Текст книги "Путями Сталкеров"

Автор книги: Антон Тихонов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 22 страниц)

ГЛАВА 18.

Египетское шоссе абсолютно не пострадало за те девятнадцать лет, что провели черту между миром до и после Обмена. Аспидно-черное покрытие, с ярко-оранжевой разметкой, выглядело так, будто его положили вчера; лишь в некоторых местах асфальт бороздили трещины, но они оставались незамеченными для огромных колес джипа. А чему удивляться: арабы жаловались, что и на побережье дожди всего раз в год шли, что уж говорить о пустыне. Заморозков здесь тоже отродясь не бывало. Вот и лежал первозданным асфальт, хоть и силился его побороть вездесущий песок.

Ромыч развалился в водительском кресле, небрежно кинув руки на баранку. Я же просто пялился через темное тонированное стекло на проносящийся за окном унылый однообразный пейзаж. Нет, что ни говорите, а пустыню лучше на автомобиле пересекать!

Заправил нас Зияд под завязку: стрелка, показывающая уровень горючего в баке непоколебимо держалась у отметки FULL. В багажнике заботливый араб в ряд выстроил пяток двадцатилитровых канистр залитых под горлышко бензином. Его теперь, по расчетам здоровяка мулата, должно было с лихвой хватить на путешествие "Туда и обратно". Но на этом приятные сюрпризы от Зияда не заканчивались: на заднем сиденье разместился приличный склад полезных для любого "ходящего" в Зоны мелочей. Особенно порадовали две ременно-плечевых системы для хранения боеприпасов – в просторечье "лифчиков" или "нагрудников". Странно, но они стали большой редкостью в нашем мире. А тут – два камуфлированных, словно только что со склада… Еще к приятным неожиданностям можно было отнести великолепный бинокль. Ну и провизия – куда без нее…

– Андрей, – вдруг подал голос молчавший до поры Долгов. – А что мы с бабами станем делать, когда найдем их? Ну, я не про первый месяц спрашиваю – сначала понятно что! А потом? Ты над этим вопросом задумывался?

О, как загнул, друг ты мой сердечный. А ведь и правда…

Все послеобменное время выжившая, мужская половина человечества грезила женщинами. Первые годы и вовсе столько отважных, решительных парней пропадало, бросаясь в рискованные походы, ориентируясь на малейшие слухи, на призрачные надежды. Но эта волна быстро иссякла, разбившись о суровую реальность мира без женщин, сгинув в Смутное время. Позже, выжившим прагматикам было уже не до каких-то там мифов: мужикам просто надо было выжить.

Я и сам относился к той, второй, реалистичной половине человечества. Смиренно принял новый мир, смиренно выполнял приказы руководства, смиренно следовал уставу. Но стоило умиравшему сталкеру-арабу брякнуть несколько слов на ломаном английском – и капитан Олеников сорвался в бесконечное путешествие; в поход длинною в шесть лет.

Сколько приобретено и потеряно друзей, сколько пройдено километров…

Поменялся я сам. Теперь пришлось жить опираясь на самого себя, а не на мудрые головы отцов-командиров. Теперь можно было не цепляться за зряшную иллюзию порядка, диктуемую уставом. Зряшную?

Что я приобрел за годы проведенные вне Базы? Да, стал неплохим сталкером. Сам Котельников это отметил. Да, научился хладнокровно убивать людей. Парадокс. Кому еще и уметь хладнокровно убивать, как не военному? Казалось счастьем, что мое поколение выросло в относительно спокойном мире; забыло, каково это – ловить человека на мушку, дарить ему мгновения жизни прежде, чем нажмешь на курок… Оказалось, что казалось.

Приобретя много нового, я потерял часть себя. Зачем капитан Андрей Олеников сорвался с насиженных мест за уходящим солнцем, в путь без возврата? Что он хотел сделать с мифическими женщинами?

Сейчас я не мог ответить на этот вопрос. Я просто не помнил… Привыкший жить мечтами и грезами человек, сейчас, в сотне километрах от заветной Зоны, не знал, что ответить своему напарнику.

