Текст книги "Дворяне и ведьмы (СИ)"

Автор книги: Антон Кильдяшев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 15 страниц)

Всегда Настас удивлялся, когда слышал о таких людях. "Как можно не видеть очевидного?", – думал он, и представлял себе вместо них слабоумного идиота. Теперь же он собственной персоной встретил одного из них и оказался в замешательстве. Одного взгляда этой женщины было достаточно, чтобы он яростно желал высказать ей всё, что о ней думает.

"Не дождётесь", – сжал зубы он. Со всех сторон на него глядели далёкие, далёкие родственники и ухмылялись – порой даже милосердно, будто оказывая услугу. Они решали его судьбу и даже не спрашивали, что он об этом думал. "Я Красич, и никакое выдуманное потомками Красного Краса правило изгнания не лишит меня моего права. Оно моё по крови!"

Царь выкорчует сорняки. Всех Красичей, всех зазнавшихся от своих роскоши и вседозволенности благородных червей. А если не Бладимер это сделает, то сам Настас. Когда он смотрел на своих – или текущего царя – жертв, то прекрасно понимал, насколько просто будет их всех уничтожить. "Это легко, только нужно подойти к делу с умом". И Настас ни секунды не сомневался, что у него получится.

***

Настас прогуливался по дворцу, наслаждаясь прохладой и свежим воздухом, а Тефан зачем-то увязался следом. Солнца уже заходили за горы, и Вершина всё сильнее и сильнее сверкала отражённым светом небесных огней. За окнами возвышались горы похожего в темноте на снег пепла – их сюда сгребли погоняемые чиновниками горожане. Кто-то должен был отстраивать дворец, и эта честь выпала им. Царь скоро возвращался домой, и его чиновникам – особенно тем, которые были в ответе за сожжение ведьмы – очень хотелось обрадовать Бладимера хоть чем-нибудь. Потому в безумной спешке горожан гнали наводить строительные леса, даже если не успели разобрать завалы пепла, сломанных балок и груды камня.

Испачканные в саже люди то и дело подсматривали в окна. Чиновники кричали этого не делать, грозились выпороть за дерзость, а Настас встречал гуляющие по нему, Тефану и галереям восхищённые взгляды и смеялся над бесплотными попытками начальников держать в узде своих невольных работников. Княжич слышал, что протолкнувшие родню на эти посты богатые бояре спонсировали отстройку дворца назад. Однако, глядя на то, как она происходила Настас сомневался, что деньги шли по прямому предназначению. Чиновники, должно быть, просто сказочно разбогатели на пожаре – тянули богатства и из казны, и из кармана боярских родов. "Вот уж воистину горбатого только могила исправит", – усмехался про себя Красич, – "Пока царь их на столбах не развесит, так и будут воровать".

– Темноты не боишься? – Спросил Настас у непонятно зачем шедшего за ним Тефана. Ему бы очень не хотелось отрываться от созерцания укрытого ночью дворца ради того, чтобы провожать до опочивален родственничка.

Тефан замотал головой. Ещё был только вечер. Когда же они прошли через пару длинных залов, предназначение которых Настас определил как временные склады спасённых от пожара сокровищ, стало гораздо темнее. Вот тогда-то Тефан стал ныть, как Настас и боялся.

– Зачем ты вообще за мной пошёл? – Не понимал он. – Нельзя было сразу уйти?

Как назло на пути не встречалось ни слуг, ни гостей. Пустые коридоры и медленно наступающая ночь. В углах собиралась такая густая темнота, что порой казалось, будто там кто-то шевелится.

– Это у меня с детства. – Оправдывался княжич. Непонятно, каким образом это признание должно было помочь – если он боялся темноты с пелёнок, то и обязан был знать, к чему приведут его поздние прогулки. – Мама читала мне писания жрецов вместо сказок, и образ тёмных существ слишком сильно запал в душу.

