Текст книги "Путями Сталкеров"

Автор книги: Антон Тихонов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 22 страниц)

ЧАСТЬ 2. ЗАКАТНЫЕ ЗЕМЛИ.
ГЛАВА 11

– Петрович, там мутант! – лицо повернувшегося к нам Дениса, и без того выглядевшее слишком ребячьим, сейчас просто лучилось непосредственным детским удивлением. – Откуда он здесь?

– Осторожней, Паки, осторожней! – это уже басок Романа Долгова. Вот уж кто ничему не удивляется. Стоит рядом со мной, по сторонам чернющими глазами зыркает. Всегда готов к нападению – такого врасплох не захватишь. Жаль только, несдержанный немного. Это для сталкера нехорошо. – Чего рот раззявил? Прихлопни коробочку! Возьми козла на мушку – делов-то.

– Почему расшумелись, мужики? – спина искала тепла у нагретой солнечными лучами поверхности скалы: надо же получать пользу и удовольствие даже от такой работы, как боевое охранение арьергарда подразделения.

– Петрович, – Дэн уже успел вползти в поле зрения. – Я говорю – там мутант!

– Какой? Сыгрук? Хамифрог? Сабка, может?

– Нет, не поверишь, – мальчишка расплылся в улыбке – Гом!

– Оба на! – настала моя очередь удивляться. – Ты ничего не перепутал? Дай-ка, посмотрю.

Возражений не последовало. Внутренне я усмехнулся – хорошо же выдрессировал. Ромка, тот себе на уме, спорить попусту не будет, если на него чего не найдет. А вот для Дениса я авторитет. Сталкер, бывший офицер, профессионал. Пять лет в Зоны хожу. И – ни одного прокола. Всегда выбирался живым и невредимым, еще и других на себе вытаскивал. Причем, для меня без разницы – что "наша Зона", что "чужая". Везунчик, говорят в глаза. За спиной же ходят разные небылицы. По одной из них я даже Золотой шар нашел и загадал себе всегда невредимым из любых передряг выбираться. Глупости все это. За все время "хождений" ничего ни о каком "шаре" действительно правдивого не слышал. А если бы и существовал такой артефакт на самом деле, то я бы пожелал одного – чтобы никакого Визита Чужих на Землю вообще никогда не было, а все прошедшее за последние девятнадцать лет было плодом больного воображения; чтобы, открыв глаза, увидел лицо доктора, говорящего: "Батенька, вы пошли на поправку, скоро выписывать будем."

Колючая ветка царапнула щеку и отвлекла от невеселых мыслей. Сейчас не время хандрить – загрустивший сталкер становится легкой добычей. И пусть мы не в Зоне – но ведь заметил же Денис подозрительного мутанта.

Вот и склон горы, отвесно падающий на глубину доброй сотни метров. Как хорошо, что дурманящий голову своими запахами лес, покрывающий всю южную сторону плато, доходит до самого края обрыва и позволяет наблюдателю оставаться незаметным для находящихся внизу. А там, у скальной подошвы, за небольшими клочками зеленеющего кустарника начиналась Дешта Кевир – Большая Соляная пустыня, место, являющееся естественным мостом, между кишащими мутантами развалинами Тегерана с окрестностям и редконаселенными районами полуночного Эльбурса. Землями, где изначально жили туркмены, с радостью принявшие после Обмена своих суровых, но честных северных соседей – сталкеров, просто искателей приключений, ставшими надежным оплотом между дышащим смертью миром Зон и пытавшимся выжить миром людей…

Действительно, внизу, у самой границы зарослей, натренированный глаз без труда заметил нескладную долговязую фигуру гома. Мутант шел не таясь, неспешно переставляя ничего не чувствующие загрубевшие босые ступни по обжигающему золоту песка. Со стороны могло показаться, что этот гом отличался от большинства своих собратьев, жаждущих убийств, но каждый житель "призонных" районов знал, насколько обманчиво такое спокойствие, когда речь идет о мутантах. Не раз и не два в те давние времена, практически сразу после Обмена, люди становились добычей тварей Зон.