– Командир! Ты что, уснул, что ли? – Роман повернул голову в мою сторону. – А, замечтался, Андрюха! Ничего, скоро мы попарим свои…

– Заткнись! – оборвал я напарника. – Лучше за дорогой следи!

– Командир не в настроении… – пробубнил Долгов.

Да, не в настроении. И вообще – достал ты меня уже, Борода! Не знаю, как будем с тобой женщин делить. Хорошо, если их там много. Тогда я часть себе возьму, часть тебе останется. А если мало?..

Что это со мной? Почему я думаю о женщинах, о девушках, о прекрасной половине человечества как… как о каком-то товаре? Да как мы вообще их будем делить? Какое мы имеем право? А если они вообще не пойдут с нами?

Нет, пойдут. Раз уходили с теми, прежними сталкерами, то и с нами пойдут.

Хотя те арабы могли и попросту воровать их. Ведь в Зоне у Луксора вполне может оказаться город – этакий Город Счастья – населенный благополучными мужчинами и женщинами, которые растят здоровых детей. И которым плевать на проблемы двух проходимцев, которые сами с оружием в руках станут защищать свою жизнь.

Все это слишком сложно… На вопрос Долгова я так и не ответил, растворившись в проплывающей за окном пустыне…

***

Какое-то чувство, зачастую именуемое «шестым», заставило меня разлепить глаза.

– Куда прешь, Борода! Тормози!!!

Роман не переспрашивал – просто так резко нажал на педаль, что джип едва не перевернулся; задние колеса, наверное, даже приподнялись над землей.

– В чем дело, Командир?

– А ты что, сам не чувствуешь, что ли?

Долгов повертел головой по сторонам.

– Нет…

– Ну, тогда хотя бы на карту взгляни, водила! А я пока пройдусь возле машины.

Теплый сухой ветер ударил мне в лицо, сам услужливо захлопнул дверцу. Пейзаж за время сна (даже не заметил, как убаюкало!) разительно изменился. Под ногами по-прежнему похрустывал песок, зато бескрайняя безжизненная пустыня обрела свои границы… Слева от нас высились горы. Конечно, не ровня гордым черным иранским гигантам, но и их желтые изъеденные ветром и временем вершины далеко отстояли от земли. Горы, становясь ниже, уходили куда-то правее, прямо за горизонт; перед ними показалась и первая растительность. Редкая блеклая травка, несколько чахлых пальм, неожиданно густые заросли какого-то кустарника. Дальше, к горам, уже на изумрудном фоне высились настоящие, окруженные роскошной кроной деревья. А правее… Правее, в нескольких километрах неспешно катил свои волны великий Нил. Река, по утверждению многих, породившая человечество. "go to west, to big river. ." Река, которая теперь должна была воскресить род людской.

Явление всей этой красоты я благополучно проспал, а вот Долгов, ничего не подозревая, собирался вывести на эту травку наш джип. На травку, под которой наверняка жили норочники.

Точно, вон и кучка земли под пальмой виднеется. Во, нарыли – что твой крот!

– Норочники? – раздалось из машины. Соизволил догадаться! А если бы я не проснулся вовремя! Теперь вот, не выходит, не ступает на землю, шельмец. Как будто это его спасет, в случае чего. Я помню, как на моих глазах пара мутантов под землю бэтэр Надима утащила. Пыхтел стареньким движком, вращал бешено всеми восемью колесами – да где там! Вся бригада неугомонного иракца так и пропала под землей. Никто не выбрался на поверхность. Да и не возвращались никогда из проклятых нор люди. В Горгане рассказывали, что давным-давно была одна попытка разведать ходы норочников. Несколько местных молодых сталкеров, самых бедовых, на глазах у нескольких десятков опытных товарищей опустились в черные провалы. А дальше… Дальше были только кровавые фонтаны. Сталкерам оставалось только удивляться – сколько жидкости, оказывается, в человеке.

