Текст книги "Серебряный свет (СИ)"

Автор книги: Аноним Ardos

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 29 страниц)

Я только хмыкнул. Идиотов хамящих Хозяину леса, и портящих природу мне было решительно не жаль. Химари, судя по эмоциям – тоже.

***

– Я закончил. – Сказал Леший и подошел. – Вставай Глава, пора полдничать.

Приподнявшись я увидел что сверток с которым он возился оказался старой, посеревшей и истрепанной скатертью – сейчас уставленной блюдами.

Узрев это чудо, я с восторженно спросил:

– Что это? Скатерть-самобранка?

– Она самая, я уж думал что пропала, ан нет, нашлась таки.

– Интересные вещи у тебя находятся.

– Ну, хватает. Я часто собирал... необычные вещи, в надежде что пригодятся. И как видишь – пригодилось. – Мне осталось только порадоваться такой предусмотрительности.

Химари вместе с Лешим, помогла мне встать и одеться, оделась сама и мы сели у скатерти. Посмотрев внимательно на оную я удивился. Невзрачный предмет был весьма великолепен. Чары воплощения, были вплетены в нити, и могли как воплощать совершенно настоящую еду как из своеобразной базы данных, размещавшейся в структурах плетений, так и из памяти едока. Кроме того на ткань были наложены чары несгораемости, прочности, целостности, плетения отвечающие за сбор маны из мира, и даже накопительные чары, благодаря которым скатерть могла функционировать даже в зоне антимагии. В общем предмет созданный кем-то не ниже мастера артефакторики.

Яства расставленные на скатерти были необычными, вкусно пахнущими, и приятно выглядящими. Правда сам я есть не мог, пришлось просить Химари помочь. Нэка с энтузиазмом согласилась, и взяв ложку – (Чем весьма удивила меня, хотя... наш клан часто контактирует с Джингуджи, видимо от них и научилась. Или дед решил что навыки обращения с чужеземными столовыми приборами ей не помешают. Не знаю, я решил не спрашивать ее о такой мелочи.) – начала кормить меня.

Когда мы наелись, Леший взял скатерть за край встряхнул ее, – заставив пищу исчезнуть, – и свернув в рулон, отправил в свой пространственный карман.

– Полезное умение. – Заметил я.

– Да, весьма облегчает жизнь, – согласился Леший, а я заметив что Химари посмотрела на это действие с толикой зависти сказал ей:

– Как поправлюсь научу тебя делать так-же.

– Спасибо Юто, но не стоит.

– Стоит! – отрезал я, и не слушая ее возражений попросил Лешего:

– Расскажи нам о Симабаре.

– Это долгая история, – отметил он, – до темноты я точно не успею все рассказать.

– Тогда мы дослушаем продолжение в другой раз, да Химари? – Нэка кивнула.

– Ладно, – сдался дух, – устраивайтесь поудобнее и слушайте.

Я прижался к боку Химари, нэка обняла меня и мы начали слушать истории Лешего, о событиях прошлого. Событиях виденных им лично.

***

Мы возвращались домой когда было уже темно. Леший довел нас до края Вечнолесья, вывел в реальный мир, дал в сопровождение лесного огонька и мы расстались. Мы пошли по лесной тропе домой, а он вернулся в Вечнолесье, пообещав наведаться на днях, в поместье.

Накрапывал мелкий дождик, заставляя недовольно мерцать огонек, а Химари поглубже натягивать капюшон, а я мерно шагая по тропе, вновь погрузился в размышления, отдавшись на волю ведущей меня нэко.

– О чем задумался Юто? – Химари задала вопрос, уже когда мы подходили к дому, – и я отвлекшись от размышлений ответил ей:

– Да так, о жизни и мире в целом.

– И как? – полюбопытствовала нэко, и устало зевнула.

– Думаю о том что шанс вытащить алмаз из навоза очень мал... но нам повезло.

– Это ты про Вечнолесье?

– Да. Нам очень повезло найти его, повезло встретить Лешего, мне повезло с Сердцем... – сплошное везение, и это меня немного беспокоит.

– А может это хорошо? – и уточнила. – Когда тебе везет?

