переодели в старое, но чистое нижнее белье, а на стуле рядом с кроватью была развешана выстиранная форма. В голове мелькнула шальная мысль, но капитан сразу же отмел ее – нет, не к таким парням он попал, нечего ему бояться.

– Ничего, скоро ты вылечишься и станешь такой как все – брюзжащий на весь окружающий мир. Хотя, может ты и не такой. Сорваться с места в наше время – это достойно уважения. Ладно, капитан, это я уже вслух думать начал. Давай, одевайся быстрее, умывайся и пойдем завтракать – Джафар уже приготовил.

– Ага, – Андрей уже закончил со штанами, – а умываться-то где?

– Во дворе, где же еще. Водопровода тут и в дообменное время не было – глушь. Выйдешь, с левой стороны, за углом, увидишь бадью – в твоем распоряжении. Ну что, все понял?

– Так точно! – улыбнулся капитан. Хорошее настроение возвращалось в измученное тело.

– Ну, раз понял, тогда я удаляюсь. Даю тебе на все про все десять минут. Время пошло, – Сергеич скрылся за дверью.

Форма не успела высохнуть, была местами влажной и отдавала сыростью. Но ведь, черт возьми, впервые за последние два месяца ее вообще впервые выстирали! А сейчас оставалось привести в порядок себя.

Андрей вышел из той простенькой спаленки, "гостиной", как он сам ее мысленно окрестил, и направился по длинному коридору к светлеющему просвету открытой входной двери. Капитан двигался быстро, но взгляд все равно успел выхватить странные, нелепые картины роскоши и излишества. Пол одной из комнат, мимо которой он проходил, устилали пышные ковры, на изящных стульчиках стояли резные шкатулки. В углу небрежно свалены несколько кальянов, а на стене, прямо на еще одном великолепном, даже не ковре, а произведении искусства, развешена целая коллекция холодного оружия. Там были и кавалерийские сабли, и кинжалы кавказских горцев, а на самом видном месте висел огромный прямой двуручный меч – не иначе присвоенный из какой-то музейной экспозиции.

"Откуда и зачем все это?" – недоумевал капитан, проходя мимо волшебной комнаты. В этом мире, страшном и жестоком, вдруг – такое… У простого сталкера. Быть может, Котельников из бандитов, какой-нибудь разновидности приснопамятных рейдеров? И сейчас Андрей оказался у него в руках? Да нет, бред все это! Что с него взять? Если бы Сергеич хотел, то давно бы уже пристрелил капитана, без лишних разговоров, как сделал это с теми тремя золотарями.

Солнечный свет ослепил Андрея после полумрака внутренних помещений дома. Щурясь и потирая кулаками глаза, капитан простоял несколько секунд, а когда зрение полностью вернулось к нему, офицер чуть не сел на землю. Напротив дома, под навесом, сооруженным из кривых и тонких стволов деревьев, и крытым соломой, стояла, блистая солнечными зайчиками, она – красная "Феррари".

Андрей снова потер глаза, посмотрел – нет, призрак автомобиля не исчезал; похоже, это и не призрак вовсе! Да. Хорошо же сталкеры живут.

Желудок требовательно заурчал. Сколько там Сергеич времени давал на умывание? Надо спешить, а то, может, и завтрака не достанется!

Свернув за левый угол дома, капитан увидел бочку. Добротную, скорее всего дубовую. Уже устав удивляться тому, откуда она здесь взялась, Андрей просто принял ее наличие как есть. Судя по всему выходило, что работа сталкера хотя и чрезвычайно опасная, но весьма выгодная.

Над бочкой, прикрепленное прямо к кирпичной стене дома, висело зеркало. Андрей кинулся к нему, но, бросив только один взгляд на свое отражение, сразу же инстинктивно отшатнулся. Затем, поборов страх, опять взглянул в зеркальную поверхность. Теперь он понимал, почему так зудело его лицо. Всю кожа, незащищенную обросшей за время перехода по пустыне бородой, покрывал ковер из белых язвочек. Где-то Андрей видел уже что-то подобное – результат солнечного ожога. Ну, ничего, не все так ужасно, главное – что сам живой остался.

Побарахтавшись в воде, капитан почувствовал себя гораздо лучше, хотя чистая кожа начала зудеть еще сильнее, чем раньше. Оставалось надеяться, что уж медикаменты, при таком-то изобилии, у Котельникова точно должны заваляться.

– … так что не бойся за лицо. Ну что, Джафар, поможешь капитану?

Молчаливый казах, кивнул головой, и продолжил аккуратно наполнять чашку Котельникову ароматным кофе.

– Спасибо. Уже который раз спасибо я тебе говорю, Сергеич. Пора бы уже и честь знать. Чем с тобой расплатиться? У меня ведь нет ничего, а обязанным быть я никому не хочу, – развел руками капитан.

– Да расслабься, Андрюха! Считай – что мой тебе подарок. Всегда приятно помочь хорошему человеку, – запанибрата ответил Котельников, но где-то в уголках глаз, капитан разглядел заинтересованность сталкера в нем. Отчего-то стало не по себе.