И вот сейчас Долгов, будучи в каком-то непонятном наваждении, едва не заехал на территорию этих монстров. Что это было? Обычная усталость. Или же Зона "зазывала"? Ведь приходилось слышать и о таком от бывалых сталкеров.

– Ну, ты извини, командир, – привычно забубнил Роман. – Пустыня эта проклятая, монотонная. Видать усыпила, мать ее…

Что это? Как будто земля дрогнула!

Я взглянул на Долгова. Тот продолжал разглагольствовать, он явно не слышал толчков, так взволновавших меня.

Вот еще раз. О, черт! По-моему я догадываюсь, что это за толчки.

– Роман, в машину!

Влетел, даже не подумав возразить! Видно, и до него дошло!

Земля дрожала все сильнее. Сомнений не оставалось – в нашу сторону двигался норочник. Возможно, не один.

Одним прыжком я тоже оказался в машине.

– Погнали!

– Куда? – Роман уставился на меня. – По карте-то нам вперед надо! Так куда? Назад? Направо? Налево.

Думай, Андрей, думай. Направо – равносильно "назад". Там Нил блестит под солнцем и, неизвестно, был ли там когда-нибудь мост – дорога не вела к реке, он терялась среди зелени. А слева горы, по карте – на несколько десятков километров…

– Налево. И быстрее давай.

Некогда белый джип рванул с места, тонированное стекло спины лучам заходящего солнца. Вот так – пять лет я шел на запад, а теперь, для того чтобы попасть в вожделенную Зону, придется немного проехаться на восток.

Но это несколько меня не тревожило – наоборот, некоторая абсурдность ситуации заставила улыбнуться.

Багровое светило вскоре скрылось за горизонтом. Борода включил фары: два желтых конуса далеко вперед выхватывали однообразный пустынный пейзаж. Лишь по правую руку все также черными громадинами нависали горы.

Ехали молча. Ночное бездорожье полностью завладело вниманием Романа, я же не расставался с картой, не забывая поглядывать по сторонам. Вот, подпрыгнув на кочке, джип устремил свет фар ввысь, и, с удивлением, мы увидели, что горы стали намного ниже. Хотя судя по карте, массив продолжался еще не один километр.

– Тормози, Борода. Надо осмотреться.

– А чего здесь?

Ну вот, опять принялся спорить.

– Что – не видишь? Горы почему-то понизились. Тормози!

Джип нехотя проскрипел тормозами.

Луч фонарика – еще одного полезного подарка Зияда, красноречиво подтвердил догадку: высота гряды в том месте где мы остановились, не превышала пятнадцати метров. Дальше, вправо и влево конус света растворялся в темноте.

– Ночуем здесь! Если что – завтра проедем дальше. Не хватало еще в темноте в какую-нибудь ловушку попасться.

***

Проснулся я за несколько минут до рассвета. Привычке вставать в точно заданное время я был обязан еще службе в армии; в бытность сталкером эта способность отшлифовалась. Вот и прошлой ночью мой биологический будильник был поставлен в положение «Восход». На этот раз мы с Романом решили не дежурить: Зона лежала там, за горами; для ее штурма надо было приберечь силы. А от непрошенных гостей первым рубежом обороны являлся автомобиль…

Я выбрался наружу – "подышать свежим воздухом" и, заодно, прочистить голову от разрывающего все окрест богатырского храпа Романа. Все тело ныло – все-таки откинутое сиденье джипа не лучшая постель. Конечно, за годы странствий приходилось спать и в гораздо менее комфортных условиях, но именно сегодня почему-то вспомнилось, что я уже совсем не мальчик – напротив, мужчина, которому под сорок…

Вон из головы дурные мысли!

– Борода!

– А! Что!? – Роман тут же схватился за автомат, но увидев, что возле него нахожусь только я, отпустил "Абакан" и откинулся на кресло. – Чего орешь, Командир?

– Поехали. Хватит спать. Сейчас солнце взойдет – самое время отправляться. Только в оба гляди! Ведь мы уже, – я ткнул пальцем в карту, – на границе Зоны.