– Может. Но я предпочту думать о везении как об авансе – дабы не обжечься в будущем. – И тут же сменил тему.

– Не хочешь меня о чем-нибудь спросить?

Она сразу поняла что я имею в виду.

– А ответишь?

– Тебе? Да.

Подумав она отрицательно покачала головой.

– Я предпочту подождать пока ты сам все расскажешь. Ты ведь расскажешь?

– Расскажу, – усмехнулся я, – чуть позже. Когда буду готов.

– Я подожду.

Так, в полном молчании, мы дошли до дому. Уже когда мы выходили из опушки я почувствовал как Мирин, сопровождавший нас все это время, и про которого намекал Леший, ушел в мой мир, и мысленно пожелал ему удачи.

Подойдя к дому я отпустил огонек, и он прощально помигав отправился обратно, а мы постояв и собравшись с духом зашли в дом.

А дома нас поджидала взволнованная бабушка, не находившая себе места. Она набросилась было на на меня с упреками, но увидела Химари в человеческом облике и замерла соляным столбом. Постояла странно глядя на нас – покаянно застывших у двери, и хотела уж что-то сказать, но тут увидела мои руки. Я был мигом прощен, и усажен у стола, а бабушка, позвала Каю и захлопотала вокруг разведя кипучую деятельность. Повязки были сняты, раны обработаны кучей мазей и настоек, вновь забинтованы, а меня заставили выпить с пол десятка различных таблеток и эликсиров. Затем нас накормили, и отправили спать. Вместе.

Уже уходя спать, я увидел как бабушка взглянув на Химари пробормотала – Может оно и к лучшему.

Под шум усилившегося дождя я заснул.

***

Дрова в камине усыпляюще потрескивали, саламандра отъевшаяся до размеров приличной кошки, сонно урчала на коленях, приятно согревая, а на столике парила кружка с согревающим отваром принесенная Хашаном.

– Как прошло испытание Цицерона? – я неохотно нарушил уютную тишину.

Мирин сидевший в соседнем кресле лениво потянулся и так-же лениво ответил:

– Неплохо.

– А точнее?

– Ему еще нужно многому научиться, но я уже сейчас скажу – он станет действительно отличным помощником.

Еще раз потянувшись, он выхватил из воздуха небольшой замшевый мешочек, и положил его на столик. Звякнуло, из раскрывшейся горловины на столешницу выскользнуло несколько темных кристаллов.

– Расскажешь подробней?

– Изволь...

Интерлюдия. Представление Шута.

По крыше старого храма барабанил дождь.

– Опять идет дождь.

Исами Цучимикадо со вздохом отвернулся от окна и посмотрел на подошедшего человека.

– Я отправил Джиро и Казуо на ворота. – Говоривший снял мокрый капюшон показывая усталое лицо.

Исами молча кивнул в ответ, и вновь вернулся к окну.

Карательная экспедиция Цучимикадо уже вторую неделю блуждала по горам, выискивая поселения аякаси, и уничтожая всех встреченных духов. Причиной проведения операции послужила гибель нескольких магов из числа вольных искателей в здешних горах, и решением Круга было вынесен приговор: Обнаглевших духов нужно наказать!

Силами двух кланов – Цучимикадо и Кагамимори в срочном порядке был собран и отправлен отряд состоящий из полутора десятков магов-онмедзи и двух жриц богов.

Поначалу все шло хорошо: было уничтожено несколько десятков мелких екаев и небольшое селение, но дальше, с началом сезона дождей отряд был вынужден искать укрытия. Им стал небольшой заброшенный храм притулившийся в лесу, в роще высоких кипарисов.

Здесь они и пережидали, идущий уже третий день дождь.

– Жрица говорит что чувствует что-то странное в лесах вокруг. – Кадо Цучимикадо исполнявший роль заместителя был обеспокоен.

– Она всегда так говорит, – Исами в отличие от друга, был абсолютно спокоен. – Скорее всего какой-то мелкий аякаси крутится рядом. Здесь много подобной... дряни. Проклятые Амакава! Мало того что спутались с безумными кошками, так еще и земли свои не чистят. Все нам остается!

Исами, известный своей нетерпимостью ко всему потустороннему, буквально фонтанировал ненавистью.