Густая, густая тень. Настас не помнил этой сказки – потому что читал её слишком давно. Тефан стучал зубами, но исполнил просьбу рассказать, что в ней было – он знал это писание наизусть. Там, куда не светят солнца, как говорят жрецы, есть непознанное. Их не разглядеть, не услышать, можно набраться храбрости и пошарить рукой по пустому месту и убедить себя на какое-то время, что всё в порядке, но страх вернётся рано или поздно. Потому, что там, в темноте, кто-то есть. Несуществующий, но жутко желающий быть.

– Мама всегда хотела, чтобы я рано ложился спать. Рассказывала раз за разом эту сказку и говорила, что прямо под кроватью есть они. – Признал Тефан. – Я не мог спать.

– Там никого нет. – Вздыхал Настас.

И Тефан соглашался. Но всё равно не мог ничего с собой поделать.

– Они появятся, понимаешь? Этот страх, что вот-вот кто-нибудь ухватит за плечо. Никого нет, верно. А ты ждёшь, что появятся, готовишься к этому и никак не можешь избавиться от переживаний, что за углом поджидает чудовище.

– Разум играет с тобой шутки. – Советовал Настас как справиться со страхом. – Иди вперёд и убедись, что в темноте ничего нет. Сделаешь это достаточное число раз и – Вуаля! – приучишь разум это знать.

Тефан мотал головой.

– Маменька пыталась посадить меня в шкаф когда я чуть подрос, и бояться темноты уже было поздновато. – Улыбался он странной улыбкой. – Не вышло. Ты всегда перебираешь в уме всё то, что может в темноте тебя ожидать. И чем дольше я сидел в шкафу, тем быстрее разум приучался представлять новых и новых чудовищ. В конце концов мне стало страшно даже задумываться о тьме, словно кусочек её был всегда со мной. Я уверен, что в темноте ничего нет – ведь по часу я стою перед шкафом и убеждаю себя в этом – но всё равно есть мыслишка, что я не могу знать всего, и что-нибудь обязательно появится. Страх перестал сковывать, он просто стал мукой. Когда наступает ночь, я знаю, что всё переживу, но успею придумать и увидеть всякое.

Уже гас серебристый свет Вершины. Настас свернул куда-то не туда – слишком увлёкся разглядыванием ковров и гобеленов. В неявном свете они были особенно прекрасны – словно тёмные чудовища из писания, непонятные издалека авторские узоры приобретали очень много смысла. Вдруг к Настасу пришла идейка, и он прибавил шаг. Тефан отстал на порядок, и за поворотом потерялся из виду.

Настас шмыгнул за гобелен и затаился в промежутке меж стен. Торопливые шаги прозвучали мимо. В растерянности Тефан заметался назад и вперёд. Тьма пугала его до дрожи, и он даже не осмеливался закричать. Тихо, чтобы не производить звуков княжич пытался разглядеть в темноте силуэт своего собрата.

Когда шаги вновь стали громкими – Тефан запаниковал и побежал что есть мочи, чтобы неведомые твари его не догнали – Настас разрешил себе дышать. Заглянув в темноту позади себя он не мог не усмехнуться: оказалось, что секретные ходы во дворце даже не были толком спрятаны. Прогулка с Тефаном утомила его, и отдохнуть он решил исследуя эти спрятанные в толстых стенах тоннели.

Когда-нибудь этот дворец будет принадлежать ему одному, как и Красов, как и Стоградье, Семиградье, Триградье, да хоть древнейшее Царство Дня или Ночи – как бы оно не называлось, всё будет его. И чем больше он знает секретов и грязных делишек, которыми славится история этих долин, тем сильнее его право.

Далеко в конце тоннеля что-то сияло. Настас аккуратно тянулся и искал путь к нему трогая стены. Вскоре он понял, что это была не лучшая из его идей. Пальцами Красич коснулся чего-то липкого. Свет уже был совсем близко, и рассмотреть, во что же он вляпался логичнее всего было там.

Пальцы были в чём-то багряно-красном. Липкие комки этого вещества запятнали все стены, пол и потолок. Свет оказался лампой, подвешенной в углу, где коридор сворачивал в какую-то неимоверно большую комнату. Её своды утопали в темноте, а рукотворный камень обращался в природный. Весь дворец был сложен из первого, но здесь была голая пещера. Присмотревшись, Настас всё же обнаружил человеческие следы в ней – какие-то большие прямоугольные блоки прислонились к стенам, и даже сюда пробралась одна из белых статуй. Лужи крови были повсюду, изменяясь в темноте то ли от избытка воображения, то ли из-за колдовства этого места.