– Угу.

Долгов провернул ключ зажигания. Двигатель не отозвался привычным басовитым гудением.

– О, тварь!

"Все, докатались!" – почему-то у меня сразу родилась уверенность, что на джипе дальше мы уже не поедем. Действительно, Роман еще с минуту подергал ключ в замке, затем открыл капот, бросил взгляд на двигатель, прикрытый сверху пластиковой накладкой.

Я же в это время спокойно набивал свой рюкзак припасами.

– Ну что, механик, починил?

– Хрена лысого! Тут электроники насовали – фиг разберешься! То ли стартер, то ли инжектор. Голый номер.

– Тогда идем пешком, – рюкзак привычно нашел свое место за плечами. – Все равно через несколько километров джипа бросили бы. Сам понимаешь.

– Все понимаю, – развел руками Долгов, – но, все-таки, жаль машину. Ладно. Две минуты командир.

***

Что не говорите, а красив рассвет в пустыне! Огромное солнце неспешно, солидно выкатывается из-за горизонта; жидкие сумерки шкодливыми кошками силятся спрятаться в песке, в скалах, но попросту истаивают под первыми лучами. Через несколько минут с остатками мрака покончено – все окрест вспыхивает желтым – солнечным – цветом.

Хорошо наблюдать за рассветом. Если у вас, конечно, с собой приличный запас воды есть. Помнится, в казахских песках мне было совсем не до созерцания окружающих красот.

Да-да, именно в пустыне. Перебраться через пятнадцатиметровую скалу – что может быть проще для сталкера, пять лет прожившего в горном Иране. Нам даже не пришлось применять альпинистского снаряжения: порода имела довольно приличное количество выступов, да и крутизна склона оказалась небольшой. Вот только эти уступы… Какими-то подозрительными они мне показались в предрассветных сумерках.

Так или иначе – через несколько минут мы уже шагали по песку. Здесь, по эту сторону гор не было и намека на ту зелень, что мы видели накануне. Еще бы: два десятка километров на восток от Нила – это очень приличное расстояние. Никакая, даже самая великая река, не способна напитать эти жадные до влаги земли.

Сейчас мы неспешно, экономя силы и внимательно поглядывая по сторонам шагали вперед. Если верить карте Зияда, наша сильно поредевшая Команда маршировала уже в пределах неровного круга, обрисовывавшего Зону. А это значило: за каждым булыжником нас могла подстерегать опасность, каждый песчаный холмик мог обернуться прожорливым норочником, каждая ровная площадка – прессом. Радовало одно: центральная точка круга на карте отстояла от нас на пугающе близкое расстояние -двадцать пять-тридцать километров. Пока пустыня позволяла держать прямой вектор движения: слежавшийся за тысячелетия песок абсолютно не затруднял движение, а близость финала путешествия и вовсе окрыляла. Главное – не забывать об осторожности.

Подмывало взяться за бинокль, бросить взгляд вперед, попытаться увидеть в туманной дымке, скрывающей горизонт, нечто чудное, что скрывало женщин, девушек. "Beautiful… girls…" – говорил бедняга-араб умерший у меня на руках. Теперь можно с уверенностью сказать, что тот сталкер действительно ходил в эту Зону.

– Командир, началось!

Вижу, Борода, вижу. Это еще не началось, это так, цветочки. Ну, подумаешь, несколько десятков сабок? Так до них еще с километр – спокойно перестреляем. Что это? Проверка на "вшивость", предпринятая Зоной? Или, действительно, – не так страшен черт?..

Чем больше я совершал "ходок", тем больше убеждался в правоте предположений многих опытных сталкеров, о том что Зоны – живые. Нет, конечно, у них не было сердца – хотя крови людей и мутантов там проливалось достаточно для перекачки; не было легких – хотя пресловутые "воронки" вполне могли сойти за них; не нуждались и в пище. Зато какое-то подобие разума в действительно присутствовало. Не зря Котельников сказал после первой "ходки": "Зона тебя приняла…"

– Подпустим метров на пятьсот, тогда расстреляем! А пока – не расслабляйся.