Справа в зарослях резко, диссонируя с ленной полуденной тишиной леса, щелкнул затвор. GOL-Sniper Романа, подаренный, кстати, мною.

– Борода, осади! – шиплю в сторону нетерпеливого спутника. – Ты что, не понимаешь, с чем мы столкнулись.

– А чего думать, Андрюха? – в голосе невидимого собеседника не слышно сомнения. – Хлопнем козла – и баста!

– Долгов, – уже более громко и грозно, – ты забыл Правила? Напомнить?

Ответом послужило недовольное пыхтение.

Ничего, посердится и перестанет, отойдет. А вот мне надо подумать.

Гомы – это человекообразные мутанты. Вернее, более чем человекообразные. В том смысле, что это самые что ни на есть настоящие люди, превратившиеся в недрах непонятно каких Зон в кровожадных существ. Судя по рассказам сталкеров, еще того, первого поколения, гомы получались из человеческих младенцев, возраста строго до шести месяцев, более старшие попросту погибали. В Зонах организм несчастных детей полностью трансформировался: все внутренние процессы начинали работать в режиме перегрузки, мутант вырастал до размеров взрослого мужчины всего за год, получая при этом нечеловеческий метаболизм, частичную регенерацию органов и практически полное отсутствие развития головного мозга. У них отсутствовали какие-либо мысли и желания, кроме одного – губить людей. Нет, в отличие от россказней перепуганных поселян, гомы не питались трупами жертв, не пили крови. Они просто убивали, безжалостно и безучастно к мольбам. Огромная мускульная сила, кошачья грация, отвратительная внешность – идеальная машина для убийства. Первые годы после Обмена гомы стали настоящим бичом "призонных" районов, уничтожая за ночь целые поселки, совершая неорганизованные, но внезапные набеги даже на крупные города.

Но за все во Вселенной приходится платить. Человеческий организм, многократно усиленный, генетически измененный, не мог выдержать запредельных нагрузок – гом попросту "сжигал" себя. Уже спустя пять лет после Обмена начали находить трупы мутантов: высохшая, стянувшаяся кожа; ставшие хрупкими и ломкими кости. Спустя десять лет гомы перестали выходить из Зон – там, в этих непонятных человеческому разуму областях, они могли протянуть немного больше. Спустя четырнадцать лет после Обмена я наткнулся на первого и последнего (до сегодняшнего дня) гома в своей жизни – мутанта по кличке Мятый в сопровождении сталкера Зеленого, кстати, судя по всему, единственного миролюбивого из огромной кровожадной семейки. В ту осень еще несколько сталкеров, уже в Зонах, пересеклись с гомами, как правило, с печальным исходом для последних: враз постаревшие, обессилившие существа покорно шли под пули и умирали, умирали… С тех пор, на протяжении вот уже пяти лет никто нигде не видел ни одного такого мутанта. В принципе, логично было предположить, что выплеснув единожды волну гомов, Зоны не смогли повторить еще раз такого трюка – ведь исчез "материал" для изготовления мутантов: не стало женщин, не стало детей. И все эти несчастные существа, эта гротескная пародия на человека, умерли, не прожив и шестнадцати лет. Для пацанов, выросших уже после Обмена (как тот же Денис), гомы являлись сродни героям старых сказок – что-то о них помнили, но в глаза никогда не видели. Поэтому и удивлялся школьник, и забывал о простейших правилах поведения в походе.

– Ромыч, дай-ка мне свой ствол!

– Да не буду я стрелять, сказал же, – буркнул в ответ Долгов.

– Дуралей, мне в прицел взглянуть.

Ромка, продолжая бормотать что-то под нос, протянул винтовку. Знаменитая немецкая оптика выгодно отличалась от нашей, отечественной. Именно с появлением Долгова в команде, я перестал тягать в походы СВД. Снайпер из него получился отменный – Котельников только завистливо покряхтывал, глядя как Роман укладывал пулю за пулей "в яблочко". С тех пор так обязанности и разграничили: Денис, как самый молодой, по-мальчишески подвижный, могущий и пройтись тенью, и пронестись оленем, у нас разведчиком стал. Роман, понятное дело, снайпером. Ну а мне досталось самое сложное – руководить. Ну, и еще, учить. Причем не только пацана, но и вечно небритого Долгова.