Где-то там чавкало и скрежетало нечто. Из каменных гробов выпадали трупы кошек и собак, кости устилали пол пред ними. Неяркого света хватало, чтобы разглядеть в склепе пару живых существ. Парень и девушка, заключённые в объятьях и испачканные в крови с ног до головы. Пир сменялся поцелуями и ласками, а затем кто-нибудь из них тянулся к очередной тушке и жадно впивался в неё зубами.

Они наслаждались собой и горой трупов рядом с ними, а потому Настас решил, что будет невежливо их прерывать. Он повернулся и сбежал. "Зачем?", – стучало у него в висках. Красич не понимал, что не так с этим местом, с этими людьми.

Поёжившись от холода, он только сейчас понял, насколько же в коридоре – и в пещере за ним – жарко. Как оказалось, всё же не настолько ему хотелось власти, чтобы бесстрашно исследовать каждый закоулок своих будущих владений. Отогнув гобелен в сторону Настас свернул направо так как Тефан убежал налево. Встретиться с этим ходячим недоразумением у него не было никакого желания.

Впрочем, это спокойствие было временным. Шок от увиденного дал о себе знать как бы Настас не пытался его отогнать. Вопрос "Зачем?" загорелся с новой силой, и до самых своих покоев княжич себя им мучил. Впрочем, не всё было так плохо. Чернь (да и вообще весь город) говорила о трёх вещах: о возвращении царя, об огне и о пропаже с улиц даже крыс, не то что облезлых бродячих псов. Именно на последнее увиденная Настасом сцена дала развёрнутый, крайне логичный ответ – их всех пожрали эти двое в пещере под дворцом.

И хоть Красич не видел даже малой части того громадного помещения, в котором он случайно очутился, впившийся в ноздри металлический запах не оставлял никаких сомнений – чем глубже тянулась пещера, тем больше крови и костей там должно было быть.

***

До самого утра Тефана так и не могли найти его слуги. Подчинённые лично мамаше поджарые бойцы бегали по всему дворцу и искали сына своей госпожи. В конце концов его обнаружили забившимся в угол одной из галерей. Ошалелыми от страха глазами он смотрел в точку на полу и наотрез отказывался взглянуть хоть куда-нибудь ещё.

Судя по их виду, солдатам было не привыкать. Но они особо не волновались по этому поводу – лишь один, самый молодой из них паниковал, что им не удалось оправдать возложенных на них ожиданий. Старшие товарищи хлопали его по плечу и пытались успокоить. Мол, княжич дурак, княгиня это прекрасно понимает и скорее отчитает его, чем столь любимых ею "рыцарей". Один из них и вовсе отсутствовал всю ночь и всё утро, вернувшись к своим лишь ближе к обеду.

– У Журавлиной Башни? – Без особого удивления спрашивал он, смазливый блондин, который без всяких сомнений развлекался со служанками, пока княгиня ещё не приехала во дворец. – Как его туда занесло?

– Хотел бы я знать! – Грустно вздохнул его товарищ, знойный усач. – Княжичу бы мозги прочистить, чтобы взрослых перед уходом предупреждал, куда и как его занесёт, но нет, каждый раз как будто специально теряется.

– И не говори. Ведь не учится, господин наш!

За ними пристально следил тёмный брат в маске. Он затаился в углу так, что его как будто здесь и не было. Без сомнения, сообщение об исчезновении одного из Красичей заставило стражу переполошиться. Число их, странных укрытых несколькими слоями тканей и закрывающих лицо людей, несомненно выросло со вчерашнего дня в разы. Правда, Настас мог бы поклясться, что из-под маски доносился размеренный храп.

– Кстати о тенебоязни. – Вдруг вспомнил что-то светловолосый. – Говорят, астрономы пророчат дни потемнее. Княжичу совсем несладко придётся.