В Круге все разговоры молодежи о том что нужно уничтожить предателей Амакава, жестко пресекались старейшинами кланов. Но здесь – в далеком заброшенном храме Исами мог говорить совершенно спокойно.

Остальные члены экспедиции целиком и полностью поддерживали его точку зрения.

– Знаешь. Когда мы закончим чистку здешних земель... надо будет наведаться в окрестности Такамии... говорят там тоже есть поселение аякаси...

– Старейшины будут в ярости. – Осторожно заметил Кадо, обеспокоенный таким поворотом мыслей друга.

– Плевать! – Исами резко развернулся и впился взглядом в него – Они и так слишком попустительствуют этим отшельникам. Пора их немного... проучить.

– Как скажешь – склонил голову Кадо, не смея дальше спорить.

– Возьми Изами и проверь что за дрянь крутится рядом.

Еще раз поклонившись Кадо отошел от окна и направился в центр храма.

Проводив его взглядом Исами вновь уставился в ночную дождливую тьму.

Исами Цучимикадо, был выбран главой отряда по двум причинам. Первая – но не главная, – он неистово ненавидел аякаси, потеряв брата в одной из стычек. Вторая – он был прирожденным лидером. Обладая самым важным качеством лидера – харизматичностью, он мастерски вел людей за собой, зажигая их сердца, и подчиняя разумы.

Недостатком же его, была нетерпимость и врожденное безрассудство.

Старейшины клана надеялись что с возрастом он перебесится, и станет рассудительнее. Посему и назначили его главой отряда приставив в качестве советника Кина Цучимикадо – ветерана множества схваток с аякаси, в надежде что он сумеет притормозить Исами если тот чересчур зарвется.

Но даже Якоин не могли представить чем все обернется.

***

Предупреждающий вскрик жрицы, совпал со страшным ударом, сотрясшим здание и опрокинувшим не ожидавших того людей. Офуда щедро наклеенные на стены, разом вспыхнули, превращаясь в пепел, а бензиновый генератор, – теоретически защищенный от любой магии – с грохотом взорвался наполняя помещение дымом и шрапнелью осколков. Лампы и камеры установленные по периметру потухли погружая храм во мрак.

Одним ударом неизвестный уничтожил всю систему обороны возведенную за три дня.

Осознав это, Исами грубо выругался, и вскочил на ноги. Достав несколько талисманов, он призвал своего шикигами – павшего воина Шинджи, и зажег один из талисманов, повисший рядом. Держа еще несколько талисманов наготове, он огляделся и убедившись что непосредственная опасность отсутствует подошел к остальным экзорцистам, обильно зажигавшим талисманы, и настороженно озиравшимся.

Проведя перекличку, он убедился что все находившиеся в здании экзорцисты оказались живы и даже почти целы.

К нему подошел бледный Кадо, державший тряпку у рассеченного лба.

– Джиро и Казуо еще на улице...

– Нужно срочно их вернуть. Сообщи по рации.

– Пытался... Рации не работают... Из техники вообще ничего не работает.

Исами вновь выругался, и повернулся к выходу. На немой вопрос друга ответил:

– Нужно их вернуть...

– Подожди, я с тобой. – торопливо скомкав тряпку, Кадо убедившись что кровь больше не идет, бросился вслед за другом.

Сделав несколько шагов замер.

– Стой.

– Что такое? – раздраженно повернулся к нему Исами.

– Слышишь? Звон.

– Что? – Исами прислушался. Сначала он услышал лишь шум дождя, тяжелое дыхание людей и треск искрящего генератора. Уже собираясь выругаться на задерживающего его идиота он услышал... звон... звон колокольчиков.

Звон становился громче, неизвестный даже не пытался подойти незаметно.

Звянг-звяянг-звянг...

Исами почувствовал как по спине у него ползут ледяные мурашки. Перезвон колокольчиков вселял ужас, заставлял мутнеть разум погружал в безумие...

Звянг-звяянг-звянг...

На груди полыхнул очередной талисман, очищая разум, и Исами развернувшись побежал обратно, слыша за спиной топот Кадо и приближающийся звон. Ворвавшись в сгрудившихся вокруг жриц людей, повелительно взревел:

– Круг! Живо! – и подавая пример начал чертить заградительную полосу.