Руки с удовольствием приняли винтовку; загрубевшие ладони пропорхнули над веющим прохладой прикладом: заполированным орехом, покрашенным салатовой краской. Хорошо все-таки немцы оружие делали, да и Ромка за ним неплохо следит. Надо будет отметить…

Через великолепные цейсовские линзы была видна абсолютно лишенная растительности макушка мутанта – гом что-то выискивал на земле. Но стоило ему только приподнять голову, как Роман с Денисом услышали отборную матерную брань в моем исполнении – явление, надо отметить, нечастое.

– Петрович, что ты там увидел? – Долгов задал вопрос даже быстрее мальчишки.

Вместо ответа я еще раз прильнул к окуляру. Нет, зрение не подвело.

– Посмотри сам, – винтовка вернулась к Роману, – на лицо гома.

– Да что там такое, Петрович!? – не выдержал уже Денис.

– Ничего особенного, кроме того, что мутант выглядит уж слишком моложаво. Что скажешь, Ромыч?

– Лет пять-шесть ему, не больше, – пробурчал Долгов не отрываясь от разглядывания гома. – Может, все-таки, грохнем урода? – уже более для проформы, чем озвучивая свои мысли добавил Роман.

– Я те грохну! Тоже мне, Громыхало из Подмышки нашелся.

– Откуда-откуда? – встрял в разговор Денис.

– Долгая история, – отмахнулся я. – Давайте лучше подумаем, как мутанта брать будем.

– А нам потом что с ним делать? – как всегда начал спорить Долгов. – Ну, возьмем, а дальше что? База твоя, ну, про которую ты рассказывал, с учеными, в паре тыщ километров находится. Тут, в округе, тоже головастых не замечено. Я в анатомии не сильно шарю. Хотя… конечно, Петрович, как я сразу не догадался. Голова ты! У нас же Джафар есть. А тот быстро проведет радионуклидный анализ, коноплей окурит – и заговорит урод человечьим голосом, и все тайны страшные поведает.

– Смешно. А насчет заговорит – я лично встречал гома, который говорить – вроде не говорил, но зато все прекрасно понимал.

– Ага, и в память о той давно прошедшей любви мы сейчас с голыми руками на урода пойдем. Или у тебя транквилизаторы какие в вещмешочке завалялись?

– Рома, осади! – я начинал закипать. – Ты же прекрасно понимаешь, что если Зона опять гомов начала рожать, то мы должны разобраться…

– Да не разбираться, а предупредить всех! А уродов – мочить! – перебил Долгов. Ромка вскочил на ноги, его глаза кипели бешенством. Еще немного – и кинется в драку. Сколько уже ходим вместе – четыре года? – а Долгов в глубине души не может принять главенство кого-либо над собой.

– Мужики, вы чего? – подал голос ошарашенный Денис, который все время нашего "дружеского разговора" тихо следил за двумя излишне взбудораженными сталкерами.

– Да действительно, погорячились… Ладно, Андрюха, замяли – Роман уже протягивал ладонь. В глазах еще горел огонь, но разум уже победил. Я же говорил – отходчивый…

– Добро! Итак, повторяю, мужики, – многозначительный взгляд в адрес Долгова, – аккуратно спускаемся и осторожно вяжем гома…

– Петрович, – да что же меня перебивают сегодня все! На этот раз Денис, – Петрович, а мутант уже потерялся…

Мы с Романом бросились к краю обрыва. Действительно, гом пропал с поля зрения. Куда он мог деться? Конечно, возле скального отвеса рос кустарник, но высота его была не больше метра; а подняться по практически отвесному склону без соответствующего снаряжения мутант вряд ли смог.

Поиски результата не принесли. Пока мы спускались вниз, прошло почти полчаса: за такое время и Котельников в нынешнем своем состоянии схорониться успел бы, что уж говорить о здоровом молодом гоме.