Настас прислушался. Не то чтобы он мог не слышать этих разговоров – в конце концов солдаты стояли на другом конце зала, а акустика была потрясающей, чтобы гостей легко будить – но всё равно затих. Звездочёты и впрямь осаждали дворец, каждый хотел поделиться откровениями с царём или с его чиновниками и первым получать за предсказания денег. Придворный астроном молчал, и они думали, что делал это он от невежества, а не от нежелания чиновников и дальше слушать его стенания насчёт небесных светил – и в долинах хватало дел по горло.

– Они правду ведь говорят. – Блондин показал в окно на горные вершины. – Неделю назад тени между пиками ещё не было, солнца светили прямо на перевал.

– Зима наступает. Чего ты ожидал? – Попытался успокоить товарища усач.

– Прошлой зимой ночь не наступала так быстро.

Солдаты быстро пошептались о чём-то тихо. Как бы Настас не старался расслышать, о чём они говорили ему так и не удалось этого сделать.

– Говорят, жрецы силой звездочётов заткнут. Неурожая им мало, а теперь ещё это!

– Из-за солнц и не выросло ничего. – Авторитетно заявил усач. – У Красного Краса за год появилось полным-полно причин быть злым.

"Всё одно к одному". Столько несчастий одно за другим неизбежно наводили на мысли, что царство провинилось перед богами, и те насылают все эти беды чтобы отомстить. Сам Настас не слишком верил жрецам, но всё же не считал их проповеди совсем уж пустым звуком. Что-то да в них было истинного. А глупая чернь и вовсе верила без всяких вопросов. Пару дней назад, например, княжич слышал меж купцами разговор о том, насколько за этот год храмы разбогатели на разоряющихся крестьянах.

В отличие от них, Красич считал всё это совпадениями. Он не видел никакой связи между плохим урожаем и, например, пожаром в Красове. Тем не менее, остальные, особенно, богобоязненная чернь, верили, и княжич полагал, что их страхи можно использовать в своих интересах точно так же, как это делала церковь. В данном случае Настас учился у Керила из Гнилолёса, что так проворно собрал целую орду суеверных крестьян в своих целях.

"Неурожай, царь, бегущий в столицу оправляться от поражения, слишком сильные князья, сожжённый Красов", – перечислял про себя Настас. Даже дуракам – к которым он себя не относил – давно всё стало ясно. Скоро, очень скоро начнётся грызня всех со всеми. Княжич не имел ничего, кроме своих прав, ни войск, ни титула, ни поддержки двора и родни, одна лишь кровь давала ему претензии на царство. Голозадые, полуголодные, но вооружённые и отчаявшиеся, а оттого особенно уверовавшие в обещания жрецов – или же потомка бога – крестьяне были лучше, чем совсем ничего.

Из бокового коридора явилась служанка и позвала гостей на обед. Ночная прогулка, похоже, ничему не научила Тефана, и он всё равно лез к Настасу. Время от времени княжич ловил на себе взгляды телохранителей своего собрата. Преподать ещё один урок Настас бы не смог даже если захотел.

Как там Биша поживает? – Тефан очень долго собирался с этим вопросом, и выпалил его скороговоркой, глотая буквы. – Я слышал, что с ней беда случилась. Я расспрашивал тех, кто у вас в крепости бывал, но ничего толком они сказать не могли. Это что, тайна?

"Ещё бы это ей не было", – зло подумал Настас.

– Чудище её в Гиблолёс утащило.

– Красный Крас, я и не знал. – Вытаращил глаза Тефан. Не слишком правдоподобно – парень явно и не подозревал, что могло произойти в лесу. – Она же... целая, верно?

– "Целая"?

– Ну, одним куском... – Настас наслаждался потугами Тефана выбрать правильные слова, чтобы не получить по носу. Не то, чтобы княжич это делал на глазах у всех или решил бы нарушить данное самому себе обещание – просто злобу на родню, Красичей, он захотел выместить на старом знакомом. – С ней же не произошло ничего страшного, да?

– Тефан, это Гиблолёс. Ты даже на версту вглубь него зайти боялся, а всего-то сказок послушал.