Долгов молча кивнул. В Зоне лучше слушаться самого опытного. А самый опытный в Команде кто? Правильно, деточка, возьми с полки пирожок.

Приблизившиеся мутанты были благополучно уничтожены автоматным огнем. Я упоминал, что здешние сабки не чета сибирским: пуля легко прошивает их шкуру. Даже слишком.

– Как-то все просто получилось, – пробормотал Роман, подковыривая стволом "Никонова" смердящий труп мутанта. – Даже проще, чем обычно… Командир, смотри!

Окрик напарника заставил обернуться. Я вскинул АКМ, готовясь очередью встретить прыжок какой-нибудь недобитой сабки, но руки сами собой безвольно опустились. Долгов смотрел отнюдь не на трупы, а дальше, гораздо дальше назад. На скалы, которые мы преодолели в рассветных сумерках. Отсюда, на приличном расстоянии от них открывалась впечатляющая картина: огромный, растянувшийся на несколько километров пролом в гряде. В некоторых местах его высота, на глаз, была даже ниже преодоленных нами пятнадцати метров, и так – на всем протяжении. Зато над краями пролома нависали километровые горы.

– Что это, Андрюха? – Роман искренне растерялся.

– А я почем знаю! Кому-то горы здесь не понравились – вот он их и свернул! Может, ракета здесь рванула.

– Какая ракета!? Андрюха, да десять ракет такого бы не сделали! И еще – где обломки? Мы с тобой километр отшагали – ни одного камушка. Да и вчера, на джипе, я ничего такого не замечал.

– Хватит лясы точить! Что здесь было – было давно. Идем! – главное – это уверенность в голосе. Армейский принцип. – А то впереди уже девчонки заждались.

– Угу.

Вскоре расширяющийся с каждым шагом горизонт дал ответ на вопросы Романа. Из туманной дымки начали вырисовываться каменные глыбы, лежащие посреди пустыни.

Борода удовлетворенно хмыкнул. Сейчас, в темных очках и приобретенной в Раас-Харибе бандане, он походил на настоящего байкера. Такому место в Кургудуле, вместе с Владимиром и Степаном… И чего он-то в сталкеры поперся? Тоже мысль претила свой век доживать? Приключений захотелось? Так ведь у тех же самых байкеров приключений тоже навалом. Одних рэйдеров вспомнить. Денег? Тут вопрос остается открытым. Конечно, Долгов всегда довольствовался своей долей, но о необходимости новых "ходок" в "злачные места" твердил постоянно. Странный человек… Да а кто из нас без собственных тараканов в голове?

Неспешно мы добрались до первой их каменных глыб. Да, все верно – этот кусок песчаника явно принадлежал горам, что мы преодолели на рассвете. Странный обломок. С полтора метра высотой, с метр шириной. Весит, наверное… много, в общем. Что же он здесь делает?

Но еще больше вопросов возникло, когда мы увидели "заднюю" сторону камня – она оказалась отвесной, и настолько ровной, будто отрезанной острым ножом.

Бинокль подтвердил – большинство из щедро раскиданных впереди обломков носили такие же следы "среза", причем некоторые камни своими размерами значительно превосходили тот, возле которого мы стояли сейчас.

Вот так. На одни вопросы Бороды ответ получили, зато вместе с ними возникли другие. Кому все это понадобилось? Кто это сделал? Истории были знакомы Пирамиды, гигантские блоки к которым вырубались, вроде бы, прямо в скалах и уже в готовом виде транспортировавшихся к месту постройки титанических гробниц. Но нарисовать себе картину с толпой рабочих, тщательно шлифующих каменные глыбы посреди пустыни воображение не решалось.

– Движемся дальше.

– Как скажешь, Командир…

Очень скоро "камушки" стали мешать. Чем дальше, тем медленнее становилось наше передвижение. Глыб становилось все больше, некоторые достигали около трех метров в высоту, в ширину – до шести; под ногами закололи ноги совсем крохотные камни. А к горизонту, нас ждал уже целый каменный лес. Плохо: в таких джунглях, да еще и в Зоне, таиться может много всяких сюрпризов.