– Ну и что теперь будем делать, командир? – тон Романа был абсолютно спокоен, со стороны могло показаться, что он уже давно успокоился, только вот насмешливые искорки в глазах выдавали издевку в вопросе и в обращении "командир". – Вечереет…

– Уходим, – я не стал акцентировать внимание на Долгове. В конце-концов, сейчас он поступил правильно, ведь Денис не уловил сарказма ситуации. – Возвращаемся в кишлак.

Вот такие вот спутники у нас подобрались. "Команда…" Три года уже таким составом ходим. Сокращенным. Сначала вчетвером ходили. Но потом погиб Николай. Таджика с русским именем, так и не выучивший язык Достоевского и Тургенева, смертельно ранили в бою с рейдерами. Николай попал под автоматную очередь, пули буквально изрешетили тело несчастного, пробили легкие. Когда мы к нему пробились (таджик попытался обойти рейдеров, но те разгадали его маневр и оставили истекающего кровью члена нашей Команды в своем тылу), таджик уже был без сознания. Хотя дышал: грудь еле-еле вздымалась. Денис, помнится, тогда еще улыбнулся – ему, мальчишке, казалось, что все самое худшее уже позади и Николая удастся спасти. Вот только лицо более опытного Долгова было темным, как предгрозовое небо; знал Ромка, что ничего хорошего кровавые пузыри идущие изо рта таджика не предвещают. Знал это и я. Опасения подтвердились: через час Николай перестал дышать. Погиб в бою – какой еще смерти может желать мужчина?

Что касается Паки с Долговым… В таджикском кишлаке мы не прожили и полугода: Котельников вынудил уйти. Ставший после своей страшной раны (ходить он уже не мог) невыносимо сварливым бывший сталкер успел переругаться практически со всеми жителями поселка. Несколько раз таджики приходили к нам с недвусмысленными намеками о том, что "русским" следует поискать более пригодное для жизни место. Дошло до того, что нам уже предлагали назад "Ниву", чудом еще сохранявшую возможность самостоятельно, без помощи флегматичных ишаков являвшихся главным транспортным средством в кишлаке, передвигаться. Лишь благодаря заступничеству Джафара с Николаем, нам удалось уговорить местных представителей дожить в их селении хотя бы до весны. С Котельниковым после этого состоялся серьезный, но бесполезный диалог: как об стенку горох. В общем, первого марта небольшой караван, состоявший из четырех человек на восьми ослах (старушка-"Нива" не пережила ту зиму), вышел из кишлака с так и невыученным названием. Четвертым в нашей команде был Николай, с которым к тому времени у меня уже было две ходки в Зону. Небольшая территория нашпигованная аномальными явлениями располагалась к востоку от кишлака. Но наши ходки практически ничего не принесли, кроме одного – бесценного опыта. Бесполезная Зона стала последней каплей, которая сорвала плотину нашего пребывания в кишлаке: Котельникова, в принципе, всегда имелась возможность осадить, вот только смысл? Жить как большинство таджиков охотой да гончарным делом; совершать меновую торговлю с узбекскими поселками на востоке, за Зоной? Благодарю покорно. На ту пору, да и сейчас, жизнь сталкера меня больше прельщает. Чуть-чуть, но поинтереснее будет.

В итоге, наш караван, миновав весь западный Туркменистан, добрался до города Горган, провинция Голестан, что в северном Иране. Обмен давно уже стер границы государств, и эта область, населенная преимущественно туркменами, давно стала райским местом для многих пришлых – были здесь и русские, и азиаты всех мастей, и даже, невесть откуда взявшиеся европейцы: скорее всего остатки дипломатических миссий. С нами эти белокожие дети Запада старались не общаться, Команда платила им тем же. И еще Горган кишел сталкерами, словно Тортуга пиратами. Еще бы: город находился на пересечении сразу нескольких Зон. С запада, совсем недалеко, радиоактивные останки Неки, в которой уже спустя год после скоротечной войны полыхнула атомная электростанция; весь юг Ирана просто был отбомблен американскими ракетами большей частью неожиданно (а может и нет?) разорвавшихся на территории Дешта Кевир. Располагались подле провинции Голестан и Чужие Зоны. И, самое главное, город не только давал пристанище искателям приключений со всего света – он еще и обеспечивал всех желающих благами цивилизации. Шумные восточные базары, чайханы, курильни опиума и марихуаны, публичные дома (понятное дело, только с мужским контингентом), игорные заведения – всего этого в Горгане было в избытке. Всему этому изобилию, а также относительному порядку город был обязан шейху Абулу – выходцу с Саудовской Аравии – который проводил в городе гибкую политику, сочетая кнут с пряником.