Парень находился в растерянности. Отсутствие прямого ответа не давало ему понять, что же случилось с Бишеславой – трагедия или так, мелкую царапину на лодыжке получила. Никаких угрызений совести Настас не чувствовал – с чего этой злой госпоже, толкающей людей ради сохранения их человечности на глупые поступки, вмешиваться сейчас, если княжич сейчас наказывал за глупость и зазнайство?

– Мне жаль. – Пробормотал Тефан. Он решил сказать то, что в любом случае оказалось бы правильной реакцией на положительный или отрицательный ответ Настаса. – Очень жаль, что Бише пришлось пройти через такое.

– По правде говоря, ей в Гиблолёсе немного понравилось. Не знаю, что её держит почему она его всё ещё любит и не убежала куда глаза глядят. Должно быть, с головой не в порядке.

Тефан кивнул.

– Это ужасно.

Спросив ещё парочку глупых вопросов, годящихся разве что для поддержания разговора, Тефан осторожно приступил к важным для него словам. Без сомнения, этому его приучила мамаша – Чернопольская княгиня. Настаса ужасно бесило, как парень мялся и краснел. "Мой отец тоже сволочь", – думал он, – "вот только на мне это плохо не сказалось".

– Кстати, как там поживает... – Тефан запнулся. – Кажется, Леся? Люся? Ты, Настас, ещё с ней за домами целовался.

К своему удивлению княжич почувствовал пульс в ушах. Сам того не желая он замотал головой – а вдруг кто-то подслушивает?

– Не помню никого подобного. Может, ты меня с кем-то перепутал?

– Да? Нет, я уверен, что была такая девушка. У неё ещё дойки огромные...

– Оставь свои фантазии при себе. – Настас очень не хотел вспоминать о ней.

Зная всю дурость Тефана он направился прочь из зала через двери в углу. "Подышать свежим воздухом" – там располагался балкон. Было довольно холодно, и там не оказалось ни души.

Настас просто не мог позволить себя выглядеть так же, как отец. Родителей Леськи пришлось подкупать золотом, чтобы эту корову, возжелавшую стать княгиней, убрать куда подальше. Он совершил огромнейшую ошибку, сблизившись с ней. Она была чуть старше и уже "оформилась", как любил говорить Спас, и Настас на неё запал.

Только понимание, что отец себе никогда ни в чём не отказывал вырвало его из её лапищ. Не для того он существовал, чтобы идти стопами проклятого Спаса. Сначала плотоедь, а потом и грибочки ведьмы твёрдо уверили Настаса в правильности его решения. А пример того, как отец вместо захвата принадлежащего ему по крови довольствовался сотым владением и подачками более удачных братьев и сестёр заставлял его в гневе сжимать кулаки.

– К-куда ты убежал?! – Крикнул Тефан, шмыгнув за ним на балкон. – Не хочешь, чтобы нас услышали?

– В зале душно. – Повторил Настас ещё раз. – И не приставай ко мне со своими выдуманными девушками.

Тефан насупился.

– Правда не было такого? Спутал, наверное... – Он подошёл к поручням и взглянул вниз. – Есть тут одна прекрасная особа. Я всего-то похвастаться решил, кто меня любит.

– Да ну? "Любит"? Она так сказала, или ты так сам решил?

– Сказала. – Зарделся Тефан.

– Что именно?

– Что я хороший человек, она любит таких.

Глядя на Тефана Настас мог подумать только о том, что у неизвестной прекрасной особы либо очень утончённый вкус, либо она слишком вежлива. В любом случае это не закончится ничем хорошим. Солдаты – а именно блондин и усач – стояли за дверьми и вслушивались в каждое сказанное на балконе слово.

Тефан набравшись храбрости повёл Настаса знакомиться со своей любовью.

– Меларта. – Так её звали.

– Странное имя. – Заметил Красич.

– Её отец – князь под одной из Ста Башен. Она сказала, что оно значит "перст судьбы" или что-то в этом духе. – Тефан шагнул к двери и позвал собрата за собой. – Пойдём, познакомлю.