Которые не заставили себя долго ждать.

Мы обходили очередной огромный обломок, когда из какой-то ухоронки на меня прыгнула огромная сабка. Подлый мутант нападал сбоку, зрение слишком поздно заметило метнувшуюся тень. Зато шея успела предательски заныть в том месте, где мгновение спустя должны были сомкнуться челюсти. Но идущий позади Роман, оказался еще быстрее. Короткая очередь из "Абакана" – и скулящая сабка ломает свой полет, падает на песок, разбрызгивая черную кровь.

Я не успел даже сказать "спасибо": мутанты навалились как-то вдруг, сразу и из неоткуда. Несколько секунд назад нас окружали только молчаливые странные глыбы, а теперь из-за всех углов на нас неслись сабки.

Давно я так не стрелял. Один магазин едва успевал сменять другой в приемнике моего автомата, вороненый ствол "калаша" раскалился настолько, что им сейчас можно было орудовать как неким плазменным копьем.

Вынужденные прижаться спинами к отшлифованной поверхности гигантского обломка, мы стояли буквально с ног до головы обрызганные кровью сабок. Несколько раз какофонию автоматных очередей и визга умирающих мутантов перекрывали басовитые разрывы подствольника "Абакана" Романа. Я гранаты пока берег.

Спустя пять минут, показавшихся нам вечностью, поток сабок начал стихать. Выстояли! А ведь был момент, когда показалось, что все, останемся здесь, на чужом песке, в тысячах километрах от Родины.

– Во уроды! – Роман нашел время вытереть пот со лба. – Столько патронов перевели на них!

– Ага. А еще больше гранат. У тебя сколько для подствольника осталось? – выстрел – и еще одна сабка кувыркается в песке. Теперь уже так можно, одиночными. И нужно! Ведь сколько мы прошли до центральной точки на карте? Одну пятую? А патронов уже почти половину расстреляли…

– У меня-то? Да вроде… – Борода похлопал себя по карманам нагрудного "лифчика". – Одна…

– То-то же… – я назидательно покачал головой. – Роман-Роман… Ты же не пацан, вроде… – еще один выстрел, еще одним мутантом меньше. Оставшиеся сабки отползали в разные стороны, терялись среди нагромождения камней.

– Ну все. Что теперь? – напарник вопросительно посмотрел на меня.

– Догадайся с двух раз. Вперед!

***

Пятый час бредем под палящим солнцем. Не знаю как Роман, но я уже взмок так, что хоть выжимай. Странно, но пока эта такая страшная и желанная для всех сталкеров Зона не поставила перед нами неразрешимых загадок. Действительно, ну не называть же ту атаку сабок серьезным препятствием? Двух человек мутанты едва не остановили. А если бы пришло десять, пятнадцать? Да мы бы сабок голыми руками порвали!

Нет, конечно, стали попадаться на пути и ловушки. Мы обогнули несколько "прессов", где-то справа прогудела "воронка". Час назад Долгов чуть не влетел в "холодильник" – успел остановить в последнюю секунду. Уже когда шли дальше я долго втолковывал своему напарнику, почему ловушка, дышащая раскаленным воздухом, едва не опалившая Долгову бороду, имеет такое морозное название. Со второго раза до Романа дошло, что эта температурная аномалия имеет свойства как внезапно понижать температуру на сотню градусов, так и так же внезапно повышать. Просто для узбекских Зон, на которых я воспитывался как сталкер, "холодильники" были более распространенными ловушками, чем в Зонах южнее; скажем прямо – в Иране я вообще не встречал температурных аномалий.

Позади уже практически половина пути. Осталось около пятнадцати километров. Где они, где эти трудности, что не пустили многих сталкеров к женщинам? Или? Или Зона нас приняла? Ведь пропустила она несколько сталкеров. Может, и нам повезет?

– Командир, гориллы!