Бороду и Дениса мы встретили еще там, на подходе к Горгану. Наш караван, по расчетам, должен был к вечеру войти в город, когда Николай, вывернув из-за очередного скального выступа – он оторвался вперед от всех остальных – осадил своего резво бежавшего до этого момента ишака.

– Стой, чурка, если жить хочешь! – донеслось до наших ушей. Сергеич, услышав столь любимое им прозвище таджика, улыбнулся. – Слазь с осла, козел!

Я переглянулся с Джафаром; друг друга поняли без слов. Тихо слезли с ишаков и осторожно, крадучись, направились по направлению к выступу, скрывающему от наших взглядов все развитие событий. Оставалось только доверять своим ушам.

– Слазь, говорю! – в басе невидимого мужика прорезались действительно угрожающие ноты. Похоже, Николай своей непонятливостью заставил вспылить незнакомца. – Слазь, а не то пристрелю, не бывать мне сталкером!

Оба на! Я оглянулся на Котельникова. Улыбка у того еще больше расширилась, но одновременно к ней добавилось отрицающее движение пальцем, словно воспитатель в детском саду. Похоже, ситуация поменялась. Если выдвигались мы с Дафаром с вполне определенной целью – помочь Николаю, при случае даже огнем на поражение, то теперь, узнав, что нашего таджика "прессует" собрат по ремеслу, предстояло уладить дело мирным путем. Негоже сталкерам друг друга отстреливать; многократные хождения в Зоны сплачивали абсолютно незнакомых людей разных возрастов с разными интересами, разными взглядами на жизнь. И теперь здесь, на безымянном перевале в окрестностях Горгана надо было не допустить столкновения между сталкерами.

Короткий кивок казаху. Умница-Джафар уже все понял. Идем на контакт.

– Все, чурка, достал ты меня! – не унимается бас. – Считаю до трех, а потом кончу тебя. Раз!

– Не стреляй, братуха! – мне пришлось кричать во всю глотку, мало ли, еще не услышит.

Но незнакомец услышал.

– Кто здесь!? Выходи, поговорим! А то прислали урода, который ничего понять не может…

– Спокойнее, спокойнее… – я миновал проклятый уступ. Тропа за ним расширялась, а около самой скальной подошвы оставалось небольшое пространство густо поросшее кустарником. Именно в этих зарослях сейчас и стоял незнакомец. Средний рост, могучее телосложение; на лицо падала тень, которая не позволяла рассмотреть абсолютно ничего, кроме густой окладистой бороды.

Борода-такиприклеиласькличкакДолгову. _

– Спокойнее, братишка, – стоящий в зарослях человек уже увидел и меня, и появившегося в поле зрения Джафара. – Давай поговорим.

– Некогда мне с вами разговаривать. Мужики, мне осел нужен. Отдайте подобру-поздорову.

– Ну ты даешь, братан, – наглость собеседника начинала злить. – Нас тут четверо, да-да, сейчас еще Сергеич подъедет, так вот, нас четверо вооруженных мужиков, а ты пытаешься у нас ишака забрать? А что будет, если мы не согласимся?

В ответ незнакомец передернул затвор.

– Осла!

Не знаю, чем бы кончилась та встреча, но тут из кустарника раздался громкий стон.

– У тебя там раненый что ли? – догадаться было не сложно. – Так тебе для этого ишак нужен был? Чудак-человек! Давай мы поможем до города его довезти.