Перепуганные экзорцисты засуетились, вычерчивая круг, развешивая талисманы, призывая шикигами.

Звянг-звяянг-звянг... – неизвестный приблизился так близко что звон его колокольчиков был уже слышен всем экзорцистам в храме. Этот звон как будто забивал гвозди прямиком в мозг, сводя с ума от боли. Амулеты едва справлялись с ментальной атакой... но они были не у всех. Арата Цучимикадо самый молодой экзорцист для которого эта кампания должна была стать экзаменом на зрелость, сойдя с ума напал на соклановца... и его смогли обезвредить только заклятием. Все это нагнетало обстановку еще больше, и люди, предчувствуя беду, работали как проклятые. Они закончили как раз к тому моменту когда перезвон слышался уже у самого входа в храм.

Оттеснив жриц в центр круга, люди напряженно уставились на появившуюся в проеме, и ясно видимую несмотря на ночь белоглазую тень.

Та в свою очередь насмешливо оглядела людей – каждый почувствовал на себе ее взгляд – и... исчезла.

Экзорцисты панически заозирались, оглядывая храм, но тени нигде не было видно. Внезапно с потолка что-то упало прямо в центр круга, заставив людей шарахнуться в стороны. Кин стоявший ближе всего к упавшему предмету, кончиком клинка осторожно перевернул его, отшатнулся и выругался.

Голова Казуо с застывшей гримасой ужаса впечатлила даже повидавшего многое воина.

По всему храму пронесся зловещий ледяной смех, заставивший огоньки талисманов шелохнуться, отвечая на этот смех голова Казуо широко открыла глаза, сардонически улыбнулась застывшему воину и взорвалась облаком фиолетового газа. Ближайшие люди вдохнув его, рухнули зловонными грудами расползающейся слизью плоти, а те кто стоял в отдалении зашлись в кровавом кашле.

Моментально погибло семь человек, среди них одна из жриц, старейший и опытнейший из Цучимикадо – Кин, и заместитель Кадо, но самое страшное... Круг был нарушен.

Исами застывший в ужасе пропустил момент когда тень оказалась среди них.

Просто в один момент, тень оказалась за спиной одного из Цучимикадо и пронзив его клинками исчезла, дабы появиться в другом месте, и убить еще одного экзорциста. После третьего убийства, он стряхнул оцепенение, подхватил клинок Кина и заблокировал удар предназначавшийся последней оставшейся в живых жрице.

Рыкнув перепуганной девчонке "Вон отсюда", надавил на клинок, но тень насмешливо оскалившись звякнула бубенцами заставляя сознание помутиться... и рассеялась дымом – заставив его провалиться вперед.

Жрица бросилась к выходу.

Увидев это, тень проявилась прямо перед ней, занеся клинок, но не иначе как чудом девчонке удалось проскользнуть под клинком, и выскочить наружу. Взревев нечеловеческим голосом тень одним пассом воздвигла стену из теней – заставившую врезавшегося в нее Шинджи исчезнуть без следа, вторым пассом отправила существо появившиеся рядом – вслед за жрицей, вонзила клинки в пол, подчиняя тени людей, оплела темными тенетами их тела обездвиживая, и выпрямившись, зачерпнула ночной тьмы, создавая вторую пару клинков.

***

Аки бежала в ужасе, не чувствуя земли под ногами. События произошедшие буквально несколько минут назад жгли разум, намертво отпечатываясь в сознании. Она знала что если переживет эту ночь... кошмары не оставят ее никогда.

Остановившись она несколько раз судорожно втянула воздух пытаясь отдышаться и услышала приближающийся рык... он заставил ее позабыв про всякий отдых сорваться с места.

Пытаясь начаровать хоть что-нибудь, она на бегу обернулась, бросая ворох листов на землю и врезалась во что-то твердое... отозвавшееся металлическим звуком.

Оказавшись на земле, она оглушено помотав головой подняла взгляд.

Последним что увидела несчастная девушка, был глаз цвета расплавленного золота заглянувший ей в душу...