Ага, вот, уже повезло.

Пришлось вставлять магазины с бронебойными патронами. Делали все не торопясь, благо горилл Долгов углядел на достаточном расстоянии – до сутулых мутантов было около трехсот метров. Четверка толстолобых уродов нагло, не скрываясь, шла навстречу. Наивные. Броня, конечно, у горилл крутая, но бороться с этими мутантами сталкеры давно научились.

С двухсот метров открыл огонь Роман. Его оптика, хоть и не чета приснопамятной цейсовской, но с такого расстояния и она позволяла класть пули точно в цель; через полминуты черепушки всех гориллы зияли кровоточащими глазницами.

Добивать бешено орущих мутантов не имеет смысла – за нас это Зона сделает. Или вылечит их. Бывали случаи, когда сталкер из ходки в ходку натыкался на одного и того же урода, неоднократно "упокоенного" им во время предыдущих посещений аномалий. Но у Зоны свои планы на своих детей. Как и на гостей, впрочем.

– Идем дальше.

Идем. Увлекшись бесконечными перестрелками, осторожно огибая ловушки, мы сами не заметили, что местность вокруг нас поменялась – теперь мы явно шли в гору. И пусть уклон был небольшой, но впереди, за скальными обомками, виднелся гребень огромного холма. Кстати, казавшийся бесконечным "каменный лес", тоже начал редеть.

– Заметил, Борода, в гору идем?

– Угу. Как не заметить, – Роман заметно сдал, куртка на его спине почернела, насквозь пропитавшись потом.

– Может, привал сделаем?

Долгов обернулся, стрельнул черными зенками.

– А нигде не свербит, командир? До баб уже часа три ходу осталось?

– Вот поэтому давай и остановимся. Чтобы нас уже на самом подходе ничего не срубило. Зона все-таки. И еще. Впереди, до самого гребня обломков скальных уже не видится. А солнышко-то припекает. А вот у этого камушка, – я повел "калашом" в сторону огромного валуна, – мы вполне можем отдохнуть пару часиков.

– Хорошо, – согласился Роман после небольшого раздумья. – Ты командир, тебе виднее.

Валун, под который мы обессилено рухнули, мог обеспечить тенью целое отделение солдат, не то что двух усталых сталкеров. На этот раз никто и не думал отказываться от выставления боевого охранение.

Первым вызвался отдыхать Борода. Я не возражал, глядя на распластавшуюся фигуру напарника. Выходит, даже железный Долгов устает. Сам я уселся рядом, опершись спиной об отшлифованную прохладную поверхность камня.

– Андрей, а что мы будем делать с бабами, когда их найдем? – Роман опять затянул старую песню; совсем не собирался засыпать.

– А что еще с ними делают – любят! Чай, не маленький уже, сам знаешь. Спи, давай! – шикнул я на напарника, но тот не унимался.

– Тебе-то легко говорить… Тебе, когда Обмен произошел, сколько годков было? За двадцать? С бабами уже спал… А мне тогда всего тринадцать стукнуло… Я баб и не нюхал…

Роман что-то еще пробормотал – уже совсем не разборчиво, и, наконец, отключился.

Я же просто сидел, пялясь в невозможно голубое небо. Никаких подлостей от Зоны я сейчас не чувствовал, и в голову опять полезли всколыхнутые словами Бороды размышления.

Какие они, выжившие женщины? Пойдут ли с нами? Как нам выжить потом, как не начать новую истребительную войну за обладание столь ценным призом?

К черту! Я открыл рюкзак, достал сумку с патронами и принялся снаряжать пустые магазины. Что-то мне подсказывало, что пострелять сегодня еще придется…

Через час я растолкал недовольного Романа самым бесцеремонным образом. Вручил ему два рожка с патронами, попросил поэкономней расходовать воду и завалился спать. Сон – лучший антидепрессант, если бессонница, конечно, не мучает. А ее у меня не было – армейская привычка.

Засыпая, у меня в голове все еще крутилась фраза Долгова "и не нюхал…"