– Нам расплатиться нечем, – буркнул в ответ бородач.

– Ничего страшного, – заверил его я. Джафар кивнул головой в подтверждение. – Долг сталкера помогать друг другу.

– Так вы тоже сталкеры? – пришел черед удивляться незнакомцу. – А чего же вы раньше не сказали?

– А ты нам дал? В обшем, мировая! Показывай своего напарника.

Напарником оказался пацан. На вид – вообще лет одиннадцати. Перехватив мой удивленный взгляд Роман Долгов(как представился бородач) пояснил:

– Ему чуть больше пятнадцати на самом деле. Как раз перед Обменом родился. Просто строение тела такое. В отца, наверное. Мы с ним, с Коротышкой-Колькой несколько раз в Зоны ходили. Пока не погиб Коротышка. А малой с тех пор со мной ходит. Денисом зовут. А кличка Паки. Сокращенно от Пакимон.

– Вообще-то Покемон… – память откуда-то из далекого детства подсунула кошмарный образ желтушного японского уродца…

– Да? Ну, неважно… Он все равно уже привык.

Денис лежал без сознания; он, по рассказу Романа, сорвался со скалы и упал на камни. Пролетел паренек совсем немного, несколько метров, но вот приземлился неудачно: ударился головой. Отрубился сразу и с тех пор в сознание не приходил. Произошло это уже почти сутки назад. Все это время Долгов тащил на себе маленькое тельце, в надежде добраться до города прежде, чем Денис распрощается с жизнью. Но Борода, при всей своей напускной крутости, все-таки был сделан не из железа: силы покинули и его. И тогда Роман, отчаявшись, решил устроить засаду на дороге, в надежде раздобыть хоть какое-нибудь транспортное средство.

Долгов рассказывал нам с подоспевшим Котельниковым эту историю, с опасением поглядывая на Джафара, проводившего в это время "осмотр пациента". Казах дождался, пока Борода выговорится, и скупо изрек:

– Мальчишка плохой. Но жить будет.

Старик оказался прав. Денис очнулся на удивление быстро. Еще не показались впереди городские минареты, как он открыл глаза. К тому времени Долгов уже принял решение остаться с нами. По приезду в Горган, мы сумели за весьма приемлемую цену купить себе двухэтажный домишко (домов в городе с каждым днем становилось все больше чем жителей) в кишлаке, лежащем километров на десять южнее главного города провинции и спокойно зажили. Денис поправлялся долго, но, в конце концов, стал ходить с нами в Зоны. К сожалению, вчетвером наша команда просуществовала только год, после гибели Николая продолжили ходить уже втроем. На хозяйстве оставались Котельников и все более сдающий с каждым годом Джафар.

Очень скоро наша Команда стала самой известной во всем Горгане. Заказчиками являлись практически все влиятельные люди города, несколько раз обращался даже сам Абул. Собственно и сегодня мы проводили рекогносцировку, собирая сведения для очередного заказа городского главы. Ведь удача любит не только смелых, но и хорошо подготовленных…

…Жаркие, влажные от пота ладони Котельникова прижали к себе. Объятие у бывшего сталкера было воистину медвежье: Сергеич не только не растерял мышечной силы своих лапищ, напротив – инвалидная коляска заставляла ежечасно тренировать бицепсы, трицепсы и прочие мышцы рук. Но Котельников за прошедшие годы стал не только мощнее, он сделался гораздо… сентиментальнее, что ли. Теперь перед каждым выходом Команды Сергеич долго и обстоятельно объяснял нам, что нам нужно делать, чтобы целыми вернуться назад. Нетерпеливый Долгов часто удалялся, так и не дослушав советов старика, остальные, из уважения к сединам, мучались, слушая повторяющиеся из раза в раз рекомендации.

Из нашего возвращения Котельников тоже устраивал выступление "театра одного актера", поочередно очень сердечно поздравляя каждого с благополучным исходом "ходки".

– Сергеич, потише, задушишь! – сказать не получилось – только прохрипеть. Я был последним, кто подвергся экзекуции: Роман с Денисом уже стояли в стороне, разминая болевшие мышцы.