***

Мирин равнодушно перешагнул через обмякшее тело, поднял руку останавливая посланного в погоню пса – многоглазого и сплетенного из теней – взмахнул рукой убирая тело в пространственный карман, и шагнул прямо сквозь подернувшееся рябью пространство, выходя прямо возле ворот-торий храма. Хмыкнул, увидев незадачливых часовых, пришпиленных темными копьями к красным бревнам, убрал тела и направился в храм.

Цицерон был там.

Сидя прямо на телах сваленных грудой, он внимательно рассматривал трофейный клинок, отобранный у предводителя экзорцистов. На вошедшего он не обратил никакого внимания.

Осмотрев побоище Мирин еще раз хмыкнул. Несколько экзорцистов превратились в зловонные лужи, несколько полегло от клинков, но остальные умерли одним и тем-же способом. Длинный косой разрез проходил через сердце, разделяя его пополам. Этот разрез отсутствовал на одежде и броне... он был только на плоти. Цицерон использовал магию подобия и связал воображаемый образ сердца с настоящими. Прием доступный лишь немногим, обладающий массой ограничений, оказался удивительно действенным.

– Мы уходим, Цицерон. – Упомянутый поднял взгляд от клинка.

– Тела?

– Забираем с собой.

Кивнув, Цицерон спрятал клинок, и поднялся на ноги. Позвал тени...

***

Они забрали все. Тела, оружие, технику. Стерли все следы пребывания экзорцистов. Круг обеспокоенный исчезновением стольких магов, выслал еще одну группу, но она так ничего не нашла.

Полтора десятка магов Цучимикадо и две жрицы Кагамимори исчезли без следа.

Глава 8 . Скучная...

Запах лекарств защекотал ноздри, заставляя чихнуть до боли в голове. Медленно открыв глаза я увидел знакомый потолок, изученный мною за последние четыре года в мельчайших подробностях.

Повернув голову я увидел Харуку вымачивающую в тазу компресс. Вытянув его из воды она отжала мокрую ткань и повернулась ко мне. Подойдя, она села на колени и увидела что я смотрю на нее.

– Очнулся малыш? – ласково спросила она и предупреждая мой ответ добавила – не говори, просто моргни.

Я послушно выполнил требуемое, чувствуя во рту настоящую Сахару, и она покивав головой, взяла небольшую чашку стоявшую на подносе возле моей постели (наполненную судя по запаху зеленым чаем... гадость!) помогла мне приподняться и выпить чай. Несмотря на мерзкий вкус, чай был освежающим и отлично помог мне избавиться от сухости, возвращая возможность говорить.

Чем я, после того как лег обратно, не замедлил воспользоваться:

– Сколько я пролежал?

– Почти шесть дней. – Я завис переваривая информацию.

– ...Почему?..

– Почему? Хм. – Харука задумалась, пододвинула таз и погрузила в него отрез ткани, – Химари сказала что у тебя опять был... приступ... – я осторожно кивнул, – ну, во время него ты сильно повредил себе руки, потерял много крови и приобрел магическое истощение... Ты так быстро пришел в себя лишь благодаря неизвестному мне лекарству, которое частично нивелировало эффект истощения, и помогло тебе дойти до дома... – она поменяла компресс на холодный – На будущее, я понимаю что ты плохо себя контролируешь во время этих своих Грёз, но постарайся больше не травмировать себе руки, ну или держи при себе нож для этих целей. Регенерация у тебя конечно отменная, но когти бакэнэк обладают нехорошим свойством блокировать почти любую регенерацию, одновременно нанося повреждения тонким телам – я смогла лишь немного залечить твои раны, остальное зависит от способности твоего тела к восстановлению.

– Спасибо и за это. – искренне поблагодарил я, она довольно кивнула, – а где Химари? – Сейчас, мои чувства были очень сильно притуплены, и я с трудом чувствовал даже висящего над моей головой и желающего что-то сообщить духа, не говоря уже о чем-то большем (неприятное чувство, весь мир как сквозь слой ваты!).

– Она обедает с твоими дедушкой и бабушкой. Сейчас позову... – она вышла из комнаты.

Проводив ее взглядом, я обратил внимание на нетерпеливо витающего духа:

– Что у тебя? – он, обрадованно подлетев, прикоснулся к моему разуму показывая размытые картины небольшого каменного склепа, усеянного мистическими знаками, где-то в горах.