"Ну, хотя бы он признаёт, что хвастается", – запоздало подумал Настас. Они ушли с балкона, и Тефан вдруг остановился, выискивая Меларту глазами. Настас тоже попытался угадать, кем же была эта таинственная особа. Среди закончивших обед и начавших многочисленные беседы Красичей было много странных девушек и женщин. Помог найти ту единственную солдат-блондин – проследив за его взглядом Настас нашёл ЕЁ. Багряно-алое платье, бледные до рези в глазах кожа и волосы, больной и хрупкий вид. Словно выпячивая свои ночные секреты и хвалясь ими перед миром, она выглядела точно так же, как в той тёмной пещере – белое тело, багряными красками.

Меларта тихо скрывалась за колоннами от взгляда кого бы то ни было. В пещере под дворцом она выглядела гораздо живее, чем сейчас. Настас ни секунды не сомневался – это та самая перепачканная в крови девушка. Обернувшись на блондина, княжич нашёл купавшегося с ней в крови любовника.

Но Настас не подал виду. Он не успел удивиться, что не смог разглядеть в столь заметном солдате увиденную мельком и сокрытую в темноте далёкую фигуру, как уже взял себя в руки. Любопытство его было гораздо сильнее страха. Вокруг слишком много людей. Какими бы чудовищами не были эти двое, они не рискнут напасть на глазах у всех. Даже если его заметили – что маловероятно – ему ничего за этот просчёт не будет.

Тефан нашёл свою суженую и побежал к ней прямо сквозь группы людей. Он даже боялся их обойти и с боем, отталкивая прочь и не обращая внимания на ругань прорывался вперёд – Меларта могла в любой момент исчезнуть, такой хрупкой она была. Настас пошёл за собратом в обход. Будучи повыше большинства он не боялся никого упустить из виду.

Вблизи княжна оказалась ещё прекраснее и милее. "Кровяные ванны делают чудеса с вашей кожей", – усмехнулся он про себя. Тефан представил их друг другу. Меларте это не было интересно ни капельки, но почему-то она не могла отказать ухажёру в разговоре и просто уйти. Вместо этого она последовательно и скромно отвечала на всё вопросы, поддерживала беседу как учили, даже преодолевая свою скромность слегка заигрывала, пусть и без души. Настас даже стал подозревать, уж не договорились ли родители Тефана и Меларты поженить своих детей. В таком случае девушку можно было только пожалеть.

Выяснилось, что наряду с другим родственником – Гаврилом – её согласно традиции на воспитание отдали Бладимеру. Она жила здесь последние несколько лет и имела по-настоящему царские покои. "Так она и вызнала про секретные ходы", – разрешилась одна из загадок. Княжич никак не мог взять в толк, как всего за неделю или две кому-то бы удалось найти пещеру, заляпать её кровью и завалить костями бедных животных. Всё было просто: Меларте сказали учиться у царя, у его чиновников, она и научилась.

– У вас интересное имя, княжна. – Настасу жутко хотелось знать, что же происходило вчера в пещере. Подойти к этому разговору следовало незаметно, так, чтобы не вызвать никаких подозрений. – Перст Богов, как я слышал.

– Отец любит копаться в развалинах. – Как-то грустно ответила она. – Языки забытых народов вызывают в нём восторг.

Интуиция подсказывала Настасу, что ключик к разгадке был заключён в имени княжны. Красич просто не мог взять и дать своему ребёнку имя в честь чужих богов, которых его предок и изгнал.

– Разве от тех языков не остались лишь надписи? – Удивился княжич. – Как вашему отцу удалось произнести их?

– Кстати, верно. – Поддержал его Тефан. – Как он это сделал?

Меларта замялась. По лицу её было видно, что она усиленно выдумывала правдоподобную ложь.

– Перебором и логикой. – Ответила она. – Если буква встречается часто, значит, гласная.

У Настаса это вызвало целую бурю вопросов. Меларта занервничала и попыталась уйти от неудобной темы. "Я не работала с отцом, я не знаю ничего, только мельком слышала". Княжич слегка качнув головой извинился за наглость и напор. У него в кармане были припасены ещё парочка трюков прямиком из книжек, как выудить из подобного ей человека – или не совсем человека – всю нужную информацию, но их беседу вдруг прервали.