– Ничего, Андрюха, потерпишь! Главное – живой вернулся.

Показалось или у Котельникова действительно мокрым заблестели глаза?

– Иногда мне кажется что, лучше и не возвращаться… – произнес я едва слышно.

– Что? Ты что-то сказал?

– Да нет, тебе послышалось Сергеич. Что там, кстати, Джафар? Плов приготовил, как обещал? А то мы так проголодались, что готовы и сабку сожрать.

***

– Слушай, Сергеич, вопрос у меня к тебе есть.

Две чашки плова, залитые приличной порцией вина, плотно утрамбовались в моем желудке. Состояние полной расслабленности охватило тело, но в голове продолжала крутиться возникшая за ужином мысль, которая все настойчивее требовала своего воплощения в словах.

– А?.. – Котельников устало поднял взгляд. Огненные сполохи от костерка, разложенного прямо на заднем дворе, плясали в его слегка затуманенных глазах. Да, инвалидность, наверное, никому на пользу не идет, а уж бывшему таким деятельным в прошлом сталкеру – тем более. Вот и находил Сергеич теперь успокоение в вине. Надеюсь, сейчас он еще во вменяемом состоянии.

– Я говорю, о том гоме, ну, о котором тебе Паки уши прожужжал, пока мы плов уминали. Денис ведь тебе самого главного не сказал.

– Чего? Чего ты хочешь, Андрюха? Ну не подохла вовремя какая-то тварь, ну так что с того? Че нам, весь Горган теперь на ноги поднимать и охотиться за бедным мутантом? Да он уже загнулся, поди…

– Нет! – легкое опьянение как рукой сняло – все время со мной так во время споров бывает, – Нет, Сергеич. Еще раз повторю – самого главного ты не услышал. Молодо тот Гом выглядел, понимаешь, мо-ло-до! На вид ему, ну, года три-четыре, не больше!

– Слушай, капитан, – Котельников единственный из нашей команды еще величал меня по воинскому званию, – а у тебя головка на солнышке там не нагрелась? А может с глазками чего случилось?

Во, зараза! Развалился в своей коляске и думает, что теперь из-за его инвалидности я ему по морде не заеду. Правильно, кстати, думает.

– Майор, – дедуля хочет вспомнить звания – пожалуйста, – мутанту на вид было не больше четырех, максимум – пяти, лет! Отсюда следует два вывода – либо Зоны научились делать гомов из взрослых людей, либо…

Фраза повисла в воздухе неоконченной. Как сложно сказать эти слова. Как старался я забыть, вытравить из себя даже самые маленькие кусочки воспоминаний о той Цели, которая пять лет назад сорвала капитана Андрея Оленикова с Базы и отправила в безвозвратное путешествие. Цель, которая умерла вместе с тем, прежним, наивным и мало что могущим в современном мире Андреем. И которая сейчас могла появиться в жизни уже сталкера Петровича, босса самой удачливой Команды "ходящих".

– Андрюшка, ты что, хочешь сказать, что где-то дети маленькие есть. Но откуда? Бабы все передохли уже почти два десятка лет назад. А мужики, сколько не старались, забеременеть друг от друга так и не смогли.

– Смейся, Сергеич, смейся. А теперь – ты в состоянии сейчас слушать? Отлично! Тогда слушай. Я об этом тебе никогда не рассказывал. Ты не задавался вопросом – откуда действительно появился тот странный офицер в пустыне и в твоей жизни и чего он вообще поперся с насиженного места, с Базы, где все было, на смерть, в пески?

– Ну… – во взгляде Котельникова начала проявляться осмысленность. Наконец-то! Похоже, слова начинали действовать. – Ты же говорил. Захотел мир посмотреть. Или море… Или чего-то еще в этом роде.

– Ага, говорил. А я слишком похож на рискового, отчаянного человека, который действительно из-за своей прихоти готов жизнью рискнуть.