– Нет, товарищ майор, давай расставим все точки. Ты ведь не за спасибо себе дом такой прибомбил, машину такую? Да и не за красивые глаза. Расплачиваются с тобой другие? Так давай и я заплачу. Или отработаю.

– Отработаешь, говоришь… Хорошо. Капитан, предлагаю тебе сделку. Тут, пока ты в отключке валялся, ко мне бай соседнего поселка приезжал. Кстати, "Феррари" видел? Его подарок. Так вот, работенку он подкинул. Требуется ему одну вещь из Зоны принести. Заплатит хорошо: хочешь – провизией, хочешь – оружием, хочешь – драгоценностями. Хотя, на кой тебе побрякушки? Это я уже фигней страдаю – все у меня есть. Вон уже, клинки коллекционировать начал, видел, наверное? Зона – она ведь не отпускает. Знаешь, капитан, – Котельников наклонил голову ближе к собеседнику, – ведь у меня уже столько добра, что с головой до конца дней хватит. Но не ходить в Зоны я не могу! Это как наркотик, раз попробуешь – и все. . Что-то я отвлекся. Так что решил? Можешь отказаться, я понимаю – человеку тяжело в первый раз идти в Зону. Тогда побудешь у меня еще пару деньков – и можешь дальше к морю своему идти.

– Я согласен, – Андрей ни секунды не колебался. – Когда выходим?

– Не спеши, капитан. Тщательно все обдумай. Опасно это очень. Тем более, что из последней вылазки Киря, с которым мы двенадцать лет в Зоны ходили, не вернулся… – понизил голос Котельников.

– Я словами не разбрасываюсь, Сергеич. Тем более, что я и сам хотел тебя об этом попросить.

– В Зону пойти? – настал черед удивляться майору.

– Да что ты заладил: Зона, Зоны, в Зону. Бери выше. Я сталкером хочу стать.

И как только капитан произнес эту фразу, он понял – вот оно, то самое. Прежняя призрачная цель растаяла там, в пустыне, под палящими солнечными лучами. Теперь Андрею срочно надо было найти что-то другое, ради чего хотелось бы жить. И подвернувшийся сталкер мог стать тем самым человеком, который показал бы капитану новый, невиданный прежде мир Зон.

– Спасибо, Андрюха, – Котельников расплылся в улыбке. – Мне очень нужен новый напарник. Тогда договорились – через четыре дня выходим.

– Да хоть завтра! – брякнул в ответ капитан.

– Не спеши. Пусть сначала Джафар тобой займется, подрихтует маленько. А потом и в Зону махнем.

Два дня немногословный казах лечил Андрея. Старик пользовал удивительную смесь восточной медицины с традиционной, пичкая капитана таблетками и настоями, натирая лицо и тело самодельными мазями и кремами из пластиковых тюбиков. Котельникова Андрей за эти дни видел только однажды за обедом, но поглощенный в свои думы сталкер на вопросы отвечал односложно, и капитан, в конце концов, отстал от него.

Зато сумел многое узнать от Джафара. Старик в первый же день уложил Андрея спать после обеда, не взирая на протесты, а сам остался сидеть рядом, контролируя капитана. И пока тот засыпал, казах начал что-то напевать себе под нос. Андрей продремал с полчаса, а когда проснулся, то обнаружил старика сидящего в той же позе и продолжавшего петь. Только произносил слова теперь Джафар по-русски.

"Пришел Сергей, принес русского. Плохо русскому, болен он. Андрей звали русского. Спас Сергей больного – отдал Джафару лечить. А Джафара тоже Сергей спас…"

Капитан лежал и слушал. Через песнь старика он узнавал историю знакомства и странных отношений между казахом и Котельниковом. Оказывается, майор вместе с "молодым русским" – тем самым Кириллом Чижовым, как понял Андрей – спасли Джафара от рук бандитов. И не только спасли, но и уничтожили стоянку преступников, отомстив, тем самым, за убийство сына казаха. С тех пор старый Джафар поселился вместе с русскими сталкерами, которым был по гроб жизни благодарен за отмщение убийцам.

Андрея же казах называл не иначе как "больным русским". По словам Джафара выходило, что Котельников хотел увидеть в капитане замену погибшему Чижову, найти в нем нового друга. Нового сталкера.

За ужином Сергеич не объявился. Андрей с Джафаром заночевали без хозяина дома. Капитан под присмотром старика, быстро шел на поправку – уже не болело тело и не саднило лицо, оставались только синяки и язвочки, но и они уже начинали зарубцовываться и исчезать. Засыпал Андрей со спокойными мыслями – жизнь начинала приходить в норму.

Но в ту ночь выспаться капитану не дали. Еще затемно Андрея бесцеремонно растормошила чья-то рука. Открыв глаза, капитан увидел возле себя Сергеича

– Одевайся, школьник. Планы изменились. Выдвигаемся немедленно.

Андрей Олеников в первый раз шел в Зону.