Стражники, в масках и без, толпой вошли в зал. Пусть они и преклонили головы в знак уважения к царской семье и правителям княжеств, оружие всё же висело у них на поясах и за спиной.

– Царь вернулся? – Обеспокоенно шепнул Тефану Настас.

Тот замотал головой. "Ещё неделю не будет". И кратко пояснил, почему: оказалось, что у Ключека, что стоял на пути к Красову, вновь восстали крестьяне. Они хотели жаловаться Бладимеру, а тот решил задержаться и навести порядок.

– Прежде всего, мне лично, как и всем моим братьям хотелось бы извиниться за вторжение. – Заговорил сильным и грубым голосом один из стражников. За спиной его висела массивная секира. – Ситуация удручающая, и кроме как с оружием в руках её не разрешить.

Из-за стола резко встал один из Красичей, Мислав, славящийся своим буйным нравом. Вслед за ним все, как один встали его сыновья. По сравнению с отцом-медведем они выглядели как собаки на цепи, и нрав имели соответсвующий.

– Что это значит, тёмный брат?

Изо всех выходов показались стражники, и все при оружии. Настас не верил, что такое могло происходить. В отличие от доверчивого Тефана, он знал, что тёмные братья замыслили что-то недоброе. Мислав, как и многие другие родственники, положил руку на рукоять. Он приготовился к бою.

– Ещё раз просим прощения.

Тёмный брат надолго замолчал. Напряжённая пауза длилась и длилась, было слышно, как дышали люди, как меж масок разносился шёпот. "Что ты молчишь, идиот!", смотрел на стражника с секирой княжич. "Решайся уже, не томи!" Видимо, страже не хватало какого-то приказа. Пусть все вставшие из-за столов побледневшие Красичи и выглядели мощно, но Настас ни секунды не сомневался, что всё закончится быстро и не в их пользу. Это тёмные братья, а не дураки с большой дороги.

В конце концов Мислав не выдержал и метнулся к стражнику. Тот ни разу не шелохнулся, даже когда князь сделал вид будто собирается обнажить клинок. Он позволил Красичу даже схватить себя за грудки.

– Что это значит, пёс?! Ты нас напугать решил, скотина?! Что у твоего царя на уме?!

– Извините, но мы решили это сами. – Отвечал человек в маске. – Царь приказал охранять дворец и его гостей – это мы и делаем, даже если приходится защищать гостей от них самих.

Мислав занёс руку для удара, но почему-то передумал. "Наверное", – думал Настас, – "догадался, что значит "защищать гостей от них самих", прозвучавшее из уст стражи".

– Объяснись, стражник. – Князь отпустил великана. Но вернуться на место отказывался. – И помни: за измену Красичам только одно наказание – смерть.

Странно, но говорить принялся другой тёмный брат, тоже в маске. Он был поменьше и объяснял гораздо лучше, чем начальник. Выходило, что стража решила приставить к каждому из Красичей по одному человеку из своих рядов – чтобы защищать ото всех бед. Оказалось, что даже во дворце под защитой от угрозы извне всё равно можно найти, где убиться – или потеряться. Тефан покраснел, даже если на него при этих словах никто не смотрел. Очевидно, что говорилось про него.

– Более того, мы пришли к выводу, что один из гостей мог помочь ведьме выбраться из дворца, а затем и сжечь его половину. – Продолжал стражник. – Надеемся на ваше понимание.

– Зря надеетесь.

Мислав (уже в окружении осмелевших сыновей) прохаживал взад и вперёд прямо перед носом у стражи. На этих словах он остановился и заглянул прямо в щели для глаз на маске того, кто говорил.

– Моя дружина сейчас в городе. Она меня и моих сыновей и будет защищать. Не вы, псы. Возражения есть?

– Им запрещён вход во дворец. – Заметил бедняга. – Только избранным телохранителям, но не обычным воинам...

– Уже нет.

– Н-но...