– Молодец – похвалил я, и отправил ему чувство благодарности, с толикой своей силы. Дух окутанный флером веселья взметнулся и мелькнул к своим собратьям кружившим вокруг дерева-источника. Сидевший в самом дереве дух-страж, отличавшийся от собратьев силой, размерами и начавшим формироваться обликом почтительно поприветствовал меня, открывая для меня источник магии. Блаженно зажмурившись я начал впитывать ману, чувствуя облегчение, и легкость в теле, пустив толику магии в тело, подстегнул регенерацию, и решительно перекрыл канал. Хватит, больше сейчас нельзя!

Открыл глаза я очень вовремя – чтобы увидеть входящего в комнату деда в сопровождении Химари. Он стремительно пересек комнату, приблизился ко мне и не говоря ни слова опустился на колени до хруста в ребрах обнимая меня.

– Во-воздуха... – судя по скорости которой он меня отпустил, думаю мой хрип был очень похож на предсмертный.

– Прости... – извинился он, внимательно осматривая меня.

– Ничего. Давно приехал?

– Еще четыре дня назад. И тут же узнал что ты лежишь в постели и неизвестно очнешься ли... заставил ты нас поволноваться! – я потупил глаза в ответ на справедливый упрек.

– Ты же знаешь – я плохо контролирую себя во время Грёз...

– Только это и спасает тебя от наказания! Как и Химари. – нэко, тихо стоящая за его спиной, склонила голову.

– Она ни в чем не виновата! – я резко вскинул взгляд, посмотрел ему в глаза – не смей ее наказывать!

– Даже не думал, – успокоил он меня – можешь не защищать ее... маленький защитник, хе-хе.

– Я просто ненавижу когда мою семью обижают... или оскорбляют.

– Семью... – повторил он со странной интонацией, на миг меняясь в лице и убирая улыбку, затем посмотрел уже немного иным взглядом на меня – Ясно. Как ты убрал печать?

– Просто захотел. – Я невинно улыбнулся.

– И все? – не поверил он.

–А надо еще что-то? Кроме желания?

– Ну не знаю. Тебе – наверное не надо.

– Вот и славно. Кстати! Я голоден...

– О! – подскочил дед. – Старый дурак! Совсем забыл, что ты не ел уже несколько дней. Сейчас принесу. – поднявшись он вышел из комнаты оставляя нас с Химари одних.

Переведя взгляд на нее я спросил:

– Как ты?

– Лучше чем ты, – она присела рядом. – Харука, когда ее позвали всех переполошила... долго недоумевала почему ты еще жив.

– Уж поверь, убить меня очень нелегко, и для этого нужно что-то большее чем банальное истощение... Ты лучше скажи что я пропустил пока лежал.

– Леший приходил.

– Да? И как?

– Ну, – она улыбнулась, – Генноске сначала принял его очень недоверчиво, мне даже пришлось убеждать его что Леший действительно твой вассал, а затем они разговорились, выпили, и в результате, ночью бабушка Савако растаскивала их за шивороты – Генноске сильно досталось на следующее утро – ему запретили похмеляться!

– Жуть! – я представил себе его муки, и передернулся. – Бабушка в гневе страшная!

– И не говори – поддержала меня Химари, и мы дружно рассмеялись.

***

– Я тут тебе подарочек привез – с этими словами, дед вошел в комнату с подносом в одной руке и бумажным свертком в другой.

Отвлекшись от разговора с Химари я заинтересованно посмотрел на него. Поставив поднос он перехватил сверток и начал снимать провощенную бумагу, открывая содержимое.

Книга! Старая толстая книга, в потрескавшемся кожаном переплете, окованном медными уголками.

Издав восторженный вопль, я выхватил книгу у него из рук, (запястья отозвались уколом боли) опустил тяжелый фолиант на колени, благоговейно провел кончиками пальцев по обложке, прочитал полу осыпавшуюся надпись на затейливой вязи арабики "Особенности и бытие народа Катар" за авторством некоего Али ибн Хаани, раскрыл книгу с наслаждением вдыхая книжную пыль, всмотрелся в пожелтевший потрепанный пергамент.