– Прихоти… – бывший сталкер покачал головой, – пожалуй, нет. Вот одержимым мне тебя приходилось видеть. Когда три года назад ублюдки Николая положили…

Котельников замолчал, погрузившись, видимо, в свои воспоминания. Но я грубо прервал его раздумья.

– Я и в момент нашей первой встречи был одержим. Вернее, незадолго до нее. Из-за этой одержимости я и покинул Базу и проделал огромный маршрут. Когда с тобой повстречался одержимость уже повыветрилась, но назад поворачивать это не для меня. Вот. А одержим я был целью – целью найти выживших… ты не поверишь, Сергеич… женщин!

Сталкер на удивление спокойно прореагировал на мое откровение.

– Все-таки, Андрюшка, головка у тебя сегодня перегрелась.

– Нет, послушай!

И я поведал Котельникову всю историю своих похождений.

Костер давно потух, и только изредка ворошимые кочергой Сергеича угли давали красноватый свет под навесом. Из дома, откуда далеко окрест разносился могучий храп Долгова, уже несколько раз выглядывал Джафар, но, удостоверившись что с нами все в порядке, прятался в темных недрах здания. А я все говорил, а Котельников все слушал. Наверное, причиною такой внезапной откровенности стало отчасти и выпитое вино, но поводом уж точно стал гом, увиденный прошедшим днем.

– … такие дела.

Лицо сидевшего напротив меня инвалида менялось во время рассказа, покуда затухающий костер позволял разглядеть моего слушателя, так и не перебившего не всегда связный рассказ не единым вопросом. Сначала Котельников нацепил на себя маску участия, и лишь смеющиеся глаза выдавали его. Но в процессе развития событий, выражение лица бывшего сталкера поменялось. Можно сказать, что Сергеич был под впечатлением от услышанного.

– Знаешь, Андрюха, а интересную историю ты мне поведал. Жаль, что только сейчас. Рассказал бы сразу, при встрече – еще тогда бы обсудили эту проблему.

– А когда у нас время говорить было? Сначала меня выхаживали, потом тебя. Между этими событиями с Улугбеком бились. Да и к тому же – разуверился я во всем…

– Я понял, понял, – теперь уже Котельников вовсю перебивал меня. Вот так всегда… – Андрюш, а ты думаешь, тебе первому в голову такая мысль пришла – женщин искать? Почти все сталкеры за этой мечтой гонялись. Со мной раньше тоже один такой ходил, одержимый. В итоге, покинул он нас с Костиком, рванул на север: он, в отличие от тебя, думал, что бабы где-то на Урале выжили, в бункерах каких-то. Ну и что? Пропал парень. Причем сгинул не бесследно – два годя спустя пересекся я с уральцами, те кто еще от лучевой не помер. Смеялись они над моим рассказом. Долго смеялись, несмотря на кровавый кашель, которым заходились. А потом поведали, что видели они того парня – фамилии сейчас и не вспомню. Совсем с ума бедняга спятил и попал к бандитам, тем "которые которых". Вот так: искал женщин, а сам стал голубым.

Сергеич сделал паузу.

– Капитан, ты находил когда-нибудь Золотой шар?

– Издеваешься? – я не понял, к чему был задан этот вопрос.

– Совсем чуть-чуть. Просто и Золотой шар, и выжившие женщины – все это одного ранга сказки. Поверь моему опыту.

– Ну а как же гом? – мне не хотелось прощаться с ожившей было мечтой.

– А, скорее всего, ты прав. Только прав в своем первом предположении, ну о том, что Зона научилась делать новых мутантов. А в то, что дети появились – в это я не верю. Все, Андрюха, уморил ты меня, поехал я спать.

И даже не пытаясь выслушать возможные контрдоводы, бывший сталкер ловко развернул коляску и заскрипел колесами по направлению к дому.

Вот так и делись мыслями с другими. Пять лет молчал – сейчас забожилось, рассказал. Полегчало? Вряд ли. Действительно ли моя вера возродилась? Не знаю. Ни в чем уже точно не уверен. Ладно, надо отправляться на боковую. Завтра к Абулу на прием, отчитываться о ходе выполнении его заказа. Летчик, млин…