– Ох, оставь. – Не выдержал главный среди стражников. – Если князь так доверяет своей дружине, то так тому и быть. Найдёшь место среди служанок. Десяток коек хватит, княже?

– И ни одной вашей шавки рядом со мной. Ясно?

Атмосфера в зале изменилась на прямо противоположную, из предвещавшей кровь она стала какой-то беззаботной. Тефан сбоку всё дергал родственника за рукав и спрашивал, должен ли потребовать того же – больше телохранителей – для себя. Настас никак не мог подобрать нужных слов для ответа, и это приводило его в бешенство. Как можно не понимать, что во дворце Красова даже целая армия не сможет ничего сделать, чтобы защитить от гнева Тёмного Брата? Здесь можно было быть в полной безопасности либо будучи царём, либо находясь под его защитой.

Стражники постепенно разошлись и освободили проходы. Настасу было удивительно, насколько безразличны оказались Красичи к опасности. "Зазнались". Даже Мислав-Медведь как ни в чём не бывало сел обратно за стол и продолжил трапезу, хотя, казалось бы, минуту назад рисковал жизнью.

Впрочем, они были Красичами, гордой семьёй с тысячелетней историей. Настас из их числа, а потому он и мог позволить себе называть свою родню зажравшейся, захмелевшей, осоловевшей от безнаказанности. Скажи при нём такое простолюдин, и княжич бы лично научил наглеца уважать потомков бога.

Настас выловил момент и ухватил Меларту за руку. "У меня есть очень важный вопрос", – сказал он и увёл за собой. Он прошёл мимо колонн прямо перед самым носом у телохранителей Тефана и, безусловно, привлёк внимание блондина. Затем шмыгнул на балкон и закрыл дверь.

– Прошу прощения?

Девушка побыла на холоде всего секунду, а уже застучала зубами. Настас невольно поразился слабости её здоровья.

– Я видел вас с тем блондином в тоннелях под дворцом. – Выпалил он. – Никому говорить я не собираюсь – тем более, Тефану – но мне нужно кое-что взамен за моё молчание.

Меларта вытаращилась на него и, казалось, совсем забыла о холодном ветре. Сзади скрипнула дверь, и на балкон вышел тот самый телохранитель.

– Мне нужно выбраться из дворца. – Продолжил он. – Я подумал, что вы осведомлены о проходах в стенах и куда они ведут, поэтому и обратился к вам за советом.

– Н-но я...

– Что здесь происходит? – Вмешался блондин. Краем уха он слышал страшные ему вещи, и потому просто не мог остаться в стороне.

Настасу ничего не оставалось, кроме как рискнуть. Он не хотел умирать. Не так рано, по крайней мере. Слишком малого достиг Настас, он всё так же был в шаге от забвения.

***

Пещеры под дворцом тянулись на многие версты вглубь и вширь. Пусть Меларта и беспрестанно чихала и сопливилась в продуваемых странными ветрами (поскольку они, как понял Настас, шли откуда-то из глубины) тоннелях, но всё же держала своё слово и вела княжича вперёд к свободе.

Настас оказался прав в своих догадках – Меларта прекрасно знала все тайные ходы. Один из рабов царя, странный дед, который был в ответе за "подземные течения" по приказу хозяина обучил девушку тому, что знал о дворце. На любой вопрос княжна давала ответ, кроме как на тот, зачем Бладимеру было нужно обучать дочь того, кто спит и видит государя в гробу, всем хитростям Красова. Здесь Меларта уже запнулась.

– Н-ну...

Ничего дальше она так и не сказала.

Светловолосого телохранителя звали Лютомером. Настас взял его с собой затем, что боялся Меларту. Да, взрослый мужик, наученный драться был опасен, но не настолько, насколько была девушка, что принимала кровяные ванны.

– Тефан как приехал её сразу же увидал и стал за ней бегать. – Отвечал Лютомер на вопрос о том, как двое оказались вместе.

– Сучёныш. – Грубо добавила Меларта. – Никак не могу отвязаться.

– Он просил, чтобы Мелочка пришла к нему в покои, но... Скажем так, по пути она встретила кого-то более ей подходящего.