Книга была очень старой, да к тому же еще и оригиналом, сосредоточившись я смог уловить даже тени обрывков мыслей писателя и множества читателей (их мысли находились на более позднем слое)...

Химари выдернула книгу прямо у меня из-под носа...

– Сначала поешь! – Уставившись на нее глазами побитой собаки, я попытался выхватить книгу у нее из рук, но она была непреклонна, безжалостно протягивая мне чашку с бульоном.

Тоскливо посмотрев на эту предательницу, и обратив внимание на то что деда уже нет в комнате я с тоскливым вздохом подчинился грубой силе...

– Молодец, – похвалила меня нэко. – Теперь можно и почитать. – Она взяла книгу, раскрыла и поставила передо мною. Прочитав страницу я попытался перевернуть ее и столкнулся с непредвиденными трудностями – страницы были очень старыми и обращаться с ними нужно было крайне осторожно. Химари понаблюдав немного за моими мучениями, придвинулась поближе и мы придя к консенсусу (я читаю, она переворачивает страницы), продолжили чтение.

***

На улице уже было темно, когда я закончил читать. Химари уснула еще час назад, и я заканчивал читать помогая себе все тем-же телекинезом. Отложив книгу, я осторожно погладил белоснежные волосы прикорнувшей девушки, тихо, дабы не разбудить, встал с постели, дернул шнурок выключая свет и вышел из комнаты.

В кабинете деда горел свет, и я направился именно туда, отодвинув перегородку, зашел без стука.

Дед вместе с бабушкой сидели за столиком потягивая чай, и тихо разговаривая. Повернувшись на звук и увидев меня, замолчали и потеснились освобождая немного места.

– Ну как ты Юто? – бабушка взъерошила мне волосы, вызывая недовольную гримасу.

– Могло быть и лучше. Дед, Химари сказала что Леший приходил...

– Да это так. – с ухмылкой подтвердил дед, получив в ответ недовольный взгляд от бабушки. – Хороший у тебя вассал появился. Интересно, какие еще сюрпризы ты преподнесешь?

Я вопросительно глянул на него:

– Ты о чем?

– Химари отказалась говорить и о том где ты пропадал, и о том как получил ранения, даже о Лешем она сказала только когда он сам пришел, – было непонятно, злится он или одобряет поведение нэко. – Мне не удалось выдавить из нее ни слова.

– Ну это хорошо.

– Да как сказать. – протянул дед, и залпом допил чай.

Мы немного помолчали, я смотрел на деда, он вертел в руках пустую кружку, бабушка внимательно смотрела уже на меня.

– Зачем понадобилась печать на Химари? – они вздрогнули от вопроса, и переглянулись.

– Так потребовал Ичиро, – неохотно ответила бабушка. – это было условие на котором он согласился на твое проживание здесь.

– Но какой в этом смысл? В облике кошки она точно ничем не могла бы мне помочь.

– В крайнем случае она могла перевоплотиться, – вставил дед. – А смысл, – он пожал плечами – спросишь у него сам. Хотя, он сам считает что в ненависти к Химари есть смысл.

– Какой?

– Он потерял брата.

– Брата? – я сильно удивился – у меня был дядя?

– Был. – Бабушка, жестом заставила замолчать деда, и сама начала рассказывать:

– ...У нас было два сына, Ичиро – младший... и Мамору – старший. Для твоего отца Мамору был идеалом, он восхищался им, превозносил его. Он старался подражать ему во всем... А тот любил его, обучал всему что знал и умел, он проводил с ним даже больше времени чем мы... –  эстафету разговора принял дед. – В один день – на двадцатилетие Мамору к нам пришли люди. Они сказали что неподалеку в окрестностях, появился екай убивший уже пятерых детей. Обычно такие екаи весьма слабы, потому Мамору взял Ичиро, и отправился на охоту оставив Химари дома.

Никто не мог предположить что это была ловушка...

Екай охотился на нас, выманивал нас. А дети были лишь приманкой...

Когда мы прибыли туда, Мамору был уже мертв, а Ичиро тяжело ранен – он выжил лишь потому что екай и сам получил тяжелые ранения. Я с Химари добил его, но было уже слишком поздно... Ичиро пролежал почти месяц в постели, а когда очнулся – сильно изменился. "Ты должна была быть с нами" вот что он сказал Химари, перенеся на нее всю свою ненависть... – он замолчал.

– Понятно. Потому ты рад что Химари отказывается тебе говорить о моих делах?

– Верно. Она уже привязалась к тебе, и в этом я вижу шанс на избавление ее от мук вины.

– А почему вы раньше не рассказывали? Об этом всем? Потере, о том что у меня был дядя...

– Понимаешь – он тяжело вздохнул – мы хотим чтобы у тебя было то чего мы все были лишены – детство. Проклятая кровь аякаси в наших жилах лишает нас этого. Мы взрослеем намного быстрее людей, а живем – дольше. Потому мы и решили молчать, и не рассказывать тебе обо всем. Но судя по всему безуспешно. Кровь в тебе особенно сильна, а кроме нее есть и еще кое-что. – я вздрогнул.

– Давно догадались?

– Судя по всему, ты еще не добрался до тайного архива клана?! – дед заулыбался – тогда бы ты знал что мой дед (твой прапрадед!) – был таким же как и ты – перерожденцем. Он и оставил заметки как определять подобных людей.

– Вы удивительно спокойны, для людей узнавших о том что ваш внук помнит свою прошлую жизнь.

– Юто – бабушка ласково, как неразумному ребенку, улыбнулась – мы провели с тобой четыре года, будучи рядом почти неотлучно, мы наблюдали как ты растешь, ведешь себя, развиваешься, и мы знаем что ты наш внук, и не смотрим на то кем ты был в прошлой жизни. Нам все равно. Мы ведь и сами по меркам обычных людей монстры...

– И вы ни о чем не хотите спросить меня?

– Думаю что если будет что-то важное ты сам сообщишь, а так, нет!

Вместо ответа я просто обнял их.

***

Так где находиться этот тайный архив? – я задал этот вопрос деду, уже после того как мы вновь уселись за стол.

– А ты подумай, – лукаво предложил он.

– Хм, я знаю шесть тайников. Три из них в твоей комнате: в секретере – дед мигом побелел, под изучающим взглядом бабушки – в комоде, и один за картиной. За картиной, лежит записная книжка с номерами и именами. В секретаре...

Дед меня перебил на полуслове:

– Кхм, Савако принеси пожалуйста еще чаю, – и протянул подозрительно смотрящей на него бабушке пустую чашку.

– И мне, – я решил поддержать его.

Недовольно глянув на деда, бабушка взяла чашки и вышла на кухню – решив перенести экзекуцию на потом (она и впрямь очень хорошо знает деда!).

– Чт... – я поднял палец ожидая пока замешкавшаяся под дверью бабушка отойдет подальше, и кивнул деду.

– Что ты хочешь за молчание? – взял с места в карьер он.

– Ты про ту фотографию в секретере на которой изображена некая Юко из Киото и телефонный номер? Или про список гейш в Токио? – уточнил я.

– И про то, и про то.

– Два килограмма моих любимых конфет, второй том той книги что ты мне дал, доступ к тому самому архиву и рыбку Химари – какую захочет. Ах да, еще ты мне разрешишь завести лису.

– Идет. – Похоже он не надеялся отделаться так легко. (бабушка у меня конечно хорошая и с дедом живет душа в душу (я ни разу не слышал чтобы они даже поднимали друг на друга голос, не говоря уже о ругани), но походы налево не одобряет, потому я мог потребовать намного больше!)

– Договорились – я протянул ему упомянутую фотографию и книжку, и он открыв ящичек в столике быстро засунул их туда. Вовремя! Дверь открылась и вошла бабушка неся чайничек, тарелку с печеньем и три кружки. Пронзив деда недовольным взглядом, она расставила кружки, разлила чай и положила печенье.

Ну-с, попьем чайку! Я первым схватил кружку, подгребая печенье поближе, попробовал чай, черный... несладкий, вернее не размешанный:

– Ба, а есть чем помешать?

– Ох, забыла. – засуетилась бабушка, – хотя, помниться где-то тут была ложка. – И она, не обращая внимания на вновь побелевшего деда, полезла в стол.